Category: Грамматика русского языка

  • МОЕ ОТНОШЕНИЕ К ЛИТЕРАТУРЕ НА ВОЕННУЮ ТЕМУ

    МОЕ ОТНОШЕНИЕ К ЛИТЕРАТУРЕ НА ВОЕННУЮ ТЕМУ

    Сердцу каждого из нас дорог Праздник Победы. Дорог памятью о тех, кто ценою своей жизни отстаивал свободу. Мы должны всегда помнить о людях, отдавших свои жизни за свободу и светлое будущее нашей страны. Бессмертен подвиг тех, кто боролся и победил фашизм. Память об их подвиге будет вечно жить в наших сердцах и нашей литературе. Мы должны знать, какой ценой было завоевано наше счастье. Знать и помнить о тех почти совсем девчонках из повести Бориса Васильева “А зори здесь тихие”, которые смело смотрели смерти в глаза, защищая свою Родину. Разве им, таким хрупким, нежным, носить мужские сапоги или держать в руках автоматы? Конечно, нет. Но они смело пошли навстречу фашистским головорезам, чтобы не дать врагам возможности пройти к Беломорско-Балтийскому каналу, юные девушки не испугались и не растерялись. Они выполнили свой долг перед Родиной.

    Особенно меня восхищает подвиг Жени Комельковой. Чтобы дать возможность Васкову оказать помощь Рите, она уводит немцев от того места, где лежит ее подруга. Она сражается с фашистами до последнего. Женя была прекрасна и в жизни и в смерти. Фашисты, разглядывая убитую, конечно же, не смогли понять, почему эта красивая девушка пошла сражаться с ними. Смерть невластна над такими людьми, потому что ценой свой жизни они отстаивали свободу, правду

    Бессмертен и подвиг тех солдат, которые защищали Сталинград. Об этих героях рассказывает нам Ю. Бондарев в романе “Горячий снег”. Понимая, какое значение имеет Сталинград для нашей страны, генерал Бессонов дает приказ: “Стоять и о смерти забыть. Выбивать танки. Сражаться до последней крови!” И солдаты выполнили приказ. В живых осталось только четыре артиллериста и два пулеметчика. Бессонов, обходя позиции после боя, плакал, не стыдясь; плакал оттого, что советские воины выстояли, не пустили фашистские танки в Сталинград. Сражение было ужасное, но они все-таки победили. Горело все: и танки, и люди, казалось даже, что горит снег. Эти люди погибли, прекрасно понимая, что они отдают свои жизни во имя свободы, во имя будущих счастливых поколений.

    Тема войны до сих пор не устарела в нашей литературе. Проза и поэзия о Великой Отечественной войне представлены именами А. Твардовского (“Василий Теркин”), В. Некрасова (“В окопах Сталинграда”), Ю. Бондарева (“Горячий снег”), В. Быкова (“Сотников”) и другими. Основная тема этих произведений – народ и личность на войне, восходящая к эпопее “Воина и мир”. Влияние Л. Н. Толстого пережили почти все без исключения писатели, коснувшиеся темы Великой Отечественной войны, и это не случайно: война пробудила в народе и в каждом человеке чувства, схожие с переживаниями толстовских героев. На войне шла настоящая проверка личности на подлинность. Именно этим объясняется расцвет русской литературы в военное и послевоенное время. Одна из главных тем военной литературы – тема подвига.

    В повести Василя Быкова “Сотников” есть два персонажа – Сотников и Рыбак. Рыбак – один из лучших бойцов в партизанском отряде. Его практическая хватка, умение приспособиться к любым обстоятельствам в условиях нормальной жизни партизанского отряда оказываются бесценными. Его противоположность – Сотников. Он не умеет воевать. Интеллигент по происхождению, он С трудом вписывается в партизанское житье-бытье, совершает массу ошибок, часто ведет себя рискованно и глупо. Но вот оба героя попали в экстремальные обстоятельства, в плен. Рыбак струсил и стал предателем. Сотников принял Честную смерть. Плохой боец Сотников оказался мужественнее умелого бойца Рыбака. Источник подвига лежит не на поверхности, а внутри человека. Он зависит не столько от его каждодневного бытового поведения, сколько от его глубокого нравственного скрытого стержня.

