Category: Грамматика русского языка

КЛАССИКА

С. А. ЕСЕНИН

ТЕМА РОДИНЫ В ЛИРИКЕ С. ЕСЕНИНА

Тема Родины звучит, наверное, в творчестве всех поэтов, и у каждого по-разному. Вариации этой темы определяются историческими и социальными условиями, в которых живет поэт, его гражданской позицией, творческими идеалами. Сергей Александрович /Есенин родился под Рязанью, в старинном приокском селе Константинове. Здесь прошли его детство и юность, здесь он написал свои первые стихи. Мир народнопоэтических образов окружал его с первых дней жизни. Поэтому у Есенина с Родиной прежде всего ассоциировалась деревенская, крестьянская Россия. “Моя лирика, – говорил Есенин, – жива одной большой любовью, любовью к Родине. Чувство Родины – основное в моем творчестве”.

Тема Родины звучит в самых ранних стихотворениях С. Есенина. В 1912 году Есенин приезжает в Москву, а в 1916-м выходит его первый сборник “Радуница”. За эти четыре года Есенин утверждается как поэт крестьянской культуры. Молодой Есенин проповедует христианство в своей поэзии, хотя в его стихах мы можем найти элементы язычества и пантеизма. Земная Русь в лирике Есенина периода “Радуницы” мифологизируется, она становится воплощением рая на земле. Картина рая создается при помощи библейских образов, с которыми ассоциируются детали крестьянского быта и русской природы:

Гей ты, Русь, моя родная,

Хаты – в ризах образа…

Между сосен, между елок,

Меж берез кудрявых бус,

Под венком, в кольце иголок,

Мне мерещится Исус.

Он зовет меня в дубровы,

Как во царствие небес…

В елях – крылья херувима,

А под пеньком – голодный Спас.

Ивы – кроткие монашки.

Для ранней поэзии Есенина характерна гармония, в его стихах нет тех противоречий, душевных надрывов, раздвоения лирического героя которые появятся позже в его лирике. В ранних стихах Есенин является выразителем народного миропонимания, которому присуща органическая связь человека с природой и с мирозданием вообще.

В новом сборнике стихов, названном “Голубень” и вышедшем в 1918 году, Есенин продолжает развивать мотивы ранней лирики. Православное восприятие Есениным Родины как духовного отечества мы видим в стихотворении “Запели писаные дроги…”. В этом стихотворении вся Русь вырастает в образ храма, вся она становится воплощением Божьего мира:

О Русь – малиновое поле

И синь, упавшая в реку, –

Люблю до радости и боли

Твою озерную тоску.

В стихотворении мы ощущаем полное единение лирического героя с Родиной, что было для Есенина подсознательным

Чувством, безотчетной потребностью, которая не поддается разуму и не управляется самим человеком:

Но не любить тебя, не верить –

Я научиться не могу.

В этот же Период в лирике Есенина появляются и другие мотивы, связанные с Родиной. В стихотворениях “Край, ты мой заброшенный…”, “Сторона ль моя, сторонка”, “О край дождей и непогоды…” Русь предстает печальная, серая, тоскливая:

Край ты мой заброшенный,

Край ты мой, пустырь,

Сенокос некошеный,

Лес да монастырь.

Однако Есенин любит Россию и такой. Есенин чувствует наступающие перемены, он верит в будущие, события, которые разбудят дремлющую Русь. И вот произошло то, что с нетерпением ждали многие русские поэты и писатели, – свершилась революция.

Есенин с огромным воодушевлением принял революцию. Революция для Есенина стала воплощением христианской идеи преображения, очищения. Он создал целый ряд стихотворений и поэм, в которых приветствовал Октябрь как величайшее обновление мира (“Пришествие”, “Преображение”, “Инония”, “Иорданская голубица”). Революция, по представлениям Есенина, должна была стать в том смысле обновлением жизни, что она вернет человека вновь к природу/ а поэзию – к народно-метафорическому миропониманию. Такое понимание революции выражено в стихотворении “О Русь, взмахни крылами…”:

О Русь, взмахни крылами,

Поставь иную крепь!

С иными племенами

Встает иная степь.

По золотой долине,

Меж телок и коров,

Идет в златой ряднине

Твой Алексей Кольцов…

Конкретные идеалы социалистической революции, а затем и практика социалистического строительства 20-х годов оказались, однако, весьма мало похожими на есенинские поэтические представления о революции и социализме. Социалистическая практика оказалась не возвратом к народно-крестьянскому миропониманию, а угрозой для него, разрушением дорогого Есенину “мира таинственного, мира древнего”.

Мир таинственный, мир мой древний,

Ты, как ветер, затих и присел,

Вот сдавили за шею деревню

Каменистые руки шоссе –

Напишет Есенин в 1921 году.

И тогда Есенин решает собственными силами и силами небольшого кружка единомышленников-поэтов противостоять этому процессу разрушения, культивируя в своих стихах народно-крестьянское миросозерцание, Так возникает Есенин-имажинист, член небольшой группы, в которую, кроме него, входили поэты Р. Ивнев, А. Мариенгоф, В. Шершеневич, а также художники Б. Эрдман, Г. Якутов. В поэзии Есенина появляются сложные, метафорические образы, неожиданные сравнения: “Лижет теленок горбатый Вечера красный подол”, “По пруду лебедем красным Плавает тихий закат” и т. д.

