Дружба Онегина и Ленского произошла, по словам самого Пушкина, “от делать нечего”. Действительно, они были совершенно противоположны по характерам, с различным жизненным опытом, с различными устремлениями. Но их объединило положение в сельской глуши. Оба они тяготились навязываемым общением со стороны их соседей, оба были достаточно умны. Вне зависимости от убеждений каждый человек стремится к общению с себе подобными. Только психически ненормальный может принципиально бежать не из какой-то определенной социальной группы, а от людей вообще. Может уединяться святой отшельник, но он общается со всем миром, молясь за него. Уединение Онегина было ему тягостно, и он был рад, что нашелся по крайней мере хоть один человек, с которым ему не противно общаться.
Тем более такое общение необходимо было Владимиру Ленскому. Онегин был идеальным слушателем. Он преимущественно молчал, не прерывая поэта, а если возражал, то обоснованно, и был заинтересован в предмете разговора. Ленский был влюблен, а как всякий влюбленный, он нуждался в человеке, которому бы мог излить свою любовь, тем более если при этом писались стихи, их надо было кому-то читать.
Таким образом, понятно, чтов иных условиях Онегин и Ленский вряд ли бы стали общаться так тесно, но тем и особенны человеческие взаимоотношения, что различные ситуации сводят и разводят людей иногда совершенно парадоксальным образом.
Различие Ленского и Онегина было не столь фундаментально, нежели их различие с соседскими помещиками, которые считали Ленского полурусским, а Онегина – опасным чудаком и фармазоном. Говоря предельно обобщенно, Онегин и Ленский были противоположностями внутри одной системы, а их соседи вообще выходили за рамки системы. Именно поэтому Владимир и Евгений инстинктивно нашли друг друга и объединились.
То, что их дружба была поверхностной и во многом формальной, доказывает их дуэль. Какой друг будет стреляться с другом, да еще вдобавок безо всяких объяснений?! Реально их связывало очень немногое, и порвать это немногое было достаточно легко.