Category: Краткие содержания

В начале повествования рассказчик предупреждает читателя, что в своих заметках не будет придерживаться никаких правил создания литературного произведения, не будет соблюдать законы жанра и придерживаться хронологии.

Тристрам Шенди появился на свет пятого ноября 1718 г., но злоключения его, по собственному его утверждению, начались ровно девять месяцев назад, во время зачатия, так как матушка, знающая о необыкновенной пунктуальности отца, в самый неподходящий момент осведомилась, не забыл ли он завести часы. Герой горько сожалеет, что родился “на нашей шелудивой и злосчастной земле”, а не на Луне или, скажем, на Венере. Тристрам подробно рассказывает о своей семье, утверждая, что все Шенди чудаковаты. Много страниц он посвящает своему дяде Тоби, неутомимому вояке, странностям которого положило начало ранение в пах, полученное им при осаде Намюра. Этот джентльмен четыре года не мог оправиться от своей раны. Он раздобыл карту Намюра и, не вставая с постели, разыгрывал все перипетии роковой для него битвы. Его слуга Трим, бывший капрал, предложил хозяину отправиться в деревню, где тот владел несколькими акрами земли, и на местности возвести все фортификационные сооружения, при наличии которых дядюшкино увлечение получило бы более широкие возможности.

Шенди описывает историю своего появления на свет, обращаясь при этом к брачному контракту своей матери, по условиям которого ребенок непременно должен родиться в деревне, в поместье Шендихолл, а не в Лондоне, где помощь роженице могли бы оказать опытные врачи. Это сыграло большую роль в жизни Тристрама и, в частности, отразилось на форме его носа. На всякий случай отец будущего ребенка приглашает к жене деревенского доктора Слона. Пока происходят роды, трое мужчин – отец Шенди Вильям, дядя Тоби и доктор сидят внизу у камина и рассуждают на самые различные темы. Оставляя джентльменов беседовать, рассказчик снова переходит к описанию чудачеств членов его семейства. Отец его придерживался необычайных и эксцентричных взглядов на десятки вещей. Например, испытывал пристрастие к некоторым христианским именам при полном неприятии других. Особенно ненавистным для него было имя Тристрам. Озаботившись предстоящим рождением своего отпрыска, почтенный джентльмен внимательно изучил литературу по родовспоможению и убедился в том, что при обычном способе появления на свет страдает мозжечок ребенка, а именно в нем, по его мнению, расположен “главный сенсорий или главная квартира души”. Таким образом, он видит наилучший выход в кесаревом сечении, приводя в пример Юлия Цезаря, Сципиона Африканского и других выдающихся деятелей. Жена его, однако, придерживалась другого мнения.

Доктор Слоп послал слугу Обадию за медицинскими инструментами, но тот, боясь их растерять по дороге, так крепко завязал мешок, что, когда они понадобились и мешок был наконец развяан, в суматохе акушерские щипцы были наложены на руку дяди Тоби, а его брат порадовался, что первый опыт был произведен не на головке его ребенка.

Отвлекаясь от описания многотрудного своего рождения, Шенди возвращается к дядюшке Тоби и укреплениям, возведенным вместе с капралом Тримом в деревне. Гуляя со своей подружкой и показывая ей эти замечательные сооружения, Трим оступился и, потянув за собой Бригитту, всей тяжестью упал на подъемный мост, который тут же развалился на куски. Целыми днями дядюшка размышляет над конструкцией нового моста. И когда Трим вошел в комнату и сказал, что доктор Слип занят на кухне изготовлением моста, дядя Тоби вообразил, что речь идет о разрушенном военном объекте. Каково же было горе Вильяма Шенди, когда выяснилось, что это “мост” для носа новорожденного, которому доктор своими инструментами расплющил его в лепешку. В связи с этим Шенди размышляет о размерах носов, так как догмат о преимуществе длинных носов перед короткими укоренялся в их семействе на протяжении трех поколений. Отец Шенди читает классических авторов, упоминающих о носах. Здесь же приводится переведенная им повесть Слокенбергия. В ней рассказывается о том, как в Страсбург однажды прибыл на муле незнакомец, поразивший всех размерами своего носа. Горожане спорят о том, из чего он сделан, и стремятся дотронуться до него. Незнакомец сообщает, что побывал на Мысе Носов и раздобыл там один из самых выдающихся экземпляров, какие когда-либо доставались человеку. Когда же поднявшаяся в городе суматоха закончилась и все улеглись в свои постели, царица Маб взяла нос чужеземца и разделила его на всех жителей Страсбурга, в результате чего Эльзас и стал владением Франции.

Семейство Шенди, боясь, что новорожденный отдаст Богу душу, спешит его окрестить. Отец выбирает для него имя Трисмегист. Но служанка, несущая ребенка к священнику, забывает такое трудное слово, и ребенка по ошибке нарекают Тристрамом. Отец в неописуемом горе: как известно, это имя было особенно ненавистно для него. Вместе с братом и священником он едет к некоему Дидию, авторитету в области церковного права, чтобы посоветоваться, нельзя ли изменить ситуацию. Священнослужители спорят между собой, но в конце концов приходят к выводу, что это невозможно.

Герой получает письмо о смерти своего старшего брата Бобби. Он размышляет о том, как переживали смерть своих детей разные исторические личности. Когда Марк Туллий Цицерон потерял дочь, он горько оплакивал ее, но, погружаясь в мир философии, находил, что столько прекрасных вещей можно сказать по поводу смерти, что она доставляет ему радость. Отец Шенди тоже был склонен к философии и красноречию и утешал себя этим.

Священник Йорик, друг семьи, давно служивший в этой местности, посещает отца Шенди, который жалуется, что Тристраму трудно дается исполнение религиозных обрядов. Они обсуждают вопрос об основах отношений между отцом и сыном, по которым отец приобретает право и власть над ним, и проблему дальнейшего воспитания Тристрама. Дядя Тоби рекомендует в гувернеры молодого Лефевра и рассказывает его историю. Однажды вечером дядя Тоби сидел за ужином, как вдруг в комнату вошел хозяин деревенской гостиницы. Он попросил стакан-другой вина для одного бедного джентльмена, лейтенанта Лефевра, который занемог несколько дней назад. С Лефевром был сын лет одиннадцати-двенадцати. Дядя Тоби решил навестить джентльмена и узнал, что тот служил с ним в одном полку. Когда Лефевр умер, дядя Тоби похоронил его с воинскими почестями и взял опеку над мальчиком. Он отдал его в общественную школу, а затем, когда молодой Аефевр попросил позволения попытать счастья в войне с турками, вручил ему шпагу его отца и расстался с ним как с собственным сыном. Но молодого человека стали преследовать неудачи, он потерял и здоровье, и службу – все, кроме шпаги, и вернулся к дяде Тоби. Это случилось как раз тогда, когда Тристраму искали наставника.

Рассказчик вновь возвращается к дяде Тоби и рассказывает о том, как дядя, всю жизнь боявшийся женщин – отчасти из-за своего ранения, – влюбился во вдову миссис Водмен.

Тристрам Шенди отправляется в путешествие на континент, по пути из Дувра в Кале его мучает морская болезнь. Описывая достопримечательности Кале, он называет город “ключом двух королевств”. Далее его путь следует через Булонь и Монтрей. И если в Булони ничто не привлекает внимания путешественника, то единственной достопримечательностью Монтрея оказывается дочка содержателя постоялого двора. Наконец Шенди прибывает в Париж и на портике Лувра читает надпись: “В мире нет подобного народа, ни один народ не имеет города, равного этому”. Размышляя о том, где быстрее ездят – во Франции или в Англии, он не может удержаться, чтобы не рассказать анекдот о том, как аббатиса Андуейтская и юная послушница Маргарита путешествовали на воды, потеряв по дороге погонщика мулов.

Проехав несколько городов, Шенди попадает в Лион, где собирается осмотреть механизм башенных часов и посетить Большую библиотеку иезуитов, чтобы ознакомиться с тридцатитомной историей Китая, признавая при этом, что равно ничего не понимает ни в часовых механизмах, ни в китайском языке. Его внимание также привлекает гробница двух любовников, разлученных жестокими родителями. Амандус взят в плен турками и отвезен ко двору марокканского императора, где в него влюбляется принцесса и томит его двадцать лет в тюрьме за любовь к Аманде. Аманда же в это время, босая и с распущенными волосами, странствует по горам, разыскивая Амандуса. Но однажды ночью случай приводит их в одно и то же время к воротам Лиона. Они бросаются друг другу в объятия и падают мертвыми от радости. Когда же Шенди, расстроганный историей любовников, добирается до места их гробницы, дабы оросить ее слезами, оказывается, что таковой уже не существует.

