Category: Грамматика русского языка

  • Морфологические признаки глагола

    Морфологические признаки представляют собой ряд грамматических категорий, присущих определенной части речи. Морфологические признаки глагола в русском языке бывают Постоянными и Изменяемыми.

    Постоянные морфологические признаки глаголов

    Постоянные грамматические признаки глаголов присущи всем формам глагола независимо от того, в какой речевой ситуации используется слово. Они свойствены для спрягаемых форм глаголов, инфинитива, причастий и деепричастий.

    Постоянными морфологическими категориями глаголов являются:

      Вид – совершенный и несовершенный ; Возвратность – возвратные, невозвратные ; Переходность – переходные и непереходные ; Тип спряжения – I и II спряжение.
    Непостоянные морфологические признаки глаголов

    Непостоянные грамматические категории глаголов присущи только спрягаемым формам глаголов и причастиям. Данные морфологические признаки зависят от конкретной речевой ситуации.

      Наклонение – изъявительное, повелительное и условное ; присуще спрягаемым формам глаголов; Число – множественное и единственное ; свойственно спрягаемым формам и причастиям; Время – категория присуща спрягаемым формам изъявительного наклонения ; Лицо – признак свойственен спрягаемым формам изъявительного наклонения настоящего и будущего времени, а также повелительного наклонения ; Род – категория присуща причастиям, а также спрягаемым формам прошлого времени единственного числа изъявительного наклонения и условного наклонения.
  • Драматические жанры

    Драматические жанры

    Комедия (от греческого homos – веселая процессия и ode – песня) – вид драмы, в котором характеры, ситуации л действия представлены в смешных формах или проникнуты комическим. В жанровом отношении различают комедии сатирические (“Недоросль” Фовизина, “Ревизор” Гоголя), высокие (“Горе от ума” Грибоедова), лирические (“Вишневый сад” Чехова).

    Трагедия (от греческого tragodia – козлиная песнь) – вид драмы, произведение, в основу которого положен непримиримый жизненный конфликт, ведущий к страданиям и гибели героев. К жанру трагедии относится, например, пьеса Шекспира “Гамлет”.

    Драма – пьеса с острым конфликтом, который, в отличие от трагического, не столь возвышен, более приземлен, обычен и так или иначе разрешим. Специфика драмы заключается, во-первых, в том, что она строится на современном, а не античном материале, во-вторых, драма утверждает нового героя, восставшего против обстоятельств.

  • АНДРЕЙ БОЛКОНСКИЙ – ГЕРОЙ РОМАНА “ВОЙНА И МИР”

    КЛАССИКА

    Л. Н. ТОЛСТОЙ

    АНДРЕЙ БОЛКОНСКИЙ – ГЕРОЙ РОМАНА “ВОЙНА И МИР”

    На первых же страницах романа перед нами предстает князь Андрей Болконский. Он один из главных героев романа и, без сомнения, один из любимых героев Л. Н. Толстого. На протяжении всего романа Болконский ищет свое предназначение в жизни, пытаясь выбрать дело, которому следовало бы отдать все свои силы.

    Эгоистические интересы, светские интриги, притворство, наигранность и неестественность поведения, ложный патриотизм правят миром богатых. Андрей же человек чести, и для него неприемлемы подобные мелкие поползновения, неблагородные устремления. Именно поэтому он быстро разочаровался в светской жизни. Не принесла ему счастья и женитьба. Болконский стремится к славе, без которой, по его мнению, настоящий гражданин, радеющий за свое Отечество, жить не может. Кумиром для него являлся Наполеон.

    В своих честолюбивых устремлениях князь Андрей тоже, надо признать, становится безгранично эгоистичным. Ему не жаль пожертвовать всем самым дорогим в жизни ради минут славы и торжества над людьми: “…Я ничего не люблю, как только славу, любовь людскую. Смерть, раны, потеря семьи, ничто мне не страшно”.

    В Андрее от природы заложено такое качество, как истинно болконская гордость, унаследованная им от отца, от предков. Но он стремится к славе не только для себя, он хочет принести пользу своему Отечеству, русскому народу. В день Аустерлицкого сражения Волконский во время паники на глазах у М. И. Кутузова со знаменем в руках увлек в атаку целый батальон. Андрея ранят. Рушатся все его честолюбивые планы. И только теперь, когда он такой беспомощный и покинутый всеми лежит на поле, он обратил свое внимание на небо, и оно вызвало в нем искреннее и глубокое потрясение: “Как же я не видел раньше этого высокого неба? И как я счастлив, что узнал его наконец. Да! Все это пустое, все обман, кроме этого бесконечного неба”.

    Вся жизнь в один миг промелькнула перед глазами. Болконский по-другому посмотрел на свое прошлое. Теперь Наполеон со своим мелким тщеславием ему кажется ничтожным обыкновенным человеком. Князь Андрей разочаровывается в своем герое. В душе Болконского совершается переворот, он осуждает свои недавние ложные устремления к славе, понимает, что отнюдь не она является главным стимулом человеческой деятельности, что существуют более возвышенные идеалы.

    После Аустерлицкой кампании князь Болконский решил никогда больше не служить на военной службе. Он возвращается домой с совершенно измененным, несколько смягченным и одновременно тревожным выражением лица. Но судьба мстит ему за чрезмерную гордость. Умирает его жена от родов, оставив ему сына Николушку. Теперь Болконский решает всего себя посвятить семье и жить только для нее. Но в то же время покоя не дает мысль, что человек не должен жить для себя.

    Встреча Андрея Болконского с Пьером Безуховым выводит его из тяжелого душевного состояния. Пьер убеждает Болконского, что жить нужно для всех людей. Весной Болконский едет по делам имений своего сына. Проезжая через лес, где все уже зеленело, только один дуб старым, эдаким сердитым и презрительным уродом стоял между улыбающимися березами, князь Андрей думал: “Жизнь кончена…” Но на обратном пути, увидев, что даже это дерево зазеленело, Андрей решил, что ничего еще не закончилось в тридцать один год.

