Category: Краткие содержания

  • Пугачев

    Сергей Александрович Есенин

    Пугачев

    Драматическая поэма (1922)

    Мечтающий о воле крестьянин и воин Пугачев после долгих странствий приходит на Яик и в разговоре с казаком-сторожем узнает о том, что мужики ждут нового царя – мужицкого. Таким царем представляется убитый Петр III – он бы дал народу волю. Эта мысль захватывает Пугачева.

    Он приходит к калмыкам и призывает их оставить войско, бежать от российской присяги. Атаман Кирпичников узнает об этом и присоединяется к бунту. В казачьих войсках вспыхивает мятеж. Вместе с атаманами Оболяевым, Караваевым и Зарубиным Пугачев решает двинуться на Москву.

    Вскоре к нему присоединяется уральский беглый каторжник Хлопуша, мечтающий увидеть мужицкого царя. Он требует пропустить его к Пугачеву, видя в нем воплощение своего идеала. Хлопуша предлагает захватить Уфу – это позволит пугачевцам получить собственную артиллерию.

    Атаман Зарубин переманивает на сторону Пугачева все новые и новые войска – они сдаются без боя. Но уже после первых поражений в стане Пугачева начинаются раздоры. Один из восставших – Творогов – подговаривает выдать Пугачева правительственным войскам. Его поддерживает предатель Крямин. В войсках начинается паника, и вместе с Пугачевым гибнет вся его армия.

    Не последнее действующее лицо поэмы – русская тоска, степной пейзаж, плачущие деревья, бесконечные пески, солончаки, версты, ветлы… С этой Россией никаким одиночкам ничего не поделать. Гибнет Хлопуша, гибнет Пугачев, – “под душой так же падаешь, как под ношей”.

    Д. Л. Быков

  • На Иртыше

    Сергей Павлович Залыгин

    На Иртыше

    Повесть (1963)

    Стоял март месяц девятьсот тридцать первого года. В селе Крутые Луки допоздна горели окна колхозной конторы – то правление заседало, то просто сходились мужики и без конца судили-рядили о своих делах. Весна приближалась. Посевная. Как раз нынче сполна засыпали колхозный амбар – это после того, как пол подняли в амбаре Александра Ударцева. Разговор теперь шел, как не перепутать семена разных сортов. И вдруг с улицы кто-то крикнул: “Горим!” Кинулись к окнам – горел амбар с зерном… Тушили всем селом. Снегом заваливали огонь, вытаскивали наружу зерно. В самом пекле орудовал Степан Чаузов. Выхватили из огня, сколько смогли. Но, и сгорело много – почти четверть заготовленного. После уж заговорили: “А ведь неспроста загорелось. Само не могло” – и про Ударцева вспомнили: где он? А тут жена его Ольга вышла: “Нет его. Убег”. – “Как?” – “Сказал, будто в город его нарядили. Собрался и конный подался куда-то”. – “А может, дома он уже? – спросил Чаузов. – Пошли посмотрим”. В доме встретил их только старый Ударцев: “А ну, цеть отсюда, проклятущие! – И с ломом двинулся на мужиков. – Пришибу любого!” Мужики повыскакивали наружу, только Степан с места не сдвинулся. Ольга Ударцева повисла на свекре: “Батя, опомнитесь!” Старик остановился, задрожал, уронил ломик…

    “А ну, вытаскивай отсюда всех живых, – скомандовал Чаузов и выскочил на улицу. – Вышибай с подполу венец, ребята! Подкладывай лежни на другую сторону! И… навались”. Уперлись мужики в стену, поднажали, и дом пополз по лежням под уклон. Распахнулась ставня, треснуло что-то – завис дом над оврагом и рухнул вниз, рассыпаясь. “Дом-то добрый был, – вздохнул зампредседателя Фофанов. – От она с чего пошла, наша общая-то жизнь…”

    Возбужденные мужики не расходились, снова сошлись в конторе, и пошел разговор о том, какая жизнь ждет их в колхозе. “Ежели власть и дальше будет делить нас на кулаков и бедняков, то где остановятся, – рассуждал Хромой Нечай. Ведь мужик, он изначально – хозяин. Иначе он – не мужик. А власть-то новая хозяев не признает. Как тогда на земле работать? Это рабочему собственность ни к чему. Он по гудку работает. А крестьянину? И получается, что любого из нас кулаком можно объявить”. Говорил это Нечай и на Степана посматривал, правильно ли? Степана Чаузова в деревне уважали – и за хозяйственность, и за смелость, и за умную голову. Но молчал Степан, не просто все. А вернувшись домой, обнаружил еще Степан, что жена его Клаша поселила в их избе Ольгу Ударцеву с детьми: “Ты их дом разорил, – сказала жена. – Неужели детишек помирать пустишь?” И осталась у них Ольга с детьми до весны.

