Герой романа наделен трагическим мировосприятием. Для него характерны раздвоенность сознания, несогласие, раскол с самим собой, внутреннее противоборство, столкновение в душе добра и зла, любви и ненависти. Это гордый, мыслящий, несомненно талантливый человек. Он глубоко переживает несправедливость, боль и страдания других людей – но сам же оказывается преступником.
Преступление Раскольникова есть следствие его идеи, теории, но сама эта идея возникла в его смятенном сознании под влиянием внешних жизненных обстоятельств. Ему во что бы то ни стало нужно найти выход из того тупика, в который он попал, надо предпринять какие – то активные действия. Вопрос -“Что делать?”
Раскольников становится свидетелем потрясающей по искренности, безысходности и отчаянию исповеди Мармеладова, его рассказа о трагической судьбе безответной Сони, ради спасения близких вынужденной пойти на улицу продавать себя, о мучениях маленьких детей, вырастающих в грязном углу рядом с пьяным отцом и умирающей, вечно раздраженной матерью – Катериной Ивановной. Из письма своей матери Раскольников узнает о том, как в доме Свидригайлова была опозорена его сестра, Дуня, бывшая там гувернанткой, как она, желая помочь брату, соглашается стать женой дельца Лужина, т. е. готова, по существу, продать себя, что напоминает герою судьбу Сони: “Сонечка, Сонечка Мармеладова, вечная Сонечка, пока мир стоит! Жертву-то, жертву-то себе вы измерили ли вполне? Так ли? Под силу ли? В пользу ли? Разумно ли?”
Обращение к разуму в данном случае особенно многозначительно. Именно разум приводит Раскольникова к его чудовищной теории и – как следствие – к преступлению.
Следователь Порфирий Петрович говорит Раскольникову: “…вы выше ум человеческий цените, по примеру всей молодежи. Игривая острота ума и отвлеченные доводы рассудка вас соблазняют-с…” Порфирий Петрович очень умен. Он нашел то основное звено в мыслях и поведении Раскольникова, которое и предопределило его преступление, – отвлеченные доводы рассудка, логические построения.
В случайно подслушанном разговоре Раскольникова поразили слова: “За одну жизнь – тысячи жизней, спасенных от гниения и разложения. Одна смерть и сто жизней взамен – да ведь тут арифметика!” Но еще до этого эпизода Раскольников, мысленно готовясь к убийству, убеждает себя, что во всех его расчетах все “ясно как день, справедливо, как арифметика”. Арифметика становится символом сухого расчета, построенного на доводах чистого разума, логики. Достоевский убежден, что арифметический подход к явлениям жизни может привести к самым трагическим последствиям, например к топору. Это ведь не случайный образ в романе. Почему именно так Раскольников осуществляет свое ужасное преступление? Топор стал своего рода символом насильственного преобразования действительности. Если вы помните, послал же кто-то письмо в герценовский “Колокол” с призывом: “К топору зовите Русь!” Раскольников и берет в руки топор…
Впрочем, мысли и поступки Раскольникова к одной арифметике, логике свести никак нельзя. Напротив, нередко он поступает подчеркнуто алогично, даже вопреки собственному благополучию и безопасности. Математического расчета в его действиях часто нет никакого. Раскольников то и дело сознательно ставит себя на край пропасти, находя в этом какое-то болезненное удовольствие: “Так мучил он себя и поддразнивал этими вопросами даже с каким-то наслаждением”.
Напомним одну из самых знаменитых сцен романа, когда уже после преступления Раскольников снова поднялся на четвертый этаж к квартире, где жила убитая им старуха, “взялся за колокольчик и дернул… Он вздрагивал с каждым ударом, и ему все приятнее и приятнее становилось”. Вы скажете, что есть в этом что-то ненормальное, – и будете правы. Но это Достоевский и это герой Достоевского, которому надо себя казнить, но который и в этой самоказни находит какое-то непонятное наслаждение. Не поразило ли вас странное до крайности поведение Раскольникова в трактире, когда он случайно встретился там с полицейским чиновником Заметовым?
“А что, если это я старуху и Лизавету убил? – проговорил он вдруг и – опомнился”.
Очень сложно, очень противоречиво развивается мысль Раскольникова. Следить за нею, искать в ней какую-то логику тяжело – тем более, что и мыслит и действует он в высшей степени непредсказуемо. Но вот что показательно: первое движение его сердца бывает великодушно и гуманно, но стоит ему начать теоретизировать, как тут же его доброта и самоотверженность исчезают. В начале романа рассказывается, как Раскольников делал все возможное, чтобы спасти опозоренную девочку, которую он случайно встретил на бульваре. И что же? Через мгновение он уже кричит городовому: “Оставьте! Чего вам! Бросьте! Пусть его позабавится. Вам-то что?”
Получив письмо от матери и узнав о предполагаемой свадьбе сестры, Раскольников решает: “Не бывать этому браку, пока я жив, и к черту господина Лужина!” Но при свидании с Дуней настроение его неожиданно меняется. “Странно, – проговорил он медленно, как бы вдруг пораженный новой мыслью, – да из чего я так хлопочу? Из чего весь крик? Да выходи за кого хочешь!”
Невозможно свести смысл сложнейшего философского романа Достоевского к проповеди лишь одной какой-то определенной идеи.