    Теперь Андрей стремится принять участие в тех делах, которые делаются во благо Отечества, осуждает свою эгоистичность, размеренную жизнь, ограниченную пределами семейно-родового гнезда. Болконский приезжает в Петербург, попадает в круг Сперанского и принимает участие в разработке проекта по отмене крепостного права в России. Сперанский произвел на Андрея неизгладимое впечатление своим умом, он казался человеком, умеющим к любой проблеме, любому государственному вопросу найти правильный подход. Но как только Болконский встречает на балу Наташу Ростову, он как бы прозревает. Она напомнила ему о настоящих ценностях жизни. Андрей не только разочаровывается в Сперанском, но и начинает презирать его. Исчезает недавний интерес к государственным делам. “Разве все это может сделать меня счастливее и лучше?”

    Наташа как бы возрождает Болконского для новой жизни. Он безумно влюбляется в нее, но что-то говорит ему, что их счастье невозможно. Наташа тоже любит Болконского, правда, он кажется ей сухим, разочарованным, одиноким, между тем как она сама энергичная, молодая, веселая девушка. Они как два полюса, и их, пожалуй, невозможно соединить. Наташа не понимает, зачем князь Андрей отложил их свадьбу на целый год. Этой отсрочкой он спровоцировал ее измену. И опять чисто болконская гордость не позволяет Андрею простить Наташу, понять ее. В разговоре с Пьером Болконский сказал: “Я говорил, что падшую женщину надо простить, но я не говорил, что я могу простить, я не могу”. В этот момент перед нами предстает тот Болконский, каким мы узнали его в начале романа, такой же жестокий эгоист. Болконский заставляет себя забыть о Наташе.

    Однако война 1812 года многое изменила в этом человеке. Она пробудила в нем патриотические чувства, он пытается помочь Отечеству, воюет за спасение своей Отчизны. Но судьба складывается так, что князя Андрея ранят, и он произносит: “Я не могу, не хочу умирать, я люблю жизнь, люблю эту траву, землю, воздух”.

    Но когда Андрей почувствовал, что смерть совсем близко, что жить осталось ему недолго, он перестал бороться, утратил всякую надежду, не хотел никого видеть.

    Андрей Болконский умер не только от раны. Его смерть в известной мере связана с особенностями характера, с мировоззрением, с отношением к обществу людей. На закате жизни он стал, по сути, почти идеальным человеком, лишенным недостатков: всех любил, всех простил. А всепрощение, жертвенность, непротивление злу насилием, проповедь всеобщей любви мешают человеку жить привычной земной жизнью, ибо, чем человек совершеннее по своим моральным качествам, тем он уязвимее. И поэтому скорее может погибнуть.

  • ИЗ КАКОЙ МОСКВЫ БЕЖИТ ЧАЦКИЙ

    КЛАССИКА

    А. С. ГРИБОЕДОВ

    ИЗ КАКОЙ МОСКВЫ БЕЖИТ ЧАЦКИЙ

    Комедия “Горе от ума” была написана после войны 1812 года, когда у многих просвещенных людей России появились надежды на перемены в жизни русского общества. В первую очередь они были связаны с отменой крепостного права. В это время возникают декабристские общества. Другом некоторых декабристов был великий русский писатель и дипломат А. С. Грибоедов.

    “Горе от ума” – реалистическое произведение, где автор дает картину жизни крепостной Москвы XIX века. Грибоедов, создавая образы московских “тузов”, показывает свое отношение к жизни дворянской Москвы. В комедии сталкиваются две эпохи: “век минувший”, который не желает перемен, и “век нынешний”. Московское дворянство боится передовых идей, глухо ко всему новому. Этих людей Грибоедов высмеивает за лицемерие, необразованность и бездушие. Автор противопоставляет им Чацкого. Этот человек умен и образован. Он открыто высказывает все, что у него на душе. Обвинительные речи Чацкого вызывают гнев и возмущение фамусовского общества. Оно стремится не только унизить и оскорбить, но и уничтожить достойного человека. Не найдя ни в ком сочувствия и понимания, Чацкий бежит из Москвы.

    Чацкий оставляет город, где “дома новы, а предрассудки стары”. В Москве господствуют Фамусовы, Скалозубы и Хлестовы. Они ценят в человеке только богатство и знатность. Фамусов ищет для своей дочери богатого жениха:

    Будь плохонький, да если наберется

    Душ тысячки две родовых,

    Тот и жених.

    Он видит Скалозуба мужем Софьи, потому что он – “и золотой мешок, и метит в генералы”. Князь и княгиня Тугоуховские также занимаются поисками богатых женихов для своих шести дочерей. Княгиня говорит князю, чтобы он пригласил Чацкого на вечер:

    К нам на вечер, в четверг, проси скорее

    Натальи Дмитриевны знакомого: вон он!

    Когда же узнает, что он не богат, то кричит: “Князь, князь! Назад!” Фамусов восхищается своим дядей, который “…на золоте едал, сто человек к услугам”.

    Чацкий бежит из праздной Москвы. Жизнь Москвы наполнена балами, развлечениями, где процветают пересуды и обжорство:

    То бережешься, то обед:

    Ешь три часа, а в три дни не сварится!

    Фамусов занимается завтраками, обедами, крестинами. Московское барство дает разорительные балы:

    Кто хочет к нам пожаловать, – изволь,

    Дверь отперта для званых и не званных.

    Даже дряхлые старики и старухи проводят жизнь в развлечениях:

    Поетем, матушка, мне Прафо не под силу,

    Когда-нибуть я с пала та в могилу.

    Чацкий бежит из общества, где ценится не благородство и честность, а угодничество и подхалимство. Графиня Хлестова обличает Загорецкого:

    Лгунишка он, картежник, вор.

