Category: Биографии

  • Биография Загоскин Михаил Николаевич

    (1789 – 1852)

    Загоскин Михаил Николаевич (1789 – 1852), прозаик, драматург. Родился 14 июля (25 н. с.) в селе Рамзай Пензенской губернии в старинной дворянской семье. Детские годы прошли в родительской усадьбе, где была большая библиотека. Много читал, предпочитая историческую литературу, и рано проявил интерес к литературному творчеству. В возрасте 13 лет начинает самостоятельную жизнь, определенный отцом на службу в качестве мелкого чиновника Петербургского казначейства, затем до 1812 несколько раз менял место службы, но карьеры так и не сделал. В 1812, вступив в ополчение, участвовал в Отечественной войне, служил офицером и в боях под Полоцком был ранен в ногу. После войны жил в своей усадьбе в с. Рамзай, где написал свою первую комедию “Проказник” (1814), о которой доброжелательно отозвался А. Шаховской, член репертуарной части Дирекции Императорских театров. Вскоре пишет новую комедию “Урок волокитам”, поставленную в театре и имевшую успех у публики. В 1816 женится, получает должность почетного библиотекаря Императорской публичной библиотеки. Театральные постановки комедий Загоскина “Провинциал в столице” и “Вечеринка ученых” также имеет успех. С 1817 становится соиздателем журнала “Северный наблюдатель”, где печатает свои первые прозаические сочинения. 1818 – 20 – плодотворный период в его творчестве: он пишет несколько комедий, интермедии, сближается с литературным кружком директора публичной библиотеки А. Оленина (художника, историка, просвещенного сановника), посвящая ему комедию “Добрый малый”, которую сравнивали в то время с “Горем от ума” Грибоедова. С 1823 живет в Москве, служит в управлении московских театров, в 1831 назначается директором театров Москвы. В 1827 вновь обращается к прозе и начинает работу над историческим романом “Юрий Милославский, или Русские в 1612 году”, который принес ему настоящую славу и известность. А. Пушкин высоко оценил роман. Из последующих исторических романов наиболее известны “Рославлев, или Русские в 1812 году” (1831), “Аскольдова могила” (1833); одноименная опера А. Верстовского в 1835). Творческая активность писателя не ослабевает и в дальнейшем: его перу принадлежат сборники повестей, рассказов, исторические романы. Незадолго до смерти Загоскин вернулся к жанру комедии. Умер 23 июня (5 июля н. с.)1851 в Москве. Похоронен на Новодевичьем кладбище. Краткая биография из книги: Русские писатели и поэты. Краткий биографический словарь. Москва, 2000.

  • Биография Дженнифер Энистон

    Дженнифер Энистон завоевала сердца телезрителей в роли Рэйчел в телесериале “Друзья”, который длился на протяжении 10 сезонов.

    Ранние годы

    Дженнифер Джоанна Энистон родилась 11 февраля 1969 года в городке Шерман-Окс, штат Калифорния в семье Джона Энистона, американского актера мыльных опер, и актрисы Нэнси Доу. Энистон начала играть в различных театральных постановках в конце 1980х. Она посещала нью-йоркскую школу искусств LaGuardia, где активно принимала участие в драматических постановках.

    “Друзья”

    После нескольких эпизодических ролей в кино и на телевидении, Энистон достигла успеха в Голливуде с ролью Рэйчел Грин, телесериал “Друзья”, который транслировался на канале NBC. Он был невероятно популярным, а женщины со всего мира копировали прическу Энистон в образе Рэйчел. Она играла в сериале на протяжении 10 лет и получала гонорар в 1 млн. долларов за эпизод в последних трех сезонах до окончания шоу в 2004 году. За свою роль в сериале она была награждена премией “Золотой глобус” и премией “Эмми”.

    Фильмография

    Энистон также продвигалась как актриса кино большого экрана, часто чередуя свои роли между не очень популярными фильмами, такими как “Офисное пространство” и “Хорошая девочка” и высокобюджетными картинами – “Брюс Всемогущий” при участии Джима Кэрри. Она также снималась в таких фильмах, как: “А вот и Полли” , где она играла вместе с Беном Стиллером, “Цена измены” и “Ходят слухи”. В 2006 году Энистон продолжила пробовать себя в разных жанрах, снявшись в фильме “Друзья с деньгами”, который впервые был представлен на Канском фестивале кинематографии, и в романтической мелодраме “Развод по-американски”.

    Энистон играла одну из главных ролей в фильме “Марли и я” вместе с Оуэн Уилсоном в 2008 году. Фильм установил рекорд и занял первое место по рождественским кассовым сборам, которые составили более 14 млн. долларов только с продажи билетов. Ее следующий фильм “Обещать – не значит жениться” вышел на экраны в феврале 2009 года. Фильм собрал 27,5 млн. долларов и снова в первый уик-энд занял лидирующую позицию. Хотя фильм получил смешанные отзывы, игра Энистон была высоко оценена.