Шенди, желая занести последние перипетии своего вояжа в путевые заметки, лезет за ними в карман камзола и обнаруживает, что они украдены. Громко взывая ко всем окружающим, он сравнивает себя с Санчо Пансой, возопившим по случаю потери сбруи своего осла. Наконец порванные заметки обнаруживаются на голове жены каретника в виде папильоток.

Проезжая через Аангедок, Шенди убеждается в живой непринужденности местных жителей. Танцующие крестьяне приглашают его в свою компанию. “Проплясав через Нарбонну, Каркасон и Кастельнодарн”, он берет перо, чтоб снова перейти к любовным похождениям дяди Тоби. Далее следует подробное описание приемов, с помощью которых вдова Водмен покоряет наконец его сердце. Отец Шенди, пользовавшийся славой знатока женщин, пишет наставительное письмо брату о природе женского пола, а капрал Трим, в этой же связи, рассказывает хозяину о романе своего брата с вдовой еврея-колбасника. Роман кончается оживленным разговором о быке слуги Обадии, и на вопрос матери Шенди: “Что за историю они рассказывают?” Йорик отвечает: “Про Белого Бычка, и одну из лучших, какие мне доводилось слышать”.

Акмеисты

О. Э. Мандельштам

***

За гремучую доблесть грядущих веков,

За высокое племя людей

Я лишился и чаши на пире отцов,

И веселья и чести своей.

Мне на плечи бросается век-волкодав,

Но не волк я по крови своей,

Запихай меня лучше, как шапку, в рукав

Жаркой шубы сибирских степей, –

Чтоб не видеть ни труса, ни хлипкой грязцы,

Ни кровавых костей в колесе,

Чтоб сияли всю ночь голубые песцы

Мне в своей первобытной красе.

Уведи меня в ночь, где течет Енисей,

И сосна до звезды достает,

Потому что не волк я по крови своей

И меня только равный убьет.

Л. М. Леонов

Вор

Москва тишала тут, в местности, называемой Благуша. Фирсов оглядел окрестность и испытал прекрасную и щемящую опустошенность, знакомую по опыту, когда вот так же раньше, для других книг, созревала в нем горсть человеческих судеб.

И тогда Фирсов увидел как наяву, что Николка Заварихин приехал в Москву из деревни. Забежал к дяде, затем обошел земляков и узнал, что его капиталов недостаточно для торгового почина в городе. С горя Заварихин загулял в пивной. На эстраду вышла пышная красавица, но тут внимание всех посетителей привлек некий господин в енотовой шубе и такой же дорогой шляпе. За его сдержанностью чувствовалась скрытая сила. То был знаменитый вор-медвежатник (специалист по сейфам) Митя Векшин. Еще недавно Векшин был, как говорили, чуть ли не комиссаром небольшой кавалерийской части. Возвышение его прервал один случай: Векшин покалечил безоружного пленного мальчишку-поручика, вслед за тем впал в запой, и секретарь полковой ячейки Арташез был вынужден написать на лучшего друга рапорт в политотдел дивизии. Векшина отстранили от должности и исключили из партии. Когда гражданская закончилась, Векшин прибыл в столицу. На приманки нэпа он смотрел с презрением укротителя. Как вдруг пустячная уличная сценка с нэпманшей – на входе в шикарный гастроном разодетая дамочка хлопнула его по руке, ошибочно полагая, что Вершин рвется войти перед ней, – уничтожила его уверенность победителя. К ночи Векшин напился в гадкой трущобе, а вскоре стал корешем шайки. Он пытался уверить себя, что партизанит против старого мира. Вдвоем с мастером “поездухи” Василием Васильевичем они украли чемодан у соседки по купе. В нем оказались женские тряпки, цирковая снасть и фотография. По ней-то Митя и понял, что обокрал родную сестру Татьянку, в детстве еще убежавшую из дому и ставшую теперь знаменитой воздушной акробаткой Гелой Вельтон. Все это установил сочинитель Фирсов. В векшинском прошлом имелся и еще один персонаж – чернокудрая красавица Маша Доломанова. Вначале у них была детская дружба, возобновлявшаяся каждое лето в пору Машиных каникул. Но с годами зрело между ними совсем другое… и оборвалось. Несколько лет они не виделись. Потом встреча все же случилась. Усталый и чумазый, шел повзрослевший Векшин с работы и встретил неузнаваемо расцветшую, нарядную Машу под кружевным зонтиком. Девушка сквозь мазут и копоть узнала, окликнула Митю, а тот отвернулся. Видно, самолюбие оказалось сильней привязанности. Не хотел, чтобы думали, что он, голодранец, метит зажиточному Доломанову в зятья. Вскоре Митя стал помощником машиниста, познакомился с политическими партиями. На дне его сундучка неизменно лежало так и не подаренное Маше дешевое колечко с бирюзой, купленное еще с первого заработка. Но и Маша не забывала Митю никогда. Роковым вечером ранней весны ее понесло в непролазную глухомань. Даже Фирсов не мог понять зачем. Внезапно на берег озера вышел Агей Столяров, знаменитый разбойник и убийца, и взял ее. Когда Агейка предложил Маше совместную жизнь, она согласилась. Значит, имелось в ее страшном женихе что-то достойное, сознательно не показанное Фирсовым. Так Маша стала воровкой Манькой Вьюга. И когда встретилась с Митей, пообещала: за то, что отдал ее мерзкому Агею, которого сторонятся даже воры, пусть не ждет от нее пощады. Даже колечко с бирюзой ее не смягчило. Прямо сказала, что сделает из гордого Мити “хуже тех”, кого он сейчас презирает. Обагрит его невинной кровью. И колечко, сказала, ей пригодится. Маша только Татьянке призналась, что это Митя тогда назначил ей свидание в глуши (чтоб не попался он полиции), а сам не пришел, задержавшись на партработе. Вскоре Митя пошел с Агеем на дело и, лишь когда вскрыл сейф, узнал, что ограбил учреждение, где начальником был старый друг Арташез. У взломанного сейфа осталась улика – то самое колечко. Но Арташез, узнав колечко, при случае вернул его владельцу. Николка Заварихин тем временем открыл-таки свою торговлю – и влюбился в Гелу Вельтон, то бишь Таню Векшину. А Таня в него. Добрая девушка ясно сознавала, как не подходит ей этот грубый, напористый торгаш. Но она искала опоры. С ней произошло несчастье: на арене ее стал одолевать страх разбиться. От Николки же к ней шли сила и уверенность. Как-то ночью, возвращаясь от жениха, Таня встретила Фирсова и спросила напрямик: сколько в его повести осталось страничек на ее долю? Сочинитель заходил и к Маше и произнес бурную речь, объясняя, что его писательская власть лишь кажется призрачной, а на самом деле его царство – от мира сего, что он может провести Машу сквозь толпу персонажей, дать ей власть решать их судьбы…. Разговору их никто не мешал, поскольку Маша при подозрительных обстоятельствах овдовела и вселила к себе давно и безнадежно влюбленного в нее вора Доньку, то ли на правах тел
охранителя, то ли привратника. Красавец Донька служил ей как раб, но надежд на будущее не скрывал. Векшина весьма беспокоило такое Машино соседство, но поделать он ничего не мог: засыпался однажды и вынужден был уехать из Москвы. Векшин поехал на родину. Разыскивая отца (как потом оказалось, умершего), негаданно попал на свадьбу сводного брата Леонтия. Затем провел несколько бездомных ночей на природе, обдумывая свою жизнь и земное предназначение. В нем вызревал “образ электрических вожжей, способных не только обуздать, но и насытить высшим историческим смыслом… бессмысленно протекавшую раньше по низинам истории людскую гущу”. В сложном своем душевном состоянии Векшин как-то не слишком бурно отреагировал на гибель сестры. Опасения Тани оправдались: она разбилась, выполняя свой коронный номер штрабат. Мысли же Мити занимала месть сопернику, как он стал подозревать, теперь уже и удачливому. Он уже забыл, что именно убийцей хотела сделать его мстительная Маша, и задумал хитроумный вроде бы план уничтожения Доньки на правилке, то есть воровском суде чести. В фирсовской повести живописно было рассказано о том, как после неудавшегося убийства Доньки ехал Векшин куда-то в транссибирскую даль, как вышел на случайном полустанке, где приютили его лесорубы… А на деле его падшему герою предстояла совсем иная социальная перековка. То ли сочинитель описывал житейский путь Векшина как зыбкий мост от преступления к просветлению, то ли использовал биографию персонажа как болванку для примерки некоторых своих мыслей “о культуре и начинке человеческой…” Писателя Фирсова посетила немолодая женщина – то была его муза, отсидевшая срок Манька Вьюга. Кое-что рассказала автору о дальнейшей судьбе его персонажей. Сочинитель не заметил, когда и как успела она оставить букетик под черновиком эпилога.

