Category: Анализы стихотворений

Каких героев стихотворения вы можете назвать?

Скрипка, барабан, оркестр, тарелка, геликон, лирический герой – персонажи стихотворения. По-настоящему героями можно считать лирического героя и скрипку, которая воплощает духовное начало в произведении.

Почему геликон назван “меднорожим”? Как вы представили себе этого героя?

Меднорожим он назван и потому, что сделан из меди, но главным образом потому, что в этом инструменте символизируется неспособность к восприятию эмоционального мира другого, в данном случае – скрипки. Он произносит три слова: “дура”, “плакса”, “вытри”, проявляя нежелание и недоступность сочувствия нуждающемуся в нем.

Оркестр, некоторые инструменты которого названы в стихотворении, – коллективный свидетель лирической сценки. Сходная ситуация возникает в баснях. Почему мы утверждаем, что перед нами лирическое стихотворение?

Благодаря сильнейшему накалу чувств, идущих от лирического героя, понимающего и разделяющего чувства скрипки. Нужда во взаимопонимании сближает скрипку как особо тонкий музыкальный инструмент и человека как тонкий душевный организм. Оркестр символизирует обывательскую толпу, не воспринимающую неординарность как таковую.

Анализируя прочитанные стихотворения Маяковского, определите общность тем и настроений.

Человек в окружающем пространстве, его нужда в духовной опоре, потребность во взаимопонимании, стремление найти духовный смысл существования – вот основные темы прочитанных стихотворений.

Чередуются трагические и успокаивающие моменты в настроении лирического героя. Вторая часть названия стихотворения “Скрипка и немножко нервно” характеризует внутреннее состояние автора.

Выразите свои впечатления, возникшие при первом знакомстве со стихотворениями “Послушайте!”, “Скрипка и немножко нервно” .

Автор склонен к призывности как основному качеству своей поэзии. Основной призыв – понять друг друга, боль, заботы каждого и посильно помочь, не остаться равнодушным. Поэт метафоричен, щедр на экстравагантные формы. Создаваемые формы необычны.

Маяковский обращается и к контрастам – духовное противостоит в его лирике бездуховному. Первые впечатления от прочитанного: поэзия раннего Маяковского необычна. Необыкновенно эмоционально сформулированы заглавия стихотворений, содержащие либо призыв прислушаться к голосу поэта, либо определение основной тональности настроения лирического героя. Он тонок, нежен, склонен к рефлексии и саморефлексии, активен в своем сочувствии, сопереживании, стремлении достичь гармонии душевого состояния. “Мы ужасно похожи”, – говорит он скрипке, ассоциируясь с образами, заключающими в себе высокое содержание, в своем стремлении найти гармонию с миром.

Попробуйте доказать, что оба стихотворения созданы молодым поэтом примерно в одно время.

Доказать это можно, раскрыв сходство настроений и тональности этих стихотворений. Уязвимость, ранимость лирического героя Маяковского, его одиночество были характерны для творчества поэта времен начала Первой мировой войны, когда и были написаны эти стихотворения.

