Category: Краткие содержания

  • Фабрика

    ЛИРИКА

    Фабрика (1903)

    В соседнем доме окна жолты.

    По вечерам – по вечерам

    Скрипят задумчивые болты,

    Подходят люди к воротам.

    И глухо заперты ворота,

    А на стене – а на стене

    Недвижный кто-то, черный кто-то

    Людей считает в тишине.

    Я слышу все с моей вершины:

    Он медным голосом зовет,

    Согнуть измученные спины

    Внизу собравшийся народ.

    Они войдут и разбредутся,

    Навалят на спины кули.

    И в жолтых окнах засмеются,

    Что этих нищих провели.

    “Фабрика” – раннее произведение Блока, имеющее социальную подоплеку. Это стихотворение – разговор автора с самим собой, его размышления. В стихотворении появляется ирреальный образ “кого-то недвижного”, таким образом, в произведении выделяются реальный и фантастический планы. Необычайно ярко обрисованы образы людей, а в последней строфе – глубина социальных противоречий. Стихотворение насыщено образами-символами, олицетворяющими эпитетами (“задумчивые болты”). Поэт широко пользуется приемом метонимии (“измученные спины”), использует символику цвета (черный – зло; “жолтый” – мертвенный, но в то же время олицетворяющий богатство, сытость).

  • Краткое содержание Хоббит, или Туда и обратно

    Дж. Р. Р. Толкиен

    Хоббит, или Туда и обратно

    Хоббиты – веселый, но в то же время основательный маленький народец. Они совсем как люди, только ростом вполовину меньше нас, и ноги у них заросли волосами, и живут они не в домах, а в “норах” – удобных жилищах, выкопанных в земле. Их страна называется Шир, вокруг нее селятся и люди, и эльфы – очень похожие на людей, но благородные и бессмертные. А в горах обитают длиннобородые гномы, мастера по камню и металлу. Так вот, нашего хоббита зовут Бильбо Бэггинс; это состоятельный хоббит средних лет, гурман и слагатель песен. В один прекрасный день его друг, добрый и могущественный волшебник Гэндальф, выдав его за профессионального вора, посылает к нему тринадцать гномов с тем, чтобы он помог гномам отнять их сокровища у огнедышащего дракона. Много лет назад дракон захватил их пещерный город и залег там на груде драгоценностей; неизвестно, как подобраться к нему, да и дорога в дальние горы трудна и опасна, ее стерегут гоблины и тролли-гиганты. И что еще хуже, эти свирепые и бесконечно жестокие существа подчиняются могущественному владыке Темного царства, врагу всего доброго и светлого.

    Почему волшебник послал кроткого Бильбо в столь опасное путешествие? Сдается, что хоббиты избраны провидением для борьбы с Темным царством – но это откроется много позже, а пока экспедиция во главе с Гэндальфом отправляется в путь. Гномы и хоббит едва не гибнут, встретившись с троллями; Гэндальф спасает их, обратив разбойников в камень, но следующая засада в пещере гоблинов – много опасней. Дважды, трижды свирепые гоблины атакуют компанию, гномы бегут из подземелья, оставив Бильбо лежащим без сознания во тьме.

    Здесь и начинается настоящая история, которая будет продолжена в трилогии “Властелин колец”. Бедняга Бильбо приходит в себя и ползет по туннелю на четвереньках не зная куда. Рука его натыкается на холодный предмет – металлическое колечко, и он машинально кладет его в карман. Ползет дальше и нащупывает воду. Здесь, на острове посреди подземного озера, уже долгие годы обитает Голлум – двуногое существо размером с хоббита, с огромными светящимися глазами и подобными ластам ногами. Голлум питается рыбой; иногда ему удается поймать гоблина. Рассмотрев во тьме Бильбо, он подплывает к хоббиту на лодочке, они знакомятся. Увы, Бильбо называет свое имя… Голлуму хотелось бы съесть Бильбо, но тот вооружен мечом, и они начинают играть в загадки: если хоббит выиграет, Голлум проводит его к выходу из подземелья. Оказывается, они оба любят загадки. Бильбо выигрывает, но не совсем честно, спросив: “Что у меня в кармашке?”

    Кольцо, лежащее в его кармане, потерял Голлум. Это волшебное Кольцо власти, творение владыки Темного царства, но ни Голлум, ни Бильбо о том не ведают. Голлум знает только, что любит “свою прелесть” больше всего на свете и что, надев ее на палец, он становится невидим и может охотиться на гоблинов. Обнаружив пропажу, Голлум в ярости кидается на Бильбо, а тот, убегая, случайно надевает Кольцо. Становится невидим, ускользает от Голлума и догоняет свою компанию.

    Они движутся дальше к горам. Гигантские орлы, друзья волшебника, спасают их от погони гоблинов, вскоре после этого Гэндальф оставляет гномов и Бильбо – у него свои дела, а без него компания раз за разом попадает в передряги. То их едва не съедают гигантские пауки, то берут в плен лесные эльфы, и всякий раз всех выручает Бильбо: надевает кольцо и становится невидимкой. Воистину домосед-хоббит оказался для гномов находкой… Наконец, после многих приключений компания поднимается в горы, к утерянным владениям гномов, и начинает искать потайную дверь, ведущую в подземелье. Ищут долго, безуспешно, пока Бильбо по наитию не обнаруживает вход.

    Настает время идти внутрь, на разведку, причем осторожные гномы хотят, чтобы это совершил Бильбо, сулят ему богатую долю добычи – и он идет. Не из-за денег, думается, а из-за проснувшейся в нем тяги к приключениям.

    …Во тьме подземелья рдеет багровый свет. Огромный, красновато-золотистый дракон возлежит в пещере на грудах сокровищ, храпит, испуская дым из ноздрей. Он спит, и отважный хоббит похищает огромную золотую чашу. Восторгу гномов нет предела, но дракон, обнаружив пропажу, в ярости выжигает окрестности их лагеря, убивает их пони… Что делать?

    Бильбо снова лезет в пещеру, заводит – из безопасного укрытия – разговор с драконом и хитростью выясняет, что алмазный панцирь чудовища имеет прореху на груди. А когда он рассказывает об этом гномам, его слышит старый мудрый дрозд.

    Между тем дракон в ярости из-за назойливых приставаний хоббита. Он снова взмывает в воздух, чтобы выжечь единственный людской город, оставшийся у подножия гор. Но там его поражает черной стрелой Бард, капитан лучников, потомок королей этой страны: мудрый дрозд успел пересказать капитану слова Бильбо.