Действие происходит в первой половине XVIII в. в немецком герцогстве Вюртембергском. Исаак Симон Аандауер, придворный банкир герцога Эбергарда-Людвига и его фаворитки графини фон Вюрбен, человек богатый и весьма влиятельный, давно уже присматривается к Иозефу Зюссу Оппенгеймеру, подвизающемуся в качестве финансиста при различных немецких дворах и заслужившему репутацию толкового человека. Ландауеру импонирует деловая хватка Зюсса, уверенная напористость и предприимчивость, пусть даже несколько авантюрного свойства. Однако старику не по душе подчеркнутая щеголеватость молодого коллеги, его претензии на аристократизм, страсть к показной роскоши. Зюсс из нового поколения дельцов, и ему кажется нелепой приверженность Ландауера старозаветным еврейским повадкам, его непрезентабельный внешний вид – эти вечные лапсердак, ермолка, пейсы. На что нужны деньги, если не обращать их в почет, роскошь, дома, богатые наряды, лошадей, женщин. А старый банкир испытывает торжество, когда входит в таком виде в кабинет любого государя и самого императора, которые нуждаются в его советах и услугах. Молодому коллеге неведомо тончайшее удовольствие таить власть, обладать ею и не выставлять на всеобщее обозрение. Именно Ландауер познакомил Зюсса с принцем Карлом-Александром Вюртембергским, правителем Сербии и имперским генерал-фельдмаршалом, но теперь пребывает в недоумении, отчего обычно расчетливый Зюсс берет на себя управление его финансовыми делами, теряя время и деньги, ведь принц – голоштанник, да и в политическом отношении – полный нуль. Но внутреннее чутье подсказывает Зюссу, что нужно сделать ставку именно на эту фигуру, в нем живет необъяснимая уверенность, что дело сулит выгоду.

Эбергард-Людвиг наконец-то решается дать отставку графине фон Вюртен, их связь длилась около тридцати лет и стала совершенно определенным фактом германской и общеевропейской политики. Графиня все эти годы бесцеремонно вмешивалась в дела правления и отличалась непомерной алчностью, чем снискала всеобщую ненависть. Придворные и члены парламента, министры различных европейских дворов, сам прусский король увещевали герцога порвать с ней, примириться с Иоганной-Элизабетой, подарить стране и себе второго наследника. Но хоть опальная графиня и неистовствует, будущее ее вполне застраховано – благодаря стараниям Ландауера ее финансы в лучшем состоянии, чем у любого владетельного князя.

Карл-Александр обращается с Зюссом дружелюбно, но, случается, и грубо потешается над ним. Огромное впечатление производит на принца встреча с дядей Зюсса, рабби Габриелем, каббалистом, вещуном. Тот предсказывает, что Карл-Александр станет обладателем княжеской короны, но пророчество кажется невероятным, ведь живы кузен и его старший сын.

Рабби Габриель привозит в Вюртемберг дочь Зюсса – четырнадцатилетнюю Ноэми и поселяется с ней в уединенном маленьком домике в Гирсау. На жизненном пути Зюсса было много женщин, но лишь одна оставила щемящий след в его душе. В том голландском городке он узнал настоящее чувство, но возлюбленная вскоре умерла, подарив ему дочь.

Происходит бракосочетание Карла-Александра с принцессой Марией-Августой, которая выказывает благосклонность приятному и галантному придворному еврею.- Карл-Александр переходит в католическую веру, что вызывает потрясение в Вюртемберге – оплоте протестантизма. А вскоре сбывается предсказание рабби Габриеля, он становится правителем герцогства. Доставшуюся власть он рассматривает как источник удовлетворения собственных эгоистических помыслов. Зюсс, когда надо, умеет проявить низкопоклонство и угодливость, он боек на язык, отличается остротой ума. Финансовый советник герцога, его первое доверенное лицо, он умело раздувает честолюбие своего повелителя, потакает его прихотям и вожделениям. Он с готовностью уступает сластолюбцу-герцогу дочь гирсауского прелата Вайсензе Магдален-Сибиллу, хотя знает, что девушка без памяти влюблена в него. И напрасно она столь трагично воспринимает случившееся – отныне перед глупенькой провинциалкой открывается широкая дорога. Зюсс добывает средства на содержание двора, армии, княжеские затеи и развлечения, держит в своих руках нити государственных и частных интересов. Вводятся все новые налоги, идет бесстыдная торговля должностями и титулами, страна задыхается от бесконечных поборов и пошлин.

Ослепительную карьеру совершает Зюсс, а ведь отец у него был комедиант, мать – певица, но вот дед – благочестивый, уважаемый всеми кантор. Теперь Зюсс во что бы то ни стало хочет получить дворянство. Сосредоточенная в его руках полнота власти уже не удовлетворяет его, он желает официально занять место первого министра. Конечно, если бы он крестился, все бы уладилось в один день. Но для него вопрос чести получить самый высокий в герцогстве пост, оставаясь евреем. К тому же он намеревается жениться на португальской даме, весьма состоятельной вдове, которая поставила условием получение им дворянства. Но на пути к этому имеются препоны.

Восхождению к богатству и власти сопутствуют ненависть и отвращение. “При прежнем герцоге страной правила шлюха, – говорят в народе, – а при нынешнем правит жид”. Озлобленность, невежество, суеверия создают почву для вспышки гонений на евреев. Поводом становится процесс над Иезекиилем Зелигманом, ложно обвиненным в детоубийстве. Исаак Ландауер, а затем депутация еврейской общины просят Зюсса помочь, дабы не пролилась невинная кровь. Зюсс же предпочитает не вмешиваться, хранить строгий нейтралитет, чем вызывает их неодобрение. Неблагодарные, думает Зюсс о единоверцах, ведь он всюду и везде добивался для них послаблений, к тому же и так уже принес жертву тем, что не отрекся от еврейства. Но уж очень ему хочется оправдаться в глазах дочери, до которой дошли злые, тягостные слухи об отце, и он умоляет герцога о содействии. Карл-Александр просит не докучать ему, он и так уже прослыл на всю империю еврейским приспешником, но все же по его указанию подсудимого освобождают. Зюсс кичится, как будут его превозносить и восхвалять в еврейском мире, но тут узнает от матери, что отцом его был вовсе не комедиант Иссахар Зюсс, а Георг-Эбергард фон Гейдерсдорф, барон и фельдмаршал. Он по рождению христианин и вельможа, хотя и незаконнорожденный.

При дворе закручиваются интриги, разрабатывается план подчинения Вюртемберга католическому влиянию. Активизируются враги Зюсса, намереваясь начать против него уголовное дело по обвинению в жульнических аферах, но доказательств не находится. Нелепый наговор, подсказанный бессильной завистью и оголтелой злобой, негодует Карл-Александр. Пока Зюсс в отъезде, Вайсензе, мечтающий осадить зарвавшегося еврея, привозит герцога в Гирсау, обещая приятный сюрприз. Он показывает дом, где Зюсс прячет от посторонних глаз красавицу дочь. Пытаясь избежать сластолюбивых домогательств герцога, Ноэми бросается с крыши и разбивается. Ее смерть становится страшным ударом для Зюсса, он замышляет утонченную месть для герцога. Когда тот пытается организовать абсолютистский заговор, Зюсс предает его, и, не в силах пережить крушение надежд и далеко идущих планов, герцог умирает от удара. Но Зюсс не испытывает ожидаемого удовлетворения, его счеты с герцогом, искусно возведенное здание мести и торжества – все ложь и заблуждение. Он предлагает главарям заговора арестовать его, чтобы самим избежать преследований и возможной расплаты. И вот уже бывшие сподвижники, еще недавно почтительные и угодливые, рьяно выгораживают себя, представляя дело так, что был только один преступник и угнетатель, зачинщик всей смуты, причина всех бед, вдохновитель всего дурного.