    А на другой день зашел в избу Егорка Гилев, мужичок из самых непутевых на селе: “За тобой я, Степан. Следователь приехал и тебя ждет”. Следователь начал строго и напористо: “Как и почему дом разрушили? Кто руководил? Было ли это актом классовой борьбы?” Нет, решил Степан, с этим разговаривать нельзя – что он в нашей жизни понимает, кроме “классовой борьбы”? И на вопросы следователя отвечал уклончиво, чтоб никому из односельчан не навредить. Вроде отбился, и в бумаге, что подписал, лишнего ничего не оказалось. Можно бы и зажить дальше нормально, спокойно, но тут председатель Павел Печура из района вернулся и сразу – к Степану с серьезным разговором: “Думал я раньше, что колхозы – дело деревенское. ан нет, ими в городе занимаются. Да еще как! И понял я, что не гожусь. Тут не только крестьянский ум да опытность нужны. Тут характер нужен сильный, и главное, уметь с политикой новой обращаться. До весны побуду председателем, а потом уйду. А в председатели, по моему разумению, тебя нужно, Степан. Ты подумай”. Еще через день снова Егорка Гилев заявился. Огляделся и тихо так сказал: “Тебя Ляксандра Ударцев к себе вызывает нонче”. – “Как это?!” – “Он хоронится у меня в избе. С тобой поговорить хочет. Может, они, беглые, такого мужика, как ты, к себе хотят приохотить”. – “Это чего ж мне с ними вместе делать? Против кого? Против Фофанова?

    Против Печуры? Против Советской власти? Я детям своим не враг, когда она им жизнь обещает… А тебя бить до смерти надо, Егорка! Чтоб не науськивал. От таких, как ты, – главный вред!”

    “И что за жизнь такая, – злился Степан, – дня одного, чтобы мужику дух перевести и хозяйством заняться, не дается. Запереться бы в избе, сказать, что захворал, да на печи лежать”. Но пошел Степан на собрание. Он знал уже, про что собрание будет. В районе Печура задание получил – увеличить посевы. А где семена брать? Последнее, на еду оставленное, нести в колхоз?.. Народу было в избе-читальне – не продохнуться. Сам Корякин из района пожаловал. Был он из крутолученских, но теперь уже не мужик, а – начальник. Докладчик, следователь, о справедливости начал говорить, об общественном труде, как самом правильном: “Вот теперь машины пошли, а кто их купить может? Только богатый. Значит, и поэтому – объединяться надо”. “Да, машина – это не лошадь, – задумался Степан, – она-то действительно другого хозяйствования требует”. Наконец дошло и до семян: “Люди сознательные, преданные нашему делу, думаю, подадут пример, из своего личного запаса пополнят семенной фонд колхоза”. Но молчали мужики. “Даю пуд”, – сказал Печура. “А сколько Чаузов даст?” – спросил докладчик. Поднялся Степан. Постоял. Посмотрел. “Ни зернышка!” – и сел снова. Тут Корякин голос подал: “Чтобы кормить свою семью и жену классового врага с ребятишками, есть зерно, а для колхоза – нет?” – “Потому и нет, что едоков прибавилось”. – “Значит, ни зерна?” – “Ни единого…” Кончилось собрание. И той же ночью заседала тройка по выявлению кулачества. Как ни защищали Чаузова Печура и следователь, а Корякин настоял: объявить кулаком и выселить с семьей. “Я тут подослал к нему Гилева, сказать, что с ним якобы хочет встретиться Ударцев, так он хоть на встречу и не пошел, но ведь и не сообщил же нам ничего. Ясно – враг”.

    …И вот собирает Клашка барахлишко в дальнюю дорогу, прощается Степан с избой, в которой вырос. “Куда повезут, что с тобой делать будут – дело не твое, – рассуждает он. – На месте будешь – вот тогда уже снова за жизнь хватайся, за невеселую землю, за избу какую-никакую…” Хромой Нечай пришел в тулупе, с кнутом: “Собрался, Степа? Я тебя и повезу. Соседи мы. И дружки”. Печура прибежал попрощаться, когда сани уже тронулись. “И почто цена такая за нашу, за мужицкую правду назначена? – спросил Печура у Нечая. – И кому она впрок? А?” Нечай не ответил.