    События на этом не кончаются. Вздорный предводитель гномов из-за пустяков ссорится с Бильбо, Бардом и даже с Гэндальфом, дело едва не доходит до битвы, но в это время начинается нашествие гоблинов и волков-оборотней. Люди, эльфы и гномы объединяются против них и выигрывают сражение. Бильбо наконец-то отправляется домой, в Шир, отказавшись от обещанной ему четырнадцатой доли сокровища гномов, – чтобы переправить такое богатство, понадобился бы целый караван и войско для его охраны. Он увозит на пони два сундучка с золотом и серебром и отныне может жить-поживать в совершенном уже довольстве.

    И при нем остается Кольцо власти.

  • Краткое содержание Подросток Федор Достоевский

    Ф. М. Достоевский

    Подросток

    Аркадий Макарович Долгорукий, он же – Подросток, рассказывает в своих записках о себе и событиях последнего времени, в которых он был одним из главных участников. Ему двадцать лет, он только что закончил гимназию в Москве, но поступление в университет решил отложить, чтобы не отвлекаться от осуществления заветной идеи, которую вынашивал чуть ли не с шестого класса.

    Идея его – стать Ротшильдом, то есть накопить много денег, а вместе с деньгами обрести могущество и уединение. С людьми Аркадию, по его признанию, трудно, он теряется, ему кажется, что над ним смеются, он начинает самоутверждаться и становится слишком экспансивен. Идея не случайно закралась в его душу. Аркадий – побочный сын родовитого дворянина Андрея Петровича Версилова и его дворовой, что порождает в нем, подростке гордом и самолюбивом, комплекс неполноценности. Фамилию он носит другую – своего формального отца, тоже дворового Версилова, Макара Ивановича Долгорукого, но и это только лишний повод для унижения – при знакомстве его часто переспрашивают: князь Долгорукий?

    До гимназии он воспитывался в пансионе француза Тушара, где претерпел множество унижений из-за своей незаконнорожденности. Все это сделало его особенно впечатлительным и ранимым. Однажды, придя к своему сводному брату, законному сыну Версилова, для получения пересланных отцом денег, он не был принят, хотя брат был дома, деньги же были переданы через лакея, что вызвало в Аркадии бурю негодования. Его самолюбие постоянно настороже и легко уязвляется, но, добрый и восторженный по натуре, при приветливом и доброжелательном к нему отношении он от обиды и неприязни стремительно переходит к любви и обожанию.

    В Петербург он приезжает по приглашению отца, чтобы поступить на службу. Кроме того, там живут его мать, кроткая и набожная Софья Андреевна, и сестра Лиза, а главное, отец – Андрей Петрович Версилов, который принадлежит к высшему русскому культурному типу “всемирного боления за всех”. Версилов исповедует идею духовного дворянства, высшей аристократии духа, считает высшей русской культурной мыслью “всепримирение идей” и “всемирное гражданство”.

    В сердце Подростка он занимает огромное место. Воспитывавшийся у чужих людей, Аркадий всего лишь однажды видел отца, и тот произвел на него неизгладимое впечатление. “Каждая мечта моя, с самого детства, отзывалась им: витала около него, сводилась на него в окончательном результате. Я не знаю, ненавидел или любил я его, но он наполнял собою все мое будущее, все расчеты мои на жизнь”. Он много думает о нем, пытаясь понять, что же тот за человек, он собирает слухи и мнения о нем разных людей. Версилов для него идеал: красота, ум, глубина, аристократизм… И особенно – благородство, которое тем не менее постоянно ставится Аркадием под сомнение.

    В Петербург Аркадий приезжает настороженно-агрессивным по отношению к Версилову. Он хочет сокрушить клевету на него, раздавить его врагов, но одновременно подозревает его в низких и бесчестных поступках. Он хочет знать о нем всю правду. Он наслышан о его набожности и увлечении католичеством, кое-что известно о его предложении Лидии Ахмаковой, а также о пощечине князя Сергея Сокольского, на которую Версилов не ответил. После какого-то скандального поступка Версилов изгнан из высшего общества, но все покрыто туманом и тайной.

    Аркадия определяют секретарем к бывшему другу Версилова, старому князю Николаю Ивановичу Сокольскому, который привязывается к умному и порывистому юноше. Однако тот вскоре из гордости отказывается от места, тем более что дочь князя красавица Катерина Николаевна Ахмакова, находящаяся в давних враждебных отношениях с Версиловым, обвиняет Аркадия в шпионстве.

    Волей случая в руках Аркадия оказываются два важных письма: из одного следует, что выигранный Версиловым процесс о наследстве с князьями Сокольскими может быть пересмотрен не в его пользу. Во втором, написанном Катериной Николаевной, говорится о слабоумии ее отца, старого князя Сокольского, и необходимости взять его в опеку. Письмо способно вызвать гнев старого князя с тяжелыми для дочери последствиями, а именно лишением наследства. Этот “документ”, вокруг которого закручивается главная интрига, зашит у Аркадия в подкладке сюртука, хотя всем, в том числе и Катерине Николаевне, он говорит, что письмо было сожжено его знакомым Крафтом (он и передал его Аркадию), вскоре застрелившимся.

    Первое объяснение с Версиловым приводит к временному примирению, хотя отношение Аркадия к отцу остается настороженным. Он выступает в роли демона-искусителя, отдавая Версилову письмо о наследстве, полагая, что тот утаит его, и заранее оправдывая его. Кроме того, чтобы защитить честь отца, он решает вызвать на дуэль того самого князя Сергея Сокольского, который когда-то дал Версилову пощечину.

    Аркадий идет к знакомому Васину, чтобы просить быть секундантом, и там встречает его отчима, афериста Стебелькова, от которого узнает про грудного ребенка Версилова от Лидии Ахмаковой. Тут же в соседней комнате разыгрывается скандал, также каким-то загадочным образом связанный с Версиловым. Вскоре Аркадий застанет продолжение этого скандала на квартире матери, куда случайно придет одновременно с молоденькой девушкой Олей, которая гневно обвиняет Версилова в подлости и швыряет данные им деньги, а чуть позже кончает с собой. В душе Подростка смута. Версилов предстает тайным развратителем. Ведь и сам Аркадий – плод версиловской грешной страсти к чужой жене, которую он уводит от законного мужа. Где честь? Где долг? Где благородство?..

    Аркадий наконец высказывает отцу все, что накопилось в душе за годы унижений, страданий и размышлений, и объявляет о своем разрыве с Версиловым, чтобы затем гордо удалиться в свой угол и там затаиться. Он не оставляет мысли о дуэли с князем Сергеем Сокольским и бросает ему вызов, однако тот выражает свое глубокое раскаяние и не менее глубокое уважение к самому Версилову. Расстаются они большими друзьями. Тут же становится известно, что Версилов отказался от наследства в пользу князей. Выясняется, что и вины его в самоубийстве Оли не было: деньги им были даны ей совершенно бескорыстно, в качестве помощи, но она, уже несколько раз становившаяся объектом гнусных посягательств, поняла его поступок превратно.