Бесспорно, в жизни каждого человека бывают моменты, подобные озарению. Но как вычленить это внезапно охватившее тебя чувство из бездны житейских мелочей, запечатлеть эти внезапно открывшиеся истины, движения души хотя бы в маленьком рассказе?.. Имя В. Набокова стоит в ряду известнейших мастеров слова первой половины ХХ века. Его произведения поражают тонким психологизмом и умением проникнуть в святая святых человеческой души. В начале рассказа “Рождество” перед нами предстает человек, явно переживший большое горе. “Так бывает после больших несчастий”, – замечает повествователь, тем самым возводя частный случай в общий для всех закон. Уже в первых двух предложениях Набоков задает время и пространство. Слепцов – помещик начала века. Он возвращается в свое родовое гнездо после полугодового отсутствия, за время которого с ним случилась страшная драма. Деталь интерьера – “низкий плюшевый стул” – в буквальном смысле сопереживает герою. Проникается к нему сочувствием и читатель. Слепцов сидит, забившись в угол, “словно в приемной у доктора”. Данная, казалось бы, незначительная деталь подсказывает читателю: этот человек болен, нуждается в помощи. Он “медленно” смотрит на свою руку. Треснувшая капелька воска символизирует “трещину” в душе героя. Внутренний конфликт и является в рассказе Набокова сюжетообразующим. Автор разделил свой рассказ на четыре части, каждая из которых означает ступень: с каждым шагом Слепцов приближается к нервному срыву – обрыву, бездне? С каждой главой нарастает драматизм повествования. Вторая часть имеет трехчастную композицию: утро – день – вечер. Сообразно природе меняется и душевный настрой Слепцова. Вначале его глазами мы видим восхитительный утренний пейзаж. “Весело выстрелила под ногой половица”, “райские ромбы” стекол, “сладко хрустнувшая дверь”, “блистательный мороз”. Все эти детали говорят о способности героя чувствовать природу, находить в ней пусть не утешение, но хотя бы забвение. Он видит в живой природе душу, образно воспринимает ее красоту. На фоне этой природы остался в его памяти и нежно любимый сын… Только теперь мы узнаем причину терзаний Слепцова: сын, видимо, был единственным близким человеком, единственным утешением, надеждой. Оттого-то и удивляется Слепцов тому, что “сам он еще жив”, ведь гроб был наполнен “его жизнью”. Набоков создает удивительно привлекательный образ мальчика-подростка. “Неповторимым смехом” играет его лицо, “весело расставлены милые, гладкие, коричневые ноги”. Герой помнит его облик и одежду до мельчайших подробностей. Сознание отца воссоздает живой облик сына; Слепцов просто не в силах примириться с фактом смерти. Он проводит час у могилы. Но здесь ему кажется, что он еще “дальше от сына”. Читая это описание, невольно вспоминаешь родителей Базарова и концовку тургеневского романа. Мы ничего не знаем о мыслях, которые приходят в голову Слепцова. Да и способен ли думать человек в таком состоянии?! “Сурово затосковав”, “с тяжелым рыданием” он входит в старый дом, откуда веет “не зимним холодком”. Не зимний – склепный холод, мебель в саванах, тревожно желтые и черные цвета – этим нагнетанием деталей Набоков достигает почти мистического эффекта! Слепцов перебирает вещи сына, “горбясь, всхлипывая всем корпусом”. Все знакомо: “тут”, “вон”, “а вон”. Череда параллельных конструкций передает “мучительный процесс узнавания”. Сын, как и отец, любил природу. “Порванные”, “мертвые” рядом с “пахнущим летом травы зноем”, яркие бабочки. Эти детали-подробности в совокупности рисуют внутренний образ героя. Диалог со слугой Иваном дополняет образ героя, делает его психологически насыщенным. В угнетенном состоянии застает героя главный христианский праздник – Рождество. Слуга Иван – хранитель традиций имения – не забывает принести елку, которую Слепцов просит убрать. Он удивляется: “Неужто сегодня Сочельник? Как это я забыл.” Набоков воспроизводит поток сознания Слепцова. Не в силах принять смерть сына, он уверен в бессмысленности своего существования, более того – в неизбежности скорой смерти: “А я умру – конечно. Это так просто. Сегодня же… Жизнь – горестная до ужаса, унизительно бесцельная, бесплотная, лишенная чудес”, – такое определение дает человеческому существованию обезумевший от горя человек. В самом деле, когда дети гибнут раньше своих родителей, в расцвете сил, это невозможно ни понять, ни принять. Набоков воспроизводит вечную жизненную драму, от которой не застрахован ни один из нас. Но если его герой, взойдя на последнюю ступень отчаяния, не видит смысла жить
дальше и бороться, то автор – тот, кто мудрее своего героя, – подсказывает неожиданный выход. Размышления героя прерывает звук, подобный чеховскому звуку лопнувшей струны… Итак, душевные переживания отца, потерявшего сына, Набоков ставит в центр своего произведения. Именно внутренний мир Слепцова во всей сложности его переживаний – объект изображения, а не внешние черты, отраженные всего в одной портретной детали – “большое бородатое лицо”. В рассказе две сюжетные линии, в каждой из которых отражена одна из граней авторского замысла. Первая: Слепцов и его сын. Перечитывая дневник своего ребенка, отец неожиданно узнает о чувстве, которое сын питал к какой-то девушке: “Мы…переглянулись, моя прелесть, моя радость…” Необычайно трогательно это первое чувство. Однако эта тайна, недосказанность между отцом и сыном доставляет отцу такую же муку, как и смерть. Вторая сюжетная линия: Слепцов и Иван. Детали помещичьего быта, безумно дорогие и для Слепцова, и для автора мелочи, традиции. Так, в тексте упоминается “Фрегат “Паллада”, знаменитое произведения И. А. Гончарова, воспевавшего когда-то уклад деревенской России. Заметим, Иван – “тучный слуга, недавно сбривший себе усы”. Что это: проявление новой моды, окончательно побеждающей патриархальные устои? Теперь обратим внимание на встречающиеся в произведении детали – символы. Бабочки, которых собирал сын Слепцова, – какие ассоциации они вызывают? Красота, стремительный полет, краткость жизни – как похожи они на самого мальчика. Он умирает в расцвете сил в далеком Петербурге, грезя о своих бабочках и, возможно, о любимой. И – о чудо! – куколка, которую он считал мертвой, согретая теплом комнаты, – оживает, на глазах изумленного Слепцова превращаясь в бабочку: “Оно стало крылатым незаметно, как незаметно становится прекрасным мужающее лицо”. Как известно, путь к философии любого писателя лежит через его филологию. Попробуем проанализировать язык кульминационной сцены. Неопределенные местоимения показывают смятение, удивление, которые вызывает “тонкий звук” в душе Слепцова. Обилие однородных сказуемых и обстоятельств, выраженных деепричастиями, передает стремительность происходящих действий, уменьшительные формы указывают на трепетное отношение к новорожденному существу. Местоимение “оно” говорит нам о том, что Слепцов просто не представляет, как описать случившееся. Множество точных цветовых эпитетов позволяют не только увидеть, но буквально ощутить это “трепетное” новорожденное существо. Повторами “так”, “оттого-то” Набоков усиливает эффект напряженного ожидания. Градация как нельзя точнее передает переворот, свершившийся в душе “прозревшего” Слепцова. Вторым образом-символом является само Рождество, вынесенное в заглавие. Этот главный христианский праздник одновременно радостен и в то же время напоминает человеку о предстоящих родившемуся Христу страданиях. Ель, принесенная Иваном, означает вечную молодость. Слепцов просит убрать ее, потому что хоть неявно, но винит в смерти сына Бога, считая ее несправедливостью. Возможно, ель – горькое напоминание о счастливых минутах, проведенных вместе с сыном. Вообще образ Бога зримо присутствует на страницах рассказа. Сельская церковь, ее крест намекают, напоминают о Нем. Но само имя Бога появляется лишь в конце. Еще раз всмотримся в организацию времени и пространства. Герой совершает как будто “челночное” движение. Галерея, соединяющая дом, где Слепцов жил с сыном, и нежилой флигель, символизирует разрыв между счастливым прошлым и бесприютным настоящим. Пространство предельно насыщено запахом, звуком, цветом. Отсюда мы можем сделать вывод о том, что автор, как и его герой, тонко чувствует природу. Более того, именно в ней он видит оправдание человеческого существования и утешение – видит Бога. Рассказ “Рождество”, безусловно, творение подлинного мастера слова, наследника реалистических традиций XIX века. Однако отразились в произведении Набокова и веяния века XX – предельное внимание к человеческой индивидуальности. Перед нами вечный конфликт отцов и детей, жизни и смерти. Проблема дворянских гнезд и разрыва связи поколений разрешилась благодаря природе, напоминающей о “вечном примирении и о жизни бесконечной”!

