Category: Краткие содержания

  • Краткое содержание Незнакомка Александр Блок

    А. А. Блок

    Незнакомка

    Уличный кабачок, вульгарный и дешевый, но с претензией на романтику: по обоям плывут огромные одинаковые корабли… Легкий налет нереальности: хозяин и половой похожи друг на друга, как близнецы, один из посетителей – “вылитый Верлен”, другой – “вылитый Гауптман”. Пьяные компании, громкоголосый шум. Отдельные реплики, отрывочные диалоги складываются в разбитную музыку трактирной пошлости, затягивающей, как омут. Когда легкое allegro предуказало тональность действия, появляется Поэт: растраченный, истаскавшийся по трактирам, запойно упивающийся тем, что намерен “рассказать свою душу подставному лицу” (половому) Смутная поэтическая тоска, мерцающая мечта о “Незнакомке” в шелестящих шелках, чей сияющий лик едва просвечивает сквозь темную вуаль, контрастна наступающей со всех сторон, усиливающей свой напор пьяной пошлости, но в то же время как бы порождена ею. И томительная мелодия грезы вплетается в грубые кабацкие выкрики, и трепаный Человек в пальто предлагает Поэту камею с дивным изображением, и все качается в дыму, плывет, и “стены расступаются. Окончательно наклонившийся потолок открывает небо – зимнее, синее, холодное”.

    Дворники тащат по мосту хмельного Поэта. Звездочет следит за ходом светил: “Ах, падает, летит звезда… Лети сюда! Сюда! Сюда!” – выпевает стих свое adagio. Вызванная им, на мосту появляется прекрасная женщина – Незнакомка. Она вся в черном, ее глаза полны удивления, ее лик хранит еще звездный блеск. Навстречу ей плавно идет Голубой – прекрасный, как она, тоже, быть может, сорвавшийся с небес. Он говорит с нею мечтательным языком звезд, и зимний воздух наполняется музыкой сфер – вечной и оттого завораживающе сонной, холодной, бесплотной. А “падучая дева-звезда” жаждет “земных речей”. “Ты хочешь меня обнять?” – “Я коснуться не смею тебя”. – “Ты знаешь ли страсть?” – “Кровь молчалива моя”… И Голубой исчезает, истаивает, закрученный снежным столбом. А Незнакомку подхватывает мимоидущий Господин – масленый, похотливый франт.

    Плачет на мосту Звездочет – оплакивает падшую звезду. Плачет Поэт, очнувшийся от пьяного сна и понявший, что упустил свою мечту. Все гуще падает снег, он валит стеною, снежные стены уплотняются, складываясь в…

    …Стены большой гостиной. Собираются гости, “общий гул бессмысленных разговоров”, как бы светских, выше тоном, чем разговоры в кабаке, но ровно о том же. Отдельные реплики повторяются слово в слово… И когда влетает Господин, уведший Незнакомку, и произносит уже звучавшую фразу: “Костя, друг, да она у дверей”, когда все вдруг начинают ощущать странность происходящего, смутно догадываться, что это было, было, было, – тогда появляется Поэт. А за ним входит Незнакомка, своим неожиданным явлением смутив гостей и хозяев, заставив уличного донжуана конфузливо скрыться. Но непрошибаема лощеная подлость гостиной; снова закрутился разговор по тому же трактирному кругу. Лишь Поэт задумчив и тих, смотрит на Незнакомку – не узнавая… Запоздавший Звездочет светски вежливо спрашивает, удалось ли ему догнать исчезнувшее видение. “Поиски мои были безрезультатны”, – холодно отвечает Поэт. В глазах его “пустота и мрак. Он все забыл”… Неузнанная дева исчезает. “За окном горит яркая звезда”.

  • Краткое содержание Жертва вечерняя

    П. Д. Боборыкин

    Жертва вечерняя

    Дождливым ноябрьским вечером 186* г. в Петербурге Марья Михайловна – двадцатитрехлетняя богатая вдова гвардейского адъютанта – начинает вести интимный дневник, чтобы разобраться в причинах своего постоянно дурного настроения. Выясняется, что мужа она никогда не любила, что с сыном, трехлетним “кислым” Во-лодькой, ей скучно, а столичный свет не предоставляет никаких развлечений, кроме выездов в Михайловский театр на спектакли с канканами. Хандры не развеивает ни письмо, полученное Марьей Михайловной из Парижа от двоюродного брата Степы Лабазина, ставшего за время их разлуки “философом” и “физикусом”, ни ее визит к замужней светской приятельнице Софи. Застав Софи с любовником, рассказчица делает ей строгий выговор, хотя и догадывается сама, что скорее завидует чужому, пусть прошлому, но все-таки счастью. Определенную новизну в жизнь Марьи Михайловны вносит, правда, знакомство с “умничающей” Плавиковой, в чьем салоне по четвергам собираются разные “сочинители”, и в их числе сорокалетний (т. е. сильно немолодой уже) романист Домбрович. Поддавшись праздному любопытству, рассказчица тоже начинает читать европейские журналы, пытается поддерживать разговоры о философии Б. Спинозы и вообще об “умном”, но жгучий интерес у нее вызывает только образ жизни содержанок-француженок, к которым, напрочь забывая о светских дамах, так тянутся мужчины. Для того чтобы познакомиться с Clemence, самой блистательной из этих куртизанок, она ездит по рождественским маскарадам, всюду встречая Домбровича. Даже Clemence, когда их знакомство наконец состоялось, говорит по преимуществу о Домбровиче, подчеркивая, что он намного выше всех светских франтов. Домбрович, с которым рассказчица видится все чаще, действительно не обманывает ожиданий: он обаятелен, тактичен, остроумен, способен часами увлекательно рассуждать и о писателях, и о людях света, и о самом себе. “Поговоривши с ним, как-то успокаиваешься и миришься с жизнью”, – заносит рассказчица в дневник, замечая, что о многом она начинает судить так же, как ее новый знакомый. Дневник заполняют размышления о женщинах – “синих чулках” и “нигилистках”, рассказы о спиритических сеансах, светские сплетни, но с каждой новой записью центральным героем все более и более становится Домбрович. Он вспоминает о своих встречах с Лермонтовым, сурово оценивает Тургенева и других современных беллетристов, доказывает, сколь вредны умным женщинам узы брака, и исподволь учит Марью Михайловну искусству “срывать цветы удовольствия” так, чтобы “овцы были целы и волки сыты”.

    Спустя два месяца после знакомства происходит неизбежное: оказавшись впервые в квартире Домбровича и позволив себе шампанского за завтраком, рассказчица отдается своему учителю. Сначала она, разумеется, чувствует себя обесчещенной и едва ли не изнасилованной: “И это делается среди белого дня… Тонкий, цивилизованный человек поступает с вами, как с падшею женщиною”, – но довольно быстро успокаивается, поскольку “ничего уже воротить нельзя”, а еще через несколько дней записывает в дневнике: “Что тут жеманничать? Скажем сразу: я не могу без него! Так должно было случиться!” Не раскрывая своей тайны, Марья Михайловна и Домбрович почти каждовечерне видятся в светском обществе, причем, следуя толковым советам своего наставника, наша рассказчица пользуется отныне и у “молокососов”, и у сановников несравненно большим успехом, чем прежде. В ее жизни наконец-то появился смысл, а неделя теперь так набита делами, что время летит точно с экстренным поездом: заботы об эффектных нарядах, визиты, хлопоты по патронированию сиротского приюта, театр. Но самое главное: дважды в неделю встречаясь с любовником у себя дома, в остальные дни Марья Михайловна, заявив прислуге, что ей нужно в Гостиный двор за покупками, украдкой спешит в Толмазов переулок, где Домбрович специально для интимных свиданий снимает комнатку с мебелью. Обучение “по части клубнички”, как выражается Домбрович, идет полным ходом: опытный соблазнитель сначала знакомит свою ученицу с романом Ш. де Лакло “Опасные связи”, “Исповедью” Ж. Ж. Руссо, другими скандальными книжками, а затем уговаривает ее принять участие в тайных вечеринках, где пятеро распутных аристократок, слывущих в свете жеманницами и самыми неприступными женщинами столицы, встречаются со своими любовниками. Шампанское, соблазнительные туалеты, канкан, сочинение акростихов на разные неприличные слова, застольные рассказы о том, кто как и когда потерял невинность, – вот мир сладкого порока, в который стала погружаться Марья Михайловна. И, наверное, погрузилась бы с головой, если бы в один из вечеров, когда ужин столичных сатиров и вакханок перешел в настоящую оргию, среди пирующих не появился вдруг добродетельный Степа Лабазин. Оказывается, он только что вернулся из заграничных странствий и, узнав от горничной Ариши, что Марья Михайловна очутилась в пучине разврата, незамедлительно помчался ее спасать. Пробужденной стыдливости и раскаянью нашей рассказчицы нет предела. В присутствии Степы она раз и навсегда разрывает свои отношения с Домбровичем – человеком, вне всякого сомнения, ярким, талантливым, но, как и все люди сороковых годов, изолгавшимся, развращенным и до крайности эгоистичным. Теперь Марье Михайловне, проведшей несколько дней в беседах с резонером Степой, хочется обрести “цельное мировоззрение” и, забыв о том, что существуют на свете мужчины, встать на стезю подвижничества и заботы о ближних. По совету Степы она знакомится с некоей Лизаве-той Петровной, которая раздала бедным все свое состояние и посвятила себя перевоспитанию падших девушек. Вместе с новой наставницей рассказчица посещает больницы, ночлежки, солдатские и, напротив, шикарные увеселительные дома, скандаля всюду с прито-носодержательницами и словом любви пытаясь возродить проституток к новой, честной жизни. Глазам Марьи Михайловны открываются и несчастные русские девушки, которых, как ей кажется, на путь порока толкнула только ужасающая бедность, и целая галерея француженок, немок, англичанок, приехавших в петербургские бордели специально за тем, чтобы заработать себе приданое или деньги на обеспеченную старость. С патриотическим желанием спасать именно заблудших Матреш, Аннушек, Палаш рассказчица создает что-то вроде исправительного дома, учит девушек грамоте и азам добродетели, но вскоре убеждается, что ее подопечные либо вновь норовят пуститься в загул, либо всякими правдами и неправдами вымогают у нее деньги. Разочаровавшись в перспективах подвижничества и обстоятельно поговорив с неизменным советником Степой, Марья Михайловна приходит к выводу, что многие женщины промышляют собою вовсе не из-за нищеты, а ради наслаждения, ради веселой жизни и что свою любовь ей лучше обратить не на них, а на своего родного сына.