Почти год проводит Зюсс в заключении, пока тянется следствие по его делу. Он становится седым, сгорбленным, похожим на старого раввина. Преображенный личным горем, он приходит к отрицанию действия, за время страданий он познал мудрость созерцания, важность нравственного совершенствования. Честный и справедливый юрист Иоганн-Даниэль Гарпрехг, несмотря на всю неприязнь к Зюссу, докладывает герцогу-регенту Карлу-Рудольфу Нейенштадтскому, что следственной комиссии важно было осудить не мошенника, а еврея. Пусть лучше еврей будет незаконно повешен, чем по закону останется в живых и по-прежнему будет будоражить страну, считает герцог. Под радостные крики и улюлюканье толпы Зюсса в железной клетке вздергивают на виселицу.

Маркиз де Сад

Эжени де Франваль

“Подвигнуть человека к исправлению нравов, указав ему надлежащий путь”, – причина, побудившая автора создать эту горестную повесть. Богатый и знатный Франваль, развращенный полученным воспитанием и “новомодными веяниями”, женится на очаровательной мадемуазели де Фарней. Жена боготворит мужа, он же “поразительно хладнокровен” к ней. Тем не менее через год у них рождается дочь, названная Франвалем Эжени – “одновременно мерзейшее и прекраснейшее творение природы”.

Едва дитя появилось на свет, Франваль начинает осуществлять свой гнусный замысел. Он разлучает младенца с матерью и отдает на воспитание верным ему женщинам. В семь лет он нанимает дочери учителей и начинает обучать ее самым разнообразным наукам и тренирует ее тело. Эжени живет, подчиняясь продуманному Франвалем распорядку, ест только выбранные им блюда, общается только с ним. Матери и бабушке крайне редко дозволяется видеть девочку. Несмотря на робкие протесты матери, Франваль запрещает давать дочери основы религиозного воспитания. Напротив, он исподволь внушает девушке свои собственные циничные взгляды на религию и мораль и в конце концов полностью подчиняет себе ее мысли и волю. Четырнадцатилетняя Эжени любит только своего “друга”, своего “брата”, как Франваль велит ей называть себя, и ненавидит мать, видя в ней лишь препятствие, стоящее между нею и отцом.

И вот Франваль осуществляет свой гнусный замысел – при полном согласии Эжени делает ее своей любовницей. Его система воспитания дает свои плоды: Эжени с “неутомимым пылом” предается любви с собственным отцом. Каждую ночь любовники предаются преступной страсти, но действуют так ловко, что прекрасная госпожа де Франваль ни о чем не догадывается и по-прежнему всеми силами старается угодить мужу; Франваль же обходится с ней все хуже и хуже.

Красавица Эжени начинает привлекать поклонников, и вот уже некий достойный молодой человек просит ее руки. Госпожа де Франваль передает его предложение дочери, но та отказывается и отсылает мать к отцу за разъяснениями. Услышав из уст жены предложение выдать дочь замуж, Франваль приходит в ярость и под угрозой полной разлуки с дочерью запрещает жене даже думать о браке Эжени. Огорченная госпожа де Франваль рассказывает обо всем матери, и та, будучи более опытной в житейских делах, начинает подозревать недоброе и сама отправляется к зятю. Но она получает тот же ответ.

Тем временем Франваль убеждает дочь, что ее мать хочет их разлучить, и вместе с Эжени они решают подыскать госпоже де Фарней любовника, чтобы отвлечь от себя ее внимание. Их просьбу готов выполнить некто Вальмон, приятель Франваля, не обладающий “нравственными предрассудками”. Желая склонить к любви госпожу де Франваль, Вальмон рассказывает ей, что муж изменяет ей с Эжени. Не поверив его словам, госпожа де Франваль выгоняет Вальмона, однако в душе ее посеяны зерна сомнения. Подкупив служанку Эжени, госпожа де Франваль в ближайшую ночь убеждается в правдивости слов Вальмона. Она умоляет дочь и мужа одуматься, но Франваль, равнодушный к ее мольбам, сбрасывает ее с лестницы.

Госпожа де Франваль тяжело заболевает, и мать ее посылает к Франвалю своего исповедника Клервиля, дабы тот усовестил зятя. Клервиль цели не достигает, а злопамятный Франваль приказывает своим слугам схватить священника и заточить его в одном из своих уединенных замков. Затем, решив непременно скомпрометировать жену, Франваль вновь обращается за содействием к Вальмону. Тот за свою услугу просит показать ему обнаженную Эжени. Увидев юную красавицу в соответствующем виде, Вальмон влюбляется в нее и вместо того, чтобы соблазнять госпожу де Франваль, признается ей в своей любви к Эжени. Желая разорвать преступную связь Эжени с отцом, Вальмон предлагает похитить девушку и жениться на ней.

С согласия госпожи де Франваль Вальмон увозит Эжени, но Франваль догоняет их и убивает Вальмона. Затем, дабы избежать кары правосудия, Франваль бежит в один из своих удаленных замков и берет с собой жену и дочь. Узнав, что Эжени была похищена с ведома его жены, он решает отомстить госпоже де Франваль и поручает дочери отравить мать. Сам же он вынужден бежать за границу, ибо ему вынесен смертный приговор. По дороге на Франваля нападают разбойники и отбирают у него все, что он имел. Израненный и измученный Франваль встречает Клервиля: достойному священнику удалось выбраться из застенков негодяя. Однако, исполненный христианского смирения, Клервиль готов помочь своему мучителю. По дороге Франваль и Клервиль встречают мрачную процессию – хоронят госпожу де Франваль и Эжени. Отравив мать, Эжени внезапно почувствовала столь жгучее раскаяние, что в одночасье умерла возле хладного тела матери. Бросившись на гроб жены, Франваль закалывает себя кинжалом. Таково преступление и “ужасные плоды его”…

Вольтер

Задиг, или Судьба

Посвящая свою повесть маркизе де Помпадур, которую Вольтер называет султаншей Шераа, сам писатель выступает под именем поэта Саади, классика восточной литературы. В произведении автор использует элементы столь популярного в XVIII в. жанра путешествий, а также фантастику персидских и арабских сказок.

Во временя царя Моабдара жил в Вавилоне молодой человек по имени Задиг. Он был благороден, мудр, богат, обладал приятной наружностью и надеялся на благосклонность судьбы. Уже был назначен день его женитьбы на Земире, считавшейся первой невестой во всем Вавилоне. Но Оркан, племянник одного из министров, влюбленный в Земиру, приказывает слугам похитить ее. Задиг спасает девушку, сам же при этом получает тяжелое ранение и, по мнению доктора, ему предстоит ослепнуть. Узнав, что Земира обвенчалась с Орканом, презрительно заявив, что она не выносит слепых, бедный юноша упал без чувств. Он долго болел, но предсказание доктора, к счастью, не сбылось. Убедившись в непостоянстве девушки, воспитанной при дворе, Задиг решает жениться на “простой гражданке”. Азора – его новая избранница, которой уготовано забавное испытание. Кадор, друг Задига, сообщает Азоре, отсутствовавшей в доме несколько дней, что ее муж внезапно умер и завещал ему большую часть своих богатств. Но Кадора мучают сильные боли, и существует единственное лекарство – приложить к больному месту нос покойного. Азора, не задумываясь, берет бритву, отправляется к гробнице своего супруга и находит его там в добром здравии. Задиг вынужден развестись с неверной.

