Category: Краткие содержания

Великий Александр Бюссар д’Эпарвье, вице-президент государственного совета при Июльском правительстве, оставил своим наследникам трехэтажный особняк и богатейшую библиотеку. Ренэ д’Эпарвье, достойный внук знаменитого деда, по мере сил пополнял драгоценное собрание. В 1895 г. он назначил хранителем библиотеки Жюльена Сарьетта, одновременно сделав его наставником своего старшего сына Мориса. Г-н Сарьетт проникся к библиотеке трепетной, но ревнивой любовью. Всякий, кто уносил с собой самую ничтожную книжонку, раздирал архивариусу душу. Он был готов снести любое оскорбление и даже бесчестье, лишь бы сохранить в неприкосновенности бесценные тома. И благодаря его рвению библиотека д’Эпарвье за шестнадцать лет не потеряла ни единого листочка.

Но 9 сентября 1912 г. судьба нанесла хранителю страшный удар: на столе бесформенной грудой валялись книги, снятые с полок чьей-то кощунственной рукой. Таинственная сила бесчинствовала в святилище несколько месяцев. Г-н Сарьетт потерял сон и аппетит, пытаясь выследить злоумышленников. Очевидно, это были франкмасоны – друг семьи аббат Патуйль утверждал, что именно они, вкупе с евреями, замышляют полное разрушение христианского мира. Несчастный архивариус боялся коварных сынов Хирама, но любовь к библиотеке оказалась сильнее, и он решил устроить преступникам засаду. Ночью таинственный расхититель ударил его по голове толстенным фолиантом, и с этого дня дела пошли еще хуже – книги стали исчезать с пугающей быстротой. Наконец они обнаружились во флигеле, где обитал юный д’Эпарвье.

Мориса никак нельзя было заподозрить в излишней тяге к знаниям. С ранних лет ему удавалось избегать любого умственного усилия, и аббат Патуйль говорил, что этот юноша получил блага христианского воспитания свыше. Храня галантные традиции своей нации, Морис безропотно сносил откровенное распутство горничных и слезливое обожание светских дам. Но загадочная сила самым неделикатным образом вмешалась и в его жизнь: когда он предавался невинной страсти в объятиях прелестной Жильберты дез’Обель, в комнате появилась призрачная тень обнаженного мужчины. Незнакомец представился ангелом-хранителем Мориса и сказал, что на небесах его зовут Абдиил, а “в миру” – Аркадий. Он зашел проститься, поскольку утратил беру, изучив сокровища человеческой мысли в библиотеке д’Эпарвьв. Напрасно Морис умолял ангела развоплотиться и вновь сделаться чистым духом. Аркадий твердо решил присоединиться к своим собратьям, объявившим войну небесному тирану Иалдаваофу, которого люди ошибочно считают единым богом, тогда как он всего лишь суетный и невежественный демиург.

Мятежный ангел устроился на работу в типографию. Ему не терпелось приступить к реализации великого замысла, и он стад разыскивать товарищей. Некоторые из них не устояли перед мирскими соблазнами: так, архангел Мирар, ставший музыкантом Теофилем Белэ, влюбился в кафешантанную певичку Бушогту и превратился в презренного пацифиста. Напротив, архангел Итуриид, известный как русская нигилистка Зита, воспылал еще большей ненавистью к небесному царству, раздираемому классовыми противоречиями. Херувим Истар, пламенно возлюбив человечество, начал изготовлять изящные портативные бомбы с целью воздвигнуть светлый град радости и счастья на обломках гнусного старого мира. Участники заговора обычно собирались у Теофиля, и Бушотта с нескрываемым отвращением поила их чаем. В минуты уныния и скорби Аркадий навещал вместе с Зитой садовника Нектария. Этот еще крепкий, румяный старик был ближайшим сподвижником Люцифера и охотно рассказывал молодым о первом восстании ангелов. Когда же он брад в руки флейту, к нему слетались птицы и сбегались дикие звери. Зита с Аркадием слушали божественную музыку, и им казалось, Что внимают они сразу и музам, и всей природе, и человеку.

Морис д’Эпарвьс, лишившись своего ангела-хранителя, потерял былую веселость, и даже плотские наслаждения перестали его радовать. Родители встревожились, а аббат Патуйль заявил, что мальчик переживает духовный кризис. Действительно, Морис поместил в газете объявление, призывая Аркадия вернуться, однако ангел, поглощенный революционной борьбой, не откликнулся. Гадалки и прорицательницы также оказались бессильны помочь Морису. Тогда юноша начал обходить ночлежки и кабачки, где собирался всякий сброд, главным образом нигилисты и анархисты. Во время этих странствий Морис завел приятное знакомство с певичкой по имени Бушотта, у которой и встретил своего ненаглядного ангела. Поскольку Аркадий категорически отказался исполнять свои небесные обязанности, Морис решил вернуть заблудшего друга на путь истинный и для начала повез его в ресторан есть устрицы. Узнав о подозрительных зна комствах сына, Ренэ д’Эпарвье выгнал недостойного отпрыска из дома. Морису пришлось перебраться на холостяцкую квартиру. По его небрежению томик Лукреция с пометками Вольтера оказался в руках алчного и хитрого антиквара Гинардона.

Аркадий поселился у Мориса, к которому по-прежнему захаживала Жильберта. В памятную ночь своего ухода ангел произвел на нее неизгладимое впечатление. Аркадий, став человеком, усвоил людские привычки – иными словами, возжелал жены ближнего своего. Оскорбленный таким вероломством, Морис порвал с Жильбертой и вызвал Аркадия на дуэль, хотя ангел пытался втолковать ему, что сохранил небесную неуязвимость. В результате Морис был ранен в руку, и Аркадий с Жильбертой окружили его трогательной заботой. Все трое вновь обрели утраченную невинность, и Аркадий совсем забыл о старом тиране на небесах, но тут явилась Зита с известием, что мятежные ангелы готовы обрушиться на порфировый дворец Иалдаваофа.

Председатель совета министров мечтал раскрыть какой-нибудь жуткий заговор, чтобы порадовать народ, исполненный любви к твердой власти. За падшими ангелами было установлено негласное наблюдение. Крепко выпив на очередном собрании, Аркадий, Истар и Морис ввязались в стычку с полицией. Истар бросил свою знаменитую бомбу, от которой сотряслась земля, потухли газовые фонари и разрушилось несколько домов. На следующий день все газеты кричали о неслыханном преступлении анархистов, франкмасонов и синдикалистов. Вскоре были арестованы Морис д’Эпарвье и певичка Бушотта. Париж замер в тягостном недоумении. Все знали, что юный Морис из-за своих роялистских убеждений порвал с отцом-либералом. Несомненно, мужественного юношу пытались скомпрометировать. Аббат Патуйль ручался за него, как за самого себя. Люди осведомленные говорили, что это месть евреев, ведь Морис был признанным антисемитом. Католическая молодежь устроила демонстрацию протеста. Жертву оговора немедленно освободили, и Ренэ д’Эпарвье лично отвез сына домой. Триумфальное возвращение Мориса было несколько омрачено печальным происшествием: г-н Сарьетт, задушив в припадке ярости Гинардона, впал в буйное помешательство и начал вышвыривать книги из окна, а томик Лукреция с пометками Вольтера разодрал на мелкие кусочки.

Мятежные ангелы сочли все происшедшее сигналом к началу восстания. Нектарий, Истар, Зита и Аркадий отбыли в эфирную область, чтобы просить великого архангела возглавить сражение. Над крутыми берегами Ганга они нашли того, кого искали. Прекрасный лик Сатаны был исполнен печали, ибо мудрейший из ангелов видел дальше своих последователей. Он обещал дать ответ утром. Ночью ему приснилось, что крепость Иалдаваофа пала. В трижды святой град ворвалось мятежное войско, и бесстрашный Михаил опустил свой огненный меч к ногам триумфатора. Затем Сатана провозгласил себя Богом, а всевышний был низвергнут в ад. Новый владыка неба стал упиваться хвалами и поклонением, тогда как гордый несломленный Иалдаваоф томился в геенне огненной. Лик изгнанника озарился светом мудрости, и огромная тень его окутала планету нежным сумраком любви. Люцифер проснулся в холодном поту. Призвав верных соратников, он объявил, что побежденный бог обратится в Сатану, а победоносный Сатана станет богом. Нужно уничтожить Иалдаваофа в собственных сердцах, одолев невежество и страх.

НОРВЕЖСКАЯ ЛИТЕРАТУРА

Кнут Гамсун (Knut Hamsun)

Пан (Pan)

Роман (1894)

Автор использует форму повествования от первого лица. Его герой – тридцатилетний лейтенант Томас Глан вспоминает события, произошедшие два года назад, в 1855 г. Толчком же послужило пришедшее по почте письмо – в пустом конверте лежали два зеленых птичьих пера. Глан решает для собственного удовольствия и дабы просто скоротать время написать о том, что ему довелось пережить. Тогда где-то около года он провел на самом севере Норвегии, в Нурланне.

Глан живет в лесной сторожке вместе со своим охотничьим псом Эзопом. Ему кажется, что только здесь, вдалеке от чуждой ему городской суеты, среди полного одиночества, наблюдая за неспешной жизнью природы, любуясь красками леса и моря, ощущая их запахи и звуки, он по-настоящему свободен и счастлив.

Однажды он пережидает дождь в лодочном сарае, где также укрываются от ливня местный богач купец Мак с дочерью Эдвардой и доктор из соседнего прихода. Случайный эпизод почти не оставляет следа в душе Глана.

Встречая на пристани почтовый пароход, он обращает внимание на молодую хорошенькую девушку Еву, которую принимает за дочь сельского кузнеца.

Глан добывает пропитание охотой, отправляясь в горы, берет сыр у лопарей-оленеводов. Любуясь величественной красотой природы, он ощущает себя неотделимой ее частичкой, он сторонится общества людей, размышляя над суетностью их помыслов и поступков. Среди буйства весны он испытывает странное, будоражущее чувство, которое сладко тревожит и пьянит душу.

В гости к Глану наведываются Эдварда и доктор. Девушка в восхищении от того, как охотник обустроил свой быт, но все же лучше будет, если он станет обедать у них в доме. Доктор рассматривает охотничье снаряжение и замечает фигурку Пана на пороховнице, мужчины долго рассуждают о боге лесов и полей, полном страстной влюбленности.

Глан спохватывается, что всерьез увлекся Эдвардой, он ищет новой встречи с ней, а потому отправляется в дом Мака. Там он проводит скучнейший вечер в обществе гостей хозяина, занятых карточной игрой, а Эдварда совсем не обращает на него внимания. Возвращаясь в сторожку, он с удивлением отмечает, что Мак ночью пробирается в дом кузнеца. А сам Глан охотно принимает у себя повстречавшуюся пастушку.

