Category: Краткие содержания

Это произведение не имеет общих персонажей с предыдущими книгами Мураками, имея, однако сходные образы и сюжеты. В начале “Хроник” главный герой уходит из юридической фирмы, где он был “мальчиком на побегушках”. Он живет на какие-то сбережения, деньги, оставленные родителями и то, что зарабатывает жена Кумико.

С героем начинают происходить странные события. В отсутствие работающей жены звонит какая-то женщина, пытающаяся заняться с героем телефонным сексом. Пропадает любимый кот. Знакомится с шестнадцатилетней соседской дочерью, обладающей экстрасенсорными способностями. Появляются еще две экстрасенши – Мальта Кано и ее сестра Крита Кано. Они, по просьбе жены героя, участвуют в розыске кота.

Внезапно пропадает сама Кумико. Она оставляет герою послание, в котором сообщает, что уже три месяца встречалась с любовником, поскольку не получала удовлетворения от мужа. Такая вот трагедия.

Появляется брат Кумико – знаменитый телевизионный аналитик и восходящая звезда консерваторов. В “Хрониках” он несет чрезвычайно важную смысловую нагрузку, являя воплощенное Зло. В “Дэнс, дэнс, дэнс” злом был сам “развитой капитализм” . Теперь Зло – некие реакционные силы, вынашивающие планы захвата власти. В этом смысле Ватая есть аналог Овцы.

Нобуру Ватая требует дать Кумико развод. Но герой чувствует, что та попала в черные сети брата-извращенца, и стремится ее вернуть.

Попутно в тексте присутствуют значительные вставки. Посвященные японской оккупации Китая и войне с СССР на Халхин Голе и в 1945 .

Далее знакомится с еще одной женщиной, которая приобщает его к экстрасенсорному промыслу. В общем, дух героя сталкивается с духом Нобуру Ватая и бейсбольной битой калечит его. Соответственно, и сам реальный злодей оказывается в больнице. Там его и приканчивает Кумико, карая за свою разрушенную жизнь и любовь. Ей светит минимальный срок. Герой собирается ее ждать. То есть, совершив “титаническое усилие”, возвращается в привычное состояние.

Действие разворачивается в начале прошлого века в Швейцарии.

В один прекрасный день в селе Глаттфельден, что расположено где-то на севере Швейцарии, появляется статный и красивый незнакомец, одетый в зеленый сюртук. Это мастер Лее. Когда-то давно он покинул родное село и отправился странствовать по свету.

Проделав путь от подмастерья до искусного каменотеса и архитектора, поработав во всех больших городах Германии, он возвращается на родину. Здесь мастер Лее принимает решение попытать счастья в столице и основать в Цюрихе собственное дело. Прежде чем переехать в город, он женится на дочери сельского пастора.

По прибытии молодой архитектор не только много и напряженно работает, но и принимает участие в общественной жизни. К несчастью, смерть настигает его в расцвете сил.

Мастер Лее оставил своей вдове множество незавершенных дел, и, после того как они были приведены в порядок, выясняется, что все состояние семьи составляет лишь один дом. Он населен снизу доверху, как улей. Именно доход от жильцов и помогает вдове Лее и ее сыну по имени Генрих сводить концы с концами.’

В этом доме мальчик впервые осознает себя как мыслящее существо. Уже в раннем возрасте он начинает задумываться над тем, что есть Бог. Однажды он отказывается молиться, точно так же, как и девочка Мерет, история которой поразит воображение Генриха много лет спустя. Девочка отказывалась молиться и была замучена до смерти неким пастором.

Генрих знакомится со старьевщицей по имени госпожа Маргрет. Он проводит много времени в ее лавке, слушая истории о привидениях, колдунах, нечистой силе и т. п.

Генриху исполняется семь лет, и мать отправляет его в школу. Два его костюмчика перешиты из зеленой военной формы отца. Поэтому мальчики нашего героя прозывают “зеленым Генрихом”. В школе он впервые сталкивается с такими понятиями, как ложь, высокомерие, хвастовство.

Много времени Генрих проводит наедине с самим собой, в своем тайном детском мире. Как и многие его сверстники, он ловит бабочек и жуков, собирает разноцветные камни. Как-то увидев зверинец, Генрих решает создать и у себя такой же. В его зверинце воробьи, кролик, мышь, несколько ящериц, пауки, ужи. Но однажды Генрих решает убить животных: живыми он закапывает своих питомцев в землю.

Попав в анатомический музей при больнице и увидев в нем сосуды с эмбрионами, он решает создать нечто подобное и у себя дома. Генрих лепит из воска эмбрионы и засовывает их во флаконы из-под одеколона и спирта. Каждому он дает имя. Кажому из них он составляет гороскоп, согласно некоему пособию по теософии, которое он нашел в доме госпожи Маргрет. Но и этот мир гибнет: защищаясь от разъяренной кошки, Генрих бросает в нее своих восковых уродцев.

Наконец тихие игры наедине с самим собой надоедают Генриху. Он сходится с компанией мальчишек. Вместе они устраивают театральные представления, и, когда в город приезжает труппа немецких актеров и дает представление “Фауста”, Генрих тоже принимает участие в спектакле. Он исполняет роль морского котика.

В двенадцать лет Генрих поступает в реальное училище. Среди сыновей зажиточных горожан наш герой чувствует себя чужим. Чтобы стать таким, как все, Генрих крадет серебряные монеты из сбережений матери. Когда герой случайно принимает участие в обструкции одному нелюбимому учителю, сотоварищи выдают его за “главного зачинщика бесчинства”. В результате Генриха исключают из училища. Теперь, свободный от занятий, он обнаруживает страсть к рисованию и заявляет матери, что хочет стать художником. Мать противится этому и решает отправить Генриха в деревню к своему брату пастору. Здесь юный герой встречает молодую вдову по имени Юдифь. Острое, невыразимое наслаждение охватывает Генриха, когда он находится рядом с ней.

И в деревне Генрих продолжает рисовать. Он часто уходит в леса, где рисует с натуры деревья и лесные ручьи. За это родственники прозывают его “художником”. Однажды герой попадает в дом сельского учителя. Там он знакомится с Анной, его дочерью. В своем сердце Генрих уносит ее светлый, неземной образ.

В одном из писем Генрих вновь сообщает матери о намерении стать художником. К разным людям обращается госпожа Лее за советом, как ей поступить с сыном, ни от кого, однако, она не получает толкового ответа. Между тем в деревне Генрих продолжает свои занятия живописью. Несколько своих рисунков он дарит Юдифи. Но его сердце принадлежит Анне. Зеленый Генрих становится частым гостем в доме ее отца.

Тем временем тяжело заболевает и умирает бабушка Генриха. На поминках, согласно древнему обычаю, Анна и Генрих исполняют танец. После печального ритуала наш герой провожает Анну домой. Их путь лежит через кладбище. И здесь, среди могил, они целуются в первый раз.

Генриху нужно возвращаться в город. Он становится учеником некоего гравера Хаберзаата, ремесленника от искусства, создающего аляповатые швейцарские пейзажи по одному стандарту: праздничные голубые небеса и изумрудно-зеленые пейзажи. Генриху совсем не по душе копирование с образцов Хаберзаата.

Когда следующим летом наш герой снова отправляется в деревню, надеясь, конечно же, увидеть Анну, его постигает разочарование: возлюбленная уехала учиться во французскую Швейцарию. Генрих пишет Анне длинные любовные письма, но не посылает их. Самое страстное из своих писем он пускает плыть по реке, думая, что никто не прочитает его. Однако купающаяся Юдифь находит это письмо.

Наш герой возвращается в город, где продолжает свое “обучение” живописи. Но Генрих не желает быть ремесленником, он порывает со своим наставником и сообщает об этом своей матери.

Весной следующего года Генрих вновь отправляется в деревню и встречается с Анной, которая вернулась на родину. Однако теперь их отношения гораздо холоднее, чем были раньше. Изысканные манеры, привитые Анне за границей, отпугивают Генриха. Каждый раз, когда герой видит Анну, он испытывает робость и не решается вступить с ней в разговор. Он часто уединяется в лесной чаще, где пишет портрет своей возлюбленной. Впервые он познает любовное томленье.

Время бежит быстро. И вот миновало еще полгода. Вскоре после Рождества Генрих получает от своего дяди приглашение принять участие в празднике: несколько деревень объединились, с тем чтобы отметить масленицу грандиозным театральным представлением. В основу представления взят шиллеровский “Вильгельм Телль”. Анна играет роль Берты фон Брунек, Генриху достается роль Ульриха фон Руденца.

Возвращаясь с праздника, Генрих, охваченный страстью, начинает осыпать Анну поцелуями, но девушка вырывается из его объятий. Странное чувство охватывает Генриха: ему кажется, что он держит в своих объятиях бесконечно далекий и безжизненный предмет.

Проводив Анну, герой по дороге домой заходит в таверну, где веселится деревенская молодежь. В таверне он встречает Юдифь, которая приглашает его к себе. Юдифь показывает Генриху его письмо, адресованное Анне, и требует, чтобы тот без утайки рассказал ей всю историю его отношений с дочерью учителя. Внезапно Юдифь обнимает Генриха и начинает целовать его. Генрих отвечает ей взаимностью, но вдруг перед нашим героем возникает образ Анны, он вырывается из объятий молодой женщины и убегает, обещая себе никогда больше не видеться с Юдифью.

Вернувшись в Цюрих, Генрих наконец находит себе достойного учителя живописи: им становится прославленный и талантливый акварелист по имени Ремер, только что возвратившийся из Рима. Под его руководством Генрих начинает делать сложные и содержательные работы. Через некоторое время выясняется, что Ремер страдает тяжелым психическим заболеванием. Он внезапно уезжает в Париж, где, по дошедшим до Генриха слухам, проводит остаток своих дней в больнице для умалишенных.

Однажды в гости к матери Генриха приходит сельский учитель со своей дочерью. Анна тяжело больна, и отец привез ее в город, чтобы показать врачам. Когда они собираются возвращаться в деревню, Генрих объявляет о своем намерении прервать свои занятия живописью и поехать с ними.

Все дни он проводит в доме сельского учителя у постели Анны. Вечерами же, нарушая свое обещание, тайком встречается с Юдифью. Здоровье Анны между тем ухудшается. Она уже почти не встает с кровати. Через некоторое время Анна умирает. Когда на похоронах последний солнечный луч озаряет лицо покойной, лежащей в окружении белых роз, Генрих вдруг чувствует себя почти счастливым: словно вместе с Анной оказалась похороненной часть его жизни, часть его опыта.

Сразу же после похорон Генрих спешит к Юдифи. Он навсегда прощается со своей подругой и вместе с матерью возвращается в город.

Генриху исполняется восемнадцать лет. Он подлежит воинской повинности. Однажды по дороге, которая пересекает плац для военных занятий, проезжает большая повозка. Такие повозки, нагруженные доверху всяким добром, служат средством передвижения семьям, направлявшимся в Америку. Среди переселенцев Генрих замечает Юдифь.

Чтобы продолжить свое художественное образование, Генрих отправляется в Мюнхен. К сожалению, из-за недостатка средств у него нет возможности обучаться в Королевской Академии, зато он знакомится с двумя молодыми живописцами: шведом Эриксоном и талантливым голландцем по имени Люс. Вместе они принимают участие в празднестве художников. Генрих и его друзья изображают героев древних мифов: Люс одет как ассирийский царь, Эриксон как предводитель свиты богини охоты, Розалия, его возлюбленная, богатая молодая вдова, изображает Венеру, а Агнес, подруга Люса, едет на колеснице в образе Дианы.

