Глава 5. Жан Расин и Новое время 5.1. Философские и литературные истоки творчества Расина Уже при жизни Корнеля современники утверждали, что творчество драматурга угасло, устарело. Однако и после смерти создателя трагедии “Сид” творчество Корнеля продолжается и откликается в определенной мере в драматургии Расина, но в иной форме, других художественных параметрах. Став преемником Корнеля, Расин отказывается в своих творческих поисках от слепого подражания знаменитому предшественнику. Вместо героев, не знающих компромиссов как у Корнеля (Сид, Гораций), у Расина на сцене появляются персонажи, не способные отринуть требования страсти во имя разума и долга. Это Пирр, Орест, Гермиона, Федра, Ипполит и др. Выдвигая новые требования к театру, Расин так же, как и Корнель, ссылается на авторитет Аристотеля: “Аристотель отнюдь не требует от нас представлять героев существами совершенными, а, напротив, высказывает пожелание, чтобы трагические герои, то есть те персонажи, чьи несчастья создают катастрофу в трагедии, не были вполне добрыми или вполне злыми…”. С именем Расина театр классицизма во Франции вступает в новую эпоху – эпоху зрелости. Позади остаются годы театрального безвременья. Вторая половина века во Франции знаменуется усилением абсолютизма (вспомнить знаменитое выражение короля Людовик XIV: “Государство – это я”). А на философском небосклоне правит Блез Паскаль. Блез Паскаль, французский философ, мистик и математик, основоположник теории вероятностей. Философ считал, что самые современные научные знания и рационализм Декарта не позволяют в полной мере овладеть всеми знаниями о мире, что рационалистическое начало не способно ответить на вопросы о положении человека в мире, таком выборе жизненного пути, который бы сопровождался душевной умиротворенностью. Согласно Паскалю, великие люди, даже если достигли глубин научного познания, какие на тот момент были возможны, впоследствии возвращаются к состоянию незнания, предаются откровению и отдаются на милость Бога, который сам является тайной. Не случайно философским кредо Паскаля: было высказывание: “Величие человека в его ничтожестве”. В своих философских исканиях ученый сближается с янсенистами борьбе против учения иезуитов, согласно которому, христианин мог считать вероятным (приемлемым) любое мнение серьезного доктора теологии и ссылаться на него в своих действиях, даже если оно противоречит заповедям Евангелия, пап, отцов церкви или церковных соборов. Христианин должен был избрать наиболее приемлемое и благоприятное философское решение в сумме самых разнообразных мнений. Данная философия Паскаля отражается в творчестве Расина. Жан Расин (1639-1699) в своем творчестве во многом исходил из теорий янсенистов (самые добросовестные проводники католического духа). Драматург получил превосходное образование для того времени: это янсенистская школа при монастыре Пор-Рояль-деШампо близ Версаля, затем янсенистский коллеж, общение с видными философами-янсенистами Антуаном Арно, Пьером Николя, Блезом Паскалем. Данное образование наложило отпечаток на дальнейшее духовное развитие Расина. Знание древнегреческого, латинского языков, литературы определили художественный кругозор будущего драматурга. В коллеже Расин приобретает хорошие манеры, дворцовский лоск, сближается с двором, что затем влияет на карьеру драматурга. Вначале Расин становится известен как поэт (ода “Нимфа сены” по случаю бракосочетания короля сделала его известным), затем молодой художник открывает в себе дар драматурга. Первые пьесы носят ученический характер. В 1664 г. труппа Мольера ставит его пьесу “Братья-соперники”. Она напоминает пьесу Корнеля “Родогун” (также о двух братьях-соперниках, которые соревнуются друг с другом в благородстве). Однако уже в этой во многом ученической пьесе Расин отталкивается от материала Корнеля, знакомому зрителю, проявляет незаметно, но вполне очевидно самостоятельные взгляды на драматургию. Особенностью художественной манеры Расина являлось чувство свободы в системе классицистических норм. Примером могут служить предисловия драматурга к трагедиям. Так, в первом предисловии к “Андромахе” Расин пишет: “им желательно, чтобы на театре выводили только безупречных мужей. Но я осмелюсь напомнить им о том, что я не вправе менять правила драматургии. Гораций советует изображать Ахилла свирепым, неумолимым и грубым, каким он и был на самом деле; таким же изображается его сын. Аристотель отнюдь не требует от нас представлять героев существам