Глан объясняет Эдварде, что занимается охотой не ради убийства, а чтобы прожить. Скоро отстрел птиц и зверей будет запрещен, тогда придется рыбачить. Глан с таким упоением рассказывает о жизни леса, что это производит впечатление на купеческую дочь, ей еще не приходилось слышать столь необычных речей.

Эдварда приглашает Глана на пикник и всячески подчеркивает на людях свое к нему расположение. Глан чувствует себя неловко, пытается сгладить опрометчивые выходки девушки. Когда же на следующий день Эдварда признается, что любит его, он теряет голову от счастья.

Любовь захватывает их, но отношения молодых людей складываются трудно, происходит борьба самолюбии. Эдварда капризна и своевольна, странность и нелогичность ее поступков порой выводит Глана из себя. Однажды он в шутку дарит девушке на память два зеленых пера.

Сложные любовные переживания вконец изматывают Глана, и когда к нему в сторожку приходит влюбленная в него Ева, это приносит облегчение в его мятущуюся душу. Девушка простодушна и добросердечна, ему хорошо и спокойно с ней, ей он может высказывать наболевшее, пусть она даже и не способна понять его.

В крайне взвинченном состоянии возвращается Глан к себе в сторожку после бала, устроенного Эдвардой, сколько колкостей и неприятных моментов довелось ему претерпеть в тот вечер! А еще он испытывает бешеную ревность к доктору, хромой соперник имеет явное преимущество. От досады Глан простреливает себе ногу.

У лечащего его доктора Глан допытывается, была ли у них с Эдвардой взаимная склонность? Доктор явно сочувствует Глану. У Эдварды сильный характер и несчастный нрав, поясняет он, она ожидает от любви чуда и надеется на появление сказочного принца. Властная и гордая, она привыкла во всем верховодить, и увлечения в сущности не затрагивают ее сердца.

Мак привозит в дом гостя, барона, с которым Эдварда отныне проводит все время. Глан ищет утешения в обществе Евы, он счастлив с ней, однако же она не заполняет ни его сердца, ни его души. Мак узнает об их отношениях и мечтает только о том, как бы избавиться от соперника.

При встречах с Эдвардой Глан сдержанно холоден. Он решил, что не даст больше себя морочить своевольной девчонке, темной рыбачке. Эдварда уязвлена, узнав о связи Глана с Евой. Она не упускает случая съязвить на его счет по поводу интрижки с чужой женой. Глан неприятно удивлен, узнав об истинном положении дел, он пребывал в уверенности, что Ева – дочь кузнеца.

Мстительный Мак поджигает его сторожку, и Глан вынужден перебраться в заброшенную рыбачью хибарку у пристани. Узнав об отъезде барона, он решает отметить это событие своеобразным салютом. Глан подкладывает порох под скалу, намереваясь в момент отплытия парохода поджечь фитиль и устроить необыкновенное зрелище. Но Мак догадывается о его замысле. Он подстраивает так, что в момент взрыва на берегу под скалой оказывается Ева, которая погибает под обвалом.

Глан приходит в дом Мака сообщить о своем отъезде. Эдварда абсолютно спокойно воспринимает его решение. Она просит только оставить ей на память Эзопа. Глану кажется, что она станет мучить собаку, то ласкать, то сечь плеткой. Он убивает пса и посылает Эдварде его труп.

Два года прошло, а вот надо же – ничего не забыто, ноет душа, холодно и тоскливо, размышляет Глан. Что, если уехать развеяться, поохотиться где-нибудь в Африке или Индии?

Эпилогом к роману служит новелла “Смерть Глана”, события которой относятся к 1861 г. Это записки человека, который был с Гланом в Индии, где они вместе охотились. Именно он, спровоцированный Гланом, выстрелил ему прямо в лицо, представив случившееся как несчастный случай. Он нисколько не раскаивается в содеянном. Он ненавидел Глана, который, казалось, искал гибели и получил то, что хотел.

А. М. Бурмистрова

Эсайас Тегнер

Сага о Фритьофе

Имя древнескандинавского (исландского) героя – Фритьоф (Fridhjofr) состоит из двух частей: fridh – мир, покой и thjofr – вор, т. е. значит “Вор мира”. Основной источник поэмы – древнескандинавская сага о Фритьофе Смелом, которая сложилась в конце XIII или в начале XIV в. В ней повествуется о событиях, в значительной мере легендарных, происходивших в Норвегии IX в. Каждая из 24 песен поэмы написана своим, особым размером, органически связанным с эмоциональным тоном данной песни.

Добрый, мудрый бонд (землевладелец) Хильдинг воспитывал дочь конунга (вождя, короля) Ингеборг и Фритьофа, сына бонда Торстена. (В то время богатые и знатные скандинавы отдавали на воспитание своих детей родным или друзьям, стоявшим ниже по своему социальному происхождению.) Ингеборг была прекрасна, как Фрейя – богиня красоты и любви. Еще в детстве Фритьоф и Ингеборг полюбили друг друга. Он с восторгом делает для нее все – достает птенцов из гнезда, переносит через бурные потоки, приносит первые лесные ягоды. “… Детства миновали дни” “уж на охоту ходит он, Дерзает, ловок и силен, На удивление соседям Схватиться без меча с медведем”, потом приходит “с косматою добычей”, чтобы заслужить приветливый “взор девичий”. Фритьоф сравнивает свою возлюбленную не только с Фрейей, но и с богиней вечной молодости Идуной, и с покровительницей семейного очага Фриггой, женой Одина – старейшего из богов, владыки мира, и с Нанной, женой бога весны, красивейшего из богов. Герой мысленно клянется своей возлюбленной в верности. Он знает, что может умереть, как Нанна, от горя, остаться в царстве Хель, царстве мертвых. Ингеборг тоже все время думает о Фритьофе. Но их воспитатель Хильдинг, зная, что Ингеборг – дочь кунта Беле, славный род которого восходит к Альфадеру (Одину), к “отцу всего”, не может стать женой героя, ведь “сын бонда не чета державным”. Но на предупреждение их доброго воспитателя Фритьоф только рассмеялся. Он уверен: “В вольнорожденном рабства нет”, “Знатна лишь сила”. Герой готов ступить в бой с самим Тором – богом-громовержцем. “Тому, кто разлучит нас, – горе!” – твердо заявляет Фритьоф.

Кунг Беле, почувствовав приближение смерти, созвал своих сыновей – угрюмого и строгого Хельге и “лицом пригожего” Хальвдана. Кунг дает сыновьям наставление, как править страной. Он говорит: “Аишь неразумный конунг свой край гнетет, И немощен правитель, коль слаб народ” “Аишь в правде слава трона и края счастье”. Он призывает своих сыновей поднимать меч только против врагов, заботиться о своей сестре Ингеборг, всегда жить в дружбе с Фритьофом, как они жили с его отцом, славным, правдивым и искренним Торстеном. Почти столетний бонд считал: “Идти не должен конунг один к богам; Всю жизнь прошли мы, Беле, одной тропою, хотел бы разделить я и смерть с тобою”. Друзья попросили похоронить их рядом. Их завещание выполнили. “Решеньем народа Хельге и Хальдван стали совместно Править страною, а Фритьоф, единственный сын и наследник, Занял, ни с кем не деля, родовое имение Фрамнес”. Вместе с имением Фритьоф унаследовал драгоценный меч, золотое запястье, которое мастер искусно украсил рубином “роскошным и крупным”, “славилось всюду оно и слыло на Севере первым”. И еще Фритьоф унаследовал “дивный корабль “Эллида”, который, по преданию, бог моря Эгир подарил его деду в благодарность “за гостеприимство”. “Это и много иных унаследовал Фритьоф сокровищ, Вряд ли на Севере жил в те дни наследник богаче”. “Конунга кровь не текла в нем, но конунгом был он по духу, Соединяя в себе благородство с мягкосердечьем”.

Фритьоф скучал по Ингеборг, и он решился отправиться к конунгам. Он сказал братьям, что хочет жениться на Ингеборг, что “с златокудрой Меня сочетал бы отец ваш мудрый”. Но Хельге “с насмешкой злой” молвил: “Сын бонда, тебе ль по пути с сестрой?” Хельге обидел Фритьофа, предложив ему стать его слугой. Смелый Фритьоф достал меч, он мог бы убить Хельге, но ему была дорога память о Беле, поэтому он только “рассек с плеча” щит Хельге.

На Севере мудро правил страной кунг Ринг. Страна процветала, там “златом сияли на солнце нивы”, “И к Рингу любовь питала страна”. Старый Ринг, хотя знал, что “уж отцвел, и уже давно”, решил жениться на Ингеборг. Он приказал собрать “побольше запястий, серег” и отправиться юношам свататься к дочери Беле. Но Хельге и Хальвдан отказали посланцам. И тогда Ринг приказал за оскорбление “отметить мечом”. И к дому Хельге пришла война, он спрятал сестру в храме Бальдера, где она сидела одна, “любви верна, В слезах, как в росинках лилея”. Зная, какой Фритьоф смелый и мужественный воин, Хельге послал старика Хильдинга к нему. Но гордый Фритьоф не забыл нанесенной ему обиды и отказался помогать мечом братьям-конунгам.

Фритьоф стал навещать ночью свою прекрасную Ингеборг в храме Бальдера, хотя прекрасно знал, что в этом храме мужчина не имеет права встречаться с женщиной. Ингеборг боялась, что бог их накажет за эти тайные свидания. Фритьоф успокаивал свою возлюбленную: “Кто любит, чтит его верней! К нам снизойдет он, удостоя Нас благосклонности своей!” Но быстро проходила ночь, и нужно было расставаться.

Фритьоф пришел на тинг (собрание свободных земледельцев), протянул в знак примирения Хельге руку, ведь не время ссориться, враг на пороге. Фритьоф готов сражаться, но при условии: он женится на Ингеборг. Все собравшиеся стали просить Хельге выдать замуж сестру за бонда, он этого достоин. Кунг сказал, что Фритьоф встречался с Ингеборг в храме Бальдера. Фритьоф не решился солгать. Он подтвердил слова Хельге. Толпа, еще так недавно благосклонно настроенная к Фритьофу, “побелела”. По закону предков, героя должны были “изгнаньем или смертью покарать”, но Хельге предложил ему направиться к Ангантиру, который раньше платил дань, а после смерти Беле перестал. Ангантир как легендарный злой дракон Фафнир охраняет свое злато, но Фритьоф должен всем доказать, что он умеет не только “девам в храме голову кружить”.

