Category: Краткие содержания

  • Цитадель

    АНГЛИЙСКАЯ ЛИТЕРАТУРА

    Арчибальд Джозеф Кронин (Archibald Joseph Cronin)

    Цитадель (The Citadel)

    Роман (1937)

    Действие происходит в 1920-1930-е гг. в Великобритании. В маленький шахтерский городок Блэнелли приезжает молодой врач Эндрю Мэнсон – новый помощник врача, доктора Пейджа. Приехав, он узнает, что его патрон парализован и ему придется нести двойную нагрузку. Жена Пейджа Блодуэа, неблагодарная и жадная особа, держится недружелюбно и постоянно пытается сэкономить на Мэнсоне.

    В первый же свой визит к больному Мэнсон не может поставить точный диагноз, и помогает ему лишь встреча с Филиппом Денни, помощником другого врача. Тот, правда, держится вызывающе (в дальнейшем намекается, что в это забытое Богом место его заставили переехать неурядицы в семье), но подсказывает Мэнсону, что это тиф. Действительно, из-за проржавевшей канализационной трубы в городе начинается эпидемия тифа. Отчаявшись добиться от местных властей решения этой проблемы, Мэнсон с Денни взрывают ее.

    Однажды Мэнсон приходит в многодетную семью, где один из детей болен корью, и узнает, что младший ребенок пошел в школу. Желая отчитать учительницу за то, что та не соблюдает карантина, Мэнсон идет в школу. Там он встречает мисс Кристин Бэрлоу. У нее непростая судьба: в пятнадцать лет она лишилась матери, а через пять лет из-за аварии в шахте погибли отец, управляющий Портским рудником, и брат, горный инженер. Постепенно девушка все больше начинает занимать мысли Мэнсона.

    Между тем репутация Мэнсона как врача в городе растет: он излечивает от “помешательства” Имриса Хьюза; благодаря его усилиям выживает новорожденный ребенок ранее бесплодной сорокатрехлетней женщины. Мэнсон полон благородных устремлений, и его больно ранят рассуждения однокашника Фредди Хемсона, с которым он встречается в Кардиффе на ежегодном съезде Британского союза медиков, – тот думает только о престиже и деньгах, а не о медицине и больных.

    Руководство шахты, на жалованье у которой состоит доктор Пейдж, по заслугам оценивает Мэнсона, предлагая ему место врача, но из этических соображений он отказывается, чтобы не повредить доктору Пейджу. Вскоре после этого он получает чек на пять гиней от мужа сорокатрехлетней роженицы и кладет деньги в банк. Директор банка, состоящий в близких отношениях с миссис Пейдж, доносит ей о вкладе Мэнсона, и женщина обвиняет молодого врача в том, что он украл эти деньги у доктора Пейджа. Мэнсон опровергает все обвинения, заставляя миссис Пейдж извиниться перед ним, но после этого инцидента он вынужден искать другую работу.

    Через некоторое время он находит место врача в другом шахтерском городке, Эберло, и делает Кристин предложение, чтобы начать там совместную жизнь. Но едва Мэнсон приступает к работе, как между ним и рабочими на шахте возникает конфликт: он отказывается выдавать им больничные листы без веских на то причин. Однако вскоре все налаживается, и они с Кристин даже попадают в высшее общество – становятся друзьями владельца всех предприятий в Эберло Ричарда Воона. На этот же период приходится знакомство Мэнсона с дантистом Коном Болендом, оптимистом и весельчаком, отцом пятерых детей. Заручившись поддержкой Боленда, Мэнсон пытается подбить врачей на то, чтобы отказаться платить главному врачу города Луэллину дань в размере пяти процентов от их доходов, но его затея проваливается.

    Горя желанием усовершенствовать систему здравоохранения, Мэнсон начинает с себя. Он напряженно учится, а затем успешно сдает экзамен на докторскую степень. Его интересует влияние угольной пыли на развитие легочных заболеваний у шахтеров; он увлечен своими научными изысканиями.

    Вскоре выясняется, что Кристин ждет ребенка, но этому счастью не суждено сбыться: оступившись на сломанном мостике, она навсегда лишается возможности иметь детей.

    Мэнсон продолжает исследовательскую работу, но над головой его сгущаются тучи. Группа его недругов из числа рабочих выдвигает против него обвинение в жестоком обращении с животными, поскольку в своих опытах он использовал морских свинок. Его приглашают на собрание рабочего комитета, чтобы отстранить от должности, но он показывает им свидетельство о присуждении ему докторской степени и сам подает в отставку.

    На этот же период приходится заочное знакомство с Ричардом Стилменом, американским специалистом по легочным болезням, который в письме высоко отзывается о диссертации Мэнсона. Далее в судьбе Мэнсона происходит новый поворот: комитет патологии труда в угольных и металлорудных копях приглашает его на должность врача.

    Мэнсон с женой переезжает в Лондон. Однако работа в комитете очень скоро разочаровывает Мэнсона, так как не дает ему заниматься реальным делом. Потрясенный тем, что при наличии действительно острых проблем один из чиновников серьезно обсуждает с ним размеры бинтов, которые должны находиться в аптечке первой помощи на шахтах, Мэнсон подает в отставку.

    Начинаются мучительные поиски практики в Лондоне. На те шестьсот фунтов, что удалось скопить чете Мэнсонов, они могут купить лишь захолустную практику в бедном районе. Однако Мэнсону везет: ему удается излечить от аллергической сыпи одну из служащих дорогого магазина Марту Крэмб, и она делает ему рекламу. Благодаря ей Мэнсон попадает в высший свет, знакомится с богатыми, преуспевающими бизнесменами – через их жен. Одна из этих дам, Фрэнсис Лоренс, со временем становится любовницей Мэнсона.

    Доктор переживает духовное перерождение: столкновение с богатством развращает его, и он пополняет ряды врачей-хапуг, делающих ради денег бессмысленные, а порой и вредные процедуры. Кристин обеспокоена тем, что муж слишком полюбил деньги, она умоляет его не продавать себя, но жажда успеха в высшем свете делает Мэнсона все более жадным до денег. Он входит в сообщество врачей, которые направляют друг другу больных для консультации или хирургического вмешательства, а потом делятся доходами. Вскоре Мэнсон уже может позволить себе кабинет в самом престижном районе, его доходы неуклонно растут.

    Между тем разлад с Кристин нарастает, Мэнсона раздражает ее молчаливый укор, увлечение Библией, и он с радостью соглашается, чтобы она уехала на лето к миссис Воон. Во время отсутствия Кристин он впервые изменяет ей с Фрэнсис Лоренс.

    Но вскоре судьба Мэнсона делает очередной крутой поворот: он присутствует при операции по удалению кисты, которую делает входящий в их сообщество преуспевающих врачей хирург Айвори, и с ужасом для себя убеждается, что тот не умеет оперировать. Простая операция, которую легко может сделать любой студент, приводит к смерти пациента на операционном столе. У Мэнсона словно открываются глаза: он понимает, насколько низко пал, и рвет с этой жизнью.

    Тут выясняется, что старшая дочь Боленда больна чахоткой, и Мэнсон, разочаровавшись в методах, которые применяются в лондонской больнице Виктории, перевозит ее в недавно открытый санаторий Стилмена, где девушку полностью излечивают методом пневмоторакса.

    Вернувшись домой, он застает жену радостной и счастливой: она весело накрывает на стол. Вдруг она вспоминает, что забыла купить мужу его любимый сыр, и срочно бежит в лавку через дорогу. На обратном пути ее сбивает автобус.

    Мэнсон тяжело переживает гибель жены, которая вновь стала ему духовно близка. Он продает практику и вместе с Денни уезжает в тихое аббатство, где постепенно приходит в себя. Они с Денни и доктором Гоупом, товарищем Мэнсона по работе в комитете патологии труда, давно решили создать где-нибудь в провинции сообщество врачей, каждый из которых специализировался бы в определенной области медицины. Это может поставить медицинскую помощь на качественно новый уровень. Друзья уже выбрали город и присмотрели подходящий для их целей дом, как вдруг Мэнсон получает известие, что его обвиняют в добровольной и сознательной помощи человеку, “не зарегистрированному в качестве лица медицинской профессии”. Имеется в виду его участие в операции над Мэри Боленд, которую проводил Ричард Стилмен, не имеющий диплома врача. Жалобу на Мэнсона инициировал ославленный им доктор Айвори. Мэнсон должен предстать перед судом Медицинского совета. Если его осудят, он навсегда лишится права заниматься врачебной практикой.

    Адвокат не очень-то верит в успех дела. На суде он строит защиту на том, что Мэнсон нес личную ответственность за жизнь дочери близкого друга, поэтому счел нужным взять ее лечение на себя. Да, говорит адвокат Гоппер, Мэнсон сделал ложный шаг, но в том не было ничего предумышленного и бесчестного. Адвокат призывает Мэнсона каяться во всем, но в своей пламенной речи Мэнсон обращается к истории, напоминая суду, что Луи Пастер тоже не имел медицинского образования, как не имели его и Эрлих, Хавкин и Мечников, внесшие неоценимый вклад в развитие медицины. Мэнсон призывает медицинский суд покончить с предубежденностью и смотреть не на диплом, а на реальный вклад человека в лечение больных. Суд оправдывает Мэнсона, указывая, что он действовал “с добрыми намерениями, искренне желая поступать в духе закона, требующего от врачей верности высоким идеалам их профессии”. Перед отъездом к месту своей новой работы Мэнсон идет на кладбище, словно желая получить от Кристин благословение в его новом благородном деле.

    Е. Б. Туева

  • Клара Милич

    Иван Сергеевич Тургенев

    Клара Милич

    (После смерти)

    Повесть (1883)

    Яков Аратов проживал на Шаболовке в небольшом деревянном доме со своей теткой Платонидой Ивановной, Платошей, как называл ее еще его отец. Ему было лет 25, но жил он замкнуто, занимался фотографией, дружил лишь с Купфером, обрусевшим немцем, который искренне был привязан к Аратову. За это Платоша прощала ему некоторую бесцеремонность и шумноватую жизнерадостность. Нравом Яков пошел в отца. Тот тоже жил уединенно, занимался химией, минералогией, энтомологией, ботаникой и медициной, слыл чернокнижником, считая себя правнуком Брюса, в честь которого назвал сына, и был склонен ко всему таинственному и мистическому. Яков унаследовал эту его черту, верил в тайны, которые можно иногда прозревать, но постигнуть – невозможно. При этом верил в науку. Еще при жизни отца учился на физико-математическом факультете, но бросил.

    И все же Купфер вытащил однажды Аратова на концерт в дом знакомой грузинской княгини. Но он недолго пробыл на том вечере. Несмотря на это, Купфер и в следующий раз завлек его к княгине, расхвалив первоклассный талант некой Клары Милич, про которую они пока не решили: Виардо она или Рашель. “У нее черные глаза?” – спросил Аратов. “Да, как уголь!” Оказалось, что он уже видел у княгини эту девушку. Ей было лет девятнадцать, она была высокая, прекрасно сложенная, с красивым смуглым лицом, задумчивым и почти суровым. Приняли ее очень хорошо, долго и громко хлопали.