    Проходят два месяца, Аркадий приоделся франтом и ведет самый светский образ жизни, беря деньги у князя Сергея Сокольского в счет тех, что как бы полагаются Версилову. Главное его увлечение – игра в рулетку. Он часто проигрывается, но это его не останавливает. Версилов время от времени заходит к Аркадию побеседовать. Между отцом и сыном устанавливаются самые близкие и доверительные отношения. Завязываются дружеские отношения у Аркадия и с Катериной Николаевной Ахмаковой.

    Между тем становится известно, что законная дочь Версилова, сводная сестра Аркадия Анна Андреевна намерена вступить в брак со старым князем Сокольским и чрезвычайно озабочена вопросом о наследстве. Для нее важен документ, порочащий дочь князя Ахмакову, и она чрезвычайно им интересуется.

    Однажды Катерина Николаевна назначает Аркадию встречу у его тетки Татьяны Павловны Прутковой. Он летит окрыленный и, застав ее одну, воодушевляется еще больше, размечтавшись, что ему назначено любовное свидание. Да, он подозревал ее в коварстве, в желании узнать про документ, но теперь, завороженный ее простодушием и сердечностью, восхищенно слагает гимн ее красоте и целомудрию. Она слегка отстраняет слишком уж разгорячившегося юношу, хотя вовсе и не стремится погасить вспыхнувший в нем огонь.

    В полугорячечном состоянии Аркадий играет в рулетку и выигрывает много денег. Во время истеричного объяснения с князем Сережей, обидевшим Аркадия тем, что тот отвернулся от него в игорном зале, он узнает, что сестра Лиза беременна от князя. Ошарашенный, Аркадий отдает ему все выигранное. О свидании же с Ахмаковой Аркадий рассказывает во всех подробностях Версилову, и тот посылает ей гневное оскорбительное письмо. Аркадий, узнав о письме, в тоске стремится объясниться с Катериной Николаевной, но та избегает его. Аркадий снова играет в рулетку и снова выигрывает, но его несправедливо обвиняют в краже чужих денег и выпихивают из игорного зала.

    Под впечатлением пережитых унижений он засыпает на морозе, ему снится пансион, где его обижали и Тушар, и приятель Ламберт, просыпается он от чьих-то ударов и видит… Ламберта. Старый приятель приводит его к себе, поит вином, и Аркадий в порыве откровенности рассказывает ему о роковом документе. С этого момента негодяй Ламберт начинает плести свои гнусные интриги, пытаясь использовать и Аркадия.

    В свою очередь князь Сергей Сокольский, незлой, но слабохарактерный человек, оказывается каким-то образом замешанным в подделке акций, которой занимается аферист Стебельков, также плетущий свои сети вокруг героя. Не лишенный совести и чести, князь идет в полицию и признается во всем. Арестованный, он, однако, совершает еще одну подлость – из ревности доносит на Васина, которому принадлежит некая крамольная рукопись, данная им Лизе и от нее уже попавшая к Сокольскому. В результате арестован и Васин.

    В эти же дни тяжело заболевший Аркадий знакомится со своим законным отцом Макаром Ивановичем Долгоруким, благообразным и набожным старцем, в странствиях собиравшим на постройку храма, а теперь из-за болезни остановившимся у матери Аркадия. Во время их бесед мудрый старец проливает свет в его душу.

    Предполагается приезд старого князя Сокольского с Анной Андреевной, причем князя намереваются разместить в той же квартире, где живет Аркадий, – в надежде, что тот не выдержит, увидев князя в состоянии страха и подавленности, и покажет ему письмо Ахмаковой. Между тем умирает Макар Иванович, в результате чего Версилов получает возможность вступить в законный брак с матерью Аркадия. Но в нем вновь вспыхивает исступленная страсть к Ахмаковой, доводяшая его до помешательства. На глазах всей семьи он раскалывает особенно дорогую для Софьи Андреевны икону, завещанную ему Макаром Ивановичем, и уходит. Аркадий разыскивает его и подслушивает объяснение Версилова с Ахмаковой. Он потрясен страстью отца, в которой борются любовь и ненависть. Ахмакова же признается, что когда-то любила его, но теперь точно не любит, а за барона Бьоринга выходит замуж потому, что за ним ей будет спокойно.

    Сострадая отцу и желая спасти его, ненавидя и в то же время ревнуя Ахмакову, запутавшись в собственных чувствах, Аркадий бежит к Ламберту и обсуждает с ним действия против Ахмаковой – с тем чтобы опозорить ее. Ламберт подпаивает Подростка и ночью с помощью своей любовницы Альфонсинки крадет документ, зашив вместо него пустую бумажку.

    На следующий день приезжает старый князь Сокольский. Анна Андреевна всячески пытается воздействовать на брата, но Аркадий, раскаявшись после отчаянной откровенности с Ламбертом, категорически отказывается действовать против Ахмаковой. Между тем в квартиру врывается Бьоринг и силой увозит князя. Защищая теперь уже честь Анны Андреевны, Аркадий пытается бороться, но безрезультатно. Его забирают в участок.

    Вскоре его отпускают, и он узнает, что Ламберт и Версилов заманили Катерину Николаевну к тетке Аркадия Татьяне Павловне. Он спешит туда и поспевает в самые критические минуты: Ламберт, угрожая документом, а затем и револьвером, вымогает у Ахмаковой деньги. В этот момент выбегает прятавшийся Версилов, отнимает револьвер и оглушает им Ламберта. Катерина Николаевна в ужасе падает в обморок. Версилов подхватывает ее на руки и бессмысленно носит на руках, а затем укладывает свою жертву на кровать и, внезапно вспомнив про револьвер, хочет выстрелить сначала в нее, а потом в себя. Во время борьбы с Аркадием и подоспевшим к нему на помощь Тришатовым он пытается покончить с собой, но попадает не в сердце, а в плечо.

    После пережитого кризиса Версилов остается с Софьей Андреевной, Ахмакова разрывает с Бьорингом, а Подростка, так и не отрекшегося от его идеи, теперь, правда, “уже в совершенно ином виде”, уговаривают поступать в университет. Записки же эти, по словам героя, послужили его перевоспитанию – “именно процессом припоминания и записывания”.

