Category: Грамматика русского языка

Деепричастие – особая неличная форма глагола, обозначающая добавочное действие, сопутствующее действию глагола-сказуемого. Деепричастие совмещает в себе признаки глагола и наречия.

Деепричастия образуются от глаголов, сохраняя при этом некоторые их грамматические характеристики:

Деепричастия наследуют от производящего глагола значение вида: читать – читая, прочитать – прочитав. Таким образом, деепричастия бывают совершенного и несовершенного вида. Деепричастия совершенного вида образуются от основы инфинитива при помощи суффиксов – в, – вши, а деепричастия несовершенного вида образуются от основы настоящего времени при помощи суффикса – а ; Деепричастия повторяют модель управления исходного глагола: читать книгу – читая книгу, любоваться закатом – любуясь закатом ; Деепричастия сохраняют залоговые значения исходных глаголов: обижать людей – обижая людей, но обижаться на людей – обижаясь на людей. Как и глагол, деепричастие имеет всего один морфологический показатель залога – постфикс – ся.

К наречным свойствам деепричастий относятся:

Неизменяемость ; Способность употребляться в функции обстоятельства, примыкая к глаголу-сказуемому.

Примыкая к глаголу, который в предложении обозначает основное действие, деепричастие выражает второстепенное действие. Поэтому иногда деепричастие называют второстепенным сказуемым.

Действия, выражаемые деепричастием и глаголом, относятся к одному и тому же субъекту. Не случайно деепричастия не употребляются в безличных предложениях. Ведь их сказуемые не имеют субъекта, который мог бы быть общим для деепричастия и глагола-сказуемого.

Что такое имя существительное?

Имя существительное – это именная знаменательная часть речи, к которой относятся слова с самостоятельным лексическим значением предмета. Все существительные выполняют назывную функцию и отвечают на вопросы – Кто? Что?

Примеры имен существительных: торшер, книга, пшеница, гололед, веселье, преподаватель, солнце, мышонок.

Почему существительное так называется?

О том, почему имя существительное так называется, у современных исследователей есть два мнения, которые различаются по источнику происхождения термина:

Из старославянского языка. Некоторые считают, что слово “существительное” произошло от старославянского слова “сущий”, то есть “существующий”, “тот, который есть”. Таким образом, слова, относящиеся к данной части речи, называют предметы, явления и лица, которые “реально существуют”. Первое слово термина – “имя” указывает на именную принадлежность части речи. Из латинского языка. Другие исследователи указывают, что термин “имя существительное” был заимствован из латинского языка и является переводом словосочетания “nomen substantivum” – термина, обозначающего существительное в латинском языке.

Предложение – основная коммуникативная единица языка, которая представляет собой последовательность слов, связанных друг с другом по смыслу и грамматически, характеризуется предикативностью и оформляется интонацией.

Предложение имеет линейную протяженность: слова следуют друг за другом, образуя цепочку. Иногда слова, стоящие рядом, оказываются связанными тесной синтаксической связью. Однако не всегда соседство слов свидетельствует об их грамматической связи. Линейный характер предложения не всегда совпадает с его структурной организацией. Предложение имеет иерархическую структуру: есть главные члены предложения, а есть зависимые. Отношения зависимости связывают как отдельные слова в предложении, так и целые предложения в составе более сложных синтаксических конструкций. Эти связи слов в предложении формально выражаются различными синтаксическими средствами:

Окончаниями и предлогами, которые указывают на зависимость одного слова от другого; Союзами, которые связывают простые предложения в составе сложного; Порядком слов в предложении; Интонацией.

Количество слов в предложении не является важной его характеристикой: одни предложения могут иметь сложный состав, а другие – состоять только из одного слова.

Любое предложение, независимо от его формального устройства, выполняет в языке коммуникативную функцию, то есть является единицей общения. Коммуникативная единица имеет цель высказывания, выражает эмоциональное состояние говорящего и его отношение к содержанию высказывания, а также указывает на отношение высказывания к действительности.

Словарь ономастический – справочник, посвященный именам собственным: именам и фамилиям людей, кличкам животных, географическим названиям и т. п. Ономастические словари, как правило, объединяют энциклопедическую и лингвистическую информацию.

Книга Б. О. Унбегауна Русские фамилии, представляющая этимологию, историю и морфологическую структуру 10 тыс. русских фамилий, является наиболее полным справочником о происхождении этой разновидности имен собственных. Интересен словарь Баскакова Н. А. Русские фамилии тюркского происхождения.

Словарь Русская ономастика и ономастика России под редакцией О. Н. Трубачева рассматривает происхождение и историю русских отчеств и фамилий, имен святых, имен божеств славянского пантеона, имен персонажей русских народных сказок, былин, легенд и т. п.