    С. П. Костырко

  • Семья Буссардель

    ФРАНЦУЗСКАЯ ЛИТЕРАТУРА

    Филипп Эриа (Fhilippe Heriat)

    Семья Буссардель

    (La famille Boussardel)

    Роман (1946)

    Роман представляет собой семейную хронику с продолжением. События, описываемые в романе, разворачиваются в Париже в XIX в. и начинаются с того, что в 1815 г., отслужив во французской Национальной гвардии, в лоно семьи возвращается Флоран Буссардель, сын незадолго перед тем скончавшегося видного таможенного чиновника. Он поступает на службу в контору биржевого маклера, где быстро осваивается, так что дела его идут вверх. У него две дочери: девятилетняя Аделина и пятилетняя Жюли. Вскоре рождаются еще два сына-близнеца – Фердинанд и Луи, При родах его жена Лидия умирает, и Флоран остается один с четырьмя детьми на руках. По дому и с детьми ему помогают Рамело, пятидесятилетняя соседка, которая впоследствии становится почти членом семьи, и Батистина, деревенская девушка, взятая Лидией в помощь еще в годы войны.

    Аделина взрослеет и учится в пансионе для благородных девиц. Жюли заботится о братьях. Как-то однажды, играя с ними в индейцев, она устраивает в квартире небольшой пожар. Батистина, не разобравшись, кто виноват, жестоко лупит близнецов. Подсознательно она никак не может простить им смерти их матери, к которой она была очень привязана. Ее увольняют.

    Компаньона Флорана Буссарделя, проворовавшегося на военных поставках, сажают в тюрьму, а Буссардель выкупает его пай в конторе и становится единовластнымее хозяином.

    В 1826 г. встает вопрос о замужестве Аделины. Отец находит для нее партию в лице Феликса Миньона, сына одного из пайщиков компании, занимающейся перепродажей земельных участков в Париже. Аделина своими ханжескими речами отпугивает молодого человека, и тот страстно влюбляется в живую и очаровательную Жюли, которой нет еще и шестнадцати. Флоран Буссардель соглашается выдать замуж свою младшую дочь, а Аделина остается старой девой, объясняя это тем, то близнецам необходим кто-то, кто заменил бы им мать и заботился бы о них.

    Тем временем контора биржевого маклера Буссарделя становится одной из первых в Париже, дела у него идут полным ходом и возникает необходимость в покупке имения, куда маклер мог бы приглашать знакомых на охоту. В 1832 г. Буссардель приобретает имение Гранси, куда и уезжает вся семья во время свирепствующей в том же году в Париже холеры. Фердинанд Буссардель, к тому времени превратившийся в темпераментного шестнадцатилетнего юношу, совращает в Гранси юную посудомойку Клеманс Блондо. Это его первый опыт на любовном поприще, и он дорого обходится девушке: из-за операции по пресечению беременности она впоследствии становится не способной иметь детей и еще в молодости умирает от рака. Из своей связи с Клеманс Фердинанд выносит лишь первое знакомство с такого рода удовольствиями и желание познать их снова. Всю юность он проводит в Латинском квартале в обществе гризеток, в отличие от своего наперсника Луи, целомудренного и робкого молодого человека. К двадцати годам и в Фердинанде происходит перемена. Ему наскучили его однообразные удовольствия, и он решает жениться, чтобы обрести статус серьезного женатого человека и стать достойным преемником отца. По совету близких его выбор падает на Теодорину Бизью, дочь владельца прядильной мануфактуры, родом из Савойи. Через четыре месяца после семейного совета Теодорина становится женой Фердинанда и пока единственной госпожой Буссардель. Вскоре женится и Луи. На следующий день после его свадьбы умирает Рамело, ее хоронят в семейном склепе Буссарделей, где до сих пор покоилась в одиночестве ее любимица Лидия. Перед смертью она она никак не может простить им смерти их матери, к которой она была очень привязана. Ее увольняют.

    Компаньона Флорана Буссарделя, проворовавшегося на военных поставках, сажают в тюрьму, а Буссардель выкупает его пай в конторе и становится единовластнымее хозяином.