Стихотворение А. А.Блока “О доблестях, о подвигах, о славе…” по жанру представляет собой послание. Это разговор с портретом далекой возлюбленной, некогда покинувшей лирического героя. Однако герой воспринимает его как живой, одухотворенный образ. Именно поэтому он называет его не портретом, а лицом и, обращаясь к портрету, он говорит так, как будто покинувшая его возлюбленная способна услышать его слова, осознать всю глубину своей ошибки и, может быть, наконец, вернуться к герою.

Все стихотворение построено на оппозиции двух образов, что призвано подчеркнуть дистанцию, непреодолимый барьер между ними.

В художественной структуре произведения образ возлюбленной будто бы раздваивается. Ее портрет является зримым и реальным. Сама же она овеяна мистическими чертами. Возлюбленная уходит из дома в ночь, в иную непознаваемую реальность. Перед уходом она закутывается в синий плащ. Эта повторяющаяся деталь делает ее образ еще более далеким и недосягаемым.

Первая строчка произведения “О доблестях, о подвигах, о славе…” как бы обманывает ожидание читателя. Кажется, что речь пойдет о теме гражданского долга. Однако любовные переживания оказываются для героя на определенном этапе жизни важнее всего, так велика и безгранична горечь его утраты. Тему печали подчеркивает уже в первой строфе стихотворения эпитет ” горестный”. ” Лицо в простой оправе” воспринимается героем как высшая мировая ценность.

Во второй строфе центральным образом является заветное кольцо – символ любовной верности. Беспредельное отчаяние лирического героя выражено через жест: он “бросил в ночь заветное кольцо”.

Ночь в данном случае символизирует тьму и неизвестность. Однако, согласно эстетическим взглядам поэтов-символистов, к которым принадлежал и А. А.Блок, значение символа никогда не может быть исчерпано до конца. В этом случае оно может быть воспринято и шире: ночь – это время, когда восстают бесовские силы.

Очевидно, что, лишившись возлюбленной, герой разуверился в жизни, потерял нравственную опору. Центральный мотив этой строфы – это мотив измены. Метафора “Летели дни, крутясь проклятым роем…” передает чувство огорчения. Утрата сделала всю жизнь героя бесцельным существованием. Его терзали вино и страсть, но это не духовная жизнь, а лишь греховная пародия на нее. Символично, что герой вспоминает возлюбленную перед аналоем. Очевидно, в любви он ищет спасения для своей заблудшей души.

Даже по прошествии лет лирический герой все вспоминает тот роковой день прощания:

Я звал тебя, но ты не оглянулась,

Я слезы лил, но ты не снизошла.

Повторы подчеркивают многократность минут скорбных воспоминаний.

Силу любовного чувства лирического героя актуализирует и мотив сна:

Я крепко сплю, мне спится плащ твой синий,

В котором ты в сырую ночь ушла.

Потеряв возлюбленную, лирический герой не озлобился против нее. Спустя годы он все еще называет ее милой и нежной. Разрыв воспринимается им как роковая случайность, в которой виновата гордыня.

Первая строка последней строфы “Уж не мечтать о нежности, о славе…”, с одной стороны, композиционно завершает стихотворение, образуя кольцевую композицию. С другой стороны, она содержит глубокую мысль о том, что личное счастье человека и его социальная роль тесно связаны между собой.

Следующая строка “Все миновалось, молодость прошла!” подчеркивает, что время нельзя повернуть вспять. Человек, погрузившись в свои страдания, а потом, стремясь утешиться, проводя дни в поисках истины в вине, потерял не только любовь. Он потерял все. Честолюбивые мечты юности безвозвратно ушли в прошлое. Жизненные планы остались нереализованными. Только осознав это, лирический герой нашел в себе силы убрать портрет возлюбленной со стола. Всю жизнь он лелеял надежду на ее возвращение. Портрет, убранный со стола в финале стихотворения, свидетельствует об окончательной утрате этой надежды, но одновременно это и определенный мужественный шаг человека, в котором разум, наконец, победил болезненное, разросшееся до вселенских масштабов чувство. Однако в этот прощальный жест героя А. А.Блок сумел вложить столько горя и тоски, что читатель, даже понимая правильность совершенного поступка, все равно продолжает сочувствовать несчастному человеку.

В стихотворении ярко выражено драматургическое начало, что характерно для лирики А. А.Блока в целом. Типичный любовный треугольник превратился в безутешную драму разбитого сердца. Некоторые образы в стихотворении также напоминают детали театрального реквизита.

С. А. Есенин называл себя “последним поэтом деревни”. Он любил русскую деревню, сельский труд, природу. Природа была для поэта стимулом творчества, поэтому большинство лирических произведений Сергея Александровича посвящены родному краю, прекрасным русским просторам.