Существует несколько словарей топонимов различных областей России: Топонимический словарь Московской области Е. М. Поспелова, Краткий топонимический словарь В. А. Никонова, Вершины Каменного Пояса: Названия гор Урала А. К. Матвеева и т. п.

Что такое единственное число существительных?

Единственное число существительных – это грамматический признак, указывающий на единичность называемого предмета, то есть на то, что называемый предмет представлен в количестве одного.

Примеры существительных в единственном числе: мама, дедушка, исполнительница, солнце, река, груша, сметана, решение, гроза, Лондон, Москва.

Особенности единственного числа существительных

В русском языке для большинства существительных категория числа является словоизменительной – они имеют формы как единственного, так и множественного числа. Однако существует два других класса слов, для которых категория числа выступает несловоизменительным признаком – это существительные, не имеющие единственного числа, а также существительные, у которых есть только форма единственного числа.

К существительным, которые употребляются только в единственном числе, относятся следующие группы слов по значению:

Собственные. Отвлеченные, абстрактные ; Собирательные ; Вещественные ; Названия состояний и действий.

Леднев А. В Поэма “Двенадцать”

Итоговое произведение Блока – одно из самых сложных, если не самое сложное, произведение из числа включенных в школьную программу по литературе. Разговор о художественных особенностях поэмы и особенно ее интерпретация требуют самостоятельности мышления, тщательного анализа текста, опоры на знание лирики поэта и главное – понимания символистской природы стиля “Двенадцати”. Хотя экзамен по литературе предполагает известную степень определенности в суждениях, мы рекомендовали бы по отношению к поэме “Двенадцать” иную модальность оценок – предположение, допущение, сопоставление возможностей. В случае с поэмой Блока отсутствие однозначности предпочтительнее безапелляционных приговоров – оно лучше соответствует сути символистской поэтики.

Сам автор “Двенадцати” отказался от попыток рационально-логического объяснения своего произведения. Наиболее ясное высказывание Блока по поводу смысла финального образа – ссылка на “самоочевидность”, на то, что “так увиделось”: “Я только констатировал факт: если вглядеться в столбы метели на этом пути, то увидишь “Иисуса Христа” (дневниковая запись от 25 февраля 1918 г.). Характерно закавычивание имени – указание на его условность, приблизительность. В этой связи не удивительно, что Блок субъективно был крайне недоволен этим образом, утверждал, что сам иногда “глубоко ненавидит” “этот женственный призрак”. Были в его комментариях фразы крайне загадочные. Вот, например, пожелание иллюстратору поэмы Ю. Анненкову по поводу обложки книги: “Если бы из левого верхнего угла “убийства Катьки” дохнуло густым снегом и сквозь него – Христом, – это была бы исчерпывающая обложка”.

Многое в поэме – ошеломляюще неожиданно, “нечаянно” (вспомним название одного из лирических сборников Блока “Нечаянная Радость”). Так, самый традиционный в христианской культуре образ подан в ней нетрадиционно – сюжетно не мотивированно, более того, в прямом противоречии с традицией и логикой: Христос является едва ли не как предводитель убийц и насильников, отвергающих мораль “золотого иконостаса” (“на спину б надо бубновый туз”). Да и образы других персонажей и самого пространства поэмы лишаются однозначности там, где все сливается, где вьюга “бьет в очи” “дни и ночи напролет”. Распыление определенности заметно на разных уровнях текста: загадочна позиция безымянного наблюдателя (неясно, кто “видит” и откуда он “смотрит”). Даже самое оптически конкретное с позиций логики – цель (в буквальном смысле: цель для выстрелов вооруженного патруля) издевательски возвращает стрелкам эхо их стрельбы: “Только вьюга долгим смехом/ Заливается в снегах…”.

Читатель “Двенадцати” должен испытывать резкое смешение и смещение чувств: “мерцающий” смысл поэмы не подчиняется законам линейной логики. Это, пожалуй, одно из главных свойств смыслопорождения в поэме. Обратимся к свидетельству наиболее чутких современников поэта. Интересна оценка В. Б. Шкловского, который не соглашается с тем, что поэма “Двенадцать” связана с принятием Блоком революции: “Двенадцать” – ироническая вещь. Беру здесь понятие “ирония” не как “насмешка”, а как прием одновременного восприятия двух разноречивых явлений или как одновременное отнесение одного и того же явления к двум семантическим рядам”. Шкловский говорит здесь о совмещении в одном произведении двух “правд”, версий, пониманий происходящего. А вот как литературовед определяет стилевой “механизм” поэмы: “Она написана даже не частушечным стилем, она сделана “блатным” стилем… Неожиданный конец с Христом заново освещает всю вещь. Понимаешь число “двенадцать”. Но вещь остается двойственной и рассчитана на это”.