    Иначе смотрит на подвиг писатель Виктор Курочкин. В повести “На войне как на войне” показан молодой лейтенант Саня Малешкин – командир самоходной установки. Главное в образе Малешкина – его естественность. Он искренен в каждый момент, воюет не умом, а порывом. Он совершает подвиг как бы случайно, сам того не желая: неожиданно оказавшись на своей самоходке в деревне, занятой немцами, помогает одержать победу в крупной военной операции. И погибает Саня так же неожиданно и просто, как бы случайно. Его смерть напоминает гибель Пети Ростова. Курочкин отказывается от логического обоснования подвига, считает его естественным на войне.

    Новую страницу в историю литературы о войне вписал Василий Гроссман романом “Жизнь и Судьба”. Он попытался обосновать философский и исторический смысл Отечественной войны. Рисуя картины Сталинградской битвы, Гроссман в то же время рассуждает о смысле происходящих событий. По мнению Гроссмана, война и победа явились точкой наивысшего, морального подъема народного духа, не сломленного тоталитарным государством.

    В своем романе “Война и мир” Л. Н. Толстой изображает войну, которая объединила все общество, всех русских людей в общем порыве. Для любимых героев писателя Отечественна война явилась испытанием, проверкой их нравственных качеств. Ярче всего народная война раскрывается в изображении партизанской войны. Толстой показывает сочетание грозной силы, героического терпения, мужества и доброты, великодушия в русском характере; это неповторимое соединение и представляет, по Толстому, сущность истинно русской души. “И благо тому народу, который в минуту испытания… с простотою и легкостью поднимает первую попавшуюся дубину и грозит ею до тех пор, пока в душе его чувство оскорбления и мести не заменится презрением и жалостью”.

    Сейчас тех, кто видел войну не по телевизору, кто вынес и пережил ее сам, с каждым днем становится все меньше и меньше. Дают о себе знать годы, старые раны и переживания, которые сейчас выпадают на долю стариков. Друзья-однополчане теперь. чаще перезваниваются, чем видятся. Ho ведь девятого мая они обязательно придут – или в Сокольники, или к обновленному скверику у Большого театра. Соберутся все вместе, с медалями и орденами на стареньких, но тщательно отутюженных пиджаках или парадных кителях. Будут, обнявшись, стоять и петь любимые, непозабытые песни военных лет. Годы Отечественной войны не забудутся никогда. Чем далее, тем все живей и величественней развернутся они в нашей памяти, и не раз сердце наше захочет вновь пережить священный, тяжкий и героический эпос дней, когда страна воевала от мала до велика. И ничто иное, как книги, не сможет нам передать это великое и трагическое событие – Великую Отечественную войну.

  • “Поэт” (“Отделкой золотой блистает мой кинжал…”)

    М. Ю. Лермонтов. Стихотворения

    “Поэт” (“Отделкой золотой блистает мой кинжал…”)

    Стихотворение было написано в 1838 году. Здесь Лермонтов поднимает тему поэта и его предназначения. Он использует символ-иносказание для сравнения поэта с грозным некогда оружием.

    Стихотворение отчетливо распадается на две части. В первой центральным образом является боевой кинжал. Он был снят отважным казаком с убитого господина, а затем стал предметом купли-продажи. В конце концов, кинжал превратился в игрушку с золотой отделкой. Такой кинжал безвреден, но и бесславен. Центральный образ второй части стихотворения – поэт. Его судьба подобна судьбе кинжала. В прошлом голос поэта звучал, “как колокол на башне вечевой во дни торжеств и бед народных”. Но нынче поэзия также не выполняет свое предназначение. Лермонтов обвиняет своих современников-поэтов в том, что они отреклись от борьбы, от своей миссии, предпочитая “золотую отделку”. В финальной строфе он обращается с вопросом к современным поэтам:

    Проснешься ль ты опять, осмеянный пророк,

    Иль никогда, на голос мщенья

    Из золотых ножон не вырвешь свой клинок,

    Покрытый ржавчиной презренья.

  • Почему “Памятник” Г. Р. Державина можно считать духовным завещанием поэта потомкам?

    Почему “Памятник” Г. Р. Державина можно считать духовным завещанием поэта потомкам?

    В начале своего ответа укажите, что главный образ державинской оды является символом поэтической славы творца:

    Я памятник себе воздвиг чудесный, вечный,

    Металлов тверже он и выше пирамид,

    Ни вихрь его, ни гром не сломит быстротечный,

    И времени полет его не сокрушит.