Однако скоро Есенин разочаровывается в имажинизме. Есенин не приемлет наднациональности имажинистской поэзии. “У собратьев моих, – замечает Есенин, – нет чувства родины”. Хотя Есенин противопоставляет свою поэзию идеологии имажинизма, в создании образных рядов, насыщенных яркими, неожиданными тропами, он остается имажинистом.

В 1920 году Есенин создает стихотворение “Я последний поэт деревни…”. Это стихотворение – плач, панихида по уходящей Руси, погибающей крестьянской культуре. Как и в ранних стихах, посвященных Родине, здесь Россия – храм:

За прощальной стою обедней

Кадящих листвою берез.

Герой переживает близкую гибель этого храма словно свою собственную. В стихотворении крестьянской культуре противостоит пролетарская, городская. Новую, железную, бездуховную культуру символизирует образ-метонимия трактора – “железный гость”. В этом стихотворении чувствуется тема неизбежной судьбы, с которой лирический герой не борется, а смиряется.

Судьба как предначертанный свыше путь, как данное стране и лирическому герою испытание – эта тема нашла свое выражение и в стихотворении “Не жалею, не зову, не плачу…”.

В 1922-1923 годах Есенин создает драматическую оперу “Страна негодяев”, которая свидетельствует о том, что Есенин встал в оппозицию по отношению к советской власти. В сборнике “Москва кабацкая”, встав на сторону отверженного, униженного крестьянства, Есенин выразил протест против политики советской власти.

Цикл “Персидские мотивы”, написанный в 1924-1925 годах, свидетельствует о желании Есенина преодолеть духовный кризис, успокоиться, очиститься от всех негативных эмоций) Работая над “Персидскими мотивами”, Есенин еще раз убеждается, что любовь к Родине для него самое главное чувство. Тегеранская экзотика только обостряет любовь лирического героя к северной Родине. Тема Родины в цикле переплетается с темой любви. В стихотворений “Шаганэ ты моя, Шаганэ!..”, написанном в жанре послания, не тема любви, а тема Родины оказывается основной. В стихотворении вся эмоциональная нагрузка ложится на образ девушки с севера. Шаганэ для лирического героя лишь символ счастья, надежда на успокоение. В “Персидских мотивах” мы чувствуем неразрывную связь между душой лирического героя и его Родиной. В чужом прекрасном мире поэт не находит ничего ценнее, чем свое чувство к Родине. Есенин понимает, что он любит Россию любую, и он говорит о своей вере в будущее России. Стихотворения последних лет жизни Есенина, посвященные Родине, наполнены трагическим пафосом. Если лирический герой первых сборников Есенина был гармонично слит с природой родной деревни олицетворял духовную культуру крестьянина, то теперь в стихотворения о Родине вошел мерив одиночества, отверженности, ненужности.

В стихотворении “Русь советская” Есенин пишет о Родине, пострадавшей от “урагана” (то есть от революции), и о переменах, происшедших в ней. Изменилась родная деревня в худшую сторону, изменились сами крестьяне, новое поколение крестьян поет совсем другие песни, читает и любит других поэтов, у них надкрестьянское, непатриотическое мышление (“Уж не село, а вся земля им мать”). Есенинский лирический герой оказывается одиноким, никому не нужным в родном селе.

Вот так страна!

Какого ж я рожна

Орал в стихах, что я с народом дружен

Моя поэзия здесь больше не нужна,

Да и, пожалуй, сам я тоже здесь не нужен, –

Восклицает поэт.

Однако стихотворение заканчивается очень противоречиво:

Приемлю все.

Как есть все принимаю.

Готов пойти по выбитым следам.

Отдам всю душу Октябрю и маю,

Но только лиры милой не отдам.

Творчество и душа впервые в лирике Есенина противостоят ДРУГ другу. Есенин принимает все новое, что принесла с собой революция, но разумом, а не сердцем, поэтому он не хочет воспевать постреволюционную Россию. У Есенина до конца его жизни осталось восприятие Родины не как Советской России, а как Руси.

В стихотворении “Неуютная жидкая лунность…” лирический герой, словно превозмогая себя, пытается полюбить новую деревню, новую Россию:

Через каменное и стальное

Вижу мощь я родной стороны.

Однако за искренним желанием увидеть в новой, стальной России гуманное, цивилизованное начало мы видим драму лирического героя Есенина:

Я не знаю, что будет со мною…

Может, в новую жизнь не гожусь…

Есенин понимает, что мир социалистической деревни для него чужой.

Таким образом, стихотворения, написанные на тему Родины, отражают основные идеи творчества Есенина, его миропонимание в целом. Есенин не сомневается в законности и необходимости перемен в жизни России. Но сам он кровно привязан к старой Руси, он остался до конца с крестьянско-деревенским миром, его эстетикой. Ведь именно в этой эстетике находятся корни его собственной поэзии, она определяет и тему Родины в его стихах.