    Планам уехать из Петербурга за границу мешает неожиданная болезнь ребенка. Марья Михайловна, даже и не ожидавшая от себя, что она так сильно полюбит своего “кислого” Володьку, решает провести лето на даче под Ораниенбаумом, подальше от столичной “ярмарки тщеславия”. Степа поселяется с ними под одной кровлей, продолжая работу по просвещению двоюродной сестрицы в духе позитивизма шестидесятых годов. Марья Михайловна, признающаяся, что она была всегда равнодушна к природе, к музыке и к стихам, под воздействием бесед со Степой развивается и эмоционально, и интеллектуально. Читает она уже не французские романы, а “Накануне” И. Тургенева, “Басни” Лафонтена, “Гамлет” В. Шекспира, прочие умные книги. Но чуть-чуть все-таки страдает от того, что вокруг нет никого, кто смог бы оценить ее как женщину. Перемену в добропорядочную и пресноватую жизнь вносит знакомство с Александром Петровичем Кротковым. Этот двадцатишестилетний ученый, знакомец Степы по заграничной жизни, тоже поселился на лето у своей кузины под Ораниенбаумом. Он презирает женщин, что поначалу задевает, а затем раззадоривает нашу рассказчицу. Ее дневник заполняется пересказом рассуждений Кроткова о науке, космополитизме, женской эмансипации и других важных вещах. Марья Михайловна теряет обретенное с трудом равновесие. Она вновь влюблена и бесится при одной только мысли: “Этот человек ходит теперь по Петер-692

    Бургу, курит свои сигары, читает книжки и столько же думает обо мне, как о китайском императоре”. Впрочем, Александр Петрович, кажется, вполне готов соединить свою судьбу с судьбою рассказчицы, но… Итогом будет брак скорее по расчету, в лучшем случае, по сердечной склонности, а никак не по страсти, и эта эмоциональная снисходительность избранника решительно не устраивает Марью Михайловну. Она то мечтает о союзе равных, то сходит с ума от страсти, и дневник превращается в череду горячечных признаний, обвинений и самообвинений, мыслей о том, что вся жизнь рассказчицы “одно блуждание, одна беспомощная и безысходная слабость духа”, а во всех ее “поступках, мыслях, словах, увлечениях одни только инстинкты”. Жить больше явно незачем. Поэтому, решив покончить с собою, Марья Михайловна делает прощальные визиты, прощается со святой в ее самообмане Лизаветой Петровной, объезжает напоследок все петербургские театры, в том числе и Александринку, где шла “Гроза” А. Островского, и… В очередной раз отвернувшись от кротковских признаний в любви, отказавшись выслушать все привычные резоны Степы, Марья Михайловна целует спящего в кроватке сына и заново перечитывает завещание, записанное под ее диктовку верным Степой. Судьба Володьки вверена в этом завещании Александру Петровичу Кроткову. Дневник должен быть передан сыну, “когда он в состоянии будет понимать его. В нем он найдет объяснение и, быть может, добрый житейский урок”. А сама рассказчица принимает яд, уходя из жизни с улыбкой на губах и шекспировским двустишием из “Гамлета”: “Как такой развязки не жаждать? Умереть, уснуть”.

  • Краткое содержание Александр Николаевич Серов. Вражья сила

    ВРАЖЬЯ СИЛА

    Опера в пяти актах

    Либретто А. Н. Островского, П. И. Калашникова и Н. Ф. Жохова

    Действующие лица:

    Илья, богатый московский купец, живущий

    В монастыре у брата

    Петр, сын Ильи

    Даша, жена Петра

    Агафон, отец Даши, посадский из Владимира

    Степанида, мать Даши, посадская из Владимира

    Афимья, тетка Петра

    Спиридоновна, хозяйка постоялого двора

    Груня, ее дочь

    Вася, молодой купеческий сын

    Еремка, кузнец на постоялом дворе

    Приезжий купец

    Вожак медведя

    Стрельчиха

    Стрелец, 1-й охотник

    2-й охотник

    Бас

    Баритон

    Сопрано

    Тенор

    Меццо сопрано

    Меццо сопрано

    Меццо сопрано

    Меццо сопрано

    Тенор

    Бас

    Бас

    Бас

    Сопрано

    Тенор

    Бас

    Купцы, приезжие, ямщики, девушки, сбитенщик, пряничник, бражники, толпа гуляющего народа, дудари, волынщики, ряженые.

    Действие происходит в Москве в XVIII веке.

    ИСТОРИЯ СОЗДАНИЯ

    Долгие годы Серов лелеял мысль об “истинно русской опере из народной жизни, полной глубокого драматизма и внутренней силы”. Он перебрал множество сюжетов, прежде чем остановился на драме А. Н. Островского (1823-1886) “Не так живи, как хочется”, на которую еще в 1864 году ему указывал поэт и критик Ап. Григорьев. Серову удалось склонить к участию в создании оперы автора пьесы, написавшего стихотворное либретто. В процессе работы композитор убедился, что сюжет нуждается в изменении. Пьеса Островского завершается благополучной развязкой: Петр, обезумевший от ненависти к жене, при звуках церковного благовеста неожиданно прозревал и смиренно каялся в своих прегрешениях. Ощутив надуманность, психологическую фальшь такой концовки, Серов изменил ход действия и довел драму разгульного купца до ее логического завершения: считая жену причиной всех его бед, Петр убивает ее. Одновременно композитор отказался от “бесовского” элемента в образе Еремки, сделав его реальным персонажем с душой негодяя. Опера расширилась до пяти актов. Островский отказался от переделки сюжета, и композитор привлек к работе над либретто П. И. Калашникова и Н. Ф. Жохова. После смерти Серова, опера была дописана его женой В. С. Серовой и Н. Ф. Соловьевым. Премьера состоялась 7 (19) апреля 1871 года в петербургском Мариинском театре.

    МУЗЫКА

    В опере “Вражья сила” Серов дал музыкально-драматическую картину народного быта, воспроизвел нравы, типы, ситуации русской городской жизни XVIII века. Драма, лежащая в основе оперы, развертывается на фоне пестрых сцен масленицы. В центре оперы – фигура Петра, человека безвольного и необузданного в своих страстях. Сложен характер кузнеца балагура Еремки, под внешне безобидным обликом которого скрыты коварство, жестокость, корыстолюбие. Этот мир “темного царства” купеческой России обрисован музыкально с широким использованием мелодики русской народной песни и бытовой городской музыки.

    Увертюра воплощает контраст, пронизывающий всю оперу; крайние ее разделы, основанные на мелодии народной песни “Капитанская дочь, не ходи гулять в полночь”, вводят в обстановку масленичного гулянья; средний, лирический, связан с драматической коллизией. Этот контраст сохраняется и в первом акте; высказывания героев перемежаются с доносящимися с улицы звуками праздничного веселья. Грустью одиночества проникнута первая песня Даши “Чует, чует ретивое”. Полна достоинства величавая речь разгневанного старца Ильи. Репликам Петра – то молодцевато-грубым, то насмешливо-злым – противопоставлены горестные восклицания Даши. Монолог Петра “Эх, головушка моя буйная” выражает то ненависть, то страдание, то искреннюю любовь. Ария Даши “Чуют ли, знают ли в дальнем краю”, полная безысходной тоски, напоминает городской сентиментальный романс. В стиле народной протяжной мелодии выдержана песня Васи “Эх! востоскуйся, возгорюйся”, написанная на народные слова. Завершается акт патетическим ариозо Даши, проникнутым отчаянной решимостью.

    Во втором акте народно-жанровое начало представлено скромнее – лишь песнями хозяйки постоялого двора и Еремки, обе имеют плясовой характер. Народные черты сильны и в песне Груни “Ах, никто меня не любит”, характеризующей лукаво-насмешливую натуру героини. Большая диалогическая сцена Петра и Груни тонко передает смены их настроений – горестных раздумий и радостной приподнятости Петра, деланной ласковости и искренней печали Груни. Кульминация акта – общий ансамбль, все участники которого охвачены чувством душевной боли, волнения.

    Третьему акту предшествует оркестровый антракт; его музыка предвосхищает настроения последующей песни Груни “Ах, что ж ты мой сизый голубчик”; грустное пение Груни вплетается в веселый плясовой хор подруг. Во второй половине акта преобладает напряженное сценическое действие. Финальная диалогическая сцена отличается психологической глубиной; господствующий здесь мелодизироваиный речитатив включает “островки” песенной мелодики; здесь углубляется образ Еремки, композитор впервые дает почувствовать в нем черты злодея, замаскированные добродушным балагурством; плясовые мотивы его партии моментами преображаются, приобретая зловещий оттенок.

    В четвертом акте драматизм возрастает; картины гулянья подчеркивают остроту ситуаций. Народные сцены выписаны широко и ярко; музыка пронизана ритмикой плясок, напевами игровых, шуточных песен; в оркестре слышны звучания балалайки, дуды, шарманки; перемежающиеся реплики различных групп, отдельных персонажей, выкрики торговцев, зазывающих народ, – все это создает впечатляющую картину праздничной толпы. С ней гармонирует разгульная, полная буйного хмельного-веселья песня Петра и бражников “Как у нас то козел, что за умный был”. Центр акта – динамичная сцена драки. Язвительно-насмешливые интонации Груни (“Здравствуй, добрый молодец”) пародируют песню-приветствие. Яркое красочное “пятно” – проводы масленицы, сопровождаемые хоровой песней “Широкая масленица”. Сцена сговора создает тревожное настроение; нерешительные вначале реплики Петра переплетаются с вкрадчивыми, недобрыми интонациями Еремки.

    Пятый акт открывается оркестровой картиной вьюжной ночи; пассажи скрипок рисуют вой ветра, мрачные, тяжелые аккорды подчеркивают жуткий колорит ситуации. Монолог Петра полон лихорадочного возбуждения; в нем чередуются страх, бешеная ярость, ненависть, страсть. В сцене с Дашей напряжение непрерывно нарастает. Последние страницы оперы – оплакивание Даши – проникнуты глубокой скорбью.

  • Краткое содержание Прощание в июне

    А. В. Вампилов

    Прощание в июне

    Действие 1

    На улице, у автобусной остановки, в ожидании транспорта стоит Таня, девушка 19 лет, читающая афиши. С ней настойчиво пытается познакомиться студент последнего курса Николай Колесов, молодой человек 24 лет. Вскоре он объясняет, что обещал явиться на свадьбу к другу с красивой девушкой. Таня заинтригована, но все же отказывает составить Коле компанию.