    Энистон продолжает работать в привычном для себя жанре романтической комедии или в обычных комедиях. В 2011 году она снимается в фильме “Несносные боссы” вместе с Джейсоном Бейтманом, Колин Фаррелом и Джейсоном Судейкисом, с которым она была в романтических отношениях. Позже она снова работала с Судейкисом в фильме “Мы – Миллеры” .

    Личная жизнь

    Энистон вышла замуж за актера Бреда Питта в 2000 году. Но в 2005 году знаменитая пара развелась из-за слухов о романе Питта с Анджелиной Джоли, распускаемых СМИ. Позже у Энистон были отношения с коллегой по фильму “Развод по-американски” Винсом Воном, музыкантом Джоном Майером и с Джейсоном Судейкисом, который входит в актерский состав SNL.

    В августе 2012 года Энистон объявила о помолвке с американским актером и режиссером Джастином Теру, который более известен по своим ролям в комедиях “Freeвольная жизнь” , “Храбрые перцем” и “Жажда странствий” , на съемах которого Энистон и Теру встретились. В 2013 году сообщили, что Энистон и Теру пока что отложили свадебные планы из-за разногласий по поводу будущего места проживания: Энистон хочет жить в Лос-Анжелесе, а Теру – в Нью-Йорке.

  • Биография Венус Уильямс

    Венус Уильямс – теннисистка, родилась 17 июня 1980 года в городе Линвуд, штат Калифорния. Биография Венус Уильямс наиболее известна как биография сестры Серены Уильямс, а также пятикратной победительницы Уимблдона.

    В 2000 году Венус лидировала в женском теннисе. Тогда она выиграла одиночный титул Уимблдона, чемпионат США, победила на Олимпиаде в Сиднее, получила звание в парном разряде, выступая с сестрой на Уимблдоне и Олимпиаде. Победа Венус на Уимблдоне сделала спортсменку первой черной чемпионкой этих соревнований со времен Алтеи Гибсон.

    Знаменитой личностью в теннисе Уильямс стала также благодаря своему росту, силе к победе, необычной для тенниса позицией. Она вместе с Сереной училась играть на общественных кортах в Комптоне, Калифорния. Тренером был их отец Ричард, самоучка в теннисе. В 2000 году Венус Уильямс, после своей всепобеждающей компании, была названа спортсменкой года журналом “Sports Illustrated”.

    В 2001 году Венус снова победила на Уимблдоне, чемпионате США. В 2005, 2007, 2008 годах спортсменке снова удалось выиграть соревнования Уимблдона.

  • Биография Двейна Вейда

    Двейн Вейд – баскетбольный игрок, родился 17 января 1982 года в городе Чикаго, штат Иллинойс. Наиболее известен как защитник “Майами Хит” по прозвищу “Вспышка” и “Д-Вейд” .

    Двейн Вейд при рождении получил имя Двейн Тайрон Вейд младший.

    После трех лет пребывания в NBA Вейд привел команду “Майами Хит” к званию чемпиона в 2006 году. Его стали сравнивать с легендарным Майклом Джорданом. Вейд вырос в Чикаго, был выдающимся баскетболистом Высшей школы Ричардс в Оэк Лаун. Поступив в университет Маркетт в Милуоки, штат Висконсин, Вейд стал баскетбольной звездой своей команды. В 2003 году он начал играть в NBA.

    Вейд, будучи ростом 193 см, в игре первого сезона за “Майами Хит” набрал 16.2 очка за 35 минут. Играя вместе с центровым Шакилом О’Нил, Вейд проявил себя как один из лучших баскетболистов лиги. Он был бесстрашным противником, чья скорость и атлетизм возмещали замечания критиков по поводу его ненадежных бросков. Он дважды был участником соревнований “Всех звезд”, был в составе команды США на олимпийских играх 2004 года. А в 2006 году Вейд был назван самым ценным игроком. В 2007 году он получил коленную, плечевую травмы, но вернулся в новом сезоне. Для “Майами Хит” сезон 2007-2008 года не был удачным. Шакил О’Нил перешел к “Финикс Санс”. В биографии Двейна Вейд колено послужило причиной выхода из игры во время сезона. Не смотря на то, что для Вейда сезон был сезоном новичка, его средние очки за 51 игру установились на отметке 25.

    Дополнительные сведения: Двейна называли “Вспышка” или “Д-Вейд”. Его противники по игре Джеймс ЛеБрон, Энтони Кармело стали играть за NBA в том же году, в котором и Вейд.

  • Биография Луи Пастера

    Луи Пастер – французский ученый-химик, один из основоположников микробиологии и иммунологии. Открыл новое направление химии – стереохимию. Был профессором химии и физики, членом Парижской, Французской, а также Петербургской академии наук. Внес неоценимый вклад в медицину, химию, биологию.