После праздника Люс пытается соблазнить Розалию, обещая той бросить, забыть Агнес. Не только Эриксон, с которым, как выясняется, Розалия уже тайно обручена, но и Генрих становится свидетелем этой сцены. И когда наш герой пытается вступиться за честь Агнес, Люс вызывает его на поединок. Тут же он берет свой вызов назад и сообщает всем присутствующим о своем намерении покинуть Мюнхен..

Эриксон и Розалия венчаются и вскоре уезжают из Мюнхена. Генрих остается один.

Он продолжает свое образование, посещая лекции по анатомии, занимаясь философией, историей и литературой. Вскоре он приобретает определенную известность в студенческих кругах, но свободная жизнь приводит к тому, что наш герой оказывается во власти кредиторов. Он безуспешно пытается продать одну из своих картин. Мать героя не только присылает Генриху свои последние сбережения, но и закладывает свой дом. Ее денег хватает Генриху ненадолго. Несколько дней подряд Генрих вынужден голодать. Герой за бесценок продает свою флейту и некоторые из рисунков. Он вынужден работать у некоего старьевщика, раскрашивая к праздникам флагштоки. Его безотрадное существование скрашивает дружба со служанкой Хульдой.

Неожиданно умирает хозяйка дома, в котором остановился Генрих. К тому же герой встречает своего соотечественника, который совершает свадебное путешествие по Европе. Тот рассказывает Генриху о его матери. После этой встречи Генрих видит сон, в котором мать зовет его к себе. Генрих принимает решение вернуться на родину.

В течение нескольких дней Генрих бредет по дороге. Устав, он хочет переночевать в церкви. Но пастор гонит его прочь. Утомленный Генрих опускается на садовую скамейку посреди кладбища. Там его находит дочь графа Дитриха В…бергского Доротея Шонфунд. Она приводит его в графский замок, где, среди большого собрания картин, Генрих, к большому удивлению, находит и свои творения.

В замке Генрих приводит в порядок собрание картин графа, влюбляется в Доротею, вместе с которой ведет дебаты с местным пастором. Здесь же он знакомится с атеистом Петером Гильгусом, исповедующим учение Людвига Фейербаха. По совету графа Генрих снова решает выставить свои картины на продажу, и две из них покупает его мюнхенский друг Эриксон. Неожиданно Генрих получает наследство старьевщика, у которого он когда-то работал. Разбогатев, он принимает окончательное решение возвратиться домой. Его мать находится при смерти, и, когда Генрих входит в ее комнату, священник уже читает над ней молитву.

После смерти матери Генрих Лее поступает на государственную службу. Его жизнь теперь течет тихо и размеренно. Но его душа опустошена, все чаще Генриха преследует желание свести счеты с жизнью. Случайно он встречает Юдифь, которая, разбогатев, вернулась из Америки. Юдифь признается Генриху в любви.

На протяжении двадцати лет Генрих и Юдифь живут вместе. Во время смертоносной эпидемии Юдифь, помогая детям бедняков, тяжело заболевает и умирает.

В 1815 г. епископом города Диня был Шарль-Франсуа Мириэль, прозванный за добрые дела Желанным – Бьенвеню. Этот необычный человек в молодости имел множество любовных похождений и вел светскую жизнь – однако Революция все переломила. Г-н Мириэль уехал в Италию, откуда вернулся уже священником. По капризу Наполеона старый приходской священник занимает архиерейский престол. Свою пастырскую деятельность он начинает с того, что уступает прекрасное здание епископского дворца местной больнице, а сам же переселяется в тесный маленький дом. Свое немалое жалованье он целиком раздает бедным. В двери епископа стучатся и богатые, и бедные: одни приходят за милостыней, другие приносят ее. Этот святой человек пользуется всеобщим уважением – ему даровано исцелять и прощать.

В первых числах октября 1815 г. в Динь входит запыленный путник – коренастый плотный мужчина в расцвете сил. Его нищенская одежда и угрюмое обветренное лицо производят отталкивающее впечатление. Прежде всего он заходит в мэрию, а затем пытается устроиться где-нибудь на ночлег. Но его гонят отовсюду, хотя он готов платить полновесной монетой. Этого человека зовут Жан Вальжан. Он пробыл на каторге девятнадцать лет – за то, что однажды украл каравай хлеба для семерых голодных детей своей овдовевшей сестры. Озлобившись, он превратился в дикого затравленного зверя – с его “желтым” паспортом для него нет места в этом мире. Наконец какая-то женщина, сжалившись над ним, советует ему пойти к епископу. Выслушав мрачную исповедь каторжника, монсеньер Бьенвеню приказывает накормить его в комнате для гостей. Посреди ночи Жан Вальжан просыпается: ему не дают покоя шесть серебряных столовых приборов – единственное богатство епископа, хранившееся в хозяйской спальне. Вальжан на цыпочках подходит к кровати епископа, взламывает шкафчик с серебром и хочет размозжить голову доброго пастыря массивным подсвечником, но какая-то непонятная сила удерживает его. И он спасается бегством через окно.

Утром жандармы приводят беглеца к епископу – этого подозрительного человека задержали с явно краденым серебром. Монсеньер может отправить Вальжана на пожизненную каторгу. Вместо этого господин Мириэль выносит два серебряных подсвечника, которые вчерашний гость якобы забыл. Последнее напутствие епископа – употребить подарок на то, чтобы стать честным человеком. Потрясенный каторжник поспешно покидает город. В его огрубелой душе происходит сложная мучительная работа. На закате он машинально отбирает у встреченного мальчугана монету в сорок су. Лишь когда малыш с горьким плачем убегает, до Вальжана доходит смысл его поступка: он тяжело оседает на землю и горько плачет – впервые за девятнадцать лет.

В 1818 г. городок Монрейль процветает, и обязан он этим одному человеку: три года назад здесь поселился неизвестный, который сумел усовершенствовать традиционный местный промысел – изготовление искусственного гагата. Дядюшка Мадлен не только разбогател сам, но и помог нажить состояние многим другим. Еще недавно в городе свирепствовала безработица – теперь все забыли о нужде. Дядюшка Мадлен отличался необыкновенной скромностью – ни депутатское кресло, ни орден Почетного легиона его совершенно не привлекали. Но в 1820 г. ему пришлось стать мэром: простая старуха устыдила его, сказав, что совестно идти на попятную, если выпал случай сделать доброе дело. И дядюшка Мадлен превратился в господина Мадлена. Перед ним благоговели все, и только полицейский агент Жавер взирал на него с крайним подозрением. В душе этого человека было место только для двух чувств, доведенных до крайности, – уважение к власти и ненависть к бунту. Судья в его глазах никогда не мог ошибиться, а преступник – исправиться. Сам же он был беспорочен до отвращения. Слежка составляла смысл его жизни.

Однажды Жавер покаянно сообщает мэру, что должен ехать в соседний город Аррас – там будут судить бывшего каторжника Жана Вальжана, который сразу после освобождения ограбил мальчика. Прежде Жавер думал, что Жан Вальжан скрывается под личиной господина Мадлена – но это была ошибка. Отпустив Жавера, мэр впадает в тяжелое раздумье, а затем уезжает из города. На суде в Аррасе подсудимый упорно отказывается признать себя Жаном Вальжаном и утверждает, что его зовут дядюшка Шанматье и за ним нет никакой вины. Судья готовится вынести обвинительный приговор, но тут встает неизвестный человек и объявляет, что это он Жан Вальжан, а подсудимого нужно отпустить. Быстро разносится весть, что почтенный мэр господин Мадлен оказался беглым каторжником. Жавер торжествует – он ловко расставил силки преступнику.

Суд присяжных постановил сослать Вальжана на галеры в Тулон пожизненно. Оказавшись на корабле “Орион”, он спасает жизнь сорвавшемуся с реи матросу, а затем бросается в море с головокружительной высоты. В тулонских газетах появляется сообщение, что каторжник Жан Вальжан утонул. Однако через какое-то время он объявляется в городке Монфермейль. Его приводит сюда обет. В бытность свою мэром он чрезмерно строго обошелся с женщиной, родившей внебрачного ребенка, и раскаялся, вспомнив милосердного епископа Мириэля. Перед смертью фантина просит его позаботиться о своей девочке Козетте, которую ей пришлось отдать трактирщикам Тенардье. Супруги Тенардье воплощали собой хитрость и злобу, сочетавшиеся браком. Каждый из них мучил девочку по-своему: ее избивали и заставляли работать до полусмерти – и в этом была виновата жена; она ходила зимой босая и в лохмотьях – причиной тому был муж. Забрав Козетту, Жан Вальжан поселяется на самой глухой окраине Парижа. Он учил малышку грамоте и не мешал ей играть вволю – она стала смыслом жизни бывшего каторжника, сохранившего деньги, заработанные на производстве гагата. Но инспектор Жавер не дает ему покоя и здесь. Он устраивает ночную облаву: Жан Вальжан спасается чудом, незаметно перепрыгнув через глухую стену в сад – это оказался женский монастырь. Козетту берут в монастырский пансион, а ее приемный отец становится помощником садовника.

Добропорядочный буржуа господин Жильнорман живет вместе с внуком, который носит другую фамилию – мальчика зовут Мариус Понмерси. Мать Мариуса умерла, а отца он никогда не видел: г-н Жильнорман именовал зятя “луарским разбойником”, поскольку к Луаре были отведены для расформирования императорские войска. Жорж Понмерси достиг звания полковника и стал кавалером ордена Почетного легиона. Он едва не погиб в битве при Ватерлоо – его вынес с поля боя мародер, обчищавший карманы раненых и убитых. Все это Мариус узнает из предсмертного послания отца, который превращается для него в фигуру титаническую. Бывший роялист становится пламенным поклонником императора и начинает почти ненавидеть деда. Мариус со скандалом уходит из дома – ему приходиться жить в крайней бедности, почти в нищете, но зато он чувствует себя свободным и независимым. Во время ежедневных прогулок по Люксембургскому саду, юноша примечает благообразного старика, которого всегда сопровождает девушка лет пятнадцати. Мариус пылко влюбляется в незнакомку, однако природная застенчивость мешает ему познакомиться с ней. Старик, заметив пристальное внимание Мариуса к своей спутнице, съезжает с квартиры и перестает появляться в саду. Несчастному молодому человеку кажется, что он навсегда потерял возлюбленную. Но однажды он слышит знакомый голос за стенкой – там, где живет многочисленное семейство Жондретов. Заглянув в щель, он видит старика из Люксембургского сада – тот обещает принести деньги вечером. Очевидно, Жондрет имеет возможность шантажировать его: заинтересованный Мариус подслушивает, как негодяй сговаривается с членами шайки “Петушиный час” – старику хотят устроить западню, чтобы забрать у него все. Мариус извещает полицию. Инспектор Жавер благодарит его за помощь и вручает на всякий случай пистолеты. На глазах у юноши разыгрывается жуткая сцена – трактирщик Тенардье, укрывшийся под именем Жондрета, выследил Жана Вальжана. Мариус готов вмешаться, но тут в комнату врываются полицейские во главе с Жавером. Пока инспектор разбирается с бандитами, Жан Вальжан выпрыгивает в окно – только тут Жавер понимает, что проворонил куда более крупную дичь.