Фритьоф предлагает Ингеборг уехать на его “Эллиде” на юг, в Грецию, о красоте которой ему рассказывал отец, там они заживут спокойно и счастливо. Но Ингеборг отказывается, ее удел быть “покорной жертвой брата”, она не хочет похищать “из песен скальдов” героическое имя Фритьофа, они должны покориться Норме (Судьбе), чтобы “достоинство спасти”. Они расстанутся, но Ингеборг клянется, что никогда не забудет своего любимого. Фритьоф дарит Ингеборг свое запястье, просит его не забывать, он скоро вернется, добудет он Хельге и злато и тогда попросит не кунга, а народ разрешить ему жениться на ней. И Фритьоф отправляется на “Эллиде” к Ангантиру. Его корабль доказал, что он действительно построен богами и сильнее всех злых сил, которые напустил на них Хельге. Измученная команда Фритьофа сошла на берег, Ангантир сразу же узнал сына своего друга, так как “во всем краю полночном Таков лишь он один”. Но воин Атли решил проверить, действительно ли Фритьоф не боится боя “и усмиряет сталь”. Мужественно сражался Фритьоф и своей отвагой покорил сердца всех. Ангантир встретил сына своего друга приветливо. А узнав о несчастьях Фритьофа, одарил его по-царски. В мире и пирах прошла зима. Весной Фритьоф вернулся домой, но вместо дома – пепелище. Старый, добрый Хильдинг рассказал, что произошло за это время. Как только Фритьоф уехал, огромная рать Ринга напала на страну. “Недолго спор мы вели с судьбой, – Бежал кунг Хельге, и замер бой”. Отступая, он приказал сжечь родовое имение Фритьофа. А Ингеборг стала женой Ринга. Злобный Хельге сорвал “с девы твое кольцо”. Хильдинг в ярости хотел убить Хельге, но добрая Ингеборг со слезами на глазах попросила не трогать брата. Он, конечно, поступил с ней жестоко, но “Альфадер (бог) рассудит нас”,

Фритьоф был опечален и разгневан, Он решает сам разобраться с Хельге и со своим верным другом-побратимом Вьерном отправляется в храм Бальдера, где “всю ночь горел костер священный” – “образ солнца”. Фритьоф ворвался в храм. Он с презрением бросил в лицо Хельге “кошель тугой”. Фритьоф, увидев на руке бога свое запястье, “дернул – ив гневе бог благой Рухнул в костер священный”. Храм загорелся. Напрасно Фритьоф пытался потушить его, был “дик и могуч костер Бальдера, светлого бога!” “Роща превращена в золу, Пеплом храм разметан”.

За сожжение храма Фритьофа изгнали из страны. Изгнаннику ничего не оставалось, как плавать на “Эллиде” по морям. Он со своим побратимом Бьерном точно следовал уставу викингов, властелинов морей: “Встретишь судно купца – будь защитой ему, Но дань ты возьми с торгаша”. Они мужественно сражались с другими викингами, доплыли до прекрасных берегов Греции, но Фритьоф скучал по своей родине – Северу, а главное – по Ингеборг. Он вернулся на родину и решил последний раз встретиться со своей возлюбленной, теперь женой Ринга. Фритьоф не открыл своего имени, но скоро кунг узнал его. Сначала он думал, что Фритьоф, который “страшен людям и богам”, придет “меч подъяв, прикрыт щитом”. Но он покорил сердце старого Ринга тем, что вел себя очень благородно, пришел “закутан в ветошь, с жалким посохом”, и решил его простить, более того, чувствуя, что скоро “скроется” в кургане, “где тишина”, завещает: “Край возьми, возьми княгиню ты тогда – твоя она”. Ринг просит только позаботиться о его сыне. После смерти кунга народ на тинге хотел избрать Фритьофа своим кунгом и видеть его рядом с Ингеборг. Но честный, благородный Фритьоф ответил, что пока он не может согласиться на это, так как он сжег храм бога и “еще бог светлый обозлен и полн обид”. Он обязан сначала восстановить храм. Фритьоф восстанавливает прекрасный храм Бальдера, в этом великолепном храме и “людская месть, и злоба тихо таяли”. Но жрец считал, что построить храм мало, надо примириться с врагами, “и с богом светлым будешь примирен тогда”. Хельге погиб, так как посмел, воюя с финнами, войти в священный храм Юмалы – верховного божества финнов. Кунгу Хальвдану, требует жрец, “руку подай”, “ты Асам в жертву принеси вражду свою… Откажешься, – напрасно храм Ты строил”. Фритьоф послушался жреца “и, разлученные надолго, руки вновь слились в пожатье крепком, как основы гор”. И было снято проклятье с Фритьофа, и Ингеборг подала над алтарем руку “дней детских другу и души избраннику”.

Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин

Пошехонская старина. Житие Никанора Затрапезного, пошехонского дворянина

Роман (1887-1889)

Предваряя рассказ о своем прошлом, Никанор Затрапезный, наследник старинного пошехонского дворянского рода, уведомляет, что в настоящем труде читатель не найдет сплошного изложения всех событий его жития, а только ряд эпизодов, имеющих между собой связь, но в то же время представляющих и отдельное целое.

В глуши Пошехонья проходит детство и молодые годы Никанора, ставшего свидетелем самого расцвета крепостного права, определявшего быт и уклад дворянской семьи. Земля этого края, покрытая лесом и болотами, считается захолустной, поэтому мужицкие спины с избытком вознаграждены за отсутствие. ценных угодий. Имение Затрапезных малоземельное, но оброк с крестьян в имении Малиновец получается исправно. Семья неуклонно богатеет, приобретаются новые земли и имения, собственность растет.

Мать Никанора, потомственная купчиха, много моложе просвещенного дворянина-отца, что поначалу навлекает на нее неудовольствие родственников. Однако рачительность и хозяйственная сметка, ей присущие, выводят семью к благосостоянию и позволяют иные зимы проводить в Москве или Петербурге. После двенадцати лет брака у нее восемь детей, находящихся на попечении гувернанток до поступления в институты и на военную службу. Младшему Никанору, оказавшемуся необычайно одаренным, на учителей не слишком везет. Азбуке его учит богомаз, а писать он выучится сам. Первые книжки Никанор читает самостоятельно, почти бесконтрольно, а чуть позже по инструкциям для учителей освоит программу младших классов гимназии. Это и случай, и чудо, что он сумеет проложить себе путь к настоящему образованию сам. По мнению автора записок, дети очень легкая добыча для порчи и искажения всякой системой обучения и воспитания или ее отсутствием. “Восковое детское сердце любую педагогическую затею примет без противодействия”. Но весьма мучительно воспринимаются эпохи, когда человеческая мысль осуждается на бездействие, а человеческое знание заменяется массою бесполезностей и неряшеством.

В портретной галерее лиц, встречающихся в доме у Затрапезных, заметное место занимают тетеньки-сестрицы, представленные сначала пожилыми, потом совсем старушками. Поначалу тетенек принимают в доме вполне радушно, готовят для них комнаты, встречают и угощают, но потом злопамятная мать Никанора проявляет в отношении к ним полную черствость и скупость. Старые, никому не нужные женщины изгоняются сначала в мезонин, а потом их и вовсе удаляют со двора. Они когда-то очень плохо приняли новый брак своего брата, да и денег у них совсем нет, и имения их ничего не стоят, их подкармливают только из милости. А в подходящий момент вовсе изгоняют со двора в дальний флигель, где они, полуголодные, в холодном помещении умирают одна за другой.

История третьей сестры отца – Анфисы связана у Никанора с самыми страшными воспоминаниями его детства. Как ни строга была по отношению к крестьянам его собственная мать, не щадившая “зачавших невовремя” девушек (выдавая их замуж за подростка или перестарка), Анфиса Порфирьевна еще лютее и безобразнее, до самодурства. В первый визит к тетеньке именно у нее во дворе он видит свою сверстницу, привязанную локтями к столбу, босыми ногами в разъедающей навозной жиже, не имеющую возможности защищаться от ос и слепней. Сидевшие поодаль два старика не позволят юноше эту девушку освободить. Всем будет только хуже. Муж и сын Анфисы Порфирьевны открыто глумятся над мужиками и засекают до смерти немало женщин и детей. Не случайно тетеньку Анфису задушат собственная ключница и подоспевшие на помощь сенные девушки.

Есть у Никанора еще одна тетенька, Раиса Порфирьевна, прозванная сластеной за неравнодушие к лакомому куску. Все комнаты ее дома имеют “аппетитный характер и внушают аппетитные мысли”. Все ее домашние с утра до вечера едят и пьют, и при этом добреют. Это один из тех редких домов, где всем живется привольно, и господам, и прислуге. Все здесь любят и лелеют друг друга, рады гостям и подают им много хорошо продуманных кушаний. Спать укладывают в чистых, уютных и свежих комнатах “на постели, не внушающие ни малейших опасений в смысле насекомых”. Для Никанора это важно, поскольку в его родном доме дети загнаны в тесные конурки, где убирают редко, а грязь и насекомые осаждают не только людские, где спят вповалку на старых войлоках и здоровые, и больные. Недовольство, постоянные наказания крестьянам и крестьянкам рождаются сами собой. Увечья, вырождение, страх и бессмыслие насаждаются всеми известными деспотам способами.

Неслужащее поместное русское дворянство, среди которого числятся Затрапезные, тяготеет к Москве, которая для них центр всего. Игроки находят в ней клубы, кутилы – трактиры, богомольные люди радуются обилию церквей, дворянские дочери отыскивают себе женихов. Чтобы выдать замуж сестру Никанора, Затрапезные выезжают на зиму в первопрестольную, где для этого в одном из арбатских переулков нанимается меблированная квартира. Известная всем грибоедовская Москва, в которой, правда, преобладает высший московский круг, мало чем отличается в нравственном и умственном смысле от Москвы, представленной Никанором.

Выезжать на балы и отдавать визиты Затрапезным, конечно, проще и приятнее, чем принимать у себя, но смотрины устраивать надо. Дурная собой сестрица Никанора уж засиделась в девках, поэтому, хочешь не хочешь, а чисть мебель, вытирай пыль, создавай уют, будто в доме всегда так. Надин надевает модные платья, ей полагается даже брошь с брильянтами. В зале открывают рояль, на пюпитр кладут ноты и зажигают свечи, будто только что музицировали. Стол накрывают со всем возможным вкусом, раскладывая приданое: чайные ложки и другие серебряные предметы. Впрочем, женихи зачастую лишь любители поесть и выпить на дармовщинку. В первую очередь они торопятся освободить графинчик, до серьезных предложений дело не доходит. Сестрице и влюбиться-то особенно не в кого. Когда же это случается, сразу же выясняется, что избранник ее сердца плут и картежник да еще гол как сокол. В конце концов мать забирает у дочери ее брильянты и жемчуга и увозит обратно в деревню. Находит свою судьбу бедняжка Надин только в провинции, выйдя замуж за безрукого городничего. Однако он загребает одной рукой денег столько, сколько другому и двумя не загрести, и за это сестрица исправно рожает ему детей и слывет первой дамой в губернии.

