Можно только догадываться, в каком расположении духа Лермонтов прибыл в Ставрополь 9 мая 1841 года. Ему следовало, согласно предписанию, направляться дальше, в район боевых действий. Но на развилке дорог он уговорил своего друга и двоюродного брата Александра Столыпина (по прозвищу Манго) довериться судьбе и бросить монетку. Жребий выпал ехать в Пятигорск. Складывается впечатление, что сама судьба вела поэта к роковой развязке.
В Пятигорске все было, как прежде: водяное общество, балы и пикники, салоны по вечерам. Здесь Лермонтов встретил своего давнего приятеля по юнкерской школе Николая Мартынова, сына богатого пензенского помещика и к этому времени майора в отставке.
В доме генерал-лейтенанта Верзилина, где по вечерам собиралась аристократическая молодежь, и произошла злополучная ссора. Лермонтов, не испытывая к Мартынову (или Мартышке, как того называли в школе юнкеров) личной неприязни, просто зло пошутил, назвав того “маленьким горцем с большим кинжалом”. Свидетелей инцидента было немало, поэтому Мартынов расценил это как прямое оскорбление и потребовал удовлетворения.
Дуэль состоялась на другой день у подножия горы Машук. Друзья даже не предполагали, что недоразумение между двумя давними приятелями закончится трагической развязкой. Утром заказали ящик шампанского, чтобы выпить его в знак примирения. К тому же, в отличие от Лермонтова, Мартынов стрелял неважно.
Виной трагического исхода стали неосторожные слова Лермонтова. Когда секунданты уже намеревались развести дуэль, он сказал: “Я в дурака этого не буду стрелять” – и разрядил свой пистолет в воздух. После Мартынов быстро подошел к расчерченному барьеру и выстрелил в сторону Михаила. Когда дым рассеялся, то все увидели Лермонтова лежащим на траве. Пуля пронзила сердце и легкое насквозь, и он умер практически сразу. Вскоре разразилась небывалая гроза. Один из секундантов, Глебов, позже писал о том, какие “какие часы мучительные” провел он один в лесу вмести мертвым уже некогда приятелем, сидя под проливным дождем на траве. На его коленях покоилась голова убитого поэта, – “сумерки, кони ржут привязанные, бьют копытами о землю, рвутся, гром и молния беспрерывно сверкает; стало необъяснимо страшно!”
Тело поэта перевезли в Пятигорск. Началось следствие. Большинство участников Дуэли были посажены под арест. Водяное общество также отреагировало: дамы обложили тело мертвого поэта цветами, два дня не играл оркестр в городском саду, и говорили шепотом. Михаила Юрьевича похоронили на кладбище у подножья горы Машук. В 1842 г. после личного разрешении царя Елизавета Алексеевна, затратив немалые средства, перевезла прах поэта в Тарханы. Она умерла от горя, пережив любимого внука на три года.