В 1832 г. Париж был охвачен брожением. Друзья Мариуса бредят революционными идеями, однако юношу занимает другое – он продолжает упорно разыскивать девушку из Люксембургского сада. Наконец счастье ему улыбнулось. С помощью одной из дочерей Тенардье молодой человек находит Козетту и признается ей в любви. Оказалось, что Козетта также давно любит Мариуса. Жан Вальжан ни о чем не подозревает. Более всего бывший каторжник обеспокоен тем, что за их кварталом явно наблюдает Тенардье. Наступает 4 июня. В городе вспыхивает восстание – повсюду строят баррикады. Мариус не может оставить своих товарищей. Встревоженная Козетта хочет послать ему весточку, и у Жана Вальжана наконец открываются глаза: его малышка стала взрослой и обрела любовь. Отчаяние и ревность душат старого каторжника, и он отправляется на баррикаду, которую обороняют молодые республиканцы и Мариус. Им в руки попадается переодетый Жавер – сыщика хватают, и Жан Вальжан вновь встречает своего заклятого врага. Он имеет полную возможность расправиться с человеком, причинившим ему столько зла, но благородный каторжник предпочитает освободить полицейского. Тем временем правительственные войска наступают: защитники баррикады гибнут один за другим – в их числе славный мальчуган Гаврош, истинный парижский сорванец. Мариусу ружейным выстрелом раздробило ключицу – он оказывается в полной власти Жана Вальжана.

Старый каторжник уносит Мариуса с поля боя на своих плечах. Всюду рыщут каратели, и Вальжан спускается под землю – в страшные канализационные стоки. После долгих мытарств он выбирается на поверхность только для того, чтобы очутиться лицом к лицу с Жавером. Сыщик разрешает Вальжану отвезти Мариуса к деду и заехать попрощаться с Козеттой – это совсем не похоже на безжалостного Жавера. Велико же было изумление Вальжана, когда он понял, что полицейский отпустил его. Между тем для самого Жавера наступает самый трагический момент в его жизни: впервые он преступил закон и отпустил преступника на свободу! Не в силах разрешить противоречие между долгом и состраданием, Жавер застывает на мосту – а затем раздается глухой всплеск.

Мариус долгое время находится между жизнью и смертью. В конце концов молодость побеждает. Юноша наконец встречается с Козеттой, и их любовь расцветает. Они получают благословение Жана Вальжана и г-на Жильнормана, который на радостях совершенно простил внука. 16 февраля 1833 г. состоялась свадьба. Вальжан признается Мариусу в том, что он беглый каторжник. Молодой Понмерси приходит в ужас. Ничто не должно омрачать счастья Козетты, поэтому преступнику следует постепенно исчезнуть из ее жизни – в конце концов, он всего лишь приемный отец. Поначалу Козетта несколько удивляется, а затем привыкает ко все более редким визитам своего бывшего покровителя. Вскоре старик вовсе перестал приходить, и девушка забыла о нем. А Жан Вальжан стал чахнуть и угасать: привратница пригласила к нему врача, но тот лишь развел руками – этот человек, видимо, потерял самое дорогое для себя существо, и никакие лекарства здесь не помогут. Мариус же полагает, что каторжник заслуживает подобного отношения – несомненно, именно он обокрал господина Мадлена и убил беззащитного Жавера, спасшего его от бандитов. И тут алчный Тенардье открывает все тайны: Жан Вальжан – не вор и не убийца. Более того: именно он вынес с баррикады Мариуса. Юноша щедро платит гнусному трактирщику – и не только за правду о Вальжане. Когда-то негодяй совершил доброе дело, роясь в карманах раненых и убитых, – спасенного им человека звали Жорж Понмерси. Мариус с Козеттой едут к Жану Вальжану, чтобы умолять о прощении. Старый каторжник умирает счастливым – любимые дети приняли его последний вздох. Молодая чета заказывает трогательную эпитафию на могилу страдальца.

ГРЕЦИЯ

Гомер (Homeros) ок. 750 до н. э.

Илиада (Ilias ) – Эпическая поэма

Мифы большинства народов – это мифы прежде всего о богах. Мифы Древней Греции – исключение: в большей и лучшей части их рассказывается не о богах, а о героях. Герои – это сыновья, внуки и правнуки богов от смертных женщин; они совершали подвиги, очищали землю от чудовищ, наказывали злодеев и тешили свою силу в междоусобных войнах. Когда Земле стало от них тяжело, боги сделали так, чтобы они сами перебили друг друга в самой великой войне – Троянской:

“…и у стен Илиона Племя героев погибло – свершилася Зевсова воля”.

“Илион”, “Троя” – два названия одного и того же могучего города в Малой Азии, возле берега Дарданелл. По первому из этих имен великая греческая поэма о Троянской войне называется “Илиада”. До нее в народе существовали только короткие устные песни о подвигах героев вроде былин или баллад. Большую поэму из них сложил легендарный слепой певец Гомер, и сложил очень искусно: выбрал только один эпизод из долгой войны и развернул его так, что в нем отразился весь героический век. Этот эпизод – “гнев Ахилла”, величайшего из последнего поколения греческих героев.

Троянская война длилась десять лет. В поход на Трою собрались десятки греческих царей и вождей на сотнях кораблей с тысячами воинов: перечень их имен занимает в поэме несколько страниц. Главным вождем был сильнейший из царей – правитель города Аргос Агамемнон; с ним были брат его Менелай (ради которого и началась война), могучий Аякс, пылкий Диомед, хитроумный Одиссей, старый мудрый Нестор и другие; но самым храбрым, сильным и ловким был юный Ахилл, сын морской богини фетиды, которого сопровождал друг его Патрокл. Троянцами же правил седой царь Приам, во главе их войска стоял доблестный сын Приама Гектор, при нем брат его Парис (из-за которого и началась война) и много союзников со всей Азии. Сами боги участвовали в войне: троянцам помогал сребролукий Аполлон, а грекам – небесная царица Гера и мудрая воительница Афина. Верховный же бог, громовержец Зевс, следил за битвами с высокого Олимпа и вершил свою волю.

Началась война так. Справлялась свадьба героя Пелея и морской богини Фетиды – последний брак между богами и смертными. (Это тот самый брак, от которого родился Ахилл.) На пиру богиня раздора бросила золотое яблоко, предназначенное “прекраснейшей”. Из-за яблока заспорили трое: Гера, Афина и богиня любви Афродита. Зевс приказал рассудить их спор троянскому царевичу Парису. Каждая из богинь обещала ему свои дары: Гера обещала сделать его царем над всем миром, Афина – героем и мудрецом, Афродита – мужем красивейшей из женщин. Парис отдал яблоко Афродите. После этого Гера с Афиной и стали вечными врагами Трои. Афродита же помогла Парису обольстить и увезти в Трою красивейшую из женщин – Елену, дочь Зевса, жену царя Менелая. Когда-то к ней сватались лучшие богатыри со всей Греции и, чтобы не перессориться, сговорились так: пусть сама выберет, кого хочет, а если кто попробует отбить ее у избранника, все остальные пойдут на него войной. (Каждый надеялся, что избранником будет он.) Тогда Елена выбрала Менелая; теперь же ее отбил у Менелая Парис, и все бывшие ее женихи пошли на него войной. Только один, самый молодой, не сватался к Елене, не участвовал в общем уговоре и шел на войну только для того, чтобы блеснуть доблестью, явить силу и стяжать славу. Это был Ахилл. Так чтобы по-прежнему никто из богов не вмешивался в битву. Троянцы продолжают свой натиск, во главе их – Гектор и Сарпедон, сын Зевса, последний из сыновей Зевса на земле. Ахилл из своего шатра холодно наблюдает, как бегут греки, как подступают троянцы к самому их лагерю: вот-вот они подожгут греческие корабли. Гера с вышины тоже видит бегство греков и в отчаянии решается на обман, чтобы отвлечь суровое внимание Зевса. Она предстает перед ним в волшебном поясе Афродиты, возбуждающем любовь, Зевс вспыхивает страстью и соединяется с нею на вершине Иды; золотое облако окутывает их, а земля вокруг расцветает шафраном и гиацинтами. За любовью приходит сон, и, пока Зевс спит, греки собираются с духом и приостанавливают троянцев. Но сон недолог; Зевс пробуждается, Гера дрожит перед его гневом, а он говорит ей: “Умей терпеть: все будет по-твоему и греки победят троянцев, но не раньше, чем Ахилл усмирит гнев и выйдет в бой: так обещал я богине Фетиде”.

Но Ахилл еще не готов “сложить гнев”, и на помощь грекам вместо него выходит друг его Патрокл: ему больно смотреть на товарищей в беде. Ахилл дает ему своих воинов, свои доспехи, которых привыкли бояться троянцы, свою колесницу, запряженную вещими конями, умеющими говорить и прорицать. “Отрази троянцев от лагеря, спаси корабли, – говорит Ахилл, – но не увлекайся преследованьем, не подвергай себя опасности! О, пусть бы погибли все и греки и троянцы, – мы бы с тобою одни вдвоем овладели бы Троей!” И впрямь, увидев доспехи Ахилла, троянцы дрогнули и поворотили вспять; и тогда-то Патрокл не удержался и бросился их преследовать. Навстречу ему выходит Сарпедон, сын Зевса, и Зевс, глядя с высоты, колеблется: “Не спасти ли сына?” – а недобрая Гера напоминает:

“Нет, пусть свершится судьба!” Сарпедон рушится, как горная сосна, вокруг его тела закипает бой, а Патрокл рвется дальше, к воротам Трои. “Прочь! – кричит ему Аполлон, – не суждено Трою взять ни тебе, ни даже Ахиллу”. Тот не слышит; и тогда Аполлон, окутавшись тучей, ударяет его по плечам, Патрокл лишается сил, роняет щит, шлем и копье, Гектор наносит ему последний удар, и Патрокл, умирая, говорит: “Но и сам ты падешь от Ахилла!”

До Ахилла долетает весть: Патрокл погиб, в его, Ахилловых, доспехах красуется Гектор, друзья с трудом вынесли из битвы мертвое тело героя, торжествующие троянцы преследуют их по пятам. Ахилл хочет броситься в бой, но он безоружен; он выходит из шатра и кричит, и крик этот так страшен, что троянцы, содрогнувшись, отступают. Опускается ночь, и всю ночь Ахилл оплакивает друга и грозит троянцам страшным отмщеньем; а тем временем по просьбе матери его, Фетиды, хромой бог-кузнец Гефест в своей медной кузнице выковывает для Ахилла новое дивное оружие. Это панцирь, шлем, поножи и щит, а на щите изображен целый мир: солнце и звезды, земля и море, мирный город и воюющий город, в мирном городе суд и свадьба, пред воюющим городом засада и битва, а вокруг – сельщина, пахота, жатва, пастбище, виноградник, деревенский праздник и пляшущий хоровод, а посредине его – певец с лирою.

Наступает утро, Ахилл облачается в божественные доспехи и созывает греческое войско на сходку. Гнев его не угас, но теперь он обращен не на Агамемнона, а на тех, кто погубил его друга, – на троянцев и Гектора. Агамемнону он предлагает примирение, и тот с достоинством его принимает: “Зевс и Судьба ослепили меня, а сам я невинен”. Брисеида возвращена Ахиллу, богатые дары внесены в его шатер, но Ахилл почти на них не смотрит: он рвется в бой, он хочет мстить.

Наступает четвертая битва. Зевс снимает запреты: пусть сами боги бьются, за кого хотят! Ратница Афина сходится в бою с неистовым Аресом, державная Гера – с лучницей Артемидой, морской Посейдон должен сойтись с Аполлоном, но тот останавливает его печальными словами:

“Нам ли с тобой воевать из-за смертного рода людского? Листьям недолгим в дубраве подобны сыны человечьи: Ныне цветут они в силе, а завтра лежат бездыханны. Распри с тобой не хочу я: пускай они сами враждуют!..”