    Луи Пастер родился во Франции, городке Доль, 27 декабря 1822 г. в семье кожевника. Получал образование в колледже в Арбуа, где стал помощником учителя. Позже работал младшим преподавателем в Безансоне. По совету учителей в 1843 году поступил в Парижскую Высшую нормальную школу, которую окончил в 1847 году. Был профессором физики в Дижонском лицее, после – профессором химии в Страсбургском и Лилльском университетах. В 1856 году Луи Пастер получает должность директора по учебной части в Высшей нормальной школе, где проводит реформирование образования.

    Будучи студентом, Пастер сделал первое открытие в области химии. В 1848 году, изучая кристаллы винной кислоты, он пришел к выводу, что они состоят из ассиметричных молекул. Разделив кристаллы на две части, он обнаружил, что они представляют собой оптические антиподы. Это открытие легло в основу нового направления в химии – стереохимии.

    Изучая процесс брожения, в 1857 году Луи Пастер доказал его биологическую природу. В своих исследованиях он пришел к выводу, что брожение получается в результате действия микроорганизмов – бактерий, лишенных кислорода. В 1861 году Пастером был предложен способ сохранения жидких продуктов путем тепловой обработки, получивший впоследствии название “пастеризация”.

    С 1865 года Луи Пастер начал изучать причины болезни тутового шелкопряда на юге Франции. Ученый нашел эффективные методы борьбы с этим заболеванием и спас шелководство. А с 1876 года Пастер полностью посвятил себя иммунологии. Он изучал такие заболевания, как: сибирская язва, родильная горячка, холера, бешенство и другие. В процессе исследований он установил, что болезни вызывают определенного рода возбудители. В 1881 году им была разработана вакцина против сибирской язвы, а в 1885 – от бешенства. Таким образом, им был сделан первый серьезный шаг в истории вакцинации.

    Умер великий ученый от уремии 28 сентября 1895 года недалеко от Парижа.

  • Биография Джеймса Мэтью Барри

    Джеймс Мэттью Барри – шотландский драматург и писатель. Знаменит благодаря пьесе “Питер Пэн” , – сверхъестественной фантазии о мальчике, который отказывался расти.

    Сын ткача, Барри учился в Эдинбургском университете. Он изучил основы журналистики, работая в газете “Ноттингем Джорнэл” и сотрудничал со многими лондонскими газетами до переезда в Лондон в 1885.

    Его ранние работы ” Идиллия Олд Лихта” и “A Window in Thrums” , содержали вымышленные наброски шотландской жизни.

    Издательство романа “Маленький служитель” создало ему репутацию новеллиста. В течение ближайших 10 лет Барри продолжал писать романы, такие как, например, “Сентиментальный Томми” и “Томми и Гризел” , но постепенно его интерес был направлен на театр.

    Его ранние пьесы были в основном безуспешными, но постановка в 1897 году пьесы “Маленький служитель” сыграла большую роль в становлении репутации драматурга.

    Также Барри известен по пьесе “Питер Пэн”,или “Мальчик, который не растет” и романам “Питер Пэн в садах Кенсингтона” и “Питер Пэн и Венди” .

    Многие считают, что наиболее совершенной работой за всю биографию Джеймса Мэттью Барри является трагикомедия “Дражайший Боут” , в которой он умело совмещает реализм с фантазией, а юмор с пафосом.

    Его другими пьесами являются “Кволити стрит” , “Восхитительный крайтон” , “Что знает каждая женщина” , и одноактная “Двенадцатифунтовая купюра” .

    Сборник пьес Джеймса Барри был опубликован в 1928 году. В жизни Барри большую роль играла мать. Эти отношения сделали его эмоционально незрелым, и вероятно, ускорили разрыв его брака. Отсутствие зрелости – ощутимый элемент в работах Джеймса Барри.

    Тем не менее, работы Барри, будучи раскритикованными за фантазии и сентиментальность, свидетельствуют о глубоком понимании человеческой природы, и содержат неожиданные элементы иронии и едкого юмора.

    В 1913 году он получил титул баронета, а в 1922 награжден орденом за заслуги. С 1930 года и до своей смерти Джеймс Барри служил канцлером в Эдинбургском университете.

  • Григорьев Аполлон Александрович

    Аполлон Григорьев родился 16 (28) июля 1822 года в Москве, где отец его Александр Иванович Григорьев (1788-1863) был секретарем городского магистрата. Получив хорошее домашнее воспитание, он окончил Московский университет первым кандидатом юридического факультета (1842).

    С декабря 1842 по август 1843 года заведовал библиотекой университета, с августа 1843 – служил секретарем Совета университета. В университете завязались близкие отношения с А. А. Фетом, Я. П. Полонским, С. М. Соловьевым.

    Потерпев неудачу в любви (к Антонине Федоровне Корш) и тяготясь своевольством родителей, Григорьев внезапно уехал в Петербург, где служил в Управе благочиния и Сенате. С лета 1845 года целиком посвятил себя литературным занятиям.