    В общежитии, между тем, идет подготовка к праздничному ужину, большинство гостей уже за столом. Все ожидают Колю с его загадочной спутницей. Жених и невеста – Вася Букин и Маша. Комсорг норовит произнести речь, но первое слово перехватывает друг Васи Боря, по прозвищу Гомыра. Он сильно нетрезв и говорит довольно малоприятные вещи. Собравшиеся терпят его реплики из-за Васи. Между тем, один из гостей – Гриша Фролов – объявляет, что вот уже пять лет любит Машу, однако желает ей счастья с Васей. Гомыра делает еще более колкие замечания, так что Маша начинает настаивать, чтобы он покинул торжество. Букин решительно вступается за друга, после чего Маша объявляет свадьбу несостоявшейся и покидает компанию. Букин спешит за своей девушкой.

    Спустя некоторое время, среди собравшихся появляется ректор университета – Владимир Алексеевич Репников. От него поначалу скрывают разрыв несостоявшихся молодоженов, но ректор обо всем догадывается. Неожиданно появляется Колесов. Не замечая ректора, он выключает свет и требует убрать звук у магнитофона, поскольку за ним гонится милиция.

    Наконец, среди всеобщей суматохи комсоргу удается включить свет. Милиционер замечает в окне Колю, который с перепугу вцепился в ректора и заходит в общежитие. Милиционер объясняет всем, что Колесов вломился в номер артистки Голошубовой, упрашивая ее пойти с ним на свадьбу. Артистку это позабавило, и она, было, согласилась, но Коля поссорился с артистом Шафранским, которого ударил. Милиционер уводит Колесова. В это время возвращается Букин. Рассерженный ректор требует от него и всех остальных студентов явиться на следующее утро к нему. Входит Таня, которая спрашивает Колесова. Ректор узнает ее (дальнейшее развитие событий покажет, что Таня – дочь Репникова).

    На следующий день, Колесов в обществе некоего Золотуева, мужчины 58 лет, отправлен в наказание на общественно-полезные работы: им двоим под присмотром милиционера предстоит разобрать ограду старого кладбища. Когда милиционер уходит за папиросами, Золотуев признается Колесову в совершенном им проступке. Этот пожилой мужчина, кажущийся забавным, всего лишь выкопал на газоне орхидею.

    Николая за работой застают Маша и Таня, которым в милиции сказали, как искать Колесова. От Маши Колесов узнает об исключении его из университета. Тогда же обнаруживается, что Таня – дочь ректора. Она поссорилась с отцом из-за строгого решения, которое кажется ей несправедливым. Девушка намерена во всем разобраться сама.

    Во время обеда, в квартире Репниковых, происходит крупная ссора между отцом и дочерью. Накал страстей усугубляется визитом Колесова, который, ведя себя очень странно и по привычке несдержанно, просит допустить его к экзаменам. Репников выгоняет молодого человека. В ответ на это Таня, вспылив, уходит “проветриться”. Репников остается один на один с женой. Она недовольна его поведением, но не перечит открыто, а попрекает с намеками, которых ректор понять не может или не хочет. Жена сетует, что ее муж стал типичным администратором, хоть и требует от других считать его ученым.

    Действие 2

    Колесов трудится в саду Золотуева, туда приходит Таня. Коля готов признаться девушке в любви, но не решается. Появляются Букин и Фролов, пришедшие узнать, как дела у Колесова. Расставание Букина с Машей примирило соперников, однако Вася начинает догадываться о планах Гриши встречаться с его бывшей невестой. Когда Колесов уходит проводить Таню, Витя и Гриша решают стреляться и берут с этой целью ружье Золотуева.

    Колесов возвращается в опустевший ненадолго сад. Вскоре там показывается хозяин – Золотуев. В разговоре со студентом любитель цветов показывает свое истинное лицо. Он оказывается отъявленным хапугой, на редкость алчным человеком. Из его рассказа о себе и о вымышленном друге можно понять, что он 10 лет отсидел в лагере на Индигирке за взятку ревизору при полной уверенности, что отсидел несправедливо – мало дал, только и всего. С тех пор Золотуева преследует навязчивая идея встретить того ревизора и дать ему 20 тысяч рублей, чтобы “обелить” свое имя.

    Раздается выстрел, и из глубины сада показываются Фролов и Букин. Вася всего лишь убил сороку. Студентам неловко за себя, они спешат покинуть сад. Вместо них в сад приходит ректор Репников, который предлагает Коле сделку. Колесов должен отказаться от Тани, перестать встречаться с ней, оттолкнуть ее от себя – и тогда его восстановят в вузе, допустят к экзаменам. Коля остается в раздумье.

    Вечером он, как кажется, принял решение. Когда вновь появляется Таня, Коля гонит ее, утверждая, что их отношения – легкий флирт и потому ни к чему серьезному не приведут. Недоумевая, девушка покорно уходит.

    После сдачи экзамена и получения диплома Колесов, сторонясь других студентов, отмечает “радостное событие” в университетской столовой. Здесь его находит “дядя” Золотуев, который делится своим горем: ревизор не взял даже 20 тысяч. Попутно “дядя” осведомляется, сколько “племянник” заплатил за экзамен, на что получает уклончивый ответ “много”.

    Когда Золотуев на время исчезает, к Коле подходят Маша и Фролов. Девушка пытается убедить себя в присутствии Колесова, что готова влюбиться в “положительного” Фролова. Коле скучно смотреть на эту игру, и он уходит к веселящимся геологам. Тогда Маша впервые за пять лет находит в себе силы твердо и однозначно сказать Грише, что у них ничего не получится. Молодые уходят.

    В опустевшей столовой появляются супруги Репниковы. Репникова заводит разговор о судьбе дочери и о любви Тани к Коле. Выясняется, что Репников препятствует поступлению Колесова в аспирантуру, хотя за это выступают все преподаватели. После небольшого спора супружеская чета уходит.

    Столовую заполняет молодежь – студенты-геологи и прочие. Здесь Букин с Машей, они договариваются о разводе. Затем Маша не без помощи Бори-Гомыры мирится с Васей, просит взять ее в экспедицию. Появляется Таня, которая хочет поздравить Колесова перед его отъездом на селекционную станцию. Следом за девушкой приходит Репников. Он выпроваживает дочь и тайком от всех предлагает Коле новую сделку: Таню нужно оттолкнуть более решительно – в обмен на это предлагается учеба в аспирантуре.

    Колесов не выдерживает: он находит Таню и обо всем ей рассказывает. Девушка поражена предательством любимого человека. Подавленная горем, она уходит. Неожиданно вновь объявляется Золотуев, который что-то видел и что-то понял. Он зовет Колю работать на своей даче, обещая, что отпишет “племяннику” и дачу, и машину.

    Коля ненадолго предается раздумьям о блестящих перспективах: богатство Золотуева, с одной стороны, плюс аспирантура под покровительством самого ректора – с другой. Но молодой человек принимает окончательное решение. Он на глазах ректора и друзей-студентов рвет нечестно полученный диплом.

    Коле удается поймать Таню на той же остановке, где они когда-то познакомились. Он пытается завязать с ней разговор, чтобы добиться понимания. Таня не желает общаться с Колесовым. Отойдя от него на три шага, девушка ждет автобуса.

  • “Кто виноват?” Герцена в кратком содержании

    Действие начинается в русской провинции, в имении богатого помещика Алексея Абрамовича Негрова. Семейство знакомится с учителем сына Негрова – Миши, Дмитрием Яковлевичем Круциферским, окончившим Московский университет кандидатом. Негров бестактен, учитель робеет.

    Негров был произведен в полковники уже немолодым, после кампании 1812 г., вскоре вышел в отставку в чине генерал-майора; в отставке скучал, хозяйничал бестолково, взял в любовницы молоденькую дочь своего крестьянина, от которой у него родилась дочь Любонька, и наконец в Москве женился на экзальтированной барышне. Трехлетняя дочь Негрова вместе с матерью сосланы в людскую; но Негрова вскоре после свадьбы заявляет мужу, что хочет воспитать Любоньку как собственную дочь.

    Круциферский – сын честных родителей: уездного лекаря и немки, любившей мужа всю жизнь так же сильно, как в юности. Возможность получить образование ему дал сановник, посетивший гимназию уездного города и заметивший мальчика. Не будучи очень способным, Круциферский, однако, любил науку и прилежанием заслужил степень. По окончании курса он получил письмо от отца: болезнь жены и нищета заставили старика просить о помощи. У Круциферского нет денег; крайность вынуждает его с благодарностью принять предложение доктора Крупова, инспектора врачебной управы города NN, – поступить учителем в дом Негровых.

    Пошлая и грубая жизнь Негровых тяготит Круциферского, но не только его одного: двусмысленное, тяжелое положение дочери Негрова способствовало раннему развитию богато одаренной девушки. Нравы дома Негровых равно чужды обоим молодым людям, они невольно тянутся друг к другу и вскоре влюбляются друг в друга, причем Круциферский обнаруживает свои чувства, читая Любоньке вслух балладу Жуковского “Алина и Альсим”.

    Между тем скучающая Глафира Львовна Негрова тоже начинает испытывать влечение к юноше; старая гувернерша-француженка пытается свести барыню и Круциферского, причем случается забавная путаница: Круциферский, от волнения не разглядев, кто перед ним, объясняется в любви Негровой и даже целует ее; в руки Глафиры Львовны попадает восторженное любовное послание Круциферского Любоньке. Поняв свою ошибку, Круциферский бежит в ужасе; оскорбленная Негрова сообщает мужу о якобы развратном поведении дочери; Негров, воспользовавшись случаем, хочет заставить Круциферского взять Любоньку без приданого, и очень удивлен, когда тот соглашается безропотно. Чтобы содержать семью, Круциферский занимает место учителя гимназии.

    Узнавши о помолвке, мизантроп доктор Крупов предостерегает Круциферского: “Не пара тебе твоя невеста… она тигренок, который еще не знает своей силы”.

    Счастливой свадьбой, однако, эта история не кончается.

    Через четыре года в NN приезжает новое лицо – владелец имения Белое поле Владимир Бельтов. Следует описание города, выдержанное в гоголевском духе.