Замечание Шкловского о нарочитости “блатного”, “вызывающего” стиля особенно интересно. Вспомним, что столкновение отталкивающего, шокирующего с романтически возвышенным – главный композиционный прием знаменитой блоковской “Незнакомки”.

Содержательна оценка другого современника Блока – тонкого поэта и критика М. А. Волошина: “…Удивительно, что решительно все, передававшие мне содержание поэмы прежде, нежели ее текст попал мне в руки, говорили, что в ней изображены двенадцать красногвардейцев в виде апостолов, и во главе их идет Иисус Христос. Когда мне пришлось однажды… утверждать, что Христос вовсе не идет во главе двенадцати красногвардейцев, а, напротив, преследуется ими, то против меня поднялся вопль… Неужели никто… не дал себе труда вчитаться в ее смысл?”

Волошин называет поэму “прекрасной” и выделяет как важнейшие следующие ее особенности:

– автор уступил в ней “свой голос… глухонемой душе двенадцати безликих людей”, т. е. воспроизвел в поэме их кругозор и систему ценностей;

– поэма родственна циклу стихов “Снежная маска” (“та же симфоническая полнота постоянно меняющихся ритмов, тот же винный и любовный угар, то же слепое человеческое сердце, потерявшее дорогу среди снежных вихрей…”);

– основная мысль поэмы выражена строчкой “Идут без имени святого все двенадцать вдаль” (подчеркнуто М. А. Волошиным);

– единственный раз “автор говорит от своего имени” в последней строфе (таким образом, Христос виден только ему, но никак не другим);

– никаких свидетельств “апостольского чина” красногвардейцев в поэме нет, кроме самого числа, “что же это за апостолы, которые выходят охотиться на своего Христа?”;

– вывод: “Сейчас ее используют как произведение большевистское, с таким же успехом ее можно использовать как памфлет против большевизма, исказив и подчеркнув другие ее стороны. Но ее художественная ценность, к счастью, стоит по ту сторону этих временных колебаний политической биржи”.

Наконец, приведем обобщающее суждение знатока блоковского творчества В. М. Жирмунского: “…Поэма “Двенадцать” дает лишь последовательное завершение самых существенных элементов творчества Блока. С политическими, партийными программами, боевыми идеями и т. д. она… не имеет никаких точек соприкосновения; ее проблема – не политическая, а религиозно-нравственная, – и в значительной степени индивидуальная…”.

Жирмунский точно указывает на теснейшую связь поэмы с лирической трилогией Блока, на то, что она завершает весь “роман в стихах”. Поэма Блока действительно собирает вместе его важнейшие мотивы: страшного мира, разбушевавшейся стихии, наконец, надежды на мистическое преображение жизни. Однако автор отказывается приводить эти мотивы “к общему знаменателю”, примирять контрастные начала, он резко сталкивает “низкое” и “высокое”, “действительность” и “мечту”.

Эта принципиальная для Блока установка на стилевую дисгармонию была истолкована многими современниками поэта как художественная неудача или как вульгарное стремление певца Прекрасной Дамы “услужить” политическому режиму. Самый суровый отзыв принадлежал Ивану Бунину, который назвал поэму “набором стишков, то будто бы трагических, то плясовых, а в общем претендующих быть чем-то в высшей степени русским, народным…”. По мнению Бунина, “вышло нечто совершенно лубочное, неумелое, сверх меры вульгарное”. Резкость бунинской оценки связана, помимо прочего, с принятым как аксиома (и ошибочным) мнением о “прославлении” Блоком революции. Но в другом Бунин прав – прав по сути, а не по форме высказывания: он верно отметил предельную дисгармоничность “Двенадцати”.

Бунин был далеко не первым из тех, кто обвинял Блока в кощунственном надругательстве над идеалом, в шутовстве и “балаганности”. Сходной была реакция близких Блоку младосимволистов на его первую пьесу “Балаганчик”. Оставляя в стороне анализ содержания пьесы, напомним лишь, что ее ведущими “кукольными” персонажами были несчастный в любви Пьеро, его счастливый соперник Арлекин и возлюбленная Пьеро Коломбина. Центральное событие пьесы разворачивается на фоне снежной вьюги: Арлекин увозит Коломбину на санях, но она падает с саней в снег, оказывается “картонной” невестой. Когда в финале явившийся на сцену Автор пытается соединить руки влюбленных (Пьеро и Коломбины), декорации взвиваются, Автор убегает прочь, а оставшийся в полном одиночестве Пьеро начинает петь жалобную песню о своей неверной невесте.

Ведущее стилевое начало блоковской драматургии – ирония: благодаря этому все ставится под сомнение, ничто не может восприниматься буквально. Реализованная метафора падения идеала настойчиво используется Блоком и в другой пьесе – “Незнакомка”, где главным оказывается образ “павшей звезды”.

