Оценивая на склоне лет произведения своей литературной молодости, Тургенев отнесся к ним очень сурово. “Я чувствую, – писал он С. А. Венгерову в 1874 году, – положительную, чуть не физическую антипатию к моим стихотворениям, и не только не имею ни одного экземпляра моих поэм, но дорого бы дал, чтоб их вообще не существовало на свете”.
Высокую требовательность предъявил Тургенев даже к таким своим художественным удачам, как поэма “Параша”, получившая при выходе ее в свет очень лестный отзыв Белинского. Белинский писал о поэме: “Я еще раз десять прочел ее: чудесная вещь, вся насквозь пропитанная и поэзией, и умом “.
Молодой Тургенев в первых стихотворных опытах 30-х годов отдал известную дань увлечению романтическими образами и романтическим лексиконом Бенедиктова и Марлинского, но это влияние было очень кратковременно и неглубоко. Некоторые следы этого увлечения можно найти в очень немногих стихотворениях, написанных Тургеневым в начальный период творчества. Так, в стихах, посвященных темам любви и природы, встречаются романтические преувеличения. Любовь в этих стихах “мятежная”, “безумная”, “знойная”, лобзания – “жгучие”, картина утра дается с излишней, вычурной пышностью:
И, сходя с вершин Урала,
Как дворец Сарданапала,
Загорится ясный день…
Но в подавляющем большинстве стихотворных опытов молодого Тургенева общий характер его творчества был реалистическим. Подлинными его литературными учителями были Пушкин, Лермонтов и Гоголь. Что же представляло собой творчество Тургенева до “Записок охотника”, как расценивать его многочисленные стихотворения и поэмы, от которых он готов был отказаться в последующую, зрелую пору литературной деятельности?
Если подходить к ним с той меркой, с какой подходил Тургенев, они, действительно, не удовлетворяют необходимым требованиям ни с идейной, ни с художественной стороны. В них слышатся перепевы то пушкинской, то лермонтовской поэзии, и хотя Тургенев подходит к разработке тематики своих литературных учителей по-своему, пытается дать самостоятельную трактовку “лишних людей” и “мятущихся” героев, но позиции автора самому ему не ясны, и герои его поэм оставляют у читателей впечатление чего-то недосказанного и туманного. Нет ясности мысли и в большинстве лирических стихотворений, посвященных темам любви и природы.
Однако ни в коем случае нельзя сказать, что начальный этап литературной деятельности Тургенева был для него сплошной неудачей и, тем более, что он ничего не дал самому писателю в отношении его художественного роста. Стихотворное творчество научило Тургенева компоновке материала, выработало у него умение отбирать из массы впечатлений и мыслей наиболее существенное и типическое, концентрировать материал и в немногом сказать многое.
Уже Белинский выделял в раннем творчестве Тургенева такие стихотворения, как “Федя” и “Баллада”. “Баллада” , написанная по мотивам народной песни о Ваньке-ключнике, была положена на музыку Рубинштейном и до сих пор живет в камерном исполнении. Это единственное стихотворение молодого Тургенева, которое широко известно и в наше время, что объясняется не только высоким качеством музыки композитора, но в не меньшей степени содержательностью, стремительностью в развитии действия и музыкальностью самой баллады.
Следует также отметить как значительное творческое достижение молодого Тургенева стихотворение “В дороге”, написанное в том же 1843 году и отличающееся, наряду с большой музыкальностью, искренностью чувства и задушевностью. Эти строки известны всем без исключения:
Утро туманное, утро седое,
Нивы печальные, снегом покрытые,
Нехотя вспомнишь и время былое,
Вспомнишь и лица, давно позабытые…
И в поэмах И. С. Тургенева, обычно страдающих недостаточной ясностью в раскрытии характеров героев и основного идейного смысла, встречаются отдельные яркие бытовые сцены и пейзажи, показывающие, что Тургенев уже в эти годы умел подмечать в жизни и в природе существенное, характерное и находить для описания необходимые точные и выразительные слова.
Наибольшей удачей Тургенева была поэма “Помещик”, представляющая собой ряд живых зарисовок помещичьего быта. Белинский писал об этой поэме: “Наконец г. Тургенев написал стихотворный рассказ “Помещик”, – не поэму, а физиологический очерк помещичьего быта, шутку, если хотите, но эта шутка как-то вышла далеко лучше всех поэм автора”.
Тургенев уже был в 40-х годах хорошим поэтом. Но всего лишь хорошим. А его честолюбие требовало большего. Одной из основных проблем, поставленных перед писателями во второй период русского освободительного движения, была проблема положительного героя, активно участвующего в осуществлении очередных задач общественно-политической и народно-хозяйственной жизни, и в связи с этим – переоценка передовой дворянской интеллигенции, игравшей до сих пор в русском обществе руководящую роль. Эта проблема стояла и перед Чернышевским, и перед Гончаровым, и перед Писемским, и перед другими писателями. Вплотную подошел к этой проблеме в середине 50-х годов и Тургенев.