    Дебютировал в печати стихотворением “Доброй ночи!” , опубликованной под псевдонимом А. Трисмегистов в журнале “Москвитятнин” (1843, № 7). В 1844-1846 рецензии на драматические и оперные спектакли, статьи и очерки, стихи и стихотворную драму “Два эгоизма”, повести “Человек будущего”, “Мое знакомство с Виталиным”, “Офелия” помещал в журнале “Репертуар и Пантеон”. Одновременно переводил (“Антигона” Софокла, “Школа мужей” Мольера), эпизодически участвовал в других изданиях.

    В 1846 году Григорьев издал отдельной книжкой свои стихотворения, встреченные критикой не более как снисходительно. Впоследствии Григорьев не много уже писал оригинальных стихов, но много переводил: из Шекспира (“Сон в летнюю ночь”, “Венецианского купца”, “Ромео и Джульетту”) из Байрона (“Паризину”, отрывки из “Чайльд Гарольда” и др.), Мольера, Делавиня. Образ жизни Григорьева за все время пребывания в Петербурге был самый бурный, и злосчастная русская “слабость”, привитая студенческим разгулом, все более и более его захватывала.

    В 1847 Григорьев переселился в Москву и пробовал остепениться. Женитьба на Л. Ф. Корш, сестре известных литераторов Е. Ф. Корша и В. Ф. Корша, ненадолго сделала его человеком правильного образа жизни. Он деятельно сотрудничал в “Московском городском листке”, был учителем законоведения в Александровском сиротском институте (1848), в 1850 был переведен в Московский воспитательный дом (до августа 1853), с марта 1851 до мая 1857 был учителем законоведения в 1-й московской гимназии.

    Благодаря знакомству с А. Д. Галаховым завязались сношения с журналом “Отечественные записки”, в котором Григорьев выступал в качестве театрального и литературного критика в 1849-1850 годах.

    В конце 1850 г. Григорьев устраивается в “Москвитянине” и становится во главе замечательного кружка, известного под именем “молодой редакции Москвитянина”. Без всяких усилий со стороны представителей “старой редакции” – М. П. Погодина и С. П. Шевырева, как-то сам собою вокруг их журнала собрался, по выражению Григорьева, “молодой, смелый, пьяный, но честный и блестящий дарованиями” дружеский кружок, в состав которого входили А. Н. Островский, Писемские, Б. Н. Алмазов, А. А. Потехин, Печерский-Мельников, Е. Н. Эдельсон, Л. А. Мей, Николай Берг, Горбунов и др. Никто из них не был славянофилом правоверного толка, но всех их “Москвитянин” привлекал тем, что здесь они могли свободно обосновывать свое общественно-политическое миросозерцание на фундаменте русской действительности.

    Григорьев был главным теоретиком кружка. В завязавшейся борьбе с петербургскими журналами “оружие” противников всего чаще направлялось именно против него. Борьба эта Григорьевым велась на принципиальной почве, но ему обыкновенно отвечали на почве насмешек: от того, что петербургская критика, в промежуток между Белинским и Чернышевским, не могла выставить людей способных к идейному спору, и оттого, что Григорьев своими преувеличениями и странностями сам давал повод к насмешкам. Особенные глумления вызывали его ни с чем несообразные восторги Островским, который был для него не простой талантливый писатель, а “глашатай правды новой”. Островского Григорьев комментировал не только статьями, но и стихами, и при том очень плохими – например, “элегией-одой-сатирой” “Искусство и правда” (1854), вызванною представлением комедии “Бедность не порок”. Любим Торцов не на шутку провозглашался здесь представителем “русской чистой души” и ставился в укор “Европе старой” и “Америке беззубо-молодой, собачьей старостью больной”. Десять лет спустя сам Григорьев с ужасом вспоминал о своей выходке и единственное ей оправдание находил в “искренности чувства”. Такого рода бестактные и крайне вредные для престижа идей, им защищаемых, выходки Григорьева были одним из характерных явлений всей его литературной деятельности и одною из причин малой его популярности.

    Чем больше писал Григорьев, тем больше росла его непопулярность. В 1860-х годах она достигла своего апогея. Со своими туманнейшими и запутаннейшими рассуждениями об “органическом” методе и разных других абстракциях, он до такой степени был не ко двору в эпоху “соблазнительной ясности” задач и стремлений, что уже над ним и смеяться перестали, перестали даже и читать его. Большой поклонник таланта Григорьева и редактор “Времени”, Достоевский, с негодованием заметивший, что статьи Григорьева прямо не разрезаются, дружески предложил ему раз подписаться псевдонимом и хоть таким контрабандным путем привлечь внимание к своим статьям.

    В “Москвитянине” Григорьев писал до его прекращения в 1856 г., после чего работал в “Русской Беседе”, “Библиотеке для Чтения”, первоначальном “Русском Слове”, где был некоторое время одним из трех редакторов, в “Русском мире”, “Светоче”, “Сыне Отечечества” Старчевского, “Русск. Вестнике” М. Н. Каткова – но устроиться прочно ему нигде не удавалось. В 1861 г. возникло “Время” братьев Достоевских и Григорьев как будто опять вошел в прочную литературную пристань.