Главная тема стихотворения “Топи да болота” – любовь к родному краю. Поэт называл своей малой родиной село Константиново, где он родился и вырос, где прошли юношеские годы, где произошло взросление и становление будущего поэта России. Ключевыми словами этого произведения можно назвать последние строки, которые обобщили созданную Есениным художественную картину:

Край ты мой забытый,

Край ты мой родной!

Поэт описывает природу средней полосы России: топи да болота, синее небо, хвойный зеленый лес. Природа полна жизни, гармонична, и лирический герой упивается открывающимся перед ним пейзажем. Чтобы передать восторг лирического героя, автор использует метафоры, олицетворения: “синий плат небес”, “хвойной позолотой”, “меж лесных кудрей”, “темным елям снится”, “посвист ветряной”. Стихотворение богато образными народными выражениями, которые делают лирическое произведение максимально понятным читателю: “плат небес”, “тенькает синица”, “гомон косарей”, “слухают ракиты”. Читатель слышит, как “хвойной позолотой взвенивает лес”, “по лугу со скрипом тянется обоз”, “посвист ветряной”; видит топи, болота, синее небо над головой, небольшой обоз; чувствует запах хвои, как “суховатой липой пахнет от колес”. Родная сторона прекрасна, и хотя нет здесь у поэта описания бескрайних просторов, огромных морей, непроходимых лесов, зато есть самое дорогое – приметы родного края.

Особую напевность этому поэтическому произведению придает используемый Есениным стихотворный размер: хорей, поэтому так и хочется пропеть отдельные строки и поделиться своей душевной радостью. Лирический герой счастлив от сознания своей принадлежности чудесному русскому краю.

2 вариант

Именно в творчестве С. А. Есенина с такой силой звучит тема “малой” Родины, родной Рязани, села Константинова, подарившего нам “российского скандального пиита”. Но для всех, кто любит стихи Сергея Есенина, край, который он воспел в своем творчестве, – Русь.

Топи да болота,

Синий плат небес.

Хвойной позолотой

Взвенивает лес.

Русь Есенина сказочная, как на картинах Васнецова. Перед нами как бы три пространства, три основных цвета, создающих фон описываемой картины: зеленый со всеми его оттенками, полутонами, от темно-зеленого до ярко-изумрудного – земля, трава, болота; освещенные солнцем ели под ветром “взвенивают” позолотой; над всем этим буйством зелени и золота синее небо, как платком покрывающее землю.

Представим себе эту женщину по имени Русь, одетую в темную юбку с вышитыми по подолу кустиками, веточками, лесными ягодами… Она принарядилась: кофта ее таинственно поблескивает. Голова покрыта ярким синим платом, так идущим к ее голубым глазам. Природа под волшебным прикосновением поэта оживает, встряхивает “лесными кудрями”. Она еще не проснулась, только пробуждается на рассвете, но и во сне темным елям у луга снится гомон косарей.

Человек и природа настолько тесно переплелись, что грань “природного” и “человеческого” неощутима: небо сравнивается с платком, ветви деревьев – с кудрями, колеса едущего по лугу обоза пахнут липой, из которой были сделаны.

Все полно звуков и запахов: лес “взвенивает”, синица “тенькает”, косари во сне елей “гомонят”, обоз тянется “со скрипом”, ракиты прислушиваются к посвисту ветра. Способностью слышать, видеть не только явь, но и сны, переговариваться друг с другом, наделено в стихотворении Есенина все живое и неживое.

Край ты мой забытый,

Край ты мой родной!..

Родной – да, конечно, но забытый ли? Человек, который с такой любовью описывает свой край, не забыл его, он сохранил землю родную в памяти и заставил ее увидеть, услышать и даже как бы почувствовать, ощутить читателей.

Центральный композиционный прием в стихотворении “Нате!” – антитеза. Уже само броское название красноречиво свидетельствует об этом. Ранний лирический герой В. Маяковского романтически противопоставляет себя всему человечеству. Он пытается взглянуть на мир со стороны. И этот вид ужасает его. Противостояние романтически окрыленного лирического героя и обрюзгшего мира подчеркивают и местоимения “я” – “вы”, контрастно противопоставленные в структуре стихотворения.

Художественно сниженному образу толпы противостоит и сам город. Это противостояние подчеркивает антитеза “чистое” – “грязное”. Утренний пустой переулок чист и прекрасен. И вот, постепенно выползая из своих домов, обыватели начинают его пачкать:

Через час отсюда в чистый переулок

Вытечет по человеку ваш обрюзгший жир.

В. Маяковский использует в данном произведении прием эпатажа. Он словно хочет разозлить, шокировать своего читателя и одновременно с этим заставить его задуматься о ценностях непреходящих и вечных, которые, увы, подменяются стремлением к внешней красивости.

Поэта раздражает это общество сытых и самодовольных, омещанившихся горожан, разодетых и накрашенных, и под этой благопристойной личиной замаскировавших гнуснейшие и злобные души, сохранение чистоты которых, увы, подменяется обществом стремлением к внешней красивости.

Каждый в городе живет своей суетной повседневной жизнью. Ему и дела нет до нашего лирического героя. Он, несомненно, обижен и обделен вниманием. Может быть, поэтому ему так хочется побольнее уколоть, задеть обывателей.

Что же провозглашает В. Маяковский ценностью высшего порядка? Это духовная жизнь человека, его радости и страдания. Их способна воплотить прежде всего поэзия. Ей в произведении и посвящены практически все возвышенные изобразительно-выразительные средства.

Раннего Маяковского критика часто упрекает в эгоизме. Однако важно, что он стремится противопоставить миру не себя, а тип поэтической души, философски одаренного существа. Поэт всматривается в окружающих, сначала пытается рассмотреть людей по одному, затем все типы и лики сливаются.