  • “Полифем и Галатея” Гонгоры в кратком содержании

    Прекрасен изобильный остров Сицилия, “рог Вакха, сад Помоны”, золотятся его плодородные нивы, как снег белеет шерсть овец, пасущихся на горных склонах. Но есть на нем наводящее ужас место, “приют для жуткой ночи”, где всегда царит тьма. Это пещера циклопа Полифема, которая служит ему и “глухим чертогом”, и темным домом, и просторным загоном для его овечьих стад. Полифем, сын владыки моря Нептуна, – гроза всей округи. Он ходячая гора мускулов, он так огромен, что на ходу приминает деревья как былинки, а могучая сосна служит ему пастушьим посохом. Единственное око Полифема горит как солнце посреди лба, пряди нечесаных волос “спадают грязно и вразлет”, мешаясь с буйной порослью бороды, закрывающей грудь. Лишь изредка он пытается причесать бороду неуклюжими пальцами. Этот дикий великан любит нимфу Галатею, дочь Дориды, морской нимфы. Бессмертные боги щедро одарили Галатею красотой, Венера наделила ее “прелестью Граций всех”. В ней слиты воедино все оттенки женственности, и сам Амур не может решить, что более впору прекраснейшей из нимф – “снег пурпурный иль пурпур снеговой”. Все мужчины острова чтут Галатею как богиню. Пахари, виноградари и пастухи приносят на берег моря дары и возлагают их на алтарь Галатеи. Но в том почитании больше страсти, нежели веры, и пылкие юноши грезят о любви прекрасной нимфы, забывая о дневных трудах. Но Галатея “снега холодней”, никто не в силах пробудить в ней ответное чувство.

    Однажды в разгар дневной жары Галатея засыпает в чаше на берегу ручья. В то же место приходит юный красавец Акид, утомленный палящим зноем – / “пыль в волосах, / пот на челе”. / Собираясь утолить жажду прохладной водой, он склоняется над ручьем и замирает, увидев прекрасную деву, чей образ удвоен отражением в воде. Акид забывает обо всем, его губы жадно вбирают “хрусталь текучий”, в то время как взор столь же жадно упивается “хрусталем застывшим”.

    Акид, рожденный от дивной Симетис и козлоногого сатира, столь же совершенен, сколь совершенна прекрасная Галатея. Его облик пронзает сердца как стрела Купидона, но теперь, при виде красоты Галатеи, он сам охвачен любовным томлением. / “Так сталь / пленительный магнит нашла /. ..”

    Акид не решается разбудить спящую нимфу, но оставляет подле. нее дары: плоды миндаля, масло из овечьего молока на тростниковых листьях, мед диких пчел – и скрывается в чаще. Проснувшись, Галатея с удивлением смотрит на подношение и гадает, кем был тот неизвестный даритель: / “…нет, не циклоп, / не фавн / и не иной урод”. / Ей льстят и сами дары, и то, что незнакомец чтит не только саму богиню, но и ее сон, и все же ничего, кроме любопытства, не испытывает нимфа, никогда не знавшая любви. Тогда Амур решает, что пора сломить ее холодность, и внушает ей любовь к неизвестному дарителю. Галатея хочет позвать его, но она не знает его имени, она бросается на поиски и находит в тени деревьев Акида, который притворяется спящим, дабы “скрыть желание”.

    Галатея рассматривает спящего. Его красота, такая же естественная, как красота дикой природы, довершает дело, начатое богом любви: в душе Галатеи разгорается любовь к прекрасному юноше. А тот, по-прежнему притворяясь спящим, сквозь сомкнутые веки наблюдает за нимфой и видит, что одержал победу. Остатки страха исчезают, Галатея позволяет счастливому Акиду подняться, с нежной улыбкой манит его под крутой утес, укрывающий влюбленных в прохладной сени.

    В то время Полифем, взобравшись на высокую скалу, беззаботно наигрывает на свирели, не ведая о том, что дочь Дориды, отвергнувшая его любовь, не отвергла любви другого. Когда до слуха Галатеи доносится музыка Полифема, ее охватывает страх, ей хочется превратиться в былинку или лист, чтобы скрыться от ревности Полифема, хочется бежать, но слишком крепки / “лозы рук / хрустальные”, / свитые любовью. Галатея остается в объятиях возлюбленного. Меж тем Полифем начинает петь, и горы наполняются его / “все пепелящим гласом”. / Акид и Галатея в страхе бегут к морю, ища спасения, бегут “по склонам / сквозь терновник” “как заячья чета”, / за которой по пятам несется ее смерть. Но Полифем так зорок, что смог бы заметить нагого ливийца в бескрайней пустыне. Пронзительный взор его ужасного ока настигает беглецов. Ревность и ярость великана безмерны. Он / “вырывает / из кручи горной” / огромную скалу / и бросает ее в Акида. С ужасом глядя на раздавленное тело возлюбленного, Галатея взывает к бессмертным богам, моля их обратить кровь Акида в / “чистый ток / хрустальный”, / и умирающий Акид присоединяется к ее мольбам. Милостью богов Акид обращается в прозрачный поток, бегущий к морю, где он смешивается с морской водой и где его встречает мать Галатеи, морская нимфа Дорида. Дорида скорбит об умершем зяте и нарекает его рекою.

  • Идейно-художественное своеобразие рассказа Палата номер 6

    РАССКАЗЫ

    Идейно-художественное своеобразие рассказа

    По жанру “Палата номер 6” – скорее не рассказ, а повесть (объем, описательность, повествует об определенном отрезке жизни главного героя).

    Н. С. Лесков дал следующий отзыв о повести: “В “Палате номер 6” в миниатюре изображены общие наши порядки и характеры.

    Всюду – палата номер 6. Это – Россия… Чехов сам не думал того, что написал (он мне говорил это), а между тем это так. Палата его – это Русь!”

    В повести проводится также идея “пошлости пошлого человека”, Чехов показывает мещанскую среду, которая губит в людях лучшие порывы (доктор Рагин), заставляет приспосабливаться, оправдывая свое паразитическое существование тем, что “все так живут”, что “все равно ничего не изменится” и проч.

  • Записки моего прадеда

    АВСТРИЙСКАЯ ЛИТЕРАТУРА

    Адальберт Штифтер (Adalbert Stifter)

    Записки моего прадеда

    (Die Mappe meines UrgroBvaters)

    Повесть (1841)

    Герой, описывая старый дом, принадлежавший еще его прадеду – сельскому врачу, вспоминает: “старинная утварь окружала нас несмываемой летописью, и мы, дети, вживались в нее, словно в старую книжку с картинками, ключом к которой обладал только дедушка, он, единственно живой жизнеописатель доктора, своего отца”, в сундуке хранилось много заветных вещиц, единственным назначением которых было там храниться. Став мужчиной, герой возвращается в родное гнездо и находит на чердаке старую книгу в кожаном переплете, знакомую ему с детства. Это записки доктора Августина. Герой погружается в чтение.