Ахилл страшен. Он схватился с Энеем, но боги вырвали Энея из его рук: Энею не судьба пасть от Ахилла, он должен пережить и Ахилла, и Трою. Разъяренный неудачей, Ахилл губит троянцев без счета, трупы их загромождают реку, речной бог Скамандр нападает на него, захлестывая валами, но огненный бог Гефест усмиряет речного.

Уцелевшие троянцы толпами бегут спасаться в город; Гектор один, во вчерашних Ахилловых доспехах, прикрывает отступление. На него налетает Ахилл, и Гектор обращается в бегство, вольное и невольное: он боится за себя, но хочет отвлечь Ахилла от других. Три раза обегают они город, а боги смотрят на них с высот. Вновь Зевс колеблется: “Не спасти ли героя?” – но Афина ему напоминает:

“Пусть свершится судьба”. Вновь Зевс поднимает весы, на которых лежат два жребия – на этот раз Гекторов и Ахиллов. Чаша Ахилла взлетела ввысь, чаша Гектора наклонилась к подземному царству. И Зевс дает знак: Аполлону – покинуть Гектора, Афине – прийти на помощь Ахиллу. Афина удерживает Гектора, и он сходится с Ахиллом лицом к лицу. “Обещаю, Ахилл, – говорит Гектор, – если я тебя убью, то сниму с тебя доспехи, а тела не трону; обещай мне то же и ты”. “Нет места обещаньям: за Патрокла я сам растерзаю тебя и напьюсь твоей крови!” – кричит Ахилл. Копье Гектора ударяет в Гефестов щит, но тщетно; копье Ахилла ударяет в Гекторово горло, и герой падает со словами: “Бойся мести богов: и ты ведь падешь вслед за мною”. “Знаю, но прежде – ты!” – отвечает Ахилл. Он привязывает тело убитого врага к своей колеснице и гонит коней вокруг Трои, глумясь над погибшим, а на городской стене плачет о Гекторе старый Приам, плачет вдовица Андромаха и все троянцы и троянки.

Патрокл отомщен. Ахилл устраивает другу пышное погребение, убивает над его телом двенадцать троянских пленников, справляет поминки. Казалось бы, гнев его должен утихнуть, но он не утихает. Трижды в день Ахилл гонит свою колесницу с привязанным телом Гектора вокруг Патроклова кургана; труп давно бы разбился о камни, но его незримо оберегал Аполлон. Наконец вмешивается Зевс – через морскую Фетиду он объявляет Ахиллу: “Не свирепствуй сердцем! ведь и тебе уже не долго осталось жить. Будь человечен: прими выкуп и отдай Гектора для погребения”. И Ахилл говорит: “Повинуюсь”.

Ночью к шатру Ахилла приходит дряхлый царь Приам; с ним – повозка, полная выкупных даров. Сами боги дали ему пройти через греческий лагерь незамеченным. Он припадает к коленям Ахилла;

“Вспомни, Ахилл, о твоем отце, о Пелее! Он так же стар; может быть, и его теснят враги; но ему легче, потому что он знает, что ты жив, и надеется, что ты вернешься. Я же одинок: из всех моих сыновей надеждою мне был только Гектор – и вот его уже нет. Ради отца пожалей меня, Ахилл: вот я целую твою руку, от которой пали мои дети”.

“Так говоря, он печаль об отце возбудил в нем и слезы – Оба заплакали громко, в душе о своих вспоминая: Старец, простершись у ног Ахилла, – о Гекторе храбром, Сам же Ахилл – то о милом отце, то о друге Патрокле”.

Равное горе сближает врагов: только теперь затихает долгий гнев в Ахилловом сердце. Он принимает дары, отдает Приаму тело Гектора и обещает не тревожить троянцев, пока они не предадут своего героя земле. Рано на заре возвращается Приам с телом сына в Трою, и начинается оплакивание: плачет над Гектором старая мать, плачет вдова Андромаха, плачет Елена, из-за которой началась когда-то война. Зажигается погребальный костер, останки собирают в урну, урну опускают в могилу, над могилой насыпают курган, по герою справляют поминальный пир. “Так воителя Гектора Трои сыны погребали” – этой строчкой заканчивается “Илиада”.

До конца Троянской войны оставалось еще немало событий. Троянцы, потеряв Гектора, уже не осмеливались выходить за городские стены. Но на помощь им приходили и бились с Гектором другие, все более дальние народы: из Малой Азии, из сказочной земли амазонок, из дальней Эфиопии. Самым страшным был вождь эфиопов, черный исполин Мемнон, тоже сын богини; он сразился с Ахиллом, и Ахилл его ниспроверг. Тогда-то и бросился Ахилл на приступ Трои – тогда-то и погиб он от стрелы Париса, которую направил Аполлон. Греки, потеряв Ахилла, уже не надеялись взять Трою силой – они взяли ее хитростью, заставив троянцев ввезти в город деревянного коня, в котором сидели греческие витязи. Об этом потом расскажет в своей “Энеиде” римский поэт Вергилий. Троя была стерта с лица земли, а уцелевшие греческие герои пустились в обратный путь.

М. Л. и В. М. Гаспаровы

А. П. Чехов

Крыжовник

Иван Иванович Чимша-Гималайский и Буркин заходят в имение небогатого помещика Алехина, который сам трудится на своих полях, несмотря на блестящее образование, им полученное. Иван Иванович рассказывает Буркину и Алехину о своем младшем брате Николае. Детство оба брата провели в деревне и навсегда полюбили жизнь на природе. Николай с девятнадцати лет работал в казенной палате и очень тосковал. У него в молодости появилась мечта: купить имение и участок земли и непременно посадить там крыжовник. Он во всем себе отказывает, копит деньги, с увлечением читает объявления о продаже земельных участков с усадьбами. Николай даже женится из-за денег на пожилой и некрасивой вдове, которая вскоре умирает, поскольку Николай держит ее в черном теле. Наконец, покупка состоялась, впрочем, на участке не было крыжовника. Но Николай не унывает: он выписывает двадцать кустов крыжовника, сажает их и принимается ждать урожая.

Иван Иванович отправляется навестить брата. Николай постарел, располнел, полностью вошел в роль барина: много ест, моется в бане, судится с соседями, считает себя дворянином (хотя по происхождению из солдат).

К чаю кухарка подает полную тарелку кислого крыжовника, который кажется Николаю вкуснейшим лакомством на свете. Иван Иванович видит “счастливого человека, заветная мечта которого осуществилась так очевидно, который достиг цели в жизни…” Ночью он слышит, как Николай неоднократно встает, подходит к тарелке крыжовника и берет по одной ягодке. Все это наводит Ивана Ивановича на мысли о том, что каждому счастливому человеку следует периодически напоминать, как много вокруг людей несчастных и что несчастье может произойти и со счастливым человеком. Иван Иванович сокрушается о том, что его молодость прошла, и он уже не может совершать значительных поступков; а только ждет чего-то и плывет по течению. Он умоляет Алехина “не давать усыплять себя”, делать больше добра, потому что “если в жизни есть смысл и цель, то смысл этот и цель вовсе не в нашем счастье, а в чем-то более разумном и великом”.

АНГЛИЙСКАЯ ЛИТЕРАТУРА

Оскар Уайльд (Oscar Wilde)

Веер леди Уиндермир. Пьеса о хорошей женщине

(Lady Windermire’s Fan. A play about a Good Woman)

Комедия (1892)

Действие пьесы разворачивается на протяжении суток в Лондоне, в доме лорда Уиндермира и его супруги, и на холостяцкой квартире, занимаемой лордом Дарлингтоном, в начале 1890-х гг.

Главную героиню пьесы – Маргарет, леди Уиндермир – мы застаем в малой гостиной семейною особняка за несколько часов до начала приема в честь дня ее рождения: Маргарет исполняется двадцать один год. Молодая мать и счастливая жена, она кажется обласканной судьбой и уверенной в себе женщиной, благосклонно, хотя и с оттенком светской строгости, принимающей галантные ухаживания одного из друзей ее мужа – вылощенного щеголя и принципиального бездельника лорда Дарлингтона, чье “значащее” имя едва ли подарено автором персонажу случайно. Однако в этот день его интонации серьезнее и взволнованнее, чем обычно, и блистательные афоризмы и туманные полунамеки собеседника приводят ее в чувство легкого замешательства.

Это чувство сменяется растерянностью и тревогой, когда, на время попрощавшись с хозяйкой дома, лорд Дарлингтон уступает место давнишней знакомой Уиндермиров – герцогине Бервик, сопровождаемой юной дочерью. Обаятельная дама неопределенного возраста, извергающая как из рога изобилия светские благоглупости, притворно-сочувственно (как, впрочем, и большинство героев Уайльда, ухитряющихся блюсти заповеди хорошего тона и в то же время подвергать их сомнению) сетует на предосудительное поведение ее мужа, по нескольку раз на неделе наносящего визиты некоей м-с Эрлин, особы с сомнительной репутацией (“У многих женщин есть прошлое, но у нее их, говорят, не меньше дюжины…”), для которой он даже снял роскошные апартаменты в фешенебельном квартале. Беззаветно преданная мужу, воспитанная теткой в духе строгой пуританской нравственности (в раннем детстве она потеряла обоих родителей) Маргарет воспринимает эту новость словно гром с ясного неба. Поначалу не желающая верить словоохотливой собеседнице, она с болью убеждается в ее правоте, тайком заглянув в банковскую книжку мужа.

За этим занятием и застает ее лорд Уиндермир, К ужасу Маргарет, он не только не опровергает облыжных, как она надеется, наветов, но и требует от жены поистине невыполнимого: демонстрируя дружеское участие к “женщине с прошлым”, которой он вознамерился помочь вернуть утраченное некогда положение в лондонском свете, лорд Уиндермир настаивает, чтобы Маргарет направила м-с Эрлин приглашение на свой званый вечер. Та в негодовании отказывается; тогда лорд Уиндермир собственноручно пишет приглашение. Подняв с дивана веер, подаренный ей мужем ко дню рождения, героиня клянется, что публично оскорбит “эту женщину”, коль скоро та осмелится переступить порог ее дома. Лорд Уиндермир в отчаянии: он не может, не смеет поведать жене всю правду о м-с Эрлин и своих отношениях с ней.

Спустя несколько часов, к немалому удивлению разношерстной светской толпы, занятой досужими пересудами и легким флиртом, последняя действительно появляется, источая ауру обезоруживающей любезности и привычного умения повелевать противоположным полом, У Маргарет недостает духа оскорбить соперницу; ей остается бессильно следить за тем, как она увлекает за собой сначала старого холостяка лорда Огастуса, а затем – лорда Уиндермира. С негодованием наблюдающий за всем этим лорд Дарлингтон окончательно сбрасывает маску усталого эпикурейца и с жаром убеждает Маргарет покинуть мужа и ответить на его чувство взаимностью. Та колеблется; в ответ он заявляет, что немедленно уедет из Англии и она никогда больше его не увидит.

Подавленной, словно марионетка исполняющей обязанности хозяйки бала Маргарет удается услышать обрывок разговора между м-с Эрлин и лордом Уиндермиром: из него явствует, что м-с Эрлин намерена выйти замуж за лорда Огастуса, а на долю лорда Уиндермира остается обеспечить ей безбедное материальное существование. Вконец обескураженная, Маргарет пишет прощальное письмо мужу и исчезает из дома.