    Во время пения Аратову показалось, что ее черные глаза все время были обращены на него. Так продолжалось и потом, когда она читала из “Евгения Онегина”. Чтение ее, сначала немного торопливое, со слов “Вся жизнь моя была залогом свиданья верного с тобой” сделалось выразительным и преисполнилось чувством. Глаза ее смело и прямо смотрели на Аратова.

    Вскоре после концерта рассыльный принес Аратову записку с приглашением прийти около пяти на Тверской бульвар. Это очень важно.

    Сначала он твердо решил не ходить, но в половине четвертого отправился на бульвар. Просидев некоторое время на лавочке с мыслями о таинственной незнакомке, он вдруг почувствовал, как кто-то подошел и стал сзади него. Клара Милич была смущена, извиняясь за свою смелость, но ей так много хотелось сказать ему.

    Аратов вдруг почувствовал досаду: на себя, на нее, на нелепое свидание и на это объяснение среди публики. Раздражение продиктовало сухую и натянутую отповедь: “милостивая государыня”, “мне даже удивительно”, “я могу быть полезным”, “готов выслушать вас”.

    Клара была испугана, смущена и опечалена: “Я обманулась в вас…” Внезапно вспыхнувшее лицо ее приняло злое и дерзкое выражение: “Как наше свидание глупо! Как я глупа!.. Да и вы…” Она захохотала и быстро исчезла.

    Прошло два-три месяца. И вот однажды он прочел в “Московских ведомостях” сообщение о самоубийстве в Казани даровитой артистки и любимицы публики Клары Милич. Причиной, по слухам, была несчастная любовь. Купфер подтвердил, что это правда. Но газета врет, амуров никаких: горда была и неприступна Тверда, как камень. Только обиду не перенесла бы. Он ездил в Казань, познакомился с семейством. Настоящее имя ее Катерина Миловидова, дочь учителя рисования, пьяницы и домашнего тирана.

    Той же ночью Аратову приснилось, что он идет по голой степи. Вдруг перед ним появилось тонкое облачко, ставшее женщиной в белых одеждах. Глаза ее были закрыты, лицо белое, а руки висели неподвижно. Не сгибаясь в спине, она легла на камень, подобный могильному, и Аратов, сложив руки на груди, лег рядом с ней. Но она поднялась и пошла, а он не смог даже пошевелиться. Она обернулась, глаза были живые, и лицо тоже ожило. Она поманила его. Это была Клара: “Если хочешь знать, кто я, поезжай туда!”

    Утром он объявил Платоше, что едет в Казань. Там из бесед с вдовой Миловидовой и сестрой Клары Анной Аратов узнал, что Катя с детства была строптива, своевольна и самолюбива. Отца презирала за пьянство и бездарность. Вся она была огонь, страсть и противоречие. Говорила: “Такого, как я хочу, я не встречу… а других мне не надо!” – “Ну а если встретишь?” – “Встречу… возьму”. – “А если не дастся?” – “Ну, тогда… с собой покончу. Значит, не гожусь”.

    Анна решительно отвергла даже мысль о несчастной любви как причине гибели сестры. Вот ее дневник, разве есть там намек на несчастную любовь?

    Увы, на такой намек Аратов наткнулся сразу же. Он выпросил у Анны дневник и фотокарточку, пообещав вернуть его, и отправился в Москву.

    Дома, в своем кабинете, он почувствовал, что находится теперь во власти Клары. Он взял ее фотокарточку, увеличил, приладил к стереоскопу: фигура получила какое-то подобие телесности, но окончательно не оживала, глаза все смотрели в сторону. Она будто не давалась ему. Он припомнил, как Анна сказала про нее: нетронутая. Вот что дало ей власть над ним, тоже нетронутым. Мысль о бессмертии души вновь посетила его. “Смерть, где жало твое?” – сказано в Библии.

    В вечернем мраке ему теперь стало казаться, что он слышит голос Клары, ощущает ее присутствие. Однажды из потока звуков он сумел выделить слово “розы”, в другой раз – слово “я”; почудилось, будто мягкий вихрь пронесся через комнату, через него, сквозь него. Белевшее в темноте пятно двери шевельнулось, и показалась белая женская фигура – Клара! На голове у нее венок из красных роз… Он приподнялся. Перед ним была его тетка в чепце и в белой кофте. Она забеспокоилась, услышав его крики во сне.

    Сразу после завтрака Аратов отправился к Купферу, и тот рассказал, что Клара выпила яд уже в театре, перед первым актом, и играла как никогда. А как только занавес опустился, она тут же, на сцене, и упала…

    В ночь после визита к другу Аратову приснилось, будто он хозяин богатого имения. Его сопровождает управляющий, маленький вертлявый человечек. Вот они подходят к озеру. У берега золотая лодочка: не угодно ли прокатиться, сама поплывет. Он шагает в нее и видит там обезьяноподобное существо, держащее в лапе склянку с темной жидкостью. “Это ничего! – кричит с берега управляющий. – Это смерть! Счастливого пути!” Вдруг черный вихрь мешает все, и Аратов видит, как Клара, в театральном костюме, подносит к губам склянку под крики “браво”, а чей-то грубый голос произносит: “А! ты думал, это все комедией кончится? Нет, это трагедия!”

    Аратов проснулся. Горит ночник. В комнате чувствуется присутствие Клары. Он опять в ее власти.

    “- Клара, ты здесь?

    – Да! – раздается в ответ.

    – Если ты точно здесь, если понимаешь, как горько я раскаиваюсь, что не понял, оттолкнул тебя, – явись! Если ты теперь уверена, что я, до сих пор не любивший и не знавший ни одной женщины, после твоей смерти полюбил тебя, – явись!

    Кто-то быстро подошел к нему сзади и положил руку на плечо. Он обернулся и на своем кресле увидел женщину в черном, с головой, повернутой в сторону, как в стереоскопе.

    – …Обернись ко мне, посмотри на меня, Клара! – Голова тихо повернулась к нему, веки раскрылись, строгое выражение сменилось улыбкой.

    – Я прощен! – с этими словами Аратов поцеловал ее в губы”. Вбежавшая на крик Платоша нашла его в обмороке.

    Следующей ночи он дожидался уже с нетерпением. Они с Кларой любят друг друга. Тот поцелуй все еще быстрым холодом пробегал по телу. В другой раз он будет обладать ею… Но ведь вместе жить им нельзя. Что ж, придется умереть, чтобы быть вместе с нею.

    Вечером у него появился жар, и Платонида Ивановна осталась дремать в кресле. Среди ночи пронзительный крик разбудил ее. Яша опять лежал на полу. Его подняли и уложили. В правой его руке оказалась прядь черных женских волос. Он бредил, говорил о заключенном им совершенном браке, о том, что знает теперь, что такое наслаждение. На секунду придя в себя, он сказал: “Не плачь, тетя. Да разве ты не знаешь, что любовь сильнее смерти?” И на лице его засияла блаженная улыбка.

    Г. Г. Животовский

  • Царь Федор Иоаннович

    Алексей Константинович Толстой

    Царь Федор Иоаннович

    Трагедия (1864-1868)

    В доме Ивана Петровича Шуйского, в присутствии многих духовных лиц и некоторых бояр, решают развести Федора Иоанновича с царицею, Годуновой сестрой, благодаря коей, по общему мнению, и держится Борис. Составляют бумагу, где, поминая неплодность царицы и малолетство Димитрия, просят царя вступить в новый брак. Головин намекает Шуйскому на возможность поставить Димитрия вместо Федора, но получает суровый отпор. Княжна Мстиславская обносит гостей, пьют здоровье Федора. Шаховскому, жениху Мстиславской, сваха Волохова называет место тайной встречи. Иван Петрович отправляет челобитную митрополиту, сокрушаясь необходимостью губить царицу. Федюк Старков, его дворецкий, доносит о виденном Годунову. Тот, получив из Углича сведения о сношении Головина с Нагими и видя угрозу своей власти, объявляет сторонникам своим, Луп-Клешнину и князю Туренину, о решении примириться с Шуйским. Приходит Федор, сетуя на взбрыкнувшего коня. Появляется царица Ирина, которой Федор лукаво сообщает о красавице Мстиславской, виденной им в церкви, и тут же уверяет царицу, что она для него краше всех. Годунов говорит о желании примириться с Шуйским, и царь с радостью берется устроить дело.

    Федор объявляет о намерении примирить Годунова с Шуйским и просит помощи у митрополита Дионисия и других духовных лиц. Дионисий упрекает Годунова в притеснениях церкви, снисхождении к еретикам и возобновлении сбора податей, от коих была освобождена церковь. Годунов вручает ему защитные грамоты и сообщает о предпринятых гонениях на ересь. Царь просит поддержки у Ирины и бояр. Сопровождаемый народными восторгами, приходит Иван Петрович Шуйский. Федор корит его непосещением Думы, Шуйский отговаривается невозможностью поддакивать Годунову. Федор, поминая Писание и призывая в свидетели духовных лиц, говорит о благе примирения, и покорный ему Годунов предлагает Шуйскому согласье. Шуйский упрекает его в нежелании делиться управлением государства, что Иоанн завещал пятерым боярам: Захарьину (умершему), Мстиславскому (насильно постриженному), Бельскому (сосланному), Годунову и Шуйскому. Годунов, оправдываясь, говорит о спеси Шуйского, о том, что воспользовался единоличной властью на пользу Руси, чему приводит и доказательства; он добавляет, что трудное дело введения в порядок расстроенного государства немило только Шуйским. И когда Иван Петрович называет сторонником своим митрополита, тот сообщает о действиях Годунова в пользу церкви и склоняет Шуйского к миру. Ирина, показывая вышиваемый ею покров для псковской святыни, признается, что это ее молитвенный обет за спасение Шуйского, осажденного некогда литовцами в Пскове. Взволнованный Шуйский готов забыть былую вражду, но требует от Годунова гарантий безопасности своим соратникам. Годунов клянется и целует крест. Приглашают выборных от приведенной Шуйским толпы. Федор заговаривает со стариком и не умеет его остановить, в его племяннике узнает купца Красильникова, тешившего его недавно медвежьим боем, вспоминает его брата Голубя, одолевшего в кулачном бою Шаховского, – не сразу Годунову и Шуйскому удается вернуть царя к тому, чего ради позваны выборные. Шуйский объявляет о примирении с Годуновым, купцы волнуются (“Вы нашими миритесь головами”), Шуйского раздражает недоверие к человеку, только что клявшемусяна кресте. Купцы просят о защите от Годунова царя, но тот отсылает их к Борису. Борис тишком велит записать имена купцов.

