Author: admin

“Преступление и наказание” – первый из серии знаменитых романов Достоевского, благодаря которым он сумел внести большой вклад в золотой фонд мировой художественной литературы.

На первый взгляд может показаться, что сюжет “Преступления и наказания” укладывается в стандартную схему так называемого “уголовного романа” с его обязательными компонентами: преступление, убийца, следователь. Но в уголовных романах сюжет обычно строится на тайне: личность преступника выясняется лишь на последних страницах произведения. Между тем в романе Достоевского читателю с самого начала известно, кто совершил убийство. Писатель выделяет не авантюрный аспект темы преступления, а нравственно-психологический. Достоевского интересует не столько само по себе убийство, сколько его причины, истоки. На первом плане у него тайна психологическая, связанная с образом главного героя.

Предельная напряженность сюжета романа выражена в нагнетании острейших драматических ситуаций: убийство старухи-процентщицы и несчастной Лизаветы, уход Сони на улицу, гибель пьяного Мармеладова, смерть Катерины Ивановны, самоубийство Свидригайлова… – и все это происходит за две недели сюжетного времени! Повествование носит отчетливо выраженный драматический характер. Действующие лица резко противопоставлены друг другу, споры между ними носят не бытовой, а идеологический характер, полемика раскрывает противоположность характеров персонажей. В романе нет плавной последовательности в развитии действия. Напротив, время течет нервно, толчками. Подсчитано, например, что слово “вдруг” встречается в тексте около 560 раз.

В “Преступлении и наказании” Достоевский применяет особую форму повествования, которая получила в лингвистике название “несобственно-прямая речь”. Рассказ ведется от имени автора, но как бы через призму восприятия Раскольникова. Все время слышатся не только его мысли, но и его голос. И хотя это является его монологом, постоянно сохраняется впечатление напряженного ритма внутренней речи Раскольникова. С первой же страницы окружающий внешний мир включен в процесс самосознания героя, неизменно переводится из авторского кругозора в кругозор Раскольникова. Поэтому читатель невольно оказывается вовлеченным в процесс сопереживания, испытывая те чувства, которые возникают в душе героя по ходу действия.

Изображение психологии человека в романе также предельно драматизировано, потому что герои Достоевского обычно одержимы “идеей-страстью”, выражающейся в напряженных драматических ситуациях. Сложность и противоречивость внутреннего мира героев, свойственный им самоанализ принимают нередко самые мучительные формы.

Действующие лица романа, за редким исключением, почти все время находятся на грани психологического срыва. Для них не существует душевного спокойствия. Создается атмосфера постоянного крика, скандалов, взаимной недоверчивости, подозрительности, даже ненависти. Только там, где появляется Соня, становится чуть тише и спокойнее, хотя и она может дрожать от негодования, когда защищает свои убеждения.

В “Преступлении и наказании”, по существу, отсутствуют традиционные для русской литературы пейзажи, успокаивающие, умиротворяющие взволнованные души героев, часто противостоящие своим спокойствием и красотой душевной сумятице или тревоге. У Достоевского нет также описания парадного Петербурга с Невским проспектом и Медным всадником. У писателя свой Петербург – город с грязными переулками, темными дворами, мрачными лестницами, город, описанный с конкретными бытовыми подробностями и вместе с тем нереальный, фантастический, дающий представление о той атмосфере, в которой могла зародиться у Раскольникова мысль о его фантастическом преступлении. “Я люблю, – признавался герой романа, – как поют под шарманку в холодный, темный и сырой осенний вечер, непременно в сырой, когда у всех прохожих бледно-зеленые и больные лица…” И самоубийство Свидригайлова происходит в туманную дождливую ночь, когда домики с закрытыми ставнями глядели уныло и грязно, а холод и сырость уже прохватывали его тело…

Удушающее, узкое жизненное пространство окружает героев Достоевского, и кажется, что никогда им из него не выбраться на широкий и вольный простор. Символично в этом отношении описание жилища Раскольникова или Сони. В это пространство, состоящее из “ужасно острых” и “слишком безобразно тупых” углов, замкнута их жизнь, и очень трудно из него выйти.