Художественная литература как искусство слова

Художественная литература наряду с музыкой, живописью и т. п. является одним из видов искусства. Слово “искусство” многозначно, в данном случае им названа собственно художественная деятельность и то, что является ее результатом (произведение). В разных видах искусства действует один и тот же закон: бессодержательный материал организуется художником в жизнеподобную форму, выражающую определенное идейно-эстетическое содержание. При этом каждый вид искусства использует “свой” материал: музыка – звук, живопись – краски, архитектура – камень, дерево, металл и т. д. Специфика художественной литературы заключается в том, что это – вид искусства, использующий в качестве единственного материала слова и конструкции человеческого языка. Таким образом, литература – это искусство слова.

Вряд ли можно преувеличить влияние литературы на формирование личности. Искусство слова давно уже стало частью той социальной и культурной среды, в которой развивается каждый человек. Литература сохраняет и передает из поколения в поколение общечеловеческие духовные ценности, обращаясь напрямую к сознанию человека, так как материальным носителем образности в литературе является слово. Взаимосвязь слова, точнее, речи и мышления изучается давно и не вызывает сомнений: слово – результат мысли и ее инструмент. С помощью слов мы не только выражаем то, что думаем: сам мыслительный процесс имеет вербальную (словесную) основу и невозможен вне речи. И если слово формирует мысль, значит, искусство слова способно повлиять на образ мысли. В истории литературы можно найти множество примеров, подтверждающих это. Нередко искусство слова напрямую использовалось как мощное идеологическое оружие, литературные произведения становились инструментом агитации и пропаганды (например, произведения советской литературы). Безусловно, это крайние проявления, но даже в том случае, когда литература напрямую не претендует на роль агитатора и наставника, она доносит до человека представления об определенных нормах, правилах, наконец, предлагает ему определенный способ видения мира, формирует его отношение к той информации, которую человек получает ежедневно.

И. А. Бунин. Рассказы

“Чистый понедельник”

История создания

Новелла “Чистый понедельник” входит в книгу И. А. Бунина “Темные аллеи”. Над этой книгой писатель работал с 1937 по 1945 год. Эти годы были для него очень тяжелыми. Сначала – нужда, да и просто бедность, после того как была прожита и вдобавок в значительной части роздана нуждающимся писателям Нобелевская премия, которую И. А. Бунину присудили в 1933 году за “Жизнь Арсеньева”. Затем последовали годы фашистской оккупации. Всю войну И. А. Бунин прожил в Грассе, на вилле “Жаннет”. Работа над книгой “Темные аллеи” служила ему в какой-то мере спасением от ужаса, творящегося в мире. Обитатели грасской виллы были свидетелями тому, сколь одержим был И. А. Бунин своей книгой, как писал он ее “запоем”, и случались недели, когда он буквально не отрывался от письменного стола с утра и до позднего вечера, запираясь на ключ в своей комнате; как по нескольку раз переписывал рассказы; как записывал в разные тетрадки какие-то словечки, наброски диалогов, собирал и выписывал имена, фамилии, будучи убежденным, что для каждого героя необходимо подобрать единственно подходящее ему имя; как тщательно подбирал заглавия к рассказам, следуя принципу; ничего не объяснять, не “разжевывать” читателю.

В дневниках писателя часто встречаются записи о его работе над рассказами. В ночь с 8 на 9 мая 1944 года, во время работы над новеллой “Чистый понедельник”, которую сам И. А. Бунин очень любил, он записал в дневнике: “Час ночи. Встал из-за стола – осталось дописать несколько страниц “Чистого понедельника”. Погасил свет, открыл окно проветрить комнату – ни малейшего движения воздуха; полнолуние, вся долина в тончайшем тумане, далеко на горизонте нежный розовый блеск моря, тишина, мягкая свежесть молодой древесной зелени, кое-где щелканье первых соловьев… Господи, продли мои силы для моей одинокой, бедной жизни в этой красоте и работе!”

Особенности жанра. Композиция

Жанр цикла “Темные аллеи” – книга. Это явление “серебряного века”. Хотя книга создавалась в 30-40-е годы, но по художественно-эстетическим принципам она примыкает к литературе рубежа веков. В книгу И. А. Бунина входят рассказы (“Темные аллеи”, “Руся” и др.), новеллы (“Кавказ”, “Галя Ганская”, “В Париже” и др.) и лирические миниатюры (“Дурочка”, “Качели”, “Часовня” и др.).

“Чистый понедельник” – это новелла. Новелла – малый прозаический жанр, сопоставимый по объему с рассказом, но отличается он него острым центростемительным сюжетом и композиционной строгостью. Для новеллы характерно наличие так называемого pointe – поворотного пункта. В “Чистом понедельнике” таким новеллистическим пуантом является неожиданный уход героини в монастырь.