Все эти смотрины, балы, ужины, сватовство настолько колоритны, что глубоко западают в память Никанору. Однако, как следует из его записок, воспоминания о себе оставят и крепостные дворовые, которым живется много хуже, чем просто крепостным крестьянам. Заправляют хозяйством, как правило, управляющие, люди до мозга костей развращенные, выслуживающиеся при помощи разных зазорных заслуг. По одному только капризу они зажиточного крестьянина могут довести до нищенства, по вспышке любострастия отнять у мужа жену или обесчестить крестьянскую девушку. Жестоки они неимоверно, но поскольку они блюдут барский интерес, то жалобы на них не принимаются. Крестьяне их ненавидят и ищут все возможные способы, чтобы их извести. При столкновении с такой местью помещичья среда обычно затихает, чтобы потом вернуться к прежней системе.

Из дворовых женщин Никанору запоминаются Аннушка и Мав-руша-новоторка. Первая знает евангелие и жития святых и проповедует полное в этой жизни господам подчинение. Вторая, будучи вольной мещанкой, соединившей судьбу с крепостным иконописцем, восстает против навязываемой ей тяжелой работы. Искренняя любовь к мужу перерастает у нее в ненависть, и она кончает жизнь самоубийством.

Из дворовых мужиков симпатию Никанора вызывает смешливый Ванька-Каин, по профессии цирюльник, а потом ключник. Он бесконечно сорит шутовскими словами, но его все любят за балагурство, хотя хозяйка часто ворчит. “Ах, ты, хамово отродье”, – говорит она. На что он, как эхо, отвечает: “Мерси, бонжур. Что за оплеуха, коли не достала уха. Очень вами за ласку благодарен”. Ивана отдают в рекруты, из армии он не возвращается.

В помещичьей среде Никанор Затрапезный отмечает двоих: предводителя Струнникова и образцового крестьянина Валентина Бурма-кина. Предводитель Струнников воспитывается в одном из высших учебных заведений, но отличается таким тупоумием и леностью, что не сумеет потом не только организовать жизнь в уезде, но и растрачивает все свое состоятгие на балы и оркестры. Годы спустя Никанор встречает его в Женеве, где он служит половым в ресторане при гостинице. “Был русский барин да весь вышел”.

Валентин Бурмакин – единственный в уезде представитель университетского образования. Непорочная высоконравственная личность, ученик Грановского, почитатель Белинского, он участник кружка молодежи, желающей сеять вокруг себя добро, любовь, человечность. На первом плане у него стоят музыка, литература, театр. Его волнуют споры о Мочалове, Каратыгине, Щепкине, каждый жест которых порождает у него массу страстных комментариев. Даже в балете он усматривает истину и красоту, поэтому имена Санковской и Герино звучат обычно в его дружеских беседах. Они для него не просто танцовщик и танцовщица, “а пластические разъяснители “нового слова”, заставляющие по произволению радоваться и скорбеть. Однако оторванность от реальной почвы, полное непонимание ее в конце концов приводят Бурмакина к неудачной женитьбе на простоватой Милочке, которая вскоре начинает обманывать его и доводит до разорения. Московские друзья помогают ему определиться учителем в одну из самых дальних губернских гимназий. В Москве ему устроиться не удается.

Масса образов и фактов, вставших в памяти Никанора Затрапезного, подействовали на него настолько подавляюще, что, описав видения своего детства, он сомневается в том, сможет ли продолжать свои записки в дальнейшем.

О. В. Тимашева

Всеволод Вячеславович Иванов

Московский роман

(1929-1930, опубл. 1988)

Вы, наверное, помните этот год: ломали храм Христа Спасителя. Для обывателя это было пострашнее, чем октябрьский переворот. Тогда, перед началом романа, автор задумал написать комментарии, но в ту пору у него родился большеголовый мальчик, названный Вячеславом…

Простите, можно начать по существу? В клинику, где работает Матвей Иванович Андрейшин, величавый двадцатисемилетний психиатр, и Егор Егорыч, секретарь большого человека, попадают внезапно заболевшие ювелиры, братья Юрьевы. В их мастерской случилась кража, а вскоре поползли слухи о пропаже золотой короны, заказанной якобы неизвестным агентом для американского императора. Наблюдая за больными, доктор Андрейшин приходит к убеждению, что причина их помешательства – в безответной любви. Единственный след незнакомки – пуговица мастерской С. Мурфиной – приводит его к Сусанне, дочери бывшей владелицы. Доктор влюбляется в эту блондинку с узким, красивым лицом. Он уверен, что должен “предотвратить развал человека” и сможет исцелить одной фразой и ювелиров, и Сусанну, и весь дом, где она живет.

Так Матвей Иванович и Егор Егорыч, которые собирались на съезд криминологов в Берлин, оказываются возле дома № 42. Здесь они сталкиваются с приехавшим с Урала вербовать рабочих на литейное производство Леоном Ионовичем Черпановым. Объявив себя врачом “ухогорлоносом” с периферии, Андрейшин выражает желание заключить договор и временно поселиться в этом доме. Черпанову ничего не остается, как принять первых работников и ввести их внутрь коммунального жилья, оборудованного в постройке московского ампира.

На кухне ревели двадцать хозяек, рыкали полсотни примусов. Черпанов расположился в ванной. Верхний этаж с колоннами занимало семейство Жаворонкова, бывшего церковного старосты, а ныне мороженщика с профсоюзным билетом. Все знали, что он “публично мороженым торговал, а втайне строительным делом орудовал” и, кроме того, вел ячейку безбожников. На первом этаже жили Мурфины – мать, отец, дядя Савелий, двадцатилетняя Сусанна и ее старшая сестра Людмила, которая заслужила на обоих фронтах гражданской войны прозвище Былинка. О своих впечатлениях она пишет книгу “400 поражений”. Как и все занимаясь спекуляцией, Людмила повторяет: “Мы поклонники реализма Крупная партия овса дороже умения вдергивать нитку словесности в золотую иглу фантазии”. Однако доктор считает, что только Сусанна “объединяет этот агрегат людей”, что она организовала болезнь ювелиров, но не находит доказательств.

Идет вторая декада, а доктор с Егор Егорычем все откладывают поездку в Берлин, наблюдают за жителями квартиры, за усилиями Черепанова создать пролетарское ядро для работы в Шадринске. Вот вербовщик приезжает на гвоздильный завод в качестве поэта, готового написать о лучшей бригаде. Он собирает деньги на званом вечере, выступает с призывами: “Помните, что нашему комбинату поручено в виде опыта перерабатывать не только руду, но и с такой же быстротой людей”. Он требует от жителей дома вербовать родственников, например, 620 человек от Жаворонкова. “Шестьсот – я понимаю, а двадцать откуда?” – “Госразверстка… Они перерождаются там”. – “Чего ж, выхолостят их или как?” Черпанов обещает, что храм Христа Спасителя будет восстановлен на Урале. Дядя Савелий рассказывает о небывалом случае перерождения целого уральского города благодаря игре академических театров.

Во главе шествия идет доктор, но он не в силах удержать толпу, которая быстро рассеивается. Среди них нет Черепанова. Доктор называет его фиктивной фигурой, а Егор Егорыч вспоминает о трех исповедях Леона Ионовича. В первый раз тот сообщил, что родился в семье гимназического учителя, приехал в Россию вместе с братом из парижской эмиграции, а свою биографию создал посредством штемпелей. Во второй раз он назвался сыном циркового фокусника Черпаневского, потомка старинного дворянского рода. Наконец он признается, что имел в Свердловске граверное заведение, унаследованное от отца, Константина Пудожгорского, делал печати спекулянтам. Клиенты прибрали его к рукам и заставили по документам Черпанова отправиться на поиски короны американского императора. Корона, по его словам, хранится у дяди Савелия и замаскирована под вагонную плевательницу. Где-то в доме спрятана единственная улика, которая подтверждает, что корона существует. Это заграничный костюм таинственного агента, оставленный им при бегстве.

Напрасно и Черпанов, и доктор, и дядя Савелий искали костюм у Жаворонкова, – он оказался в сундуке у Людмилы: “брызнуло темно-зеленое сукно и золотые пуговицы с двуглавыми орлами”. Сюртук! Не успели выяснить, тот ли это костюм, как приезжают братья Лебедевы, недовольные вербовочной активностью Черпанова. Схватив сюртук, Черпанов бросается бежать, его преследуют Лебедевы, но исход погони неизвестен… Вызванные дядей Савелием, появляются сотрудники милиции и увозят арестованных жителей дома. У опечатанной двери встречаются доктор Андрейшин, Егор Егорыч и братья Юрьевы. Ювелиры выздоровели: они не влюблены в Сусанну и не верят в корону американского императора. Один лишь доктор надеется разбить легенду о короне, перевоспитать Сусанну и жениться на ней… “У-у-уходит жизнь, у-у-у…” – вспоминается отзвучавшая песня.

И. Г. Животовский

ФРАНЦУЗСКАЯ ЛИТЕРАТУРА

Мольер (Molière)

Плутни Скапена

(Les Fourberies de Scapin)

Комедия (1671)

По опыту собственной своей молодости хорошо зная, что за сыновьями нужен глаз да глаз, Аргант и Жеронт, когда покидали Неаполь по торговым делам, поручили попечение о чадах слугам: Октав, сын Арганта, был оставлен под присмотром Сильвестра, а отпрыск Жеронта Леандр – пройдохи Скапена. Однако в роли наставников и надсмотрщиков слуги не больно усердствовали, так что молодые люди были вольны использовать время родительской отлучки всецело по своему усмотрению.

Леандр тут же завел роман с хорошенькой цыганкой Зербинеттой, с которой и проводил все дни. Как-то раз Октав провожал Леандра, и по дороге к тому месту, где жила цыганка, друзья услышали, что из одного дома раздаются плач и стенания. Ради любопытства они заглянули вовнутрь и увидели умершую старушку, над которой проливала слезы молоденькая девушка. Леандр счел, что она весьма недурна собой, Октав же влюбился в нее без памяти. С того дня он только и думал что о Гиацинте – так звали девушку – и всеми силами добивался от нее взаимности, но та была скромна, да к тому же, как говорили, происходила из благородной семьи. Так что в его распоряжении оставалось единственное средство назвать Гиацинту своею – жениться на ней. Так он и поступил.

После женитьбы прошло только три дня, когда из письма родственника Октав узнал страшную для него весть: Аргант с Жеронтом не сегодня завтра возвращаются, причем отец имеет твердое намерение женить Октава на дочери Жеронта, которую никто в глаза не видел, поскольку до сих пор она жила с матерью в Таренте. Октав отнюдь не хотел расставаться с молодой женой, да и Гиацинта умоляла его не покидать ее. Пообещав ей все уладить с отцом, Октав тем не менее понятия не имел, как это сделать. Одна мысль о гневе, который обрушит на него отец при встрече, повергала его в ужас.