    Ночью в саду Шуйского княжна Мстиславская с Василисой Волоховой дожидаются Шаховского. Он приходит, говорит о любви, о нетерпении, с каким дожидается свадьбы, смешит ее и шутит с нею. Прибегает Красильников, впустив коего, Шаховской скрывается, зовет Ивана Петровича и сообщает, что все, бывшие у царя, схвачены по приказанью Годунова. Потрясенный Шуйский велит поднять Москву на Годунова. Заикнувшегося было о Димитрии Головина он резко обрывает и, заявив, что Борис обманом погубил себя, идет к царю. Оставшиеся бояре меж тем обсуждают челобитную, приискивая новую царицу. Василий Шуйский называет княжну Мстиславскую. Брат ее решается не сразу, желая найти хоть повод для ссоры с Шаховским. Пока он колеблется, Головин вписывает имя княжны в челобитную. Появляется Шаховской, заявляющий, что невесты не отдаст. Обнаруживается и княжна с Волоховой. При общем крике, взаимных угрозах и упреках Шаховской выхватывает грамоту и убегает. Годунов представляет царю государственные бумаги, в содержание коих тот не вдается, а соглашается с решеньями Бориса. Царица Ирина говорит о письме из Углича от вдовствующей царицы с просьбою вернуться с Димитрием в Москву. Федор было препоручает дело Борису, но Ирина требует решения “семейного дела” от него; Федор спорит с Борисом и раздражается его упорством. Приходит Шуйский, жалуется на Годунова. Тот не отпирается, объясняя, что купцы взяты не за прошлое, а за попытку расстроить мир меж ним и Шуйским. Царь готов простить Годунова, полагая, что они просто не поняли друг друга, но непреклонное требование того оставить царевича в Угличе наконец сердит царя. Годунов говорит, что уступает место Шуйскому, Федор умоляет его остаться, Шуйский, уязвленный поведением царя, уходит. Клешнин приносит пересланное из Углича письмо Головина Нагим, Годунов показывает его царю, требуя взятия Шуйского под стражу и, может быть, казни его. В случае отказа он грозит удалиться. Потрясенный Федор после долгих колебаний отказывается от услуг Годунова.

    Иван Петрович Шуйский утешает княжну Мстиславскую: он не допустит ее брака с царем и надеется, что Шаховской не донесет на них. Отослав княжну, он принимает бояр и бежавших Красильникова и Голубя и, предполагая смещение скудоумного Федора и возведение на престол Димитрия, определяет каждому задачи. Отрешенный Годунов, сидя дома, расспрашивает Клешнина о Волоховой и многажды повторяет, “чтобы она царевича блюла”. Клешнин отправляет Волохову в углич новой мамкою, велит его беречь и намекает, что, если страдающий падучею царевич погубит себя сам, с нее не спросят. Меж тем Федор не может разобраться в представленных ему бумагах. Приходит Клешнин и сообщает, что Борис захворал от расстройства, а Шуйского немедленно надо заключить в тюрьму за намерение возвести на престол Димитрия. Федор не верит. Входит Шуйский, которому Федор говорит о доносе и просит его оправдаться. Князь отказывается, царь настаивает, Клешнин подначивает. Шуйский признается в мятеже. Федор, испугавшись, что Годунов накажет Шуйского за измену, заявляет, что сам велел поставить царевича на престол, и вытесняет потрясенного Шуйского из комнаты. В царские покои врывается Шаховской и просит вернуть ему невесту. Федор, углядев подпись Ивана Петровича Шуйского, плачет и не слушает доводов Ирины о нелепости бумаги. Ограждая Ирину от обид, он подписывает Борисов приказ, повергая в ужас и ее, и Шаховского. На мосту через реку старик бунтует народ за Шуйского, гусляр поет о доблестях его. Проезжает гонец с вестью о наступлении татар. Князь Туренин со стрельцами ведет Шуйского в тюрьму. Подбиваемый стариком народ хочет освободить Шуйского, но тот говорит о своей вине перед “святым” царем и о том, что наказание им заслужено.

    Клешнин докладывает Годунову, что Шуйские и их сторонники посажены в тюрьму, и вводит Василия Ивановича Шуйского. Тот поворачивает дело так, будто затеял челобитную для блага Годунова. Понимая, что Шуйский в его руках, Годунов его отпускает. Царица Ирина приходит заступиться за Ивана Петровича. Годунов, сознавая, что Шуйский не прекратит ему перечить, непреклонен. На площади перед собором нищие говорят о смене митрополита, неугодного Годунову, о казни купцов, стоявших за Шуйского. Царица Ирина приводит Мстиславскую просить за Шуйского. Из собора выходит Федор, отслужив панихиду по царю Ивану. Княжна бросается ему в ноги. Федор шлет князя Туренина за Шуйским. Но Туренин сообщает, что Шуйский ночью удавился, винится, что недосмотрел (потому что отбивал толпу, приведенную к тюрьме Шаховским, и отбил, лишь застрелив Шаховского). Федор бросается на Туренина, обвиняя его в убийстве Шуйского, и грозит ему казнью. Гонец приносит грамоту из Углича о гибели царевича. Потрясенный царь хочет сам дознаться правды. Приходит сообщение о приближении хана и скорой осаде Москвы. Годунов предлагает послать Клешнина и Василия Шуйского, и Федор уверяется в невиновности Годунова. Княжна Мстиславская говорит о намерении постричься. Федор, по совету жены, собирается всю тяжесть правления передать Борису и, поминая свое намерение “всех согласить, все сгладить”, оплакивает свою участь и свой царский долг.

    Е. В. Харитонова

  • Философская лирика

    ЛИРИКА

    Философская лирика.

    К философской лирике можно отнести стихотворения Пушкина о природе, в которых отражается вечное течение жизни, неподвластное человеку. В стихотворениях о природе Пушкин воплощал свое представление о мировом устройстве. Человек мыслится у Пушкина как составная часть природы. Рождение, детство, юность, зрелость, старость и смерть воспринимаются поэтом как естественные вещи и не вызывают в нем протеста или недоумения. В его отношении к природе нет романтического надрыва, природа у Пушкина мудра и справедлива. Пушкин преклоняется перед самим чудом жизни, и она в его лирике прекрасна в любых своих проявлениях. О возникновении чувства в душе Татьяны в “Евгении Онегине”, например, Пушкин говорит: “пришла пора – она влюбилась”. К философской лирике может быть отнесено и стихотворение “На холмах Грузии…” (см. выше).

    К философской лирике могут быть отнесены также и стихотворения, где Пушкин излагает свои воззрения на устройство человеческого общества. Например, стихотворение “Анчар” (1828). Образ анчара, возникающий в первых строках стихотворения, безусловно, метафоричен. Анчар – воплощение мирового зла, его символ.

    Но человека человек

    Послал к анчару властным взглядом,

    И тот послушно в путь потек

    И к утру возвратился с ядом.

    Пушкин в этих строках намеренно воздерживается от введения противопоставления властелин/раб. В этих строках оба действующих лица сознательно уравнены – “человека человек”. При этом вина за то, что впоследствии зло выплеснулось в мир, лежит на обоих людях. На первом – за то, что он послал другого к анчару “властным взглядом”, а на другом – за то, что он “послушно в путь потек”. Вина раба усиливается строками:

    Принес – и ослабел, и лег

    Под сводом шалаша на лыки,

    И умер бедный раб у ног

    Непобедимого владыки.

    А царь тем ядом напитал

    Свои послушливые стрелы

    И с ними гибель разослал

    К соседям, в чуждые пределы.

    Таким образом, стихотворение превращается в своего рода философскую аллегорию об ответственности всех и каждого за то зло, которое творится на свете. И вина раба здесь ничуть не меньше, чем вина властелина. Рабство – лишь оборотная сторона тирании, и существовать они могут только вместе. До тех пор, пока есть рабы, будут и властелины, и именно рабство души, внутренняя несвобода в первую очередь порождают зло. Миру людей противопоставлен разумный, мудрый мир природы:

    К нему и птица не летит,

    И тигр нейдет…

    Одной из характернейших черт философской лирики Пушкина можно считать гуманизм. Это проявляется в первую очередь в уважении к личности, к ее праву на выбор и свободу. В этом аспекте к философской лирике можно вполне отнести и стихотворение “Я вас любил…” (см. выше).

  • “Валленштейн” Шиллера в кратком содержании

    Поэма начинается с пролога, в котором от имени автора дается краткая характеристика Германии в эпоху Тридцатилетней войны, описывается главное действующее лицо – генералиссимус имперских войск Валленштейн, а также точно указывается время происходящего -1634 г.

    Действие пьесы “Лагерь Валленштейна” разворачивается близ одного из крупнейших городов Богемии, Пильзена. Здесь расположились войска императора под предводительством герцога Фридландского. Сюжета в этой части трилогии нет, это сцены из жизни простых солдат. Вот маркитантка с сыном, которая уже давно кочует с армией. Вот наемные солдаты из разных мест, они уже не раз сменили своих хозяев в поисках более надежного заработка. Они всегда рады обменять награбленное добро, проиграть его в карты, выпить стаканчик вина за своего удачливого герцога Фридландского. Среди них и капуцин, который пытается наставить солдат на путь праведной жизни. В лагерь забредают и крестьяне близлежащих разоренных войной деревень с целью чем-нибудь поживиться здесь. Одного из них, игравшего в фальшивые кости, солдаты ловят, но потом отпускают.

    По лагерю ходит слух, что большую часть армии император собирается направить в Нидерланды, но солдаты не хотят подчиняться приказу императора, Валленштейн им “родной отец”, это он объединил множество различных полков в единую армию, он платит им жалованье из собственного кармана, их желание – это остаться с ним. Солдаты решают, чтобы каждый полк написал рапорт с просьбой остаться со своим генералом, а Макс Пикколомини, командир кирасирского полка, пусть передаст их императору. Во второй части трилогии место действия переносится в Пильзен. В ратуше города собираются командиры тридцати полков, стоящих у стен Пильзена. Здесь же министр императора фон Квестенберг с приказами монарха. По слухам, он прислан, чтобы сместить Валленштейна. В разговорах между собой командиры полков Илло, Бутлер, Изолани поддерживают герцога Фридландского. Фон Квестенберг беседует с другом герцога, Октавио Пикколомини, который в душе на стороне императора, ему не нравится стремление Валленштейна к самостоятельности.

    В ратушу прибывают жена и дочь герцога Фридландского, которых в дороге из Австрии сопровождал Макс Пикколомини. Валленштейн беседует со своей женой, его интересует прежде всего их визит в Вену. Герцогиня с горечью сообщает мужу, что отношение при дворе к ним переменилось, из милости и доверия все переросло в “церемонный этикет”. Из писем, полученных из Вены, генералиссимус узнает, что ему найден преемник, сын императора, юный Фердинанд. Валленштейну необходимо принять решение о своих дальнейших действиях, но он медлит.

    В замке герцога собираются командиры полков. Министр Квестенберг передает им приказ императора очистить от войск Богемию и направить их на освобождение от лютеран Регенсбурга. Восемь же полков отправятся в Милан для сопровождения кардинала-инфанта по пути в Нидерланды. Большинство командиров выступают против приказа. Свояк же Валленштейна, граф Терцки, и фельдмаршал Илло разрабатывают план, как им окончательно переманить полки на сторону герцога и заставить не подчиниться приказу императора Они составляют текст присяги на верность Валленштейну, которую должны будут подписать командиры полков.