    В 1826 г. встает вопрос о замужестве Аделины. Отец находит для нее партию в лице Феликса Миньона, сына одного из пайщиков компании, занимающейся перепродажей земельных участков в Париже. Аделина своими ханжескими речами отпугивает молодого человека, и тот страстно влюбляется в живую и очаровательную Жюли, которой нет еще и шестнадцати. Флоран Буссардель соглашается выдать замуж свою младшую дочь, а Аделина остается старой девой, объясняя это тем, то близнецам необходим кто-то, кто заменил бы им мать и заботился бы о них.

    Тем временем контора биржевого маклера Буссарделя становится одной из первых в Париже, дела у него идут полным ходом и возникает необходимость в покупке имения, куда маклер мог бы приглашать знакомых на охоту. В 1832 г. Буссардель приобретает имение Гранси, куда и уезжает вся семья во время свирепствующей в том же году в Париже холеры. Фердинанд Буссардель, к тому времени превратившийся в темпераментного шестнадцатилетнего юношу, совращает в Гранси юную посудомойку Клеманс Блондо. Это его первый опыт на любовном поприще, и он дорого обходится девушке: из-за операции по пресечению беременности она впоследствии становится не способной иметь детей и еще в молодости умирает от рака. Из своей связи с Клеманс Фердинанд выносит лишь первое знакомство с такого рода удовольствиями и желание познать их снова. Всю юность он проводит в Латинском квартале в обществе гризеток, в отличие от своего наперсника Луи, целомудренного и робкого молодого человека. К двадцати годам и в Фердинанде происходит перемена. Ему наскучили его однообразные удовольствия, и он решает жениться, чтобы обрести статус серьезного женатого человека и стать достойным преемником отца. По совету близких его выбор падает на Теодорину Бизью, дочь владельца прядильной мануфактуры, родом из Савойи. Через четыре месяца после семейного совета Теодорина становится женой Фердинанда и пока единственной госпожой Буссардель. Вскоре женится и Луи. На следующий день после его свадьбы умирает Рамело, ее хоронят в семейном склепе Буссарделей, где до сих пор покоилась в одиночестве ее любимица Лидия. Перед смертью она прощает Флорана Буссарделя за то, что, когда рождение близнецов грозило Лидии гибелью, Буссардель предпочел, чтобы в живых остались дети, а не их мать.

    Флоран Буссардель приобрел для своего сына особняк Вилетта, и теперь Фердинанд проживает там вместе с женой, которая, выйдя замуж, незамедлительно становится матерью и вскоре подает надежды, что ребенок будет не единственным. Первый ее сын, Викторен, отданный на год в деревню к кормилице, вместе со своим молочным братом заболевает крупом, от которого последний умирает.

    Флоран Буссардель, не делясь пока ни с кем своими планами, скупает земли поселка Монсо, по разрешению короля присоединенные теперь к Парижу. В результате через полтора года после начала своей деятельности Буссардель становится обладателем всех участков, на которые заглядывался, и только тогда решает открыться своим сыновьям, всецело его одобрившим.

    В 1845 г. во время восстания в Париже Фердинанд и Луи несут службу в Национальной гвардии. Вся семья: Флоран Буссардель, Теодорина с тремя сыновьями и дочерью, а также Лора, жена Луи, с детьми – отправляются на “Террасу”, один из участков в поселке Монсо, где Буссардель велел обустроить крестьянский дом для временного проживания своей семьи. После установления Республики семья возвращается в Париж, где их уже ожидают уцелевшие в перестрелках Фердинанд и Луи.

    Проходят годы, заполненные в семье Фердинанда Буссарделя заботами о Викторене, доставляющем родителям много тревог из-за своего характера. У его двух братьев и трех сестер наклонности куда лучше. Второй сын в семье, Эдгар, молчаливый и рассудительный, слаб здоровьем и очень похож на мать. Самый младший, Амори, – вылитый отец, уже в свои юные годы проявляет незаурядные способности в рисовании. В 1854 г. Флоран Буссардель на лето едет в имение своего старого друга Альбаре. В конце лета туда же отправляется и Фердинанд вместе с Виктореном и Амори. Викторен необыкновенно шумлив и непоседлив, но по-прежнему отличается тупостью, леностью и злобным характером. Фердинанд пробует применить к своему сыну новую систему воспитания и предоставляет этому трудновоспитуемому подростку самые приятные условия жизни, словно он является примерным мальчиком, однако Викторен еще больше распоясывается, и его отцу ничего не остается, кроме как поместить сына в специальное учебное заведение в Жавеле для трудновоспитуемых подростков, где тот и остается до самой своей женитьбы под опекой строгого надзирателя.