В этом стихотворении чувствуется игра в отсылке к определенной традиции:

Толпа озвереет, будет тереться,

Ощетинит ножки стоглавая вошь.

Невольно вспоминается роман Ф. М. Достоевского “Преступление и наказание”, в котором главный герой Родион Раскольников делит людей на “тварей дрожащих” и “право имеющих”. Для одних уготовано лишь жалкое существование среди мелких и обыденных проблем, бесконечной суеты и беспросветной нищеты. Другим же законы не писаны. По праву сильного и одаренного им позволено вершить чужие судьбы. Читатель знает, к чему подобные теории приводят на страницах романа Ф. М. Достоевского. Однако поза хозяина жизни для многих еще заманчива.

В данном случае лирический герой В. Маяковского во многом уподобляется Раскольникову, презирая людей как толпу жалких, ничтожных, злобных человечков, стремится возвыситься над миром обыденных существ, подчеркнуть свою неординарность и исключительность. В то же время лирический герой легкораним. Сердце его подобно крупной бабочке.

Во многих стихотворениях Маяковского, где лирический герой также бросает вызов миру, ему и дела особого нет до остальных. Но в этом произведении поэта охватывает неподдельный ужас перед озверевшей толпой.

Символический и реалистический пласты стихотворения переплетаются: конкретные детали окружены символическими образами. В 1910 году А. Блок, написав несколько поэтических циклов: “Нечаянная радость” , “Земля в снегу” , готовит к печати собрание своих стихотворений в трех томах, соответствующие, по мысли поэта, трем частям его духовного и поэтического развития. Во втором томе по-другому начинают звучать старые темы: А. А. Блок уходит от поиска мировой гармонии, изображая повседневность, различные стороны русской жизни.

Любовь к России носит в поэтических произведениях А. А. Блока личностный, интимный характер, поэтому в стихотворении “Осенняя воля” поэт пишет:

Над печалью нив твоих заплачу, Твой простор навеки полюблю…

Лирический герой – не случайный прохожий, а один из сыновей своей страны, идущий “знакомым” путем и сопричастный печальной судьбе тех, кто “умирает, не любя”, но все равно стремится к слиянию с родиной. Образ России здесь, как и во многих последующих стихотворениях, переплетается с образом русской женщины:

И вдали, вдали призывно машет Твой узорный, твой цветной рукав…

Родина в стихотворении “Русь” воспринимается поэтом через “преданья старины”,

Где ведуны с ворожеями Чаруют злаки на полях, И ведьмы тешатся с чертями В дорожных снеговых столбах.

Важное место в стихотворении занимает мотив пути, распутья, который характеризует родину. Образ Руси является лирическому герою во сне, “опоясана реками и дебрями окружена, с болотами и журавлями”. Русь притягивает языческой красотой: “мутным взором колдуна”, “ворожеями”, ведьмами. Значимым в стихотворении является образ вьюги, вихря. Разгадка тайны древней Руси – в “живой душе” народа, и чтобы ее постичь, надо иметь общую душу с народом:

…где разноликие народы Из края в край, из дола в дол Ведут ночные хороводы Под заревом горящих сел.

Во втором томе А. Блок раскрывает интересующую его проблему народа и интеллигенции. Лирический герой многих стихотворений второго тома – представитель городских низов, житель подвалов и чердаков.

Особое место среди поэтических произведений о любви во втором томе занимает стихотворение “Незнакомка” , основу композиции которого составляет контраст. Первая часть произведения – изображение пошлой жизни, которую ведут обычные обыватели: пьянство, скука, грязь. Сама природа с осуждением взирает на такую жизнь:

А в небе, ко всему приученный, Бессмысленно кривится диск.

Обывательской пошлости, безнравственности противопоставлен образ таинственной незнакомки, которая появляется “каждый вечер, в час назначенный”. Образ лирической героини, имеющей конкретные черты Символичен:

Смотрю за темную вуаль, И вижу берег очарованный И очарованную даль.

Поэтом дан идеал красоты, но в реальной жизни часто

…право, пьяное чудовище! Я знаю: истина в вине.

Финал стихотворения трагичен: очарованность красотой оказалась недостижимой мечтой поэта. Во второй том вошли также поэтические циклы “Фаина” и “Снежная маска” , написанные А. А. Блоком под влиянием особого чувства поэта к актрисе Н. Н. Волоховой. Лирический герой находится под воздействием всепоглощающей страсти. Отвлеченно-мистический образ Прекрасной Дамы отвергается ради земной женщины “с живым огнем крылатых глаз” – воплощение подлинной любви-страсти. В стихотворениях данных поэтических циклов появляются символы “метель”, “ветер”, “вихрь”, которые станут лейтмотивами творчества А. Блока, олицетворяя собой постоянно изменяющуюся жизнь. В словах Снежной маски, Незнакомки, встретившейся лирическому герою, слышится голос новой жизни, открывающей неведомые дали:

Довольно жить, оставь слова, Я, как метель, звонка, Иною жизнию жива, Иным огнем ярка.

Все соединилось в загадочном, влекущем образе женщины с душой-бурей, необыкновенной страстностью.

В третьем томе А. А. Блок собрал лучшие свои произведения, в которых отражены все темы, интересующие поэта: тема “страшного мира”, предназначение собственного поэтического творчества, тема всепоглощающей любви и, конечно, тема родины, России. Открывают том стихотворения, посвященные “страшному миру”. Лирический герой – человек, утративший душу, забывший о любви, сострадании, милосердии. Широко известно стихотворение “Ночь, улица, фонарь, аптека…” , кольцевая композиция которого раскрывает проблематику произведения: бессмысленность и тусклость существования, невозможность найти выход из создавшегося положения:

Ночь, улица, фонарь, аптека, Бессмысленный и тусклый свет. Живи еще хоть четверть века – Все будет так. Исхода нет.

