Author: admin

ШВЕДСКАЯ ЛИТЕРАТУРА

Яльмар Седерберг (Hjalmar Soderberg)

Доктор Глас

(Doktor Glas)

Роман (1905)

Роман написан в форме дневника лиценциата медицины Тюко Габриэля Гласа. В свои тридцать три года он так и не познал женщины. Он не скрывает, что рассказывает о себе далеко не все, однако при этом и не кривит душой, поверяя дневнику свои мысли и чувства. Дневник для него – удобная и ни к чему не обязывающая форма отстраненного самонаблюдения, занятие, помогающее заполнить душевную пустоту и забыть об одиночестве. Никакой личной жизни у Гласа нет, а в своей профессиональной деятельности он давно разочаровался, хотя в юности выбор профессии врача был продиктован ему честолюбивыми мечтами и желанием стать “другом человечества”.

С детства приучив себя к дисциплине и самоограничению. Глас добивается блестящих результатов в школе и университете. Чувственность пробуждается в нем довольно медленно, и у юноши рано вырабатывается привычка подвергать рефлексии все свои мысли и поступки. Однако скоро у него пропадает всякий интерес к приобретению чисто внешних знаний, а пристальное внимание к сокровенным движениям души, по-своему восторженной и пылкой, на фоне одиночества, которое не скрашивает ничья дружба и любовь, постепенно приводит Гласа к разочарованию в жизни и цинизму. Когда Глас в очередной раз сталкивается с просьбой незнакомой женщины прервать раннюю беременность, он холодно отмечает в своем дневнике, что это уже восемнадцатый случай в его практике, хотя он не гинеколог. Как и прежде, Глас решительно отказывается, ссылаясь на свой профессиональный долг и уважение к человеческой жизни. Однако понятие долга давно уже ничего не значит для него, Глас понимает, что долг – это ширма, позволяющая скрыть от окружающих усталость и равнодушие. Глас отдает себе отчет в том, что в некоторых случаях он мог пойти на то, чтобы нарушить врачебную этику ради спасения репутации какой-нибудь девушки, но он не желает жертвовать своей карьерой и положением в обществе. Однако он тут же признается себе, что готов пойти на любой риск ради “Настоящего Дела”. Так Глас ведет, по сути, двойную жизнь и, презирая ханжей и лицемеров, которые его окружают, играет роль респектабельного члена ненавистного ему общества.

Пастор Грегориус – один из тех людей, которые особенно ненавистны доктору Гласу. Ему пятьдесят шесть лет, но он женат на молодой и красивой женщине. Неожиданно для Гласа фру Хельга Грегориус приходит к нему на прием и признается в том, что у нее есть любовник, а муж ей глубоко противен. Ей больше не к кому обратиться за помощью, и она умоляет Гласа, чтобы он убедил ее мужа, который хочет ребенка, не принуждать ее к исполнению супружеского долга под тем предлогом, что она больна и нуждается в лечении. Глас, которого приводит в ярость само слово “долг”, на этот раз решает помочь женщине, к которой чувствует искреннюю симпатию. В беседе с пастором Глас советует ему воздерживаться от интимных отношений с женой, поскольку ее хрупкое здоровье нуждается в бережном отношении. Однако пастор по-прежнему домогается близости с ней, и однажды Хельга снова приходит на прием к Гласу и рассказывает, что муж взял ее силой. Когда пастор жалуется Гласу на сердце, тот пользуется этим предлогом и категорически запрещает Грегориусу интимные отношения с женой. Однако Глас понимает, что ничего этим не добьется. Постепенно он приходит к мысли о том, что по-настоящему помочь Хельге он сможет лишь в том случае, если избавит ее от ненавистного мужа. Глас понимает, что втайне от себя давно уже любит Хельгу, и ради ее счастья он решает убить пастора. Подвергая скрупулезному анализу мотивы поступка, который он собирается совершить. Глас приходит к выводу, что убийство Грегориуса и есть то самое “Дело”, ради которого он готов все поставить на карту. Воспользовавшись случаем, Глас под видом нового лекарства от сердечных болей дает пастору выпить таблетку с цианистым калием, и в присутствии нескольких свидетелей констатирует смерть от разрыва сердца.