И. А. Бунин виртуозно многообразен в построении сюжета. В “Чистом понедельнике” плавный сюжет, который сочетается с неизменностью эстетики внешних описаний. Говоря о неиерархичности художественного мира И. А. Бунина, можно заметить, что “Чистый понедельник” – новелла о любви – содержит описание еды: расстегаи с налимьей ухой, розовые рябчики в крепко прожаренной сметане и шоколад, стопки блинов, залитых сверх меры маслом и сметаной, и т. д. Подобное можно встретить и в других любовных новеллах А. И. Бунина (“Солнечный удар”, “Темные аллеи”, “Муза”, “В Париже” и др.). Как будто свободная непредсказуемая жизнь, состоящая из человеческих судеб, представленных в какой-то момент, жестко вписывается в массив бытия, не только независимого от этих судеб, но и диктующего им свои законы. Над всем рассказанным господствует и все предопределяет Универсум. Только универсальные онтологические законы взаимодействия полюсов могут прояснить те таинства души и судьбы человека, пред которыми бессильна психология.

Пафос бунинского мира – это ценность Единичного при целостности Единого. Прелесть конкретного, ценность единичного, неповторимость индивидуального включены в космический контекст.

Темы, мотивы, символы

“Темные аллеи” можно назвать энциклопедией любви. Самые различные моменты и оттенки чувств, возникающих между мужчиной и женщиной, занимают писателя; он вглядывается, вслушивается, угадывает, пытается вообразить всю “гамму” сложных отношений героя и героини.

По И. А. Бунину, в жизни все слито и переплетено. Любовь, высокая и странная, существующая рядом с бытом и повседневностью, соседствующая со смешным и безумным, – это было в прошлом, это почти настоящее, это может быть всегда. Любовь – основная форма проявления космической жизни. Она – единственная, дает невиданное, но короткое счастье гармонического бытия, приобщения к сокровенным глубинам жизни, и она же таит в себе неумолимую катастрофичность, неотвратимо несет трагедию. Она безличностна, исходит не из человека, а “сваливается” на него извне и навсегда выбивает не только из колеи повседневного существования, но и за пределы его скромной личности.

И. А. Бунин и в прозе действует как поэт: он не нуждается в такой промежуточной инстанции, как герой, чтобы внушить читателіб определенное душевное состояние. Состояние внушается непосредственно, а уже под его впечатлением читатель воспринимает и понимает героя, его душу и его поступки. Читатель не нуждается в подробном изображении души героя, чтобы понять, что с тем происходит. Автор вводит его в подобное же душевное состояние. Он не только без труда понимает загадки поведения героя, но, как это бывает с пониманием собственной душевной ситуации, часто он и не видит здесь никакой загадки. Поэтому не возникает желания углубиться в мотивы поступков героини “Чистого понедельника”.

Из литературы первой половины ХХ века

Паронимы – однокоренные слова одной и той же части речи, сходные по значению: адресант – адресат, одеть – надеть, скрытый – скрытный, зрительный – зрительский. Некоторые лингвисты понимают явление паронимии более широко, и тогда паронимами называются любые слова, имеющие частичное звуковое сходство при их полном или частичном семантическом различии: ланцет – пинцет, эскалатор – экскаватор.

С точки зрения выражаемых ими значений паронимы бывают полные, или истинные, и частичные, или приблизительные. Полные паронимы обозначают совершенно разные понятия, а частичные – такие, объем значений которых сближен, окончательно еще не разграничен. Некоторые паронимы могут настолько сближаться в каких-то своих значениях, что в определенных контекстах образуют синонимические пары или ряды: геройский поступок – героический поступок, постричь собаку – подстричь собаку, помета на полях книги – пометка на полях книги.

С точки зрения их формы паронимы также бывают разного вида. Принято выделять:

Паронимы, различающиеся префиксами ; Паронимы, различающиеся суффиксами ; Паронимы, различающиеся наличием или отсутствием префикса или суффикса.

Паронимы в русском языке появляются по разным причинам:

Из-за расхождения в значениях русских и церковнославянских слов ; Вследствие дифференциации значений бывших синонимов или бывших вариантов одного и того же слова ; По причине фонетических изменений в однокоренных древнерусских словах ; В результате перехода слова в другой лексико-грамматический разряд – например, из притяжательных прилагательных в относительные со значением ‘сделанный из чего-либо’ .

Н. М. Рубцов

Роль лидера “тихой лирики” досталась рано погибшему Николаю Рубцову (1936-1971). В отличие от “поэтов-шестидесятников”, Рубцов совершенно игнорирует традиции поэзии модернизма. Он почти полностью освобождает свои стихи от сложной метафоричности, перенося главный акцент на напевную интонацию, достигающую подчас высоких пронзительных нот. Причем интересно, что традиция, в которую Рубцов “встраивал” свое творчество, выглядела весьма избирательно, соединяя фольклорную песню (Рубцов нередко исполнял свои стихи под гитару или под гармошку), поэзию Тютчева, Фета, Полонского, Блока и, конечно, Есенина.