    Графиня Терцки, сестра герцога, посвященная в сердечные дела своей племянницы Теклы, пытается внушить ей, что, как дочь достойного родителя, она должна покориться воле отца, который ей сам выберет жениха. Текла же любит Макса Пикколомини и уверена, что сможет отстоять свое чувство в глазах отца, У графини же Терцки другое на уме, она надеется, что любовь Макса к дочери Валленштейна свяжет руки его отцу, и Октавио останется на стороне герцога.

    В доме Терцки застолье, на которое приглашены все командиры полков. В конце, когда выпито уже достаточно вина, Илло и граф просят командиров подписать клятву верности Валленштейну, в которой якобы нет ничего противоречащего их присяге императору. Все подписывают, и даже Октавио, лишь Макс Пикколомини под предлогом того, что все дела он всегда делает на свежую голову, уклоняется.

    Дома между отцом и сыном Пикколомини происходит откровенный разговор, в котором Октавио сообщает, что герцог Фридландский собирается отнять у императора войска и передать их врагу – шведам. Для этого на вечеринке у Терцки их и заставили подписать клятву, т. е. присягнуть Валленштейну. Макс не верит, что это идея самого герцога, скорее всего это интриги его окружения. В это время прибывает курьер от командира полка Галлеса, который отказался со своими солдатами прибыть в Пильзен. Он сообщает, что людьми Галлеса был захвачен посыльный герцога с его письмами к шведам. На них печать с гербом Терцки, и сейчас они на пути в Вену. Октавио показывает сыну имперский указ, по которому, в случае неопровержимых доказательств измены Валленштейна, он на короткий срок должен возглавить войска герцога до прибытия Фердинанда. Максу Пикколомини трудно разобраться в этих “хитросплетениях”, он бросается в замок к герцогу, чтобы самого его спросить о правде. Его последние слова: “И прежде чем достигнет день конца, утрачу друга я – или отца”.

    Действие последней части драматической поэмы начинается в Пильзене. Астролог предсказал Валленштейну по состоянию планет, что для него наступил благоприятный момент. Приходит граф Терцки, письма к шведам перехвачены, значит, их замысел известен врагу. Теперь надо действовать, но герцог Фридландский по-прежнему медлит.

    К Валленштейну прибыл полковник Врангель от шведов. У него письмо от канцлера, в котором тот предлагает герцогу богемскую корону в обмен на две крепости Эгру и Прагу. Предчувствие не обмануло Валленштейна, шведы ему не доверяют. Герцог пытается объяснить Врангелю, что сдача Праги будет означать для него потерю поддержки в войсках, ведь это столица Богемии. Хитрый шведский полковник, уже знающий о судьбе посланца Валленштейна к шведам, понимает, что герцог загнан в угол, обратной дороги в стан императора ему нет, поэтому он готов отказаться от замысла получить Прагу. Все ждут окончательного решения генералиссимуса.

    По-прежнему доверяющий Октавио Пикколомини Валленштейн отправляет его во Фрауенберг, где стоят изменившие ему испанские полки. Встав во главе их, Октавио должен будет стоять на месте и соблюдать нейтралитет. Сына же Пикколомини на всякий случай он оставляет в Пильзене.

    В ставке герцога появляется молодой Пикколомини, который видит шведского полковника и понимает, что отец его был прав. Он бросается к герцогу, чтобы убедить его не связываться со шведами, иначе имя ему “предатель”. Валленштейн пытается оправдаться, но молодой герой непреклонен, нельзя изменить своей присяге.

    Тем временем Октавио собирается в дорогу, но прежде с помощью имперского указа он пытается убедить отдельных командиров полков, стоящих у Пильзена, уйти с ним. Он переманивает Изолани и Бутлера. Бутлер решает даже взять на себя роль лазутчика во вражеском стане и остаться с герцогом, чтобы до конца выполнить свой долг перед императором. Возвращается домой после встречи с Валленштейном Макс. Он явно не в себе, все надежды его рухнули, но и с отцом он ехать отказывается.

    Текла, узнав об измене отца императору, понимает, что счастье ее с Максом невозможно. К тому же графиня Терцки сообщила Валленштейну о любви дочери к молодому Пикколомини, и тот резко отрицательно отнесся к выбору Теклы. Он желает дочери “венценосного” мужа.

    Входят граф Терцки и Илло, Октавио увел из Пильзена часть войск, кроме того, возвратился гонец из Праги, стража схватила его и отняла письмо, адресованное генералиссимусу. Многие города Богемии, в том числе и столица, присягнули императору. Валленштейн теряет союзников. В апартаменты герцога просятся десять паппенгеймских кирасир. Они хотят услышать от него лично ответ на обвинение в измене императору. Валленштейн объясняет, что во имя мира в Германии он заключил временный союз с ненавистными ему шведами, но вскоре он их прогонит. В это время Бутлер сообщает, что полк графа Терцки на своем знамени вместо герба императора водрузил герб герцога Фридландского. Кирасиры поспешно уходят. В полку паппенгеймцев начинается бунт, они требуют от Валленштейна выдать им их командира Макса Пикколомини, которого, по их сведениям, герцог силой удерживает в замке.

    Макс действительно находится в замке герцога, он пришел к Текле, чтобы от нее услышать, примет ли она его любовь, если он изменит своему долгу и императору. Дочь Валленштейна призывает его остаться верным себе, даже если судьбе угодно разлучить их.

    Паппенгеймцы тем временем захватили двое городских ворот, они отказываются подчиниться приказу Валленштейна отступить и уже направляют пушки в сторону замка. Герцог Фридландский отпускает Пикколомини и приказывает готовить верные ему полки к походу, он с ними направляется в крепость Эгру.

    В Эгре Валленштейн с пятью оставшимися ему верными полками ждет подхода шведов, чтобы затем, оставив здесь жену, сестру и дочь, двинуться дальше. Бутлер, по приказу императора, должен взять в плен Валленштейна и не дать ему соединиться со шведскими войсками. Комендант крепости, с одной стороны, верен императору, с другой стороны, он знал герцога еще двадцатилетним юношей, когда они вместе с ним были пажами при одном немецком дворе.

    В крепость прибывает гонец от шведов. Он рассказывает, что на стоявшие в Нейштадте шведские войска напал Макс Пикколомини со своим полком, превосходящие силы шведов уничтожили всех паппенгеймцев. Сам Макс, под которым от удара копья пал конь, был растоптан собственной же конницей. Тело Пикколомини будет находиться в монастыре св. Екатерины, пока туда не прибудет отец. Текла вместе со своей фрейлиной и шталмейстером бежит ночью из крепости, чтобы проститься с телом возлюбленного.

    Понимая, что шведы совсем рядом и Валленштейн может ускользнуть у него из рук, Бутлер принимает решение убить герцога. Сначала вместе со своими офицерами он отправляется в покои графа Терцки, где тот пирует вместе с Илло, и убивает графа и фельдмаршала Илло. Герцог Фридландский собирается ложиться спать, в это время в комнату врывается его астролог и предупреждает, что звезды предвещают Валленштейну беду. Оказавшийся поблизости комендант крепости поддерживает предложение астролога не идти на сговор со шведами, но генералиссимус отправляется отдыхать. Появляется Бутлер с офицерами, они направляются в покои герцога. В это время комендант крепости видит, что крепость занимают войска императора, он кричит Бутлеру, но поздно – Валленштейн зарезан.

    В зале появляется Октавио, он обвиняет Бутлера в убийстве герцога. Графиня Терцки тоже умирает, отравив себя. В Эгру прибывает гонец от императора, Октавио дарован титул князя.

  • Краткое содержание Холостяк ИванТургенев

    И. С. Тургенев

    Холостяк

    Действующие лица (сокращенный список).

    Михайло Иванович Мошкин, 50 лет. живой, хлопотливый, добродушный.

    Петр Ильич Вилицкий, 23 лет. нерешительный, слабый, самолюбивый человек.

    Родион Карлович фон Фонк, 29 лет. Холодное, сухое существо.

    Филипп Егорович Шпуньдик, помещик 45 лет. с претензиями на образованность.

    Марья Васильевна Белова, сирота, проживающая у Мошкина, 19 лет.

    Екатерина Савишна Пряжкина, тетка Марии Васильевны, 48 лет. Болтливая, слезливая кумушка.

    Действие происходит в Петербурге.

    Михайло Иванович Мошкин, 50-летний чиновник, коллежский асессор, пригласил друзей на обед. Кроме самого Михайло Ивановича и проживающей у него 19-летней сироты Маши, присутствуют жених Маши, 23-летний коллежский секретарь Петр Ильич Вилицкий, (“человек нерешительный, слабый, самолюбивый”), тетка Маши, (болтливая кумушка”), да провинциальный небогатый помещик Шпуньдик, (с кое-какими “претензиями на образованность”), с которым Мошкин был знаком лет 20 назад. Жених Маши за компанию привел приятеля, Родиона Карловича Фонка, титулярного советника, 29 лет. Это существо “холодное”, ограниченное, для которого главное деньги, карьера, светские условности.

    Скромная квартира Мошкина, неумелая кухарка, и сам Мошкин, доверчивый, небогатый, душевный – все это производит на Фонка впечатление жалкое. А невеста! Отсутствие светского воспитания, застенчивость, доверчивая простота… И прежде всего – отсутствие денег, важных связей. Никакого приданого. Он потом, уже во втором действии, раскрывает свои взгляды Вилицкому: ” – Ваша невеста очень любезная, очень милая девица… Но вы знаете, самый лучший алмаз требует некоторой отделки”.

    Потом жених в своем “внутреннем монологе” также высказался: ” – Робка она, дика… в свете никогда не жила… Конечно. От кого ж ей и было заимствовать… это… ну, эти манеры, наконец… не от Михаила же Иваныча в самом деле… Притом она так добра, так меня любит… Да и я ее люблю. (С жаром). Разве я говорю, что ее не люблю?.. Только вот… Я с Фонком согласен: воспитание – важная вещь, очень важная вещь”.

    И насчет карьеры Фонк наедине с Вилицким говорил откровенно.

    ” – Конечно, вы можете, женившись, продолжать службу – спора нет; да вот что, Петр Ильич: до всего можно дойти со временем; но кто же не предпочтет кратчайшего пути? Трудолюбие, усердие, аккуратность – все это не остается без награды, точно; блестящие способности также весьма полезны в чиновнике: они обращают на него внимание начальства; но связи, Петр Ильич, связи, хорошие знакомства – чрезвычайно важная вещь в свете. Я вам уже сообщил мое правило насчет избежания близких сношений с людьми низшего круга; из этого правила естественно вытекает другое, а именно: старайтесь как можно более знакомиться с людьми высшими. И это даже не слишком затруднительно. В обществе, Петр Ильич, всегда готовы принять чиновника деятельного, скромного, с образованием; а будучи однажды принят в хорошем обществе, он со временем может заключить выгодную партию”…

    В первом действии, едва появившись в доме Мошкина, Фонк, улучив момент, спросил жениха: ” – Ваша невеста… ведь она… не имеет большого состояния?

    ” – У ней ничего нет”, – доверчиво признается жених.

    Постепенно душу влюбленного охватывают сомнения.

    Он сначала терзается, не может ни на что решиться.

