Фамилию Карамзин обычно связывают с понятием “русский сентиментализм”. Действительно, Н. М. Карамзин был крупнейшим представителем этого литературно-художественного направления, однако подлинное его место в отечественной культуре значительно шире такой характеристики. Властитель дум целого поколения, автор произведений, влиявших на судьбы читателей, реформатор книжного стиля, с легкой руки которого литература заговорила на естественном языке образованного общества, создатель первой многотомной истории Российского государства, мужественный гражданин, говоривший нелестную правду в глаза самим царям, – таким представал этот писатель в глазах своих современников. К этому “послужному списку” следует добавить и то, что Н. М. Карамзин был первым русским писателем, всей своей деятельностью способствовавшим тому, чтобы его соотечественники как можно больше узнали о Европе, а европейцы – о России.
Интерес к европейской культуре был привит будущему писателю еще в детстве. Получая обычное для дворянских детей домашнее образование, Николай наряду с церковнославянским изучал французский и немецкий языки. На первом месте было изучение языков и в программе частного пансиона одного из профессоров Московского университета, куда из далекого имения, располагавшегося близ Симбирска, юный Карамзин приехал для продолжения обучения. В пансионе он усердно занимался самообразованием, читая современную немецкую, французскую и английскую литературу. Уже в эти годы проявились его сочинительские способности. Тем не менее по окончании учебы семнадцатилетний Николай, следуя принятому среди дворян правилу, поступил на военную службу в Петербург. Впрочем, при первой же возможности, – а таковая представилась всего через год, – он в скромном чине поручика вышел в отставку, переселился в Москву и полностью отдался литературной деятельности.
В Москве Н. М. Карамзин сблизился с выдающимся русским просветителем и издателем Н. И. Новиковым, сотрудничество с которым предоставило ему возможность заявить о себе как о талантливом сочинителе и переводчике европейских писателей. Кроме того, Новиков ввел писателя в тайное масонское общество, игравшее отнюдь не последнюю роль в культурной жизни России. И хотя вскоре Карамзин, так и не воспринявший пышной обрядовости масонских собраний, покинул ряды членов этой организации, верность ее идеям нравственного самосовершенствования и исторического прогресса он сохранил до конца жизни.
В 1789 г. Н. М. Карамзин отправился в путешествие по Европе. Задуманное как итоговый этап самообразования, оно действительно стало главным жизненным университетом для двадцатитрехлетнего писателя. Колеся по Германии, Швейцарии, Англии и Франции, он знакомился с традициями и достопримечательностями этих стран, встречался с видными деятелями европейской культуры, в том числе – с известными философами Гердером, Кантом и др. Но особенно ценным для Карамзина был опыт непосредственных наблюдений за событиями Великой французской революции, начало которой совпало с его пребыванием в Париже.
В своих оценках этих событий писатель старался быть максимально объективным. Он ясно осознавал судьбоносное значение французской революции, отметившей собой начало новой исторической эпохи во всей Европе, и честно признавал, что лично ему – любознательному “русскому путешественнику” – революционные потрясения не причинили никакого зла. Однако, став невольным свидетелем лавины насилия, грозившей “в крови и пламени” уничтожить идеалы века Просвещения, Карамзин раз и навсегда отказался от мысли о возможности революционного преобразования действительности. Убежденность в том, что только просвещение и нравственное самосовершенствование являются истинным путем развития общества, определила его моральную, писательскую и гражданскую позиции.
По возвращении на родину писатель создал “Московский журнал”, в котором публиковал произведения самых известных тогда русских авторов. Такой подход обеспечил “новорожденному” изданию большой успех. Однако главное внимание читателей привлекло печатавшееся по частям сочинение самого издателя, представлявшее его впечатления от недавней поездки в Европу. Непривычной была художественно-публицистическая форма этого произведения, четко обозначенная в его названии -“Письма русского путешественника”.