    Первая запись датирована июнем 1739 г. После отказа возлюбленной выйти за него замуж Августин бросился в лес и хотел повеситься, но старый полковник, отец девушки, почувствовав неладное, пошел за ним и пригласил Августина для разговора. Через два дня Августин пришел к полковнику. Полковник рассказал ему свою жизнь. Лишенный наследства, он после смерти отца отправился по свету искать счастья. Он представлял себя великим полководцем, но никто не хотел брать его на службу. В Париже ему довелось однажды случайно выиграть за игорным столом крупную сумму. Ему везло и в дальнейшем, и вскоре он стал очень богат. Но один человек назвал его негодяем, промышляющим за счет шального золота; полковник отдал все свое состояние бедным и вызвал обидчика на поединок. Прострелив ему плечо, полковник уехал в Германию и поступил на военную службу. В двадцать шесть лет он унаследовал от дяди значительное состояние и собирался жениться, но лучший Друг предал его и женился на его невесте. Полковник хотел застрелиться, но простой солдат из его роты толкнул его под руку, и полковник промахнулся. С горя он решил промотать наследство и за шесть лет прокутил с друзьями все, что имел. Началась война, и вот однажды старый вояка подсказал молодому человеку замечательное средство от любовных невзгод: записать свои мысли и чувства и перечитать записи не раньше, чем через три года. Полковник испробовал это средство и убедился в его пользе. Он дослужился до чина полковника, был ранен и вышел в отставку. Во время одного из походов путь его лежал через живописную долину, и теперь он решил в ней поселиться. Он женился на девушке, которую родные держали в черном теле и она была такой дикаркой, что не сразу прониклась к нему доверием. Но ласковым и почтительным обхождением он постепенно завоевал ее любовь и был очень счастлив. У них родилась дочь Маргарита, но, когда девочке было три года, жена полковника во время прогулки сорвалась в пропасть и разбилась насмерть. Через несколько лет полковник с дочерью покинули свой дом, жили в разных местах, а потом решили обосноваться в долине под Пирлингом, где полковник купил участок и стал возводить дом. Доктор Августин был их соседом, они подружились, и доктор влюбился в Маргариту, но она отказала ему. Боясь, что Августин может наложить на себя руки, полковник посоветовал ему вести записи и перечитать их не раньше, чем через три года.

    Августин происходил из бедной семьи. Когда он, закончив учебу, вернулся домой, крестьянин-отец не решался подойти и поздороваться со своим ученым сыном. Августин начал лечить больных и отдавал этому все свое время и силы. Все в округе любили доктора за доброту и бескорыстие – с бедняков он не только не брал плату, но старался еще и помочь деньгами. Он построил себе дом рядом с отцовской хижиной и нашел поблизости целебный источник. Но вскоре отец и сестры Августина умерли, он остался совсем один и взял к себе в дом больного подростка Готлиба, сына бедного крестьянина. Августин купил лошадей, чтобы легче было добираться к больным, и ездил к ним в любую погоду.

    Зима выдалась суровая, но потом вдруг резко потеплело и все покрылось ледяной коркой. “Иной куст производил впечатление схлестнувшихся свечей или светлых, водянисто поблескивавших кораллов”. Под тяжестью льда сгибались и ломались деревья, преграждая путь, и Августину пришлось обходить больных пешком. Подул ветер, разыгралась буря. Несколько человек погибли, раздавленные упавшими деревьями, но вскоре буря утихла, и наступили ясные весенние дни. Когда земля оттаяла, в эти места приехал полковник и начал строить дом. Августин впервые увидел полковника с дочерью в церкви. Они понравились ему, а вскоре представился случай познакомиться поближе. Они подружились и проводили вместе много времени. Августин всей душой полюбил Маргариту, и девушка отвечала ему взаимностью. Но однажды к полковнику приехал погостить племянник Рудольф, красивый и благородный юноша, и Августину показалось, что Маргарита неравнодушна к нему. Маргарита обиделась и не стала разуверять Августина. Она любила его, но отказалась стать его женой. Августин хотел повеситься, но, застигнутый полковником врасплох, передумал. Он в последний раз попытался переубедить Маргариту, но девушка была непреклонна. Тогда полковник услал дочь из дому к дальней родственнице, а Августин продолжал лечить больных во всей округе и вел записи, время от времени встречаясь с полковником и никогда не заговаривая с ним о Маргарите. Круг его деятельности расширялся, и жизнь все больше опровергала слова, вырвавшиеся у него в трудную минуту: “Одинокое, точно сорванный с каната якорь, тоскует сердце в моей груди”. Так прошло три года. Однажды Августина пригласили на стрелковый праздник в Пирлинге. Там он встретил полковника, который сообщил ему о приезде Маргариты. За три года отсутствия Маргарита поняла, что была не права, доктор также понял, что был виноват, и они помирились, к безмерной радости полковника, который давно мечтал видеть их мужем и женой. Августину было уже под тридцать, а сердце его билось от радости, как у восемнадцатилетнего юноши. Вернувшись домой, он распахнул окно и выглянул наружу: “там царила та же тишина, спокойствие и праздничное великолепие – от бесчисленных роящихся в небе серебряных звезд”.

    На этом герой прекращает повествование, ибо еще не разобрал дальнейшие записи доктора. Августин прожил долгую счастливую жизнь и в старости стал похож на полковника. Под конец жизни он перечитывал свои записи и делал новые, которые герой надеется впоследствии опубликовать.

    О. Э. Гринберг

  • “Прощание” Шницлера в кратком содержании

    Смысл жизни для Альберта уже три месяца заключается в терпеливом многочасовом ожидании его возлюбленной Анны. Они условились, что каждый день, с трех до семи часов, он будет ждать ее, и он терпеливо ждет, всякий раз часами, и часто – напрасно. Анна не смеет отлучаться из дома, если ее муж задерживается. Мучительные ожидания подтачивают силы и работоспособность Альберта: он не в состоянии ни читать газету, ни даже написать письмо. Уже третий день, как он не видел ее; невыносимые часы ожидания приводят Альберта в полубезумное состояние отчаяния. Он мечется по комнате, теряя рассудок от тоски. Альберт и Анна живут в атмосфере тревожной и пылкой нежности, в постоянном страхе, что могут нечаянно выдать себя. Ему нравится, что их отношения окружены глубочайшей тайной, но тем мучительнее переживать такие дни, как этот. Его терзает страх, что дома у Анны заподозрили об их связи, но вероятнее всего, думает он, Анна тяжело больна и не может встать с постели.