Но недаром слуга Леандра Скапен слыл редкостным пройдохой и плутом. Он охотно взялся помочь горю Октава – для него это было проще простого. Когда Аргант набросился на Сильвестра с бранью за то, что по его недосмотру Октав женился незнамо на ком и без отцовского ведома, Скапен, встряв в разговор, спас слугу от господского гнева, а потом выдал Арганту историю о том, как родственники Гиацинты застали с ней его бедного сына и насильно женили. Аргант хотел уже было бежать к нотариусу расторгать брак, но Скапен остановил его: во-первых, ради спасения своей и отцовой чести, Октав не должен признавать, что женился не по доброй воле; во-вторых, он и не станет признавать этого, так как вполне счастлив в браке.

Аргант был вне себя. Он пожалел, что Октав единственный его отпрыск – не лишись он много лет назад малютки-дочери, она могла бы унаследовать все отцовское состояние. Но и не лишенному пока наследства Октаву решительно не хватало денег, его преследовали кредиторы. Скапен обещал помочь ему и в этом затруднении, и вытрясти из Арганта пару сотен пистолей.

Жеронт, когда узнал о женитьбе Октава, обиделся на Арганта за то, что тот не сдержал слова женить сына на его дочери. Он стал попрекать Арганта плохим воспитанием Октава, Аргант же в полемическом запале взял да заявил, что Леандр мог сделать нечто похуже того, что сотворил Октав; при этом он сослался на Скапена, Понятно, что встреча Жеронта с сыном после этого оказалась малоприятной для Леандра.

Леандр, хотя отец и не обвинил его ни в чем конкретном, пожелал рассчитаться с предателем Скапеном. Под страхом жестоких побоев Скапен в чем только не сознался: и бочонок хозяйского вина распил с приятелем, свалив потом на служанку, и часики, посланные Леандром в подарок Зербинетте, прикарманил, и самого хозяина побил как-то ночью, прикинувшись оборотнем, чтобы тому неповадно было гонять слуг ночами по пустячным поручениям. Но доносительства за ним никогда не числилось.

От продолжения расправы Скапена спас человек, сообщивший Леандру, что цыгане уезжают из города и увозят с собой Зербинетту – если Леандр через два часа не внесет за нее пятьсот экю выкупа, он никогда ее больше не увидит. Таких денег у молодого человека не было, и он обратился за помощью все к тому же Скапену. Слуга для приличия поотпирался, но потом согласился помочь, тем более что извлечь деньги из недалекого Жеронта было даже легче, чем из не уступавшего ему в скупости Арганта.

Для Арганта Скапен подготовил целое представление. Он рассказал ему, что побывал у брата Гиацинты – отъявленного головореза и лихого рубаки – и уломал за определенную сумму согласиться на расторжение брака. Аргант оживился, но, когда Скапен сказал, что нужно-то всего-навсего двести пистолей, заявил, что уж лучше станет добиваться развода через суд. Тогда Скапен пустился в описание прелестей судебной волокиты, которая, между прочим, тоже стоит тяжущемуся денег; Аргант стоял на своем.

Но тут появился переодетый головорезом Сильвестр и, рассыпая страшные проклятия, потребовал у Скапена показать ему подлеца и негодяя Арганта, который хочет подать на него в суд, чтобы добиться развода Октава с его сестрой. Он бросился было со шпагой на Арганта, но Скапен убедил мнимого головореза, что это – не Аргант, а его злейший враг. Сильвестр тем не менее продолжал яростно размахивать шпагой, демонстрируя, как он расправится с отцом Октава. Аргант, глядя на него, решил наконец, что дешевле будет расстаться с двумя сотнями пистолей.

Чтобы выманить деньги у Жеронта, Скапен придумал такую историю: в гавани турецкий купец заманил Леандра на свою галеру – якобы желая показать тому разные диковины, – а потом отчалил и потребовал за юношу выкуп в пятьсот экю; в противном случае он намеревался продать Леандра в рабство алжирцам. Поверить-то Жеронт сразу поверил, но уж больно ему жалко было денег. Сначала он сказал, что заявит в полицию – и это на турка в море! – потом предложил Скапену пойти в заложники вместо Леандра, но в конце концов все-таки расстался с кошельком.

Октав с Леандром были на верху счастья, получив от Скапена родительские деньги, на которые один мог выкупить у цыган возлюбленную, а другой – по-человечески зажить с молодою женой. Скапен же еще был намерен посчитаться с Жеронтом, оговорившим его перед Леандром.

Леандр с Октавом порешили, что, пока все не уладится, Зербинетте и Гиацинте лучше находиться вместе под присмотром верных слуг. Девушки сразу сдружились, только вот не сошлись в том, чье положение труднее: Гиацинты, у которой хотели отобрать любимого мужа, или Зербинетты, которая, в отличие от подруги, не могла надеяться когда-либо узнать, кто были ее родители. Чтобы девушки не слишком унывали, Скапен развлек их рассказом о том, как он обманом отобрал деньги у отцов Октава и Леандра. Подруг рассказ Скапена повеселил, ему же самому едва было потом не вышел боком.

Между тем Скапен улучил время отомстить Жеронту за клевету. Он до смерти напугал Жеронта рассказом о брате Гиацинты, который поклялся расправиться с ним за то, что он якобы намерен через суд добиться развода Октава, а потом женить юношу на своей дочери; солдаты из роты этого самого брата, по словам Скапена, уже перекрыли все подступы к дому Жеронта. Убедившись, что рассказ оказал на Жеронта ожидаемое воздействие, Скапен предложил свою помощь – он засунет хозяина в мешок и так пронесет его мимо засады. Жеронт живо согласился.

Стоило ему залезть в мешок, как Скапен, разговаривая на два голоса, разыграл диалог с солдатом-гасконцем, горящим ненавистью к Жеронту; слуга защищал господина, за что был якобы жестоко побит – на самом деле он только причитал, а сам от души молотил палкой мешок. Когда мнимая опасность миновала и побитый Жеронт высунулся наружу, Скапен принялся жаловаться, что большая часть ударов пришлась все ж таки на его бедную спину.

Тот же номер Скапен выкинул, когда к ним с Жеронтом будто бы подошел другой солдат, но на третий – Скапен как раз принялся разыгрывать появление целого отряда – Жеронт чуть-чуть высунулся из мешка и все понял. Скапен насилу спасся, а тут как назло по улице шла Зербинетта, которая никак не могла успокоиться – такую смешную историю рассказал ей Скапен. В лицо она Жеронта не знала и охотно поделилась с ним историей о том, как молодец-слуга надул двух жадных стариков.

Аргант с Жеронтом жаловались друг другу на Скапена, когда вдруг Жеронта окликнула какая-то женщина – это оказалась старая кормилица его дочери. Она рассказала Жеронту, что его вторая жена – существование которой он скрывал – уже давно перебралась с дочерью из Таренто в Неаполь и здесь умерла. Оставшись без всяких средств и не зная, как разыскать Жеронта, кормилица выдала Гиацинту замуж за юношу Октава, за что теперь просила прощения.

Сразу вслед за Гиацинтой отца обрела и Зербинетта: цыгане, которым Леандр относил за нее выкуп, рассказали, что похитили ее четырехлетней у благородных родителей; они также дали юноше браслет, с помощью которого родные могли опознать Зербинетту. Одного взгляда на этот браслет было достаточно Арганту, чтобы увериться в том, что Зербинетта – его дочь. Все были несказанно рады, и только плута-Скапена ожидала жестокая расправа.

Но тут прибежал приятель Скапена с вестью о несчастном случае: бедняга Скапен шел мимо стройки и ему на голову упал молоток, пробив насквозь череп. Когда перевязанного Скапена внесли, он усердно корчил из себя умирающего и молил Арганта с Жеронтом перед смертью простить все причиненное им зло. Его, разумеется, простили. Однако едва всех позвали к столу, Скапен передумал помирать и присоединился к праздничной трапезе.

А А. Карельский

Герман Бар

Апостол

Время и место действия драматургом не определены, но по всем признакам события во всех трех актах происходят в современную автору эпоху.

Дом министра. Голь, делая упор на своих правах давнего друга семьи, настоятельно требует от супруги хозяина Ирэн срочно переговорить с мужем относительно его назначения на должность префекта. Голь уже десять лет состоит в его партии, был с ним рядом в те трудные времена, когда за приверженность провозглашаемым им идеям можно было поплатиться жизнью. Но вот министр уже шесть месяцев у власти, а соратники, обеспечившие ему победу, ничего от этого не получили. Момент довольно острый, в парламенте идет борьба, развернулась серьезная конкуренция между американской Юго-Восточной компанией и Национальным банком за право строительства канала. Американцы, намереваясь заручиться поддержкой парламентариев, предлагают до тридцати тысяч за голос, представители оппозиции, естественно, наживаются, а сторонникам министра что остается? Рассуждения о народе, государстве, благе – это прекрасно, но нельзя же настолько отрываться от реальности. Партии окажется только на пользу, если станет известно, что министр умеет ценить заслуги тех, кто его поддерживает. Ирэн оправдывается: она несколько раз пыталась завести разговор с мужем, но тот и слушать ее не желает, советует не вмешиваться в дела, в которых она не разбирается. Голь выражает недовольство: это тянется уже месяц, он не может более ждать. Он погряз в долгах, досаждают кредиторы. Кому, как не Ирэн, знать, сколь тягостны бывают денежные затруднения. Молодой женщине неприятен разговор: разумеется, она признательна Голю за участие и помощь, когда у нее возникли долги, в которых она не решилась признаться мужу. Но собеседник переходит к прямому шантажу: деньги для Ирэн были взяты в Национальном банке, в его распоряжении ее расписки. Ирэн обещает сегодня же переговорить с мужем.

Разговор сворачивается из-за появления давнего друга хозяина дома Фирмиана. Голь ему явно несимпатичен, и после его ухода старик, почуявший неладное, советует Ирэн не помогать коварному хитрецу в его планах. Он не скрывает своего беспокойства: ситуация действительно напряженная, общественное мнение относительно канала раскололось. Карл – прекраснодушный идеалист, хочет быть апостолом, но хотя тридцать лет занимается политической деятельностью, влияет на людей, управляет ими, совсем их не знает. Опасность кроется не в оппозиции, которую возглавляет молодой и честолюбивый Андри. Опасность таится в собственном лагере, сподвижники министра недовольны, что ошиблись в расчетах, и ждать более не намерены.

Встретившись с мужем, Ирэн пытается замолвить слово за Голя, но Карл непреклонен: то, о чем жена просит, невозможно, за дружбу нельзя расплачиваться деньгами.