Единственное событие поэмы “Двенадцать” – убийство Катьки – происходит в центральной шестой главе. “Поздний вечер” приближается к полуночи, посетители “кабаков” разъезжаются по домам. Именно на этой хронологической границе, когда “двенадцать” на циферблате вот-вот обернется “нулем”, семантика вынесенного в заголовок числительного приобретает символическую неоднозначность. Символически неоднозначна и выполненная в манере кукольной “мультипликации” сцена убийства и предваряющие ее “портретные” описания (“Крутит, крутит черный ус, Да покручивает, Да пошучивает…”; “Запрокинулась лицом, Зубки блещут жемчугом…”). Нарочито примитивные фигурки и механические жесты персонажей напоминают о приемах блоковской драматургии, а само происходящее (падение Катьки в снег) отчетливо “рифмуется” с ситуацией “Балаганчика”.

“Святая злоба” вооруженной черни оказывается неразделимой со злобой “черной” и неотвратимо влечет к “смертной скуке” (напомним, что этот мотив в лирике Блока связан с образами “страшного мира” и характеризует духовную деградацию, утрату идеала). Финальный образ “невидимого” Христа не просто многозначен, но и намеренно алогичен, создан соединением противоречащих друг другу характеристик. Поэтому он не поддается рассудочной расшифровке. Это отнюдь не канонический Христос: сама его фигура призрачна, едва различима на фоне “снежных россыпей”.

Этот призрак феминизирован: “нежная поступь”, “белый венчик из роз” – знаки того, что сам Блок называл “женственной восприимчивостью” и проявлениями артистизма, художнической натуры (в записи Блока 1918 г. есть такое прямое уподобление: “Иисус – художник”). Неоднозначна и семантика цветовых деталей образа. “Кровавый флаг” вызывает ассоциации не столько с цветом революционных знамен, сколько с пролитой в центральном эпизоде поэмы кровью. “Белый венчик из роз” может быть истолкован как деталь аллегорического образа Мадонны (такова средневековая художественная традиция), но одновременно допускает иное прочтение: как принадлежность похорон или как символ забвения, ухода, в конечном счете – смерти.

В любом случае, появление Христа в финальной строфе поэмы никак не мотивировано предшествующим текстом, никак не связано с внутренним обликом персонажей поэмы. Это единственный, но решающий знак присутствия автора, это блоковская лирически-субъективная оценка всего происходящего. Революционная стихия подается Блоком в освещении двух несочетающихся правд. С одной стороны, это правда внешнего раскрепощения социальных низов: она в неизбежности социального возмездия за прежнюю несвободу. С другой стороны, это правда духовного (а значит, связанного с личностным, индивидуальным началом) освобождения от унизительной власти низменно-телесного в человеке, от биологических инстинктов, от бойцовских рефлексов.

Носитель этой правды отсутствует на сцене вплоть до последнего явления. И лишь оно неожиданным ретроспективным светом заново озаряет вульгарные, плакатные фигурки персонажей и создает многослойную смысловую перспективу. Исчезают “потешные”, условные декорации, и остается один образ-символ, образ-смысловая “воронка”, втягивающий в себя смыслы прежних блоковских образных знаков идеального – Прекрасной Дамы, Незнакомки и, самое главное, самого лирического героя блоковской трилогии. Таков открытый финал блоковского лирического творчества.

“Они”, персонажи поэмы, остаются грешниками на продуваемой ветрами земле, “он” – над ними и независим от них, над вьюгой, хаосом и над историей. Земля и небо, “дольнее” и “горнее” остаются разобщенными. Смысловой итог поэмы – трагически осмысляемое отсутствие фиксированного итога.

В соответствии с этим пафосом трагической разобщенности – композиция и стиль поэмы. Коротко назовем самое существенное. Хотя поэма – жанр эпический, в “Двенадцати” господствуют лирические принципы композиционной организации – те же, что свойственны блоковской лирике. В дневниковой записи Блок назвал свое произведение “рядом стихотворений под общим заглавием”, т. е. сблизил “Двенадцать” с лирическим циклом. Хотя в поэме есть элементы хронологической и пространственной конкретики (зима 1918 г., Петербург), они подчинены масштабному авторскому видению: счет времени идет на эпохи, а пространство города соотносится с безбрежной далью космоса.

Отдельные главы соотносятся друг с другом как разнохарактерные эпизоды или лирические ситуации, которые связаны между собой системой “музыкальных” лейтмотивов. Важнейший из них – мотив пути (слово “идут” – наиболее частотное в поэме). Именно этот мотив линейного движения и становится организующим стержнем поэмы. Контрастны по отношению к нему мотивы снежной стихии, “черной злобы” и “смертной скуки”, нарушающие линейную прогрессию шествия, придающие мотиву пути семантическую неоднозначность.