Утешение от посланных ему судьбой несчастий Задиг ищет в философии и дружбе. Утром его библиотека открыта для всех ученых, а вечером в доме собирается избранное общество. Напротив дома юноши живет некто Аримаз, желчный и напыщенный завистник. Ему досаждал стук колесниц гостей, съезжавшихся к Задигу, а похвалы последнему раздражали еще больше. Однажды он находит в саду отрывок сочиненного Задигом стихотворения, в котором оскорбляется царь. Аримаз бежит во дворец и доносит на юношу. Царь разгневан и намерен казнить наглеца, но юноша говорит так изящно, умно и здраво, что владыка меняет гнев на милость, постепенно начинает советоваться с ним во всех своих делах, а потеряв своего первого министра, назначает на его место Задига. Его имя гремит по всему государству, граждане воспевают его справедливость и восторгаются его талантами. Незаметно молодость и изящество первого министра произвели сильное впечатление на царицу Астарту. Она красива, умна, и ее дружеское расположение, нежные речи и взоры, против воли устремлявшиеся на Задига, зажгли в его сердце пламя. Все царские рабы шпионят за своими господами и вскоре они догадались, что Астарта влюблена, а Моабдар ревнует. Завистник Аримаз заставил свою жену послать царю ее подвязку, похожую на подвязку царицы. Негодующий монарх решил ночью отравить Астарту, а на рассвете задушить Задига. Приказ об этом он отдает евнуху. В это время в комнате царя находится немой, но не лишенный слуха карлик, который очень привязан к царице. Он с ужасом услышал о задуманном убийстве и изобразил коварный план на бумаге. Рисунок попадает к царице, та предупреждает Задига и велит ему бежать. Молодой человек отправляется в Египет. Уже приближаясь к границам Египта, он видит человека, яростно избивающего какую-то женщину. Задиг заступается за беззащитную и спасает ее, раня при этом обидчика. Но неожиданно появившиеся гонцы из Вавилона увозят египтянку с собой. Наш герой теряется в догадках. Меж тем по египетским законам человек, проливший кровь ближнего, становится рабом. И Задига на публичном торге покупает арабский купец Сеток. Убедившись в недюжинных способностях своего нового раба, купец вскоре приобретает в его лице близкого друга. Как и царь вавилонский, он не может без него обходиться. А юноша счастлив, что у Сетока нет жены.

Однажды Задиг узнает об ужасном обычае, принятом в Аравии, где он оказывается вместе со своим новым хозяином. Когда умирал женатый человек, а его супруга желала стать святой, она прилюдно сжигала себя на трупе своего мужа. День этот был торжественным праздником и носил название “костер вдовства”. Задиг отправился к вождям племени и уговорил их издать закон, разрешающий вдовам сжигать себя только после того, как они поговорят наедине с каким-нибудь молодым человеком. С тех пор ни одна женщина не сжигала себя. Жрецы ополчились на юношу: отменив этот закон, он лишил их прибыли, поскольку после смерти вдов все их драгоценности доставались жрецам.

Все это время Задига не покидают тревожные мысли об Астарте. От арабского разбойника Арбогада он узнает, что в Вавилоне царит смута, Моабдар убит, Астарта если жива, то, скорее всего, попала в наложницы к гирканскому князю. Юноша продолжает путешествие и встречает группу рабынь, в числе которых обнаруживает вавилонскую царицу. Радости влюбленных нет предела. Астарта рассказывает, что ей пришлось пережить. Верный Кадор в ту же ночь, когда исчез Задиг, спрятал ее в храме внутри колоссальной статуи. Царь, неожиданно услышав голос Астарты из статуи, лишился рассудка. Его безумие послужило началом смуты. Астарту разбойник Арбогад захватил в плен и продал купцам, так она оказалась в рабынях. Задиг, благодаря своей находчивости, увозит Астарту.

Царицу встретили в Вавилоне с восторгом, в стране стало спокойнее и вавилоняне объявили, что Астарта выйдет замуж за того, кого они выберут в цари, причем это будет самый храбрый и самый мудрый из кандидатов. Каждый из притязающих на престол должен будет выдержать четыре боя на копьях, а потом разгадать предложенные магами загадки. Доспехи Задига – белые, и белый царь с блеском выигрывает первый турник. Противник Задига, Итобад, ночью обманным путем завладевает его доспехами, оставляя Задигу свои, зеленые. Утром на арене облаченного в зеленые доспехи Задига осыпают оскорбительными насмешками. Юноша в смятении, он готов поверить, что миром управляет жестокий рок. Блуждая по берегу Евфрата, полный отчаяния, он встречает ангела, который вселяет в него надежду, настаивает на его возвращении в Вавилон и продолжении состязаний. Задиг легко разгадывает все загадки мудрецов и под радостный гул толпы сообщает, что Итобад похитил его доспехи. Юноша готов сейчас же продемонстрировать всем свою храбрость. И на этот раз он оказывается победителем. Задиг становится царем, супругом Астарты, и он бесконечно счастлив.

Сеток вызван из Аравии и поставлен во главе торгового ведомства Вавилона. Верный друг Кадор награжден по заслугам. Маленький немой карлик также не забыт. Земира не могла себе простить, что поверила в будущую слепоту Задига, а Азора не переставала раскаиваться в своем намерении отрезать ему нос. Государство наслаждалось миром, славой и изобилием, ибо в нем царили справедливость и любовь.

“Это необычная комедия! – предупреждает актер, произносящий пролог. – В ней нет никаких непристойностей, нет ни сводника, ни распутницы, ни хвастливого воина, ни подкидышей, ни влюбленного, похищающего возлюбленную, а только игра судьбы, тщета людских намерений и благородство совершенной доблести”.

Были в Греции две соседние области, Этолия и Элида. У одного старика из Этолии было два сына, Филополем и Тиндар. Младшего, Тиндара, еще малым ребенком похитил хитрый раб и продал в Элиду. Там хозяин отдал мальчика в товарищи собственному сынишке Филократу; Филократ и Тиндар выросли друзьями. Прошло много лет, между Этолией и Элидой началась война. Старший сын этолийского старика Филополем попал в элидский плен, а Филократ и Тиндар – в этолийский плен, и купил их как раз старик отец, не зная, что один из пленников – его собственный сын. Поистине “людьми играют боги, словно мячиком!”.

Действие разыгрывается в Этолии. Начинается пьеса монологом прихлебателя – без этого персонажа не смогла обойтись даже такая необычная комедия. Это прихлебатель Филополема, недавно попавшего в плен; жаль его, молодец был парень, никто от него голодным не уходил! А теперь приходится худеть и хиреть, пока старик отец не выручит сына. “Потерпи, – говорит ему старик, – вот я как раз купил двух элидских пленников, хозяина с рабом, – хозяин из знатных, может быть, за него и удастся выручить сына”.

Старик знает, что один из его пленников хозяин, а другой – раб, но не знает, который – кто. А между тем знатный Филократ и раб Тиндар сговорились и поменялись одеждой и именами. Старик подзывает к себе знатного – а к нему подходит Тиндар. “Каково тебе в рабстве?” -“Что делать, судьба играет человеком: был хозяином, стал рабом. Одно скажу: если судьба воздает по справедливости, то пошлет она мне хозяина такого, каким был я сам – кроткого и не жестокого. И другое скажу: если судьба воздает по справедливости, то каково мне здесь, таково будет и твоему сыну в чужом плену”. -“Хочешь вернуться на свободу?” -“Кто ж не хочет!” -“Помоги мне вернуть сына – отпущу и тебя и твоего раба и денег не возьму”. -“Ay кого он в плену?” -“У такого-то”. -“Это друг моего отца, отец поможет. Только сделай вот что: пошли к нему с этой вестью моего раба, а то он возьмет и не поверит”. -“А если твой раб сбежит и не вернется?” -“Я ведь остаюсь у тебя в залоге: как будет отец выкупать меня, ты и спросишь с него выкуп сразу за обоих”. Старик соглашается, видя, как преданы друг другу двое пленников, и отсылает в Элиду Филократа, не зная, что это не раб, а господин.

Перерыв в действии опять заполняет прихлебатель, тоскующий о сытных былых временах: все точно выродились, все словно сговорились, ни шутки, ни услуги им не надобны, лишь бы обойти голодного обедом! Коли это у них такая стачка – впору обращаться в суд: пусть их оштрафуют на десять обедов в пользу прихлебателей!