    Я от него все двери на запор…

    Но в то же время благодарит его за двух арапчонков:

    Да мастер услужить: мне и сестре Прасковье

    Двоих арапченков на ярмарке достал.

    Молчалин сумел добиться чина секретаря, следуя завету отца “угождать всем людям без изъятья”. Он считает, что ему не нужно иметь свое мнение, так как “в чинах мы небольших”. Молчалин достигает положения в обществе угодничеством. Он оказывается в нужном месте и в нужный час. Молчалин “на цыпочках и не богат словами”. Чацкий замечает:

    Там моську вовремя погладит,

    Там впору карточку вотрет.

    Чацкий оставляет город, где господствуют крепостнические порядки. Хлестова служанку не считает за человека:

    От скуки я взяла с собой

    Арапку-девку да собачку

    Вели их накормить ужо, дружочек мой,

    От ужина сошли подачку.

    Дворяне-крепостники меняют верных слуг на борзых собак. От отцов и матерей отнимают детей для крепостного балета, а затем “распродают поодиночке”. Даже Софья заставляет служанку не спать всю ночь, потому что приезжает гость:

    Вчера просилась спать – отказ.

    “Ждем друга”. – Нужен глаз да глаз.

    Не спи, покудова не скатишься со стула.

    Чацкий, бежит из города, где служат “лицам, а не делу”, на службу смотрят как на способ наживы. Фамусов говорит Чацкому: “Поди-ка послужи”. Сам же он, “достигнув степеней известных”, службой не интересуется, а только подписывает бумаги:

    А у меня, что дело, что не дело.

    Обычай мой такой:

    Подписано, так с плеч долой.

    Главная цель жизни Скалозуба – любой ценой достичь генеральского чина:

    Да, чтоб чины добыть, есть многие каналы;

    Об них как истинный философ я сужу:

    Мне только бы досталось в генералы.

    Молчалин “дойдет до степеней известных” своим умением молчать. Фамусов окружил себя на службе родственниками:

    Ну как не порадеть родному человечку!

    В Москве царит невежество и поклонение перед всем иностранным. Фамусов считает, что наука и образование являются злом:

    Ученье – вот чума, ученость – вот причина,

    Что нынче пуще, чем когда,

    Безумных развелось людей, и дел, и мнений.

    Княгиня Хлестова уверена, что в институте “…упражняются в расколах и безверье”. По словам Скалозуба, в лицеях и гимназиях будут учить “…по-нашему: раз, два”. Своих детей они учат всему иностранному, набирая полки учителей “числом поболее, ценою подешевле”. Даже французик из Бордо не чувствует себя в России иностранцем:

    Приехал – и нашел, что ласкам нет конца;

    Ни звука русского, ни русского лица

    Не встретил, будто бы в отечестве, с друзьями.

    Чацкий оставляет Москву, где царят ложь и лицемерие. Софья скрывает свои отношения с Молчалиным от отца. Фамусов тайком ухаживает за Лизой. Загорецкий врет по всякому поводу: “Услышит вздор и тотчас повторяет!” Боятся они не дурных поступков, а того, “что станет говорить княгиня Марья Алексевна!” Софья отдает предпочтение Молчалину, потому что он обладает достоинствами, которые ценят в фамусовском обществе. Чацкий разошелся во мнениях с фамусовским обществом, он хочет изменить жизнь. Общество испытывает страх, потому что Чацкий не одинок. О брате Скалозуба говорят:

    Чин следовал ему:

    Он службу вдруг оставил,

    В деревне книги стал читать.

    Родственник княгини Хлестовой:

    Чинов не хочет знать! Он химик, он ботаник,

    Князь Федор, мой племянник.

    Чацкий покидает Москву, но он остается непобежденным.

    В статье “Мильон терзаний” И. А. Гончаров писал: “Комедия “Горе от ума” отличается моложавостью, свежестью и более крепкой живучестью… Каждое дело, требующее обновления, вызывает тень Чацкого…

    Образ Чацкого остается актуальным и в наше неспокойное время. И в наши дни есть честные, решительные люди, которые не могут мириться с несправедливостью. Они вступают в открытую борьбу с чиновниками и часто проигрывают в этой неравной борьбе.

  • И. В. Остапенко

    История русской литературы

    И. В. Остапенко “Обитель созерцанья и любви…” (Б. Чичибабин и А. Грин)