Секретарь докладывает, что в приемной министра дожидается посетитель. Мекс, человек из ближайшего окружения Андри, сразу же переходит к делу: пользуясь своим влиянием, он поможет обеспечить нужный итог голосования на вечернем заседании парламента. В Андри Мекс разочаровался, у этого молодого человека недостает должного размаха, далеко он не пойдет. Мекс вполне обеспечен и многого просить не намерен: титул советника в обмен на содействие его вполне бы устроил. Возмущенный министр прогоняет посетителя из кабинета,

Появляется еще один посетитель, Швендер страстно, но довольно сбивчиво восхваляет деятельность министра, объявляя себя его давним и верным единомышленником, а потом в завуалированной форме предлагает услуги по физическому устранению главы оппозиционеров. Министр с негодованием изгоняет и этого посетителя. Хорош единомышленник, не пропустил ни одного его выступления, а абсолютно ничего не воспринял из его речей. Ведь сколько лет он твердит: не насилие и ненависть, а любовь и справедливость должны быть среди людей. Что ж тут удивительного, иронизирует Фирмиан, Швендера, по-видимому, действительно увлекают проповеди Карла, и он готов служить ему в качестве тайного убийцы потому, что, как он только что объяснил, когда-то его обманул американец, и с той поры он считает их всех отъявленными негодяями. По убеждению министра, нет такого хорошего человека, который не поступал бы плохо, нет такого, которого нельзя было бы исправить. Вот, к примеру, Голь – молод, честолюбив, его манят богатство и почести. Слишком легко Голю все доставалось в жизни, а нужно пройти через нужду и горе, чтобы понять себя.

На совещании со своими партийными соратниками министр обсуждает тактику поведения на парламентских слушаниях. Он выражает уверенность, что, хотя в известных органах печати и в некоторых кругах населения настроение не совсем благоприятное, им все же благодаря большинству в парламенте удастся повернуть по-своему. Каун требует употребить власть и арестовать Андри: сколько грязных махинаций творит оппозиция, но министр не согласен: ни один руководитель не гарантирован от злоупотребления его именем. Оппозиции посчастливилось найти способного, энергичного вожака, которого, к сожалению, они упустили сделать своим сторонником. А убеждений не создать силой, людей нельзя принудить, не убедив их. По мнению Луца, реформы наносят основательный ущерб некоторым личным интересам. Он призывает министра действовать медленнее, осторожнее, умереннее. “Мы здесь не для того, чтобы нравиться народу, – парирует министр. – Мы должны воспитывать его”. Голь предлагает все места в администрации распределить среди своих людей, тогда в распоряжении партии будет целая армия агитаторов. Это не дело, когда рискуешь всем и ничего не получаешь взамен. Возмущенный недостойными речами, министр прогоняет Голя. Соратники все более разочаровывают его. Прежде они были воодушевлены, имели твердые принципы, а теперь обнаруживают зависть, ненависть, жадность. Нельзя думать исключительно о своей выгоде – это погубит все. Члены фракции расходятся недовольные, Фирмиан опасается, что Карл подпортил дело своей резкостью.

Происходит заседание парламента. Вопрос не в Национальном банке и не в американской компании, как тут стараются внушить, рассчитывая на дешевый патриотизм, заявляет Андри. Речь идет о выгоде страны. Министру же больше подходило стать поэтом, который неутомимо поощрял бы, возбуждал и предупреждал общественную совесть. Как пламенный апостол гуманных идей, он много сделал для блага родины, не одно поколение восторженно внимало его обольщающим речам. Но страна в кризисе, налицо признаки страшного краха, и он раздавит эту сумасбродную политику великих экспериментов, для осуществления которых не имеется достаточных сил. Министр – честный, но неспособный к практической деятельности человек, окруженный дурными советниками и интриганами. Выступление главы оппозиционеров вызывает бурную реакцию собравшихся. Во время перерыва Голь предлагает Андри компрометирующие материалы на политического соперника, но тот с негодованием отвергает его предложение. Тогда Голь вступает в переговоры с директором американской компании. Находящаяся в зале заседания Ирэн не выдерживает нарастающего напряжения, она падает в обморок, и ее отвозят домой.

После перерыва с ответным словом выступает министр. В какой-то степени ему удается переломить настрой зала. Он объясняет причины, побудившие правительство поручить строительство канала Национальному банку. И напрасно молодой коллега расценил их попытки поднять страну как неумелую и обреченную на провал деятельность отжившего поколения. Главное – истина и справедливость; идеи эти, конечно же, стары, как человечество, но вместе с человечеством постоянно обновляются.

Предложено провести поименное голосование по вопросу о канале, но тут слова просит Голь. Он выступает с разоблачительным заявлением, обвиняя министра в измене и предательстве интересов страны. Национальный банк подкупил его и выплатил сполна. В качестве доказательства Голь предъявляет расписки жены министра в получении заема. Разражается грандиозный скандал. Министр потрясен и растерян.

И снова дом министра. Карл появляется в потрепанном виде, разорванной одежде. Ему с трудом удалось укрыться от разъяренной толпы. Он никак не может прийти в себя, не было у него ничего, кроме честного имени, а теперь заклеймили его вором и обманщиком. С улицы доносятся свист, смех, оскорбительные выкрики, в окна летят камни. Карл удивлен приходу Фирмиана: ведь, кажется, все отвернулись от него. Тот призывает друга не придавать значения крику нам и комедиантам. Нет клеветы, которую нельзя было бы опровергнуть, но для этого нужно быть в форме. Карл не может взять в толк: как жена могла так поступить? По неведению, считает Фирмиан, ей, конечно же, невдомек было, как может обернуться дело. Это вина Карла, не сумевшего объяснить Ирэн, что в ее положении следует быть особенно осторожной.

Происходит тягостное объяснение с женой. Ирэн не знала, что деньги из банка, со временем она собиралась вернуть их. Ей не хотелось обременять финансовыми проблемами мужа, который столько времени и сил отдавал работе. Карл осознает, что виноват: не замечал он, что творится рядом, в семье, не сумел стать советником, помощником жене.

Появляется взволнованный Андри. Сколь ужасно зрелище толпы, эти лица, искаженные злобой, коварством и ненавистью, упивающиеся позором и опьяненные подлостью. Ему стыдно и больно, что эти люди превозносили его как героя. Как можно было так обманываться, ему казалось, что руководствуется он честными намерениями, а по сути это была месть за то, что его политический противник выше, сильнее, значительней их всех. Андри намерен оставить политическую карьеру, уехать в провинцию, постараться жить достойно и порядочно. Карл потрясен признанием молодого человека. Он видит в нем родственную душу, испытывающую тоже бессилие, разочарование. Кажется, постигли они оба истину, облекли ее в жалкие слова – свобода, справедливость… Но толпа не понимает их. Что ж, будут они вместе тихо жить среди людей, постепенно завоевывая их души и сердца, работать на общее благо. Может, оно даже и к лучшему, что все так случилось.

А. Н. Островский

На всякого мудреца довольно простоты

Действие происходит в Москве, в первое десятилетие реформ Александра II. Первый акт пьесы – в квартире, где с матерью-вдовой живет молодой человек Егор Дмитриевич Глумов. В ней, по ремарке автора, чистая, хорошо меблированная комната.

В комнату входят, продолжая начатый разговор, Глумов с матерью. Глумов говорит ей: “Я весь в вас – умен, зол и завистлив” и заявляет, что отныне будет делать карьеру через знакомства в свете: “Эпиграммы в сторону! Этот род поэзии, кроме вреда, ничего не приносит автору. Примемся за панегирики!” Теперь Глумов для себя будет вести дневник и в нем писать откровенно, что думает о людях, расположения которых добивается.

Приходят гусар Курчаев, знакомый Глумова, с ним Голутвин, человек, не имеющий занятий. Они собрались издавать журнал и просят у Глумова его эпиграммы или дневник, о котором уже что-то слышали. Глумов отказывает. Курчаев, дальняя родня Глумову через сановника Нила Федосеевича Мамаева, рассказывает Глумову о привычке Мамаева смотреть попусту сдаваемые внаем квартиры и при этом поучать всех и каждого, и за разговором набрасывает на Мамаева карикатуру, приписав “новейший самоучитель”. Ее хочет взять Голутвин. Курчаев не дает: “Все-таки дядя”. Она остается Глумову. Курчаев сообщает Глумову, что жена Мамаева “влюблена, как кошка” в Глумова. Курчаев и Голутвин уходят.

В последующем разговоре Глумова с матерью выясняется, что Глумов уже подкупил слугу Мамаева, и Мамаев сейчас прибудет смотреть якобы сдаваемую внаем квартиру Глумовых.

Является слуга, за ним сам Мамаев. Мамаев пеняет слуге: зачем тот привез его в жилую квартиру. Глумов объясняет, что, нуждаясь в деньгах, хочет из этой квартиры переехать в большую, и на недоуменные вопросы Мамаева заявляет: “Я глуп”. Тот сперва ошарашен, но быстро начинает верить, что перед ним молодой человек, жаждущий советов, поучений и наставлений.

Глумова показывает Мамаеву карикатуру Курчаева. Мамаев уходит. Приходит Манефа, “женщина, занимающаяся гаданием и предсказанием”. Глумов принимает ее с деланным почтением, дает пятнадцать рублей, отсылает угощаться чаем и кофе, записывает в дневник расходы: на Манефу и три рубля слуге Мамаева. Внезапно возвращается Курчаев, которому встретившийся по дороге Мамаев не велел показываться на глаза. Курчаев подозревает Глумова в интриганстве и говорит ему об этом. Они ссорятся. Курчаев уходит. “Дядя его прогнал. Первый шаг сделан”. Этими словами Глумова заканчивается первое действие комедии.

В доме Мамаева хозяин и Крутицкий – “старик, очень важный господин”, сетуют на пагубность реформ и перемен и на свое неумение владеть пером и “современным слогом”. У Крутицкого готов труд, написанный стилем, “близким к стилю великого Ломоносова”, и Мамаев предлагает дать его Глумову в обработку. Оба уходят. Появляются Мамаева и Глумова. Глумова жалуется на недостаток средств. Мамаева ее подбадривает, суля Глумову свое покровительство. Вошедшему Мамаеву Глумова расписывает восхищение своего сына его умом. Мамаев, уходя, обещает Глумовой дать “не денег, а лучше денег: совет, как распорядиться бюджетом”. Мамаевой же Глумова принимается рассказывать о том, как влюблен в нее Глумов. Глумова уходит. Мамаева кокетничает с вошедшим Глумовым.

Приезжает Городулин, “молодой важный господин”. Мамаева просит для Глумова место, “разумеется, хорошее”, зовет Глумова и оставляет его с Городулиным. Глумов заявляет себя либералом и демонстрирует речистость, восхищающую Городулина, который тут же просит помочь ему приготовить спич. Глумов готов написать.