Вдруг на сцену возвращается старик, а с ним неожиданный человек – еще один элидский пленник, приятель филократа, попросивший его о свидании с ним. Тиндар в панике: этот человек отлично знает, кто есть кто, он раскроет хозяину весь обман; “как мне жалко бедных розог, что сломают об меня!”. Тиндар пытается сопротивляться. “Этот человек сумасшедший, – говорит он хозяину, – он меня зовет Тиндаром, а тебя будет звать Аяксом, не слушай его, держись от него подальше – убьет!” “Этот человек обманщик, – говорит хозяину пленник, – смолоду он раб, вся Элида это знает, а Филократ даже с виду не таков!” У старика голова идет кругом. “Каков же с виду Филократ?” -“Сухощавый, с острым носом, черноглазый, телом бел, кучерявый, чуть с рыжинкой”. -“Горе! так оно и есть!” – восклицает хозяин, слыша точное описание того из пленников, которого он сам только что упустил из рук. “Видно, правду говорят: нет правдивых рабов, хороший лжет на пользу господину, а дурной во вред господину. Ну, любезный, что ты верен господину, – это, может, и похвально, а за то, что меня обманывал, – в кандалы его и в каменоломню!” Беднягу уводят, а невольный его разоблачитель горько кается, да поздно.

Тут опять врывается нахлебник – уже не унылый, а торжествующий. “Устраивай, хозяин, пир, а меня благодари, как бога! Радостные вести: пришел корабль, а на нем твой сын Филополем, и тот пленник, которого ты отослал, и еще тот раб, что когда-то давно от тебя сбежал с твоим младшим сынком на чужбину”. -“Ну, коли так – ТЫ мой вечный гость, беру тебя в дом смотрителем за всеми припасами!” Старик бежит на пристань, нахлебник бежит в кладовую. Так и есть: вот Филополем, а вот Филократ – не воспользовался случаем бежать, а исполнил обещание и вернулся за товарищем. Видно, есть еще на свете дружба и благородство! “Ну, а ты, – обращается старик к беглому рабу, – если хочешь пощады, признавайся: что ты сделал с моим сынком?” -“Продал в рабство – отцу вот этого”. -“Как? так значит, Тиндар – мой сын! А я его послал в каменоломню!” Тиндара немедленно освобождают, похитителя заковывают в его кандалы, Филополем обнимается с братом, Филократ на них любуется, и все хором обращаются к публике: “Мы комедию вам дали нравственную, зрители: / Мало есть таких комедий, нравы улучшающих! / Вот теперь и покажите, кто из вас награду дать / Добродетели желают: те пускай похлопают!”

В соответствии с первоначальным замыслом автора, который хотел создать современную “Божественную комедию”, композиция пьесы, в которой использованы материалы франкфуртского процесса над нацистскими преступниками 1963-1965 гг., повторяет строение 1-й и 2-й частей эпопеи Данте: в каждой “песне” – три эпизода, а всего их – тридцать три, как у Данте. Восемнадцать подсудимых представляют в пьесе подлинных лиц, представших перед судом в 1963 г., и фигурируют под своими настоящими именами, а девять безымянных свидетелей резюмируют испытанное и пережитое сотнями людей.

1-й свидетель, служивший начальником станции, на которую прибывали эшелоны с людьми, утверждает, что ничего не знал о массовом уничтожении людей и не задумывался над тем, какая участь ждет узников, обреченных на рабский труд, приносивший огромные барыши филиалам предприятий Круппа, Сименса и “И. Г. Фарбен”. 2-й свидетель, отвечавший за отправление эшелонов, говорит, что не знал, кого перевозят в вагонах, так как заглядывать в них ему было строго запрещено. 3-й свидетель, бывший узник, рассказывает о том, как их выгружали из вагонов, строили, избивая палками, по 5 человек в ряд, отделив мужчин от женщин с детьми, а врачи – Франк, Шатц, Лукас и Капезиус, сидящие ныне на скамье подсудимых, вместе с другими офицерами определяли, кто из новоприбывших трудоспособен. Больных и стариков отправляли в “газ”. Процент трудоспособных обычно составлял треть эшелона. Подсудимые утверждают, что они пытались отказаться от участия в селекциях, но высшее начальство объясняло им, что “лагерь – это тот же фронт и всякое уклонение от службы будет караться как дезертирство”. 8-й свидетель утверждает, что с апреля 1942 по декабрь 1943 г. у заключенных было изъято ценностей на 132 миллиона марок. Эти ценности поступали в рейхсбанк и имперскому министерству промышленности.

Свидетели из бывших узников рассказывают о тех условиях, в которых они жили: в бараках, рассчитанных на пятьсот человек, зачастую размещалось вдвое больше; на каждых нарах лежало шесть человек, и поворачиваться на другой бок приходилось всем сразу, а одеяло было одно; топили в бараках редко; каждому узнику выдавали одну миску: для умывания, еды и в качестве ночной посудины; в дневном рационе содержалось не более 1300 калорий, тогда как при тяжелой работе человеку необходимо не менее 4800 калорий. В результате люди так ослабевали, что тупели и не помнили даже своей фамилии. Выжить мог только тот, кто сразу же мог устроиться на какую-нибудь внутрилагерную должность: специалистом или во вспомогательную рабочую команду.

Свидетельница, бывшая узница, которая работала в политическом отделе лагеря под началом Богера, рассказывает о зверских пытках и убийствах, которые совершались у нее на глазах. Она составляла списки умерших и знала, что из каждой сотни новоприбывших узников спустя неделю оставалось в живых не более сорока. Богер, сидящий на скамье подсудимых, отрицает, что применял пытки при допросах, но когда его уличают во лжи, ссылается на приказ и на невозможность иным способом добиться признания от преступников и врагов государства. Подсудимый убежден, что телесные наказания следовало бы ввести и теперь, чтобы предотвратить огрубение нравов, а также для воспитания несовершеннолетних.

Бывшая узница, которая провела несколько месяцев в десятом блоке, где проводились медицинские эксперименты, рассказывает о том, как молодым девушкам облучали яичники рентгеновским аппаратом, после чего удаляли половые железы и испытуемые умирали. Кроме того, проводились опыты по искусственному оплодотворению: на седьмом месяце беременности женщинам делали аборт, а ребенка, если он оставался живым, умерщвляли и вскрывали.

Бывшие заключенные рассказывают суду о подсудимом Штарке. В те годы унтершарфюреру Штарку было двадцать лет и он готовился к экзаменам на аттестат зрелости. Свидетели показывают, что Штарк принимал участие в массовых расстрелах и собственноручно убивал женщин и детей. Однако защитник обращает внимание суда на юный возраст Штарка, на его высокие духовные запросы, а также на то, что после войны, попав в нормальные условия, Штарк изучал сельское хозяйство, был референтом экономической консультации и вплоть до своего ареста преподавал в сельскохозяйственном училище. Подсудимый Штарк объясняет суду, что с раннего детства привык верить в непогрешимость закона и действовать согласно приказу: “Нас отучили думать, это за нас делали другие”.

Свидетель расстрелов, бывший студент-медик, который работал в команде, убиравшей трупы, рассказывает о том, как во дворе одиннадцатого блока, у “черной стенки”, встретили свою смерть тысячи людей. При массовых казнях обычно присутствовали комендант лагеря, его адъютант и начальник политического отдела с сотрудниками. Все подсудимые отрицают свое участие в расстрелах.

Один из свидетелей обвиняет фельдшера Клера в умерщвлении узников при помощи инъекций фенола в сердце. Подсудимый сначала отрицает, что собственноручно убивал людей, однако под давлением улик во всем признается. Выясняется, что жертвами феноловых инъекций стало около тридцати тысяч человек. Один из подсудимых, бывший лагерный врач, признается суду, что для своих исследований пользовался человеческим мясом, поскольку солдаты охраны съедали говядину и конину, которую поставляли для бактериологических опытов.

Свидетель, который был врачом из заключенных и работал в зондеркоманде, обслуживавшей крематории, рассказывает суду о том, как для массового умерщвления узников применяли препарат синильной кислоты, газ “Циклон-Б”. В зондеркоманде, подчинявшейся доктору Менгеле, работало восемьсот шестьдесят узников, которых через определенное время уничтожали и набирали новый состав. Новоприбывших, отобранных для уничтожения, заводили в раздевалку, в которой помещалось около двух тысяч человек, объясняя им, что их ждет баня и дезинфекция. Потом их загоняли в соседнее помещение, которое даже не было замаскировано под душевую, и сверху, в специальные отверстия в потолке выбрасывали газ, который в связанном состоянии имел вид зернистой массы. Газ быстро испарялся, и через пять минут все умирали от удушья. Потом включали вентиляцию, газ выкачивали из помещения, трупы перетаскивали к грузовым лифтам и поднимали наверх, к печам. Свидетель утверждает, что в лагере было убито более трех миллионов человек и каждому из шести тысяч сотрудников лагерной администрации было известно о массовом уничтожении людей.