    Типологическое сближение писателей всегда обогащает наши социальные и эстетические представления. Александр Грин и Борис Чичибабин… Писатели разных культурно-исторических эпох, литературных направлений, разного мировосприятия. Но именно за этими отличиями кроется то главное, что позволяет поставить их в один ряд. Творческое сопоставление этих авторов, выявление “схождений” (Жирмундский) и отличий между ними и является основной проблемой данной статьи. Для достижения обозначенной цели следует решить ряд конкретных задач: определить отношение Чичибабина к творчеству и личности Грина; выявить общность мировоззренческих поисков писателей; на примере литературоведческого анализа двух стихотворений, посвященных А. Грину, исследовать особенности создания художественного образа в поэзии Чичибабина. Специальных исследований и публикаций по этому вопросу в литературоведческой науке еще нет. Данная работа представляет собой оригинальный литературоведческий поиск. Борис Алексеевич Чичибабин писал: “Шесть русских прозаиков, которых я взял бы с собой в пустыню, – это Гоголь, Толстой, Достоевский, Чехов, Пришвин и Александр Грин” . Естественно, это далеко не полный список литературных интересов поэта, зато здесь наглядно обозначено то, на какие эстетические ценности он ориентировался. Б. Чичибабин создал в стихах свою галерею поэтических образов писателей, художников и музыкантов. Эти произведения представляют особую ценность. С одной стороны, интересен сам по себе художественный образ, созданный поэтом, с другой стороны, любое творение в определенной степени является отражением творца, в нем более отчетливо запечатлеваются принципы художественного метода автора. Исходя из этого, рассмотрим два стихотворения Бориса Чичибабина, посвященных Александру Грину. Б. Чичибабин дважды побывал в гриновских местах: в конце 1940-х он пять лет отсидел в Вятлаге Кировской области, а в 1975 году посетил Старый Крым, мемориальный Дом-музей А. Грина, прошел его тропой в Коктебель. Нет точных сведений о том, когда впервые познакомился Борис Алексеевич с произведениями Александра Грина, как нет и упоминаний в критике о прямом влиянии творчества романтика на поэтическую систему Чичибабина. И все же близость их мировосприятия, способов художественного переосмысления действительности хорошо ощутима. Стоит обратить внимание на следующую особенность творчества Чичибабина. Как отмечал Г. С. Померанц, “стихотворение выливалось у него на бумагу под диктовку непосредственного чувства” . По датам написания произведений можно восстановить конкретные события в жизни Б. Чичибабина и получить представление о душевном состоянии поэта, а также выявить то главное, что волновало его и вызвало к жизни те или иные лирические строки. Но, к сожалению, точной даты написания стихотворения “Города Александра Грина” нет. Основываясь на некоторых архивных материалах, можно предположить, что создавалось оно во второй половине 1950-х – начале 1960-х годов, но впервые было опубликовано только в сборнике “Гармония” в 1965 г. Именно это время и следует считать началом знакомства поэта с творчеством выдающегося русского романтика. “Города Александра Грина” – это лирическое стихотворение. В нем отразились чувства и переживания поэта, возникшие от соприкосновения с неповторимым гриновским миром. Этот мир населяют люди, которые так близки и понятны автору своей восторженностью, отвагой, страстностью и искренностью:

    Так за тех, кто услышать чает смех пучины и крики чаек, чья отрада – волна и глина – Города Александра Грина.

    В небольшом по объему стихотворении поэту удалось точно подметить основную особенность гриновского романтизма – его удивительную реалистичность. Чичибабин, воссоздавая мир Грина, совершенно естественно вводит в него реалии бытия, тем самым придавая ему зримые очертания:

    Руки женщин простых и смуглых. Сохнут сети у хижин утлых. Ветер звонок и даль багрима от зари Александра Грина. .

    Рисует автор в стихотворении и образ писателя. Правда, образ этот еще эскизный, всего несколько штрихов, но они позволяют увидеть то, что было всегда главным и для Грина, и для поэта: способность, отстранившись от повседневности и суеты, жить в Вечности и нести ее свет людям.

    Сухощавый и желтый циник, неудачник, по мненью видящих, а на деле – чудесный выдумщик, жил душою в просторах синих. .

    Эти слова вполне соотносимы и с самим Чичибабиным. Поэт романтического склада, свято веривший в высокие идеалы, создавший в своих стихах мир любви и чуда, был заточен в обыденность реальной действительности, где его верность мечте воспринималась как неадекватность. Только умение отрешаться от быта, обыденности, жить внутренней жизнью и спасало, и придавало силы творить. Еще одна отличительная черта свойственна художественной системе Чичибабина. Лирический герой в его стихах, как правило, репрезентует автора. А что касается стихотворений-посвящений и посланий, то в них повествование всегда ведется от имени автора. Стихотворение “Памяти Грина” написано спустя многие годы после первого посвящения романтику. За это время изменились и исторические реалии, и сам поэт, которому пришлось пройти путем падений и подъемов, испытаний и разочарований, и все же выстоять, остаться верным своей глубинной сути. На смену восторженности приходит глубокое осмысление действительности, осознание Главного, что еще теснее, чем романтическое восприятие жизни, сближает мировосприятие писателей. Гриновская верность мечте, ощущение чудесного той же природы, что и чичибабинское “отношение к Богу, отношения с Богом”. По словам Б. Чичибабина, “мечта – это творение души, духа, т. е. того, что отличает нас от животных, благодаря чему мы и были задуманы “по образу и подобию Божьему”. Мировоззрение авторов зиждется на непреходящих ценностях, неподвластных ни течению времени, ни изменяющимся реалиям. Изменение мировосприятия позволило Чичибабину по-новому посмотреть на Грина и создать более полный его поэтический образ. Если в первом стихотворении присутствует некоторая схематичность, эскизность, известная литературность, то второе отличается многоплановостью, глубиной осмысления, художественной зрелостью. Чичибабин, который “стихом дышал и мыслил с детства”, откликавшийся на все значимые события в его жизни, не мог пройти мимо “юного мира”, “на старость лет подаренного” ему Грином. И в благодарность создает гимн писателю-романтику, вкладывая в него лучшее своей души. Стихотворение построено как бы по аналогии с творческим методом Грина. Являясь, по сути, лирическим монологом, оно наполнено пространственными и временными конкретами, что придает ему своеобразный повестийный характер. Эпическое начало, представленное множеством деталей объективного мира, помогает увидеть осязаемый, достоверный образ Грина, а лирические сюжет дает возможность поэту, меняя ракурсы, высвечивать наиболее интересные и значимые, на его взгляд, духовные приметы личности писателя. Художественный образ создается не в процессе повествования, а в ходе душевной исповеди, что позволяет выявить не только авторское восприятие героя, но и рассмотреть за ним самого автора. Известное “схождение” с творчеством Грина обнаруживается и в обилии тропов. Как и Грин, Чичибабин мыслит образами. Но у Грина образы имеют откровенно романтический характер, он предельно насыщает ими свою прозу. Чичибабин же поэтический сюжет наполняет материальными деталями. Стихотворение изобилует иносказаниями, обильно насыщенными авторской образностью. Как правило, метафора Чичибабина – это многослойный троп, отличающийся весомостью, зримостью, пластичностью, а эпитеты чаще всего имеют преобразующий, метафорический характер. Все это придает некоторую степень реалистичности способу изображения действительности у поэта. Таким образом, в своей поэзии Чичибабин воссоздает образ романтика-мечтателя Грин, обладающего “единством крыльев и заземленности”. При этом любая из характеристик Грина может быть проецирована и на образ автора.