Тот же принцип контраста, дисгармонии – в композиции персонажей поэмы. Участники патруля – низы общества, голытьба. В их обрисовке Блок пользуется минимумом заостренных, экспрессивных деталей. Тот же принцип “портретирования” господствует в обрисовке ненавистных шагающим патрульным Ваньки, Катьки, в коротких характеристиках периферийных персонажей (“старушки”, “буржуя”, “писателя-витии”, “барыни в каракуле”). Предельный случай контраста – зарифмованные в последней, самой важной строфе “голодный пес” и “Исус Христос”.

Единственное событие поэмы – убийство ни в чем не повинной Катьки – помещено автором в самый центр поэмы и подается как стихийный акт (“преступления” нет, потому что для убийц не существует нравственных норм, они – “дети природы”, воплощение глубинных “низменных” стихий). Все остальное в поэме чрезвычайно разномасштабно и разнохарактерно: отрывистые реплики, разрозненные картины зимнего городского быта, угрозы и жалобы, восклицания и вопросы, частушки и городской романс. Автор подает весь этот пестрый и разноголосый материал без комментариев. Его позиция – в характере художественного преломления попадающего в поле зрения материала, в самих принципах монтажа эпизодов. Это принципы диссонанса, нарочитого (почти гротескного) заострения. Динамика поэмы – в резкости острых стилевых столкновений.

Принцип неожиданности, цветового или ритмического контраста, сбоя, смещения заявлен уже первой строфой:

Черный вечер. Белый снег. Ветер, ветер! На ногах не стоит человек. Ветер, ветер – На всем божьем свете!

Первые три стиха – двустопный хорей. Этот размер в четвертом стихе неожиданно сменяется трехстопным анапестом, за которым снова следует двустопный хореический стих, а за ним – трехстопный дольник. Такие чередования стихотворных размеров, а местами и отказ от стихотворного метра – общий ритмический принцип поэмы. Используется и раешный стих, организуемый рифмой:

Старушка убивается – плачет, Никак не поймет, что значит, На что такой плакат, Такой огромный лоскут? Сколько бы вышло портянок для ребят, А всякий – раздет, разут…

Поэма полиритмична и многоголоса. Композиционно объединены в художественное целое автономные, почти самостоятельные стихи, каждый из которых имеет собственную интонацию, размер, тему: выкрики, призывы, стих-плакат, стих-молитва, частушка. Многие стихи обрываются на полуслове. Повторяющаяся пауза играет очень важную роль в поэме: она создает ощущение огромного пространства, насыщенного грозовым воздухом:

Свобода, свобода, Эх, эх, без креста! Тра-та-та! Холодно, товарищи, холодно! – А Ванька с Катькой – в кабаке…

Динамика поэмы рождена духом острейших столкновений, противоречий. Сам стих подчинен закону контрастных сочетаний: короткие, рубленые строки внезапно сменяются растянувшейся фразой. Лексика поэмы отличается вызывающей злободневностью: политический и блатной жаргон, смешение высокого и низкого, подчеркнутый отказ от литературной рафинированности и интеллигентщины.

Приведем итоговую формулировку В. М. Жирмунского: “Погрузившись в родную ему стихию народного восстания, Блок подслушал ее песни, подсмотрел ее образы…, – но не скрыл… трагических противоречий…, – и не дал никакого решения, не наметил никакого выхода: в этом его правдивость перед собой и своими современниками…”.

A. H. Островский

Драма “Гроза”

Сюжет

Действие пьесы начинается в общественном саду на высоком берегу Волги в городе Калинове разговором Кулигина, Кудряша и Шапкина.

Затем в саду появляются ругающийся Дикой с молодым племянником Борисом, потом – Кабанова с сыном Тихоном, невесткой Катериной и дочерью Варварой.

Выругав сына за то, что он слишком ласков с женой и дает слишком много воли, Кабаниха уходит домой, позволив сыну и дочери недолго погулять по бульвару.

Тихон убегает выпить с Диким, а Варвара разговаривает с Катериной. Из рассказа Катерины ясно, что она поэтична, набожна, добра, но теперь несчастлива. Ее преследуют предчувствия. Полусумасшедшая старуха-барыня, предсказывающая девушкам гибель в омуте, и надвигающаяся гроза усиливают страх Катерины.

Второе действие происходит в доме Кабановых.

Варвара говорит Катерине, что она знает, что Катерина не любит мужа, а любит племянника Дикого – Бориса, и уговаривает Катерину, когда Тихон уедет, ночевать в саду, в беседке.