Написанные в виде беглых путевых заметок, карамзинские “Письма…” разворачивали широкую панораму европейской жизни. Однако, в отличие от героев традиционной литературы путешествий, карамзинский “путешественник” не столько описывал картины “чужого” мира, сколько воспроизводил свой индивидуальный взгляд на них. Это был взгляд русского человека, подмечавший преимущества и изъяны западной жизни и тем самым побуждавший читателей сравнивать русские порядки с европейскими, а в конечном счете – задумываться над настоящим и будущим положением дел в России. Но в первую очередь это был взгляд “сентиментального” человека, воспринимающего мир через призму не разума, а чувств. Таким образом, карамзинские “Письма…” прививали русским читателям вкус к присущим европейскому сентиментализму культу чувств и идеалу “чувствительного” человека
“Письма русского путешественника” принесли Н. М. Карамзину широкую известность в России. Публикация ряда других поэтических и прозаических произведений еще более упрочила закрепившуюся за ним славу “певца чувствительной души” и “чародея красных вымыслов”. Казалось, счастливая литературная судьба уже определилась и остается только продолжить путь по удачно найденной стезе… Однако с наступлением XIX в. в жизни писателя произошли перемены.
Прежде всего изменилось направление его журналистской деятельности: Карамзин основал первый в России политический журнал под названием “Вестник Европы”, ставший важным звеном русской культурной жизни. Кроме того, изменились его представления о смысле писательской работы: на страницах вновь созданного издания бывший “чародей красных вымыслов”, еще недавно воспринимавший искусство как бегство в царство фантазии, представил новое понимание литературы, предписывающее ей огромное общественное значение, обусловленное силой воздействия художественного слова на умы и сердца читателей. А в соответствии с этим пониманием изменилось и направление его творческой мысли: отныне Карамзина как писателя интересовала уже не столько сфера индивидуальных “чувствований”, сколько национальный русский характер и исторические личности, в чьих героических деяниях этот характер находит наиболее полное выражение. В таком ключе, например, написана его последняя повесть “Марфа-посадница” , в которой изображается характер русской женщины, не пожелавшей покориться деспотизму московского царя Ивана III, уничтожившего вольности Новгорода.
Переход Н. М. Карамзина на новые творческие позиции совпал с его вступлением в новую сферу деятельности: получив по указу императора Александра I назначение на должность придворного историографа, он взялся за составление “Истории государства Российского”, которому посвятил оставшуюся часть своей жизни. Этот кропотливый труд, увенчавшийся появлением неполных двенадцати томов, имел огромное общенациональное значение: просвещенные россияне практически не знали собственной истории, а без таких знаний не могло сформироваться ни их уважение к отечеству, ни “уважение собственное”. Осознавая просветительско-воспитательные задачи своего научного труда, Карамзин избрал такой ракурс осмысления отечественной истории, который позволил ему не только выстроить целостный и последовательный “сюжет” исторического развития страны, но и продемонстрировать яркие исторические примеры подлинной любви к родине, а заодно – выразить собственные чувства и мысли по поводу описываемых событий. Потому в его интерпретации сложилась весьма своеобразная концепция российской истории, в которой прославление монархического строя сочеталось с осуждением жестоких монархов-тиранов, а идея самобытного исторического развития России – с мыслью о том, что Россия как часть Европы должна перенять европейские ценности. Однако в целом цель патриотического осмысления исторического пути Российского государства была достигнута. Следует также отметить, что в своей “Истории…” писатель использовал обширный материал, почерпнутый из древнерусских летописей, легенд и преданий. Материал этот был мало известен русским читателям, так что Карамзин предстал в их глазах, по выражению Пушкина, Колумбом древней отечественной истории. Но, кроме того, писатель явил себя еще и Колумбом русской души, поскольку в процессе осмысления исторического пути страны открыл ряд основополагающих черт национального характера.
Разумеется, “История…” Карамзина содержала немало противоречий и заблуждений, вызвавших споры уже среди первых ее читателей. Тем не менее появление этого многотомного труда и сегодня представляется одним из самых значительных событий русской культуры начала XIX в. Для современников Карамзина “История государства Российского” стала своеобразной азбукой гражданско-патриотического самовоспитания, а для многих писателей, художников и композиторов – богатейшим источником сюжетов и образов их произведений.