    В своем произведении Чичибабин, собственно, ничего нового не открывает ни для неискушенного читателя, ни для изысканного. Но он находит такие уровни выделения, которые как бы по – новому освещают известный образ Грина. Обратимся к тексту. Стихотворение, являясь, по сути, развернутой характеристикой героя, обрамляют начальная и конечная строфы, в которых автор дает прямую оценку литературному труду писателя, выявляет его своеобразие, неповторимость и значимость, что, собственно, и определяет авторский интерес и является самой важной, стрежневой чертой в создаваемом образе.

    Какой мне юный мир на старость лет подарен!.. За верность детским снам о как я благодарен Бегущей по волнам и Алым парусам.

    Поэт, выделяя основное, в чем симпатичен ему романтик, разделяет его трактовку категории детскости. Уверенность Грина в том, что “детское живет в человеке до седых волос” (Гнор), является залогом, по Чичибабину, его неподвластности времени, его непреходящей актуальности. Характеризуя образ писателя, автор постоянно меняет ракурсы обрисовки, выстраивая ее на принципах антиномии. Это дает возможность создать целостный образ героя, в котором нераздельно уживалось духовное и мирское, дольнее и горнее. Вначале поэт рисует “сказочника” Грина на фоне сна, усиливая романтический ореол. В то же время за метафорическим эпитетом “бездомный” просматривается несколько содержательных пластов – живущий в мечтах не нуждается в земном доме, и тут же проступает бытовая реалия: писатель, действительно, долго не имел постоянного места жительства, но и этим значение тропа не исчерпывается. “Чудесный выдумщик”, “живший душою в просторах синих”, Грин пронес через содом своей жизни (он же и содом нашего бытия) “небесную лазурь”, или мечту, “Несбывшееся”, или, ориентируясь на символику цвета, – причастность Духу, Вечности. Формула гриновской мечты представлена у Чичибабина и в других, плотно сработанных, поэтических фигурах, таких, как “весь застлан синевой”, или “умевшему летать, к чемушеньки грести”, или “как утренняя тень, он проходил сквозь наши невнятные ему застолья и труды”. И снова за каждым из поэтических тропов не один семантический слой: это и всегдашняя мечта Грина о море, и писательский талант, и сознательное отшельничество; это еще и духовное начало, способность жить внутренней жизнью, отрешаясь от всего земного, причастившись Вечности, из не черпая и силы жизненные, и вдохновение поэтическое.

    С прозрения по гроб он жаждал только чуда, всю жизнь он прожил т а м, и ни минуты здесь, а нам и невдомек, что был он весь ОТТУДА, младенческую боль мы приняли за спесь.

    Мотивы детскости и бездомности, заявленные ранее, переплетаются, а через образ героя проступает образ автора. Родина детской души писателя, как и поэта, – не на земле – “я из времени в Вечность отпущен”. Вместе с тем Чичибабин не идеализирует Грина, не создает сусальный образ. Он находит такие мазки для характеристики романтика, в которых ощущается живая реальная личность. Эти мазки порой грубоваты, излишне откровенны, может, не всегда приемлемы, но всегда поразительно искренни и по-художнически правдивы. Грин у Чичибабина “бездомный”, “бродяга”, “родины не знал”, “кабацкий бормотун, невдалый бедолага, чья в эту землю плоть случайно пролита”. Вначале обратим внимание на категорию “случайного”, использованную автором. Он осмысляет ее с гриновской позиции, который в случайном усматривал провидческое начало. В приводимых примерах важен не столько стилистический элемент, хотя и он приближает образ автора к образу писателя, а аспект идейный. Грина всегда излишне рьяные идеологи социализма называли космополитом. Но именно в Крыму в наибольшей степени обозначился общечеловеческий уровень личности писателя. И в этом плане Чичибабин весьма близок Грину, он сам был гражданином Земли и не боялся слова космополит. А использование просторечного словаря помогало поэту не только изобразить героя как обыкновенного человека, но и приблизить себя к нему. Неповторимость восприятия Грина Чичибабиным особенно очевидна при сопоставлении писателя с Чеховым. Грин для поэта “замкнут и колюч”, а “Антоша Чехонте” отличается “приятностью души”. Здесь очевидна откровенная симпатия поэта к первому и иронически сдержанное отношение ко второму. Трудно понять причины таких чувств, но не исключено, что здесь какую-то роль сыграл кусочек чеховского моря – так называемая чеховская бухточка в Гурзуфе. Наряду с фигурой “замкнут и колюч” Грин у Чичибабина “упрямец и болтун”, который “угрюмо пил из чаши”, к чему его толкала, конечно же, социальная действительность. Но образ чаши можно трактовать и по-иному, а именно, как символ горького жизненного пути, который проходит герой, впрочем, возможна отсылка и к библейской символике. А когда поэт называет романтика “лакомка, враль, бродяга и алкаш”. То, исходя из контекста лирического сюжета, не трудно почувствовать в этом по-настоящему теплое и душевное отношение автора к писателю, а также желание приблизиться к его личности и к его трагической судьбе. Чичибабин говорит о Старом Крыме как об отверженной глуши, где жил такой же отверженный жизнью и эпохой один из талантливейших русских писателей. Город не случайно замыкает характеристику образа Грина, он во многом напоминает точку в его судьбе, хотя ее вполне можно заменить многоточием, если вспомнить стихи другого современного поэта, который творил параллельно с Чичибабины, Марка Кабакова: “А вы, вы жили по окраинам, и в городках, таких, как этот”. И тем не менее, “вас это нисколько не унижало”, Грин и подобные ему всегда оставались “искусителями” в лучшем понимании этого слова для молодых сердец новых и новых поколений. Создав целостную характеристику образа героя, Чичибабин противопоставляет его творческой интеллигенции, в ряды которой писатель никоим образом не вписывался. Путь приспособленчества был для него чуждым. Грин до конца жизни сохранил романтический порыв души и даже в последние годы, будучи уже тяжело больным, находил в себе силы для того, чтобы идти по своей Тропе к такому же ходоку и страннику, к Максимилиану Волошину. И в заключение поэт обращается к современникам, чтобы они не забывали ни романтика Грина, и его творчества, в котором Чичибабин видел спасение от обыденности и суеты, способ обретения близости к Вечности:

    Но если станет вдруг вам ваша жизнь полынна, и век пахнет чужим, и кров ваш обречен,

    Послушайтесь меня, перечитайте Грина, вам нечего терять, не будьте дурачьем.

    Таким образом, стихотворение Чичибабина “Памяти Грина” дает возможность посмотреть глазами поэта на Грина-писателя и Грина-человека. Интерес автора к творчеству Грина и его личности не случаен. У них много общего и в мировосприятии, и в творческом подходе к бытию. И дело не в том, имело ли место влияние творчества Грина на художественный мир поэта. Для Бориса Чичибабина важно другое – он счастлив “не от открытия” чего-то нового, “а от совпадения и подтверждения”. В данном случае, он принимал Грина безоговорочно, а характеристики, данные писателю, можно с полным правом отнести и к самому поэту. Б. Чичибабин, отразивший в поэзии трагизм своей эпохи, оставался в душе романтиком, что позволяло ему самому выживать и нести свет истины своему читателю. Он сумел “в рушащемся мире… душу сохранить” и создать свой мир. Рядом с волошинской “Киммерией”, гриновской “Гринландией” появилась чичибабинская “обитель из созерцанья и любви”.

  • Тема родины в творчестве А. А. Блока

    Тема родины в творчестве А. А. Блока

    I. “О Русь моя! Жена моя!..”

    1. Обстановка замкнутой дворянской культуры и интеллигентности в семье и окружении – исток поэтического восприятия мира А. Блоком.

    II. От стихов о Прекрасной Даме к теме судьбы Родины.

    1. Проклятие старому миру, пророчества и предчувствия поэта.

    2. Новый образ Родины в поэзии Блока – возлюбленной, жены, женщины.

    III. Долг современного художника – стремиться к вершине, “на которой подают друг другу руки заклятые враги: красота и польза” (Блок).

  • Словарь частотный

    Словарь частотный – справочник, который указывает на частоту употребления того или иного слова русского языка. Такой словарь обязательно отмечает материал, используемый при составлении словаря. Каждое слово или группа слов отмечается указанием на частоту употребления, а также содержит ссылку на тексты, в которых слово встречается. Самыми часто употребляемыми словами русского языка оказываются предлоги, союзы, частицы и местоимения:

    Наиболее известный в СССР Частотный словарь современного русского литературного языка Э. А. Штейнфельдт опирается на исследование словоупотреблений в художественной литературе и молодежной публицистике середины XX в. Частотный словарь современного русского языка Л. Леннгрен анализирует только современные художественные и специальные тексты. Анализ частотности слов, приведенный в этих работах, позволяет говорить об изменениях в сфере употребления определенных слоев лексики. Такие словари используются в научных исследованиях, а также при составлении словарей-минимумов для изучающих русский язык.

    Некоторые частотные словари опираются на ограниченный класс слов. Так, Частотный словарь современного русского языка П. И. Харакоза анализирует лексику, употребляемую в текстах учебников начальных классов, и дает частотный анализ слов бытовой детской речи. Подобные словари используются методистами при составлении лексических минимумов для учащихся.

    Широко известны частотные словари языка определенных художественных произведений. Например, Частотный словарь “Стихов о Прекрасной Даме” А. Блока 3. Г. Минц позволяет на основании употребления того или иного слова в лирике А. А. Блока говорить об особенностях его поэтического мира.

  • Что дает основание Вл. Ф. Ходасевичу утверждать, что “поэзия Лермонтова – поэзия страдающей совести”?

    Что дает основание Вл. Ф. Ходасевичу утверждать, что “поэзия Лермонтова – поэзия страдающей совести”?

    Размышляя над тезисом Вл. Ф. Ходасевича, обратитесь к биографическим сведениям из жизни поэта: изгнанию, клевете, унижениям. Укажите также отражение нравственных катаклизмов эпохи безвременья в самоощущении поколения 1830-40-х гг., ведь даже среди веселья дух лирического “я” М. Ю. Лермонтова “страждет и грустит”. Предсказание ранних стихов сбывается:

    За дело общее, быть может, я паду

    Иль жизнь в изгнании бесплодно проведу.

    Отметьте сочетание в сюжете и стилистике его стихотворений отрицания света, жизни своего поколения, мира, в котором жил, с тоской по идеалу; сложность мироощущения поэта, выразившуюся в стихотворениях “Монолог”, “Одиночество”, “Чаша жизни”.

    Подчеркните, что рефлексия лермонтовского героя выливается в формы исповеди, мольбы, монолога. Лирические произведения М. Ю. Лермонтова полны противоречивых столкновений веры и неверия, жажды гармонии и ее отрицания. Жажда дерзновенного бытия роднит героя М. Ю. Лермонтова с Дж. Г. Байроном и Наполеоном (“Наполеон”). Гордость сердца, мужественность борьбы, пылкость чувств находит отражение и в произведениях, исполненных социального критицизма (“Из-под таинственной холодной полумаски…”, “Как часто, пестрою толпою окружен…”). Ранее, в знаменитом послании “Смерть поэта”, М. Ю. Лермонтов скажет о “Божьем суде”, восприняв трагическое событие с эмоциональным надрывом и верой в высшую справедливость. Само определение, данное А. С. Пушкину, может быть в полной мере отнесено и к его преемнику – “невольник чести”.