    Бельтов молод и богат, хотя и нечиновен; для жителей NN он загадка; рассказывали, что он, окончив университет, попал в милость к министру, затем рассорился с ним и вышел в отставку назло своему покровителю, потом уехал за границу, вошел в масонскую ложу и пр. Сама внешность Бельтова производит сложное и противоречивое впечатление: “в лице его как-то странно соединялись добродушный взгляд с насмешливыми губами, выражение порядочного человека с выражением баловня, следы долгих и скорбных дум с следами страстей…”

    В чудачествах Бельтова винят его воспитание. Отец его умер рано, а мать, женщина необыкновенная, родилась крепостной, по воле случая получила образование и пережила в молодости много страданий и унижений; страшный опыт, перенесенный ею до замужества, сказался в болезненной нервности и судорожной любви к сыну. В учители сыну она взяла женевца, “холодного мечтателя” и поклонника Руссо; сами не желая того, учитель и мать сделали все, чтоб Бельтов “не понимал действительности”. Окончив Московский университет по этико-политической части, Бельтов, с мечтами о гражданской деятельности, уехал в Петербург; по знакомству ему дали хорошее место; но канцелярская работа наскучила ему очень скоро, и он вышел в отставку всего-навсего в чине губернского секретаря. С тех пор прошло десять лет; Бельтов безуспешно пробовал заниматься и медициной, и живописью, кутил, скитался по Европе, скучал и, наконец, встретив в Швейцарии своего старого учителя и тронутый его упреками, решил вернуться домой, чтобы занять выборную должность в губернии и послужить России.

    Город произвел на Бельтова тяжелое впечатление: “все было так засалено не от бедности, а от нечистоплотности, и все это шло с такою претензией, так непросто…”; общество города представилось ему как “фантастическое лицо какого-то колоссального чиновника”, и он испугался, увидев, что “ему не совладать с этим Голиафом”. Здесь автор пытается объяснить причины постоянных неудач Бельтова и оправдывает его: “есть за людьми вины лучше всякой правоты”.

    Общество тоже невзлюбило чужого и непонятного ему человека.

    Между тем семья Круциферских живет очень мирно, у них родился сын. Правда, иногда Круциферским овладевает беспричинное беспокойство: “мне становится страшно мое счастие; я, как обладатель огромных богатств, начинаю трепетать перед будущим”. Друг дома, трезвый материалист доктор Крупов, вышучивает Круциферского и за эти страхи, и вообще за склонность к “фантазиям” и “мистицизму”. Однажды Крупов вводит в дом Круциферских Бельтова.

    В это время жена уездного предводителя, Марья Степановна, женщина глупая и грубая, делает безуспешную попытку заполучить Бельтова в женихи для дочери – девушки развитой и прелестной, совершенно не похожей на своих родителей. Позванный в дом, Бельтов пренебрегает приглашением, чем приводит хозяев в ярость; тут городская сплетница рассказывает предводительше о слишком тесной и сомнительной дружбе Бельтова. с Круциферской. Обрадованная возможностью отомстить, Марья Степановна распространяет сплетню.

    Бельтов и на самом деле полюбил Круциферскую: до сих пор ему не приходилось встречать такой сильной натуры. Круциферская же видит в Бельтове великого человека. Восторженная любовь мужа, наивного романтика, не могла удовлетворить ее. Наконец Бельтов признается Круциферской в любви, говорит, что знает и о ее любви к нему; Круциферская отвечает, что принадлежит своему мужу и любит мужа. Бельтов недоверчив и насмешлив; Круциферская страдает: “Чего хотел этот гордый человек от нее? Он хотел торжества…” Не выдержав, Круциферская бросается в его объятия; свидание прервано появлением Крупова.

    Потрясенная Круциферская заболевает; муж сам почти болен от страха за нее. Далее следует дневник Круциферской, где описаны события последующего месяца – тяжелая болезнь маленького сына, страдания и Круциферской, и ее мужа. Разрешение вопроса: кто виноват? – автор предоставляет читателю.

    Любовь к жене всегда была для Круциферского единственным содержанием его жизни; сначала он пытается скрыть свое горе от жены, пожертвовав собой для ее спокойствия; но такая “противуестественная добродетель вовсе не по натуре человека”. Однажды на вечеринке он узнает от пьяных сослуживцев, что его семейная драма стала городской сплетней; Круциферский впервые в жизни напивается и, придя домой, почти буйствует. На следующий день он объясняется с женою, и “она поднялась в его глазах опять так высоко, так недосягаемо высоко”, он верит, что она еще любит его, но счастливее от этого Круциферский не становится, уверенный, что мешает жить любимой женщине.

    Разгневанный Крупов обвиняет Бельтова в разрушении семьи и требует уехать из города; Бельтов заявляет, что он “не признает над собою суда”, кроме суда собственной совести, что происшедшее было неизбежно и что он сам собирается уехать немедленно.

    В тот же день Бельтов побил на улице тростью чиновника, грубо намекнувшего ему на его отношения с Круциферской.

    Навестив мать в ее имении, через две недели Бельтов уезжает, куда – не сказано.

    Круциферская лежит в чахотке; ее муж пьет. Мать Бельтова переезжает в город, чтобы ходить за больной, любившей ее сына, и говорить с ней о нем.

  • Краткое содержание Жан Расин Андромаха

    Жан Расин

    Андромаха

    Источником для этой пьесы послужил рассказ Энея из третьей книги “Энеиды” Вергилия. Действие происходит в античные времена в Эпире, области на северо-западе Греции. После падения Трои вдова убитого Гектора Андромаха становится пленницей Пирра, сына Ахилла, Пирр является царем Эпира, он сохраняет жизнь Андромахе и ее сыну, против чего выступают другие греческие цари – Менелай, Одиссей, Агамемнон. Кроме того, Пирр обещал жениться на дочери Менелая Гермионе, однако тянет со свадьбой и оказывает знаки внимания Андромахе. Цари направляют к Пирру посла, сына Агамемнона Ореста, с просьбой выполнить свои обещания – казнить Андромаху и ее сына и взять в жены Гермиону. Орест же влюблен в Гермиону и втайне надеется, что Пирр откажется от своего обещания. Встретившись с Пирром, он говорит ему, что если сын Гектора останется в живых, то в будущем начнет мстить грекам за отца. Пирр же отвечает, что не надо загадывать так далеко вперед, что мальчик – это его трофей, и лишь ему решать судьбу потомка Гектора, Пирр упрекает царей в непоследовательности и жестокости: уж если они так боятся этого ребенка, то почему же не убили его сразу, во время разграбления Трои, когда шла война и рубили всех подряд. Но во время мира “жестокости нелепы”, и Пирр отказывается обагрить руки кровью. Что же касается Гермионы, то Пирр втайне надеется, что Орест убедит ее вернуться к отцу, и тогда он вздохнет свободнее, ибо его влечет к Андромахе.

    Появляется Андромаха, и Пирр говорит ей, что греки требуют смерти ее сына, но он готов отказать им и даже начать войну из-за ребенка, если Андромаха вступит с ним в брак. Однако та отвечает отказом – после смерти Гектора ей не нужны ни блеск, ни слава царицы, и уж раз нельзя спасти сына, то она готова умереть вместе с ним.

    Тем временем оскорбленная Гермиона говорит своей служанке, что ненавидит Пирра и хочет разрушить его союз с Андромахой, что их горести – “ей лучшая награда”, но она еще колеблется и не знает, что делать – то ли отдать предпочтение Оресту, то ли надеяться на любовь Пирра.

    Появляется Орест и говорит Гермионе о своей неугасимой и безнадежной любви к ней. Гермиона ведет двойную игру и отвечает Оресту, что всегда помнит о нем и порой вздыхает. Она требует, чтобы Орест узнал, что решил Пирр – отослать ее к отцу или взять в жены. Орест надеется, что Пирр откажется от Гермионы.

    Пирр также ведет двойную игру и при встрече с Орестом заявляет, что передумал и готов отдать сына Гектора грекам и взять в жены Гермиону. Он поручает Оресту известить ее об этом. Тот не знает, что и думать. Пирр же говорит своему воспитателю Фениксу, что слишком долго добивался благосклонности Андромахи и слишком многим рисковал ради нее и все тщетно – в ответ одни упреки. Он не может решить окончательно, что ему делать.

    Орест между тем в отчаянии – он хочет похитить Гермиону и не слушает разумных доводов своего друга Пилада, который советует ему бежать из Эпира. Орест не желает страдать один – пусть с ним страдает и Гермиона, лишившись Пирра и трона. Гермиона же, забыв об Оресте, расхваливает достоинства Пирра и уже видит себя его супругой.

    К ней приходит Андромаха с просьбой уговорить Пирра отпустить ее с сыном на пустынный остров укрыться от людей. Гермиона отвечает, что от нее ничего не зависит – Андромахе самой нужно просить Пирра, ибо ей он не откажет.

    Андромаха приходит к Пирру и на коленях умоляет его не отдавать сына, но тот отвечает, что во всем виновата она сама, так как не ценит его любовь и покровительство. В последний момент Пирр предлагает Андромахе выбирать: корона или смерть сына. Церемония бракосочетания уже назначена.

    Подруга Андромахи Сефиза говорит ей, что материнский долг превыше всего и надо уступить. Андромаха колеблется – ведь Пирр разрушил ее город Трою, она решает спросить совета у тени Гектора.

    Позже Андромаха раскрывает свой план Сефизе. Узнав волю Гектора, она решает согласиться стать Пирровой женой, но только до тех пор, пока не кончится свадебный обряд. Как только жрец закончит обряд и Пирр перед алтарем даст клятву стать отцом ее ребенку, Андромаха заколется кинжалом. Так она останется верна своему долгу перед погибшим мужем и сохранит жизнь сыну, ибо Пирр уже не сможет отказаться от своей клятвы в храме. Сефиза же должна будет напоминать Пирру, что он поклялся любить пасынка и воспитывать его.

    Гермиона, узнав, что Пирр переменил свое решение и женится на троянке, требует, чтобы Орест отомстил за ее позор и убил Пирра во время церемонии в храме. Этим он заслужит ее любовь. Орест колеблется: он не может решиться на убийство царя, всадив ему нож в спину, ибо такой поступок в Греции никто не похвалит. Орест готов сразиться “в войне прямой и честной”. Гермиона же требует, чтобы Пирр был убит в храме еще до бракосочетания – тогда не будет разглашен ее позор всему народу. Если же Орест откажется, то она сама пойдет в храм и убьет кинжалом Пирра, а потом и себя – ей лучше погибнуть с ним, чем оставаться живой с трусливым Орестом. Услышав это, Орест соглашается и направляется в храм совершить убийство.

