Воспринимать чудесное, волшебное – дар, который мы теряем с возрастом и накапливающимися год от года заботами. Мы теряем способность удивляться и смотреть на мир широко раскрытыми, восторженными глазами, видеть необычное в будничном, чудесное в обыкновенном. Существуют же на свете особые, животворные вещи – такие, как искусство, талант, волшебство, к которым нельзя подходить с сугубо практической, утилитарной точки зрения. В противном случае человек неизбежно попадает под власть грубых материальных сфер, оказывается лишенным того “легкого дыхания “, без которого практицизм переходит за грань циничности. Современному поколению необходимо как можно более частое общение с произведениями, подобными “Алым парусам” А. Грина, – такими, которые учат мечтать и по достоинству ценить красоту, в чем бы она ни проявлялась: в природе или человеческих отношениях. Именно это помогает в жизни подняться над всем будничным и прозаичным.
Есть определенная закономерность в судьбе А. Грина и героев его феерии. Алые паруса – это мечта, счастье, поэзия, сказка в жизни, к которой стремятся Ассоль, Грей и читатели. Но проследив жизнь А. Грина, мы чувствуем, что и он сам всегда стремился к своим “алым парусам”. “Книги его против ожирения сердца и усталости, они поэтичны и мужественны. С ними можно идти на свидание и ехать в Арктику”, – утверждал Д. Гранин.
В героях А. Грина, “поэта мечты, романтики и моря”, нет ни – чего сверхчеловеческого, “суперменистого”. Это обычные люди – матросы, лесорубы, угольщики. Но писатель поднимает их на романтический пьедестал, потому что они умеют, как говорит герой “Алых парусов”, “одной ногой… стоять на земле, другой на небе”, обращая мечты в действительность.
Такими ли уж “неуловимыми снами” полны произведения писателя – романтика? Отнюдь. А. Грин вполне реально оценивал современную ему действительность. Но все его лучшие произведения писались для того, чтобы “дрянь и мусор” вымести из нашей жизни, а читателям сказать: все высокое и прекрасное возможно! Душа должна пройти сквозь строй возвышенных мечтаний, которые настраивают на иное восприятие повседневности. “Да будем мы людьми, что грезят жизнью!” – кто не подпишется под этим призывом Эзры Паунда, американского поэта начала ХХ века.
Время, когда создавалась чудесная сказка-феерия, до боли напоминает наше время – изломанное, нестабильное, лишенное веры и красоты. “Алые паруса” А. Грин начал писать в окопах Первой мировой войны в 1916 году. По мнению одного из критиков, этим своим произведением писатель якобы приветствовал близящуюся революцию как осуществленную мечту. Сначала книга называлась “Красные паруса”, красный цвет как бы символизировал грядущую бурю и связанные с ней надежды. Однако у Грина замысел книги постепенно претерпевал изменения. В начале 20-х писатель просто хотел сохранить веру людей во все самое лучшее в них самих. Условность отображения действительности в произведениях Грина не исключает реальных источников происходящего – наоборот, позволяет полнее раскрывать творческие замыслы писателя, утверждая неодолимость сил добра в его извечной борьбе со злом, показывая, как прекрасное пробуждает в людях доброе. Автор переносит своих героев в исключительные обстоятельства, ставит на их жизненном пути различного рода препятствия, ведет их через трудности, преодоление которых шлифует человеческие характеры. Этим писатель обостряет их нравственное и эстетическое восприятие мира, поступков и взаимоотношений.
И для Люнгрена, и для Грея алые паруса – это не вымысел, не причуда, а олицетворение мечты, неизбежного торжества сил добра над силами зла. Мысленно обращаясь к дочери, Люнгрен думает: “Много ведь придется в будущем увидеть тебе не алых, а грязных и хищных парусов; издали – нарядных и белых, вблизи – рваных и наглых”. В мире насилия и несправедливости, в котором живут и действуют герои Грина, добро так же необычно, как алые паруса, представление о прекрасном и несбыточном. Жители Каперны “не рассказывают сказок”, “не поют песен”, они отягощены своими повседневными заботами. За пределами их понимания и мечта Ассоль об алых парусах, упоминание о которых “звучало как издевательство”. И выбор Грэем шелка для парусов приобретает особый смысл: цвет шелка в точности должен соответствовать намеченному событию, как бы нести отблеск добрых чувств и побуждений капитана – он должен быть “гордым цветом”, в нем не может быть “ничего, что вызывает сомнение”.
Ассоль же оказывается выше людской злобы и ненависти, насмешек и издевок, отчужденности и непонимания. Крылья мечты и любви в душной бездуховной атмосфере Каперны позволяют ей парить над хаосом будничной повседневной жизни, сохраняя тем самым себя и свою душу в нравственной незапятнанной чистоте. Именно это чувство особой душевной приподнятости и вызывало непонимание окружающих. Хин Меннере высказывает всеобщее мнение о дочери моряка Люнгрена как о “полоумной”. Но, наверное, об этом чувстве писал А. П. Чехов: “То, что мы испытываем, когда бываем влюблены, быть может, есть нормальное состояние”. Так кто же в данном случае оказывается ненормален: жители Каперны или Ассоль с Грэем?
Затея Грэя с алыми парусами сначала кажется чудачеством капитана. На первый взгляд, нет “никакой связи между алым убранством и прямой целью Грэя”. Но эта связь существует, и не только в воображении Грэя. Она представлена в единстве и взаимной обусловленности целей и средств, когда благородные средства способствуют возвышению нравственных целей. Сказочные алые паруса приводят читателя к вполне реалистическому выводу этического содержания: высокое призвание человека в том, “чтобы делать так называемые чудеса своими руками”. К сожалению, идеалы нашего теперешнего существования весьма недалеки от того, чем жили, дышали и были счастливы жители гриновской Каперны. Не потому ли и саму книгу, и ее главных героев – Ассоль и Грэя – многие из современных читателей воспринимают как людей не от мира сего, со странностями. И это очень печально.