Кабаниха, провожая Тихона, “точит его, как ржа железо”, “учит уму-разуму”, заставляет его “приказывать” Катерине, как вести себя во время его отсутствия (“чтоб не грубила свекрови”, “чтоб сложа руки не сидела, как барыня”, “чтоб в окна глаз не пялила”, “чтоб на молодых парней не заглядывалась”), руководит прощанием (“Что на шею-то виснешь, бесстыдница! Не с любовником прощаешься! Он тебе муж – глава! Аль порядку не знаешь? В ноги кланяйся!”). Варвара дает Катерине украденный у Кабанихи ключ от калитки в саду, и Катерина решается воспользоваться этим ключом для встречи с Борисом.

Во время отсутствия Тихона Катерине, с помощью Варвары и ее дружка Кудряша, удается встретиться с влюбленным в нее Борисом. Но когда вернулся Тихон, Катерина, напуганная грозой и тяжестью своего греха, при всех признается, что изменила мужу с Борисом.

После этого жизнь Катерины становится невыносимой – свекровь мучит ее, а муж хоть и жалеет, но “ласка-то его ей хуже побоев”.

Ей удается проститься с Борисом, которого дядя заставляет ехать в Сибирь. Катерина просит взять ее с собой, но Борис отказывается. Простившись с Борисом, Катерина кидается в Волгу. Когда ее вытаскивают из воды, она уже мертва. Кабанов обвиняет мать в гибели жены и жалеет о своей жизни.

Разделяете ли вы точку зрения П. Вайля и А. Гениса: “Фонвизин всеми силами изображал торжество разума…” (по комедии “Недоросль”)?

Размышляя над высказыванием критиков, обратитесь к замыслу автора: продемонстрировать, согласно классицистическим канонам, торжество просветительских идей. Рассмотрите, как срывается интрига помещицы Простаковой, направленная против ее воспитанницы, а незадачливый жених Митрофанушка готов по приказу Правдина идти на службу.

Покажите, что “разумные герои” комедии Д. И. Фонвизина торжествуют, а невежественные становятся жертвами собственного обмана. В “Недоросле” “злонравные” дворяне противостоят просвещенным, благонравные одерживают победу на общественном и личном поприще. Стародум, его племянница Софья, Правдин, Милон олицетворяют идеал просвещенного дворянина в противовес жестокосердию, злой воле, обжорству, лености Простаковых и Скотининых. Стародум уверен: “Невежда без души – зверь”. Таков Митрофанушка даже по сравнению со своей матерью, которой не чужды человеческие чувства. Дядя Софьи справедливо вопрошает: “Ну, что для отечества может выйти из Митрофанушки, за которого невежды родители платят еще и деньги невеждам-учителям”?

Вместе с тем, обратите внимание на то, что чистому рационализму Запада в комедии Д. И. Фонвизина противостоит русская традиция, согласно которой без души и “просвещеннейшая умница – жалкая тварь”. Эта важнейшая мысль Стародума была наиболее близка автору “Недоросля”. Недаром драматургом был задуман журнал “Друг честных людей, Стародум”. Дядя Софьи считает, что есть три разновидности людей: просвещенный умница, непросвещенный, но обладающий душой, непросвещенный и лишенный души. Госпожа Простакова, носительница говорящей фамилии, демонстрирует свою неученость. Ее замысел женить на богатой наследнице Софье своего сына терпит крах. В финале комедии она лишается и сына, и имения: “Погибла я совсем!” Помещица всячески поощряла бездушие сына и пожинает плоды своего воспитания.

В заключение подчеркните мысль о том, что неразвитость ума, грубость чувств, по Д. И. Фонвизину, ведут к безнравственности. Герой-резонер, следуя канонам Петровской эпохи и проповедуя разумные принципы государственного устройства, полагает, что счастье приносят лишь добродетель и разум: “Прямую силу уму дает благонравие”. Софья и ее жених Милон – носители “умного сердца”. Так, полемизируя с французскими просветителями, автор “Недоросля” утверждает, что цель воспитания – просвещение души.

Самым популярным словарем русского языка по праву считается Толковый словарь русского языка С. И. Ожегова, который выдержал около 30 изданий. В словаре представлена наиболее употребительная лексика. Устаревшие и диалектные слова, а также жаргонные и иноязычные приводятся редко. Принцип подачи слов – полугнездовой, то есть слова располагаются в алфавитном порядке, однако некоторые производные слова, образованные по продуктивным словообразовательным моделям, помещены в словарной статье, посвященной исходному слову Толкования значений слов кратки, слова последовательно снабжены информацией об их грамматических формах с указанием ударений, что позволяет использовать данный словарь как справочное пособие.

Акмеизм – высшая степень чего-либо, расцвет, вершина, острие – литературное течение в русской поэзии начала ХХ века, для которого характерно обращение к реальности, возврат к земным ценностям, стремление к особо точному образу.