    ” – Но послушайте, Родион Карлыч,.. Как вы хотите, чтоб я теперь от своего слова отступился?… я теперь должен идти до конца. Как вы хотите, чтоб я сбросил эту ответственность? Да вы первый будете меня презирать…”.

    И вот уже почти наступил разрыв. Жених подолгу не появляется. Мошкин, искренно привязанный к сироте Маше, дочери умершей соседки, нищей вдовы мелкого чиновника, поверяет Шпуньдику свои сомнения.

    ” – Ну, положим, после того обеда, помнишь, что-нибудь ему не понравилось… Я к нему отправился, объяснился с ним; ну, привел его сюда; Маша поплакала, простила его… хорошо. Ну, стало быть все ладно, не так ли?.. На другой день приезжает, и гостинчик еще привез; повертелся с минутку – глядь… уж и уехал. Говорит: дела. На следующий день не был вовсе… Потом опять приехал, посидел всего с час и почти все время молчал. Я, знаешь, о свадьбе, дескать, то есть, как и когда… пора мол; да, да – и только; да вот с тех пор опять и пропал. Дома его никогда застать нельзя, на записки не отвечает.

    Наконец, приходит письмо от Вилицкого. “После долгой и продолжительной борьбы с самим собою” он пришел к трудному решению: “Я не признаю себя способным составить счастье Марьи Васильевны и умоляю ее принять от меня обещание обратно”.

    Мошкин хочет немедленно бежать к вероломному жениху.

    ” – Как? Вы два года ездите к нам в дом, вас принимают как родного, делятся с вами последней копейкой,… свадьба уже назначена, а вы… о – о – о!.. Это не может так кончиться… Нет, нет…”.

    Особенно возмутила его приписка в конце письма: “Долги я все мои сполна заплачу”.

    ” – Да я гроша от него не хочу!”

    Но объяснение Мошкина с женихом так и не состоялось: жених съехал с квартиры и “не велел сказывать, куда”.

    А потом еще Маша заявляет, что “должна съехать” от Мошкина:

    ” – Все скажут: он отказался, ну, что ж такое? Она ведь воспитанница, приемыш; даром хлеб ест… А работать ей видно не хочется”?..”

    Мошкин в ужасе: “Да куда же ты пойдешь?”

    ” – Куда-нибудь. Сперва я к тетке перееду, а там посмотрю: может быть место где-нибудь найду”.

    Но тетка, утверждает Мошкин, сама живет в чужом чулане за перегородкой вместе с разным хламом.

    “Маша (несколько обиженная). Я не боюсь бедности”.

    А Мошкин так одинок! “Ты посуди: ведь я только для тебя и живу… Ведь твое отсутствие меня убьет… Маша, сжалься над бедным стариком… Что я тебе такое сделал?..”

    Мошкин хочет ее защитить: “либо я все устрою по-прежнему, либо я его на дуэль вызову…

    Маша (задыхающимся голосом). Послушайте, Михайло Иваныч! Я вам говорю: если вы сейчас не откажетесь от своего намерения, я, ей-богу, в ваших же глазах… ну, я не знаю… я себя жизни лишу”.

    В конце концов, чтобы спасти сироту от скитаний, поисков куска хлеба, от унижения, Мошкин, человек самоотверженный, готов фиктивно жениться на Маше: узаконить ее положение.

    Но она так верит ему, так любит его, что решает выйти замуж за него не фиктивно, а по-настоящему. Все счастливы.

    Итак, расчетливая жадность петербургских чиновников, и на ее фоне – островки доброты, искренности. Все в данном случае кончается благополучно, как обычно в пьесах Тургенева; но возможность трагедии все время где-то рядом: таково социальное устройство жизни.

    Завтрак у предводителя

    Столовая. Утро. Накрытый стол с закуской. Действие происходит в имении предводителя местного дворянства. Николай Иванович Балаголаев пригласил с утра кого-то из соседей, судью и бывшего предводителя, чтобы решить спор между Кауровой, 45-летней вдовой подпоручика и ее братом, помещиком Ферапонтом Беспандиным, отставным коллежским регистратором. Спор тянется уже три года. Обоим, Кауровой и Беспандину, родная тетка оставила свое имение по завещанию, а они, как говорит предводитель: “ну, не могут поделиться, хоть ты тресни”…

    Оба страшно упрямы и нещадно торгуются; по упрямству сестра – разновидность гоголевской Коробочки из “Мертвых душ”, только более агрессивная и наглая. Сам Гоголь присутствовал на чтении комедии; по свидетельству современников он сказал про Каурову: “Женщина хороша”!

    ” – До суда дело доходило; высшим властям прошения подавали: долго ли тут до беды? – рассказывает предводитель. – Вот я и решился, наконец, пресечь, так сказать, твердою рукою корень зла, остановить, наконец, вразумить… Я им сегодня у себя свидание назначил, но уж в последний раз; а там я уж другие меры приму… Пусть суд их разбирает”.

    Вначале вдова прикидывается послушной овцой: “Я на все согласна. Я человек смирный… Я не прекословлю, Николай Иваныч, где мне! Я вдова беззащитная: на вас одних надеюсь… А Ферапонт Ильич (ее брат) извести меня хочет… Что ж! Бог с ним! Лишь бы деток малолетних не погубил. А уж я что!”

    Потом начинается свара.

    ” – Вот, видите ли – с в чем главное затруднение: господин Беспандин и сестрица их не желают жить в одном доме; стало быть, усадьбу следует разделить. А разделить ее нет возможности! – поясняет в ходе споров предводитель.

    Наконец Беспандин уже готов уступить дом, но надеется на вознаграждение.

    “Каурова. Николай Иванович! Это хитрость. Это с его стороны уловка, Николай Иванович! Он через это надеется получить самую лучшую землю, конопляники и прочее. На что ему дом? У него свой есть. А теткин дом без того куда плох…

    Беспандин. Коли он так плох…

    Каурова. А конопляников я не уступлю. Помилуйте! Я вдова, у меня дети… Что я буду делать без конопляников, посудите сами.

    Беспандин. Коли он плох…

    Каурова. Воля ваша…

    Беспандин. Коли он так плох, уступите его мне, и пусть вас вознаградят.

    Каурова. Да! знаю я ваши вознаграждения!.. какую-нибудь десятинишку негодную, камень на камне, или, еще того хуже, болото какое-нибудь, где один тростник, которого даже крестьянские коровы не едят!

    Балагалаев. Такого болота в вашем имении и нету вовсе…

    Каурова. Ну, не болото, так другое что-нибудь в этом роде. Нет, вознаграждение… покорно благодарю: знаю я, что это за вознаграждения!”

    Наконец, не выдерживает один из присутствующих, помещик Алупкин, лишь недавно поселившийся в этих местах.

    ” – Что у вас в уезде все женщины таковы?

    – Бывают и хуже”, – отвечает сосед, бедный помещик Мирволин.

    Каурова Алупкина еще потом отчитает, улучив подходящий момент: “Да что ты это, батюшка, на меня все вскидываешься? Или у вас в Тамбове такой обычай? Откуда вдруг появился, ни знамо, ни ведомо, и что за человек, Господь его знает, а посмотри ты, как петушится!”

    А позже и не то еще будет: “Вы сумасшедший! Он сумасшедший”.

    Еще и Беспандин в какой-то момент ополчится на него:

    ” – Милостивый государь! Позвольте узнать с какого права…

    Алупкин. Вы заступаетесь за вашу сестру?

    Беспандин. Вовсе не за сестру: мне моя сестра вот что – тьфу!.. а я за честь фамилии”.

    Но предводитель старался все-таки решить проблему:

    ” – Господа, господа! Позвольте, позвольте… Я должен вас опять попросить несколько помолчать. Я вот что предлагаю. Мы теперь сообща разделим всю дачу на два участка; в одном будет заключаться дом с усадьбой, а к другому мы несколько лишней земли прибавим, и пусть они потом выбирают.

    Беспандин. Я согласен.

    Каурова. А я не согласна.

    Балагалаев. Почему же вы не согласны?

    Каурова. А кому первому придется выбирать?

    Балагалаев. Мы жребий кинем.

    Каурова. Сохрани, Господи и помилуй! Что вы это! Ни за что на свете! Али мы нехристи какие?”

    Балагалаев приказывает письмоводителю читать по тетрадке свой первоначальный проект раздела. Но там бесконечные детали… “Направление линии от точки, А”… “До точки Б, на углу плотины”… “Владетель первого участка обязывается переселить на свой счет два двора во второй участок; а выселенным крестьянам конопляниками пользоваться два года…”.

    Каурова. Ни крестьян переселять, ни конопляники уступать я не намерена”.

    Долго тянутся эти нелепые, базарные споры.

    А где же дворянская честь, воспитанность, благородство? Увы, всяко бывает в любом сословии.

    После долгих споров, нелепых оскорблений читатель готов повторить вслед за предводителем: “Голова как будто кругом идет… Извините меня, господа… я не в состоянии… я ничего не понимаю, что вы мне говорите, я не в силах, я не могу, не могу!”

    ” – Что ж, выпьем, Мирволин, выпьем”, – зовет судья одного из присутствующих, бедного помещика. – Вот тебе и полюбовный дележ!..”

    Быт и нравы помещичьей среды. Обстановка тяжелая, невеселая. Борьба за свои интересы лютая. А каково при этом бессловесным крепостным?

  • Краткое содержание Над пропастью во ржи Сэлинджер

    Дж. Д. Сэлинджер

    Над пропастью во ржи

    Семнадцатилетний Холден Колфилд, находящийся в санатории, вспоминает “ту сумасшедшую историю, которая случилась прошлым Рождеством”, после чего он “чуть не отдал концы”, долго болел, а теперь вот проходит курс лечения и вскоре надеется вернуться домой.

    Его воспоминания начинаются с того самого дня, когда он ушел из Пэнси, закрытой средней школы в Эгерстауне, штат Пенсильвания. Собственно ушел он не по своей воле – его отчислили за академическую неуспеваемость – из девяти предметов в ту четверть он завалил пять. Положение осложняется тем, что Пэнси – не первая школа, которую оставляет юный герой. До этого он уже бросил Элктон-хилл, поскольку, по его убеждению, “там была одна сплошная липа”. Впрочем, ощущение того, что вокруг него “липа” – фальшь, притворство и показуха, – не отпускает Колфилда на протяжении всего романа. И взрослые, и сверстники, с которыми он встречается, вызывают в нем раздражение, но и одному ему оставаться невмоготу.

    Последний день в школе изобилует конфликтами. Он возвращается в Пэнси из Нью-Йорка, куда ездил в качестве капитана фехтовальной команды на матч, который не состоялся по его вине – он забыл в вагоне метро спортивное снаряжение. Сосед по комнате Стрэдлейтер просит его написать за него сочинение – описать дом или комнату, но Колфилд, любящий делать все по-своему, повествует о бейсбольной перчатке своего покойного брата Алли, который исписал ее стихами и читал их во время матчей. Стрэдлейтер, прочитав текст, обижается на отклонившегося от темы автора, заявляя, что тот подложил ему свинью, но и Колфилд, огорченный тем, что Стрэдлейтер ходил на свидание с девушкой, которая нравилась и ему самому, не остается в долгу. Дело кончается потасовкой и разбитым носом Колфилда.