Преступление сходит Гласу с рук, но в душе у него царит разлад. По ночам его начинает преследовать страх, а днем он предается мучительным размышлениям. Он совершил преступление, но в его жизни ничего не изменилось: та же хандра, тот же цинизм и презрение к людям и к самому себе. Однако Глас не чувствует за собой никакой вины, так как приходит к убеждению, что ему, убийце, известны лишь некоторые факты и обстоятельства смерти пастора, но в сущности, он знает не больше других: смерть, как и жизнь, была и осталась непонятной, она окутана тайной, все подчинено закону неизбежности и цепь причинности теряется во мраке. Посетив заупокойную мессу, Глас отправляется в финскую баню, встречает там приятелей и вместе с ними идет в ресторан. Он чувствует себя обновленным и помолодевшим, он словно выздоровел после тяжелой болезни: все случившееся кажется ему наваждением. Но его приподнятое настроение вновь сменяется унынием и тоской, когда он узнает, что Клас Рекке, любовник Хельги, собирается жениться на фрекен Левинсон, которой после смерти отца, биржевого маклера, досталось в наследство полмиллиона. Глас искренне жалеет Хельгу, которая обрела свободу, но скоро лишится возлюбленного.

Постепенно Глас приходит к мысли о том, что вообще не следует пытаться понять жизнь: самое главное – не спрашивать, не разгадывать загадок и не думать! Но мысли его путаются, и он впадает в беспросветное отчаяние. Пастор начинает являться ему во сне, что усугубляет и без того тяжелое душевное состояние доктора. Вскоре он узнает о помолвке Класа Рекке с фрекен Левинсон. Глас терзается муками неразделенной любви, но не решается пойти к Хельге и попросить у нее помощи, как когда-то она обратилась к нему. Наступает осень, Глас понимает, что не в силах ни что-то понять, ни что-либо изменить в своей судьбе. Он смиряется сее неизбывной загадкой и безучастно наблюдает за тем, как жизнь проходит мимо.

А. Б. Вигилянская

Действие происходит в городе Мессина на Сицилии. Гонец сообщает губернатору Леонато о прибытии в город после победоносного завершения войны дона Педро, принца Арагонского, со свитой. Рассказывая о сражении, посланец упоминает отличившегося на поле боя молодого знатного флорентийца Клавдио. Принц приблизил его к себе, сделал своим доверенным лицом. Племянница губернатора Беатриче расспрашивает о синьоре Бенедикте из Падуи. Замечательный молодой человек, рассказывает гонец, геройски сражался на войне, к тому же он весельчак, каких мало. Беатриче не верит – франт, вертопрах и болтун мог отличиться разве что на пирушках и забавах. Геро, дочь губернатора, просит гостя не принимать всерьез насмешки кузины, Беатриче и Бенедикт знакомы давно, при встречах они всегда пикируются, говорят друг другу колкости.

Леонато принимает у себя в доме дона Педро, его сводного брата дона Хуана, Клавдио и Бенедикта. Принц благодарит за гостеприимство, иные воспринимают подобный визит как обузу, а губернатор с радостью выказал готовность принять их на месяц. Леонато доволен, что дон Педро и дон Хуан наконец-то примирились.

Клавдио очарован Геро и признается в этом Бенедикту. Тот, называющий себя врагом женского пола, недоумевает: неужели Клавдио так не терпится связать себя узами брака! Напрасно Бенедикт издевается над чувствами друга, журит его дон Педро, придет время, и ему тоже доведется испытать муки любви. Принц вызывается помочь влюбленному: ночью, на маскараде, он от его имени откроется прекрасной Геро и потолкует с ее отцом.