Письмо случайно обнаруживает и читает вернувшаяся с террасы м-с Эрлин. Она в неподдельном ужасе: “Или жизнь все-таки повторяет свои трагедии?.. Эти самые слова я двадцать лет назад написала ее отцу!” Только в этот миг до конца раскрывается зрителю тайна, связавшая в двусмысленный клубок отношения лорда Уиндермира, его молодой жены и загадочной “женщины с прошлым”: м-с Эрлин – родная мать Маргарет; и посвященный в этот секрет лорд Уиндермир, повинуясь человеческому и родственному долгу, ее поддерживает, но не полномочен раскрыть даже любимой жене инкогнито своей новоявленной “избранницы”.

Овладев собой, она прячет письмо и покидает особняк, намереваясь перехватить Маргарет в квартире лорда Дарлингтона и отговорить ее от рокового шага.

Напряжение достигает апогея, когда в холостяцкой обители утонченного любителя светских радостей м-с Эрлин застает трепещущую от непоправимости сделанного шага и уже начинающую раскаиваться Маргарет. Она обращается к девушке со страстной речью, предостерегая от жестокости высшего света, не прощающего ошибок, напоминая о супружеском и материнском долге. Героиня раздавлена сознанием собственной вины перед мужем; и когда непостижимая для нее “соперница” заявляет, что нашла и взяла с собой оставленное ею на столике письмо, ее негодованию нет предела. Но м-с Эрлин умеет ориентироваться в крайних ситуациях: она бросает письмо в огонь, повторяя: “Даже если он вас бросит, – все равно ваше место возле вашего ребенка…” Что-то оттаивает в пуританской натуре безупречно честной девушки, поддавшейся порыву страсти и уязвленного самолюбия. Она уже готова капитулировать, вернуться домой, но в этот момент…

В этот момент слышатся мужские голоса: в обитель лорда Дарлингтона ненадолго решили заглянуть после посещения клуба несколько мужчин, среди которых записной острослов Сесил Грэм, лорд Огастус и… лорд Уиндермир. Маргарет прячется за гардиной, м-с Эрлин – в соседней комнате. Следует искрометный обмен репликами обо всем и ни о чем, и вдруг Сесил Грэм обнаруживает оброненный на диване веер леди Уиндермир. Хозяин дома запоздало осознает, что на самом деле произошло, но бессилен что-либо сделать. Лорд Уиндермир грозно требует от него объяснений, в разгар которых из соседней комнаты отважно появляется м-с Эрлин. Следует общее замешательство: о ее присутствии не могли подозревать ни ее потенциальный жених лорд Огастус, ни ее официальный поклонник лорд Уиндермир, ни сам лорд Дарлингтон. Воспользовавшись моментом, Маргарет незаметно выскальзывает из комнаты.

Наутро лихорадочное кипение страстей сменяется умиротворяющим штилем. Теперь уже так и оставшийся в неведении лорд Уиндермир просит прощения у горячо любимой жены, порицая м-с Эрлин: “Она дурная женщина, она” неисправима”; та же просит его проявить больше терпимости и снисходительности. “В женщинах, которых называют хорошими, – говорит она, – много страшного – безрассудные порывы ревности, упрямства, греховные мысли. А те, так называемые дурные женщины, способны на муки, раскаяние, жалость, самопожертвование”. Когда дворецкий объявляет, что у леди Уиндермир просит аудиенции… м-с Эрлин, лорд Уиндермир снова приходит в негодование, но ненадолго: та говорит, что собирается навсегда покинуть Англию. А оставшись наедине с Маргарет, просит у нее на память фотографию с маленьким сыном и… веер. И когда главная героиня мимоходом замечает, что носит имя матери, чуть приоткрывает завесу над тайной: оказывается, ее тоже зовут Маргарет. М-с Эрлин тепло прощается и уходит. А несколько минут спустя как ни в чем не бывало возникает ее суженый лорд Огастус, заявляющий, что, несмотря ни на что, они намерены скоро сочетаться браком. Так все разрешается к общему удовольствию.

Н. М. Пальцев

Троянская война была затеяна богами для того, чтобы кончилось время героев и наступил нынешний, людской, железный век. Кто не погиб у стен Трои, тот должен был погибнуть на обратном пути.

Большинство уцелевших греческих вождей поплыли на родину, как плыли на Трою – общим флотом через Эгейское море. Когда они были на полпути, морской бог Посейдон грянул бурей, корабли разметало, люди утонули в волнах и разбились о скалы. Спастись суждено было только избранным. Но и тем пришлось нелегко. Пожалуй, только старому мудрому Нестору удалось спокойно достигнуть своего царства в городе Пилосе. Одолел бурю верховный царь Агамемнон, но лишь затем, чтобы погибнуть еще более страшной смертью – в родном Аргосе его убила собственная жена и ее мститель-любовник; об этом потом напишет трагедию поэт Эсхил. Менелая с возвращенной ему Еленою занесло ветрами далеко в Египет, и он очень долго добирался до своей Спарты. Но дольше всех и труднее всех был путь хитроумного царя Одиссея, которого море носило по свету десять лет. О его судьбе и сложил Гомер свою вторую поэму: “Муза, скажи мне о том многоопытном муже, который, / Странствуя долго со дня, как святой Илион им разрушен, / Многих людей города посетил и обычаи видел, / Много и горя терпел на морях, о спасенье заботясь…”

“Илиада” – поэма героическая, действие ее происходит на бранном поле и в военном стане. “Одиссея” – поэма сказочная и бытовая, действие ее разворачивается, с одной стороны, в волшебных краях великанов и чудовищ, где скитался Одиссей, с другой – в его маленьком царстве на острове Итаке и в ее окрестностях, где ждали Одиссея его жена Пенелопа и его сын Телемах. Как в “Илиаде” для повествования выбран только один эпизод, “гнев Ахилла”, так и в “Одиссее” – только самый конец его странствий, последние два перегона, с дальнего западного края земли до родной Итаки. Обо всем, что было раньше, Одиссей рассказывает на пиру в середине поэмы, и рассказывает очень сжато: на все эти сказочные приключения в поэме приходится страниц пятьдесят из трехсот. В “Одиссее” сказка оттеняет быт, а не наоборот, хотя читатели, и древние и современные, охотнее перечитывали и вспоминали именно сказку.

В Троянской войне Одиссей очень много сделал для греков – особенно там, где нужна была не сила, а ум. Это он догадался связать женихов Елены клятвою сообща помогать ее избраннику против любого обидчика, а без этого войско никогда не собралось бы в поход. Это он привлек в поход юного Ахилла, а без этого победа была бы невозможна. Это он, когда в начале “Илиады” греческое войско после общей сходки едва не ринулось из-под Трои в обратный путь, сумел его остановить. Это он уговаривал Ахилла, когда тот поссорился с Агамемноном, вернуться в бой. Когда после гибели Ахилла доспехи убитого должен был получить лучший воин греческого стана, их получил Одиссей, а не Аякс. Когда Трою не удалось взять осадою, это Одиссей придумал построить деревянного коня, в котором спрятались и проникли таким образом в Трою самые храбрые греческие вожди, – и он в их числе. Богиня Афина, покровительница греков, больше всего из них любила Одиссея и помогала ему на каждом шагу. Зато бог Посейдон его ненавидел – мы скоро узнаем почему, – и это Посейдон своими бурями десять лет не давал ему добраться до родины. Десять лет под Троей, десять лет в странствиях, – и только на двадцатый год его испытаний начинается действие “Одиссеи”.

Начинается оно, как и в “Илиаде”, “Зевсовой волей”. Боги держат совет, и Афина заступается перед Зевсом за Одиссея. Он – в плену у влюбленной в него нимфы Калипсо, на острове в самой середине широкого моря, и томится, напрасно желая “видеть хоть дым, от родных берегов вдалеке восходящий”. А в царстве его, на острове Итаке, все уже считают его погибшим, и окрестные вельможи требуют, чтобы царица Пенелопа избрала себе из них нового мужа, а острову – нового царя. Их больше сотни, они живут в Одиссеевом дворце, буйно пируют и пьют, разоряя Одиссеево хозяйство, и развлекаются с Одиссеевыми рабынями. Пенелопа пыталась их обмануть: она сказала, что дала обет объявить свое решение не раньше, чем соткет саван для старого Лаэрта, Одиссеева отца, который вот-вот умрет. Днем она у всех на виду ткала, а ночью тайно распускала сотканное. Но служанки выдали ее хитрость, и ей все труднее стало сопротивляться настояниям женихов. С нею сын ее Телемах, которого Одиссей оставил еще младенцем; но он молод, и с ним не считаются.

И вот к Телемаху приходит незнакомый странник, называет себя старым другом Одиссея и дает ему совет: “Снаряди корабль, обойди окрестные земли, собери вести о пропавшем Одиссее; если услышишь, что он жив, – скажешь женихам, чтобы ждали еще год; если услышишь, что мертв, – скажешь, что справишь поминки и склонишь мать к замужеству”. Посоветовал и исчез – ибо в образе его являлась сама Афина. Так Телемах и поступил. Женихи противились, но Телемаху удалось уйти и сесть на корабль незамеченным – ибо и в этом ему помогла все та же Афина,

Телемах плывет на материк – сперва в Пилос к дряхлому Нестору, потом в Спарту к только что вернувшимся Менелаю и Елене. Словоохотливый Нестор рассказывает, как плыли герои из-под Трои и тонули в буре, как погиб потом в Аргосе Агамемнон и как отомстил убийце его сын Орест; но о судьбе Одиссея он ничего не знает. Гостеприимный Менелай рассказывает, как он, Менелай, заблудившись в своих странствиях, на египетском берегу подстерег вещего морского старца, тюленьего пастуха Протея, умевшего обращаться и в льва, и в вепря, и в барса, и в змея, и в воду, и в дерево; как боролся он с Протеем, и одолел его, и узнал у него обратный путь; а заодно узнал и о том, что Одиссей жив и страдает среди широкого моря на острове нимфы Калипсо. Обрадованный этою вестью, Телемах собирается воротиться на Итаку, но тут Гомер прерывает свой рассказ о нем и обращается к судьбе Одиссея.

Заступничество Афины помогло: Зевс посылает к Калипсо вестника богов Гермеса: время настало, пора отпустить Одиссея. Нимфа горюет: “Для того ли я спасла его из моря, для того ли хотела одарить его бессмертьем?” – но ослушаться не смеет. Корабля у Одиссея нет – нужно сколотить плот. Четыре дня он работает топором и буравом, на пятый – плот спущен. Семнадцать дней плывет он под парусом, правя по звездам, на восемнадцатый разражается буря. Это Посейдон, увидя ускользающего от него героя, взмел пучину четырьмя ветрами, бревна плота разлетелись, как солома. “Ах, зачем не погиб я под Троей!” – вскричал Одиссей. Помогли Одиссею две богини: добрая морская нимфа бросила ему волшебное покрывало, спасающее от потопления, а верная Афина уняла три ветра, оставив четвертый нести его вплавь к ближнему берегу. Два дня и две ночи плывет он, не смыкая глаз, а на третий волны выбрасывают его на сушу. Голый, усталый, беспомощный, он зарывается в кучу листьев и засыпает мертвым сном.