Аллюзия – стилистический прием, который заключается в использовании намека на известный исторический, политический или литературный факт.

Антитеза – средство художественного изображения, основанное на противопоставлении, контрасте между словами, образами, персонажами, композиционными элементами и т. д.

Архетип – универсальный образ, мотив или сюжет, который пронизывает всю культуру народа с древнейших времен до современности.

Баллада – небольшое сюжетное стихотворение, в основе которого чаще всего лежит какой-то необычный случай.

Верлибр – стихотворение без определенного размера и рифмы.

Вертеп – народный украинский передвижной кукольный театр, в котором преимущественно ставились произведения на библейские темы и сатирические интермедии.

Вечные Образы – мифологические и литературные персонажи, имеющие всечеловеческое значение и нашедшие многочисленные воплощения в литературе разных стран и эпох. К числу таких образов, например, принадлежат Геракл, Прометей, Орфей и Эвридика, Каин и Авель, Ромео и Джульетта, Дон Кихот, Фауст и др.

“Диалектика души” – глубокий художественный анализ душевной жизни героя во всей ее сложности, противоречивости, изменчивости и динамике.

Диалог разговор нескольких персонажей, во время которого раскрываются их чувства, мысли и намерения.

Жанр – это исторически сложившийся вид литературного произведения с характерными ему художественными особенностями.

Жития – жизнеописания людей, причисленных церковью к лику святых. Такие люди удостаивались церковного почитания и поминовения, составление жития являлось непременным условием канонизации, то есть признанием святости. Например, “Житие Сергия Радонежского”, “Житие святого и благоверного князя Александра Невского”.

Звукопись – в поэзии употребление одинаковых или похожих звуков, которые по своему звучанию напоминают изображаемое явление и тем самым помогают создать нужный образ.

Изобразительно-выразительные Средства Языка – средства художественного изображения в литературном произведении.

Историко-литературный Процесс – процесс возникновения и существования литературно-художественного творчества со времен его основания и до настоящего времени.

Исторические песни – народные музыкально-поэтические произведения, посвященные историческим событиям.

Каллиграмма – визуальная, фигурная поэзия.

Красноречие – область творчества, характерная для древнейшего периода развития нашей литературы. Памятники красноречия делятся на два вида: учительное красноречие и торжественное.

Лирический Герой -1) образ, чьи мысли, настроения, переживания и чувства нашли свое отображение в лирическом произведении; 2) Образ поэта в лирике, в котором автобиографические черты сочетаются с элементами художественного вымысла.

Лирическое Отступление – отступление от сюжетной канвы произведения, в котором высказывается прямая авторская оценка событий или героев, его мыслей и чувств по поводу изображаемого.

Мировая Литература – совокупность литературных произведений разных народов, находящихся в определенном взаимодействии: в процессе взаимовлияния, взаимообогащения, полемики, уточнения.

Миф – сказание, которое возникло в глубокой древности и отображает представления древних людей о мире, месте в нем человека, о происхождении всего живого на Земле, о богах и героях.

Монолог распространенное высказывание одного героя, которое не предполагает незамедлительного ответа.

Монтаж – создание единого целого из отдельных частей, подобранных по определенному плану.

Новаторство в литературе – нововведение, открытие новых путей, способствующих преобразованию литературных традиций.

Новелла – небольшое по объему прозаическое произведение, в котором изображается какой-либо необычный случай из жизни одного или нескольких персонажей.

Оксюморон – сжатая и потому парадоксально звучащая антитеза, обычно построенная в виде словосочетания, внутри которого одно слово “опровергает” другое.

“Открытый финал” – финал, который не разрешает основного конфликта произведения и тем самым создает поле разных вариантов возможного завершения сюжета.

Параллелизм – сходное расположение разных элементов речи в смежных частях текста с целью создания единого поэтического образа.

Пейзаж – описание картин природы в художественном произведении.

Персонаж – общее название любого действующего лица произведения, литературный герой.

Портрет – описание внешности персонажа в художественном произведении.

Постмодернизм – совокупное название художественных тенденций, особенно четко обозначившихся в 1960-1970-е годы и характеризующихся радикальным пересмотром позиции модернизма и авангарда.

Поучение – жанр учительного красноречия. Поучения обычно невелики по объему, часто лишены риторических украшений, написаны на общедоступном для людей того времени языке. Поучения имеют чисто практические цели, содержат необходимую человеку информацию. Пример -“Поучение Владимира Мономаха”.

Поэма-эпопея – Лиро-эпический жанр, основанный на воссоздании исторически важных событий и явлений в жизни народа и сочетающий элементы эпоса и лирики.

Проза – это художественная, логически, а не ритмически организованная речь, поэзия – ритмически организованная речь.