    Оказавшись в Нью-Йорке, он понимает, что не может явиться домой и сообщить родителям о том, что его исключили. Он садится в такси и едет в отель. По дороге он задает свой излюбленный вопрос, который не дает ему покоя: “Куда деваются утки в Центральном парке, когда пруд замерзает?” Таксист, разумеется, удивлен вопросом и интересуется, не смеется ли над ним пассажир. Но тот и не думает издеваться, впрочем, вопрос насчет уток, скорее, проявление растерянности Холдена Колфилда перед сложностью окружающего мира, нежели интерес к зоологии.

    Этот мир и гнетет его, и притягивает. С людьми ему тяжело, без них – невыносимо. Он пытается развлечься в ночном клубе при гостинице, но ничего хорошего из этого не выходит, да и официант отказывается подать ему спиртное как несовершеннолетнему. Он отправляется в ночной бар в Гринич-Виллидж, где любил бывать его старший брат Д. Б., талантливый писатель, соблазнившийся большими гонорарами сценариста в Голливуде. По дороге он задает вопрос про уток очередному таксисту, снова не получая вразумительного ответа. В баре он встречает знакомую Д. Б. с каким-то моряком. Девица эта вызывает в нем такую неприязнь, что он поскорее покидает бар и отправляется пешком в отель.

    Лифтер отеля интересуется, не желает ли он девочку – пять долларов на время, пятнадцать на ночь. Холден договаривается “на время”, но когда девица появляется в его номере, не находит в себе сил расстаться со своей невинностью. Ему хочется поболтать с ней, но она пришла работать, а коль скоро клиент не готов соответствовать, требует с него десять долларов. Тот напоминает, что договор был насчет пятерки. Та удаляется и вскоре возвращается с лифтером. Очередная стычка заканчивается очередным поражением героя.

    Наутро он договаривается о встрече с Салли Хейс, покидает негостеприимный отель, сдает чемоданы в камеру хранения и начинает жизнь бездомного. В красной охотничьей шапке задом наперед, купленной в Нью-Йорке в тот злосчастный день, когда он забыл в метро фехтовальное снаряжение, Холден Колфилд слоняется по холодным улицам большого города. Посещение театра с Салли не приносит ему радости. Пьеса кажется дурацкой, публика, восхищающаяся знаменитыми актерами Лантами, кошмарной. Спутница тоже раздражает его все больше и больше.

    Вскоре, как и следовало ожидать, случается ссора. После спектакля Холден и Салли отправляются покататься на коньках, и потом, в баре, герой дает волю переполнявшим его истерзанную душу чувствам. Объясняясь в нелюбви ко всему, что его окружает: “Я ненавижу… Господи, до чего я все это ненавижу! И не только школу, все ненавижу. Такси ненавижу, автобусы, где кондуктор орет на тебя, чтобы ты выходил через заднюю площадку, ненавижу знакомиться с ломаками, которые называют Лантов “ангелами”, ненавижу ездить в лифтах, когда просто хочется выйти на улицу, ненавижу мерить костюмы у Брукса…”

    Его порядком раздражает, что Салли не разделяет его негативного отношения к тому, что ему столь немило, а главное, к школе. Когда же он предлагает ей взять машину и уехать недельки на две покататься по новым местам, а она отвечает отказом, рассудительно напоминая, что “мы, в сущности, еще дети”, происходит непоправимое: Холден произносит оскорбительные слова, и Салли удаляется в слезах.

    Новая встреча – новые разочарования. Карл Льюс, студент из Принстона, слишком сосредоточен на своей особе, чтобы проявить сочувствие к Холдену, и тот, оставшись один, напивается, звонит Салли, просит у нее прощения, а потом бредет по холодному Нью-Йорку и в Центральном парке, возле того самого пруда с утками, роняет пластинку, купленную в подарок младшей сестренке Фиби.

    Вернувшись-таки домой – и к своему облегчению, обнаружив, что родители ушли в гости, – он вручает Фиби лишь осколки. Но она не сердится. Она вообще, несмотря на свои малые годы, отлично понимает состояние брата и догадывается, почему он вернулся домой раньше срока. Именно в разговоре с Фиби Холден выражает свою мечту: “Я себе представляю, как маленькие ребятишки играют вечером в огромном поле во ржи. Тысячи малышей, а кругом ни души, ни одного взрослого, кроме меня… И мое дело – ловить ребятишек, чтобы они не сорвались в пропасть”.

    Впрочем, Холден не готов к встрече с родителями, и, одолжив у сестренки деньги, отложенные ею на рождественские подарки, он отправляется к своему прежнему преподавателю мистеру Антолини. Несмотря на поздний час, тот принимает его, устраивает на ночь. Как истинный наставник, он пытается дать ему ряд полезных советов, как строить отношения с окружающим миром, но Холден слишком устал, чтобы воспринимать разумные изречения. Затем вдруг он просыпается среди ночи и обнаруживает у своей кровати учителя, который гладит ему лоб. Заподозрив мистера Антолини в дурных намерениях, Холден покидает его дом и ночует на Центральном вокзале.

    Впрочем, он довольно скоро понимает, что неверно истолковал поведение педагога, свалял дурака, и это еще больше усиливает его тоску.

    Размышляя, как жить дальше, Холден принимает решение податься куда-нибудь на Запад и там в соответствии с давней американской традицией постараться начать все сначала. Он посылает Фиби записку, где сообщает о своем намерении уехать, и просит ее прийти в условленное место, так как хочет вернуть одолженные у нее деньги. Но сестренка появляется с чемоданом и заявляет, что едет на Запад с братом. Вольно или невольно маленькая Фиби разыгрывает перед Холденом его самого – она заявляет, что и в школу больше не пойдет, и вообще эта жизнь ей надоела. Холдену, напротив, приходится поневоле стать на точку зрения здравого смысла, забыв на время о своем всеотрицании. Он проявляет благоразумие и ответственность и убеждает сестренку отказаться от своего намерения, уверяя ее, что сам никуда не поедет. Он ведет Фиби в зоосад, и там она катается на карусели, а он любуется ею.

  • Краткое содержание Кармен Проспер Мериме

    Проспер Мериме

    Кармен

    Ранней осенью 1830 г. любознательный ученый (в нем угадывается сам Мериме) нанимает в Кордове проводника и едет на поиски древней Мунды, где произошло последнее победоносное испанское сражение Юлия Цезаря. Полуденный зной заставляет его искать прибежища в тенистом ущелье. Но место у ручья уже занято. Навстречу рассказчику настороженно поднимается ловкий и сильный малый с мрачным гордым взглядом и светлыми волосами. Путешественник обезоруживает его предложением разделить с ним сигару и трапезу, и дальше они продолжают путь вместе, несмотря на красноречивые знаки проводника. Они останавливаются на ночлег в отдаленной венте. Спутник кладет рядом мушкетон и засыпает сном праведника, а ученому не спится. Он выходит из дома и видит крадущегося проводника, который собирается предупредить уланский пост, что в венте остановился разбойник Хосе Наварро, за поимку которого обещаны двести дукатов. Путешественник предупреждает спутника об опасности. Теперь они связаны узами дружбы.

    Ученый продолжает свои розыски в библиотеке доминиканского монастыря в Кордове. После заката солнца он обычно гуляет по берегу Гвадалкивира. Однажды вечером на набережной к нему подходит женщина, одетая как гризетка, и с пучком жасмина в волосах. Она невысока, молода, хорошо сложена, и у нее огромные раскосые глаза. Ученого поражает ее странная, дикая красота и особенно взгляд, одновременно чувственный и дикий. Он угощает ее сигаретами, узнает, что ее зовут Кармен, что она цыганка и умеет гадать. Он просит разрешения проводить ее домой и показать ему свое искусство. Но гадание прервано в самом начале – распахивается дверь, и в комнату с ругательствами врывается закутанный в плащ мужчина. Ученый узнает в нем своего друга Хосе. После яростной перепалки с Кармен на незнакомом языке Хосе выводит гостя из дома и указывает дорогу к гостинице. Ученый обнаруживает, что у него тем временем исчезли золотые часы с боем, которые так понравились Кармен. Огорченный и пристыженный ученый покидает город. Через несколько месяцев он снова оказывается в Кордове и узнает, что разбойник Хосе Наварро арестован и ждет казни в тюрьме. Любопытство исследователя местных нравов побуждает ученого посетить разбойника и выслушать его исповедь.

    Хосе Аисаррабенгоа рассказывает ему, что он баск, родился в Элисондо и принадлежит к старинному дворянскому роду. После кровавой драки бежит из родного края, вступает в драгунский полк, служит усердно и становится бригадиром. Но однажды, на его несчастье, его назначают в караул на севильскую табачную фабрику. В ту пятницу он впервые видит Кармен – свою любовь, муку и погибель. Вместе с другими девушками она идет на работу. Во рту у нее цветок акации, и идет она, поводя бедрами, как молодая кордовская кобылица. Через два часа вызывают наряд, чтобы прекратить кровавую ссору на фабрике. Хосе должен отвести в тюрьму зачинщицу ссоры Кармен, которая изуродовала ножом лицо одной из работниц. По дороге она рассказывает Хосе трогательную историю о том, что она тоже из страны басков, в Севилье совсем одна, ее травят как чужую, потому она и взялась за нож. Она лжет, как лгала всю жизнь, но Хосе верит ей и помогает бежать. За это он разжалован и на месяц отправлен в тюрьму. Там он получает подарок Кармен – хлебец с напильником, золотой монетой и двумя пиастрами. Но Хосе не хочет бежать – воинская честь удерживает его. Теперь он служит простым солдатом. Однажды он стоит на часах у дома своего полковника. Подъезжает экипаж с цыганами, приглашенными для увеселения гостей. Среди них Кармен. Она назначает Хосе встречу, они проводят вместе безоглядно счастливый день и ночь. При прощании Кармен говорит: “Мы квиты. Прощай… Знаешь, сынок, мне кажется, я немножко тебя полюбила. Но волку с собакой не ужиться”, Тщетно пытается Хосе найти Кармен. Она появляется только тогда, когда нужно провести контрабандистов через пролом в городской стене, который охраняет Хосе. Так, за обещание Кармен подарить ему ночь он нарушает воинскую присягу. Затем он убивает лейтенанта, которого приводит к себе Кармен. Он становится контрабандистом. Какое-то время он почти счастлив, так как Кармен иногда ласкова с ним – до того дня, когда в отряде контрабандистов появляется Гарсиа Кривой, отвратительный урод. Это муж Кармен, которого ей наконец удается вызволить из тюрьмы. Хосе и его “соратники” занимаются контрабандой, грабят и иногда убивают путешественников. Кармен служит им связной и наводчицей. Редкие встречи приносят короткое счастье и нестерпимую боль. Однажды Кармен намекает Хосе, что во время очередного “дела” можно было бы подставить кривого мужа под вражеские пули. Хосе предпочитает убить соперника в честном поединке и становится ромом (по-цыгански мужем) Кармен, но она все более тяготится его навязчивой любовью. Он предлагает ей изменить жизнь, уехать в Новый Свет. Она же поднимает его на смех: “Мы не созданы для того, чтобы сажать капусту”. Через некоторое время Хосе узнает, что Кармен увлечена матадором Лукасом. Хосе неистово ревнует и снова предлагает Кармен уехать в Америку. Она отвечает, что ей и в Испании хорошо, а жить с ним она все равно не будет. Хосе везет Кармен в уединенное ущелье и снова и снова спрашивает, последует ли она за ним. “Любить тебя – не могу. Жить с тобой – не хочу”, – отвечает Кармен и срывает с пальца подаренное им кольцо. В ярости Хосе дважды вонзает в нее нож. Он хоронит ее в лесу – она всегда хотела обрести вечный покой в лесу – и кладет в могилу кольцо и маленький крестик.