Подсудимый Мулька, адъютант коменданта лагеря, заявляет суду, что только к концу своей службы в лагере он узнал об акциях уничтожения. От лица всех подсудимых он заявляет: они были убеждены, что все это делается ради достижения “какой-то тайной военной цели”, и лишь подчинялись приказам. Обращаясь к суду, он говорит о том, что во время войны они исполняли свой долг, несмотря на то что им приходилось трудно и они были близки к отчаянию. А теперь, когда германская нация “своим трудом снова заняла ведущее положение”, разумнее заняться “другими делами, а не упреками, которые за давностью лет давно пора забыть”.

Леонид Генрихович Зорин

Варшавская мелодия

Драма (1967)

Москва. Декабрь 1946 г. Вечер. Большой зал консерватории. Виктор садится на свободное место рядом с девушкой. Девушка говорит ему, что место занято, так как она пришла с подругой. Однако Виктор показывает ей свой билет и описывает девушку, которая ему этот билет продала. В ней Геля – а именно так зовут девушку – узнает свою подругу. В антракте выясняется, что Виктор здесь впервые. Он пытается узнать, откуда приехала Геля, – она говорит по-русски с ошибками и с акцентом, выдающим в ней иностранку. Виктор думает, что она из Прибалтики, а оказывается – из Польши. Они с подругой учатся в консерватории. Она певица. Геля сердится, что ее подруга предпочла концерту прогулку с молодым человеком.

После концерта Виктор провожает Гелю в ее общежитие. По дороге Геля рассказывает Виктору о себе. Русскому языку ее учил отец. Виктор рассказывает о своей жизни. Он учится на технолога: будет создавать вина. Читает ей стихи Омара Хайяма. Виктор хочет встретиться с ней еще и назначает свидание.

На остановке Виктор смотрит на часы. Появляется Геля. Виктор говорит ей, что боялся, что она не придет. Он не знает, куда им идти. Геле нравится, что он откровенен, что у него есть характер. Советует ему понимать: каждая женщина – королева.

Переговорный пункт. Пустой зал, Геля собирается говорить с Варшавой. Пока они ждут ее очереди, она рассказывает Виктору, как болела два дня, как ее лечили чаем с малиной. Наконец, Геле дают кабину. Когда она возвращается, Виктор хочет узнать, с кем она говорила, но Геля смеется, перебирая вслух имена разных молодых людей. Скоро полночь. Геля хочет, чтобы Виктор проводил ее в общежитие. Но Виктор и не думает расставаться с ней и напрашивается на чай.

Музей. Виктор приводит сюда Гелю, так как больше им некуда деться: сам он не москвич. Геля рассказывает ему о польском городе Вавеле. Там похоронена польская королева Ядвига. Она была покровительницей университета в Кракове, и все ученики до сих пор пишут ей записки с просьбами помочь выдержать экзамен или облегчить учебу. Сама Геля тоже ей писала. Так, за разговорами, Геля и Виктор гуляют по музею, иногда заходят за статуи и целуются.

Комната в общежитии. Геля в домашнем халатике укладывает перед зеркалом волосы. Входит Виктор. Геля журит его, что он поздно пришел: так они могут не успеть к друзьям на встречу Нового гола. Виктор принес ей подарок – новые туфельки. Геля в ответ дарит ему новый галстук, уходит на несколько минут, чтобы надеть платье. Когда Геля возвращается, то видит, что Виктор спит. Геля отходит в сторону, гасит большой свет. Потом садится напротив Виктора и внимательно на него смотрит. Тишина. Медленно начинают бить часы. Двенадцать. Потом, через некоторое время, час. Геля продолжает сидеть в той же позе. Виктор открывает глаза. Геля поздравляет его с Новым годом. Виктор просит у нее прощения за то, что все проспал. Оказывается, он разгружал вагоны, чтобы заработать Геле на подарок. Геля не сердится на него. Они пьют вино, слушают музыку, танцуют. Потом Геля поет Виктору старинную веселую песенку на польском языке. Виктор говорит ей, что мечтает, чтобы она вышла за него замуж. Он хочет сделать ее счастливой, чтобы она никогда ничего не боялась…

Та же комната. Геля стоит у окна спиной к двери. Входит Виктор. Они уже десять дней живут на турбазе, потому что Геля решила, что им нужно привыкнуть друг к другу. Виктор вернулся с дегустации. Он весел и опять говорит с Гелей о женитьбе. Геля холодна с ним. Она рассказывает ему новости: издан новый закон, воспрещающий браки с иностранцами. Виктор обещает плачущей Геле придумать что-нибудь, чтобы они могли быть вместе. Однако придумать ему так ничего и не удается. Вскоре его переводят в Краснодар, где он не имеет о Геле никаких вестей.

Проходит десять лет. Виктор приезжает в Варшаву. Он звонит Геле и договаривается о встрече. Виктор рассказывает, что приехал к коллегам, что стал ученым, защитил диссертацию. Геля поздравляет его и зовет в маленький ресторанчик, где поет ее друг Юлек Штадтлер. Оттуда видна вся Варшава. В ресторане за разговором Виктор говорит, что женат. Геля тоже замужем. Ее муж – музыкальный критик. Штадтлер замечает Гелену и просит ее спеть. Та выходит на сцену и поет песню, которую пела Виктору десять лет назад, – в новогоднюю ночь. Когда она возвращается, то рассказывает Виктору, что, приезжая в Вавель, всегда пишет записки королеве Ядвиге, чтобы она вернула ей Виктора. Виктор говорит ей, что он помнит все.

Улица. Фонарь. Геля провожает Виктора до отеля. Ему нужно уже уходить, но Геля не пускает его, говоря, что он должен понять: если он уйдет сейчас, то они никогда больше не увидятся. Она зовет Виктора в Сохачев – это недалеко. Завтра Виктор вернется. Но тот не соглашается, просит ее понять, что он здесь не один и не может уехать вот так, на всю ночь. Гелена напоминает: когда-то он смеялся, что она постоянно всего боится. Виктор отвечает: так сложилась жизнь. Гелена говорит, что все поняла, и уходит.

Проходит еще десять лет. В начале мая Виктор приезжает в Москву и идет на концерт, в котором участвует Геля. В антракте он заходит к ней в артистическую. Она встречает его спокойно, даже радуется его приходу. Виктор рассказывает, что у него все идет хорошо, теперь он доктор наук. В Москве он в командировке. А с женой расстался. Гелена говорит, что он – герой. Сама она тоже рассталась с мужем и даже со вторым. Ее друг Юлек Штадтлер умер. Она говорит, что жизнь идет вперед, что во всем есть свой смысл: в конце концов, она стала хорошей певицей. Замечает, что сейчас молодые люди даже женятся на иностранках. Потом спохватывается, что совсем не отдыхала, а антракт скоро заканчивается. Просит Виктора не забывать и звонить ей. Виктор извиняется, что побеспокоил ее, и обещает позвонить. Они прощаются.

Голос Виктора. Виктор сетует, что времени всегда не хватает. И это как раз хорошо.

Ю. В. Полежаева

Джозеф Хеллер

Поправка-22

Вымышленный остров Пьяноса в Средиземном море, придуманная авторской фантазией база ВВС США. Вполне реальная вторая мировая война.

Впрочем, у каждого из многочисленных персонажей этой обширной литературной фрески имеется своя собственная война, ради победы в которой они не жалеют ни сил, ни жизни, причем кое-кто – чужой жизни.

Капитан ВВС Иоссариан до поры до времени “нормально воевал”, хотя в контексте романа это сочетание выглядит абсурдным. Он был готов выполнить положенную в ВВС США норму в двадцать пять боевых вылетов и отправиться домой. Однако полковник Кошкарт, мечтающий прославиться любой ценой, то и дело патриотически повышает количество необходимых вылетов, и до желанного возвращения Иоссариану, как до миража,

Собственно, с некоторых пор Иоссариан стал воевать все хуже и хуже. Поднимаясь в воздух, он ставит перед собой единственную цель – вернуться живым, и ему совершенно все равно, куда упадут сброшенные им бомбы – на неприятельский объект или в море. Зато доблестно сражаются начальники, готовые проводить самые смелые операции, коль скоро рисковать жизнью будут их подчиненные. Они проявляют героическое пренебрежение опасностями, выпадающими на долю других. Им ничего не стоит разбомбить итальянскую горную деревушку, даже не предупредив мирных жителей. Не страшно, что будут человеческие жертвы, зато создастся отличный затор для вражеской техники. Они отчаянно воюют друг с другом за место под солнцем. Так, генерал Долбинг вынашивает планы разгрома коварного врага, каковым является другой американский генерал Дридл. Ради генеральских погон нещадно эксплуатирует своих летчиков Кошкарт. Мечтает стать генералом и экс-рядовой первого класса Уинтергрин, и его мечты небезосновательны. Он писарь в канцелярии базы, и от того, как и куда он направит очередную бумагу, зависит очень многое.