    Как и в “Москвитянине”, здесь группировался целый кружок писателей “почвенников” – Страхов, Аверкиев, Достоевские и др., – связанных между собою как общностью симпатий и антипатий, так и личною дружбою. К Григорьеву они все относились с искренним уважением. В журналах “Время” и “Эпоха” Григорьев публиковал литературно-критические статьи и рецензии, мемуары, вел рубрику Русский театр.

    Вскоре почувствовал и в этой среде какое-то холодное отношение к его мистическим вещаниям. В том же 1861 году уехал в Оренбург учителем русского языка и словесности в кадетском корпусе. Не без увлечения взялся Григорьев за дело, но весьма быстро остыл, и через год вернулся в Петербург и снова зажил беспорядочной жизнью литературной богемы, до сидения в долговой тюрьме включительно. В 1863 г. “Время” было запрещено. Григорьев перекочевал в еженедельный “Якорь”. Он редактировал газету и писал театральные рецензии, неожиданно имевшие большой успех, благодаря необыкновенному одушевлению, которое Григорьев внес в репортерскую рутину и сушь театральных отметок. Игру актеров он разбирал с такою же тщательностью и с таким же страстным пафосом, с каким относился к явлениям остальных искусств. При этом он, кроме тонкого вкуса, проявлял и большое знакомство с немецкими и французскими теоретиками сценического искусства.

    В 1864 г. “Время” воскресло в форме “Эпохи”. Григорьев опять берется за амплуа “первого критика”, но уже ненадолго. Запой, перешедший прямо в физический, мучительный недуг, надломил могучий организм Григорьева. Поэт умер 25 сентября (7 октября) 1864 г. в Петербурге. Похоронен на Митрофаниевском кладбище, рядом с такой же жертвой вина – поэтом Меем; позднее перезахоронен на Волковом кладбище. Разбросанные по разным журналам статьи Григорьева были в 1876 г. собраны в один том Н. Н. Страховым.

    Дать сколько-нибудь точную формулировку критических взглядов Григорьева нелегко по многим причинам. Ясность никогда не входила в состав критического таланта Григорьева; крайняя запутанность и темнота изложения недаром отпугивали публику от статей его. Определенному представлению об основных чертах мировоззрения Григорьева мешает и полная недисциплинированность мысли в его статьях. С тою же безалаберностью, с которою он прожигал физические силы, он растрачивал свое умственное богатство, не давая себе труда составить точный план статьи и не имея силы воздержаться от соблазна поговорить тотчас же о вопросах, попутно встречающихся. Благодаря тому, что значительнейшая часть его статей помещена в “Москвитянине”, “Времени” и “Эпохе”, где во главе дела стояли либо он сам, либо его приятели, эти статьи просто поражают своей нестройностью и небрежностью. Он сам отлично сознавал лирический беспорядок своих писаний, сам их раз охарактеризовал как “статьи халатные, писанные на распашку”, но это ему нравилось, как гарантия полной их “искренности”. За всю свою литературную жизнь он не собрался сколько-нибудь определенно выяснить свое мировоззрение. Оно было настолько неясно даже ближайшим его друзьям и почитателям, что последняя статья его – “Парадоксы органической критики” (1864) – по обыкновению, неоконченная и трактующая о тысяче вещей, кроме главного предмета, – является ответом на приглашение Достоевского изложить, наконец, критическое свое profession de foi.

    Сам Григорьев всего чаще и охотнее называл свою критику “органическою”, в отличие как от лагеря “теоретиков” – Чернышевского, Добролюбова, Писарева, так и от критики “эстетической”, защищающей принцип “искусства для искусства”, и от критики “исторической”, под которой он подразумевал Белинского. Белинского Григорьев ставил необыкновенно высоко. Он его называл “бессмертным борцом идей”, “с великим и могущественным духом”, с “натурой по истине гениальной”. Но Белинский видел в искусстве только отражение жизни и самое понятие о жизни у него было слишком непосредственно и “голо логично”. По Григорьеву “жизнь есть нечто таинственное и неисчерпаемое, бездна, поглощающая всякий конечный разум, необъятная ширь, в которой нередко исчезает, как волна в океане, логический вывод какой бы то ни было умной головы – нечто даже ироническое и вместе с тем полное любви, производящее из себя миры за мирами”. Сообразно с этим “органический взгляд признает за свою исходную точку творческие, непосредственные, природные, жизненные силы. Иными словами: не один ум, с его логическими требованиями и порождаемыми ими теориями, а ум плюс жизнь и ее органические проявления”. Однако, “змеиное положение: что есть – то разумно” Григорьев решительно осуждал.