Брат губернатора Антонио взволнованно сообщает Леонато, что один из слуг слышал разговор прогуливающихся по саду дона Педро и Клавдио – принц признавался, что влюблен в Геро и намерен открыться ей нынче вечером во время танцев и, заручившись ее согласием, собирается переговорить с отцом.

Дон Хуан крайне раздражен. Он вовсе не настроен поддерживать миролюбивые отношения с братом: “Лучше быть чертополохом у забора, чем розой в саду его милости. Мне доверяют, надев намордник, и дают свободу, опутав ноги”.

Борачио, приближенный дона Хуана, возвращается с великолепного ужина, устроенного губернатором в честь дона Педро. У него потрясающая новость: из подслушанного разговора он узнал о предстоящем сватовстве Клавдио, любимчика дона Педро. Дону Хуану ненавистен юный выскочка, он строит планы, как ему насолить.

В кругу семьи Беатриче прохаживается насчет дона Хуана – столь кислое у него выражение лица, что начинает мучить изжога. уж больно племянница остра на язык, сетует Леонато, трудно ей будет найти мужа. “А я не пойду замуж, пока Бог не создаст мужчину из какой-нибудь другой материи, чем земля, – парирует девушка. – Все мужчины мне братья по Адаму, а выходить за родственника я считаю грехом”. Леонато наставляет дочь, как держать ей себя с принцем, когда тот попросит у нее руки.

Во время маскарада Бенедикт, не открывая своего лица, танцует с Беатриче, а заодно выведывает ее мнение о себе и выслушивает множество колкостей в свой адрес.

Дон Хуан, делая вид, что принимает Клавдио за Бенедикта, просит отвлечь дона Педро от Геро – принц потерял голову, но девушка ему не ровня. Борачио подтверждает, что слышал, как принц клялся ей в любви. Клавдио поражен вероломством друга.

Бенедикт жалуется дону Педро на несносную насмешницу Беатриче, чьи слова ранят его, словно кинжалы. Принц удивлен, что Клавдио мрачен, тот мучается от ревности, но старается не выказывать своего раздражения. Недоразумение улаживается, когда Леонато подводит к нему дочь и дает согласие на брак, устроенный его высочеством. Свадьбу назначают через неделю.

Дону Педро по душе неистощимое остроумие Беатриче, она ему кажется подходящей женой для весельчака Бенедикта. Он решает способствовать браку этой “языкатой” пары. Клавдио, Леонато и Геро вызываются ему помочь.

Борачио сообщает дону Хуану о скорой свадьбе Клавдио. Тот мечтает помешать этому, и оба вырабатывают коварный план. Уже год Борачио пользуется милостями Маргариты, камеристки Геро. Он попросит ее в неурочный час выглянуть из окна спальни ее госпожи, а дон Хуан пойдет к брату и скажет ему, что тот позорит свою честь, способствуя браку славного Клавдио с грязной распутницей, – доказательства можно увидеть в саду в ночь накануне свадьбы. И все приготовления к свадьбе рухнут. Дону Хуану затея по душе: можно обмануть принца, вывести из себя Клавдио, погубить Геро и убить Леонато. Он сулит Борачио награду в тысячу дукатов.

Спрятавшийся в беседке Бенедикт подслушивает разговор дона Педро, Клавдио и Леонато, которые нарочито громко обсуждают Беатриче – прелестна, мила, добродетельна и к тому же необычайно умна, если не считать того, что по уши влюбилась в Бенедикта. Бедняжка не решается открыть ему своих чувств, ведь если он узнает, то высмеет и измучит несчастную девушку. Бенедикт сильно взволнован услышанным. Вряд ли это розыгрыш, поскольку в беседе участвовал Леонато, а плутовство не может скрываться под столь почтенной внешностью, да и говорили они вполне серьезно. Он чувствует, что тоже влюблен, в Беатриче много привлекательных черт, колкости и шуточки, которые она отпускает в его адрес, отнюдь не главное.

