Л. Н. Толстой высоко ценил облагораживающее влияние природы на человека, показал в своих произведениях ее красоту. В критической литературе о писателе глубоко и многосторонне разработан вопрос о тесной связи его пейзажей с внутренним пиром героев. В “Войне и мире” пейзажи связаны чаще всего с Ростовыми и Андреем Болконским, а также с Пьером Безуховым. Писатель как бы говорит: тот, кто лишен истинных духовных ценностей, не способен ни увидеть, ни почувствовать, ни понять душу всего сущего, его естество – природу. И не только поведение таких людей, но их сосуществование вообще начинает становиться противоестественным. Напротив, добрый в своей основе человек самим добром связан с природой и обязан ей. Добро естественно, зло – нарушение законов жизни и природы.
Но, помимо лирической и психологической связи с героями, пейзажи Толстого несут и другую, часто не меньшую нагрузку: они уясняют смысл романа, позицию самого автора, своеобразие его как художника.
Первый пейзаж, который мы рассмотрим, – описание неба над Праценскими высотами” где лежит раненный в Аустерлицком сражении Андрей Болконский. “Над ним не было ничего уже, кроме неба, – высокого неба, не ясного, но все-таки неизмеримо высокого, с тихо ползущими по нем серыми облаками. “Как тихо, спокойно и торжественно, совсем не так, как я бежал, – подумал князь Андрей, – совсем не так ползут облака по этому высокому бесконечному небу. Как же я не видал прежде этого высокого неба? И как я счастлив, что узнал его наконец. Да! все пустое, все обман, кроме этого бесконечного неба. Ничего, ничего нет, кроме его…”. Средства очень лаконичны – это эпитеты, многие из них повторяются: синеющая бесконечность, плывущие облака, и небо – высокое, бесконечное и, наконец, справедливое и доброе.
Эпитеты Толстого не однозначны по смыслу: часть из них дает представление о внешнем виде предмета, другие вносят эмоциональную окраску, а третьи как бы дают моральную оценку. Первые условно назовем описательными, вторые – метафорическими, третьи – оценочными.
Толстой не только рисует поэтическую картину неба, но дает моральную оценку устремлениям князя Андрея, его еще пока не вполне четким идеалам. Ведь для него небо – полная противоположность тому, что здесь на земле: телам убитых и раненых на войне, самодовольному и потому ничтожному Наполеону, улыбающемуся и счастливому “мелким тщеславием и радостью победы”, и, наконец, недавним мечтам самого Андрея о славе. На земле, охваченной распрями, убийствами, эгоистическими стремлениями людей, нет справедливости и добра, а они нужны людям прежде всего.
К таким мыслям пришел князь Андрей. И это мысль не только героя, но и самого Толстого. Эпитеты справедливое, доброе стали средством выражения его мыслей. Но чаще в описании неба видим слова бесконечное, высокое. Стремление к миру, бескорыстию, справедливости – это высокие стремления, и осуществление их требует от людей бесконечных усилий. Эпитеты не столько описывают безбрежность неба, сколько оценивают идеалы героя и автора.
Пейзаж, при создании которого используется минимальное количество художественных приемов, выполняет идейную функцию, он проникнут страстным толстовским осуждением агрессивных войн, антигуманных эгоистических стремлений, призывом к высоким идеалам.
Очень существенна и композиционная роль его: он дает почувствовать, что в жизни князя Андрея наметился серьезный перелом, что герой, очевидно, откажется от честолюбивых помыслов и военной карьеры, а значит, читателя ожидает ощутимый поворот сюжета.
Философская мысль о вечности природы, о быстротечности человеческой жизни лежит в основе пейзажей. Но решена она по-разному. Толстой смотрит на жизнь оптимистичнее, пейзаж его, сложный и глубокий, внушает веру в человека и его высокое предназначение. Пейзаж имеет большое значение для понимания образа Андрея Болконского и мыслей автора о смысле жизни человека.
Особенности изобразительных средств Толстого: тонкий психологизм и в связи с этим использование приема олицетворения; объемность, стереоскопичность картин природы, изображение в движении, звуках, красках, с игрой света и теней; различие эмоциональных оттенков стиля – то вдумчиво-глубокого, то реалистически точного, то романтически-приподнятого, восторженно-величавого, то шутливо-обыденного.
Картины природы в романе намечают повороты в судьбах героев или всего народа, подчеркивают значимость определенных эпизодов романа. В пейзаже, описывающем березовую рощу и старый дуб, Толстой не только точно отмечает приметы поздней весны, а затем лета в разгаре. Он видит цвета и форму предметов, слышит фырканье лошадей, звон колокольчика, пение соловьев, ощущает первую предгрозовую жару мимолетного дождя. При этом читатель, как и герой, находится как бы внутри леса: смотрит то на левую, то на правую сторону дороги, слышит то далекие, то близкие звуки. Мы испытываем чувство радости, простора, ощущаем солнечный свет. Сравним пейзаж с картиной Куинджи “Березовая роща”. В нем то же солнечное пространство, зелень и простор. Даже настроение художника созвучно толстовскому описанию рощи.