Значение поэзии Рубцова должно оцениваться в масштабе сдвига культурных парадигм, происходившего на рубеже 1960-1970-х. В своих не всегда совершенных, но эмоционально очень убедительных стихах Рубцов первым не интеллектуально, а суггестивно обозначил очертания нового

Культурного мифа, в пределах которого развернулась и “тихая лирика”, и “деревенская проза”, и вся почвенническая идеология 1970-1980-х годов.

Исходной точкой рубцовского поэтического мифа становится образ современной русской деревни (речь идет о 1960-1970-х) – колхозной, вымирающей, разрушающейся. Вполне узнаваемые детали деревенского быта вплетались Рубцовым в образы, явственно окрашенные в эсхатологические и апокалиптические тона. Затяжной дождь в этом стихотворении превращается во Всемирный Потоп, срывающий “семейные якоря”, разрушающий прошлое (размытое кладбище), рождающий чудовищ (“ворочаются, словно крокодилы, меж зарослей затопленных гробы…”). Таков обычный эмоциональный контекст, окружающий деревенские зарисовки Рубцова. Буксующий в грязи грузовик своим воем “выматывает душу”. Зимнее оцепенение вызывает такую реакцию: “Какая глушь! Я был один живой. Один живой в бескрайнем мертвом поле!” Летняя гроза выглядит, как “зловещий праздник бытия, смятенный вид родного края”. А реальные названия вологодских деревень в этой атмосфере наполняются библейскими и метафизическими ассоциациями. Ночь, тьма, разрушенное кладбище, гниющая лодка, дождь – вот устойчивые символы поэзии Рубцова, наполняющие его образ современной деревни метафизическим ужасом, чувством близости к хаосу.

При всем при том, рисуя эту, казалось бы, гибнущую деревню, автор чувствует, что в ней есть нечто такое ценное и достойное, чего нет в модернизированном мире. Это, по меньшей мере, ощущение некоего покоя или скорее – тоска по покою, жажда покоя, тяга к покою, которая пронизывает поэтический мир Рубцова. Это тоже полемика с пафосом движения и ускорения, который доминировал в поэзии “шестидесятников”.

У темы покоя в поэзии Рубцова есть свои устойчивые знаки, разрывающие семантику этого мотива. Таков, например, храмовый пейзаж, возрожденный Рубцовым после многолетнего запрета на любые позитивные образы религии. Разрушенные церкви, поруганные святыни находят поддержку и согласие с образами природы. По сути дела, метонимическое единство между символами религиозной веры и образами русской природы образует сакральный центр создаваемого Рубцовым поэтического мифа. Так, например, в стихотворении “Левитану (по мотивам картины “Вечерний звон”)” (1960) полевые колокольчики и уцелевшие церковные колокола звучат в унисон, причем единство между собором и природой подчеркивается аллитерациями и ассонансами.

Поэтический мир Рубцова, и в особенности его пейзаж, несет на себе отпечаток элегической традиции. Вообще в жанровом плане Рубцов по преимуществу элегический поэт, сохраняющий традиционные атрибуты элегии, правда, порой с неожиданно свежим эпитетом, как бы сбивающим уже привычную позолоту с образа. Но главный эстетический эффект у Рубцова образуется нагнетанием подробностей и деталей элегического пейзажа, их сгущенностью в одном колорите. Показательно стихотворение “Звезда полей” (1964), опирающееся на мотивы старинных песен: “Звезда полей над отчим домом и матери моей печальная рука…”, “Гори, гори, моя звезда…”. В этом стихотворении создан предельно обобщенный пейзаж. Вся Родина представлена спящей в глубокой тишине. Ее освещает только одна звезда полей. С одной стороны, образ заледенелой мглы, а с другой – радость одинокого человека, которому становится тепло и ласково на душе оттого, что звезда полей горит над его головой: “И счастлив я, пока на свете белом Горит, горит звезда моих полей”. Так возникает предельно хрупкое, но все же единство между лирическим героем и всем миром вокруг него.

Рубцов когда-то сказал о себе: “Я чуток как поэт, бессилен как философ”. В отличие от поэтов сугубо философского склада, Рубцов ищет разрешения драмы духовного сиротства не во всеобъемлющей мысли о мире, а в эмоциональном просветлении, пускай даже крайне недолговечном. Он создает такие образы, которые всей своей семантикой, а именно семантикой древней, архаической, памятью своей способны вызывать мистическое чувство покоя, блаженства, умиления (“Видения на холме”).

Каковы же отношения лирического героя с поэтическим миром? В принципе это ощущение полной слитности, абсолютного, кровного единения с ним – с миром, где картины умирания сочетаются с памятью о гармонии и покое. И поэтому катастрофичность существования этого мира становится состоянием души героя стихов Рубцова. В стихотворениях Рубцова любовь к Родине

Приобретает характер религиозного, мистического служения. Родина для героя его стихов – это та святыня, о которой громко не говорят, которая есть внутри тебя и которой ты служишь душою.