    Мистическое преклонение славянофилов пред русским народным духом он признавал “узким” и только А. С. Хомякова ставил очень высоко, и то потому, что он “один из славянофилов жажду идеала совмещал удивительнейшим образом с верою в безграничность жизни и потому не успокаивался на идеальчиках” Константина Аксакова в др. В книге Виктора Гюго о Шекспире Григорьев видел одно из самых цельных формулировок “органической” теории, последователями которой он считал также Ренана, Эмерсона и Карлейля. А “исходная, громадная руда” органической теории, по Григорьеву, – “сочинения Шеллинга во всех фазисах его развития”. Григорьев с гордостью называл себя учеником этого “великого учителя”.

    Из преклонения перед органической силой жизни в ее разнообразных проявлениях вытекает убеждение Григорьева, что абстрактная, голая истина, в чистом своем виде, недоступна нам, что мы можем усваивать только истину цветную, выражением которой может быть только национальное искусство. Пушкин велик отнюдь не одним размером своего художественного таланта: он велик потому, что претворил в себе целый ряд иноземных влияний в нечто вполне самостоятельное. В Пушкине в первый раз обособилась и ясно обозначилась “наша русская физиономия, истинная мера всех наших общественных, нравственных и художественных сочувствий, полный очерк типа русской души”. С особенною любовью останавливался, поэтому, Григорьев на личности Белкина, совсем почти не комментированной Белинским, на “Капитанской дочке” и “Дубровском”. С такою же любовью останавливался он на Максиме Максимовиче из “Героя нашего времени” и с особенною ненавистью – на Печорине, как одном из “хищных” типов, которые совершенно чужды русскому духу.

    Искусство, по самому существу своему, не только национально – оно даже местно. Всякий талантливый писатель есть неизбежно “голос известной почвы, местности, имеющей право на свое гражданство, на свой отзыв и голос в общенародной жизни, как тип, как цвет, как отлив, оттенок”. Сводя таким образом искусство к почти бессознательному творчеству, Григорьев не любил даже употреблять слово: влияние, как нечто чересчур абстрактное и мало стихийное, а вводил новый термин “веяние”. Вместе с Тютчевым Григорьев восклицал, что природа “не слепок, не бездушный лик”, что прямо и непосредственно “В ней есть душа, в ней есть свобода, В ней есть любовь, в ней есть язык”.

    Таланты истинные охватываются этими органическими “веяниями” и созвучно вторят им в своих произведениях. Но раз истинно талантливый писатель есть стихийный отзвук органических сил, он должен непременно отразить какую-нибудь неизвестную еще сторону национально органической жизни данного народа, он должен сказать “новое слово”. Каждого писателя поэтому Григорьев рассматривал прежде всего по отношению к тому, сказал ли он “новое слово”. Самое могущественное “новое слово” в новейшей русской литературе сказал Островский; он открыл новый, неизведанный мир, к которому относился отнюдь не отрицательно, а с глубокою любовью.

    Истинное значение Григорьева – в красоте его собственной духовной личности, в глубоко искреннем стремлении к безграничному светлому идеалу. Сильнее всех путанных и туманных рассуждений Григорьева действует обаяние его нравственного существа, представляющего собою истинно “органическое” проникновение лучшими началами высокого и возвышенного.

  • Биография Батюшков Константин Николаевич

    (1787 – 1855)

    Поэт. Родился 18 мая (29 н. с.) в Вологде в родовитой дворянской семье. Детские годы прошли в родовом имении – селе Даниловском Тверской губернии. Домашним воспитанием руководил дед, предводитель дворянства Устюженского уезда. С десяти лет Батюшков обучался в Петербурге в частных иностранных пансионах, владел многими иност-ранными языками. С 1802 жил в Петербурге в доме своего родственника М. Муравьева, писателя и просветителя, сыгравшую решающую роль в форми-ровании личности и таланта поэта. Он изучает философию и литературу французского Просвещения, античную поэзию, литературу итальянского Возрождения. В течение пяти лет служит чиновником в Министерстве народного просвещения. В 1805 дебютировал в печати сатири-ческими стихами “Послание к стихам моим”. В этот период пишет стихи преимущественно сатирического жанра (“Послание к Хлое”, “К Филисе”, эпиграммы). В 1807 записывается в народное ополчение и в качестве сотенного нача-льника милиционного батальона отправляется в Прусский поход. В сражении под Гейльсбергом был тяжело ранен, однако остался в армии и в 1808 – 09 участвовал в войне со Швецией. Выйдя в отставку, целиком посвящает себя литературному творчеству. Сатира “Видение на брегах Леты”, написанная летом 1809, знаменует собой начало зрелого этапа творчества Батюшкова, хотя была опубликована только в 1841. В 1810 – 12 активно сотрудничает в журнале “Вестник Европы”, сближается с Карамзиным, Жуковским, Вяземским и другими литераторами. Появляются его стихотворения “Веселый час”, “Счастливец”, “Источник”, “Мои Пенаты” и др. Во время войны 1812 года Батюшков, из-за болезни не ушедший в действующую армию, испытал на себе “все ужасы войны”, “нищету, пожары, голод”, что позже нашло свое отражение в “Послании к Дашкову” (1813). В 1813 – 14 участвовал в заграничном походе русской армии против Наполеона. Впечатления войны составили содержание многих стихов: “Пленный”, “Судьба Одиссея”, “Переход через Рейн” и др. В 1814 – 17 Батюшков много ездит, редко оставаясь на одном месте более полугода. Переживает тяжелый духовный кризис: разочарование в идеях просветительской философии. Нарастают религиозные настроения. Его поэзия окрашивается в печальные и трагические тона: элегия “Разлука”, “Тень друга”, “Пробуждение”, “Мой гений”, “Таврида” и др. В 1817 вышел сборник “Опыты в стихах и прозе”, включивший в себя переводы, статьи, очерки и стихи. В 1819 уезжает в Италию по месту новой службы – он назначен чиновником при неопо-литанской миссии. В 1821 им овладевает неизлечимая психическая болезнь (мания преследования). Лечение в лучших европейских клиниках не увенчались успехом – Батюшков уже не вернулся к нормальной жизни. Его последние годы прошли у родственников в Вологде. Умер от тифа 7 июля (19 н. с.) 1855. Похоронен в Спасо-Прилуцком монастыре.