Лишь один раз картины сумрачного и сырого Петербурга сменяются широким простором. Это произошло уже на каторге, где, казалось бы, пейзаж должен быть тяжелым и унылым. Но однажды Раскольников вышел ясным ранним утром к реке. “С высокого берега открывалась широкая окрестность. С дальнего другого берега чуть слышно доносилась песня. Там, в облитой солнцем необозримой степи, чуть приметными точками чернелись кочевые юрты. Там была свобода и жили другие люди…” Так начиналось воскресение Раскольникова.

Интересна цветовая гамма “Преступления и наказания”. Она не отличается яркостью. Давно уже отмечено, что преобладающий цвет в романе – желтый. Желтыми обоями была оклеена комната старухи-процентщицы и каморка Раскольникова, желтоватые обои были в жилище Сони и в гостиничном номере, который занимал перед самоубийством Свидригайлов. Добавим, что стреляется он на фоне ярко-желтых домиков.

В самом начале 70-х гг. XX в. на экранах с успехом шел фильм, снятый по роману “Преступление и наказание”. Было бы интересно снять его в желтых тонах. Не знаем, существовал ли такой замысел у режиссера-постановщика Л. А. Кулиджанова, но он предпочел иной вариант. Он вообще отказался от цвета. Фильм был черно-белым. У Достоевского многие сцены построены на сложном сочетании света и тьмы. Ограничимся одним примером: “Огарок уже давно погасал в кривом подсвечнике, тускло освещая в этой нищенской комнате убийцу и блудницу, странно сошедшихся за чтением вечной книги”.

Значение романа “Преступление и наказание” выходит далеко за пределы своего времени. Он обращен и в будущее, предупреждая о гибельности индивидуалистического бунта, о тех непредсказуемых катастрофах, к которым могут привести новоявленные Наполеоны, презирающие миллионы простых людей, их естественные права на жизнь, свободу и счастье.

Ю. Ф. Карякин использовал в своем исследовании “Самообман Раскольникова”, помимо всякого рода научных источников, и школьные сочинения. По его наблюдениям, ученики порою “склонны оправдать Раскольникова: само общество, дескать, виновато, и все тут, и нечего, мол, говорить ни о какой личной ответственности, и правильно Раскольников сделал, что “укокошил старушенцию” , жаль только, что попался… Такой ответ – настоящий сигнал бедствия”.

Да, это поистине бедствие, если не замечена жгучая боль писателя, безмерное страдание его о всеобщем расколе, разъединенности, разобщенности людей. Вспомните отчаянный вопль Мармеладова: “Понимаете ли, понимаете ли, милостивый государь, что значит, когда уже некуда больше идти?” Надо вдуматься, прочувствовать умом и сердцем глубокую тревогу Достоевского при мысли, что возможно разделение людей на разряды, единоличное решение судьбы всех волею одного человека, насильственное приведение человечества к “всеобщему благополучию”. Преступление есть преступление, какими бы высокими словами оно ни маскировалось.

Исполнитель роли Раскольникова в кинофильме, упоминаемом выше, артист Георгий Тараторкин, размышляя о значении романа в наши дни, говорил: “Мы живем в сложнейшее, драматическое время. Мы тысячами нитей связаны со всем происходящим на земле и не можем не замечать: в мире кровь льется направо и налево, как часто затирается ее цена!.. Но нельзя, чтобы затиралась! Нельзя, чтобы в нашем мире кем бы то ни было утверждалось право на собственную избранность, исключительность, раскольниковское право на насилие”.

Если бы предложили выразить в одном-единственном слове смысл сложнейшего романа Достоевского, то необходимо было бы выбрать слово нельзя!