В двух небольших циклах “Возмездие” и “Ямбы” , вошедших в третий том, звучит тема собственной ответственности человека за свои поступки. В стихотворении “О, я хочу безумно жить…” А. А. Блок объясняет роль творчества в жизни поэта, который понимает значение художественного слова. Поэт желает:

… Все сущее – увековечить Безличное – вочеловечить Несбывшееся – воплотить!

Лирический герой мечтает о памяти грядущих поколений, о юноше веселом, который найдет в поэзии А. Блока истинное, ради чего творец жил, создавал свои произведения. Поэт подчеркивает гуманистическую направленность своего творчества: именно любовь к человеку, к добрым и светлым сторонам человеческой натуры отличает его лирику. Олицетворяя свое время, поэт не зависит от существующих предрассудков, не имеет кумиров, не раболепствует:

Он весь – дитя добра и света, Он весь – свободы торжество!

Используемые в стихотворении художественно-выразительные средства помогают передать чувства и мысли автора: эпитеты: “жизни сон тяжелый”, “юноша веселый”; метафоры: “задыхаюсь в этом сне”, “дитя добра и света”. Неологизм “вочеловечить” объясняет заветное желание А. А. Блока сделать мир личностным, уйти от безликой массы в поисках индивидуальности. Первое четверостишие стихотворения построено на инверсии: настолько сильно желание поэта воплотить в своем поэтическом творчестве весь мир, всю вселенную, объять необъятное. “Страшный мир” стремится обольстить поэта своими соблазнами:

…забудь поэт, Вернись в красивые уюты…

Ответ на эти призывы всегда одинаков, благополучие “сытых” полностью отвергается:

Нет! Лучше сгинуть в стуже лютой! Уюта – нет. Покоя – нет.

Героиня блоковского стихотворения “В ресторане” лишена глубины, безграничности. В отношении к ней прослеживается увлекательная игра поэта:

Ты взглянула. Я встретил смущенно и дерзко Взор надменный и отдал поклон. Обратясь к кавалеру, намеренно резко Ты сказала: “И этот влюблен”.

В красоте лирической героини нет ничего таинственного, завораживающего. Любовь окутана атмосферой пошлости, поэтому не может возникнуть “в переполненной зале” ресторана. Мир природы и настоящих чувств несовместим с пошлым бытом. Обыденность побеждает, и это делает позицию поэта еще более непримиримой: Блок не желает мириться с гримасами “страшного мира”. Цикл “Арфы и скрипки” , также вошедший в третий том, связан с музыкой как ведущей категорией символизма. Через музыку поэт постигает основы бытия. В поэзии А. Блока утверждается важное значение особого рода музыки, охватывающей все стороны и явления жизни, призванной победить “древний хаос”, внести гармоническое начало. Сам поэт стремится “гармонизировать” жизнь, утвердить ее музыкальное начало. Для Блока музыка является высшим родом искусства. Отсюда особое значение ритма, рифмы, различных средств фонетической выразительности в стихотворной строке. Например, в стихотворении цикла “Свирель запела на мосту…” важную роль играют ассонансы, постоянно повторяющийся звук у, напоминающий по своему звучанию мелодию свирели:

Свирель запела на мосту, И яблони в цвету. И ангел поднял в высоту Звезду зеленую одну, И стало дивно на мосту Смотреть в такую глубину, В такую высоту.

В последнем блоковском цикле о любви “Кармен” переплетаются искусство, музыка, любовь, страсть, “печаль и радость”. Цикл стихотворений “Кармен” связан с именем артистки Любови Александровны Дельмас, исполнявшей в Петербурге в 1913-1914 годах роль цыганки Кармен в одноименной опере Ж. Бизе. Личные переживания поэта переплетаются с описанием образа Кармен как символа любви, сказочной красоты, чувственной страсти. Образ лирической героини многолик: Кармен является одновременно и современной женщиной, и испанской цыганкой, и вольнолюбивой славянкой, но чувство лирического героя неизменно:

Мелодией одной звучат печаль и радость… Но я люблю тебя: я сам такой, Кармен.

В стихотворении “Размышления у парадного подъезда” Н. А. Некрасов пишет о социальном расслоении общества. “Парадный подъезд” в нем выступает как символ государства. К подъезду все время приходят просители, лишь по торжественным дням приезжают самодовольные люди, имеющие званье.

К начальству допускают не всех просителей. В дверях стоит швейцар, который отгоняет оборванную чернь. Н. А. Некрасов не случайно помещает в стихотворение развернутый портрет пилигримов: “загорелые лица и руки, Армячишка худой на плечах, По котомке на спинах согнутых, Крест на шее и кровь на ногах, В самодельные лапти обутых”. Портрет наглядно показывает те условия, в которых живут просители: нищета и непосильный труд. На лицах мужиков застыло “выраженье надежды и муки”. Они богобоязненны. Швейцара, не пустившего их на порог, они с их насущными проблемами не осуждают, говоря “суди его бог!”, а сами лишь безнадежно разводят руками и уходят.

Описанию несчастных странников Н. А. Некрасов противопоставляет по принципу контраста портрет “владельца роскошных палат”. В то время как убогие просители стоят у дверей, сбив в кровь ноги от долгого пути к “парадному подъезду”, тот, на кого они уповают”, еще спит. И вообще он ведет праздный образ жизни, упиваясь лестью, волокитством, обжорством и игрой. Н. А. Некрасов гневно восклицает: “Вороти их, в тебе их спасение! Но счастливые глухи к добру…”. Чиновнику жизнь кажется вечным праздником. В преклонные годы он будет наслаждаться небом Сицилии и показной официальной славой, которая на деле обернется проклятьем отчизны.