    Подводя итоги, укажите, что с наибольшей силой тема певца, живой совести народа, звучит в стихотворении “Пророк”. Поэт не идеализирует историю Родины в одноименном произведении, поскольку ее слава куплена кровью; он бросает политические обвинения действительности в стихотворении “Прощай, немытая Россия…”. Тема позднего раскаянья найдет свое развитие в “Думе”:

    И прах наш, с строгостью судьи и гражданина,

    Потомок оскорбит презрительным стихом,

    Насмешкой горькою обманутого сына

    Над промотавшимся отцом.

  • Словарь обратный

    Словарь обратный – словарь, который располагает слова в алфавитном порядке конечных букв. Обратный словарь дает важную информацию о фонетическом строении конца слова. Обратный порядок удобен для грамматических словарей, поскольку рядом оказываются слова с одинаковыми окончаниями, суффиксами, с одинаковыми конечными звуками корня: например, все глаголы на – ать, – еть, – ить и т. п. Словарь может быть использован при создании программ для машинной обработки текстов. С помощью обратного словаря можно установить, какие слова, например, оканчиваются на – зо: железо, авизо, ариозо, маэстозо и пузо – из пяти слов три оказываются малоупотребительными специальными заимствованными словами.

    В середине XX в. в Германии были изданы два обратных словаря русского языка. Подготовкой одного из них занимался М. Фасмер. Однако они были мало известны в нашей стране. Важным событием в русской лексикографии стал Обратный словарь русского языка, который включал около 125 тыс. слов, снабженных грамматической характеристикой. Обратный деривационный словарь русских новообразований Л. О. Кудрявцевой сочетает обратный принцип расположения слов и характеристику их словообразовательной структуры.

    К обратным словарям примыкает словарь рифм – справочник, который представляет собой список рифм, и может использоваться поэтами и переводчиками. В первом словаре такого рода – Полный словарь русских рифм. Словарь русских синонимов Н. Абрамова – слова поэтического языка расположены в алфавитном порядке рифм: балбес, чудес, воскрес и т. п. Есть словари рифм отдельных поэтов: Словарь рифм М. Цветаевой А. Л. Бабакина или Словарь рифм Евгения Евтушенко А. Л. Бабакина и др. Эти словари наглядно показывают некоторые особенности индивидуального поэтического языка.

  • Быкова Н. Г

    Быкова Н. Г Поэма А. Блока “Двенадцать”

    Поэма написана Александром Блоком в начале 1918 года. В ней отразилась позиция автора по отношению к Октябрьской революции 1917 года.

    “Двенадцать” – поэма о революционном Петрограде, поэма о крови, о грязи, о преступлении, о падении человеческом. Это – в одном плане. А в другом – о революции, о том, что через запачканных в крови людей в мир идет благая весть о человеческом освобождении.

    Снежная вьюга революции начинается с первых же строк поэмы; и с первых же ее строк черное небо и белый снег – как бы символы того двойственного, что совершается на свете, что творится в каждой душе.

    Черный вечер, Белый снег. Ветер, ветер! На ногах не стоит человек…

    Так через всю поэму проходят, переплетаясь, два внутренних мотива. Черный вечер – кровь, грязь, преступление; белый снег – та новая правда, которая через тех же людей идет в мир. И если бы поэт ограничился только одной темой, нарисовал бы одну только “черную” оболочку революции или только ее “белую” сущность – он был бы восторженно принят в одном или другом из тех станов, на которые теперь раскололась Россия. Но поэт, подлинный поэт, одинаково далек и от светлого славословия, и от темной хулы; он дает двойственную, переплетающуюся истину в одной картине. Контрастность двух цветов подчеркивает бескомпромиссность противостояния враждующих сил.

    Хаос событий, хаос вьюги, хаос возмущенной стихии, сквозь которую видны обрывки проносящихся лиц, положений, действий, нелепых в своей обрывочности, но связанных общим полетом сквозь ветер и снег. Поэт рисует картину революционного Петрограда. Тут и огромный плакат “Вся власть Учредительному собранию!”, и “невеселый товарищ поп”, и старушка, которая “никак не поймет, что это значит, на что такой плакат, такой огромный лоскут”, и оплакивающая Россию “барыня в каракуле”, и злобно шипящий “писатель, вития”… И все это так мелко, так далеко от того великого, что совершается в мире, так убого, что “злобу” против этого всего можно счесть “святой злобой”:

    Злоба, грустная злоба Кипит в груди… Черная злоба, святая злоба… Товарищ! Гляди В оба!

    И вот на этом фоне, под нависшим черным небом, под падающим белым снегом, “идут двенадцать человек…” Поэт нисколько не поэтизирует их. Напротив. “В зубах цигарка, примят картуз, на спину б надо бубновый туз!” А былой товарищ их Ванька – “в шинелишке солдатской, с физиономией дурацкой” – летит с толстоморденькой Катькой на лихаче, “елекстрический фонарик на оглобельках…”

    И этот “красногвардеец” Петруха, уже поднявший нож на Катьку (“У тебя на шее, Катя, шрам не зажил от ножа. У тебя под грудью, Катя, та царапина свежа!”), этот Петруха, уложивший уже офицера (“не ушел он от ножа!”), этот его товарищ, угрожающий расправой возможному сопернику: “Ну, Ванька, сукин сын, буржуй, мою, попробуй, поцелуй!”. И сама эта толстоморденькая Катя, которая “шоколад Миньон жрала, с юнкерьем гулять ходила, с солдатьем теперь пошла…” И эти товарищи Петрухи, без раздумий расстреливающие мчащихся на лихаче Ваньку с Катькой: “Еще разок! Взводи курок! Трах-тарарах!”