    Гермиона встречается с Пирром и выслушивает его оправдания: он говорит, что заслужил ее укор, но не может противиться страсти – “безвольный и влюбленный”, он жаждет, рассудку вопреки, назвать женой ту, которая его не только не любит, а просто ненавидит. В этом и состоит основная мысль пьесы Расина – “препятствовать страстям напрасно, как грозе”. Герои “Андромахи”, как и многих пьес драматурга, не могут поступать согласно разуму и долгу не потому, что не хотят. Они знают, в чем их долг, но не свободны в своих поступках, так как не могут побороть охватившие их страсти.

    Гермиона отвечает Пирру, что он пришел красоваться перед ней своей нечестностью, что он “чтит лишь произвол” и не держит своего слова. Она напоминает Пирру, как он в Трое убил старого царя Приама и “удушил” его дочь Поликсену – вот какими геройствами он “прославился”.

    Пирр замечает в ответ, что раньше ошибался, считая, что Гермиона любит его. Но теперь, после таких слов понимает, что она хотела стать его женой лишь по долгу, а не по любви. Тем легче ей будет перенести его отказ.

    Услышав это, Гермиона приходит в ярость – разве она не любила Пирра? Как смеет он так говорить! Ведь она приплыла к нему “с другого края света”, где не один герой искал ее руки, и долго ждала, когда же Пирр объявит ей свое решение. Теперь же она грозит ему расплатой: боги отомстят ему за то, что он нарушает свои обещания.

    Оставшись одна, Гермиона пытается разобраться в своих чувствах. Она разрывается между любовью и ненавистью и все же решает, что Пирр должен умереть, раз уж он не достался ей, ибо она слишком многим пожертвовала ради него. Если же Орест не решится на убийство, то она сама совершит его, а потом заколет и себя. Ей уже все равно, кто умрет – Орест или Пирр, лишь бы как-то излить свой гнев.

    Появляется Орест и рассказывает Гермионе о том, как его отряд вошел в храм и после совершения обряда зарубил Пирра. Она, слыша это, приходит в ярость и проклинает Ореста. Вместо того чтобы возликовать, она обвиняет его в гнусном убийстве героя. Орест напоминает ей, что все сделал по ее приказу. Она же отвечает ему, что он поверил словам влюбленной женщины, у которой помрачился рассудок, что она совсем не того хотела, о чем говорила, что у нее “сердце и уста между собой в разладе”. Орест должен был дать ей одуматься и не спешить с подлым мщением Пирру.

    Орест в одиночестве размышляет о том, как смог он, забыв доводы рассудка, совершить подлое убийство и – для кого же? – для той, кто, навязав ему гнусную роль убийцы, за все отплатила неблагодарностью! Орест сам себя презирает после всего происшедшего. Появляется его друг Пилад и призывает Ореста бежать из Эпира, ибо толпа врагов хочет убить их. Гермиона же, оказывается, покончила с собой над трупом Пирра. При этих словах Орест понимает, что боги решили его наказать, что он рожден на свет несчастным и теперь ему остается утонуть в крови Пирра, Гермионы и своей собственной. Он бредит – ему кажется, что это Пирр, а не Пилад стоит перед ним и его целует Гермиона. Потом ему мерещатся эринии, головы которых увиты змеями. Это богини мщения, преследующие Ореста за убийство матери, Клитемнестры. Согласно мифу, Орест отомстил матери за убийство отца, Агамемнона. С тех пор его всю жизнь преследуют эринии. В конце пьесы Орест просит эриний уступить место Гермионе – пусть она мучает его.

  • Алиса в Стране Чудес

    АНГЛИЙСКАЯ ЛИТЕРАТУРА

    Льюис Кэрролл (Lewis Carroll)

    Алиса в Стране Чудес

    (Alice’s Adventures in Wonderland)

    Повесть-сказка (1865)

    Героиня книги, девочка по имени Алиса, начинает свое путешествие в Страну Чудес неожиданно для себя самой: разомлевшая от жары и безделья Алиса вдруг заметила кролика, что само по себе не удивительно; но кролик этот оказался не только говорящим (чему в ту минуту Алиса тоже не удивилась), но еще и владельцем карманных часов, а вдобавок он куда-то очень торопился. Сгорая от любопытства, Алиса бросилась за ним в нору и оказалась… в вертикальном тоннеле, по которому стремительно (или не очень? ведь она успевала замечать, что стоит на полках по стенам, и даже схватила банку с наклейкой “Апельсиновый мармелад”, к сожалению пустую) провалилась сквозь землю. Но все кончается на этом свете, кончилось и Алисино падение, причем довольно благополучно: она оказалась в большом зале, Кролик исчез, зато Алиса увидела много дверей, а на столике – маленький золотой ключик, которым ей удалось открыть дверь в чудесный сад, но пройти туда было невозможно: Алиса была слишком велика. Но ей тут же подвернулся флакончик с надписью “Выпей меня”; несмотря на свойственную Алисе осторожность, она все же выпила из флакончика и стала уменьшаться, да так, что испугалась, как бы с ней не случилось того, что бывает с пламенем свечи, когда свечу задувают. Хорошо, что поблизости лежал пирожок с надписью “Съешь меня”; съев его, Алиса вымахала до таких размеров, что стала прощаться со своими ногами, оставшимися где-то далеко внизу. Очень все здесь было странно и непредсказуемо. Даже таблица умножения и давно выученные стихи выходили у Алисы сикось-накось; девочка сама себя не узнавала и даже решила, что это и не она вовсе, а совсем другая девочка; от огорчения и бесконечных странностей она заплакала. И наплакала целое озеро, даже сама там чуть не утонула. Но оказалось, что она бултыхается в слезном озере не одна, рядом фыркала мышь. Вежливая Алиса завела с нею разговор (молчать было бы неловко), но, к сожалению, заговорила про кошек, ведь у Алисы осталась дома любимая кошечка. Однако Мышь, оскорбленная Алисиной черствостью, удалилась, а вновь появившийся Кролик отправил Алису, как какую-нибудь служанку, к себе домой за веером и перчатками, так как он направлялся к Герцогине. Алиса спорить не стала, вошла в дом Кролика, но из любопытства выпила и там из очередного флакончика какой-то жидкости – и выросла до таких размеров, что чуть не разнесла дом. Хорошо, что ее забросали камешками, превращавшимися в пирожки, она снова стала крошечной и сбежала прочь.

    Долго она скиталась в травяных джунглях, чуть не попала на зуб юному щенку и наконец очутилась возле большого гриба, на шляпке которого восседала Гусеница и важно курила кальян. Алиса пожаловалась, что она все время меняется в росте и не узнает сама себя, но Гусеница не нашла в подобных изменениях ничего особенною и отнеслась к растерянной Алисе без всякого сочувствия, особенно услышав, что ту, видите ли, не устраивает рост в три дюйма – Гусеницу же такой рост очень устраивал! Обиженная Алиса удалилась, прихватив с собой кусочек гриба.

    Гриб пригодился, когда Алиса увидела дом: она пожевала немножко гриба, подросла до девяти дюймов и приблизилась к дому, на пороге которого один лакей, похожий на рыбу, вручал другому, похожему на жабу, приглашение Герцогине пожаловать к Королеве на партию в крокет. Алиса долго выясняла у Лакея-Жабы, можно ли ей войти, ничего не поняла из его ответов (не лишенных своей странной логики) и вступила в дом. Она оказалась в кухне, где было не продохнуть от дыма и перца; там кошеварила кухарка, а неподалеку сидела Герцогиня с вопящим младенцем на руках; между делом кухарка швыряла в обоих посудой; за всем этим с ухмылкой наблюдал большой кот. Удивленной Алисе Герцогиня кратко объяснила, что кот улыбается, потому что он Чеширский Кот, добавив, что вообще-то все коты умеют улыбаться. После чего Герцогиня стала напевать визгливому младенцу вроде бы знакомую колыбельную, но от этой песенки Алисе стало жутко. В конце концов Герцогиня швырнула сверток с младенцем Алисе, та вынесла странно непоседливого похрюкивающего крошку из дома и вдруг с изумлением увидела, что это вовсе не ребенок, а поросенок! Алиса невольно вспомнила и других детишек, из которых, возможно, тоже вышли бы очень миленькие свинки.

    Тут перед Алисой вновь появился Чеширский Кот, и она спросила его, куда ей идти дальше. Кот, улыбаясь, объяснил, что если, как она говорит, ей все равно, куда она придет, то идти можно в любом направлении. Он спокойно заявил девочке, что в этой стране все ненормальные, и даже умненькая Алиса не сумела оспорить его доказательства. После чего Кот исчез – весь, кроме широкой улыбки, долго висевшей в воздухе. Это свойство Кота особенно ему пригодилось, когда свирепая Червонная Королева приказала отрубить ему голову: Кот сразу исчез, в воздухе виднелась одна лишь его голова, но как прикажете отрубить голову, если у нее и тела-то нет? А Кот только широко усмехался.

    Алиса же тем временем отправилась к безумному Мартовскому Зайцу и попала на столь любимое и привычное у англичан, но совершенно необыкновенное чаепитие. Заяц и безумный Шляпник были вынуждены пить чай не раз и не два в день (что было бы естественно и разумно), а непрерывно – таково было им наказание за то, что они убивали Время. Поскольку они отнеслись к ней весьма негостеприимно, запутывали ее и поднимали на смех, Алиса ушла и от них и после новых приключений попала наконец в королевский сад, где садовники красили белые розы в красный цвет. И тут появилась королевская чета, Червонные Король и Королева, окруженные придворными – бубновыми и червонными картами помельче. И хотя Король и Королева проявляли необыкновенную суровость к окружающим, а Королева требовала рубить головы чуть ли не всем подряд, Алиса не испугалась: ведь они всего лишь карты, рассудила она.

    Почти всех своих знакомых по Стране Чудес Алиса увидела в зале, где судили Червонного Валета, который, как говорилось в старинной песенке, украл пироги, испеченные Королевой. До чего же странные показания давали в суде перепуганные свидетели! Как старались все записать недотепы-присяжные и как они все путали! И вдруг вызвали Алису, которая успела вырасти до своих обычных размеров. Король с Королевой пытались ее запугать, но их попытки разбивались о ее здравую логику, и на угрозу смертной казни она спокойно ответила:

    “Вы ведь всего лишь колода карт” – и волшебство рассеялось. Алиса очнулась на той же луговине возле сестры. Вокруг был привычный пейзаж, слышались привычные звуки. Значит, это был только сон!..