Одно из самых щемящих стихотворений Рубцова “Тихая моя родина” начинается с самого интимного, с самого личного, что связывает человека с Родиной, – с памяти о матери (“мать моя здесь похоронена”). Но даже ее могилы лирический герой найти уже не может, ибо в родном мире очень многое порушилось, пришло в запустение. Однако память сердца продирается через все напластования времени. Герой возвращается в свои мальчишеские годы (“Словно ворона веселая Сяду опять на забор”, “школа моя деревянная”), а при расставании уже мир, признавший в герое своего, будет, как и положено, провожать его (“Речка за мною туманная Будет бежать и бежать”). Таким образом, связь с Родиной восстановлена, и не только восстановлена, но и осознана глубоко – как связь онтологическая, “самая смертная”. Фольклорно-песенная тональность голоса лирического героя становится свидетельством органической слитности его душевного строя с родным миром. И в то же время, такая стилизация – это демократический жест: готовность общаться с читателем на языке той культуры, которая глубоко укоренена в деревенском русском человеке. Более того, рубцовская стилизация, ориентированная на национальные культурные традиции и святыни, становится способом реставрации чистого, просветленного, покойного состояния души.

За кажущейся безыскусностью лирики Рубцова стоит вроде бы очень непритязательная личность – просто человек, плоть от плоти этого самого деревенского мира. А вот муки, которые он переживает, это как бы обнажение той сердечной муки, которая далеко выходит за пределы деревенского мира, – муки одиночества, беззащитности перед хаосом жизни, муки богооставленности и щемящей тоски по святости и вере.

Словообразование – раздел языкознания, который изучает способы и средства создания слов, правила и приемы их производства, строение производных и сложных слов – как формальное, так и содержательное.

Словообразование решает следующие задачи:

Устанавливает и описывает основные модели производных слов; Предлагает их классификации; Изучает словообразовательные ряды и гнезда, словообразовательные процессы, значения и категории; Определяет принципы устройства словообразовательной системы в целом.

Словообразовательная структура производных слов и вся система словообразовательных средств конкретного языка с течением времени меняется. Потому принято различать словообразование синхронное и диахроническое. Синхронное, или описательное, словообразование изучает мотивационные отношения между словами, сосуществующими в один исторический период данного языка, без учета этимологической ситуации. Диахроническое, или историческое, словообразование изучает историю возникновения отдельных слов, развитие и исторические изменения их структуры, изменения формальных и семантических связей между родственными словами.

Специфика предмета словообразования в структуре языка обусловлена особенностями самих деривационных значений и внешних средств их выражения. Данный раздел лингвистики описывает все аффиксы, представленные в словах языка, связывая их с определенными словообразовательными типами – продуктивными и непродуктивными. Так что, по словам Л. В. Щербы, здесь рассматривается и то, “как сделаны слова” , и то, “как делаются слова” . Сами словообразовательные типы изучаются с разных сторон: принимаются во внимание деривационные аффиксы, грамматические и семантические характеристики производных и производящих слов, мор – фонологические явления на стыках морфем в мотивированном слове, стилистическая характеристика и сфера функционирования новых слов.

Б. А. Слуцкий

Стихи Бориса Слуцкого (1919-1986) “Кельнская яма”, “Лошади в океане”, “Баня” были на слуху у всех. С одной стороны, он был представителем той плеяды поэтов-ифлийцев, которые с конца 1930-х годов стали предпринимать попытки взорвать стихотворную гладкопись, заполонившую предвоенную советскую лирику. С другой стороны, за Слуцким был опыт поэзии фронтового поколения, обретшей черты вполне определенного течения – “психологического натурализма”. Из всех поэтов-фронтовиков именно Слуцкий настойчиво продолжил начатую своими друзьями-ифлийцами (П. Коганом, М. Кульчицким, погибшими на фронте) работу над культурой поэтической речи, связав ее с эстетикой “психологического натурализма”.

Шокирующая огрубленность видения мира, своего рода прозаизация стихового слова, находящаяся на грани депоэтизации, которая вызывала гнев ортодоксов (“Дверь в потолке” – так называлась рецензия С. Острового на первый сборник Слуцкого), привлекала к нему большой интерес тех поэтов, которые сами вели поиск новой выразительности, свободной от олеографических красивостей, близкой к жестокой реальности. “Именно Слуцкий едва ли не в одиночку изменил звучание послевоенной русской поэзии. Его стих был сгустком бюрократизмов, военного жаргона, просторечия и лозунгов, он с равной легкостью использовал ассонансные, дактилические и визуальные рифмы, расшатанный ритм и народные каденции… Его интонация – жесткая, трагичная и бесстрашная – способ, которым выживший спокойно рассказывает, если захочет, о том, как и в чем он выжил”, – так оценивал значение Слуцкого спустя тридцать лет И. Бродский. Но Слуцкий в большей степени имел влияние в профессионально поэтической среде.

Раскройте смысл названия повести Ю. Трифонова “Обмен”.

В своем сочинении подчеркните, что название повести, вышедшей в 1969 году, стало метафорой социально-психологических взаимоотношений в современном мире. В центре повествования оказывается семья Виктора Георгиевича Дмитриева, работника НИИ. Герой живет в коммуналке, его дочь Наташа вынуждена ютиться за занавеской. Вопрос о том, чтобы съехаться с матерью, не находит положительного ответа у жены Дмитриева, пока у Ксении Федоровны не обнаружили рак желудка. Удачный обмен состоялся, а мать героя вскоре ушла из жизни.