Это была земля блаженных феаков, над которыми правил добрый царь Алкиной в высоком дворце: медные стены, золотые двери, шитые ткани на лавках, спелые плоды на ветках, вечное лето над садом. У царя была юная дочь Навсикая; ночью ей явилась Афина и сказала: “Скоро тебе замуж, а одежды твои не стираны; собери служанок, возьми колесницу, ступайте к морю, выстирайте платья”. Выехали, выстирали, высушили, стали играть в мяч; мяч залетел в море, девушки громко вскрикнули, крик их разбудил Одиссея. Он поднимается из кустов, страшный, покрытый морскою засохшею тиной, и молит: “Нимфа ли ты или смертная, помоги: дай мне прикрыть наготу, укажи мне дорогу к людям, и да пошлют тебе боги доброго мужа”. Он омывается, умащается, одевается, и Навсикая, любуясь, думает: “Ах, если бы дали мне боги такого мужа”. Он идет в город, входит к царю Алкиною, рассказывает ему о своей беде, но себя не называет; тронутый Алкиной обещает, что феакийские корабли отвезут его, куда он ни попросит.

Одиссей сидит на Алкиноевом пиру, а мудрый слепой певец Демодок развлекает пирующих песнями. “Спой о Троянской войне!” – просит Одиссей; и Демодок поет об Одиссеевом деревянном коне и о взятии Трои. У Одиссея слезы на глазах. “Зачем ты плачешь? – говорит Алкиной. – Для того и посылают боги героям смерть, чтобы потомки пели им славу. Верно, у тебя пал под Троею кто-то из близких?” И тогда Одиссей открывается: “Я – Одиссей, сын Лаэрта, царь Итаки, маленькой, каменистой, но дорогой сердцу…” – и начинает рассказ о своих скитаниях. В рассказе этом – девять приключений.

Первое приключение – у лотофагов. Буря унесла Одиссеевы корабли из-под Трои на дальний юг, где растет лотос – волшебный плод, отведав которого, человек забывает обо всем и не хочет в жизни ничего, кроме лотоса. Лотофаги угостили лотосом Одиссеевых спутников, и те забыли о родной Итаке и отказались плыть дальше. Силою их, плачущих, отвели на корабль и пустились в путь.

Второе приключение – у циклопов. Это были чудовищные великаны с одним глазом посреди лба; они пасли овец и коз и не знали вина. Главным среди них был Полифем, сын морского Посейдона. Одиссей с дюжиной товарищей забрел в его пустую пещеру. Вечером пришел Полифем, огромный, как гора, загнал в пещеру стадо, загородил выход глыбой, спросил: “Кто вы?” -“Странники, Зевс наш хранитель, мы просим помочь нам”. -“Зевса я не боюсь!” – и циклоп схватил двоих, размозжил о стену, сожрал с костями и захрапел. Утром он ушел со стадом, опять заваливши вход; и тут Одиссей придумал хитрость. Он с товарищами взял циклопову дубину, большую, как мачта, заострил, обжег на огне, припрятал; а когда злодей пришел и сожрал еще двух товарищей, то поднес ему вина, чтобы усыпить. Вино понравилось чудовищу. “Как тебя зовут?” – спросил он. “Никто!” – ответил Одиссей. “За такое угощение я тебя, Никто, съем последним!” – и хмельной циклоп захрапел. Тут Одиссей со спутниками взяли дубину, подошли, раскачали ее и вонзили в единственный великанов глаз. Ослепленный людоед взревел, сбежались другие циклопы: “Кто тебя обидел, Полифем?” -“Никто!” -“Ну, коли никто, то и шуметь нечего” – и разошлись. А чтобы выйти из пещеры, Одиссей привязал товарищей под брюхо циклоповым баранам, чтобы тот их не нащупал, и так вместе со стадом они покинули утром пещеру. Но, уже отплывая, Одиссей не стерпел и крикнул:

“Вот тебе за обиду гостям казнь от меня, Одиссея с Итаки!” И циклоп яростно взмолился отцу своему Посейдону: “Не дай Одиссею доплыть до Итаки – а если уж так суждено, то пусть доплывет нескоро, один, на чужом корабле!” И бог услышал его молитву.

Третье приключение – на острове бога ветров Эола. Бог послал им попутный ветер, а остальные завязал в кожаный мешок и дал Одиссею: “Доплывешь – отпусти”. Но когда уже виднелась Итака, усталый Одиссей заснул, а спутники его развязали мешок раньше времени; поднялся ураган, их примчало обратно к Эолу. “Значит, боги против тебя!” – гневно сказал Эол и отказался помогать ослушнику.

Четвертое приключение – у лестригонов, диких великанов-людоедов. Они сбежались к берегу и обрушили огромные скалы на Одиссеевы корабли; из двенадцати судов погибло одиннадцать, Одиссей с немногими товарищами спасся на последнем.

Пятое приключение – у волшебницы Кирки, царицы Запада, всех пришельцев обращавшей в зверей. Одиссеевым посланцам она поднесла вина, меда, сыра и муки с ядовитым зельем – и они обратились в свиней, а она загнала их в хлев. Спасся один и в ужасе рассказал об этом Одиссею; тот взял лук и пошел на помощь товарищам, ни на что не надеясь. Но Гермес, вестник богов, дал ему божье растение: корень черный, цветок белый, – и чары оказались бессильны против Одиссея. Угрожая мечом, он заставил волшебницу вернуть человечий облик его друзьям и потребовал: “Вороти нас в Итаку!” -“Спроси путь у вещего Тиресия, пророка из пророков”, – сказала колдунья. “Но он же умер!” -“Спроси у мертвого!” И она рассказала, как это сделать.

Шестое приключение – самое страшное: спуск в царство мертвых. Вход в него – на краю света, в стране вечной ночи. Души мертвых в нем бесплотны, бесчувственны и бездумны, но, выпив жертвенной крови,, обретают речь и разум. На пороге царства мертвых Одиссей зарезал в жертву черного барана и черную овцу; души мертвых слетелись на запах крови, но Одиссей отгонял их мечом, пока перед ним не предстал вещий Тиресий. Испив крови, он сказал:

“Беды ваши – за обиду Посейдону; спасение ваше – если не обидите еще и Солнце-Гелиоса; если же обидите – ты вернешься в Итаку, но один, на чужом корабле, и нескоро. Дом твой разоряют женихи Пенелопы; но ты их осилишь, и будет тебе долгое царство и мирная старость”. После этого Одиссей допустил к жертвенной крови и других призраков. Тень его матери рассказала, как умерла она от тоски по сыну; он хотел обнять ее, но под руками его был только пустой воздух. Агамемнон рассказал, как погиб он от своей жены: “Будь, Одиссей, осторожен, на жен полагаться опасно”. Ахилл сказал ему:

“Лучше мне быть батраком на земле, чем царем между мертвых”. Только Аякс не сказал ничего, не простив, что Одиссею, а не ему достались доспехи Ахилла. Издали видел Одиссей и адского судью Миноса, и вечно казнимых гордеца Тантала, хитреца Сизифа, наглеца Тития; но тут ужас охватил его, и он поспешил прочь, к белому свету.

Седьмым приключением были Сирены – хищницы, обольстительным пением заманивающие мореходов на смерть. Одиссей перехитрил их: спутникам своим он заклеил уши воском, а себя велел привязать к мачте и не отпускать, несмотря ни на что. Так они проплыли мимо, невредимые, а Одиссей еще и услышал пение, слаще которого нет.

Восьмым приключением был пролив между чудовищами Скиллой и Харибдой: Скилла – о шести головах, каждая с тремя рядами зубов, и о двенадцати лапах; Харибда – об одной гортани, но такой, что одним глотком затягивает целый корабль. Одиссей предпочел Скиллу Харибде – и был прав: она схватила с корабля и шестью ртами сожрала шестерых его товарищей, но корабль остался цел.

Девятым приключением был остров Солнца-Гелиоса, где паслись его священные стада – семь стад красных быков, семь стад белых баранов. Одиссей, памятуя завет Тиресия, взял с товарищей страшную клятву не касаться их; но дули противные ветры, корабль стоял, спутники изголодались и, когда Одиссей заснул, зарезали и съели лучших быков. Было страшно: содранные шкуры шевелились, и мясо на вертелах мычало. Солнце-Гелиос, который все видит, все слышит, все знает, взмолился Зевсу: “Накажи обидчиков, не то я сойду в подземное царство и буду светить среди мертвых”. И тогда, как стихли ветры и отплыл от берега корабль, Зевс поднял бурю, грянул молнией, корабль рассыпался, спутники потонули в водовороте, а Одиссей один на обломке бревна носился по морю девять дней, пока не выбросило его на берег острова Калипсо.

Так заканчивает Одиссей свою повесть.

Царь Алкиной исполнил обещание: Одиссей взошел на феакийский корабль, погрузился в очарованный сон, а проснулся уже на туманном берегу Итаки. Здесь его встречает покровительница Афина. “Пришла пора для твоей хитрости, – говорит она, – таись, стерегись женихов и жди сына твоего Телемаха!” Она касается его, и он делается неузнаваем: стар, лыс, нищ, с посохом и сумою. В этом виде идет он в глубь острова – просить приюта у старого доброго свинопаса Евмея. Евмею он рассказывает, будто родом он с Крита, воевал под Троей, знал Одиссея, плавал в Египет, попал в рабство, был у пиратов и еле спасся. Евмей зовет его в хижину, сажает к очагу, угощает, горюет о пропавшем без вести Одиссее, жалуется на буйных женихов, жалеет царицу Пенелопу и царевича Телемаха. На другой день приходит и сам Телемах, вернувшийся из своего странствия, – конечно, его тоже направила сюда сама Афина, Перед ним Афина возвращает Одиссею настоящий его облик, могучий и гордый. “Не бог ли ты?” – вопрошает Телемах. “Нет, я отец твой”, – отвечает Одиссей, и они, обнявшись, плачут от счастья,

Близится конец. Телемах отправляется в город, во дворец; за ним бредут Евмей и Одиссей, снова в образе нищего. У дворцового порога совершается первое узнание: дряхлый Одиссеев пес, за двадцать лет не забывший голос хозяина, поднимает уши, из последних сил подползает к нему и умирает у его ног. Одиссей входит в дом, обходит горницу, просит подаяния у женихов, терпит насмешки и побои. Женихи стравливают его с другим нищим, моложе и крепче; Одиссей неожиданно для всех опрокидывает его одним ударом. Женихи хохочут: “Пусть тебе Зевс за это пошлет, чего ты желаешь!” – и не знают, что Одиссей желает им скорой погибели. Пенелопа зовет чужестранца к себе: не слышал ли он вестей об Одиссее? “Слышал, – говорит Одиссей, – он в недальнем краю и скоро прибудет”. Пенелопе не верится, но она благодарна гостю. Она велит старой служанке омыть страннику перед сном его пыльные ноги, а самого его приглашает быть во дворце на завтрашнем пиру. И здесь совершается второе узнание: служанка вносит таз, прикасается к ногам гостя и чувствует на голени шрам, какой был у Одиссея после охоты на кабана в его молодые годы. Руки ее задрожали, нога выскользнула: “Ты – Одиссей!” Одиссей зажимает ей рот: “Да, это я, но молчи – иначе погубишь все дело!”