    В четвертой и последней главе новеллы рассказчик самозабвенно делится с читателями своими наблюдениями над обычаями и языком испанских цыган. Под конец он приводит многозначительную цыганскую пословицу: “В наглухо закрытый рот мухе заказан ход”.

  • Краткое содержание Под солнцем Сатаны

    Жорж Бернанос

    Под солнцем Сатаны

    Жермена Малорти по прозвищу Мушетта, шестнадцатилетняя дочь кампаньского пивовара, как-то раз, войдя в столовую с полным ведром парного молока, почувствовала себя нехорошо; родители сразу догадались, что она беременна. Упрямая девушка не хочет говорить, кто отец будущего ребенка, но ее отец сообразил, что им может быть только маркиз де Кадиньян – местный волокита, которому уже пошел пятый десяток. Папаша Малорти отправляется к маркизу с предложением “уладить дело полюбовно”, но маркиз сбивает его с толку своим хладнокровием, и растерянный пивовар начинает сомневаться в правильности своей догадки, тем более что маркиз, узнав, что Мушетта помолвлена с сыном Раво, пытается свалить “вину” на него. Малорти прибегает к последнему средству: он говорит, что дочь открылась ему, и, видя недоверие маркиза, клянется в этом. Сказав, что “лживая поганка” дурачит их обоих, каждого по-своему, маркиз выпроваживает пивовара.

    Малорти жаждет отомстить; вернувшись домой, он кричит, что потянет маркиза в суд: ведь Мушетта несовершеннолетняя. Мушетта уверяет, что маркиз тут ни при чем, но отец в запальчивости говорит, что он сказал маркизу, будто Мушетта ему все рассказала, и тот вынужден был во всем признаться. Мушетта приходит в отчаяние: она любит маркиза и боится потерять его уважение, а теперь он считает ее клятвопреступницей, ведь она обещала ему молчать. Ночью она уходит из дому. Придя к маркизу, Мушетта говорит, что не вернется домой, но маркиз не хочет оставлять ее у себя и страшится огласки. Он мягко упрекает Мушетту за то, что она все рассказала отцу, и очень удивляется, услышав, что на самом деле она сохранила тайну их любви. Маркиз объясняет, что он нищий, что не может оставить Мушетту у себя, и предлагает ей треть денег, которые останутся у него после продажи мельницы и уплаты долгов. Мушетта с гневом отказывается: она бежала сквозь ночную тьму, бросив вызов всему свету, не для того, чтобы обрести еще одного мужлана, еще одного благонамеренного папашу. Разочарование в возлюбленном и презрение к нему велики, но она все же просит маркиза увезти ее – все равно куда. Маркиз предлагает подождать, пока у Мушетты родится ребенок, и тогда уже решать, что делать, но Мушетта уверяет его, что вовсе не беременна и ее отец просто посмеялся над маркизом. Она доходит даже до того, что говорит маркизу, что у нее есть другой любовник – депутат Гале, заклятый враг маркиза, уж с ним-то ей ни в чем не будет отказа. Маркиз не верит ей, но она, чтобы разозлить его, настаивает на своем. Маркиз бросается к ней и силой овладевает ею. Не помня себя от гнева и унижения, Мушетта хватает ружье и стреляет в маркиза почти в упор, после чего выскакивает в окно и исчезает.

    Вскоре она и вправду становится любовницей депутата Гале. Явившись к нему в отсутствие жены, она сообщает, что беременна. Гале – врач, его не так-то просто обмануть: он считает, что Мушетта либо ошибается, либо беременна не от него, и ни в коем случае не соглашается помочь Мушетте избавиться от ребенка – ведь это нарушение закона. Мушетта просит Гале не прогонять ее – ей не по себе. Но тут Гале замечает, что дверь прачечной открыта и окно в кухне тоже – похоже на то, что неожиданно вернулась жена, которую он очень боится. В припадке откровенности Мушетта рассказывает Гале, что беременна от маркиза де Кадиньяна, и признается в том, что убила его. Видя, что Мушетта находится на грани безумия, Гале предпочитает не верить ей, ведь у нее нет никаких доказательств. Выстрел произведен с такого близкого расстояния, что никто не усомнился в том, что маркиз покончил с собой. Сознание собственного бессилия вызывает у Мушетты приступ буйного помешательства: она начинает выть как зверь. Гале зовет на помощь. Подоспевшая жена помогает ему справиться с Мушеттой, якобы пришедшей по поручению отца. Ее отправляют в психиатрическую лечебницу, откуда она выходит месяц спустя, “родив там мертвое дитя и совершенно излечившись от своего недуга”.

    Епископ Папуен присылает к аббату Мену-Сегре недавно рукоположенного выпускника семинарии Дониссана – широкоплечего детину, простодушного, невоспитанного, не очень умного и не очень образованного. Его благочестие и прилежание не искупают его неуклюжести и неумения связать двух слов. Он и сам считает, что ему не под силу исполнять обязанности приходского священника, и собирается ходатайствовать о том, чтобы его отозвали в Туркуэн. Он истово верует, просиживает над книгами ночи напролет, спит по два часа в сутки, и постепенно ум его развивается, проповеди становятся более красноречивыми, и прихожане начинают относиться к нему с почтением и со вниманием слушают его поучения. Настоятель Обюрденского округа, взявший на себя проведение покаянных собраний, просит у Мену-Сегре позволения привлечь Дониссана к исповеданию кающихся. Дониссан ревностно выполняет свой долг, но он не знает радости, все время сомневается в себе, в своих способностях. Втайне от всех он занимается самобичеванием, изо всей силы хлещет себя цепью. Однажды Дониссан отправляется пешком в Эталль, который находится в трех лье, чтобы помочь тамошнему священнику исповедовать верующих. Он сбивается с дороги и хочет вернуться обратно в Кампань, но и обратную дорогу тоже не может найти. Неожиданно он встречает незнакомца, который направляется в Шалендр и предлагает часть пути пройти вместе. Незнакомец говорит, что он лошадиный барышник и хорошо знает здешние места, поэтому, несмотря на то что ночь безлунная и кругом темнота хоть глаз выколи, он без труда найдет дорогу. Он очень ласково разговаривает с Дониссаном, который уже изнемог от долгой ходьбы. Шатаясь от усталости, священник хватается за своего спутника, чувствуя в нем опору. Вдруг Дониссан понимает, что барышник – сам Сатана, но он не сдается, всеми силами сопротивляется его власти, и Сатана отступает. Сатана говорит, что послан, чтобы испытать Дониссана. Но Дониссан возражает: “Испытание посылает мне Господь В годину сию Господь послал мне силу, какой тебе не одолеть”. И в то же мгновение его спутник расплывается, очертания его тела становятся смутны – и священник видит перед собой своего двойника. Несмотря на все свои старания, Дониссан не может отличить себя от двойника, но все же сохраняет отчасти ощущение своей целостности. Он не боится своего двойника, который вдруг снова превращается в барышника. Дониссан бросается на него – но кругом лишь пустота и мрак. Дониссан теряет сознание. Его приводит в чувство извозчик из Сен-Пре. Он рассказывает, что вместе с барышником перенес его в сторону от дороги. Услышав о том, что барышник – реальное лицо, Дониссан так и не может понять, что же с ним произошло, “одержим ли он бесами или безумием, стал ли он игралищем собственного воображения или нечистой силы”, но это неважно, коль скоро на него сойдет благодать.

    Перед рассветом Дониссан уже на подходе к Кампани. Недалеко от замка маркиза де Кадиньяна он встречает Мушетту, которая часто там бродит, и хочет увести ее оттуда. Он обладает даром читать в душах: он прозревает тайну Мушетты. Дониссан жалеет Мушетту, считая ее неповинной в убийстве, ибо она была орудием в руках Дьявола. Дониссан мягко увещевает ее. Вернувшись в Камлань, Дониссан рассказывает Мену-Сегре о своей встрече с барышником-Сатаной и о своем даре читать в людских душах. Мену-Сегре обвиняет его в гордыне. Мушетта возвращается домой на грани нового приступа безумия. Она призывает Сатану. Он является, и она понимает, что пришла пора умертвить себя. Она крадет у отца бритву и перерезает себе горло. Умирая, она просит перенести ее к церкви, и Дониссан, невзирая на протесты палаши Малорти, относит ее туда. Дониссана помещают в Вобекурскую лечебницу, а затем отсылают в Тортефонтенскую пустынь, где он проводит пять лет, после чего получает назначение в небольшой приход в деревушке Люмбр.

    Проходит много лет. Все почитают Дониссана как святого, и хозяин хутора Плуи Авре, у которого заболел единственный сын, приезжает к Дониссану, прося его спасти мальчика. Когда Дониссан вместе с Сабиру, священником люзарнского прихода, к которому относится Плуи, приезжают к Авре, мальчик уже мертв. Дониссан хочет воскресить ребенка, ему кажется, что это должно получиться, но он не знает. Бог или Дьявол внушил ему эту мысль. Попытка воскрешения оказывается неудачной.

    Приходский священник из Люзарна вместе с молодым врачом из Шавранша решают совершить паломничество в Люмбр. Дониссана нет дома, его уже дожидается посетитель – известный писатель Антуан Сен-Марен. Этот пустой и желчный старик, кумир читающей публики, называет себя последним из эллинов. Движимый прежде всего любопытством, он хочет поглядеть на люмбрского святого, слава о котором достигла Парижа. Жилище Дониссана поражает своей аскетической простотой. В комнате Дониссана на стене видны засохшие брызги крови – результат его самоистязаний. Сен-Марен потрясен, но он овладевает собой и запальчиво спорит с люзарнским священником. Не дождавшись Дониссана у него дома, все трое идут в церковь, но его нет и там. Ими овладевает беспокойство: Дониссан уже стар и страдает от грудной жабы. Они ищут Дониссана и наконец решают пойти по Вернейской дороге до Рою, где стоит крест. Сен-Марен остается в церкви и, когда все уходят, чувствует, как в душе его постепенно воцаряется покой. Неожиданно ему приходит в голову мысль заглянуть в исповедальню: он распахивает дверь и видит там Дониссана, умершего от сердечного приступа. “Привалившись к задней стенке исповедальни… упираясь закоченевшими ногами в тонкую дощечку… жалкий остов люмбрского святого, оцепеневший в преувеличенной неподвижности, выглядит так, словно человек хотел вскочить на ноги, увидев нечто совершенно поразительное, – да так и застыл”.