  • Михаил Васильевич Ломоносов. Биография

    Подлинным чудом русской культуры XVIII в. и вместе с тем глубоко естественным ее порождением представляется гений М. В. Ломоносова. По многообразию дарований он был родствен титанам европейского Возрождения, по весомости вклада в развитие отечественной культуры – равновелик Петру I, по масштабу и направленности деятельности – созвучен духу эпохи Просвещения и процессу преобразования страны. “Соединяя необыкновенную силу воли с необыкновенною силою понятия, Ломоносов обнял все отрасли просвещения, – писал А. С. Пушкин. – Жажда науки была сильнейшею страстию сей души, исполненной страстей. Историк, ритор, механик, химик, минеролог, художник и стихотворец, он все испытал и все проник: первый углубляется в историю отечества, утверждает правила общественного языка его, дает законы и образцы классического красноречия… учреждает фабрику, сам сооружает махины, дарит художества мозаическими произведениями и наконец открывает нам истинные источники нашего поэтического языка…” Пушкину принадлежит также еще одна характеристика Ломоносова, предельно краткая и предельно же всеобъемлющая: “первый наш университет”

    Невероятной кажется судьба этого гения-самородка, в условиях самодержавно-крепостнической державы сумевшего одолеть путь от простого неграмотного крестьянского сына до первой величины российской науки. История его жизни, по словам поэта XIX в. Н. А. Некрасова, – это история о том,

    как архангельский мужик по своей и Божьей воле стал разумен и велик.

    Михайло родился 8 ноября 1711 г. в семье зажиточного, но неграмотного крестьянина, в деревне неподалеку от города Холмогоры, расположенного приблизительно в ста пятидесяти километрах от Белого моря. Край этот, именуемый Поморьем, не знал крепостнической кабалы, и народ в нем жил особый – независимый, гордый, полный чувства собственного достоинства. В условиях суровой северной природы формировались люди крепкие и выносливые, обладавшие отвагой, смекалкой и упорством. Привыкшие к морскому делу, поморы издавна были знакомы с компасом и подзорной трубой, знали основы навигации. С детства в море вместе с отцом выходил и Михайло. Природа и труд были его первыми учителями. Им он был обязан физической силой, бесстрашием, наблюдательностью, трудолюбием, разнообразными практическими знаниями.

    Раздобыв у односельчан два лучших по тем временам учебника – один по грамматике, а второй по арифметике, юноша освоил азы обеих наук. Книги эти, впоследствии названные Ломоносовым “вратами” его учености, пробудили в нем неистовую тягу к знаниям, заставившую покинуть родную деревню и пешком, вместе с рыбным обозом, отправиться на учебу в Москву. Там, выдав себя за дворянина, Ломоносов поступил в Славяно-греко-латинскую академию, которую блестяще закончил, несмотря на нужду и лишения, сопровождавшие все годы его учебы. В 1735 г. в числе лучших выпускников академии он был направлен для продолжения образования сначала в Петербург, а затем – в Марбург, где находился один из старейших университетов Германии, в котором преподавал философ X. Вольф, по чьим трудам тогда изучалась философия во всей Европе. После Марбургского университета Ломоносов несколько лет странствовал по Германии и Голландии, время от времени переживая опасные приключения. Однажды, например, его пытались завербовать в прусскую гвардию и заточили в крепость, из которой он бежал.