Людмила Стефановна Петрушевская известный драматург и прозаик. Современная литературная критики связывает Петрушевскую с литературой, осваивающей прежде запретные для советской литературы жизненные реалии тюрьму, “дно” общества и т. п., что характерно для новой постреалистической школы. В семидесятые годы произведения молодой писательницы, окончившей в 1961 г. факультет журналистики МГУ нм М. В. Ломоносова, печатали с большим трудом. На страницах молодежного ленинградского журнала “Аврора” появились ее рассказы “Рассказчица” и “История Клариссы”, спустя семь лет увидела свет одноактная пьеса “Любовь” . При этом еще не напечатанные пьесы Петрушевской ставились на московской сцене: “Уроки музыки” были в 70-е годы поставлены Р. Виктюком в Студенческом театре МГУ, одноактная “Любовь” – Ю. Любимовым в Театре на Таганке в 1980-е гг. Удачным оказался спектакль 1985 года в театре Ленинского комсомола по пьесе “Три девушки в голубом”. В период перестройки ситуация изменилась. В 1988 г., наряду с первым сборником пьес Петрушевской “Песни XX века”, вышла ее книга рассказов “Бессмертная любовь”. В 1991 г. писательнице присуждена Пушкинская премия в Германии. Многие российские критики признали ее повесть “Время ночь” лучшим произведением 1992 года. В 1993 г. вышел сборник рассказов “По дороге бога Эроса”, в 1997 в Москве опубликована книга “Настоящие сказки”, в 1998 там же появился сборник прозы “Дом девушек”, где опубликованы, наряду с рассказами, и повести Петрушевской, ранее печатавшиеся лишь в журналах. Признание пришло к уже зрелому автору потому, что Петрушевская талантливо и смело показала страшные реалии жизни “застоя” и первых лет перестройки. Писательница подчеркивала: “…Мое рабочее место на площади, на улице, на пляже. На людях. Они, сами того не зная, диктуют мне темы, иногда и фразы… А я все равно поэт. Я вижу каждого из вас. Ваша боль – моя боль”. Центральная тема прозы Петрушевской – тема женской судьбы. Любовь к мужчине, детям, родителям, попытка найти свое счастье – главное в героинях писательницы. “Сюжет в рассказах Петрушевской возникает из неупорядоченных частей фабулы, события и факты предстают в разрозненном виде, непоследовательно; как будто разбит на мелкие черепки сосуд, и, собирая разбросанные осколки, мы не сразу, с усилием восстанавливаем его форму. Смысл складывается из разнородных элементов, из обмолвок и повторов, топтания на месте, проходных сценок и отступлений, сплошного, можно сказать, отступления, ибо отсутствует диктуемая фабулой линейность” . Тем не менее произведения Петрушевской производят неизгладимое впечатление, заставляют содрогнуться сердце. За прозу 90-х годов писательница получила премию Буккера. В последние годы Петрушевская вновь обратилась к драматургии, ею созданы одноактные пьесы: “Что делать?”, “Мужская зона. Кабаре”, “Опять двадцать пять”.

Повесть “Время ночь” является самым крупным произведением Петрушевской. Это повесть о любви матери к своим детям. Анна Андриановна, главная героиня повести, женщина властная и жесткая. Причинять боль своим близким, по мнению героини, значит доказывать материнскую власть, а, следовательно – любовь. Она пытается подчинить своих детей себе, неимоверно ревнуя их. В результате, мать теряет контакт с дочерью и сыном, от жен уходят мужья, бабушку отвозят в интернат для психохроников. В финале повести дочь Алена с детьми уходит от матери. Анна Андриановна с облегчением вздохнула: “Живыми ушли от меня”. Три женские судьбы: бабушка-мать-дочь, повторяя друг друга, сливаются в один женский персонаж в разных возрастных стадиях.

В романе “Война и мир” Толстой нарисовал широкую картину жизни дворянского общества относящегося прежде всего к среде высшего, правящего дворянства. Причем, изобразил его со всеми присущими ему чертами: паразитизмом, безнравственностью, невежеством, полной отчужденностью от народа.

Заслуга писателя в том, что он, беспощадно рисуя дворянское общество, показал и немногочисленные семьи лучших дворян, в том числе и просвещенную их часть. Все передовое в среде дворянства было явлением исключительным. Как правило, у Толстого образы положительные обладают именно чертами исключительности, и судьбы их в романе развиваются в столкновении с “большим миром”, который Толстой рисует отрицательно.

Анна Павловна Шерер, Анна Михайловна Друбецкая, Жюли Карагина, Элен Безухова несут в себе прежде всего черты своего класса. Толстой подчеркивает, что каждый его герой – порождение среды, плоть от плоти ее, и каждый чувствует себя в этой среде как рыба в воде.