    И. С. Стам

  • Краткое содержание Красная комната Стриндберг

    А. Стриндберг

    Красная комната

    Вторая половина 60-х гг. XIX в. Стокгольм, май. Молодой человек, которому опротивела служба в Коллегии чиновничьих окладов (именно так называется министерство), горит желанием приносить пользу обществу. Он встречается со Струве, маститым журналистом из оппозиционной “Красной шапочки”, и просит у него совета и помощи: с сегодняшнего дня он, Арвид Фальк, бросает государственную службу и полностью посвящает себя литературе. Многоопытный Струве отговаривает Арвида: если сейчас он живет, чтобы работать, то, занимаясь литературой, ему придется работать, чтобы жить, – иными словами: у голодного человека нет принципов. Но слова Струве – и это понимают оба собеседника – напрасны. Молодость стремится к невозможному – освобождению мира, никак не меньше. Струве же, внимательно выслушав язвительный рассказ Арвида о министерских порядках и кое-что записав на манжетах, на следующий же день печатает с его слов статью и зарабатывает на этом кругленькую сумму, ни словом не обмолвившись за все время беседы о том, что за несколько часов до нее уже променял либеральную “Красную шапочку” на консервативную газету “Серый плащ”, где ему обещали больше.

    Таков лишь первый из уроков новой свободной жизни, основным содержанием которой становятся – естественно, помимо свободы, – безденежье и нужда. Арвид пробует разжиться деньгами у своего брата Карла-Николауса Фалька, владельца магазина и богача, но тот в приступе праведного гнева лишь обзывает его мошенником. Разве Арвид не дал ему в последний раз, когда брал взаймы, расписку в том, что сполна получил все причитающееся ему из отцовского наследства?

    Уничтожив младшего брата морально, Карл-Николаус приходит в прекрасное расположение духа и предлагает сводить его в ресторан позавтракать. Но Арвид, устрашенный столь неожиданной щедростью, тут же, не попрощавшись, пропадает на улице. Ему есть куда пойти. Он направляется в пригородное местечко Лилль-Янс, где живут и работают его друзья и знакомые – коротышка скульптор Олле Монтанус, талантливый живописец Селлен, беспринципный жуир художник Лунделль, тощий и унылый, как жердь, философ-литератор Игберг и молодой барон из обедневшей дворянской семьи Реньельм, позирующий художникам вместо натурщика. Все свободные вечера эта нищая братия проводит в Красной комнате – зале ресторана Берна, – где встречается стокгольмская молодежь, которая уже покинула родительский кров, но еще не обзавелась собственной крышей над головой. Ради вкусного обеда, скромной выпивки и дружеского общения знакомые Арвида готовы распроститься с последним – курткой, сапогами, даже простынями – желательно не своими, а друга.

    Да, на ресторан нужны деньги – кровь, пульсирующая в жилах огромного и бесконечно разнообразного при ближайшем знакомстве с ним организма. Именно этим и занимается теперь Арвид Фальк в качестве корреспондента от “Красной шапочки”. Впечатления удручающие. На заседаниях риксдага Арвид удивлен тем рвением, с которым парламентарии обсуждают пустяки, и равнодушием их к судьбоносным для страны вопросам; на отчетном же собрании акционеров страхового морского общества “Тритон” он изумлен той легкостью, с какой, оказывается, общество было организовано несколькими прохвостами, не имевшими тогда за душой ни гроша (и в самом деле, в неблагоприятных для дела обстоятельствах они ничего потерпевшим восполнять не собирались – долги общества в любом случае взяло бы на себя государство). Уже немного знакомый с газетным делом, Арвид возмущен обнажившимися при ближайшем рассмотрении скрытыми пружинами и тягами, при помощи которых дельцы от журналистики и литературы управляют общественным мнением: издательский магнат Смит, например, по собственному усмотрению создает и губит писательские репутации (“На днях я сказал своему Другу Ибсену: “Послушай, Ибсен, – мы с ним на “ты”, – послушай, Ибсен, напиши-ка что-нибудь для моего журнала, заплачу сколько пожелаешь!” Он написал, я заплатил, но и мне заплатили”). И ранее скептически относившийся к религии, Арвид поражен размахом чисто коммерческих операций, которые проворачиваются за вывесками религиозных и благотворительных обществ.

    Не лучше всего прочего и театр (театральный мир в романе показан автором не глазами главного героя, а его духовного двойника – молодого барона Реньельма, тоже из идеальных побуждений решившего стать актером). Попытки известного трагика Фаландера отговорить его не останавливают Реньельма, успевшего к тому же влюбиться в шестнадцатилетнюю актрису Агнес, которой он тоже нравится. “Что ж, – советует ему Фаландер, – пусть берет ее, наслаждается жизнью” (“любите, как птицы небесные, не думая о домашнем очаге!”). Нет, решает молодой моралист, он не может сейчас жениться на Агнес (как будто его об этом просят), в духовном отношении он ее еще не достоин.

    Театральная карьера у Реньельма не складывается, ему не дают роли. Директор театра (он же владелец спичечной фабрики, он же великий драматург) не дает роли и Агнес, вымогая у нее взамен любовь, которая, как выясняется, уже отдана многоопытному в сердечных делах Фаландеру. Но и Фаландер для Агнес не главное: нужна роль – и директор добивается своего. Уязвленный до глубины души Фаландер раскрывает глаза Реньельму. Он приглашает к себе наутро Агнес, которая накануне провела ночь с директором, и одновременно Реньельма – по существу, он устраивает им очную ставку. Молодой барон этой сцены не выдерживает и бежит из города, где гастролирует труппа, обратно в Стокгольм, отказываясь от своей первой роли Горация в “Гамлете”, которую должен был сыграть вечером.

    Между тем Арвид Фальк продолжает отстаивать возвышенные идеалы человечности и общественной справедливости. Он посещает заседания риксдага и церковных советов, правления церковных обществ и благотворительных организаций, присутствует при полицейских расследованиях, бывает на празднествах, похоронах и народных собраниях. И повсюду слышит прекрасные слова, не означающие того, что они должны бы обозначать. Так у Фалька складывается “крайне одностороннее представление о человеке как о лживом общественном животном”. Разлад идеала с действительностью его друзья художники и литераторы решают оригинально и каждый по-своему. Игберг, например, говорит Фальку, что у него нет ни убеждений, ни чести, он лишь выполняет самый главный долг человека – выжить. Селлен, истинный талант, полностью погружен в решение своих художественных задач. Медик Борг вообще презирает все общественные условности, утверждая на их месте волю – единственный критерий его, Борга, личной истины. Лунделль же, став модным портретистом и забыв обо всех проблемах, к обстоятельствам приноравливается, и, хотя на душе у него черно, он живет, стараясь в душу к себе не заглядывать.

    Но остается еще одно. Однажды, подслушав спор столяра с посетившими его дом дамами из благотворительного общества, Арвид узнает о созревающем в народе недовольстве. Столяр прямо угрожает: сотни лет простой народ, низшие классы, били по королям; в следующий раз они ударят по бездельникам, которые живут за счет чужого труда. Так, может быть, будущее за рабочими? Добившийся к этому времени некоторого признания как поэт, Арвид Фальк покидает праздничный стол в доме брата, предпочитая ему собрание рабочего союза “Утренняя звезда”, где, однако, слышит лишь набившие оскомину истины о патриотизме шведов, – настоящему же рабочему, как раз тому столяру, которого слышал Арвид, слова не дают. Друга Арвида Олле Монтануса тоже стаскивают с трибуны: еще бы, ведь он покусился на “священную корову” шведов – на патриотизм! Олле утверждает – никакого национального самосознания в Швеции не существует: в самом деле, юг страны всегда тяготел и тяготеет к датчанам, запад во главе с городом Гетебергом – к англичанам, в финских северных лесах живут финны, в металлургии всегда господствовали основавшие ее в Швеции в XVII в. валлоны, а генофонд нации погублен военными походами прославленных шведских монархов – Карла X, Карла XI и Карла XII. Поэтому да здравствует интернационализм! Да здравствует Карл XII! И да сгинет Георг Шернъельм – создатель шведского литературного языка! Если бы не он, шведы говорили бы на понятном всем европейцам немецком!

    Арвид Фальк уходит из недостаточно радикальной “Красной шапочки” в “Рабочее знамя”. Но и здесь он чувствует себя неуютно: вопреки простейшему здравому смыслу редактор газеты превозносит “все только рабочее”, он руководит газетой, забыв о прославляемом им демократизме, как диктатор или тиран, не останавливаясь даже перед телесными наказаниями (редактор побил мальчика-рассыльного). К тому же, и это самое главное, он тоже продажен. Арвид на грани отчаяния… И в этот момент его подхватывают газетчики из бульварного листка “Гадюка”, из объятий которых его выручает Борг, оригинальнейшая и честнейшая личность, ничего, кроме своей воли, не признающая. Борг увозит Арвида на яхте в шхеры, где лечит его от низкопоклонства перед простым человеком ( “от привычки ломать шапку при виде любой деревенщины”). Лечение медика Борга дает блестящие результаты. Разуверившись во всех своих идеалах, Арвид Фальк сдается. Он поступает на работу в гимназический пансион для девочек и служит внештатно в Коллегии снабжения кавалерийских полков свежим сеном, а также в Коллегии винокурения и в Департаменте налогообложения покойников. Фальк бывает и на семейных обедах, где женщины находят его интересным, а он время от времени говорит им гадости. Он также посещает Красную комнату, встречаясь там с доктором Боргом, Селленом и другими своими старыми знакомыми. Бывший бунтовщик полностью избавился от опасных взглядов и стал приятнейшим человеком на свете, за что его любят и уважают начальники и товарищи по службе.

    Но все же, – пишет Борг через несколько лет художнику Селлену в Париж, – вряд ли Фальк успокоился; он фанатик от политики и знает, что сгорит, если даст разгореться пламени, и поэтому упорными занятиями нумизматикой (Фальк занимается теперь и этим тоже) старается потушить тлеющий огонь. Борг не исключает, что Арвид уже принадлежит к одному из тайных обществ, которые возникли в последнее время на континенте. И еще. Фальк женился, силой добившись соглашения на брак дочери у ее отца, бывшего военного.

  • Краткое содержание Стойкий принц

    П. Кальдерон

    Стойкий принц

    В основе пьесы лежат подлинные исторические события – неудачный поход в Африку португальских войск под командованием инфантов Фернандо и Энрике, тщетно пытавшихся взять штурмом город Танжер в 1437 г.