Геро подстраивает так, что оказавшаяся в беседке Беатриче слышит ее разговор с Маргаритой. Хозяйка и служанка сочувствуют несчастному Бенедикту, умирающему от любви к своенравной Беатриче. Она так влюблена в себя, надменна, оговорит каждого мужчину, найдя к чему придраться. И угораздило же беднягу увлечься этой гордячкой, а ведь ему нет равного по храбрости, уму и красоте. Беатриче осознает, как была не права, и решает вознаградить Бенедикта любовью за любовь.

Дон Педро недоумевает, отчего так грустен Бенедикт, неужели влюбился? Да разве же ветреник и шутник способен почувствовать настоящую любовь? Все радуются, что шалопай клюнул на приманку.

К дону Педро приходит дон Хуан и заявляет, что ему дороги честь брата, который устраивает свадьбу Клавдио, и репутация его друга, которого хотят обмануть. Он приглашает обоих за доказательствами ночью в сад. Клавдио ошеломлен: если он увидит своими глазами, что Геро обманывает его, то завтра в той самой церкви, где должно состояться венчание, осрамит ее при всех.

Полицейский пристав Кизил и его помощник Булава наставляют сторожей, как им нести охрану: надо быть бдительными, но не слишком уж усердствовать, и себя не перетруждать, и мерному течению жизни не мешать.

Борачио хвастается Конраду, как ловко удалось состряпать дельце. Ночью у него было свидание с Маргаритой, а укрывшиеся в саду дон Педро и Клавдио решили, что-то была Геро. Предварительно дону Хуану удалось оговорить губернаторскую дочку, приписав ей тайную любовную связь, а он лишь подтвердил клевету и заработал на том тысячу дукатов. “Неужели за подлость так дорого платят?” – изумляется Конрад. “Когда богатый подлец нуждается в бедном, так бедный может заломить какую угодно цену”, – хвалится Борачио. Сторожа становятся невольными свидетелями их разговора и, возмущенные тем, какие неправедные дела творятся вокруг, арестовывают обоих.

Геро готовится к свадьбе, ее удивляет, что Беатриче на себя не похожа – уныла, молчалива. Неужели их план удался и она влюбилась?

Кизил и Булава докладывают губернатору, что задержаны два отъявленных мошенника, но Леонато в день свадьбы дочери не настроен заниматься делами, пусть арестованных допросят и пришлют ему протоколы.

В церкви происходит грандиозный скандал. Клавдио отказывается жениться на Геро, обвиняя ее в непорядочности. Дон Педро считает, что запятнал свою честь, способствуя этому браку. Ночью они стали свидетелями тайного свидания и были в замешательстве от страстных речей, которые там звучали. Оклеветанная Геро лишается чувств. Леонато не знает, что и думать, лучше умереть, чем пережить такой позор. Бенедикт догадывается, чьи это происки. Беатриче уверена, что кузину безвинно опорочили. Монах советует Леонато объявить дочь умершей, совершить похоронный обряд, соблюсти показной траур. Слух о смерти заглушит молву о девичьем ее бесчестье, оклеветавшие раскаются в содеянном. Объединенные желанием доказать невинность Геро, Бенедикт и Беатриче признаются друг другу в любви.

Антонио уговаривает Леонато не поддаваться горю, но тот безутешен и только мечтает расквитаться с обидчиками. Когда дон Педро и Клавдио перед отъездом приходят проститься, он обвиняет их в подлой лжи, сведшей в могилу дочь. Антонио готов вызвать молодого человека на поединок. Дон Педро не желает ничего слушать – вина доказана. Их удивляет, что Бенедикт тоже твердит о наговоре, называет Клавдио негодяем и желает с ним драться.