Впрочем, истинный вершитель судеб на острове – лейтенант Мило Миндербиндер. Этот снабженец создает синдикат, членами которого объявляет всех летчиков, хотя и не торопится делиться прибылями. Получив в свое пользование боевые самолеты, он покупает и перепродает финики, хлопок, телятину, оливки. Порой ему приходится привлекать для перевозок и самолеты люфтваффе, терпеливо разъясняя начальству, что немцы в данном случае не противники, а партнеры. Твердо вознамерившись поставить войну на коммерческую основу, он получает деньги от американцев, чтобы разбомбить контролируемый немцами мост, а от немцев – солидный куш за то, что обязуется охранять сей важный объект. Окрыленный успехом, он подряжается разбомбить аэродром своей же базы на Пьяносе и неукоснительно выполняет все пункты контракта: американцы бомбят американцев.

Лейтенант Шайскопф, в отличие от великого комбинатора Мило, соображает туго, зато он великий мастер по части смотров и парадов. Это позволяет ему сделать головокружительную карьеру: из лейтенанта в считанные месяцы он превращается в генерала.

Абсурд, фантасмагория в порядке вещей на Пьяносе, и те, кто сохранил в себе что-то человеческое, погибают один за другим. Зато отлично чувствуют себя военные бюрократы и омашинившиеся летчики – они поистине и в огне не горят и в воде не тонут.

Ужаснувшись разгулу безумия и повального упоения войной, Иоссариан приходит к выводу: если он не позаботится о себе сам, то его песенка скоро будет спета. “Жить или не жить – вот был вопрос”, читаем в романе, и герой однозначно склоняется в пользу того, чтобы жить. Он мечется между военной базой и госпиталем, симулируя различные болезни и одерживая любовные победы над медсестрами. Сюжет движется кругами, и центральным эпизодом становится гибель товарища Иоссариана Снегги, буквально растерзанного осколками во время очередного боевого вылета, после чего Иоссариан и объявил “войну войне”.

Этот эпизод воспроизводится снова и снова, словно навязчивый кошмар, обрастая дополнительными и жуткими подробностями. После гибели Снегги Иоссариан снимает военную форму – на ней кровь друга, которую можно, наверное, отстирать, но нельзя выкинуть из памяти, – и исполняется решимости никогда впредь не надевать ее. Он будет разгуливать по военной базе в чем мать родила и в таком виде получит из рук бесстрастного начальства медаль за отвагу. Он будет передвигаться задом наперед и с револьвером в руке, твердя, что все происходящее – вся вторая мировая! – есть дьявольский заговор с целью уничтожить именно его. Иоссариана сочтут психом, но он не имеет ничего против. Так даже лучше. Раз он не в своем уме, его обязаны списать. Но начальники не такие уж идиоты, какими кажутся. Иоссариан узнает о существовании Поправки-22, которая в изложении полкового врача Дейники гласит: “Всякий, кто хочет уклониться от боевого задания, нормален и, следовательно, годен к строевой”.

Не раз на протяжении повествования возникает в разных формулировках эта загадочная Поправка-22, полноправная героиня романа. Поправка-22 не существует на бумаге, но от того не менее действенна, и согласно ей, те, у кого в руках власть, вольны делать все, что им заблагорассудится с теми, кто такой властью не наделен. Ставить под сомнение реальность Поправки – значит навлекать на себя подозрения в неблагонадежности. В нее положено верить и ей подчиняться.

Честные простаки Нейтли, Клевинджер, майор Дэнби убеждают Иоссариана, что он не прав в своем желании заключить сепаратный мир и выбыть из участия в войне. Но Иоссариан теперь уже твердо убежден, что идет война не с нацизмом, но за преуспевание начальников, и тому, кто в простоте своей поддается на пустые слова о патриотическом долге, угрожает перспектива погибнуть или превратиться в “солдата в белом”, обрубок без рук, без ног, утыканный трубками и катетерами, дважды появившийся в госпитале в виде своеобразного памятника Неизвестному солдату.

Пока Иоссариан пугает начальство своими эскападами и предается пьяно-эротическим загулам, его товарищ Орр спокойно и методич но готовится совершить задуманное. К удивлению окружающих, его самолет все время терпит аварии, странно, что именно Орр – мастер на все руки. Но эти аварии – не результат ошибок летчика и не следствие неблагоприятного стечения обстоятельств. Это отработка пилотом плана дезертирства. В очередной раз потерпев аварию, Орр пропадает без вести с тем, чтобы вскоре объявиться в нейтральной Швеции, куда он, по слухам, доплыл на надувной лодочке аж из Средиземного моря. Этот подвиг вселяет надежду в сердца тех, кто, как и Иосарриан, страдает от прихотей начальства, и вселяет в них новые силы для сопротивления.

Впрочем, капризная фортуна вдруг улыбается Иоссариану. Его заклятые враги, полковник Кошкарт и подполковник Корн, внезапно сменяют гнев на милость и готовы отпустить Иоссариана домой. По их мнению, он дурно влияет на летчиков в полку, и, если он уберется, это только будет на пользу всем. Впрочем, за свою отзывчивость они требуют самую малость. Как говорит Корн: “Надо полюбить нас, воспылать к нам дружескими чувствами. Хорошо отзываться о нас, пока вы здесь и потом в Штатах”. Короче, начальники Иоссариану предлагают стать “одним из нас”. Если же он откажется, его ожидает трибунал – компромат собран обильный. Иоссариан недолго размышляет и соглашается.

Но тут его ожидает неприятность. Подруга его погибшего друга девятнадцатилетнего Нетли, итальянская проститутка, которую тот тщетно пытался отучить от ее недостойного ремесла, вдруг увидела в Иоссариане средоточие тех темных сил, что стали причиной гибели ее романтического воздыхателя. Она преследует Иоссариана с ножом и, после того как он заключает сделку с Кошкартом и Корном, наносит ему ранение, отчего он снова попадает в госпиталь, и впервые по уважительной причине.

Когда Иоссариан приходит в себя, то узнает две вещи. Во-первых, рана у него пустяковая и жизнь вне опасности, во-вторых, в пропагандистских целях по базе распространяется слух, что он пострадал, преградив дорогу нацистскому убийце, получившему задание убить и Кошкарта, и Корна. Иоссариану становится стыдно своей слабости, и он пытается расторгнуть сделку. На это ему сообщают, что в таком случае его отдадут под трибунал, ибо наряду с рапортом о том, что Иоссариана ударил ножом нацистский диверсант, имеется и второй рапорт, согласно которому его “пырнула невинная девица, которую он пытался вовлечь в незаконные операции на черном рынке, саботаж и продажу немцам наших военных тайн”. Положение Иоссариана в высшей степени шаткое. Пойти на сделку с Главным Врагом ему не позволяет совесть, но и перспектива маяться в тюрьме с уголовниками тоже не очень нравится. Защиты искать не у кого. Мило Миндербиндер был всегда могущественней Кошкарта, но теперь они объединились. Лейтенант Миндербиндер сделал полковника своим заместителем по управлению синдикатом, а тот устроил так, что чужие боевые вылеты будут присваиваться Миндербиндеру, чтобы его считали настоящим героем. Собственно, все деловые люди на военной базе объединились в единое целое, и против этой монополии сопротивление бесполезно.

После мучительных раздумий Иоссариан принимает решение дезертировать в Швецию, и его непосредственный начальник майор Дэнби не находит аргументов, чтобы отговорить его. Более того, он дает ему на дорогу денег. Желает успеха ему и полковой капеллан. Иоссариан выходит за дверь, и снова на него набрасывается с ножом подруга Нетли. “Мелькнувший нож чуть было не вспорол рубаху Иоссариану, и он скрылся за углом коридора”. Побег начинается.