    Поясните, что свое бессмертие Державин связывает с национальным характером своего гения:

    И слава возрастет моя не увядая,

    Доколь славянов род вселенна будет чтить…

    Обозначьте тот факт, что свои заслуги перед обществом и литературой поэт видит в том,

    Что первый… дерзнул в забавном русском слоге

    О добродетелях Фелицы возгласить,

    В сердечной простоте беседовать о Боге

    И истину царям с улыбкой говорить.

    Подчеркните, что, как и ода Горация, а затем пушкинский “Памятник”, стихотворение Державина завершается обращением к Музе. Ее Державин возносит превыше всего, главным мотивом финала делая гордость творчеством.

    В заключение отметьте, что у А. С. Пушкина иная концепция – его поэзия должна быть послушна только “велению Божию”.

  • “Запели тесаные дроги..”

    С. А. Есенин. Стихотворения

    “Запели тесаные дроги…”

    Стихотворение “Запели тесаные дроги…” (1916) посвящено центральной теме есенинского творчества – теме родины. Первая же строка вводит мотив дороги и движения. Мимо лирического героя “бегут равнины и кусты”, дует ласковый ветерок. Но тут же вводится тема краткости человеческой жизни и хрупкости счастья: за часовнями видны “поминальные кресты”.

    Большая часть стихотворения – признание в любви родной земле. Это чувство переполняет лирического героя:

    Люблю до радости, до боли

    Твою озерную тоску.

    Любить Русь нелегко (“Холодной скорби не измерить”), но любовь героя к ней безусловна:

    Но не любить тебя, не верить –

    Я научиться не могу.

  • Условное наклонение глагола

    Что такое условное наклонение глагола?

    Условное наклонение глагола в русском языке – это грамматическая категория глагола, представленная рядом спрягаемых форм глаголов, которые выражают ирреальное, возможное действие. Условное наклонение также называют сослагательным.

    Глаголы в Сослагательном наклонении могут иметь различные оттенки значения, в зависимости от контекста их употребления в речи :

      Оттенок условности, возможности действия. Оттенок желательности. Оттенок предположения, сомнения, опасения.
    Как определить условное наклонение глагола?

    Главными отличительными признаками глаголов, по которым вы легко сможете понять, как определить условное наклонение глагола, являются:

      Значение условности, возможности; Изменяемость по грамматическим категориям числа и рода; Особая спрягаемая форма.

    Формы сослагательного наклонения глагола образуются от глагольных форм прошедшего времени изъявительного наклонения, к которым прибавляется частица “бы”. Как правило, формы глаголов в условном наклонении выражены двумя словами, поэтому называются аналитическими.

    Примеры условного наклонения глаголов можно увидеть в таблице:

    Единственное число

    Множественное число

    Муж. род

    Мужчина прочел бы книгу. Петр смастерил бы скворечник.

    Ученики сделали бы домашнее задание. Книги стояли бы на полках.

    Жен. род

    Девочка написала бы письмо. Маша вышила бы картину.

    Ср. род

    Солнце взошло бы. Масло пролилось бы на стол.

  • Писарев Д. И

    Писарев Д. И Мотивы русской драмы

    Основываясь на драматических произведениях Островского, Добролюбов показал нам в русской семье то “темное царство”, в котором вянут умственные способности и истощаются свежие силы наших молодых поколений. Эта статья была ошибкою со стороны Добролюбова; он увлекся симпатиею к характеру Катерины и принял ее личность за светлое явление. Подробный анализ этого характера покажет нашим читателям, что взгляд Добролюбова в этом случае неверен и что ни одно светлое явление не может ни возникнуть, ни сложиться в “темном царстве” патриархальной русской семьи, выведенной на сцену в драме Островского.