    Король Феца хочет отбить у португальцев город Сеуту. Принц Тарудант обещает послать ему на помощь десять тысяч верховых, если король отдаст за него свою дочь Феникс. Принцесса не смеет перечить отцу, но в душе она против брака с Тарудантом, ибо любит мавританского полководца Мулея. Отец вручает ей портрет принца. В это время появляется Мулей, который по приказу короля плавал на разведку к Сеуте. В море он заметил флот из Лиссабона, который направлялся к Танжеру под командованием братьев португальского короля принцев Энрике и Фернандо. Дон Энрике является магистром ордена Ависа, а дон Фернандо – ордена Христа (религиозно-рыцарские ордена, созданные для борьбы с “неверными”). Мулей призывает короля готовиться к обороне Танжера и покарать врагов “страшной плетью Магомета”, чтобы сбылось предсказание прорицателей о том, что “короне португальской будет Африка могилой”. Король Феца собирает войска, а Мулею приказывает взять конницу и атаковать врага.

    Мулей перед боем упрекает Феникс за то, что у нее оказался портрет Таруданта. Он считает, что принцесса ему изменила. Феникс отвечает, что ни в чем не виновата, ей пришлось подчиниться воле отца. Он требует отдать портрет.

    Дон Фернандо и дон Энрике с войсками высаживаются на берег вблизи Танжера. Они хотят захватить город и утвердить в Африке христианскую веру. Однако дону Энрике во всем видятся недобрые знаки, “беды зловещая печать” – то солнечное затмение, то “флот рассеял по морю циклон”, то он сам споткнулся, ступив на землю Африки. Ему чудится “в крови весь небосклон, над головою днем ночные птицы, а над землей… – кругом гроба”. Дон Фернандо, напротив, во всем видит добрые предзнаменования, однако, что бы ни случилось, он за все готов благодарить Бога, ибо Божий суд всегда справедлив.

    Начинается бой, во время которого дон Фернандо берет в плен Мулея, упавшего с лошади. Дон Фернандо замечает, что мавр страшно опечален, но не тем, что попал в плен. Принц спрашивает его о причине скорби. Мулей поражен благородством противника и его участием к чужому горю. Он рассказывает о своей несчастной любви, и принц отпускает его к невесте. Мулей клянется, что не забудет о таком благодеянии.

    Мавры окружают португальцев, и дон Фернандо призывает именем Христа сражаться или умереть.

    Брито, шут из свиты принца Фернандо, пытаясь спасти свою жизнь на поле боя, притворяется мертвым.

    Фернандо и его свита сдаются в плен, король Феца готов сохранить жизнь пленнику и отпустить его на свободу, если португальцы отдадут Сеуту. Принц Энрике отправляется в Лиссабон к королю.

    На опустевшем поле боя два мавра видят лежащего Брито и хотят утопить его тело, чтобы оно не стало рассадником чумы. Брито вскакивает, и мавры в ужасе убегают.

    Феникс рассказывает Мулею, что с ней приключилось во время охоты: у ручья в лесу ей то ли встретилась, то ли привиделась старуха, “привидение, призрак, бред, смуглый, высохший скелет”. Беззубый рот ее прошептал таинственные слова, полные значения, но пока непонятные – “платой быть тебе обменной, выкупом за мертвеца”. Феникс боится, что над ней тяготеет рок, что ее ждет страшная участь “быть разменною ценой чьей-то гибели земной”. Мулей по-своему истолковывает этот сон, думая, что речь идет о его смерти как единственном спасении от страданий и невзгод.

    Фернандо на прогулке встречает невольников-христиан и ободряет их, призывает стойко сносить удары судьбы, ибо в этом заключается христианская мудрость: раз этот жребий послан свыше, “есть в нем доброты черта. Не находится судьба вечно в том же положенье. Новости и измененья и царя ждут и раба”.

    Появляется король Феца, и вместе с принцем Фернандо они видят, как к берегу подплывает португальская галера, затянутая черной тканью. На берег сходит дон Энрике в траурном одеянии и сообщает печальную весть о том, что король, узнав о пленении Фернандо, умер от горя. В завещании он приказал в обмен за принца отдать маврам Сеуту. Новый король Альфонс утвердил это решение. Однако принц Фернандо в негодовании отказывается от такого предложения и говорит, что “невообразимо, чтобы государь христианский маврам сдал без боя город”. Сеута – “средоточье благочестья, цитадель католицизма”, и ее нельзя отдавать на поругание “неверным”, ибо они превратят “часовни в стойла, в алтарях устроят ясли”, в храмах сделают мечети. Это будет позор для всех христиан, потомки станут говорить, что “Бога выгнали христиане”, чтоб очистить помещение злобным демонам в угоду. Жители Сеуты, чтобы сохранить богатство, изменят вере и примут мусульманство. Жизнь одного человека, даже принца, говорит Фернандо, не стоит таких жертв. Он готов остаться в рабстве, чтобы не приносить в жертву столько неповинных людей. Принц разрывает письмо короля и готов жить в тюрьме вместе с невольниками. А за то, чтобы в Сеуте осветили храм во имя непорочного зачатья Богородицы пречистой, до последней капли крови принц отдать готов свою жизнь.

    Король Феца приходит в ярость от такого ответа принца и угрожает ему всеми ужасами рабства: “Ты сейчас при всем народе на глазах у брата будешь на земле передо мною рабски лобызать мне ноги”. Фернандо готов с радостью все перенести как Божью волю. Король заявляет, что раб должен все отдать господину и во всем ему повиноваться, а значит, дон Фернандо должен отдать королю Сеуту. Однако принц отвечает, что, во-первых, Сеута не его, а “божья”, а во-вторых, что “небо учит послушанью только в справедливом деле”. Если же господин желает, чтобы невольник “зло содеял”, то тогда раб “властен не послушаться приказа”. Король приказывает надеть оковы на ноги и шею принца и содержать его на черном хлебе и морской воде и отправить его на конюшню чистить королевских лошадей. Дон Энрике клянется вернуться с войсками для освобождения принца от позора.

    Во время каторжных работ невольники из свиты принца Фернандо пытаются окружить его заботой и помочь ему, но он отказывается от этого и говорит, что в рабстве и унижении все равны.

    Феникс на прогулке встречает принца Фернандо и с удивлением спрашивает, почему он в таких лохмотьях. Тот отвечает, что таковы законы, которые велят рабам жить в нищете. Феникс возражает ему – ведь утром принц и король были друзьями и дон Фернандо жил в плену по-царски. Принц отвечает, что “таков земли порядок”: утром розы цветут, а к вечеру их лепестки “нашли могилу в колыбели”, так и человеческая жизнь – переменчива и недолговечна. Он предлагает принцессе букет цветов, но она отказывается от них – по цветам, как по звездам, можно прочесть будущее, а оно страшит Феникс, ибо каждый подвластен “смерти и судьбе” – “наши судьбы – зданья без опор”. От звезд зависит “наша жизнь и рост”.

    Мулей предлагает принцу устроить побег, ибо помнит, что Фернандо подарил ему свободу на поле боя. Для подкупа стражи он дает Фернандо деньги и говорит, что в условленном месте пленников будет ждать корабль. Король Феца издали замечает принца и Мулея вместе и начинает подозревать их в сговоре. Он приказывает Мулею день и ночь охранять пленника, чтобы таким образом следить за обоими. Мулей не знает, что делать – предать короля или остаться неблагодарным по отношению к принцу. Фернандо отвечает ему, что честь и долг выше дружбы и любви, он сам готов себя стеречь, чтобы не подвергать опасности друга, и если кто-то другой предложит ему бежать, то Фернандо откажется. Он считает, что, видно, “так угодно Богу, чтобы в рабстве и плену” он остался “стойким принцем”.

    Мулей приходит с докладом к королю о том, как живет принц-раб: жизнь его стала адом, вид его жалок, от узника смердит так, что при встрече с ним люди разбегаются; он сидит у дороги на куче навоза, как нищий, его спутники просят милостыню, так как тюремная пища слишком скудна. “Принц одной ногой в могиле, песнь Фернандо недолга”, – заявляет Мулей. Принцесса Феникс просит отца о милосердии к принцу. Но король отвечает, что Фернандо сам избрал себе такую участь, его никто не заставлял жить в подземелье, и только в его власти сдать в виде выкупа Сеуту – тогда судьба принца тут же изменится.

    К королю Феца прибывают посланник от португальского короля Альфонса и марокканский принц Тарудант. Они приближаются к трону и одновременно начинают каждый свою речь. Потом начинают спорить, кому говорить первому. Король предоставляет такое право гостю, и португальский посланец предлагает за Фернандо столько золота, сколько могут стоить два города. Если же король откажется, то португальские войска придут на землю мавров с огнем и мечом. Тарудант в посланнике узнает самого португальского короля Альфонса и готов к поединку с ним. Король Феца запрещает поединок, ибо оба находятся у него в гостях, а португальскому королю отвечает то же, что и раньше: он отдаст принца в обмен на Сеуту.

    Тарудант хочет увести с собой свою невесту Феникс, король не возражает, ибо хочет укрепить с принцем военный союз против португальцев. Король поручает Мулею с солдатами охранять Феникс и доставить ее к жениху, который отправляется к войскам.

    Невольники выносят принца Фернандо из темницы, он видит над собой солнце и голубое небо и удивляется, как велик мир, он радуется тому, что над ним свет Христов, он во всех тяготах судьбы видит Божью благодать. Мимо проходит король Феца и, обращаясь к принцу, спрашивает, что движет им – скромность или гордыня? Фернандо отвечает, что душу свою и тело он предлагает в жертву Богу, он хочет умереть за веру, сколько бы он ни голодал, сколько бы ни терпел муки, какие бы лохмотья ни носил, какие бы кучи грязи ему ни служили жилищем, в вере он своей не сломлен. Король может восторжествовать над принцем, но не над его верой.

    Фернандо чувствует приближение смерти и просит одеть его в мантию монаха и похоронить, а потом когда-нибудь гроб перевезут на родину и над могилой Фернандо построят часовню, ибо он это заслужил.

    На морском берегу вдали от Феца высаживается король Альфонс с войсками, он собирается неожиданно напасть в горном ущелье на Таруданта, который сопровождает свою невесту Феникс в Марокко. Дон Энрике отговаривает его, потому что солнце село и наступила ночь. Однако король решает напасть во мраке. Появляется тень Фернандо в орденской мантии, с факелом и призывает короля к бою за торжество христианской веры.

    Король Феца узнает о смерти принца Фернандо и над его гробом заявляет, что он получил справедливое наказание за то, что не хотел отдать Сеуту, смерть не избавит его от суровой кары, ибо король запрещает хоронить принца – “пусть стоит непогребенный он – прохожим для острастки”.