Дон Педро видит, как стража ведет арестованных Конрада и Борачио, приближенных брата. Борачио признается, что был в сговоре с доном Хуаном, они оклеветали синьору Геро, а сцена в саду была подстроена. Он не может простить себе, что девушка умерла, не пережив ложного обвинения, Клавдио потрясен услышанным. Брат – воплощение коварства, негодует дон Педро, совершил подлость и скрылся. Как теперь загладить вину перед старцем? Оживить дочь вы не властны, заявляет Леонато, так огласите в Мессине, что она умерла невинною, и почтите ее надгробие. Раз уж не стал Клавдио зятем, пусть будет племянником и женится на дочери брата. Клавдио покорно на все соглашается. На могиле Геро он горько сожалеет, что поверил коварным наветам.

Когда он является в дом Леонато, к нему подводят даму в маске и требуют от него клятвы обвенчаться с ней. Клавдио дает такую клятву, дама открывает лицо, и молодой человек столбенеет – перед ним Геро. Она была мертва, пока жило злоречье, поясняет монах и начинает приготовления к обряду венчания. Бенедикт просит обвенчать и его с Беатриче. Гонец сообщает принцу, что схвачен бежавший дон Хуан и доставлен под стражей в Мессину. Но разбираться с ним будут завтра. Начинаются танцы.

ШВЕДСКАЯ ЛИТЕРАТУРА

Август Стриндберг (August Strindberg)

Красная комната

Очерки из жизни художников и литераторов

(Roda rummet. Sidldringar ur artist-och forfattarlifvet)

Роман (1879)

Вторая половина 60-х гг. XIX в. Стокгольм, май. Молодой человек, которому опротивела служба в Коллегии чиновничьих окладов (именно так называется министерство), горит желанием приносить пользу обществу. Он встречается со Струве, маститым журналистом из оппозиционной “Красной шапочки”, и просит у него совета и помощи: с сегодняшнего дня он, Арвид Фальк, бросает государственную службу и полностью посвящает себя литературе. Многоопытный Струве отговаривает Арвида: если сейчас он живет, чтобы работать, то, занимаясь литературой, ему придется работать, чтобы жить, – иными словами: у голодного человека нет принципов. Но слова Струве – и это понимают оба собеседника – напрасны. Молодость стремится к невозможному – освобождению мира, никак не меньше. Струве же, внимательно выслушав язвительный рассказ Арвида о министерских порядках и кое-что записав на манжетах, на следующий же день печатает с его слов статью и зарабатывает на этом кругленькую сумму, ни словом не обмолвившись за все время беседы о том, что за несколько часов до нее уже променял либеральную “Красную шапочку” на консервативную газету “Серый плащ”, где ему обещали больше.

Таков лишь первый из уроков новой свободной жизни, основным содержанием которой становятся – естественно, помимо свободы, – безденежье и нужда. Арвид пробует разжиться деньгами у своего брата Карла-Николауса Фалька, владельца магазина и богача, но тот в приступе праведного гнева лишь обзывает его мошенником. Разве Арвид не дал ему в последний раз, когда брал взаймы, расписку в том, что сполна получил все причитающееся ему из отцовского наследства?

Уничтожив младшего брата морально, Карл-Николаус приходит в прекрасное расположение духа и предлагает сводить его в ресторан позавтракать. Но Арвид, устрашенный столь неожиданной щедростью, тут же, не попрощавшись, пропадает на улице. Ему есть куда пойти. Он направляется в пригородное местечко Лилль-Янс, где живут и работают его друзья и знакомые – коротышка скульптор Олле Монтанус, талантливый живописец Селлен, беспринципный жуир художник Лунделль, тощий и унылый, как жердь, философ-литератор Игберг и молодой барон из обедневшей дворянской семьи Реньельм, позирующий художникам вместо натурщика. Все свободные вечера эта нищая братия проводит в Красной комнате – зале ресторана Берна, – где встречается стокгольмская молодежь, которая уже покинула родительский кров, но еще не обзавелась собственной крышей над головой. Ради вкусного обеда, скромной выпивки и дружеского общения знакомые Арвида готовы распроститься с последним – курткой, сапогами, даже простынями – желательно не своими, а друга.