    Катерина, жена молодого купца Тихона Кабанова, живет с мужем в доме своей свекрови, которая постоянно ворчит на всех домашних. Дети старой Кабанихи, Тихон и Варвара, давно прислушались к этому брюзжанию и умеют его “мимо ушей пропущать” на том основании, что “ей ведь что-нибудь надо ж говорить”. Но Катерина никак не может привыкнуть к манерам своей свекрови и постоянно страдает от ее разговоров. В том же городе, в котором живут Кабановы, находится молодой человек, Борис Григорьевич, получивший порядочное образование. Он заглядывается на Катерину в церкви и на бульваре, а Катерина с своей стороны влюбляется в него, но желает сохранить в целости свою добродетель. Тихон уезжает куда-то на две недели; Варвара, по добродушию, помогает Борису видеться с Катериною, и влюбленная чета наслаждается полным счастьем в продолжение десяти летних ночей. Приезжает Тихон; Катерина терзается угрызениями совести, худеет и бледнеет; потом ее пугает гроза, которую она принимает за выражение небесного гнева; в это же время смущают ее слова полоумной барыни о геение огненной; все это она принимает на свой счет; на улице, при народе, она бросается перед мужем на колени и признается ему в своей вине. Муж, по приказанию своей матери, “побил ее немножко”, после того как они воротились домой; старая Кабаниха с удвоенным усердием принялась точить покаявшуюся грешницу упреками и нравоучениями; к Катерине приставили крепкий домашний караул, однако ей удалось убежать из дома; она встретилась со своим любовником и узнала от него, что он по приказанию дяди уезжает в Кяхту; потом, тотчас после этого свидания, она бросилась в Волгу и утонула. Вот те данные, на основании которых мы должны составить себе понятие о характере Катерины.

    Во всех поступках и ощущениях Катерины заметна прежде всего резкая несоразмерность между причинами и следствиями. Каждое внешнее впечатление потрясает весь ее организм; самое ничтожное событие, самый пустой разговор производят в ее мыслях, чувствах и поступках целые перевороты. Кабаниха ворчит, Катерина от этого изнывает, Борис Григорьевич бросает нежные взгляды, Катерина влюбляется; Варвара говорит мимоходом несколько слов о Борисе, Катерина заранее считает себя погибшею женщиною, хотя она до тех пор даже не разговаривала с своим будущим любовником; Тихон отлучается из дома на несколько дней, Катерина падает перед ним на колени и хочет, чтобы он взял с нее страшную клятву в супружеской верности. Варвара дает Катерине ключ от калитки, Катерина, подержавшись за этот ключ в продолжение пяти минут, решает, что она непременно увидит Бориса, и кончает свой монолог словами: “Ах, кабы ночь поскорее!” А между тем и ключ-то был дан ей преимущественно для любовных интересов самой Варвары, и в начале своего монолога Катерина находила даже, что ключ жжет ей руки и его непременно следует бросить. При свидании с Борисом, конечно, повторяется та же история; сначала “поди прочь, окаянный человек!”, а вслед за тем на шею кидается. Пока продолжаются свидания, Катерина думает только о том, что “погуляем”; как только приезжает Тихон и вследствие этого ночные прогулки прекращаются, Катерина начинает терзаться угрызениями совести и доходит в этом направлении до полусумасшествия; а между тем Борис живет в том же городе, все идет по-старому, и, прибегая к маленьким хитростям и предосторожностям, можно было бы кое-когда видеться и наслаждаться жизнью. Но Катерина ходит как потерянная, и Варвара очень основательно боится, что она бухнется мужу в ноги, да и расскажет ему все по порядку. Так оно и выходит, и катастрофу эту производит стечение самых пустых обстоятельств. Грянул гром. Катерина потеряла последний остаток своего ума, а тут еще прошла по сцене полоумная барыня с двумя лакеями и произнесла всенародную проповедь о вечных мучениях; а тут еще на стене, в крытой галерее, нарисовано адское пламя; и все это одно к одному – ну, посудите сами, как же в самом деле Катерине не рассказать мужу тут же, при Кабанихе и при всей городской публике, как она провела во время отсутствия Тихона все десять ночей?

    Вся жизнь Катерины состоит из постоянных внутренних противоречий; она ежеминутно кидается из одной крайности в другую; она сегодня раскаивается в том, что делала вчера, и между тем сама не знает, что будет делать завтра; она на каждом шагу путает и свою собственную жизнь и жизнь других людей; наконец, перепутавши все, что было у нее под руками, она разрубает затянувшиеся узлы самым глупым средством, самоубийством, да еще таким самоубийством, которое является совершенно неожиданно для нее самой. Эстетики не могли не заметить того, что бросается в глаза во всем поведении Катерины; противоречия и нелепости слишком очевидны, но зато их можно назвать красивым именем; можно сказать, что в них выражается страстная, нежная и искренняя натура. Страстность, нежность, искренность – все это очень хорошие свойства, по крайней мере все это очень красивые слова, а так как главное дело заключается в словах, то и нет резона, чтобы не объявить Катерину светлым явлением и не прийти от нее в восторг. Я совершенно согласен с тем, что страстность, нежность и искренность составляют действительно преобладающие свойства в натуре Катерины, согласен даже с тем, что все противоречия и нелепости ее поведения объясняются этими свойствами. Эстетики подводят Катерину под известную мерку, и я вовсе не намерен доказывать, что Катерина не подходит под эту мерку; Катерина-то подходит, да мерка-то никуда не годится, и все основания, на которых стоит эта мерка, тоже никуда не годятся; все это должно быть совершенно переделано, и хотя, разумеется, я не справлюсь один с этою задачею, однако лепту свою внесу.