Вот еще одна зарисовка, сцена из романа лунной ночи в Отрадном, которой одновременно любуются князь Андрей и Наташа – Природа уже похожа на волшебную сказку, но это не сказка, а чарующая действительность с точными реалистическими деталями. Красота этой ночи впервые незримо соединила судьбы Андрея и Наташи.
Описание зимней святочной ночи, когда ряженые Ростовы едут к Милюковым, по стилю близко к картине ночи в Отрадном. Только она стала еще сказочнее и фантастичнее: “… вот какой-то волшебный лес с переливающимися черными тенями и блестками алмазов и с какой-то анфиладой мраморных ступеней, и какие-то серебряные крыши волшебных зданий, и пронзительный визг каких-то зверей”.
Природа – это праздник молодых чувств. Поэтому так много радости и движения. Чего стоят одни глаголы, рисующие езду в санях: тронулась, зашумели, завизжали, полетела, заставляя скакать, поспевали…
А музыка звуков! Визжат, свистят и шумят полозья, то звенит, то побрякивает колокольчиком тройка, из саней слышны крики, хохот. Перечисленные картины, как и большинство пейзажей Толстого, связаны с образами главных героев. Но не только герои важны для понимания “Войны и мира”. Центр романа – военные сцены, а кульминация его – Бородинское сражение, решившее исход войны 1812 года. Именно здесь стремление народа отстоять свое отечество сплотило все лучшее в нем, вызвало небывалый подъем мужества и патриотизма. Россия одержала под Бородином нравственную победу над врагом. Народ стал в этих сценах главным героем. И хотя в повествовании о Бородине пейзаж занимает мало места, значение его существенно.
Перед сражением панораму боя видит Пьер Безухов, духовно слившийся с народом в этот грозный час, и замирает от восхищения перед красотою зрелища. “Это была та же панорама, которою он любовался вчера с этого кургана; но теперь вся эта местность была покрыта войсками и дымами выстрелов, и косые лучи яркого солнца, поднимавшегося сзади, левее Пьера, кидали на нее в чистом утреннем воздухе пронизывающий с золотым и розовым оттенком свет и темные, длинные тени. Дальние леса, заканчивающие панораму, точно высеченные из какого-то драгоценного желто-зеленого камня, виднелись своей изогнутой чертой вершин на горизонте, и между ними за Валуевым прорезывалась большая Смоленская дорога, вся покрытая войсками. Ближе блестели золотые поля и перелески…”
Природа торжественна и великолепна. Праздничны и ярки краски: золотой цвет соседствует с розовым и желто-зеленым. Строй речи подчеркивает значительность момента. Туман делает местность волшебной – опять употреблено то слово, которое было так характерно для святочного катания. Там чувства Николая, здесь – всего народа, поднявшегося на небывалую высоту патриотизма и самоотверженности. В небольшом описании дважды встретился глагол блестеть: поля блестели и блестели молнии солнечного света. Слова блик, блестящий наиболее любимы Толстым, потому что передают его восхищение жизнью, оптимизм.
И еще одна деталь пейзажа, помогающая понять отношение Толстого к войне и миру. Идет к концу освободительная борьба русского народа, французы отступают. Позади сражение под Красным. Кутузов поздравляет солдат с победой, благодарит их. Но чувство величественного торжества соединяется у него с “жалостью к врагам и сознанием своей правоты”:
– А вот что, братцы. Я знаю, трудно вам, да что же делать! Потерпите, недолго осталось. Выпроводим гостей, отдохнем тогда… Вам трудно, да все ж вы дома; а они – видите, до чего они дошли, – сказал он, указывая на пленных. – Хуже нищих последних. Пока они были сильны, мы их не жалели, а теперь и пожалеть можно. Тоже и они люди. Так, ребята?
– Тоже люди – сказал один из них, уворачиваясь в шинель. – И полынь на своем корню растет.
– О! Господи, господи! Как звездно, страсть! К морозу… – и все затихло”.
Звезды, как будто зная, что теперь никто, никто не увидит их, разыгрались на черном небе. То вспыхивая, то потухая, то вздрагивая, они хлопотливо о чем-то радостном, но таинственном перешептывались между собой. Небо, такое далекое, высокое и бесконечное, когда Андрей под Аустерлицем искал в нем смысл жизни, как бы приблизилось к земле, стало простым и близким – рядом долгожданный мир.
Природа прекрасна, человек – неотъемлемая часть ее, он должен постигать красоту, величие и смысл природы, искать в жизни достойные цели, среди которых борьба во имя мира, справедливости, единства и счастья народа и родины – самая высокая и чистая.
Вселенная, земля, люди созданы для счастья. Толстой верит в это, верит в победу разума и справедливости, и пейзаж его – гимн миру, братству людей на земле. “Смотрел, подходя к Овсянникову, на прелестный солнечный закат… и подумал… Это один из вечных миров, который прекрасен, радостен и который мы не только можем, но должны сделать прекраснее и радостнее для живущих с нами и для тех, кто после нас будет жить в нем”. Эти замечательные строки Льва Николаевича из его дневника как бы обращены ко всем нам, его потомкам.