В стихотворении отражена трагичность мироощущения поэтессы, обреченной на странничество вдали от родины, дисгармонию ее внутреннего состояния и окружающей жизни. Поэтесса постоянно повторяет: “все равно”, “все едино”: ни с кем нет душевного родства, ни к чему нет привязанности: “Всяк дом мне чужд, всяк храм мне пуст”, нет родины: “Тоска по родине! Давно разоблаченная морока!” С понятием родины связаны постоянно повторяющиеся однокоренные слова: роднее, родившаяся, родимого. Для усиления ощущения чужбины Цветаева использует антонимы: родина -“дом… как госпиталь или казарма”, родной язык -“безразлично – на каком непонимаемой быть встречным!” Душа -“родившаяся где-то” вне времени и пространства, оторвана от родины:
Так край меня не уберег Мой, что и самый зоркий сыщик Вдоль всей души, всей – поперек! Родимого пятна не сыщет!
Монолог лирической героини очень экспрессивен. Синтаксически – семь восклицательных знаков, на десять четверостиший – семнадцать тире, излюбленного знака Цветаевой, в смысловом отношении самого выразительного в русском языке. С ним сравнимо разве что многоточие – и его роль в конце предложения:
Но если по дороге – куст Встает, особенно – рябина…
Героиня неразрывно связана с родной землей: рябина у Цветаевой – символ России.
Ритм стихотворения передает биение горячего, страстного сердца – особый, цветаевский ритм, не мерный. Нарочитая шероховатость рифмы передает искренность сиюминутной порывистой речи. Сравнения, которые Цветаева использует в стихотворении, наводят на одну и ту же мысль – неодолимое одиночество, неизбывная оторванность героини от родной земли: “…ощетиниваться пленным львом”, “камчатским медведем без льдины”, “бревно, оставшееся от аллеи”.
Все строки стихотворения, кроме последних двух, вновь и вновь утверждают отторженность героини, тогда как в финальных строках тоска по родине, объявленная лишь “разоблаченной морокой”, позволяет прочувствовать всю боль переживаний самой Цветаевой.