Литературные течения в России XIX-XX вв.

Футуризм (от латинского futurum – будущее) – одно из основных авангардистских течений в европейском искусстве начала XX века, получившее наибольшее развитие в Италии и России. Идеи футуризма, оформившиеся прежде всего в пространственных искусствах (например, скульптуре), нашли выражение и в литературе, театре, музыке, кинематографе, а также искусствоведении и литературоведении. Первая декларация – “Манифест футуризма” 1909 г. Маринетти (итал.).

Основные признаки:

1. Разрыв с традиционной культурой, утверждение эстетики современной урбанистической цивилизации с ее динамикой, безличностью и аморализмом.

2. Стремление передать фиксируемый сознанием “человека толпы” хаотический пульс технизированной “интенсивной жизни”, мгновенной смены событий-переживаний.

3. Для итальянских футуристов были характерны не только эстетическая агрессия и эпатаж консервативного вкуса, но и вообще культ силы, апологии войны как “гигиены мира”, что впоследствии привело некоторых из “их в лагерь Муссолини.

Русский футуризм возниіс независимо от итальянского и, как самобытное художественное! явление, имел с ним мало общего. История русского футуризма складывалась из сложного взаимодействия и борьбы четырех основных группировок: а) “Гилея” (кубофутуристы) – В. В. Хлебников, Д. Д. и Н. Д. Бурлюки, В. В. Каменский, Е. Г. Гуро, В. В.! Маяковский, А. Е. Крученых, Б. К. Лифшиц; б) “Ассоциация эгофутуристов” – И. Северянин, И. В. Игнатьев, К. К. Олимпов, В. И. Гнедов и др.; в) “Мезонин поэзии”- Хрисанф, В. Г. Шершеневич, Р. Ивнев и др.; г) “Центрифуга” – С. П. Бобров, Б. Л. Пастернак, Н. Н. Асеев, К. А. Большаков и др.

Самой ранней и наиболее радикальной была “Гилея”, участники которой в многочисленных сборниках (“Садок судей” 1910; “Пощечина общественному вкусу” 1912; “Дохлая луна” 1913 и др.) и выступлениях, часто с представителями других группировок, преимущественно и определяли “лицо футуризма”.

Общая основа движения у стихийное ощущение “неизбежности крушения старья” (Маяковский) и стремление предвосхитить, осознать через искусство грядущий “мировой переворот” и рождение “нового человечества”. Художественное творчество должно было стать не подражанием, а продолжением природы, которая через творческую волю человека создает “новый мир, сегодняшний, железный” (К. С. Малевич). Отсюда – разрушение условной системы литературных жанров и стилей, возвращение к фольклорно-мифологическим первоначалам, когда язык “был частью природы” (Хлебников). На базе живого разговорного языка футуристы разрабатывали тонический стих, фонетическую рифму, настаивали на неограниченном словотворчестве и “словоновшестве” вплоть до изобретения новых диалектов, экспериментировали с языковой графикой (т. е. вводили в свои произведения художественные эксперименты со шрифтами и др. знаками), предельно расширяя диапазон литературного языка.

Некоторые послереволюционные литературные группировки (“Искусство коммуны”, дальневосточное “Творчество”, тифлисский “41 градус”, “ЛЕФ” и др.) генетически были связаны с футуризмом. Однако собственная его история в России исчерпывается предреволюционным десятилетием.