    Альберт идет к дому Анны и видит, что все огни погашены и только из ее окна пробивается луч света. Как узнать, что с ней? Ему приходит в голову спасительная мысль, что в случае ее болезни он может через посыльного проведать о ее здоровье, а посыльному вовсе не обязательно знать, кто дал ему поручение. Так он узнает, что Анна тяжело больна тифозной горячкой и болезнь ее очень опасна. Альберт невыносимо страдает при мысли, что Анна может сейчас умирать, а ему нельзя повидать ее перед смертью. Но он не решается броситься наверх к своей возлюбленной даже теперь, страшась навредить ей и себе оглаской их романа. Убитый горем, в полузабытьи, Альберт бродит вокруг дома возлюбленной, не смея зайти к ней проститься.

    Проходит неделя с их последнего свидания. Рано утром Альберт бежит к дому Анны, и прислуга сообщает, что Анна скончалась полчаса назад. Теперь мучительные часы ожидания Анны кажутся ему счастливейшими в жизни. И опять герою недостает мужества войти в комнаты, и он возвращается через час, надеясь смешаться с толпой и остаться незамеченным. На лестнице он сталкивается с незнакомыми скорбящими людьми, и те только благодарят его за визит и внимание.

    Наконец он проходит в спальню к покойнице. При виде ее острая боль сжимает ему сердце, он готов закричать, упасть с рыданиями на колени, целовать ей руки… Но тут Альберт замечает, что он не один в комнате. Кто-то еще, охваченный горем, стоит на коленях у кровати, держа руку покойной. И Альберту кажется невозможным и нелепым зарыдать сейчас в присутствии этого человека. Он идет к двери, оборачивается, и ему чудится презрительная улыбка на губах Анны. Улыбка упрекает его за то, что он стоит как чужой у смертного ложа любимой женщины и не смеет никому сказать, что она принадлежала ему и только он имеет право целовать ей руки. Но он не осмеливается выдать себя. Сила стыда влечет его прочь от дома Анны, ибо он сознает, что не смеет оплакивать ее, как другие, что мертвая возлюбленная прогнала его за то, что он отрекся от нее.

  • Дневник провинциала в Петербурге

    Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин

    Дневник провинциала в Петербурге

    Цикл рассказов (1872)

    Дневник? Да нет! Скорей, записки, заметки, воспоминания – верней, физиология (забытый жанр, в котором беллетристика сочетается с публицистикой, социологией, психологией, чтобы полней, да и доступней описать некий социальный срез). И вот герой уже едет в поезде, мчащем его из российской провинции в российскую столицу, вагон полон таких же, как и он, провинциалов, и сетует провинциал, что нигде от провинции не укрыться (даже на постой губерния устраивается в одну и ту же гостиницу), размышляет, кой черт его дернул перекочевать в Петербург, ибо ни концессий на строительство железных дорог, ни прочих неотложных дел нет у него и в помине.

    Однако среда, как известно, засасывает: все бегают по министерствам и ведомствам, и герой начинает бегать если не туда же, так хоть в устричную залу к Елисееву, на эту своеобразную биржу, где мелькают кадыки, затылки, фуражки с красными околышами и кокардами, какие-то оливковые личности – не то греки, не то евреи, не то армяне, – анемподисты тимофеичи, вершащие суд да дело за коньяком, балыком, водочкой. Круговорот суетливо-делового безделья засасывает: все стремятся в театр поглазеть на заезжую актриску Шнейдер – и наш туда же… Жуируют, пустословят, а все угнетает мысль, будто есть еще нечто, что необходимо бы заполучить, но в чем состоит это нечто – вот этого-то именно герой сформулировать и не может. Невольно он припоминает своего дедушку Матвея Иваныча, который и жизнью жуировал – полицию наголову разбивал, посуду в трактирах колотил, – и в мизантропию не вдарялся. Правда, внук додумывается до того, что тоскует он, потому как не над кем и не над чем повластвовать, хоть и жаль ему не крепостного права, а того, что, несмотря на его упразднение, оно еше живет в сердцах наших.

    Приятель провинциала Прокоп не дает ему расслабиться: протаскивает беднягу по всем кругам и обществам, где проекты пишут (нынче прожекты эти в моде, все их пишут – один о сокращении, другой о расширении, иной о расстрелянии, сякой о расточении, ведь всякому-то пирожка хочется). “Народ без религии – все равно что тело без души Земледелие уничтожено, промышленность чуть-чуть дышит, в торговле застой И чего цееремониться с этой паскудной литературой? Скажите, куда мы идем?” – демократические круги чрезвычайно озабочены судьбою родины. Что же касается расстреляния, то небесполезно подвергнуть оному нижеследующих лиц: всех несогласномысляших; всех, в поведении коих замечается отсутствие чистосердечия; всех огорчающих угрюмым очертанием лица сердца благонамеренных обывателей; зубоскалов и газетчиков – и только. С раута на раут, от одного общества либерально-испуганных людей к другому, пока провинциал с Прокопом не напиваются до чертиков и ночуют, милости ради, на квартире помощника участкового надзирателя. Нет, видно, без дедушкиной морали никуда не деться: только одно средство оградить свою жизнь от неприятных элементов, – откинув сомнения, снова начать бить по зубам. И в оцепенении герой задумывается: неужели и в новейшие прогрессивные времена на смену уничтожительно-консерватив-ной партии грядет из мрака партия, которую уже придется назвать науничтожательнейше-консервативнейшею?

    Итак, начитавшись проектов, преимущественно сочинения Прокопа (о необходимости децентрализации, о необходимости оглушения в смысле временного усыпления чувств, о переформировании де сиянс академии), провинциал впадает в состояние каких-то особенно тревожных и провидческих сновидений. Ему снится, что он одиноко умирает в меблированных комнатах, нажив на откупщичестве миллион рублей. И тут автор описывает, как душа покойного наблюдает за разграблением нажитого. Все, что мог, – от ценных бумаг до батистовых платков – стащил закадычный друг Прокоп. А в родовой усадьбе при деревне Проплеванной сестрицы Машенька и Дашенька, племянницы Фофочка и Лелечка, елейными голосами поминая покойника, думают, как бы перетянуть друг у друга куски наследства.