    … Каждый критик, разбирающий какой-нибудь литературный тип, должен, в своей ограниченной сфере деятельности, прикладывать к делу те самые приемы, которыми пользуется мыслящий историк, рассматривая мировые события и расставляя по местам великих и сильных людей. Историк не восхищается, не умиляется, не негодует, не фразерствует, и все эти патологические отправления так же неприличны в критике, как и в историке. Историк разлагает каждое явление на его составные части и изучает каждую часть отдельно, и потом, когда известны все составные элементы, тогда и общий результат оказывается понятным и неизбежным; что казалось, раньше анализа, ужасным преступлением или непостижимым подвигом, то оказывается, после анализа, простым и необходимым следствием данных условий. Точно так же следует поступать критику: вместо того чтобы плакать над несчастиями героев и героинь, вместо того чтобы сочувствовать одному, негодовать против другого, восхищаться третьим, лезть на стены по поводу четвертого, критик должен сначала проплакаться и пробесноваться про себя, а потом, вступая в разговор с публикою, должен обстоятельно и рассудительно сообщить ей свои размышления о причинах тех явлений, которые вызывают в жизни слезы, сочувствие, негодование и восторги. Он должен объяснять явления, а не воспевать их, он должен анализировать, а не лицедействовать. Это будет более полезно и менее раздирательно.

    В истории явление может быть названо светлым или темным не потому, что оно нравится или не нравится историку, а потому, что оно ускоряет или задерживает развитие человеческого благосостояния. В истории нет бесплодно-светлых явлений; что бесплодно, то не светло, – на то не стоит совсем обращать внимания.

    Только умный и развитой человек может оберегать себя и других от страданий при тех неблагоприятных условиях жизни, при которых существует огромное большинство людей на земном шаре; кто не умеет сделать ничего для облегчения своих и чужих страданий, тот ни в каком случае не может быть назван светлым явлением; тот – трутень, может быть очень милый, очень грациозный, симпатичный, но все это такие неосязаемые и невесомые качества, которые доступны только пониманию людей, обожающих интересную бледность и тонкие талии. Облегчая жизнь себе и другим, умный и развитой человек не ограничивается этим; он, кроме того, в большей или меньшей степени, сознательно или невольно, перерабатывает эту жизнь и приготовляет переход к лучшим условиям существования. Умная и развитая личность, сама того не замечая, действует на все, что к ней прикасается; ее мысли, ее занятия, ее гуманное обращение, ее спокойная твердость – все это шевелит вокруг нее стоячую воду человеческой рутины; кто уже не в силах развиваться, тот по крайней мере уважает в умной и развитой личности хорошего человека, – а людям очень полезно уважать то, что действительно заслуживает уважения; но кто молод, кто способен полюбить идею, кто ищет возможности развернуть силы своего свежего ума, тот, сблизившись с умною и развитою личностью, может быть, начнет новую жизнь, полную обаятельного труда и неистощимого наслаждения. Если предполагаемая светлая личность даст таким образом обществу двух-трех молодых работников, если она внушит двум-трем старикам невольное уважение к тому, что они прежде осмеивали и притесняли, – то неужели вы скажете, что такая личность ровно ничего не сделала для облегчения перехода к лучшим идеям и к более сносным условиям жизни? Мне кажется, что она сделала в малых размерах то, что делают в больших размерах величайшие исторические личности. Разница между ними заключается только в количестве сил, и потому оценивать их деятельность можно и должно посредством одинаковых приемов. Так вот какие должны быть “лучи света” – не Катерине чета.