и совершенными, а, напротив, высказывает пожелание, чтобы в трагические герои, то есть те персонажи, чьи несчастья создают катастрофу в трагедии, не были вполне добрыми или вполне злыми”. Здесь очевидно, что драматург был против того, чтобы герои были только беспредельно добры, так как наказание, которое терпит хороший человек, с точки зрения драматурга, вызовет у зрителя скорее негодование, нежели жалость. В то же время Расин был против того, чтобы герои были чрезмерно злы, ибо негодяя никто жалеть не станет. Таким образом, героям пьесы “надлежит быть средними людьми по своим душевным качествам”, персонажи должны обладать добродетелью, но быть подверженными многочисленным человеческим слабостям. Несчастья должны не обрушиваться на героев, с позиции Расина, “вследствие некоей ошибки, способной вызвать к ним жалость, а не отвращение”. Расин как зрелый классик классицизма отличается от Корнеля тем, что стремится “развлекая… растрогать”, тронуть сердце, душу, чувство зрителя. Тогда как Корнель стремится “поучать… развлекая”. Героика Корнеля именно героически-трагическая, у Расина – любовно-психологическая. Расина в отличие от Корнеля интересует прежде всего человек в истории, а не проблемы историко-политического характера. Драматургу важно было показать, что люди не совершенны. Они такие, какие есть на самом деле – слабые, противоречивые, сложные. Поэтому обращение к римской истории для Расина также было иным, нежели у Корнеля. Так, в трагедии “Британик” драматург воскрешает мрачную эпоху правления римского императора. В лице Нерона воплотилась преступность ничем не обузданной власти, противопоставившей себя всем понятиям человечности. В произведении выражена идея неразумного начала в личном своеволии, выявлена причина общественного беззакония. Расин в качестве исходной берет ситуацию начала, когда Нерон преступает законы гуманности, становясь человеком, лишенным каких бы то ни было положительных качеств. Драматизм трагедии исходит из психологической перемены героя. В этом новаторство Расина раскрытие и одновременно углубление в психологию человека. Нерон борется с матерью Агриппиной за власть. Власть осознается героем не в государственном масштабе, как у Корнеля, а как личностное обретение, достижение. В художественной расстановке героев Расин создает сюжетную линию в форме взаимосвязанной цепи, когда судьбы людей, обстоятельства, политика, интриги, власть представляют неразрывное единство. В целом Расин тяготел прежде всего к истории древнегреческого государства в отличие от Корнеля. Драматург создавал в своих трагедиях историю древнегреческих героев, историю, приближенную к современности игрою разбушевавшихся страстей, проявлением обыкновенных человеческих слабостей. Расин черпает художественный материал из греческой литературы, тогда как Корнель многое берет из римской литературы, исходя из природы твердого, целеустремленного характера человека. В художественной трактовке античной трагедии, обрисовке героев Расин не отходил в целом от заданного сюжета. Впоследствии драматург объяснит данное художественное обстоятельство в предисловии к трагедии “Андромаха”: “… я изобразил их именно такими, какими представили их нам античные поэты; я не считал для себя дозволенным хоть что-нибудь менять в их характерах. Единственная вольность, какую я себе разрешил, состоит в том, что я несколько смягчил жестокость Пирра, которую Сенека в “Троянках” и Вергилий во второй книге “Энеиды” довели до степени гораздо большей, чем, по-моему, следовало…. Им надлежит быть средними людьми по своим душевным качествам, иначе говоря, обладать добродетелью, но быть подверженными слабостям, и несчастья должны на них обрушиваться вследствие некоей ошибки, способной вызвать к ним жалость, а не отвращение”. Зритель требовал от Расина, его трагедий или беспощадной критики древнегреческих героев, осуждение их поступков, низкого человеческого падения или возвышенности, а то и трагической избранности. Расин всегда разочаровывал зрителя, а потом очаровывал, когда изображал героев такими, какими являются на самом деле люди. Оттого в героях Расина находим слабость, незащищенность человека в сравнении с персонажами Корнеля, которые наполнены внутренней силой, упорством, строгой убежденностью в правильности поступков. Обращение к античности сквозь призму греческого мира позволило Расину ввести в драматургию новые художественные приемы.