    Промелькнули годы – и вот уже постаревший Прокоп живет под гнетом шантажиста Гаврюшки, бывшего номерного, который видел, как барин в чужое добро руку запустил. Приезжает адвокат, зачинается дело, страж закона пытается урвать с Прокопа свои законные, и только из-за несговорчивости обоих все доходит до суда. Прокоп выигрывает свое дело, поскольку резон российских заседателей – свое да упускать! этак и по миру скоро пойдешь! После такого сновидения герою хочется лишь одного – бежать! Да куда? Из провинции в столицу уже бежал, не обратно же возвращаться…

    Провинциал устремляется к своему старинному приятелю Менандру Перелестнову, который еще в университете написал сочинение “Гомер, человек и гражданин”, перевел страницу из какого-то учебника и, за оскуднением, стал либералом и публицистом при ежедневном литературно-научно-публицистическом издании “Старейшая Всероссийская Пенкоснимательница”. Вообще-то нашего героя нельзя назвать чуждым литературному труду: экземпляр юношеской повестушки “Маланья”, из крестьянской жизни, отлично переписанный и великолепно переплетенный, и доднесь хранится у провинциала. Друзья сошлись на том, что нынче легко дышится, светло живется, а главное – Перелестнов обещает ввести товарища в почти тайный “Союз Пенкоснимателей”. Герой знакомится с Уставом Союза, учрежденного за отсутствием настоящего дела и в видах безобидного препровождения времени, а вскоре и с самими его членами, в основном журналистами, сотрудниками различных изданий, вроде “Истинного Российского Пенкоснимателя”, “Зеркала Пенкоснимателя”, “Общероссийской Пенкоснимательной Срамницы”, где, кажется, под разными псевдонимами один и тот же человек полемизирует сам с собой. А так… кто из этих пенкоснимателей занимается родословной Чурилки; кто доказывает, будто сюжет “Чижика-пыжика” заимствован; кто деятельно работает на поддержание “упразднения”. Словом, некомпетентность пенкоснимателей в вопросах жизни не подлежит сомнению; только в литературе, находящейся в состоянии омертвения, они могут выдавать свой детский лепет за ответы на вопросы жизни и даже кому-то импонировать. При этом литература уныло бредет по заглохшей колее и бессвязно бормочет о том, что первым попадает под руку. Писателю не хочется писать, читателю – читать противно. И рад бежать, да некуда…

    Однако главнейшим событием для провинциала, после погружения в мир пенкоснимателей, стала мистификация VIII международною статистического конгресса, на который слетаются заатлантические друзья, дутые иностранцы; легковерные же русские делегаты, среди которых Кирсанов, Берсенев, Рудин, Лаврецкий, Волохов, их кормят-поят, устраивают экскурсии, собираются показать Москву и Троице-Сергиеву лавру. Между тем на рабочих заседаниях выясняется, по каким статьям и рубрикам в России вообще возможно проводить статистические исследования. Наконец, любовь россиян пооткровенничать с иностранцами, полиберальничать перед европейцами приводит к, казалось бы, неизбежному завершению: весь конгресс оказался ловушкой, чтобы выяснить политические взгляды и степень лояльности господ российских делегатов. Их переписывают и обязывают являться на допросы в некое потайное место. Теперь смельчаки и фрондеры готовы друг друга заложить, да и сам себя каждый разоблачает, лишь бы выказать свою благонадежность и отмазаться от соучастия уж Бог знает в чем. Кончается все обычным свинством: у подследственных вымогают хоть сколько-нибудь денег, обещая тотчас прекратить дело. Вздох всеобщего облегчения… Впрочем, по многочисленным ляпам и оговоркам давно пора было бы догадаться, что это глупо-грубый розыгрыш с целью поживиться.

    Оробевший провинциал сидит дома и с великой тоски начинает строчить статейки; так свободная печать обогащается нетленками на темы: оспопрививание; кто была Тибуллова Делия? геморрой – русская ли болезнь? нравы и обычаи летучих мышей; церемониал погребения великого князя Трувора – и длинный ряд других с тонкими намеками на текущую современность. И снова, как наваждение, надвигается на провинциала сонная греза о миллионе, о собственной смерти, о суде над проворовавшимся Прокопом, чье дело, по кассационному постановлению, решают разбирать поочередно во всех городах Российской империи. И снова неприкаянная душа летает над окаянной землею, над всеми городами, в алфавитном порядке, наблюдая повсеместно триумф пореформенного правосудия и вальяжную изворотливость Прокопа, радуясь неумолкаемому звону колоколов, под который легко пишутся проекты, а реформаторские затеи счастливым образом сочетаются с запахом сивухи и благосклонным отношением к жульничеству. Сестриц же навешает в Проплеванной молодой адвокат Александр Хлестаков, сын того самого Ивана Александровича. Он перекупает право на все наследство за пять тысяч наличными. Душа провинциала переносится в Петербург. Александр Иванович обдумывает, где найти совершенно достоверных лжесвидетелей, чтобы завалить Прокопа? Лжесвидетелей находят, да только тех, которых подсунул сам Прокоп, чтобы надуть новых родственников провинциала. Его душа снова переносится в самый конец XIX в. Прокоп все еще судится, с триумфом выиграв в ста двадцати пяти городах, раздав на то почти весь украденный миллион. Между тем прогрессивные перемены в царстве-государстве необычайные: вместо паспортов введены маленькие карточки; разделения на военных и статских не существует; ругательства, составлявшие красу полемики 70-х гг., упразднены, хотя литература совершенно свободна… Пробуждается герой в… больнице для умалишенных. Как туда попал, не помнит и не ведает. Одно утешение – там же сидят оба адвоката Прокопа и Менандр. Тем и завершается год, проведенный провинциалом в Петербурге.

    В желтом доме, на досуге, герой подводит итоги всему увиденному-услышанному, а главным образом, разбирает, кто же такие эти “новые люди”, которых он познал в столице. Тут до него доходит, что “новые люди” принадлежат к тому виду млекопитающих, у которых по штату никаких добродетелей не полагается. Люди же, мнящие себя руководителями, никак повлиять на общее направление жизни не в силах по одному тому, что, находясь в лагере духовной нищеты, они порочны. От среднего человека тоже ждать нечего, ибо он – представитель малочувствительной к общественным интересам массы, которая готова даром отдать свои права первородства, но ни за что не поступиться ни одной ложкой своей чечевичной похлебки. И винит себя провинциал как новоявленный либерал, что на новые формы старых безобразий все кричал: шибче! наяривай!

    Итак, одним из итогов дневника провинциала становится осознание жизненной пустоты и невозможности куда-нибудь приткнуться, где-нибудь сыграть деятельную роль. И напрасно провинциальная интеллигенция валом валит в Петербург с мыслью: не полегче ли будет? не удастся ли примазаться к краешку какой-нибудь концессии, потом сбыть свое учредительное право, а там – за границу, на минеральные воды…

    И. А. Писарев

  • Краткое содержание Кабаков А. А

    Александр Абрамович Кабаков (род. 22 октября 1943, Новосибирск) – русский писатель и публицист.