    Если читатель находит идеи этой статьи справедливыми, то он, вероятно, согласится с тем, что все новые характеры, выводимые в наших романах и драмах, могут относиться или к базаровскому типу, или к разряду карликов и вечных детей. От карликов и вечных детей ждать нечего; нового они ничего не произведут; если вам покажется, что в их мире появился новый характер, то вы смело можете утверждать, что это оптический обман. То, что вы в первую минуту примете за новое, скоро окажется очень старым; это просто – новая помесь карлика с вечным ребенком, а как ни смешивайте эти два элемента, как ни разбавляйте один вид тупоумия другим видом тупоумия, в результате все-таки получите новый вид старого тупоумия.

    Эта мысль совершенно подтверждается двумя последними драмами Островского: “Гроза” и “Грех да беда на кого не живет”. В первой – русская Офелия, Катерина, совершив множество глупостей, бросается в воду и делает, таким образом, последнюю и величайшую нелепость. Во второй – русский Отелло, Краснов, во все время драмы ведет себя довольно сносно, а потом сдуру зарезывает свою жену, очень ничтожную бабенку, на которую и сердиться не стоило. Может быть, русская Офелия ничем не хуже настоящей, и, может быть, Краснов ни в чем не уступит венецианскому мавру, но это ничего не доказывает: глупости могли так же удобно совершаться в Дании и в Италии, как и в России; а что в средние века они совершались гораздо чаще и были гораздо крупнее, чем в наше время, это уже не подлежит никакому сомнению; но средневековым людям, и даже Шекспиру, было еще извинительно принимать большие человеческие глупости за великие явления природы, а нам, людям XIX столетия, пора уже называть вещи их настоящими именами.

    1864

  • В каких еще произведениях русских поэтов затрагивается проблема разрушительного влияния окружающей действительности на внутренний мир лирического героя?

    В каких еще произведениях русских поэтов затрагивается проблема разрушительного влияния окружающей действительности на внутренний мир лирического героя?

    Отвечая на вопрос задания, введите стихотворение в широкий литературный контекст с целью обнаружения его проблемно-тематических связей с произведениями отечественных писателей-классиков. Укажите, что предшественником Ф. И. Тютчева можно считать В. А. Жуковского, который в стихотворении “Невыразимое” поставил вопрос о возможности словесного воплощения сущего. Отметьте, что прямой последователь Ф. И. Тютчева – О. Э. Мандельштам в одноименном стихотворении развивает тему “молчания”, “немоты”, также используя императивную форму:

    Останься пеной, Афродита,

    И, слово, в музыку вернись,

    И, сердце, сердца устыдись,

    С первоосновой жизни слито.

    Подчеркните, что тютчевскому восклицанию Мандельштам противопоставляет обращение, внешний мир внутреннему, душевному, утверждая “всего живого ненарушаемую связь” – истину, невыразимую в слове.

    Резюмируя ответ, напомните, что в субъективном искусстве было принято противопоставлять внутренний мир лирического “я” враждебному внешнему миру.

  • В. М. Шукшин

    В. М. Шукшин

    Начинал Василий Шукшин (1927-1974) с горделивого любования сильным самобытным человеком из народа, умеющим лихо работать, искренне и простодушно чувствовать, верно следовать своему естественному здравому смыслу, сминая по пути все барьеры обывательской плоской логики (сборник “Там, вдали”, 1968). Однако общий тон в работах Шукшина, написанных в последние годы его жизни, стал иным, здесь перевешивает новый поэтический пафос. Герой зрелого Шукшина всегда на распутье. Он уже знает, как он не хочет жить, но он еще не знает, как надо жить. Речь идет о решении не частного, не ситуативного, а самого главного, “последнего” вопроса: “Для чего, спрашивается, мне жизнь была дадена?” (“Одни”); “…Зачем дана была эта непосильная красота?” (“Земляки”); “Что в ней за тайна, надо ее жалеть, например, или можно помирать спокойно – ничего тут такого особенного не осталось?” (“Алеша Бесконвойный”). И так спрашивают у Шукшина все – мудрые и недалекие, старые и молодые, добрые и злые, честные и ушлые. Вопросы помельче их попросту не интересуют.