  • Краткое содержание Джузеппе Верди. Травиата

    ТРАВИАТА

    Опера в трех актах (четырех картинах)1

    Либретто Ф. Пиаве

    Действующие лица:

    Виолетта Валери

    Флора Бервуа, ее подруга

    Аннина, горничная Виолетты

    Альфред Жермон

    Жорж Жермон, его отец

    Гастон, виконт де Леторьер

    Барон Дюфоль

    Маркиз д’Обиньи

    Доктор Гренвиль

    Жозеф, слуга Виолетты

    Слуга Флоры

    Комиссионер

    Сопрано

    Меццо сопрано

    Сопрано

    Тенор

    Баритон

    Тенор

    Баритон

    Бас

    Бас

    Тенор

    Бас

    Бас

    Знакомые Виолетты и Флоры, гости, маски, слуги.

    Действие происходит в Париже и его окрестностях в середине XIX века.

    ИСТОРИЯ СОЗДАНИЯ

    Сюжет “Травиаты” заимствован из драмы А. Дюма-сына “Дама с камелиями”. Прототипом героини явилась знаменитая парижская куртизанка Мари Дюплесси, чья красота и незаурядный ум привлекали многих выдающихся людей. Среди ее поклонников был и Дюма, тогда начинающий литератор. Их разрыв и последовавшее путешествие Дюма молва приписывала настояниям его отца – прославленного автора “Трех мушкетеров”. Вернувшись в Париж, Дюма не застал Мари Дюплесси в живых – она умерла от туберкулеза в 1847 году. Когда вскоре после этого появился роман “Дама с камелиями”, в его героине Маргарите Готье все узнали Мари Дюплесси, а в Армане Дювале, – юноше, которого Маргарита полюбила чистой и беззаветной любовью, склонны были видеть самого автора. В 1848 году Дюма переработал роман в пьесу, однако премьера ее состоялась лишь четыре года спустя: цензура долго не разрешала постановку, считая пьесу безнравственной, бросающей вызов моральным устоям буржуазного общества. Получив, наконец, доступ на сцену, “Дама с камелиями” сразу же завоевала шумный успех и обошла все театры Европы. На премьере в Париже присутствовал Верди, который вскоре принялся за создание оперы. Его сотрудником был Ф. Пиаве (1810-1876) – один из лучших либреттистов того времени. Композитор активно участвовал в разработке либретто, добиваясь сжатости действия. “Травиата” была поставлена 6 марта 1853 года в Венеции и потерпела скандальный провал.

    Верди сделал героиней своей оперы женщину, отвергнутую обществом; он специально подчеркнул это названием (“Травиата” – по-итальянски падшая, заблудшая). Композитор показал благородство и душевную красоту Виолетты, ее превосходство не только над той легкомысленной средой, которая ее окружает, но и над добродетельным представителем светского общества – отцом Альфреда. Горячее сочувствие к жертве социального неравенства, беспощадное осуждение лицемерной буржуазной морали, показ на оперной сцене современной жизни – все это нарушало обычную традицию и было главной причиной провала оперы.

    Однако Верди твердо верил, что “Травиата” добьется признания. Через год опера вновь была поставлена в Венеции и имела огромный успех. Для этой постановки Верди согласился убрать современные костюмы: действие было перенесено в более отдаленную эпоху, на полтора столетия назад (вскоре, однако, он восстановил современную обстановку драмы). Спустя некоторое время “Травиата” стала одной из самых знаменитых опер в репертуаре мирового музыкального театра. Дюма, познакомившись с “Травиатой”, сказал: “Через пятьдесят лет никто не вспомнил бы о моей “Даме с камелиями”, но Верди обессмертил ее”.

    СЮЖЕТ

    В доме куртизанки Виолетты Валери царит шумное веселье: поклонники Виолетты празднуют ее выздоровление. Среди гостей – Альфред Жермон, недавно приехавший в Париж из провинции. С первого взгляда он полюбил Виолетту чистой восторженной любовью. Его пылкие чувства вызывают удивление и насмешки присутствующих. По просьбе гостей Альфред поет застольную песню – гимн любви и радости жизни. Из соседнего зала доносятся звуки вальса; гости устремляются туда. С Виолеттой, внезапно почувствовавшей себя плохо, остается Альфред. Он горячо убеждает Виолетту изменить образ жизни, поверить его чувству. Вначале Виолетта отвечает шутками на страстные признания Альфреда. Однако на прощание дарит ему цветок, назначая свидание на завтра. Гости расходятся. Оставшись одна, Виолетта с волнением вспоминает нежные речи Альфреда. Впервые в своей блестящей и легкомысленной жизни она столкнулась с подлинным чувством; в ее сердце зажглась ответная любовь.

    Виолетта и Альфред покинули Париж, уединившись в загородном доме. Здесь, в сельской тиши, они нашли свое счастье. Безмятежные грезы Альфреда прерывает приход служанки Аннины, которая проговаривается, что Виолетта тайно распродает свои вещи. Пораженный и пристыженный жертвой возлюбленной, он отправляется в Париж, чтобы уладить денежные дела. Виолетта рассеянно просматривает полученные письма. В одном из них – приглашение от старой подруги Флоры на бал-маскарад. Виолетта равнодушно откладывает его в сторону. Появляется отец Альфреда – Жорж Жермон. Он обвиняет Виолетту в том, что она ведет его сына к гибели, губит репутацию их семьи. Виолетта в отчаянии: любовь к Альфреду – ее единственная радость. А жить ей осталось недолго: она смертельно больна. Уступая настояниям Жермона, Виолетта решается пожертвовать своим счастьем. Она пишет возлюбленному прощальное письмо. Возвратившийся Альфред удивлен волнением и слезами Виолетты, а после ее ухода находит письмо, которое повергает его в отчаяние. Жермон зовет сына вернуться в родной Прованс, к семье, но тот не слушает его. Внезапно Альфред замечает оставленную на столе записку Флоры. Теперь он уже не сомневается, что Виолетта навсегда покинула его. Охваченный ревностью, он спешит в Париж, чтобы отомстить за измену.

    Бал-маскарад у Флоры. Веселье в разгаре. За карточным столом, среди других игроков, Альфред. Входит Виолетта с бароном Дюфолем. Флора радостно встречает ее. Пестрая суета бала чужда Виолетте; она мучительно переживает разрыв с любимым. Альфред ищет ссоры с бароном. Виолетта, в тревоге за жизнь возлюбленного, пытается предотвратить дуэль. Но Альфред сзывает гостей и при всех оскорбляет Виолетту, бросая ей в лицо деньги – плату за любовь.

    Сломленная страданиями и болезнью, покинутая друзьями, Виолетта медленно угасает. Доктор Гренвиль обнадеживает ее, но Виолетта знает, что конец близок. Она велит служанке раздать деньги бедным и, оставшись одна, перечитывает письмо Жермона, который сообщает о скором возвращении сына. Теперь Альфред знает все: отец рассказал ему о самопожертвовании Виолетты. С улицы доносится веселый шум карнавала. Вбегает взволнованная Аннина. Она сообщает, что Альфред вернулся. Счастье влюбленных беспредельно; они мечтают навсегда покинуть Париж и начать новую жизнь. Но силы оставляют Виолетту: радость ее сменяется бурным отчаянием – она не хочет умирать, когда счастье так близко! Вошедший Жермон с раскаянием убеждается, что его запоздалое согласие на брак сына с Виолеттой уже не может ее спасти. В последнем порыве Виолетта бросается к Альфреду и умирает на его руках.

    МУЗЫКА

    “Травиата” – одна из первых в мировой оперной литературе лирико-психологических опер – интимная драма сильных и глубоких чувств. Современный сюжет, простота и обыденность интриги позволили Верди создать подлинно реалистическое произведение, поражающее своей правдивостью, трогающее человечностью. В опере богато использованы ритмы и мелодии бытовой музыки – главным образом вальса, то веселого и грациозного, то драматичного и скорбного.

    Небольшая оркестровая прелюдия воссоздает печальный облик умирающей; широко струится светлая, мелодия любви.

    В первом акте два раздела: первый рисует беспечный мир, в котором живет Виолетта, второй содержит ее лирическую характеристику. Радостный хор гостей вводит в атмосферу шумного празднества. Приподнятое настроение сохраняется и в ликующей застольной песне Альфреда “Высоко поднимем мы кубки веселья”, подхватываемой хором, и в стремительном вальсе за сценой. Центральный эпизод дуэта – нежное признание Альфреда “В тот день счастливый”, выразительная мелодия которого повторяется в опере неоднократно, приобретая значение темы любви. Дуэт заключается беззаботным хором гостей. В большой арии Виолетты напевная, задумчивая мелодия в духе медленного вальса “Не ты ли мне в тиши ночной” передает мечты о счастье, ей противостоит блестящая, расцвеченная колоратурами вторая часть арии “Быть свободной, быть беспечной”, в которую вплетается музыкальная тема любви (ее повторяет за сценой Альфред).

    От безмятежного счастья к мучительным сомнениям и драматическому взрыву чувств развивается музыкальная драматургия второго акта. Ария Альфреда “Мир и покой в душе моей” окрашена в светлые, спокойные тона. Противоречивые настроения воплощены в развернутом дуэте Виолетты и Жермона – столкновении двух сильных характеров. В арии Жермона “Ты забыл край милый свой” благородная напевная мелодия очерчивает облик любящего и преданного отца.

    Третий акт2 по характеру музыки перекликается с первым, но здесь беззаботному веселью гостей противопоставлен драматизм переживаний Виолетты. Маскарадные хоры цыганок и испанских матадоров оттеняют следующую за ними сцену карточной игры; на фоне мрачного звучания кларнетов выделяются скорбные, патетические фразы Виолетты. Возбужденное объяснение Виолетты с Альфредом вырастает в развернутую массовую сцену – кульминацию драмы; акт завершается драматичным октетом с хором.

    Четвертый акт3 резко контрастирует с предшествующим. Он открывается небольшим оркестровым вступлением, построенным на уже знакомой по увертюре музыкальном теме умирающей Виолетты. Отголоски этой печальной мелодии сопровождают разговор Виолетты со служанкой; светлым воспоминанием звучит у скрипок тема любви. Центральный эпизод акта – ария Виолетты “Простите вы навеки, о счастье мечтанья” – пронизан щемящей грустью расставания с жизнью. Одиночество Виолетты подчеркивается неожиданно врывающимся шумным карнавальным хором. Дуэт Виолетты и Альфреда передает взволнованные, трепетные чувства влюбленных: светлая, мечтательная мелодия “Край мы покинем, где так страдали” сменяется музыкой бурного отчаяния “Как страшно, горько смерти ждать”. В центре финала – большой квинтет. Обращение Виолетты к Альфреду “Этот портрет, любимый мой” овеяно дыханием смерти – в оркестре звучат траурные аккорды; в последний раз у скрипок просветленно звучит мелодия любви.

    1 Опера ставится обычно в четырех актах.

    2 У Верди – вторая картина второго акта.

    3 У Верди – третий акт.