По мнению Толстого, Наташа – это идеал женщины. Это богатая, щедро одаренная натура. Откуда взялась эта чуткая, трогательная, чудная девушка? Семья Ростовых, как и семья Болконских, и среди них Мария Болконская, резко выделяются среди обычных дворянских семей. Семья Ростовых подобна тем семьям, из которых выходили жены декабристов и многие другие передовые люди XIX века. Уклад жизни Ростовых, обычаи, симпатии и антипатии – все это русское, национальное. Они впитали в себя дух народа с его жизнерадостностью, умением стойко страдать, легко идти на жертвы не напоказ, а со всей душевной широтой. Самая яркая черта в Наташе – это поэтическое мироощущение, душевная доброта, открытость для каждого, кто ее окружает. Появляясь впервые на балу, Наташа так мало похожа на светских барышень, так отчетлив контраст между ней и “светом”.

К Ростовым, и прежде всего к общей любимице Наташе, тянутся лучшие люди – Андрей Болконский, Пьер Безухов, Василий Денисов. Едва шагнув за порог семьи, Наташа оказалась обманутой. Увлечение Наташи Анатолием Курагиным, этим пустым светским человеком, говорит о ее неопытности.

Наташа – натура щедро одаренная, поступки ее оригинальны, над нею не тяготеют никакие предрассудки, руководит ею сердце. Наташа – это пленительный образ русской женщины.

Одинокой, чужеродной чувствует себя Наташа среди столичных аристократов. Лестью, игрой на доверчивости и неопытности Курагин увлекает ее, и в этом помогает ему его развратная сестра Элен Курагина.

После тяжелой болезни, явившейся результатом душевных потрясений, Наташа вернулась к жизни обновленной. Беда не сломила ее, свет не одержал над нею победы.

Наташа принимает активное участие в событиях 1812 года. Широта души независимость, смелость, страстное отношение ко всем явлениям жизни – таковы черты, наполняющие этот образ. Он пленял современников и пленяет нас. Особняком стоит в семье Ростовых Вера – старшая сестра Наташи. Холодная, недобрая, чужая в кругу братьев и сестры, она в доме Ростовых – тело инородное.

Воспитанница Соня, полная самоотверженной и благодарной любви ко всей семье, завершает галерею семьи Ростовых.

Как и Наташа Ростова, княжна Марья – представительница плеяды лучших женщин дворянской России начала XIX века. Образ этот необыкновенно сложен. По художественной яркости он занимает одно из первых мест среди героев Толстого. Нравственная высота, сила характера, женственность выделяют княгиню Марью среди многих женских персонажей мировой литературы. Толстой делает этот образ, несмотря на сложность и противоречивость, необыкновенно поэтическим, цельным, законченным, обаятельным. Княгиня Марья – художественное воплощение толстовского идеала женственности.

Лучшие представители дворянства, и среди них Наташа и княгиня Марья, как правило, щедро одаренные натуры. Они выделяются из среды своего класса прежде всего гуманностью, подлинным патриотизмом, высокой моралью. В них ярко проявляются черты русского характера. Огромный дар и художественная неповторимость позволили Толстому показать жизнь целого народа, целой нации, целой страны, имя которой – Россия. На страницах романа оживает история, встают люди во плоти и крови, с их помыслами, радостями и горестями, исканиями и заблуждениями, любовью и ненавистью, с победами и поражениями. И заслугой Толстого явилось создание в романе дивных образов русских женщин. С огромной любовью и глубоким психологизмом писатель передал нам в образах Наташи Ростовой и Марьи Болконской свой идеал русской женщины.

– Ты жил, старик! Тебе есть в мире что забыть, Ты жил, – я также мог бы жить!

С этими пламенными словами обращается в начале своей исповеди Мцыри к слушающему его монаху. В его речи – и горький упрек тому, кто, пусть и бессознательно, лишил его лучшей части жизни, и тяжелое осознание собственной утраты. Слова эти говорятся на смертном ложе, и никогда уже не придется герою вкусить настоящей жизни. Но что значит жить для Мцыри?