Пьеса-дискуссия – разновидность социально-философской драмы, характеризующаяся постановкой, обсуждением и разрешением вопросов философского или общественного звучания. В пьесе-дискуссии каждый из основных персонажей выступает носителем определенной точки зрения.

Рапсоды – в Древней Греции странствующие исполнители эпических поэм.

Рассказ – небольшое по объему прозаическое произведение, в котором изображается какой-либо эпизод из жизни персонажа.

Ремарка – сжатый авторский комментарий в пьесе, который указывает на жесты и интонации героев, декорации и другие обстоятельства изображаемых на сцене событий.

Реминисценция – отголосок другого литературного произведения в тексте.

Ритм – одинаковое чередование ударных и безударных слогов в строке.

Рифма – звуковые совпадения, созвучия в конце строк.

“Ролевая лирика” – стихотворения, написанные от имени вымышленных героев, в социально-психологическом плане явно не совпадающих с лирическим “я” автора.

Рубаи – жанр восточной поэзии, который представляет собой законченное по смыслу и художественной форме четверостишие.

Сарказм – один из видов сатирического изобличения, едкая, язвительная насмешка с откровенно обличительным, сатирическим смыслом.

Сатира – гневное разоблачение изображаемых явлений, которое предполагает использование намеренно заостренных оценок, вызывающих убийственный смех.

Слово – жанр торжественного красноречия. Оно требовало постановки проблем широкого общественного, философского и богословского охвата. Основные поводы создания “Слов” – богословские вопросы, вопросы войны и мира, обороны границ Русской земли, внутренняя и внешняя политика, борьба за культурную и политическую независимость. Пример -“Слово о погибели земли Русской”.

Социально-психологический роман – разновидность романа, в центре которого – проблема личности и общества, исследование внутреннего мира человека на фоне социальной среды, в которой он живет.

Спенсерова строфа – строфа из девяти строк, зарифмованных по схеме ababbcbcc. Была введена в английскую поэзию Э. Спенсером в “шекспировскую эпоху”.

Стиль писателя – устойчивое единство особенностей его творчества, выражающее определенное содержание и обладающее оригинальностью.

Стихотворный размер – порядок чередования слогов в поэтической строке.

Строфа – группа строк с определенным повторяющимся расположением рифм.

Суггестия – навевание определенного эмоционального состояния.

Твердые стихотворные формы – формы, в которых традицией более или менее твердо определены объем и строфическое строение стихотворения, а нередко – и его содержание. К “твердым формам” относятся, в частности, рубай, танка, рондо, секстина, сонет и другие жанры.

Театр абсурда – театр парадокса, “трагедии речи”, театр-эксперимент, требующий импровизации не только от актера, но и от зрителя.

Терцина – строфа из 3-х строк, в которой рифмуются 1-я и 3-я строки первой строфы, 2-я и 1-я, 3-я строки следующей строфы и так до конца поэтического произведения, где, чтобы придать ему законченность, прибавляется еще одна дополнительная строка.

Тоническое стихосложение – это система стихосложения, при которой ритмичность создается упорядоченностью расположения ударных слогов среди безударных.

Традиции в литературе – преемственность в истории литературного процесса, передача культурно-художественного опыта прошлого, его творческое преломление в истории литературы.

Урбанистика – общее название произведений, в которых изображается большой город и воссоздается динамика его жизни.

Характер литературного героя – образ человека в литературном произведении, в котором запечатлены не только индивидуальные душевные свойства, особенности поведения, речи, способа мышления, но и авторское отношение к нему.

Хождения – так назывались произведения, в которых описывались путешествия и паломничества в страны Востока. Например, “Хождение за три моря” Афанасия Никитина, “Хождение Даниила игумена” в святую землю – Палестину.

Хорей – двухсложный размер стиха, в котором ударение падает на первый слог и другие последующие нечетные слоги.

Художественная деталь – средство художественного изображения, которое помогает через определенную выразительную подробность представить созданную автором картину, предмет или характер.

Художественный образ – форма отражения действительности в искусстве: предмет, явление или картина, творчески воссозданные в художественном произведении.

Эзопов язык – особый вид иносказательности, предполагающий наличие некоего “тайного смысла” и часто используемый с целью обойти препоны цензуры.

Эклога – стихотворное повествование или диалог, изображающий бытовые сельские сценки.

Элегия – стихотворение грустного содержания.

Эпиграмма – короткое сатирическое стихотворение, зло высмеивающее какое-либо лицо или общественное явление.

Эпос – род литературы, в основе которого лежит повествование о событиях.

Юмор – добродушный смех над несовершенством мира, человека, отдельных явлений жизни.

Ямб – двухсложный размер стиха, в котором ударение падает на второй слог и другие последующие четные слоги.