    В 1741 г. М. В. Ломоносов вернулся в Россию, где уже через четыре года стал профессором химии и полноправным членом Петербургской академии наук, на службе в которой состоял до конца жизни. Ему приходилось постоянно сражаться с малоталантливыми и малообразованными коллегами, завистливыми недоброжелателями, чванливыми иностранцами. Однако благодаря собственной одаренности, неукротимой энергии и недюжинной внутренней силе, а кроме того, еще и покровительству любимца императрицы Елизаветы графа Шувалова Ломоносов сумел стать самым влиятельным лицом в академической среде. Свое высокое положение ученый использовал для того, чтобы поставить науки и искусства на должную высоту и тем самым способствовать превращению России в цивилизованную, передовую державу с обильной плодами культурой. Для просвещения страны он сделал так много и в столь многих сферах, что данное Пушкиным определение “первый наш университет” почти теряет свой переносный смысл. К сожалению, последние годы жизни Ломоносова были омрачены: Екатерина II, занявшая престол после смерти Елизаветы, поддерживала в Академии своих приближенных, и Михаил Васильевич, не принадлежавший к их числу, фактически остался не у дел. Однако немилость императрицы, отнявшая у гения возможность реализовывать свой неисчерпаемый потенциал, не смогла умалить его великой славы.

    Еще при жизни М. В. Ломоносов получил международное признание. В 1760 г. он был избран почетным членом Шведской академии наук, спустя четыре года такой же чести его удостоила Болонская академия наук в Италии. Примечательно, что высокую оценку получил и вклад ученого в развитие отечественного изобразительного искусства: в 1763 г. он стал почетным членом Петербургской академии художеств. Разносторонняя научная и просветительская деятельность М. В. Ломоносова неизменно была направлена на достижение практических результатов и неизменно же вдохновлялась идеей бескорыстного служения отчизне. В этом тоже проявлялась недюжинная натура гения, в которой сплавились “архангельский мужик” и великий ученый, по-европейски образованный и по-русски мыслящий интеллигент, энтузиаст Просвещения и патриот своей родины. Для всех последующих поколений русских ученых Ломоносов служил образцом человека науки, соединившего в своей деятельности труд разума с трудом рук на благо и во славу отечества.

  • Биография Лобанов Михаил Петрович

    (17.11.1925)

    Лобанов Михаил Петрович (17.11.1925, дер. Иншаково, Рязанская обл.). В пять лет остался без отца. Мать, уже имея двоих детей, вышла замуж во второй раз за вдовца с пятью ребятами и потом родила еще четырех. Первые рассказы опубликовал в 1939 году в районной газете “Колхозная постройка”. В 1943 году был призван в армию и после недолгих курсов в пулеметном училище под Уфой получил направление на Брянский фронт. 9 августа 1943 года осколком мины был ранен на Курской дуге. В 1944 году пришел на филфак МГУ. Диплом получил в 1949 году, после чего уехал в ростовскую газету “Молот”. В 1959 году защитил кандидатскую диссертацию. В 1958 году отдельной книгой выпустил панегирик о романе Л. Леонова “Русский лес”. Начиная с середины 1960-х годов регулярно печатал серьезные мировоззренческие статьи в журнале “Молодая гвардия”. Особенно широкий резонанс имела его статья “Просвещенное мещанство” (“Молодая гвардия”, 1968, № 4). Она вызвала негодование у одного из руководителей отдела пропаганды ЦК КПСС А. Н. Яков лева, да и не только у него. Так, в 1968 году журнал “Юность” набросился на Лобанова за частое использование слов “дух” и “духовность”, оппоненты считали, будто дух – это фикция.. Но далее всех в своей критике пошел Александр Янов. Он статью Лобанова “Просвещенное мещанство” расшифровал как призыв к русификации социальной ориентации советского режима и официальной стратегии советского руководства. Самый громкий скандал вызвала статья “Освобождение” (журнал “Волга”, 1982, № 10). Поводом к написанию статьи стала публикация романа М. Алексеева “Драчуны”. Но вместо анализа текста критик публично высказал сомнения о пользе коллективизации. Он прямо назвал причины спровоцированного в 1933 году в Поволжье и на Украине голода. Завотделом пропаганды ЦК КПСС Б. Стукалин и завотделом культуры ЦК В. Шауро немедленно подали новому Генсеку ЦК Ю. Андропову докладную записку с осуждением Лобанова. Секретариат ЦК КПСС тут же принял соответствующее постановление, отстранив от должности главреда “Волги” поэта Н. Палькина. Критик же был подвергнут проработке на специальном заседании секретариата правления Союза писателей России. Лобанова в пух и прах разнесли Валерий Дементьев, Егор Исаев, Николай Шундин, Николай Доризо, Валерий Поволяев. Юрий Бондарев негодовал: мол, утверждая только одну концепцию в литературе, Лобанов фактически вытоптал все вокруг себя. При этом Лобанов никогда не причислял себя к диссидентам и тем более к правозащитникам. Много претерпев в советскую эпоху от властей, он однажды признался критику Вл. Бондаренко, что считает советский период вершиной государственности в тысячелетней истории России. После всего случившегося Лобанов “эмигрировал” в литературоведение, занявшись творчеством Аксакова. В середине 1990-х годов прославился апологетикой Сталина, составив документальный сборник “Сталин”. С 1963 года преподает в Литинституте. Лауреат Всероссийской литпремии “Сталинград”.