Детские годы поэта Н. А. Некрасова прошли на Волге в селе Грешнево Ярославской губернии. Его отец, человек крутого нрава и деспотического характера, не щадил своих подданных. Крепостническое самодурство в те годы было распространенным явлением, но с детских лет глубоко ранило оно душу Некрасова, потому что жертвой оказался не только он сам, не только крепостные крестьяне, но и горячо любимая “русокудрая”, “голубоокая” мать поэта. Она была женщиной доброй души и чуткого сердца, умная и образованная. Ради счастья и спокойствия детей она безропотно сносила царивший в доме произвол. “Это было раненное в самом начале жизни сердце, – писал о Некрасове Ф. М. Достоевский, – и эта-то никогда не заживающая рана его и была началом и источником всей страстной, страдальческой поэзии”. Из своего детства вынес поэт исключительную чуткость к чужому страданию.
Многие его стихотворения проникнуты глубоким состраданием к тяжелой судьбе женщины-крестьянки. Его не могли оставить равнодушным каждодневные страдания женщины от непосильной работы, от моральных унижений.
Но в то же время простая женщина предстает перед нами настоящей красавицей, румяной, живой, трудолюбивой. Некрасов восхищается русской крестьянкой – чистой сердцем, сильной духом, восхищается ее внутренней красотой и душевным богатством.
Есть женщины в русских селеньях
С спокойною важностью лиц,
С красивою силой в движеньях,
С походкой, со взглядом цариц.
Она ко всякой работе привычна, умелая, ловкая, трудолюбивая. К тому же это женщина умная, самоотверженная, волевая, решительная. Если нужно, “коня на скаку остановит, в горящую избу войдет”.
Жизнь, “трудней которой вряд ли сыскать”, выпала и на долю Дарьи – героини поэмы “Мороз, Красный нос”:
Три тяжкие доли имела судьба,
И первая доля: с рабом повенчаться,
Вторая – быть матерью сына раба,
А третья – до гроба рабу покоряться…
Все произведение дышит сочувствием автора к ее тяжелой женской судьбе: “здесь одни только камни не плачут…”. Дарья, узнавшая и тяжесть крепостного угнетения, и горести жизни русской женщины, но не согнувшаяся и не побежденная, а сохранившая свое человеческое достоинство, духовную красоту и стойкость, вызывает у автора чувство глубокого уважения.
Величие русского национального женского характера видит поэт в сострадательной любви, когда в тяжелом положении человек меньше всего думает о себе, о своем собственном горе.
Не о себе Дарья печется, “полная мыслью о муже, зовет его, с ним говорит”. Даже в будущем она не может представить себя одинокой. Мечтая о свадьбе сына, она думает не о своем счастье, а о счастье любимого Прокла, обращается к умершему мужу, радуется его радостью. Такая же теплая, родственная любовь распространяется у нее и на “дальних”, например на усопшую схимницу, встреченную ею случайно в монастыре:
…В личико долго глядела я:
Всех ты моложе, нарядней, милей,
Ты меж сестер словно горлинка белая
Промежду сизых, простых голубей.
И собственную смерть Дарья преодолевает силой любви, распространяющейся на детей, на Прокла, на всю природу, на землю-кормилицу, на хлебное поле.
До Некрасова в литературе не было такого правдивого, глубоко прочувствованного изображения судьбы простой русской женщины-крестьянки, которой приходилось терпеть немыслимые тяготы жизни, но которая всегда сохраняла свою нравственную силу и красоту.