    Смерть Катьки не прощается Петрухе. “Ох ты горе горькое, скука скучная, смертная!” И пусть не раскаянье, а новая злоба лежит на его душе, – “уж я ножичком полосну, полосну! Ты лети, буржуй, воробышком! Выпью кровушку за зазнобушку, чернобровушку!” Но гнета не снять с души: “упокой, Господи, душу рабы твоея… Скучно!”

    Черное не прощается, черное не оправдывается – оно покрывается той высшей правдой, которая есть в сознании двенадцати. Они чуют силу и размах того мирового вихря, песчинками которого они являются. Они чуют и понимают то, что злобно отрицает и “писатель, вития”, и обывательница в каракуле, и “товарищ поп”, и вся духовно павшая “интеллигенция”. И за правду “пошли наши ребята в красной гвардии служить, буйну голову сложить!” За эту правду они убивают и умирают.

    Ободряя друг друга, двенадцать не прибегают к мечтаниям, они ищут утешение лишь в неизбежности еще больших тягот (“Потяжеле будет нам, товарищ дорогой!”). Готовность к любым мукам и есть их нравственная сила, дающая автору право саму их злобу назвать святой.

    … И идут без имени святого Все двенадцать – вдаль. Ко всему готовы, Ничего не жаль…

    Но что же вселяет в них решимость и бесповоротность, готовность ко всему и отсутствие жалости? Что, если нет ни надежды, ни веры? Героев “Двенадцати” на их мучительном пути поддерживает не мечта о будущем, а непрерывное ощущение врага: “Неугомонный не дремлет враг!”, “Близок враг неугомонный”, “Их винтовочки стальные на незримого врага…”, “Вот – проснется лютый враг…” Кто же этот враг?

    Не “буржуй” – он жалок, ему мстят лишь попутно, когда подвернется под руку: “…ты лети, буржуй, воробышком! Выпью кровушку за зазнобушку, чернобровушку”.

    И даже не “старый мир”, воплощенный в образе “паршивого пса”, к которому герои Блока испытывают что-то вроде брезгливого презрения: “Отвяжись ты, шелудивый, я штыком пощекочу! Старый мир, как пес паршивый, провались – поколочу!”

    Нет, в “лютом враге” явно есть нечто всеобщее, соизмеримое с масштабами революционного насилия: “…мировой пожар раздуем, мировой пожар в крови…”, “Пальнем-ка пулею в Святую Русь!..” Для двенадцати непрерывное ощущение могущественного врага оправдывает их недоверчивость и вооруженность, их отношение к жизни. То, что движет этими людьми, непрерывно требует врага и будет постоянно вызывать его из небытия по мере надобности. Вот почему к финалу поэмы тревога и страх за будущее только нарастают!

    Вот это и есть главная примета “нового мира”, в который, как принято было считать, вступают герои Блока: всеобщая и непрерывная вооруженность против всего и вся, готовность в любом “переулочке глухом” встретить врага и биться с ним до полного уничтожения… И никакого намека на ту “справедливую, чистую, веселую и прекрасную жизнь”, которую Блок назвал естественной целью революции.

    В статье “Интеллигенция и революция” Блок писал, что революция – это вырвавшаяся на волю народная стихия. “Она сродни природе. Горе тем, кто думает найти в революции исполнение только своих мечтаний, как бы высоки и благородны они ни были. Революция, как грозный вихрь, как снежный буран, всегда несет новое, неожиданное; она жестоко обманывает многих; она легко калечит в своем водовороте достойного; она часто выносит на сушу невредимыми недостойных; но это ее частности, это не меняет ни общего направления потока, ни того грозного и оглушительного гула, который издает поток. Гул этот все равно всегда – о великом”.

    Образ Христа органически вырастает из строя поэмы, взаимодействия эпических и лирических мотивов и становится символом трагического преображения “русского строя души” в революционную эпоху и его крестного пути после Октября.

    Двенадцать апостолов нового мира не видят Христа (он “за вьюгой невидим”), они окликают его, просят показаться, но он не является, и они в раздражении стреляют туда, где мерещится его тень.

    Раздаются выстрелы – вьюга отвечает на них смехом. Смех кружит в этой поэме Блока, как метель, надувает сугробы, отбрасывает в сторону всех, кто мешает красногвардейцам идти “державным шагом”, хохот раздается над трупом Катьки и над убитым горем Петрухой.

    В “Двенадцати” поэт и стихия впервые сходятся один на один и лицом к лицу. Все мешается в этих сценах: и “святая злоба”, и “черная злоба”, “черный вечер” и “белый снег”, кровь Катьки и слезы Петрухи, печатный шаг красногвардейцев и “нежная поступь” Христа. Улица оглашена криками, перебранкой двенадцати, воплями старушки, воем бездомного пса. Вьюга улюлюкает вслед двенадцати. Но герой идет впереди в молчании. Красногвардейцы – с винтовками, он – “в белом венчике из роз”. Снег, над которым движется этот “призрак” Блока, ослепительно чист. На нем нет следов крови, хотя над самим героем развевается “кровавый флаг”.

    Несовместимость, несоединимость – и вместе с тем роковая связь.

    Сложность и противоречивость собственного отношения к Христу Блок вносит в поэму. Для официальной критики герои поэмы – бесспорно “апостолы новой веры” и “люди будущего”; для Блока же слишком много старого и знакомого было в этих людях, чем отчасти и объясняется появление “прежнего” Христа впереди двенадцати.

    Вопрос так и остался неразрешенным: кто они – действительно носители нового, в ком сама их бесконечная злоба к миру “свята” и плодотворна, или же это только очередная вариация “русского бунта, бессмысленного и беспощадного”, который неминуемо должен закончиться треклятым “вечным покоем”, засвидетельствованным фигурой Христа? Возможность этого и многих других толкований заложена в самой художественной природе поэмы.