Укажите, что благородной, интеллигентной семье Виктора Георгиевича противопоставлен клан Лукьяновых, к которым принадлежит жена Лена, “миловидная женщина-бульдог с короткой стрижкой соломенного цвета и всегда приятно загорелым, слегка смуглым лицом”. Это люди сегодняшнего дня, с вполне современными взглядами. Старомодная принципиальность, бескомпромиссность Ксении Федоровны, иногда переходящая в нетерпимость, им чужда. Дмитриев стал “ведомым” у своей жены, соглашаясь с ней в любой ситуации жизненного выбора. Сестра считает Виктора Георгиевича предателем, поскольку он отошел от традиций интеллигентной московской семьи и превратился в мещанина.

Отметьте, что в психологии жизненного компромисса героев “Обмена” мы наблюдаем черты чеховских персонажей, в частности “Ионыча”. Дмитриев оправдывает свою жену, “умеющую жить”. Родную душу любимой женщины Тани он предает ради собственного спокойствия и удобства.

В заключение отметьте, что в этой урбанистической повести-притче, имеющей черты физиологического очерка, представлена типичная картина семейных взаимоотношений конца XX века: торжество потребительского начала, разрушение традиционных ценностей, феминизация. “Умение жить”, наличие связей, компромисс с совестью – вот что является достоинством “лукьяновского” образа жизни.

КЛАССИКА

М. А. БУЛГАКОВ

ГЛАВНЫЕ МОТИВЫ В РОМАНЕ М. БУЛГАКОВА “МАСТЕР И МАРГАРИТА” КАК ВЫРАЖЕНИЕ “СВОЕГО ВРЕМЕНИ И ВРЕМЕНИ ВООБЩЕ”

“Рукописи не горят”.

М. Булгаков

“В этом романе действуют и Христос, и дьявол, и жулики, и обыватели. Книга напоминает ледоход, когда льдины плывут, теснясь, сменяя друг друга, разные по размеру и цвету; на одной из них клок сена, на другой собачья будка, на третьей вывороченный из земли могильный крест. Все здесь есть: и смерть Га-Ноцри на кресте, и фантастический бал у сатаны, и переполох, устроенный свитой Воланда в московском писательском ресторане! Великое и низкое, трагическое и смешное…”

“Мастер и Маргарита” – последнее, но главное произведение Булгакова, которое явилось итогом всей его писательской деятельности. Автор писал роман в течение двенадцати лет, но даже во время болезни продолжал доработку и редактирование. В последние годы жизни фортуна отвернулась от него, поэтому ему приходилось бороться за свое существование как писателю и как человеку. Так уж случилось, что Булгаков

Оказался в жестоких условиях тоталитарного режима того времени, в его жизни начинается период травли, писателя “выбрасывают” за борт жизни: он пишет, но его произведения не издаются, не ставятся на сцене, их предают забвению, у него даже нет средств к существованию. Его работы были неугодны правительству, но автор не сломался под натиском чиновников, мужественно приняв даже собственную смерть.

Почти через тридцать лет его замечательный роман все-таки увидел свет. Он произвел огромный переворот, нашел своих поклонников и врагов, но, самое главное, стал классикой советской литературы. И поныне произведение Булгакова привлекает людей, тревожит их сердца и разумы, может быть, заставляет некоторых изменить взгляды на жизнь.

Почему же роман “Мастер и Маргарита” стал классическим? Что производит на читателей такое большое впечатление, которое остается в их душах на долгое время?

Прежде всего, мастерство писателя заключается в том, что для своего произведения он избрал необычную композицию: “роман в романе”, где перед читателями раскрывается план современности (Москва в тридцатые годы), план исторический (I тысячелетие, тридцатые годы), план фантастический (Боланд и его свита). На страницах романа писатель поднимает философские и этические проблемы человечества. Булгаков размышляет о добре и зле, о смысле жизни, о прекрасных чувствах и пороках, о вере и об ответственности человека за совершенные деяния.

Автор не пересказывает библейские сюжеты, а по-своему излагает свое отношение к ним, пытается их переосмыслить. Его главный герой Иешуа Га-Ноцри – обыкновенный человек, обладающий высокими моральными принципами, состраданием к людям. Все это он хотел передать окружающим. В романе он не сын Божий, а просто человек более чистый и нравственный, со своими истинами и ценностями. Образом Понтия Пилата писатель хочет представить размышления о моральной ответственности любого за его поступки.

По мнению писателя, самый большой порок – трусость, боязнь потерять карьеру, стремление сохранить обычный образ жизни.

Воланд олицетворяет в романе дьявола, но своим спокойствием, рассудительностью, мудростью, благородством и своеобразным обаянием рушит привычное нам понятие “черной силы”. Мне кажется, своими поступками он симпатичен многим читателям. Дьявол, оказавшись в Москве, устраивает моральную “проверку” обществу. Воланд и его свита обнажают и выводят на поверхность вечные пороки человечества: подлость, предательство, жадность, легкомыслие, хамство и наглость. “Черная сила” воздает каждому по его вере.