После 1852 года повести и романы стали у него преобладающими жанрами. По тематике эти произведения значительно отличались от “Записок охотника”. Лишь в немногих из них Тургенев по-прежнему изображает крестьянство и рисует картины крепостнического быта; таковы повести “Постоялый двор”, “Господская контора” , рассказ “Муму” и позднее, в 1874 году, рассказ “Живые мощи”. В большинстве же произведений 50-70-х годов основным предметом изображения у Тургенева являются различные группы дворянского класса и прежде всего прогрессивная дворянская интеллигенция, обычно сопоставляемая с интеллигенцией разночинской, революционно-демократической. По преимуществу в этих произведениях вырабатываются и уточняются новые средства художественного мастерства Тургенева.
Романы Тургенева сочетали в себе несколько важнейших для литературы свойств: они были умны, увлекательны и безупречны с точки зрения стиля. Идейно-художественный замысел рассказа “Ася” и повестей “Затишье” и “Вешние воды” определил своеобразие положенных в их основу конфликтов и особую систему, особое взаимоотношение характеров. Конфликт, на котором строятся все три произведения, – столкновение молодого человека, не совсем заурядного, неглупого, несомненно культурного, но нерешительного, слабохарактерного, и молодой девушки, глубокой, сильной духом, целостной и волевой.
Существенно то, что и конфликты в этих произведениях, и подбор характерных эпизодов, и соотношение персонажей – все подчиняется одной основной задаче Тургенева: анализу психологии дворянской интеллигенции в области личной, интимной жизни. Центральная часть сюжета – зарождение, развитие и трагический финал любви. К этой стороне повестей и направлено было основное внимание Тургенева как писателя-психолога, в раскрытии этих интимных переживаний и проявляется по преимуществу его художественное мастерство.
Иное дело – романы Тургенева: они пронизаны историзмом во всех своих деталях, так как подавляющее большинство действующих лиц имеет то или иное отношение к основной общественной проблеме, поставленной писателем. В романе “Накануне” не одна только Елена живет под впечатлением решающего, надвигающегося перелома в русской общественной жизни – это чувство испытывают, каждый по-своему: и Берсенев, и Шубин, и Увар Иванович, и, хотя бы в негативном смысле, Курнатовский и Стахов, отец Елены. В романе “Новь” не только Нежданов и Марианна, но почти все действующие лица так или иначе, прямо или косвенно связаны с развертывающимся революционным движением.
Романы Тургенева нельзя рассматривать как точное, фотографическое отражение реальной исторической действительности. Нельзя, как делали некоторые дореволюционные критики, изучать историю русской общественной жизни 50-70-х годов XIX века по романам Тургенева. Об историзме этих романов можно говорить лишь с учетом общественно-политической позиции Тургенева, его оценки общественных сил, которые принимали участие в историческом процессе, и в первую очередь его отношения к господствовавшему в то время дворянскому классу.
В центре романов Тургенева стоят главные герои, которых можно разбить на четыре группы. Первая группа – передовые дворяне-интеллигенты, бравшие на себя роль руководителей общественного движения, но в силу своей непрактичности, слабохарактерности не справившиеся с задачей и оказавшиеся липшими людьми. Вторая группа – представители молодой интеллигенции, разночинной или дворянской, обладающие и знаниями, и силой воли, и трудовой закалкой, но оказавшиеся во власти неверных, с точки зрения Тургенева, взглядов и поэтому пошедшие по ложной дороге. Третья группа – положительные герои, приближавшиеся к правильному решению вопроса о подлинно прогрессивной деятельности. Это Лаврецкий, Литвинов, дворяне-интеллигенты, сумевшие преодолеть в себе наследие дворянской мягкотелости, пришедшие после тяжелых испытаний к общественно-полезной работе; в особенности – это разночинец, выходец из народа Соломин, наиболее совершенный образ положительного героя у Тургенева в последнем периоде его литературного творчества. И, наконец, четвертая группа – передовые девушки, в образах которых Тургеневым представлены три последовательных ступени вовлечения русской женщины 50-70-х годов в общественную жизнь: Наталья, только еще стремящаяся к общественной деятельности, Елена, уже нашедшая себе полезное дело, но пока еще на чужбине, и Марианна, участница русского революционного движения, окончательно определившая свой настоящий жизненный путь в совместной работе с Соломиным.
Подводя итоги всему вышесказанному, мы можем отметить ключевое значение раннего творчества писателя для дальнейшего развития его мастерства. Именно этот опыт, казавшийся самому Тургеневу столь незначительным, впоследствии позволил ему написать “Записки охотника”, “Отцы и дети” и другие значительные произведения, которые, в свою очередь, оказали огромное влияние на развитие русской и зарубежной литературы.
Заслуга Тургенева в более конкретной области романа заключается в создании и разработке особой разновидности этого жанра – романа общественного, в котором своевременно и быстро отражались новые и притом важнейшие веяния эпохи. Основные герои тургеневского романа – так называемые “лишние” и “новые” люди, дворянская и разночинно-демократическая интеллигенция в течение значительного исторического срока определяли нравственный и идейный уровень русского общества.