    У крепостной стены, на которую взошел король Феца, появляется тень дона Фернандо с горящим факелом, а за ней идут король Альфонс и португальские солдаты, ведущие Таруданта, Феникс и Мулея, захваченных в плен. Тень Фернандо приказывает Альфонсу у стен Феца вести переговоры об освобождении принца.

    Альфонс показывает королю Феца пленников и предлагает обменять их на принца. Король в отчаянии, он не может выполнить условие португальского короля, так как принц Фернандо уже умер. Однако Альфонс говорит, что мертвый Фернандо значит ничуть не меньше, чем живой, и он готов отдать “за труп бездушный писаной красы картину” – Феникс. Так сбывается предсказание гадалки. В память дружбы между Мулеем и принцем Фернандо король Альфонс просит отдать Феникс в супруги Мулею. Гроб с телом Фернандо под звуки труб уносят на корабль.

  • Крейцерова соната

    Лев Николаевич Толстой

    Крейцерова соната

    Повесть (1887-1889, опубл. 1890)

    Ранняя весна. Конец века. По России идет поезд. В вагоне идет оживленная беседа; купец, приказчик, адвокат, курящая дама и другие пассажиры спорят о женском вопросе, о браке и свободной любви. Только любовь освещает брак, утверждает курящая дама. Тут, в середине ее речи, раздается странный звук как бы прерванного смеха или рыдания, и некий не старый еще, седоватый господин с порывистыми движениями вмешивается в общий разговор. До сих пор на заговаривания соседей он отвечал резко и коротко, избегая общения и знакомства, а все больше курил, смотрел в окно или пил чай и в то же время явно тяготился своим одиночеством. Так какая любовь, спрашивает господин, что вы разумеете под истинной любовью? Предпочтение одного человека другому? Но на сколько? На год, на месяц, на час? Ведь это только в романах бывает, в жизни никогда. Духовное сродство? Единство идеалов? Но в таком случае незачем спать вместе. А, вы, верно, меня узнали? Как нет? Да я тот самый Позднышев, что убил свою жену. Все молчат, разговор испорчен.

    Вот подлинная история Позднышева, рассказанная им самим той же ночью одному из попутчиков, история о том, как он этой самой любовью был приведен к тому, что с ним произошло. Позднышев, помещик и кандидат университета (был даже и предводителем) жил до женитьбы, как все в его кругу. Жил (по его нынешнему мнению) развратно, но, живя развратно, считал, что живет, как надо, даже нравственно. Он не был соблазнителем, не имел “неестественных вкусов”, не делал из разврата цели своей жизни, а отдавался ему степенно, прилично, скорее для здоровья, избегая женщин, которые могли бы его связать. Между тем чистого отношения к женщине у него давно уже не могло быть, он был, что называется, “блудником”, подобным морфинисту, пьянице, курильщику. Потом, как выразился Позднышев, не вдаваясь в подробности, пошли и всяческие отклонения. Так жил он до тридцати лет, не оставляя, впрочем, желания устроить себе самую возвышенную, “чистую” семейную жизнь, приглядываясь с этой целью к девушкам, и наконец нашел такую, одну из двух дочерей разорившегося пензенского помещика, которую счел достойной себя.

    Однажды вечером они ездили в лодке и ночью, при лунном свете, возвращались домой. Позднышев любовался ее стройной фигурой, обтянутой джерси (это ему хорошо запомнилось), и вдруг решил, что это – она. Ему казалось, что она понимает в эту минуту все, что чувствует он, а он, как ему тогда казалось, думал самые возвышенные вещи, и на самом деле джерси было ей особенно к лицу, и после проведенного с нею дня он вернулся домой в восторге, уверенный, что она – “верх нравственного совершенства”, и уже назавтра сделал предложение. Поскольку он женился не на деньгах и не на связях (она была бедна), да к тому же имел намерение держаться после женитьбы “единобрачия”, то гордости его не было пределов. (Свинья я был ужасная, а воображал, что ангел, признался Позднышев своему попутчику.) Однако все сразу пошло наперекосяк, медовый месяц не складывался. Все время было гадко, стыдно и скучно. На третий или четвертый день Позднышев застал жену скучающей, стал спрашивать, обнял, она заплакала, не умея объяснить. И ей было грустно и тяжело, а лицо выражало неожиданную холодность и враждебность. Как? Что? Любовь – союз душ, а вместо этого вот что! Позднышев содрогнулся. Неужели влюбленность истощилась удовлетворением чувственности и они остались друг против друга совершенно чужие? Позднышев еще не понимал, что эта враждебность была нормальным, а не временным состоянием. Но потом произошла еще ссора, потом еще одна, и Позднышев почувствовал, что “попался”, что женитьба не есть нечто приятное, а, напротив, очень тяжелое, но он не хотел признаться в этом ни себе, ни другим. (Это озлобление, рассудил он позднее, было не что иное, как протест человеческой природы против “животного”, которое подавляло ее, но тогда он думал, что виноват женин дурной характер.)

    В восемь лет у них родилось пять детей, но и жизнь с детьми была не радость, а мука. Жена была чадолюбива и легковерна, и семейная жизнь обернулась постоянным спасением от воображаемых или действительных опасностей. Присутствие детей дало новые поводы к раздорам, отношения становились все враждебнее. На четвертый год они уже разговаривали просто: “Который час? Пора спать. Какой нынче обед? Куда ехать? Что написано в газете? Послать за доктором. Горло болит у Маши”. Он смотрел, как она наливает чай, подносит ложку ко рту, хлюпает, втягивая жидкость, и ненавидел ее именно за это. “Тебе хорошо гримасничать, – думал он, – ты вот промучила меня сценами всю ночь, а у меня заседание”. “Тебе хорошо, – думала она, – а я всю ночь не спала с ребенком”. И они не только так думали, но и говорили, и так бы и жили, как в тумане, не понимая себя, если бы не случилось того, что случилось. Жена его будто проснулась с тех пор, как перестала рожать (доктора подсказали средства), и постоянная тревога о детях стала утихать, она будто очнулась и увидела целый мир с его радостями, о которых она забыла. Ах, как бы не пропустить! Уйдет время, не воротишь! Ей с юности внушали, что в мире одно достойно внимания – любовь; выйдя замуж, она получила кое-что из этой любви, но далеко не все, что ожидалось. Любовь с мужем была уже не то, ей стала представляться какая-то другая, новая, чистенькая любовь, и она стала оглядываться, ожидая чего-то, снова взялась за брошенное прежде фортепьяно… И тут явился этот человек.

    Он был музыкант, скрипач, сын разорившегося помещика, окончивший консерваторию в Париже и вернувшийся в Россию. Звали его Трухачевский. (Позднышев и теперь не мог говорить о нем без ненависти: влажные глаза, красные улыбающиеся губы, нафиксатуа-ренные усики, лицо пошло-хорошенькое, а в манерах деланная веселость, говорил все больше намеками, отрывками.) Трухачевский, приехав в Москву, зашел к Позднышеву, тот представил его своей жене, тотчас же зашел разговор о музыке, он предложил ей играть с ней, она обрадовалась, а Позднышев сделал вид, что обрадовался, чтобы не подумали, что он ревнует. Потом Трухачевский приехал со скрипкой, они играли, жена казалась заинтересованной одной музыкой, но Позднышев вдруг увидел (или ему почудилось, что он увидел), как зверь, сидящий в них обоих, спросил: “Можно?” – и ответил: “Можно”. У Трухачевского не было сомнений, что эта московская дама согласна. Позднышев же поил его за ужином дорогим вином, восхищался его игрой, звал опять в следующее воскресенье обедать и еле сдерживал себя, чтобы тут же не убить.

    Вскоре был устроен званый обед, скучный, притворный. Довольно скоро началась музыка, играли Крейцерову сонату Бетховена, жена на фортепьяно, Трухачевский на скрипке. Страшная вещь эта соната, страшная вещь музыка, думал Позднышев. И это страшное средство в руках у кого угодно. Разве можно Крейцерову сонату играть в гостиной? Сыграть, похлопать, съесть мороженое? Услышать ее и жить как прежде, не совершая те важные поступки, на которые настроила музыка? Это страшно, разрушительно. Но Позднышев впервые с искренним чувством пожал Трухачевскому руку и благодарил за удовольствие.

    Вечер кончился благополучно, все разъехались. А еще через два дня Позднышев уехал в уезд в самом хорошем настроении, дел была пропасть. Но однажды ночью, в постели, Позднышев проснулся с “грязной” мыслью о ней и о Трухачевском. Ужас и злоба стиснули его сердце. Как это может быть? А как может этого не быть, если он сам на ней ради этого и женился, а теперь того же от нее хочет другой человек. Тот человек здоровый, неженатый, “между ними связь музыки – самой утонченной похоти чувств”. Что может удержать их? Ничто. Он не заснул всю ночь, в пять часов встал, разбудил сторожа, послал за лошадьми, в восемь сел в тарантас и поехал. Ехать надо было тридцать пять верст на лошадях и восемь часов на поезде, ожидание было ужасно. Чего он хотел? Он хотел, чтобы его жена не желала того, чего она желала и даже должна была желать. Как в бреду он подъехал к своему крыльцу, был первый час ночи, в окнах еще горел свет. Он спросил лакея, кто в доме. Услышав, что Труха-чевский, Позднышев чуть не зарыдал, но дьявол тут же подсказал ему: не сентиментальничай, они разойдутся, не будет улик… Было тихо, дети спали, лакея Позднышев отправил на вокзал за вещами и запер за ним дверь. Он снял сапоги и, оставшись в чулках, взял со стены кривой дамасский кинжал, ни разу не употреблявшийся и страшно острый. Мягко ступая, пошел туда, резко распахнул дверь. Он навсегда запомнил выражение их лиц, это было выражение ужаса Позднышев бросился на Трухачевского, но на руке его повисла внезапная тяжесть – жена, Позднышев подумал, что смешно было бы догонять в одних чулках любовника жены, он не хотел быть смешон и ударил жену кинжалом в левый бок, и тут же вытащил его, желая как бы поправить и остановить сделанное. “Няня, он меня убил!”, – из-под корсета хлынула кровь. “Добился своего…” – и сквозь физические страдания и близость смерти выразилась ее знакомая животная ненависть (о том же, что было главным для него, об измене, она не считала нужным говорить). Только позже, увидев ее в гробу, он стал понимать, что сделал, что он убил ее, что она была живая, теплая, а стала неподвижная, восковая, холодная и что поправить этого никогда, нигде, ничем нельзя. Он провел одиннадцать месяцев в тюрьме в ожидании суда, был оправдан. Детей забрала его свояченица.

    А. В. Василевский