Наступает последний день. Пенелопа созывает женихов в пиршественную горницу: “Вот лук моего погибшего Одиссея; кто натянет его и пустит стрелу сквозь двенадцать колец на двенадцати секирах в ряд, тот станет моим мужем!” Один за другим сто двадцать женихов примериваются к луку – ни единый не в силах даже натянуть тетиву. Они уже хотят отложить состязание до завтра – но тут встает Одиссей в своем нищем виде: “Дайте и мне попытать: ведь и я когда-то был сильным!” Женихи негодуют, но Телемах заступается за гостя:

“Я – наследник этого лука, кому хочу – тому даю; а ты, мать, ступай к своим женским делам”. Одиссей берется за лук, легко сгибает его, звенит тетивой, стрела пролетает сквозь двенадцать колец и вонзается в стену. Зевс гремит громом над домом, Одиссей выпрямляется во весь богатырский рост, рядом с ним Телемах с мечом и копьем. “Нет, не разучился я стрелять: попробую теперь другую цель!” И вторая стрела поражает самого наглого и буйного из женихов. “А, вы думали, что мертв Одиссей? нет, он жив для правды и возмездия!” Женихи хватаются за мечи, Одиссей разит их стрелами, а когда кончаются стрелы – копьями, которые подносит верный Евмей. Женихи мечутся по палате, незримая Афина помрачает их ум и отводит их удары от Одиссея, они падают один за другим. Груда мертвых тел громоздится посреди дома, верные рабы и рабыни толпятся вокруг и ликуют, видя господина.

Пенелопа ничего не слышала: Афина наслала на нее в ее тереме глубокий сон. Старая служанка бежит к ней с радостною вестью: Одиссей вернулся. Одиссей покарал женихов! Она не верит: нет, вчерашний нищий совсем не похож на Одиссея, каким он был двадцать лет назад; а женихов покарали, наверно, разгневанные боги. “Что ж, – говорит Одиссей, – если в царице такое недоброе сердце, пусть мне постелят постель одному”. И тут совершается третье, главное узнание. “Хорошо, – говорит Пенелопа служанке, – вынеси гостю в его покой постель из царской спальни”. -“Что ты говоришь, женщина? – восклицает Одиссей, – эту постель не сдвинуть с места, вместо ножек у нее – пень масличного дерева, я сам когда-то сколотил ее на нем и приладил”. И в ответ Пенелопа плачет от радости и бросается к мужу: это была тайная, им одним ведомая примета.

Это победа, но это еще не мир. У павших женихов остались родичи, и они готовы мстить. Вооруженной толпой они идут на Одиссея, он выступает им навстречу с Телемахом и несколькими подручными. Уже гремят первые удары, проливается первая кровь, – но Зевсова воля кладет конец затевающемуся раздору. Блещет молния, ударяя в землю между бойцами, грохочет гром, является Афина с громким криком: “…Крови не лейте напрасно и злую вражду прекратите!” – и устрашенные мстители отступают. И тогда:

“Жертвой и клятвой скрепила союз меж царем и народом / Светлая дочь громовержца, богиня Афина Паллада”.

Этими словами заканчивается “Одиссея”.

Л. С. Петрушевская

Три девушки в голубом

Три женщины “за тридцать” живут летом с маленькими сыновьями на даче. Светлана, Татьяна и Ира – троюродные сестры, детей они воспитывают в одиночку (хотя у Татьяны, единственной из них, есть муж). Женщины ссорятся, выясняя, кому принадлежит половина дачи, чей сын обидчик, а чей – обиженный… Светлана и Татьяна живут на даче бесплатно, зато на их половине течет потолок. Ира снимает комнату у Федоровны, хозяйки второй половины дачи. Зато ей запрещено пользоваться принадлежащим сестрам туалетом.

Ира знакомится с соседом Николаем Ивановичем. Тот ухаживает за ней, восхищается ею, называя королевой красоты. В знак серьезности своих чувств он организует строительство туалета для Иры.

Ира живет в Москве с матерью, которая постоянно прислушивается к собственным болезням и попрекает дочь тем, что та ведет неправильный образ жизни. Когда Ире было пятнадцать лет, она убегала ночевать на вокзалы, да и сейчас, приехав с больным пятилетним Павликом домой, оставляет ребенка с матерью и незаметно уходит к Николаю Ивановичу. Николай Иванович тронут рассказом Иры о ее юности: у него тоже есть пятнадцатилетняя дочь, которую он обожает.

Поверив в любовь Николая Ивановича, о которой он так красиво говорит, Ира едет за ним в Коктебель, где ее возлюбленный отдыхает с семьей. В Коктебеле отношение Николая Ивановича к Ире меняется: она раздражает его своей преданностью, время от времени он требует ключи от ее комнаты, чтобы уединиться с женой. Вскоре дочь Николая Ивановича узнает об Ире. Не в силах выдержать дочкину истерику, Николай Иванович прогоняет надоевшую любовницу. Он предлагает ей деньги, но Ира отказывается.

По телефону Ира говорит матери, что живет на даче, но не может приехать за Павликом, потому что размыло дорогу. Во время одного из звонков мать сообщает, что срочно ложится в больницу и оставляет Павлика дома одного. Перезвонив через несколько минут, Ира понимает, что мать не обманула ее: ребенок один дома, у него нет еды. В симферопольском аэропорту Ира продает свой плащ и на коленях умоляет дежурного по аэропорту помочь ей улететь в Москву.

Светлана и Татьяна в отсутствие Иры занимают ее дачную комнату. Они настроены решительно, потому что во время дождя их половину совершенно залило и жить там стало невозможно. Сестры снова ссорятся из-за воспитания сыновей. Светлана не хочет, чтобы ее Максим вырос хлюпиком и умер так же рано, как его отец. Неожиданно появляется Ира с Павликом. Она рассказывает, что мать положили в больницу с ущемлением грыжи, что Павлик оставался один дома, а ей чудом удалось вылететь из Симферополя. Светлана и Татьяна объявляют Ире, что теперь будут жить в ее комнате. К их удивлению, Ира не возражает. Она надеется на помощь сестер: ей больше не на кого рассчитывать. Татьяна заявляет, что теперь они по очереди будут закупать продукты и готовить, а Максиму придется прекратить драться. “Нас теперь двое!” – говорит она Светлане.

Давние союзники Рим и Альба вступили в войну друг с другом. До сих пор между вражескими армиями происходили лишь мелкие стычки, но теперь, когда войско альбанцев стоит у стен Рима, должно разыграться решающее сражение.

Сердце Сабины, супруги благородного римлянина Горация, исполнено смятения и скорби: ныне в жестокой битве будет разбита либо ее родная Альба, либо ставший ее второй родиной Рим. Мало того, что мысль о поражении любой из сторон равно печальна для Сабины, по злой воле рока в этой битве должны обнажить друг против друга мечи самые дорогие ей люди – ее муж Гораций и три ее брата, альбанцы Куриации.

Сестра Горация, Камилла, тоже клянет злой рок, сведший в смертельной вражде два дружеских города, и не считает свое положение более легким, нежели положение Сабины, хотя об этом ей и твердит их с Сабиной подруга-наперсница Юлия. Юлия уверена, что Камилле пристало всей душой болеть за Рим, поскольку только с ним связывают ее рождение и родственные узы, клятва же верности, которой Камилла обменялась со своим женихом альбанцем Куриацием, – ничто, когда на другую чашу весов положены честь и процветание родины.

Истомившись волнением о судьбе родного города и жениха, Камилла обратилась к греку-прорицателю, и тот предсказал ей, что спор между Альбою и Римом уже назавтра окончится миром, а она соединится с Куриацием, чтобы больше никогда не разлучаться. Сон, приснившийся Камилле той же ночью, развеял сладостный обман предсказания: во сне ей привиделись жестокая резня и груды мертвых тел.

Когда вдруг перед Камиллой предстает живой невредимый Куриации, девушка решает было, что ради любви к ней благородный альбанец поступился долгом перед родиной, и ни в коей мере не осуждает влюбленного.

Но оказывается, все не так: когда рати сошлись для сражения, вождь альбанцев обратился к римскому царю Туллу со словами о том, что надо избежать братоубийства, – ведь римляне и альбанцы принадлежат к одному народу и связаны между собой многочисленными родственными узами; он предложил решить спор поединком трех бойцов от каждого войска с условием, что тот город, чьи воины потерпят поражение, станет подданным города-победителя. Римляне с радостью приняли предложение альбанского вождя.

По выбору римлян за честь родного города предстоит биться трем братьям Горациям. Куриаций и завидует великой участи Горациев – возвеличить родину или сложить за нее головы, – и сожалеет о том, что при любом исходе поединка ему придется оплакивать либо униженную Альбу, либо погибших друзей. Горацию, воплощению римских добродетелей, непонятно, как можно горевать о том, кто принял кончину во славу родной страны.

За такими речами друзей застает альбанский воин, принесший весть, что Альба избрала своими защитниками троих братьев Куриациев. Куриаций горд, что именно на него и его братьев пал выбор соотечественников, но в то же время в душе ему хотелось бы избежать этого нового удара судьбы – необходимости драться с мужем своей сестры и братом невесты. Гораций, напротив, горячо приветствует выбор альбанцев, предназначивший ему еще более возвышенный жребий: велика честь биться за отечество, но при этом еще преодолеть узы крови и человеческих привязанностей – мало кому довелось стяжать столь совершенную славу.

Камилла всеми силами стремится отговорить Куриация вступать в братоубийственный поединок, заклинает его именем их любви и едва не добивается успеха, но благородный альбанец все же находит в себе силы не изменить ради любви долгу.

Сабина, в отличие от родственницы, не думает отговаривать брата и мужа от поединка, но лишь хочет, чтобы поединок этот не стал братоубийственным, – для этого она должна умереть, и со смертью ее прервутся родственные узы, связующие Горациев и Куриациев.

Появление старого Горация прекращает разговоры героев с женщинами. Заслуженный патриций повелевает сыну и зятю, положившись на суд богов, поспешить к исполнению высокого долга.

Сабина пытается преобороть душевную скорбь, убеждая себя в том, что, кто бы ни пал в схватке, главное – не кто принес ему смерть, а во имя чего; она внушает себе, что непременно останется верной сестрой, если брат убьет ее супруга, или любящей женой – если муж поразит брата. Но все тщетно: снова и снова сознается Сабина, что в победителе она прежде всего будет видеть убийцу дорогого ей человека.

Горестные размышления Сабины прерывает Юлия, принесшая ей известия с поля боя: едва шестеро бойцов вышли навстречу друг другу, по обеим ратям пронесся ропот: и римляне и альбанцы были возмущены решением своих вождей, обрекших Горациев с Куриациями на преступный братоубийственный поединок. Царь Тулл внял гласу народа и объявил, что следует принести жертвы, дабы по внутренностям животных узнать, угоден ли богам, или нет, выбор бойцов.

В сердцах Сабины и Камиллы вновь поселяется надежда, но не надолго – старый Гораций сообщает им, что по воле богов их братья вступили в бой между собой. Видя, в какое горе повергло женщин это известие, и желая укрепить их сердца, отец героев заводит речь о величии жребия своих сыновей, вершащих подвиги во славу Рима; римлянки – Камилла по рождению, Сабина в силу брачных уз – обе они в этот момент должны думать лишь о торжестве отчизны…

Снова представ перед подругами, Юлия рассказывает им, что два сына старого Горация пали от мечей альбанцев, третий же, супруг Сабины, спасается бегством; исхода поединка Юлия дожидаться не стала, ибо он очевиден.

Рассказ Юлии поражает старого Горация в самое сердце. Воздав должное двоим славно погибшим защитникам Рима, он клянется, что третий сын, чья трусость несмываемым позором покрыла честное дотоле имя Горациев, умрет от его собственой руки. Как ни просят его Сабина с Камиллой умерить гнев, старый патриций неумолим.