    Любимые герои Шукшина, натуры сильные, нравственно чуткие, пребывают в состоянии жестокого внутреннего разлада. В муках шукшинского героя, в его вопрошании миру выразилась незавершенность философского поиска, в который он сам вверг себя. Но мука эта – особая. Старый Матвей Рязанцев, герой рассказа “Думы”, называет это состояние “хворью”. Но какой? “Желанной”! “Без нее чего-то не хватает”. Боль и тревога мысли – это самая человеческая мука, свидетельство напряженной жизни души, поднявшейся над прагматическими заботами. Люди, у которых душа не болит, кто не знает, что такое тоска, выбрасываются в рассказе Шукшина за черту диалога, с ними не о чем спорить. Поступок шукшинского героя оказывается чудачеством. Порой оно бывает добрым и смешным, вроде украшения детской коляски журавликами, цветочками, травкой-муравкой (“Чудик”). Но далеко не всегда эти “чудачества* безвредны. В сборнике “Характеры” впервые отчетливо зазвучало предостережение писателя относительно странных, разрушительных возможностей, которые таятся в сильной натуре, не имеющей высокой цели. Шукшин дал начало разговору о последствиях духовного вакуума.

    Образами своих “чудиков” писатель охватил широчайший спектр характеров, в которых пробудившиеся духовные потребности не организованы зрелым самосознанием. Энергия, бьющая наобум, – это бывает не только горько (от пустой траты души), но и страшно. Поступок шукшинского героя чаще всего демонстрирует, насколько же он далек от действительно высшего смысла. Потому-то он – “чудик”: не чудак, живущий в идеальном мире и далекий от реальности, а именно чудик – человек из реальности, возжаждавший идеального и не знающий, где его искать, куда девать накопившуюся в душе силу.

    Весь художественный мир в рассказах Шукшина связан с думой. И время он избирает такое, когда думается. И место тоже такое, где мысль человека раскрепощается от суеты. С философской думой сопряжены и самые привычные реалии деревенского быта, самые обыденные, на первый взгляд, житейские акты, которые занимают немало места в художественном мире рассказа Шукшина. Покой – это один из ключевых образов в художественном мире шукшинского рассказа. Он противостоит суете. Но покой здесь не имеет ничего общего с застоем, он означает внутренний лад, уравновешенность. Покой приходит к тому, кто понял жизнь, кто добрался до ее тайны. Он обретает покой лишь тогда, когда сам, умом своим и сердцем, добирается до секретов бытия, и уже отсюда, от знания начал всего сущего опять-таки осознанно строит свои отношения с человечеством и мирозданием.

    Простор – это второй ключевой образ в художественном мире шукшинского рассказа. Он характеризует художественную реальность, окружающую героя. И дело не только в неоглядной широте пространственного горизонта (хотя и это тоже очень важно), но и в том, что простором дышит у Шукшина каждый из предметов. Малые подробности “рясный, парной дождик”, веточка малины с пылью на ней, божья коровка, ползущая по высокой травинке, и многие другие – тоже наполнены до краев жизнью, несут в себе ее аромат, ее горечь и сладость. В этот величавый простор вписана жизнь человеческая.

    Суть шукшинского рассказа – в принципиальной нерасторжимости комизма и трагизма, драмы и эпоса, которые к тому же существуют в ореоле лирического сопереживания автора-повествователя. Вот почему крайне трудно каким-то одним коротким термином обозначить эту жанровую структуру, приходится обходиться описательным названием – “шукшинский рассказ”. Одно совершенно ясно: жанровая форма рассказа Шукшина несет философскую концепцию человека и мира. Философия тут дана в самом устройстве художественного мира: все его повествовательные, сюжетные, пространственно-временные, ассоциативные планы конструктивно воплощают отношения человека непосредственно с мирозданием.

    “Мое ли это – моя родина, где родился и вырос? Мое. Говорю это с чувством глубокой правоты, ибо всю жизнь мою несу родину в душе, люблю ее, жив ею, она придает мне силы, когда случается трудно и горько… Я не выговариваю себе это право, не извиняюсь за него перед земляками – оно мое, оно я”. Именно с этой позиции Василий Шукшин сумел раньше других почувствовать сдвиг времени и – главное – уловить этот исторический сдвиг в духовном мире своего героя, рядового человека, носителя массового сознания. В этом герое Шукшин обнаружил острейший внутренний драматизм, который явился свидетельством “кризиса веры” так называемого “простого советского человека”: он, лубочный персонаж официальной пропаганды, образец несокрушимой цельности и “правильности”, испытал смертную муку бездуховности, не компенсируемой никакими материальными благами; он ощутил первостепенную важность в своей жизни иных – вечных – ценностей, бытийных ориентиров. В рассказах Шукшина “массовый человек” сам поставил себя перед мирозданием, сам требовательно спросил с себя ответственное знание смысла своей жизни, ее ценностей. Поиски ответа мучительны и сложны. Подмена подлинных духовных ценностей потребительскими псевдоценностями, нравственная “некомпетентность” оборачиваются фарсом или трагедией, а то и тем и другим одновременно. Но в драматическом раздумье и выборе своем герой Шукшина тянется к цельности: к деянию в полном согласии с вечными законами жизни, с нравственными идеалами народа. Эту цельность он хочет понять, вступить в нее вполне осознанно. В рассказах Шукшина – понимание жизни человека как непрестанного поиска покоя, как жажды гармонии, нарушаемой сознанием дисгармонии и неистовым желанием победить ее.