Да, на ресторан нужны деньги – кровь, пульсирующая в жилах огромного и бесконечно разнообразного при ближайшем знакомстве с ним организма. Именно этим и занимается теперь Арвид Фальк в качестве корреспондента от “Красной шапочки”. Впечатления удручающие. На заседаниях риксдага Арвид удивлен тем рвением, с которым парламентарии обсуждают пустяки, и равнодушием их к судьбоносным для страны вопросам; на отчетном же собрании акционеров страхового морского общества “Тритон” он изумлен той легкостью, с какой, оказывается, общество было организовано несколькими прохвостами, не имевшими тогда за душой ни гроша (и в самом деле, в неблагоприятных для дела обстоятельствах они ничего потерпевшим восполнять не собирались – долги общества в любом случае взяло бы на себя государство). Уже немного знакомый с газетным делом, Арвид возмущен обнажившимися при ближайшем рассмотрении скрытыми пружинами и тягами, при помощи которых дельцы от журналистики и литературы управляют общественным мнением: издательский магнат Смит, например, по собственному усмотрению создает и губит писательские репутации (“На днях я сказал своему Другу Ибсену: “Послушай, Ибсен, – мы с ним на “ты”, – послушай, Ибсен, напиши-ка что-нибудь для моего журнала, заплачу сколько пожелаешь!” Он написал, я заплатил, но и мне заплатили”). И ранее скептически относившийся к религии, Арвид поражен размахом чисто коммерческих операций, которые проворачиваются за вывесками религиозных и благотворительных обществ.

Не лучше всего прочего и театр (театральный мир в романе показан автором не глазами главного героя, а его духовного двойника – молодого барона Реньельма, тоже из идеальных побуждений решившего стать актером). Попытки известного трагика Фаландера отговорить его не останавливают Реньельма, успевшего к тому же влюбиться в шестнадцатилетнюю актрису Агнес, которой он тоже нравится. “Что ж, – советует ему Фаландер, – пусть берет ее, наслаждается жизнью” (“любите, как птицы небесные, не думая о домашнем очаге!”). Нет, решает молодой моралист, он не может сейчас жениться на Агнес (как будто его об этом просят), в духовном отношении он ее еще не достоин.

Театральная карьера у Реньельма не складывается, ему не дают роли. Директор театра (он же владелец спичечной фабрики, он же великий драматург) не дает роли и Агнес, вымогая у нее взамен любовь, которая, как выясняется, уже отдана многоопытному в сердечных делах Фаландеру. Но и Фаландер для Агнес не главное: нужна роль – и директор добивается своего. Уязвленный до глубины души Фаландер раскрывает глаза Реньельму. Он приглашает к себе наутро Агнес, которая накануне провела ночь с директором, и одновременно Реньельма – по существу, он устраивает им очную ставку. Молодой барон этой сцены не выдерживает и бежит из города, где гастролирует труппа, обратно в Стокгольм, отказываясь от своей первой роли Горация в “Гамлете”, которую должен был сыграть вечером.

Между тем Арвид Фальк продолжает отстаивать возвышенные идеалы человечности и общественной справедливости. Он посещает заседания риксдага и церковных советов, правления церковных обществ и благотворительных организаций, присутствует при полицейских расследованиях, бывает на празднествах, похоронах и народных собраниях. И повсюду слышит прекрасные слова, не означающие того, что они должны бы обозначать. Так у Фалька складывается “крайне одностороннее представление о человеке как о лживом общественном животном”. Разлад идеала с действительностью его друзья художники и литераторы решают оригинально и каждый по-своему. Игберг, например, говорит Фальку, что у него нет ни убеждений, ни чести, он лишь выполняет самый главный долг человека – выжить. Селлен, истинный талант, полностью погружен в решение своих художественных задач. Медик Борг вообще презирает все общественные условности, утверждая на их месте волю – единственный критерий его, Борга, личной истины. Лунделль же, став модным портретистом и забыв обо всех проблемах, к обстоятельствам приноравливается, и, хотя на душе у него черно, он живет, стараясь в душу к себе не заглядывать.