Чтобы ответить на этот вопрос, посмотрим для начала на композицию поэмы “Мцыри”. Поэма разделена автором на две неравные части. Одна, занимающая по объему всего страницу, повествует о жизни Мцыри в монастыре, остальные же строки поэмы полностью посвящены побегу Мцыри из монастыря. Этим композиционным приемом Лермонтов подчеркивает важную мысль: жизнь Мцыри в монастыре жизнью вовсе и не являлась, это было простое физическое существование. Об этом времени нечего писать, потому что оно однообразно и скучно. Мцыри и сам понимает, что не живет, а просто медленно идет к смерти. В монастыре все “отвыкли от желаний”, сюда не проникают не только человеческие чувства, но даже и простой луч солнца. “Умру рабом и сиротой” – вот какая судьба ждет Мцыри в монастыре, и понимая это, он решается бежать.

Настоящая жизнь Мцыри прекратилась в тот момент, когда его, еще совсем маленьким мальчиком, увезли из родного аула, и затем снова продолжилась – на три дня побега. Три дня воли, которым посвящена целая поэма! Жить свободным, в соответствии со своими мечтами и желаниями, дышать вольным воздухом – вот что значит жить для героя Мцыри и для его автора.

Настоящая жизнь всегда сопряжена с риском и требует постоянной борьбы за нее, – этот мотив начинает звучать в поэме с момента выхода Мцыри за монастырские стены. Мцыри совершает побег в грозовую ночь, когда все монахи, напуганные грозой, “ниц лежат при алтаре” и забывают о своем воспитаннике. Герой не боится грозы, напротив, она восхищает его своей необузданной мощью, пробуждает в нем давно забытое чувство жизни. Вот как он сам говорит об этом:

– Я убежал. О, я как брат Обняться с бурей был бы рад! Глазами тучи я следил, Рукою молнию ловил…

И в этих строках звучит нескрываемое восхищение открывшейся перед ним красотой и силой природы.

Риск пробуждает в Мцыри осознание его молодости и силы, бесполезно прозябавшей в монастыре. Спуститься вниз, к грозно бурлящему потоку, цепляясь за ветки и камни – это для юноши лишь приятное упражнение. Настоящий подвиг, битва с барсом, ждет его впереди. Для Лермонтова был очень важен именно этот эпизод поэмы. Вдохновение для него поэт черпал в старинных грузинских песнях о поединке юноши с тигром. Позднее критики обвиняли поэта в нарушении достоверности: барсы на Кавказе не водятся, и встретиться со зверем Мцыри просто не мог. Но Лермонтов идет на нарушение природной достоверности ради сохранения художественной правды. В столкновении двух полностью свободных, прекрасных сознаний природы читателю открывается лик истинной жизни на Кавказе, жизни вольной, веселой и не подчиняющейся никаким законам. Обратим внимание на то, как описывается зверь в поэме:

“… Сырую кость Он грыз и весело визжал; То взор кровавый устремлял, Мотая ласково хвостом, На полный месяц, – и на нем Шерсть отливалась серебром”.

“Весело”, “ласково” – ни малейшего страха или недовольства не звучит в словах Мцыри, он восхищен своим противником и признает в нем равного себе. Он радуется предстоящей битве, в которой сможет показать свою смелость, доказать, что у себя на родине он бы был “не из последних удальцов”. Свобода и взаимоуважение не только к человеку, но и к природе – именно такой и должна быть настоящая жизнь. И насколько же она отличается от жизни монастырской, где человека именуют “рабом божьим!”.

Неудивительно после всего этого, что Мцыри, вновь возвращенный в монастырь, не может жить. Теперь он отчетливо понимает разницу между жизнью тут и жизнью на воле, и смерть его – это своеобразный протест.

Меня могила не страшит: Там, говорят, страданье спит В холодной вечной тишине; Но с жизнью жаль расстаться мне. Я молод, молод…

Сколько отчаяния и безумной жажды жизни, молодой, еще нерастраченной жизни в этих словах! Но не всякая жизнь ценна, иная жизнь хуже смерти, – об этом говорит нам Лермонтов.

Мцыри умирает, устремив свой взгляд на Кавказские горы, на свою далекую родину. Там, в ауле, где пели его сестры и точил оружие отец, где по вечерам собирались у своих домов старики, там осталась его непрожитая жизнь, его настоящая судьба. После смерти он будет освобожден из плена, и душа его полетит туда, куда так стремилась. Возможно, именно тогда начнется его настоящая жизнь, – такую надежду, отчетливо звучащую в последних строках поэмы, Лермонтов оставляет читателю.