В финальной части произведения художественное пространство заметно расширяется. Частный случай чиновничьего произвола перерастает в масштабную картину народных страданий: “Назови мне такую обитель, Я такого угла не видал, Где бы сеятель твой и хранитель, Где бы русский мужик не стонал?” – с такими словами обращается поэт к родной земле. Этот всеобщий народный стон перерастает в протяжную песню бурлаков на Волге. Волга в данном случае выступает как символ всей России. Образ народной скорби гиперболизируется, разрастаясь до масштабов вселенской трагедии. Для этого Н. А. Некрасов сравнивает его с половодьем. В стихотворении встречается выражение “аркадская идиллия”. Аркадия – это область в Древней Греции. По преданию она была населена беззаботными пастухами и пастушками. Н. А. Некрасову этот образ нужен был для того, чтобы подчеркнуть контраст между этой идиллией и тяжелым положением народа в России.

В произведении много восклицаний и риторических вопросов, которые усиливают экспрессивное начало финала. Н. А. Некрасов видит, как всеобщая скорбь подавляет духовность русского народа, и искренне беспокоится о его дальнейшей судьбе: “Что же значит твой стон бесконечный? Ты проснешься ль, исполненный сил, Иль судеб повинуясь закону, Все, что мог, ты уже совершил – Создал песню, подобную стону, И духовно навеки почил?..”.

Прототипами образа “владельца роскошных палат” стали министр государственных имуществ М. Н. Муравьев, которого впоследствии за зверства при подавлении восстания в Польше в 1863 году прозвали, и князь А. И. Чернышов, насаждавший при Николае I палочную дисциплину в армии. Именно А. И. Чернышов доживал свою старость в Италии. Стихотворение, написанное в 1850 году, сразу же подвергалось цензурному запрету. Впервые оно было опубликовано в 1860 году в газете “Колокол” в Лондоне. На родине поэта же оно к тому времени было широко известно в рукописных списках.

В сложное для России время, в период политического перелома, в сложных социально-бытовых условиях, русские поэты обращаются в своих произведениях к подлинным духовным ценностям, пишут о нравственности, морали, милосердии и сострадании.

В. В. Маяковский в стихотворении “Хорошее отношение к лошадям” размышляет о пороках современного общества, недостатках людей. Как и многие произведения поэта, это стихотворение имеет сюжет: люди, увидев упавшую лошадь, продолжают заниматься своими делами, и исчезло сострадание, милосердное отношение к беззащитному существу. И только лирический герой почувствовал “какую-то общую звериную тоску”:

Лошадь, не надо.

Лошадь, слушайте –

Чего вы думаете, что вы их плоше?..

Знаменитая фраза из поэтического произведения: “…все мы немножко лошади”, стала фразеологизмом. В жизни каждого человека наступает такой период, когда он нуждается в сочувствии, сострадании, поддержке. Стихотворение учит доброте, милосердию, человечности. Атмосферу трагического одиночества создают различные поэтические приемы. Самый распространенный среди них: прием звукописи. В этом стихотворении подобранное сочетание звуков передает голоса улицы: “сгрудились, смех зазвенел и зазвякал”, – стук лошадиных копыт:

Били копыта.

Пели будто:

– Гриб.

Грабь.

Гроб.

Груб.

Нетрадиционное сочетание слов используется поэтом для передачи изображаемого конфликта: “улица опрокинулась”, “смеялся Кузнецкий”, “улица скользила”. Особая рифмовка поэтического стихотворения также способствует нагнетанию тягостной атмосферы одиночества живого существа – лошади в толпе зевак:

Лошадь на круп

Грохнулась,

И сразу

За зевакой зевака,

Штаны пришедшие Кузнецким клешить

Сгрудились,

Смех зазвенел и зазвякал:

– Лошадь упала!

Упала лошадь!

В. В. Маяковский использует в стихотворении различные художественно-выразительные средства, которые создают особую атмосферу, делают изображаемую поэтическую картину более яркой, выразительной.

Например, метафора “льдом обута” передает восприятие лошади: скользит улица, а не лошадь. Инверсия “штаны пришедшие Кузнецким клешить” раскрывает место и время действия стихотворения: торговые ряды Кузнецкого моста, особенно модным в то время было носить брюки-клеш.

Описываемое потом происшествие оставляет тягостное впечатление у читателя, но финал стихотворения оптимистичен, так как в образе лирического героя лошадь нашла сопереживающего человека:

Может быть

– старая –

И не нуждалась в няньке,

Может быть, и мысль ей моя казалось пошла,

Только

Лошадь

Рванулась,

Встала на ноги,

Ржанула

И пошла.

Финал стихотворения символичен: лошадь вспоминает детство – самую беззаботную пору жизни, когда каждый мечтает о счастливом будущем, надеется на лучшую жизнь:

И все ей казалось –

Она жеребенок,

И стоило жить,

И работать стоило.

2 вариант

В основе произведения реальный факт, которому автор был очевидцем.

Стихотворение начинается с топота копыт лошади. Песня копыт довольна грустна: она о грабежах, гробах и грубости. Если бы “гриб” можно было заменить на “грипп”, то есть на голод, разруху, эпидемии, то картина того времени была бы еще более полной. Улица, то есть люди этого города, питается воздухом, плохо одета. Но есть и другая улица, другие люди, те, кто пришел “штаны…Кузнецким клешить”, зеваки. Равномерный топот сменяется звоном, звяканьем, воем, криками после уличного происшествия, виновницей которого стала поскользнувшаяся на льду и упавшая лошадь. Голос улицы изменился: от привычной монотонности не осталось и следа.