Но остается еще одно. Однажды, подслушав спор столяра с посетившими его дом дамами из благотворительного общества, Арвид узнает о созревающем в народе недовольстве. Столяр прямо угрожает: сотни лет простой народ, низшие классы, били по королям; в следующий раз они ударят по бездельникам, которые живут за счет чужого труда. Так, может быть, будущее за рабочими? Добившийся к этому времени некоторого признания как поэт, Арвид Фальк покидает праздничный стол в доме брата, предпочитая ему собрание рабочего союза “Утренняя звезда”, где, однако, слышит лишь набившие оскомину истины о патриотизме шведов, – настоящему же рабочему, как раз тому столяру, которого слышал Арвид, слова не дают. Друга Арвида Олле Монтануса тоже стаскивают с трибуны: еще бы, ведь он покусился на “священную корову” шведов – на патриотизм! Олле утверждает – никакого национального самосознания в Швеции не существует: в самом деле, юг страны всегда тяготел и тяготеет к датчанам, запад во главе с городом Гетебеоргом – к англичанам, в финских северных лесах живут финны, в металлургии всегда господствовали основавшие ее в Швеции в XVII в. валлоны, а генофонд нации погублен военными походами прославленных шведских монархов – Карла X, Карла XI и Карла XII. Поэтому да здравствует интернационализм! Да здравствует Карл XII! И да сгинет Георг Шернъельм – создатель шведского литературного языка! Если бы не он, шведы говорили бы на понятном всем европейцам немецком!

Арвид Фальк уходит из недостаточно радикальной “Красной шапочки” в “Рабочее знамя”. Но и здесь он чувствует себя неуютно: вопреки простейшему здравому смыслу редактор газеты превозносит “все только рабочее”, он руководит газетой, забыв о прославляемом им демократизме, как диктатор или тиран, не останавливаясь даже перед телесными наказаниями (редактор побил мальчика-рассыльного). К тому же, и это самое главное, он тоже продажен. Арвид на грани отчаяния… И в этот момент его подхватывают газетчики из бульварного листка “Гадюка”, из объятий которых его выручает Борг, оригинальнейшая и честнейшая личность, ничего, кроме своей воли, не признающая. Борг увозит Арвида на яхте в шхеры, где лечит его от низкопоклонства перед простым человеком (“от привычки ломать шапку при виде любой деревенщины”).

Лечение медика Борга дает блестящие результаты. Разуверившись во всех своих идеалах, Арвид Фальк сдается. Он поступает на работу в гимназический пансион для девочек и служит внештатно в Коллегии снабжения кавалерийских полков свежим сеном, а также в Коллегии винокурения и в Департаменте налогообложения покойников. Фальк бывает и на семейных обедах, где женщины находят его интересным, а он время от времени говорит им гадости. Он также посещает Красную комнату, встречаясь там с доктором Боргом, Селленом и другими своими старыми знакомыми. Бывший бунтовщик полностью избавился от опасных взглядов и стал приятнейшим человеком на свете, за что его любят и уважают начальники и товарищи по службе.

Но все же, – пишет Борг через несколько лет художнику Селлену в Париж, – вряд ли Фальк успокоился; он фанатик от политики и знает, что сгорит, если даст разгореться пламени, и поэтому упорными занятиями нумизматикой (Фальк занимается теперь и этим тоже) старается потушить тлеющий огонь. Борг не исключает, что Арвид уже принадлежит к одному из тайных обществ, которые возникли в последнее время на континенте. И еще. Фальк женился, силой добившись соглашения на брак дочери у ее отца, бывшего военного.

Б. А. Ерхов