Не только низкое описывает Булгаков в своем произведении. Ярким лучом через роман проходит искренняя любовь Мастера и Маргариты. Автор убежден, что прекрасное чувство дается не каждому, это – дар Божий, имеющий свои вершины, доступные не всем. Вера в свою глубокую любовь заставила Маргариту согласиться на сделку с дьяволом, несмотря на всевозможные обстоятельства, она даже после смерти остается с любимым.

Мастер, Га-Ноцри, Маргарита не могут жить среди людей, в которых смешалось все. Нравственные люди, которые стараются идти по жизни в согласии со своей совестью, имеют собственную точку зрения, оказываются за бортом жизни, их заглатывает серая толпа: Иешуа оказывается на кресте, Мастер – в психушке.

Булгаковская работа является предсказанием, его точка зрения заключается в том, что “в основе общества должны лежать не материальные, не классовые, не политические ценности”. Автор создал роман “о своем времени, о времени вообще, об истинах сиюминутных и вечных”.

В. А. Жуковский. Стихотворения. Баллады

Стихотворение “Море”

“Море” – одно из самых лучших и самых известных стихотворений В. А. Жуковского. Оно было создано в 1822 году. Жанр – элегия.

“Море” написано четырехстопным амфибрахием и белым стихом, которые позволили Жуковскому имитировать безмолвие моря, движение волн, колыхание морской поверхности. Композиция стихотворения построена на изображении трех различных состояний морской стихии. Жуковский изображает море в спокойном состоянии, в бурю и после нее. Все три картины великолепны. В спокойной морской глади отражаются и чистая лазурь неба, и золотые облака, и блеск звезд. В бурю море бьется, вздымает волны, шум которых замечательно передан Жуковским при помощи аллитераций (повторения согласных):

Ты бьешься, ты воешь, ты волны подъемлешь,

Ты рвешь и терзаешь враждебную мглу…

Благодаря повторению шипящих звуков создается полная иллюзия шипения кипящих, клокочущих волн. Трехсложные стопы в приведенных строках разделены паузами, передающими мерные удары волн.

Но не только красота морской стихии занимает мысли поэта. В “Море” Жуковский прибегает к олицетворению природы. Поэт изображает море “живым”, “дышащим”, наполненным “тревожной думой”. Безудержная стихия “бьется”, “воет”, “рвет и терзает враждебную мглу”. Следует отметить обилие эмоциональных эпитетов (“сладостный блеск”, “светозарная лазурь” и т. д.), метафоры (“смятение моря”), эпитеты, подчеркивающие состояния моря (“безмолвное море”, “испуганные волны”), состояние неба (“таинственное, сладостное, полное жизни”). Поэт обращается к морю с вопросами, словно к человеку:

Что движет твое необъятное лоно?

Чем дышит твоя напряженная грудь?

Море остается загадкой для лирического героя. Раздумья приводят его к мысли о сходстве человеческой жизни и жизни морской стихии. Море из “земныя неволи” тянется к небу, чтобы обрести желанную свободу.

Главной темой элегии Жуковского “Море” является изображение двух миров – моря и неба. Так автор воплощает в своем произведении идею романтического двоемирия. Как известно, мир для романтиков делился на две части: “здесь” и “там”. “Там” и “здесь” – это антитеза (противопоставление), эти категории соотносятся как идеал и действительность. Презираемое “здесь” – это современная действительность, где торжествует зло и несправедливость. “Там” – некая поэтическая действительность, которую романтики противопоставляли реальной действительности.

В данном стихотворении картины состояния моря связаны с настроением, миром эмоций и чувств человека (полны “тревожной думы”). Таким образом, образ моря символизирует человека, погруженного в реальную действительность, находящегося “здесь”. Образ неба, соответственно, воплощает желанное “там”. Риторические вопросы, задаваемые морю (“Что движет твое необъятное лоно? Чем дышит твоя напряженная грудь?”), связывают картины природы с философскими раздумьями о смысле человеческой жизни.

Развитие лирического сюжета свидетельствует о том, что достижение идеала, который воплощает небо, обманчиво, невозможно. Сначала море изображается внешне спокойным, но на самом деле оно наполнено “смятенной любовью” и “тревожною думой”. Из “земной неволи” оно тянется к далекому, светлому небу, что символизирует стремление человека к гармонии, поиску идеала. Затем автор изображает бушующее море, которое рвет и терзает “враждебную мглу”, скрывающую от него небо. Эта борьба как будто заканчивается успешно: “И мгла исчезает, и тучи уходят”. Но финал стихотворения демонстрирует хрупкость этой победы. Полное и окончательное совмещение идеала и действительности невозможно:

Но, полное прошлой тревоги своей,

Ты долго вздымаешь испуганны волны,

И сладостный блеск возвращенных небес

Не вовсе тебе тишину возвращает;

Обманчив твоей неподвижности вид:

Ты в бездне покойной скрываешь смятенье,

Ты, небом любуясь, дрожишь за него.