Городулина сменяет Мамаев, который принимается учить Глумова ухаживать за своей женой. Глумов остается с Мамаевой, объясняется ей в любви и уходит.

На даче Турусиной, “богатой вдовы, барыни из купчих”, окруженной приживалками, гадальщицами, странницами, Турусина, только что выехавшая было в город, но приказавшая поворотить экипаж из-за плохой приметы, выговаривает своей спутнице, племяннице Машеньке, за “вольнодумство” и симпатию к Курчаеву. К тому же она получила два анонимных письма, предостерегающих от знакомства с Курчаевым. Машенька отвечает, что она “московская барышня” и спорить не станет, но пусть тогда тетя и подыщет сама ей жениха. Машенька уходит. В гости заходит живущий по соседству Крутицкий. Турусина делится с Крутицким заботами: как подыскать Машеньке хорошего жениха. Крутицкий рекомендует Глумова и уходит. Приезжает Городулин. Как и Крутицкий, он высмеивает пристрастие Турусиной к странникам и приживалкам и сообщает: одна из таких знакомых Турусиной осуждена за мошенничество и отравление богатого купца. С Городулиным повторяется тот же разговор с тем же результатом. Городулин всячески рекомендует Турусиной Глумова. И наконец, взамен Городулина появляется Манефа. Она тут желанная гостья. Ее принимают с почетом и речам ее внимают с трепетом. Она вещает, приживалки поддакивают. Все хором предвещают Глумова как что-то уже почти сверхъестественное. Появлением Глумова с Мамаевым и обещанием Турусиной полюбить его, как родного сына, действие заканчивается.

Глумов приносит Крутицкому “Трактат о вреде реформ вообще” – обработку мыслей Крутицкого. Крутицкий доволен. “Трактат” – острая пародия на ретроградство. Глумов просит Крутицкого быть посаженым отцом на свадьбе и несколько перебирает в угодничестве, что и отмечает Крутицкий по его уходе.

Приходит Клеопатра Львовна Мамаева дополнительно замолвить словечко за Глумова. Взбодрившийся после ухода Глумова старик обрушивает на нее архаические цитаты из любимых с юности трагедий, видя в стареющей Мамаевой чуть не ровесницу. Но куда неприятней для нее оброненное Крутицким известие о сватовстве Глумова к Машеньке по любви. “Что ее кольнуло. Поди вот с бабами. Хуже, чем дивизией командовать”, – недоумевает Крутицкий, глядя ей вслед.

Глумов дома записывает в дневник расходы и впечатления и учит мать, уходящую к Турусиной, как задабривать и задаривать ее приживалок. Внезапно является Мамаева. Это необычно, и Глумов настораживается. Последующий разговор с ней то подтверждает, то успокаивает опасения Глумова. Он принимается объясняться Мамаевой в своих чувствах, несколько злоупотребляя красноречием, но та прерывает его вопросом: “Вы женитесь?” Глумов сбивается, пускается в объяснения и, как ему кажется, более или менее успокаивает Мамаеву. Звонок у двери. Глумов уходит.

Пришел Голутвин. Глумов, спрятав Мамаеву в соседней комнате, принимает его. Оказывается, тот, выражаясь современным языком, собрал на Глумова материал и шантажирует его: если Глумов не заплатит, Голутвин напечатает пасквиль. Решительным тоном отказывая Голутвину, Глумов на деле колеблется, не желая неприятностей ввиду выгодной женитьбы на Машеньке. Голутвин лезет в соседнюю комнату, допытывается, кто там. Глумов еле выпроваживает его, но затем решает догнать и все-таки заплатить. В комнату входит Мамаева, замечает дневник, читает о себе самой что-то, что приводит ее в ярость, и уносит.

Сперва Глумову кажется, что он “все уладил”. Но убедившись, что дневник взят, он приходит в отчаяние, бранит себя: “Глупую злобу тешил. Вот и предоставил публике “Записки подлеца” им самим написанные”.

На даче, где собралось все общество, Курчаев, беседуя с Машенькой о невиданных добродетелях и успехах Глумова, говорит: “Еще с кем-нибудь другим я бы поспорил, а перед добродетельным человеком я пас никогда этим не занимался”. Между добродетельными беседами с будущей женой и тещей Глумов договаривается с Городулиным “отделать хорошенько” трактат Крутицкого (т. е. Глумова же ) под подписью Городулина и убеждает Мамаеву, что женится по расчету. Слуга приносит переданный кем-то пакет. В нем напечатанная статья “Как выходят в люди” с портретом Глумова и пропавший дневник. Мамаев читает записи вслух, справки о расходах на приживалок “за то, что видели меня во сне”, острые характеристики Крутицкого, Манефы, Турусиной (Турусина тут же говорит “всех прогоню” и предоставляет Машеньке полную свободу выбора; судя по всему, ее выбор – Курчаев). Появляется Глумов. Ему отдают дневник и предлагают “удалиться незаметно”. Но Глумову уже терять нечего. “Почему же незаметно”, – отвечает он и принимается обличать присутствующих уже устно. Суть обличений: в напечатанной статье нет ничего для них нового. Не настолько на самом деле глупы Крутицкий и Мамаев, чтоб и впрямь не чувствовать фальши в угодничестве Глумова: просто оно им удобно и приятно. То же и с Мамаевой, и с Городулиным. Но и та и другой неожиданно останавливают глумовское красноречие, начиная сразу же с ним соглашаться. Глумов уходит. После паузы все сходятся на том, что, спустя время, надо опять его “приласкать”. “А уж это я беру на себя” – финальная реплика Мамаевой.

Действие 1

На улице, у автобусной остановки, в ожидании транспорта стоит Таня, девушка 19 лет, читающая афиши. С ней настойчиво пытается познакомиться студент последнего курса Николай Колесов, молодой человек 24 лет. Вскоре он объясняет, что обещал явиться на свадьбу к другу с красивой девушкой. Таня заинтригована, но все же отказывает составить Коле компанию.

В общежитии, между тем, идет подготовка к праздничному ужину, большинство гостей уже за столом. Все ожидают Колю с его загадочной спутницей. Жених и невеста - Вася Букин и Маша. Комсорг норовит произнести речь, но первое слово перехватывает друг Васи Боря, по прозвищу Гомыра. Он сильно нетрезв и говорит довольно малоприятные вещи. Собравшиеся терпят его реплики из-за Васи. Между тем, один из гостей - Гриша Фролов - объявляет, что вот уже пять лет любит Машу, однако желает ей счастья с Васей. Гомыра делает еще более колкие замечания, так что Маша начинает настаивать, чтобы он покинул торжество. Букин решительно вступается за друга, после чего Маша объявляет свадьбу несостоявшейся и покидает компанию. Букин спешит за своей девушкой.

Спустя некоторое время, среди собравшихся появляется ректор университета - Владимир Алексеевич Репников. От него поначалу скрывают разрыв несостоявшихся молодоженов, но ректор обо всем догадывается. Неожиданно появляется Колесов. Не замечая ректора, он выключает свет и требует убрать звук у магнитофона, поскольку за ним гонится милиция.

Наконец, среди всеобщей суматохи комсоргу удается включить свет. Милиционер замечает в окне Колю, который с перепугу вцепился в ректора и заходит в общежитие. Милиционер объясняет всем, что Колесов вломился в номер артистки Голошубовой, упрашивая ее пойти с ним на свадьбу. Артистку это позабавило, и она, было, согласилась, но Коля поссорился с артистом Шафранским, которого ударил. Милиционер уводит Колесова. В это время возвращается Букин. Рассерженный ректор требует от него и всех остальных студентов явиться на следующее утро к нему. Входит Таня, которая спрашивает Колесова. Ректор узнает ее.

На следующий день, Колесов в обществе некоего Золотуева, мужчины 58 лет, отправлен в наказание на общественно-полезные работы: им двоим под присмотром милиционера предстоит разобрать ограду старого кладбища. Когда милиционер уходит за папиросами, Золотуев признается Колесову в совершенном им проступке. Этот пожилой мужчина, кажущийся забавным, всего лишь выкопал на газоне орхидею.

Николая за работой застают Маша и Таня, которым в милиции сказали, как искать Колесова. От Маши Колесов узнает об исключении его из университета. Тогда же обнаруживается, что Таня - дочь ректора. Она поссорилась с отцом из-за строгого решения, которое кажется ей несправедливым. Девушка намерена во всем разобраться сама.

Во время обеда, в квартире Репниковых, происходит крупная ссора между отцом и дочерью. Накал страстей усугубляется визитом Колесова, который, ведя себя очень странно и по привычке несдержанно, просит допустить его к экзаменам. Репников выгоняет молодого человека. В ответ на это Таня, вспылив, уходит “проветриться”. Репников остается один на один с женой. Она недовольна его поведением, но не перечит открыто, а попрекает с намеками, которых ректор понять не может или не хочет. Жена сетует, что ее муж стал типичным администратором, хоть и требует от других считать его ученым.

Действие 2

Колесов трудится в саду Золотуева, туда приходит Таня. Коля готов признаться девушке в любви, но не решается. Появляются Букин и Фролов, пришедшие узнать, как дела у Колесова. Расставание Букина с Машей примирило соперников, однако Вася начинает догадываться о планах Гриши встречаться с его бывшей невестой. Когда Колесов уходит проводить Таню, Витя и Гриша решают стреляться и берут с этой целью ружье Золотуева.

Колесов возвращается в опустевший ненадолго сад. Вскоре там показывается хозяин - Золотуев. В разговоре со студентом любитель цветов показывает свое истинное лицо. Он оказывается отъявленным хапугой, на редкость алчным человеком. Из его рассказа о себе и о вымышленном друге можно понять, что он 10 лет отсидел в лагере на Индигирке за взятку ревизору при полной уверенности, что отсидел несправедливо - мало дал, только и всего. С тех пор Золотуева преследует навязчивая идея встретить того ревизора и дать ему 20 тысяч рублей, чтобы “обелить” свое имя.

Раздается выстрел, и из глубины сада показываются Фролов и Букин. Вася всего лишь убил сороку. Студентам неловко за себя, они спешат покинуть сад. Вместо них в сад приходит ректор Репников, который предлагает Коле сделку. Колесов должен отказаться от Тани, перестать встречаться с ней, оттолкнуть ее от себя - и тогда его восстановят в вузе, допустят к экзаменам. Коля остается в раздумье.

Вечером он, как кажется, принял решение. Когда вновь появляется Таня, Коля гонит ее, утверждая, что их отношения - легкий флирт и потому ни к чему серьезному не приведут. Недоумевая, девушка покорно уходит.

После сдачи экзамена и получения диплома Колесов, сторонясь других студентов, отмечает “радостное событие” в университетской столовой. Здесь его находит “дядя” Золотуев, который делится своим горем: ревизор не взял даже 20 тысяч. Попутно “дядя” осведомляется, сколько “племянник” заплатил за экзамен, на что получает уклончивый ответ ”много”.