К старому Горацию посланцем от царя приходит Валерий, благородный юноша, любовь которого отвергла Камилла. Он заводит речь об оставшемся в живых Горации и, к своему удивлению, слышит от старика ужасные проклятия в адрес того, кто спас Рим от позора. Лишь с трудом прервав горькие излияния патриция, Валерий рассказывает о том, чего, преждевременно покинув городскую стену, не видела Юлия: бегство Горация было не проявлением трусости, но военной уловкой – убегая от израненных и усталых Куриациев, Гораций таким образом разъединял их и бился с каждым по очереди, один на один, пока все трое не пали от его меча.

Старый Гораций торжествует, он преисполнен гордости за своих сыновей – как оставшегося в живых, так и сложивших головы на поле брани. Камиллу, пораженную известием о гибели возлюбленного, отец утешает, взывая к рассудку и силе духа, всегда украшавшим римлянок.

Но Камилла, безутешна. И мало того, что счастье ее принесено в жертву величию гордого Рима, этот самый Рим требует от нее скрывать скорбь и вместе со всеми ликовать одержанной ценою преступления победе. Нет, не бывать этому, решает Камилла, и, когда перед ней предстает Гораций, ожидая от сестры похвалы своему подвигу, обрушивает на него поток проклятий за убийство жениха. Гораций не мог себе представить, что в час торжества отчизны можно убиваться по кончине ее врага; когда же Камилла начинает последними словами поносить Рим и призывать на родной город страшные проклятия, его терпению приходит конец – мечом, которым незадолго до того был убит ее жених, он закалывает сестру.

Гораций уверен, что поступил правильно – Камилла перестала быть сестрой ему и дочерью своему отцу в миг, когда прокляла родину. Сабина просит мужа заколоть и ее, ибо она тоже, вопреки долгу, скорбит о погибших братьях, завидуя участи Камиллы, которую смерть избавила от безысходной скорби и соединила с любимым. Горацию большого труда стоит не исполнить просьбу супруги.

Старый Гораций не осуждает сына за убийство сестры – душою изменив Риму, она заслужила смерть; но в то же время казнью Камиллы Гораций безвозвратно сгубил свою честь и славу. Сын соглашается с отцом и просит его вынести приговор – каким бы он ни был, Гораций с ним заранее согласен.

Дабы самолично почтить отца героев, в дом Горациев прибывает царь Тулл. Он славит доблесть старого Горация, дух которого не был сломлен смертью троих детей, и с сожалением говорит о злодействе, омрачившем подвиг последнего из оставшихся в живых его сыновей. Однако о том, что злодейство это должно быть наказано, речи не заходит, пока слово не берет Валерий.

Взывая к царскому правосудию, Валерий говорит о невиновности Камиллы, поддавшейся естественному порыву отчаяния и гнева, о том, что Гораций не просто беспричинно убил кровную родственницу, что само по себе ужасно, но и надругался над волей богов, святотатственно осквернив дарованную ими славу.

Гораций и не думает защищаться или оправдываться – он просит у царя дозволения пронзить себя собственным мечом, но не во искупление смерти сестры, ибо та заслужила ее, но во имя спасения свой чести и славы спасителя Рима.

Мудрый Тулл выслушивает и Сабину. Она просит казнить ее, что будет означать и казнь Горация, поскольку муж и жена – одно; ее смерть – которой Сабина ищет, как избавления, не в силах будучи ни беззаветно любить убийцу братьев, ни отвергнуть любимого – утолит гнев богов, супруг же ее сможет и дальше приносить славу отечеству.

Когда все, имевшие что-то сказать, высказались, Тулл вынес свой приговор: хотя Гораций и совершил злодеяние, обыкновенно караемое смертью, он – один из тех немногих героев, что в решительные дни служат надежным оплотом своим государям; герои эти неподвластны общему закону, и потому Гораций будет жить, и далее ревнуя о славе Рима.

АНГЛИЙСКАЯ ЛИТЕРАТУРА

Оскар Уайльд (Oscar Wilde)

Как важно быть серьезным. Легкомысленная комедия для серьезных людей

(The Importance of Being Earnest. A Trivial Comedy for Serious People)

(1893, опубл. 1899)

Действие комедии происходит в лондонской квартире молодого джентльмена Алджернона Монкрифа, выходца из аристократического семейства, и в поместье его закадычного друга Джека Уординга в Вултоне, графство Хартфордшир.

Скучающий Алджернон, ожидая к чаю свою тетку леди Брэкнелл с очаровательной дочерью Гвендолен, обменивается ленивыми репликами со своим лакеем Лэйном, не меньшим гедонистом и любителем пофилософствовать. Неожиданно его одиночество прерывается появлением его давнего приятеля и постоянного оппонента-соперника во всех начинаниях, мирового судьи и владельца обширного сельского поместья Джека Уординга. Скоро выясняется, что, пресытившись светскими и служебными обязанностями (на попечении Уординга к тому же восемнадцатилетняя воспитанница), оба разыгрывают перед окружающими одну и ту же игру, только именуют ее по-разному:

Джек, стремясь вырваться от домашних, заявляет, что едет “к своему младшему брату Эрнесту, который живет в Олбени и то и дело попадает в страшные передряги”; Алджернон же в аналогичных случаях ссылается на “вечно больного мистера Бенбери, для того чтобы навещать его в деревне, когда вздумается”. Оба – неисправимые себялюбцы и сознают это, что ничуть не мешает им при надобности обвинять друг друга в безответственности и инфантильности.

“Только родственники и кредиторы звонят так по-вагнеровски”, – отзывается Алджернон о зашедших навестить его дамах. Пользуясь случаем, Джек переводит беседу на матримониальные темы: он давно влюблен в Гвендолен, но никак не осмелится признаться девушке в своих чувствах. Отличающийся отменным аппетитом и столь же неистребимой склонностью к любовным интрижкам Алджернон, опекающий свою кузину, пытается изображать оскорбленную добродетель; но тут в дело вступает невозмутимо-словоохотливая леди Брэкнелл, учиняющая новоявленному претенденту на руку дочери (та, наделенная недюжинным практицизмом и здравым смыслом, уже успела дать м-ру Уордингу предварительное согласие, добавив, что мечтой ее жизни было выйти замуж за человека по имени Эрнест: “В этом имени есть нечто, внушающее абсолютное доверие”) настоящий допрос с акцентом на имущественных аспектах его благосостояния. Все идет благополучно, пока речь не заходит о родословной мирового судьи. Тот не без смущения признается, что является найденышем, воспитанным сердобольным сквайром, обнаружившим его… в саквояже, забытом в камере хранения на лондонском вокзале Виктория.

“Я очень рекомендую вам обзавестись родственниками и сделать это еще до окончания сезона”, – советует Джеку невозмутимая леди Брэкнелл; иначе брак с Гвендолен невозможен. Дамы удаляются. Впрочем, спустя некоторое время Гвендолен вернется и предусмотрительно запишет адрес поместья м-ра Уординга в провинции (сведения, неоценимые для незаметно подслушивающего их разговор Алджернона, горящего желанием во что бы то ни стало познакомиться с очаровательной воспитанницей Джека Сесили – намерение, никоим образом не поощряемое Уордингом, радеющим о нравственном совершенствовании своей подопечной). Как бы то ни было, оба друга-притворщика приходят к выводу, что и “беспутный младший брат Эрнест”, и “вечно больной мистер Бенбери” постепенно становятся для них нежелательной обузой; в предвидении светлых грядущих перспектив оба дают слово избавиться от воображаемой “родни”.

Причуды, однако, вовсе не являются прерогативой сильного пола, К примеру, в поместье Уординга над учебниками географии, политической экономии и немецкого скучает мечтательная Сесили, слово в слово повторяющая сказанное Гвендолен: “Моей девической мечтой всегда было выйти замуж за человека, которого зовут Эрнест”. Больше того: она мысленно обручилась с ним и хранит шкатулку, полную его любовных писем. И неудивительно: ее опекун, этот скучный педант, так часто с возмущением вспоминает о своем “беспутном” братце, что тот рисуется ей воплощением всех достоинств.

К изумлению девушки, предмет ее грез появляется во плоти: разумеется, это Алджернон, трезво рассчитавший, что его друг еще на несколько дней задержится в Лондоне. От Сесили он узнает, что “суровый старший брат” решил отправить его на исправление в Австралию. Между молодыми людьми происходит не столько любовное знакомство, сколько своего рода словесное оформление того, о чем грезилось и мечталось. Но не успевает Сесили, поделившись радостной новостью с гувернанткой мисс Призм и соседом Джека каноником Чезюблом, усадить гостя за обильную деревенскую трапезу, как появляется хозяин поместья. Он в глубоком трауре, и вид его печален. С подобающей торжественностью Джек объявляет своим чадам и домочадцам о безвременной кончине своего непутевого братца. А “братец” – выглядывает из окна…

Но если это недоразумение еще удается худо-бедно утрясти с помощью экзальтированной старой девы-гувернантки и доброго каноника (к нему-то и апеллируют оба друга-соперника, заявляя, один за другим, о страстном желании креститься и быть нареченными одним и тем же именем: Эрнест), то с появлением в поместье Гвендолен, заявляющей ни о чем не подозревающей Сесили, что она помолвлена с мистером Эрнестом Уордингом, воцаряется тотальная неразбериха. В подтверждение собственной правоты она ссылается на объявление в лондонских газетах, другая – на свой дневник. И только поочередное появление Джека Уординга (разоблачаемого невинной воспитанницей, называющей его дядей Джеком) и Алджернона Монкрифа, какового беспощадно изобличает собственная кузина, вносит в смятенные умы нотку обескураженного спокойствия. Еще недавно готовые разорвать друг друга представительницы слабого пола являют друзьям пример истинно феминистской солидарности: их обеих, как всегда, разочаровали мужчины.

Впрочем, обида этих нежных созданий непродолжительна. Узнав, что Джек, несмотря ни на что, намерен пройти обряд крещения, Гвендолен великодушно замечает: “Как глупы все разговоры о равенстве полов. Когда дело доходит до самопожертвования, мужчины неизмеримо выше нас”.

Из города неожиданно появляется леди Брэкнелл, которой Алджернон тут же выкладывает радостную весть: он намерен сочетаться браком с Сесили Кардью.

Реакция почтенной дамы неожиданна: ей определенно импонируют миловидный профиль девушки (“Два наиболее уязвимых пункта нашего времени – это отсутствие принципов и отсутствие профиля”) и ее приданое, что до происхождения… Но тут кто-то упоминает имя мисс Призм, и леди Брэкнелл настораживается. Она непременно желает увидеть эксцентричную гувернантку и узнает в ней… исчезнувшую двадцать восемь лет назад непутевую служанку своей покойной сестры, повинную в том, что она потеряла ребенка (вместо него в пустой коляске обнаружили рукопись трехтомного романа, “до тошноты сентиментального”). Та смиренно признается, что по рассеянности положила доверенного ей ребенка в саквояж, а саквояж сдала в камеру хранения на вокзале.

Встрепенуться при слова “саквояж” наступает очередь Джека. Спустя несколько минут он с торжеством демонстрирует присутствующим бытовой атрибут, в котором был найден; и тут выясняется, что он – не кто иной, как старший сын профессионального военного, племянник леди Брэкнелл и, соответственно, старший брат Алджернона Монкрифа. Больше того, как свидетельствуют регистрационные книги, при рождении он был наречен в честь отца Джоном Эрнестом. Так, словно повинуясь золотому правилу реалистической драмы, в финале пьесы выстреливают все ружья, представшие на обозрение зрителям в ее начале. Впрочем, об этих канонах едва ли думал создатель этой блестящей комедии, стремившийся превратить ее в подлинный праздник для современников и потомков.

Н. М. Пальцев