– Лошадь упала!

– Упала лошадь!

Многие смеются над упавшим, поскользнувшимся, оступившимся. Причем чем сильнее ушибся упавший, тем смешнее. Это низкий смех, на котором основаны комедии положений. Попробуйте представить себя на месте упавшего – вам будет не до смеха, но в том-то и дело, что упал не ты, ты избежал этой неприятности и смеешься над неудачником. И только герой произведения не смеялся, а вглядывался в глаза лошадиные, наполненные слезами. Эти вполне осмысленные, полные боли и унижения глаза лошади, заставили человека обратиться к ней, как к человеку, попытаться успокоить, приободрить.

Деточка,

Все мы немножко лошади,

Каждый из нас по-своему лошадь.

Герой стихотворения смог поставить себя на место этой упавшей лошади, посочувствовать ей и осудить смеющихся. Слово сочувствия сделало чудо: оно придало сил лошади, которая что-то сказала по-своему, рванулась и смогла встать на ноги. Рыжая лошадь вновь ощутила себя на какое-то время жеребенком, ребенком, услышавшим доброе слово, ощутившим радость жизни, желание действовать, делать добро. Не только досадное происшествие, но и давно надоевший быт позабылись: “и стоило жить, // и работать стоило”.

Какой вы представили себе мечту юного Пушкина о будущем? Верит ли поэт в возможность осуществления своей мечты?

Мечта поэта обращена к его детским воспоминаниям. Это подмосковное имение Захарово, в котором он бывал у родных. Поэт описывает дом, свои занятия. Все это – из воспоминаний о прошлом. Он сам утверждает, что мечтам дано воплотиться только во сне.

В стихотворении есть несколько синонимов, которые определяют призвание автора. Уже в первой строфе он “резвый поэт” и он же “невольник мечты младой”. Как вы объясните эти оценки – характеристики?

Оба синонима в стихотворении стоят рядом. Они подчеркивают тесную связь между яркостью творческого полета мечты поэта и невозможностью как уйти от этой мечты, так и осуществить ее.

Сколько стоп в стихотворной строке этого стихотворения, которое тоже написано ямбом?

Чаще всего А. С. Пушкин обращается к четырехстопному ямбу. Этим размером написано и “Послание к Юдину”. Можно записать, как выглядит строение строки:

На холме домик мой; с балкона…

Мы видим четыре стопы и наращение одного слога в конце.

Стихотворение наиболее ярко иллюстрирует изменения в творческом мировоззрении поэта в связи с переломными событиями европейской истории начала 30-х годов XIX века – уходом эры романтизма и торжеством буржуазно-прагматической эпохи. Романтическая атмосфера – источник поэтического вдохновения Тютчева – была разрушена хаосом Июльской буржуазной революции.

Мы видим, что лирический герой поэта не может расстаться с миром “безмолвных, светлых и прекрасных” теней прошлого, романтическим миром гармонии. Поэтому он дает своеобразный “обет молчания”, символически убегая от внешнего суетного мира, “наружного шума”, прячется в своих внутренних переживаниях в попытке сохранить цельность души.

Сравним также воплощение этой романтической идеи в стихотворениях Тютчева “Душа моя – Элизиум теней…” и “Сон на море”: мотив молчания дополняется и усиливается в них образом теней “безмолвных, светлых и прекрасных” и мотивом “болезненно-яркого, волшебно-немого” сна как символическими отражениями внутреннего, скрытого от повседневной суеты духовного мира героя.

В первых двух частях стихотворения образно обозначены истинные, ценные для тютчевского героя источники вдохновения, духовной силы, “таинственно-волшебных дум”: это ночные звезды и водные ключи. Таким образом, человек, по Тютчеву, должен ощущать свою причастность как к земному, так и к небесному. Его внутренний покой – результат гармонии с Природой и Богом. Внутренний мир, жизнь души – это личная Вселенная человека, его собственный микрокосмос. Не случайно “чувства и мечты” сравниваются здесь с солнцем: подобно ему, они “встают и заходят” в “душевной глубине”.

Лирический герой занимает уединенно-созерцательную позицию, что передается глаголами-призывами абстрактно-символического значения и усиливается троекратным повтором “молчи”, которое звучит почти как мистическое заклинание, как бы отождествляющее “посвященного” читателя с тютчевским героем.

Само понятие “молчание” в этом стихотворении приобретает расширительный символический смысл. Не случайно оно повторяется трижды, замыкая каждую из строф.

Во-первых, его следует рассматривать как поэтический призыв к читателю хранить тайну движений души, загадочную полноту невысказанной мысли.

Во-вторых, “silentium” можно понимать как вынужденную “немоту” поэта, его символический протест против пошлости “наружного шума”, мира обыденного сознания.

В-третьих, тютчевское “молчание” – своеобразный вариант воплощения романтического мотива одиночества, идеи невозможности истинного и абсолютного взаимопонимания между людьми.

Наконец, еще одно значение понятия “silentium” – это бессилие слова для передачи внутренних движений души, сложных человеческих чувств и переживаний.

Совокупность этих значений Дм. Мережковский очень образно и точно определил как “словобоязнь” и “религия молчания”. Мотивы “словесной тайны” и “языкового бессилия” последовательно развиваются и по-разному варьируются в русской классической литературе, в частности, – в лирике А. А. Фета.