    Александр Кабаков родился в эвакуации в Новосибирске в семье Абрама Яковлевича и Фриды Исааковны Кабаковых. Окончил механико-математический факультет Днепропетровского университета. После окончания университета работал инженером в ракетном конструкторском бюро Янгеля на Южмаше. С 1972 года начал работать журналистом в газете “Гудок”. С 1988 года работал в еженедельной газете “Московские новости” обозревателем, затем заместителем главного редактора и ответственным секретарем. Работал специальным корреспондентом и заведующим отделом издательского дома “Коммерсант”, обозревателем “Столичной вечерней газеты”, заместителем главного редактора журнала “Новый очевидец”. В настоящее время – главный редактор журнала “Саквояж СВ”, публикуется в периодической печати как публицист и колумнист. Александр Кабаков – председатель жюри премии “Русский Букер-2006”. По произведениям Александра Кабакова сняты фильмы “Десять лет без права переписки” (режиссер В. Наумов, 1990) и “Невозвращенец” ( режиссер С. Снежкин, 1991). Книги Кабакова изданы во многих странах мира, в том числе в США, Франции, Германии, Италии, Испании, во всех скандинавских странах, Японии и Китае.

  • Суходол

    РАССКАЗЫ

    Краткое содержание:

    Суходол

    “Суходол” – семейная хроника столбовых дворян Хрущевых. В центре произведения, кроме того, – судьба Натальи, дворовой, которая жила у Хрущевых как родная, будучи молочной сестрой отца. Рассказчик многократно повторяет мысль о близости суходольских господ своей дворне. Сам он впервые попадает в усадьбу только в отрочестве, отмечает особое очарование разоренного Суходола. Историю рода, как и историю самой усадьбы рассказывает Наталья. Дед, Петр Кириллович, помешался от тоски после ранней смерти жены. Он конфликтует с дворовым Герваськой, по слухам, его незаконным сыном. Герваська грубит барину, помыкает им, чувствуя свою власть над ним, да и над остальными обитателями дома. Петр Кириллович выписывает для сына Аркадия и дочери Тони учителей-французов, но не отпускает детей учиться в город. Образование получает только сын Петр (Петрович). Петр выходит в отставку, чтобы поправить дела по хозяйству. Он приезжает в дом вместе со своим товарищем Войткевичем. Тоня влюбляется в последнего, и молодая пара проводит много Времени вместе. Тоня поет романсы под фортепиано, Войткевич читает девушке стихи и, по всей вероятности, имеет по отношению к ней серьезные намерения. Однако Тоня так вспыхивает при любой попытке Войткевича объясниться, что, видимо, тем самым отталкивает молодого человека, и тот неожиданно уезжает. Тоня от тоски лишается разума, серьезно заболевает, становится раздражительной, жестокой, неспособной контролировать свои поступки. Наталья же безнадежно влюбляется в красавца Петра Петровича. Переполненная новым чувством, счастливая уже от того, что может находиться рядом с предметом своей страсти, она, совершенно неожиданно для себя самой крадет у Петра Петровича зеркальце в серебряной оправе и несколько дней наслаждается обладанием вещью любимого, подолгу глядясь в зеркало в безумной надежде понравиться молодому барину. Однако ее недолгое счастье кончается позором и стыдом. Пропажа обнаруживается, Петр Петрович лично приказывает обрить Наталье голову и высылает ее на дальний хутор. Наталья покорно отправляется в путь, по дороге ей встречается офицер, отдаленно напоминающий Петра Петровича, девушка падает в обморок.

    “Любовь в Суходоле необычна была. Необычна была и ненависть” . Петр Петрович, поселившись в фамильной усадьбе, решает завести “нужные” знакомства, а для этого устраивает званый обед. Дед невольно мешает ему показать, что он – первое лицо в доме. “Дедушка был блаженно-счастлив, но бестактен, болтлив и жалок в своей бархатной шапочке… Он тоже вообразил себя радушным хозяином и суетился с раннего утра, устраивая какую-то глупую церемонию из приема гостей”. Дед постоянно путается у всех под ногами, за обедом говорит “нужным” людям глупости, чем раздражает Герваську, признанного незаменимым слугой, с которым все в доме вынуждены считаться. Герваська оскорбляет Петра Кирилловича прямо за столом, и тот просит защиты у предводителя. Дед уговаривает гостей остаться ночевать. Утром он выходит в залу, принимается переставлять мебель. Неслышно появившийся Герваська прикрикивает на него. Когда дед пытается оказать сопротивление, Герваська просто бьет его в грудь, тот падает, ударяется виском о ломберный стол и умирает. Герваська исчезает из Суходола, и единственным человеком, который видел его с того момента, оказывается Наталья.

    Наталью по требованию “барышни” Тони возвращают из ссылки в Сошках. За прошедшее время Петр Петрович женился, и теперь в Суходоле хозяйничает его жена Клавдия Марковна. Она ждет ребенка. Наталью приставляют к Тоне, которая срывает на ней свой тяжелый характер – бросает в девушку предметы, постоянно ругает ее за что-нибудь, всячески издевается над ней. Однако Наталья быстро приспосабливается к привычкам барышни и находит с нею общий язык. Наталья смолоду записывает себя в старухи, отказывается идти замуж (ей снятся страшные сны, будто она выходит замуж за козла и будто ее предупреждают о невозможности замужества для нее и неизбежности катастрофы вслед за тем). Тоня постоянно испытывает беспричинный ужас, отовсюду ожидает беды и заражает Наталью своими страхами. Дом постепенно наполняется “божьими людьми”, среди которых появляется и некто Юшка. “Палец о палец не ударил он никогда, а жил, где бог пошлет,, платя за хлеб, за соль рассказами о своем полнейшем безделье и о своей “провинности”. Юшка уродлив, “похож на горбатого”, похотлив и необычайно нагл. Явившись в Суходол, Юшка поселяется там, назвавшись “бывшим монахом”. Он ставит Наталью перед необходимостью уступить ему, т. к. она ему “понравилась”. Таким образом та убеждается, что ее сон про козла был “вещим”. Через месяц Юшка исчезает, а Наталья обнаруживает, что беременна. Вскоре сбывается и второе ее сновидение: загорается суходольский дом, и от страха она теряет ребенка.

    Тоню пытаются вылечить: возят к святым мощам, приглашают колдуна, но все тщетно, она становится еще придирчивее. Однажды, когда Петр Петрович едет к любовнице, на обратном пути его насмерть зашибает копытом лошадь. Дом ветшает, все “легендарнее становится прошлое”. Доживающие здесь свои дни женщины – Клавдия Марковна, Тоня, Наталья – коротают вечера в молчании. Только на погосте еще чувствует молодой рассказчик свою близость к предкам, но уже не может с уверенностью найти их могил.