Глава 5. Жан Расин и Новое время
5.3. Философская расстановка героев в трагедии «Андромаха» Художественной расстановкой героев в трагедии Расин приблизился к философии янсенистов, хотя своей театральной деятельностью драматург вызвал недовольство своих сторонников по религиозному направлению. Резкому осуждению художник подвергся в памфлете «Письмо о духовидцах» ярого сторонника янсенизма Пьера Николя, где все сочинители объявлялись отравителями душ человеческих. В ответ Расин так же публично резко выступил с открытым письмом и практически порвал с собратьями по религиозному кругу. Однако именно в «Андромахе» Расин как никогда близок к янсенизму. Построение образной системы через зависимое положение героев друг от друга исходит из теории янсенизма о неразрывной взаимосвязанности живых существ в мире, невозможности людей разорвать данную цепь, в этом художественная находка Расина. Так в трагедии составляется романическая «цепочка»: Орест — Гермиона — Пирр — Андромаха. Каждый любит другого, но лишняя в цепи Андромаха. Андромахе удалось спасти сына Гектора — Астианакса. Пирр требует любви от Андромахи ценою жизни ее сына. Тут же в городе находится Гермиона — невеста Пирра, но Пирр ее забывает. Раскрытие трагической цепи начинается с момента приезда Ореста, влюбленного в Гермиону. Он послан греками, героями троянской войны, за сыном Гектора. Первые трое героев одержимы страстями по отношению друг к другу. Они осознают силу пагубной страстности своим разумом, но не в силах совладать с собой. А самая бесправная героиня (Андромаха) оказывается именно тем персонажем, который стоит над страстями и должна все разрешить, найти согласно философии янсенистов разумную «дорогу», «иной путь» к добродетели. Если трагический конфликт у Корнеля строится на приеме контрастности, антитезе, то у Расина драматический конфликт «линейный», «цепной», основанный на взаимозависимости каждого героя друг от друга, иначе причинно-следственная связь в жизни людей. Герои зависимы друг от друга, и каждый из них создает характерные данной ситуации трагические обстоятельства. Таким образом, Расин утверждает янсенистский закон жизни: человек несвободен в жизни ни от окружающих, ни от социума, ни от обстоятельств, наконец, ни от самого себя. Единственное, что остается человеку в подобной неразрешимой трагической ситуации, это силой проснувшегося разума преодолеть собственную природную стихийность. Не случайно Пирр говорит Андромахе: «Идите же к нему (к сыну). Обняв свое дитя, поймете вы, возможно, Что гневу доверять судьбу — неосторожно. Иного, может быть поищите пути И постараетесь еще его спасти» В трагедиях Корнеля любовь раскрывается по разумному выбору героя. Страсть, чувства, разум совпадают в любовных переживаниях героев Корнеля. Достойный человек у Корнеля влюбляется в достойного человека. У Расина все наоборот. Герои проявляют в чувствах слепую страсть. Каждый из героев сжигаем внутренним испепеляющим огнем. Можно сказать, герои несут в себе ярость ослепительной страсти тому, в кого они влюблены, в то же время персонажи сами сжигаемы этой силой. О страсти и ярости говорят все герои. Таков, к примеру, Орест.
Орест И я, коварную изменницу кляня, Решил забыть ее навек, бесповоротно. Я в это верил сам тем более охотно, Что, вспышку ревности за ненависть приняв И осудив в ней все: лицо, осанку, нрав, Почел, что страсть свою я отдал недостойной, И отбыл в Грецию печальный, но спокойный Хоть сообщались мне нерадостные вести, Я втайне ликовал. Восторг свой жажде мести И ярости я сам приписывал сперва… Но скоро понял я, что страсть во мне жива. И стоило блеснуть хоть маленькой надежде, Как пламя вспыхнуло еще сильней, чем прежде…