Поэтическое бунтарство Маяковского было связано с его принадлежностью к русскому футуризму рубежа XIX-XX веков. В России в декабре 1912 года был опубликован первый манифест кубофутуристов “Пощечина общественному вкусу”, подписанный Д. Бурлюком, А. Крученых, В. Маяковским и В. Хлебниковым. В нем они призывали “сбросить с парохода современности” не только Пушкина, но и Толстого, Достоевского. Они объявляли “непреодолимую ненависть к существующему до них языку”, требовали “увеличение словаря в его объеме произвольными и непроизвольными словами”, создавая тем самым “слово-новшество”. Создавая “искусство будущего”, открыто отказываясь от классики, футуристы создавали новую культуру “индустрии и большого города”. Они отрицали современное искусство слова, все известные имена и школы были названы вчерашним днем.
Для многих молодых поэтов футуризм стал не только новаторской поэзией, но и образом жизни. Издеваясь над старыми формами жизни, многие из них, в запале молодости, переходили рамки приличий. У футуристов считалось геройством эпатировать публику, устраивать скандалы на выступлениях. Для усиления эффекта они одевались вызывающе: желтые кофты и розовые пиджаки, цилиндры и смокинги, разрисованные лица и морковки в петлицах. Маяковский был признанным вожаком футуристов, с его высоким ростом и громким басом. Он намеренно раздражал публику, стремился поразить ее воображение, употребляя грубые и вульгарные слова, чего никогда не было в русской поэзии. Футуризм привлекал начинающего поэта невиданной свободой выражения мыслей, игровым началом, театральностью, что было характерным для русского искусства начала XX века.
Обличая несостоятельность духовных ценностей прошлых веков, Маяковский в предисловии к поэме “Облако в штанах” в свойственной ему манере определил смысл своего произведения: “Долой вашу любовь!”, “Долой ваше искусство!”, “Долой ваш строй!”, “Долой вашу религию!” – четыре крика четырех частей. Поэт утверждает, что любовь в этом мире лжива и продажна, искусство нежизнеспособно, так как замкнулось в своей пошлости. В третьей части поэмы автор отрицает господствующие в стране порядки, мир “жирных”, жестокий и безобразный. В четвертой части звучат богоборческие мотивы, поскольку религия освящает буржуазный прогнивший строй.
В ранней лирике сатира Маяковского была направлена против глупой и злобной толпы, которая не понимает поэта, против “жирных”, олицетворяющих мещанскую пошлость, убивающую живую мысль. На публичных выступлениях поэт смело бросался в бой за свои идеалы. Даже названия его стихотворений звучат как удары: “Вам!”, “Нате!”.
В стихотворении “Нате!” Маяковский с презрением высказывает претензии к миру обывателей, которые равнодушны к чужому горю и только смотрят “устрицей из раковины вещей”. Поэт саркастически высмеивает пристрастие “жирных” мещан к вещам, говорит об их бездуховности и пустоте. В издевательском тоне он пишет:
Все вы на бабочку поэтичного сердца
Взгромоздитесь, грязные, в калошах и без калош.
Толпа озвереет, будет тереться,
Ощетинит ножки стоглавая вошь.
Поэта не волнуют возможные обиды этой части населения, он выкрикивает наболевшее, то, что не дает жить и дышать:
А если мне, грубому гунну,
Кривляться перед вами не захочется – и вот
Я захочу и радостно плюну,
Плюну в лицо вам
Я – бесценных слов транжир и мот.
Маяковский откликнулся на события Первой мировой войны стихотворением-обличением “Вам!”. В нем он клеймит буржуазные правительства, развязавшие бойню в мировом масштабе. Правящие классы равнодушны к смертям тысяч невинных людей. Для них важно сохранить свою власть и наживаться на войне.
Не менее остро звучали знаменитые “Гимны” Маяковского: “Гимн судье”, “Гимн взятке”, “Гимн обеду”. Уже в названиях этих стихотворений содержится насмешка. Как можно слагать гимны человеческим порокам или еде? В “Гимне обеду” поэт создает образ богатого обывателя – это “желудок в панаме” и больше ничего. В “Гимне судье” Маяковский, чтобы избежать гонений цензуры, переносит место действия в страну Перу, хотя критикует, конечно, судебных чиновников России. В Перу страну захватили бесчувственные “унылые” судьи, с “глазами, строгими, как пост”. Они ненавидят все живое, на все наложили запреты:
И птиц, и танцы, и их перуанок
Кругом обложили статьями.
Глаза у судьи – пара жестянок
Мерцает в помойной яме.
В когда-то цветущей стране теперь слышен только звон кандалов, наступило “бесптичье” и “безлюдье”. Судьи запретили даже вулканы, повесив таблички “Долина для некурящих”. Чтобы у читателей не осталось сомнений, о ком написан гимн, Маяковский заканчивает его словами:
А знаете, все-таки жаль перуанца.
Зря ему дали галеру.
Судьи мешают и птице, и танцу,
И мне, и вам, и Перу.
В обличительных стихотворениях молодого Маяковского воскресают мотивы лучших русских сатириков Грибоедова, Гоголя, Салтыкова-Щедрина. “Гимны” поэта пережили свое время и остались актуальными и сегодня.