Из славного города Галича, из богатой земли Волынской выехал добрый молодец, Дюк Степанович, на охоту. Но не заладилась охота — даром он расстрелял свои дорогие стрелы. Собрал Дюк все стрелы в колчан и вернулся домой в Галич, а дело было в Великую Субботу. Дюк отстоял вечерню и попросил у матушки благословения съездить в стольный Киев-град, повидать князя Владимира и княгиню Апраксию. Мать его стала отговаривать: в Киеве живут люди лукавые, изведут добра молодца. Сын матушке ответил: «Дашь, мать, прощенье, поеду, и не дашь прощенья, поеду». Дала ему матушка благословенье, дала и плеточку шелковую. Пошел Дюк в конюшню, выбрал себе там коня богатырского, бурушку косматого, надел на него богатую сбрую.
Конь поскакал в Киев: скачки делал и по версте, и по три, и по пяти верст, реки и озера между ног спускал и гладкие мхи перескакивал. Налетела на молодца Горынь-змея о двенадцати головах, хотела огнем сжечь — добрый конь от нее ускакал. Напал на молодца лютый зверь, хотел коня проглотить — добрый конь от зверя ускакал. Налетела стая воронов, хотела молодца разметать — и от них ускакал добрый конь.
Проехал Дюк три заставы, приехал на четвертую. На заставе стоит шатер, в шатре спит добрый молодец, старый казак Илья Муромец Дюк не знал, кто в шатре, стал его на бой вызывать. Когда же Илья Муромец вышел из шатра, Дюк повалился к нему в ноги и сказал: «Один на Руси могуч богатырь, старый казак Илья Муромец». Илье эти речи полюбились. Он наказал Дюку: если в Киеве его обидят, пустить весть со стрелой в чисто поле. Сокол стрелу подберет, Илье принесет, Илья приедет и Дюку поможет.
Приезжает Дюк в Киев прямо в палаты княжеские, крест кладет по-писаному, поклон ведет по-ученому. Князя Владимира дома не было — был он в церкви у заутрени. Дюк сел на своего бурушку, приехал в собор Богородицы, стал возле князя Владимира между Бермятой Васильевичем и Чурилой Пленковичем. Князь спрашивает добра молодца: кто он, из какой земли и какого племени? Дюк отвечает: он из города Галича, из богатой земли Волынской, молодой боярский сын Дюк Степанович. Давно ли он из Галича? — спрашивает князь. Дюк отвечает: вечерню стоял он в Галиче, а к заутрене поспел в Киев. Бояре же говорят: «От Галича до Киева прямой дорогой езды три месяца, а окольной — шесть месяцев, если есть кони переменные». Князь спрашивает, дороги ли кони в Галиче. Есть и по рублю, и по два, и по сту, и по пяти сот, — отвечает Дюк, — а моему коню я и цены не знаю. Кончилась заутреня, вышли все на улицу, а там весь народ любуется на Дюкова коня. Поехал Дюк по Киеву, головой качает: «У матушки моей мостовые все дубовые, а твои мосты, государь, неровные все, сосновые». И на что он ни взглянет, все так: и икон у князя над воротами мало, и пшена коням не насыпано, и вино горькое, и калачи пахнут на хвою сосновую, а в Галиче все лучше и богаче.
Обиделся наконец Чурила Пленкович, решил с Дюком удариться об заклад, кто кого перещапит. Постави-ли поруку пятьсот рублей. За Чурилу ручается и князь, и все бояре, а за Дюка готова ручаться одна голь киевская. Догадался тогда Дюк, послал стрелу с весточкой в чисто поле Илье Муромцу. Илья Муромец приехал в Киев, поручился за Дюка. Чурила Пленкович обул сапожки зелен сафьян, под пяту хоть соловей лети, а кругом пяты хоть яйцом кати; одел и шапку ушисгу, пушисту, завесисту. А Дюк Степанович обул лапотцы семи шелков, яхонтами украшенные, каждый камень стоит всего города Киева; да одел шубу свою расхожую: в пуговках литы лютые звери, в петельках шиты лютые змеи. Подернул Дюк по пуговкам и по петелькам — звери заревели, змеи зашипели, от их рева и шипа все в Киеве на землю попадали. Перещапил Дюк Чурилу Пленковича, взял свои пятьсот рублей, купил на них киевской голи зелена вина
Сказал тогда Чурила: «Пошли, князь, в Волынскую землю переписчика Дюково богатство описывать». Послали в Галич Добрыню Никитича. Приехал Добрыня в Галич, нашел высокие три терема, в них сидит старуха в шелку да в золоте. Добрыня ей поклонился как Дюковой матушке — оказалось, это Дюкова калачница. На другой день встретил другую старуху в золоте — оказалась Дюкова нянюшка. А Дюкову матушку Добрыня встретил на главной улице, дорогу ей выстилали сукном, а перед ней шли лопатники и метельщики — дорогу расчищали. Дюкова матушка Добрыню напоила, накормила, повела богатства показывать. И написал Добрыня так: «Нам из города Киева везти бумаги на шести возах, да чернил везти на трех возах — да не описать будет Дюкова богатства». Вернулся в Киев, показал князю свое писание: вышел Дюк во всем прав.
Опять побился Чурила с Дюком об заклад: кто из них перескочит на коне Почай-реку. А заклад у них был не на деньги, а на буйну голову. Чурила издалека разгонялся, а Дюк Степанович без разгона с крутого берега прыгнул и Почай-реку перепрыгнул. Хотел он Чуриле голову срубить, да упросили за того князь и княгиня. Тогда Дюк над Чурилой посмеялся, с князем, с княгиней и со всем народом попрощался и вернулся домой в Галич-град.