Когда Золотуев на время исчезает, к Коле подходят Маша и Фролов. Девушка пытается убедить себя в присутствии Колесова, что готова влюбиться в ”положительного” Фролова. Коле скучно смотреть на эту игру, и он уходит к веселящимся геологам. Тогда Маша впервые за пять лет находит в себе силы твердо и однозначно сказать Грише, что у них ничего не получится. Молодые уходят.

В опустевшей столовой появляются супруги Репниковы. Репникова заводит разговор о судьбе дочери и о любви Тани к Коле. Выясняется, что Репников препятствует поступлению Колесова в аспирантуру, хотя за это выступают все преподаватели. После небольшого спора супружеская чета уходит.

Столовую заполняет молодежь - студенты-геологи и прочие. Здесь Букин с Машей, они договариваются о разводе. Затем Маша не без помощи Бори-Гомыры мирится с Васей, просит взять ее в экспедицию. Появляется Таня, которая хочет поздравить Колесова перед его отъездом на селекционную станцию. Следом за девушкой приходит Репников. Он выпроваживает дочь и тайком от всех предлагает Коле новую сделку: Таню нужно оттолкнуть более решительно - в обмен на это предлагается учеба в аспирантуре.

Колесов не выдерживает: он находит Таню и обо всем ей рассказывает. Девушка поражена предательством любимого человека. Подавленная горем, она уходит. Неожиданно вновь объявляется Золотуев, который что-то видел и что-то понял. Он зовет Колю работать на своей даче, обещая, что отпишет “племяннику” и дачу, и машину.

Коля ненадолго предается раздумьям о блестящих перспективах: богатство Золотуева, с одной стороны, плюс аспирантура под покровительством самого ректора - с другой. Но молодой человек принимает окончательное решение. Он на глазах ректора и друзей-студентов рвет нечестно полученный диплом.

Коле удается поймать Таню на той же остановке, где они когда-то познакомились. Он пытается завязать с ней разговор, чтобы добиться понимания. Таня не желает общаться с Колесовым. Отойдя от него на три шага, девушка ждет автобуса.

Айзек Азимов

Сами боги

Земля. Вторая половина XXI в. Довольно заурядный молодой радиохимик Фредерик Хэллем случайно обнаруживает, что в запыленной колбе с этикеткой “Вольфрам” вдруг оказалось какое-то другое вещество. Спектрометрический анализ показывает, что это изотоп плутония, который теоретически не может существовать, вдобавок выясняется, что радиоактивность вещества постоянно возрастает и оно испускает позитроны, несущие необычно высокую энергию. Хэллем предлагает единственно возможную гипотезу: если вещество, которое не может существовать согласно физическим законам нашей вселенной, все-таки существует, следовательно, прежде оно находилось в параллельной вселенной, где эти законы иные. Через некоторое время становится ясно, что жители параллельной вселенной – паралюди – сознательно осуществляют обмен веществом между вселенными, который может происходить бесконечно с выделением энергии в обеих вселенных. Таким образом, Земля получает источник необыкновенно дешевой, безопасной и экологически чистой энергии, получивший название Электронного Насоса, и Хэллем становится благодетелем человечества, которое и не подозревает, что основная часть как теоретической, так и практической работы была проделана другими учеными.

Но через несколько десятков лет молодой историк науки Питер Ламонт приходит к выводу, что работа Электронного Насоса представляет колоссальную угрозу для нашей вселенной. Подобно тому как температуры двух тел выравниваются вследствие второго закона термодинамики, работа Электронного Насоса ведет к выравниванию свойств двух вселенных, основное отличие которых состоит в величине сильных ядерных взаимодействий: в нашей вселенной они гораздо слабее, чем в параллельной, и постепенное их возрастание в конечном счете должно привести к взрыву Солнца и всей нашей ветви галактики. Ламонт бросается со своими идеями от Отца Электронного Насоса, который, в сущности, вышвыривает его за дверь, к высокопоставленным чиновникам, но никто не хочет видеть того, чего видеть не хочет.

Тогда Ламонт пытается вступить в контакт с паралюдьми и убедить их остановить Насос. Из паравселенной несколько раз поступали куски фольги с символами и чертежами, которые не поддавались расшифровке – слишком различны способы мышления землян и паралюдей. Ламонту помогает Майрон Броновский, известный переводом этрусских надписей. Они отправляют в паравселенную послания на земном языке, надеясь отыскать ключ к парасимволам, и в конце концов Броновский получает ответ – написанное корявыми земными буквами слово “страх”, а вскоре вслед за этим два других послания, из которых следует, что Насос действительно несет в себе опасность, но паравселенная не может его остановить. Ламонт, который уже сам не понимает, что для него важнее – спасти человечество или просто доказать свою правоту, доказать, что Отец Электронного Насоса – дутая величина, не может использовать эти послания как свидетельства – его неминуемо обвинят в подделке. Его единственный союзник выходит из игры, подытожив все происходящее цитатой из Шиллера: “Против глупости сами боги бессильны”.

На одной из планет паравселенной, в мире, непредставимом для землянина, обитают два типа живых существ – Жесткие и Мягкие.

Жесткие имеют постоянную форму тела, состоящего из плотного вещества, и непрозрачную оболочку. Ткани Мягких сильно разрежены, форма тела изменчива, они умеют струиться, выбрасывать протуберанцы, расстилаться и утолщаться – все это потому, что они живут в мире с большой величиной межатомного взаимодействия, поэтому атомы, составляющие их тело, могут находиться на большом расстоянии друг от друга. Мягкие непременно должны существовать триадами, в которых каждая из составляющих – рационал, пестун и эмоциональ – обладает определенными качествами, обеспечивающими гармонию и функцию триады. Рационал (левник) – носитель интеллекта, эмоциональ (серединка) – чувств, пестун (правник) – инстинкта заботы о потомстве. Части триады периодически вступают в процесс, называемый синтезом, в котором их тела разреживаются, материя перемешивается, происходит обмен энергией и сознанием. Все трое при этом становятся единым целым, чувства и сознание растворяются в чистой радости бытия. Синтез длится много суток, потом каждый из троих снова становится самим собой. В некоторых случаях во время синтеза происходит размножение – завязывается почка. Каждая триада должна произвести на свет троих детей, которые почти не отличаются друг от друга в раннем возрасте, но потом приобретают свойства рационала, пестуна и эмоционали. Повзрослевшие дети расстаются с родителями (до этого момента они находятся под неусыпным наблюдением пестуна), а потом комбинируются в новые триады. Триада кончает свое существование в процессе, который называют “переходом”.

И Мягкие и Жесткие живут в пещерах и питаются, поглощая энергию в форме теплового излучения. Жесткие, у которых есть машины, приборы и библиотеки, обучают рационалов, а пестуны и эмоционали в обучении не нуждаются.

В отличие от остальных эмоционалей Дуа, серединка триады Уна (рационала) и Тритта (пестуна), умеет по-настоящему мыслить, ее интересует то, что эмоционалей интересовать не должно – это даже считается неприличным. Необыкновенно развитая интуиция помогает ей понять многое, недоступное аналитическому разуму рационалов. Она узнает от Уна, что Насос, дающий энергию ее миру, грозит гибелью другой вселенной. Но Жесткие не собираются останавливать Насос, планете не хватает энергии, а Насос представляет опасность только для Земли, а для их мира работа Насоса ведет лишь к ускорению остывания и без того давно остывающего солнца. Дуа не может смириться с этой мыслью. Она ненавидит Жестких еще и потому, что приходит к ужасному выводу: Мягкие – это просто самовоспроизводящиеся машины, созданные Жесткими для развлечения, а переход означает смерть. Она проникает в пещеры Жестких, неуловимая, поскольку может проникать в камень, растворяться в его материи, и находит послания с Земли. Она так же неспособна расшифровать их, как и Жесткие, но она улавливает заключенные в символах эмоции. Именно Дуа и отправляет на Землю те послания, которые получают Ламонт и Броновский. Она едва не гибнет от истощения, но ee спасают, и тут она узнает, что ошибалась – Мягкие не машины, а начальная стадия развития Жестких. Переход – это последний синтез, в результате которого формируется триединая особь Жесткого, и чем незаурядней составляющие, тем более выдающаяся личность получается в процессе синтеза. Ун, Тритт и Дуа синтезируются в последний раз.

С группой туристов на Луну прилетает Бен Деннисон, который когда-то подавал большие надежды как ученый, но имел неосторожность пренебрежительно высказаться о будущем Отце Электронного Насоса, чем и обрек себя на безвестность. Так же как и Ламонт, он пришел к мысли об опасности Насоса. Деннисон летит на Луну в надежде возобновить исследования в области паратеории. Он знакомится с Селеной Линдстрем, которая оказывается не просто гидом, а интуисткой – человеком с необычайно развитой интуицией, – работающей вместе с известным физиком-лунянином Невиллом. Селена дает идеи, а Невилл разрабатывает их и держит уникальные способности Селены в тайне, потому что страдает паранойей и боится землян. Несмотря на то что лунная колония образовалась сравнительно недавно, между Луной и Землей существует некоторый антагонизм. У жителей Луны уже сформировался определенный физический тип, они стареют гораздо медленнее, чем земляне, которых они презрительно называют “земляшками”. Большинство лунян не испытывают ни ностальгии, ни почтения к прародине и стремятся к полной независимости от Земли – ведь Луна способна полностью обеспечить себя всем необходимым. Деннисон с помощью Селены начинает эксперименты, результаты которых избавляют человечество от нависшей над ним опасности, подтверждают блестящую идею и заодно реабилитируют опального Ламонта. Суть идеи Деннисона в том, что существует бесчисленное множество вселенных, поэтому среди них нетрудно найти такую, которая противоположна по свойствам пара-вселенной. Эта антипаравселенная должна представлять собой то, что называют “космическом яйцом” с очень слабыми ядерными взаимодействиями и неимоверной плотностью. Деннисону удается, изменяя массу пимезонов, “просверлить дыру” в космовселенную, из которой тут же начинает просачиваться вещество, несущее энергию, которую можно использовать. И если Земля начнет получать энергию двойным способом – с помощью Электронного Насоса и протечек из космовселенной, то физические законы в земной вселенной останутся неизменными, они будут меняться только в паравселенной и космовселенной. Причем и для той и для другой это не представляет опасности, потому что паралюди будут получать энергию от Насоса, компенсируя ускорение остывания их солнца, а в космовселенной жизни быть не может.

Итак, человечество преодолевает очередной кризис. Питер Ламонт наконец обретает заслуженную славу, Деннисону предлагают любое место в любом земном университете или учреждении, но он остается на Луне и принимает предложение Селены стать отцом ее ребенка.