    Вот что открыл Василий Шукшин в своем народе, в “массовом человеке”, современнике и соучастнике бесславного финала семидесятилетней эпохи псевдосоциалистической тоталитарной антиутопии.

  • Именительный падеж

    Что такое именительный падеж?

    Именительный падеж в русском языке – это единственный прямой падеж существительных, который противопоставляется другим падежам по значению и синтаксическим функциям. Именительный падеж выражает самостоятельное, независимое положение существительного в речевой конструкции. Форма именительного падежа единственного числа существительных является начальной формой существительных в русском языке.

    Существительные в именительном падеже, примеры: Снег Выпал в ноябре. Париж – Столица Франции. Маша Вернулась со школы. Мама, приготовь пирог. Светит Солнце.

    Как определить именительный падеж?

    Существительные в именительном падеже отвечают на вопросы – Кто? Что? котенок, закончился разговор), а также имеют особые падежные окончания.

    Окончания существительных в именительном падеже для разных склонений представлены в таблице.

    qwerty

    Употребление имен существительных в именительном падеже

    В русском языке именительный падеж в речи может быть зависимым или независимым.

    Независимый именительный падеж может употребляться в качестве:

      Подлежащего. Примеры: Чайник закипел. Дверь захлопнулась. Главного члена односоставного номинативного предложения Примеры: Вечер. Тишина. Сумерки. Обращения. Примеры: Катя, помой посуду. Дети, сдайте тетради.

    Зависимый именительный падеж может использоваться в роли:

      Именной части составного именного сказуемого. Примеры: Конец – делу венец. Днепр – река. Приложения. Примеры: Он выписывает роман-газету. Доцент Владислав Виноградов прочел доклад.
  • Глагол

    Глагол – часть речи, которая обозначает действие или состояние и выражает эти значения в формах вида, времени, залога, лица, числа, наклонения и в предложении выполняет функцию сказуемого.

    Глагол называет различные действия или состояния. Однако некоторые существительные также обозначают действие, но значение действия у существительных грамматически не выражено. Значение действия грамматически выражается в глагольных категориях времени, наклонения, залога, переходности, вида и лица, а имена существительные не имеют этих грамматических характеристик. По сравнению с другими частями речи глагол имеет самый богатый набор грамматических категорий.

    Пронизывая всю систему глагола, время, вид, наклонение, залог и переходность выступают как наиболее важные и яркие грамматические категории этой части речи. Всем без исключения глагольным формам свойственны видовые и залоговые значения. Категория времени является характерным признаком любого глагола, так как действие и состояние обязательно ориентировано во времени относительно момента речи.

    Глаголы, относящиеся к разным лексико-грамматическим разрядам, – переходные и непереходные глаголы, возвратные глаголы, безличные глаголы и др. – характеризуются разными глагольными категориями и имеют собственный набор грамматических форм.

    Многообразие грамматических категорий глагола обеспечивает разветвленную систему его грамматических форм. Различают личные и неличные формы глагола. Личные формы называются так, потому что они способны указывать на действующее лицо. К неличным формам глагола относятся инфинитив, причастие, деепричастие.

    Глагольные формы имеют разный набор грамматических значений. Личные формы глагола характеризуются большим набором грамматических значений. Например, глагольная форма прочитаю имеет значение 1-ого лица, единственного числа, будущего времени, совершенного вида, действительного залога, изъявительного наклонения, переходности. Меньше всего грамматических значений глагол выражает в форме инфинитива: только вид, залог и переходность-непереходность. Все формы одного глагола имеют общие грамматические характеристики: значение вида и залога, общую модель управления падежом зависимого существительного и т. п.

    Многочисленные глагольные формы образуются от двух типов глагольных основ: основы инфинитива и основы настоящего времени.