    Старик Флоран скоропостижно умирает, так и не успев рассказать Фердинанду о тайне его рождения и о его матери, Лидии. Участки, приобретенные стариком, стремительно растут в цене, на них начинается грандиозное строительство, состояние Буссарделей увеличивается с каждым днем. В Монсо, возле парка, Буссардели и себе возводят роскошные особняки.

    В двадцать два с половиной года, просидев почти в каждом классе по два раза, Викторен получает аттестат зрелости, и родители женят его на Амели, дочери графа и графини Клапье. Свадебное путешествие начинается на побережье Средиземного моря в городе Гиере, где Эдгар, брат Викторена, лечится от грудной болезни, да там же по обоюдному желанию молодоженов и завершается. Амели, подружившись с Эдгаром, рассказывает ему о своей жизни и об обстоятельствах своего замужества: она долго воспитывалась в монастыре, а когда родителям пришло время забирать ее оттуда, они выразили желание, чтобы Амели стала монахиней, ибо из-за неудачных сделок ее брата семья осталась без значительной части состояния и не имела возможности дать за дочерью подобающего приданого. Однако после разразившегося из-за насилия родителей над дочерью скандала, о котором узнали многие их знакомые, Клапье вынуждены были забрать дочь из монастыря и подыскать для нее партию, но не дать приданого. Вот почему Амели согласилась выйти замуж за Викторена; она бы пошла за кого угодно, лишь бы вырваться из-под лицемерной и гнетущей опеки семьи. Первый ребенок рождается у Амели лишь через несколько лет после замужества, и то после долгого лечения, ставшего необходимым из-за грубого обращения с ней Викторена в первые же дни после их свадьбы. Отношения со свекром у Амели складываются очень теплые. Вскоре, несмотря на свой юный возраст, Амели становится настоящей “матерью” всего семейства Буссарделей. В 1870 г., когда в Париже начинаются беспорядки, она отвозит всех отпрысков Фердинанда и Луи Буссарделей в Гранси, где прилагает максимум усилий, чтобы ее родственники ни в чем не знали нужды. Теодорина в том же году умирает. После возвращения в Париж у Амели рождается третий ребенок. В няни она берет Аглаю, жену Дюбо, слуги Викторена, которая своей исключительной преданностью завоевывает привязанность Амели. Однако после того как Викторен застапляет Аглаю стать его любовницей и Амели узнает об этом, ее увольняют и выгоняют из дому. Амели, чье достоинство глубоко задето, решается развестись с мужем, ибо после смерти своей тетки, оставившей ей значительное наследство, материально может не зависеть от Викторена. Для начала она уезжает в Гранси. Лишь активное вмешательство Фердинанда позволяет избежать развода и связанного с ним неизбежного скандала и позора для всей семьи.

    Через некоторое время заболевает тетка Викторена, Аделина, старшая сестра Фердинанда. Ухаживающей за ней Амели она рассказывает тайну о ее муже. Адедина утверждает, что Викторен не является сыном Фердинанда, поскольку ребенок Теодорины и Фердинанда умер во младенчестве от крупа, а Викторен не кто иной, как сын кормилицы, которым она из страха подменила отпрыска Буссарделей. Амели отправляется в предместье и там находит подтверждение словам Аделины, однако никому об этом не сообщает, не желая вредить своим детям. Аделину же, которая начинает распускать слухи дальше, Амели помещает в дорогое заведение для душевнобольных, где через несколько лет та и умирает от старости. Амели становятся понятны причины столь не характерного для Буссарделей поведения и облика ее мужа. Отныне основным ее занятием становится забота о том, чтобы Викторен не слишком позорил свою фамилию за пределами дома. Она вновь выписывает в Париж жену Дюбо, а когда и та входит в почтенный возраст, поручает ей поиск сговорчивых горничных для мужа. После смерти Фердинанда Буссарделя Амели берет в свои руки бразды правления семейством и заботится о нем с теплотой и любовью, которые притягивают к ней все младшее поколение и способствуют процветанию семьи. К тому времени ушли в могилу и Луи, и Жюли Буссардель. Чуть позже Амели женит своих сыновей наих “двоюродных” сестрах, таким образом прививая своих отпрысков к главному генеалогическому стволу древа. В 1902 г. у нее уже четверо внучат. Викторен умирает при очередном посещении публичного дома, а Аглая помогает Амели скрыть этот позорный факт от близких. Склеп Буссарделей пополняется еще одним покойником, а семья, сильно разросшаяся, продолжает процветать в благоденствии и всеобщем уважении,

    Е. В. Семина

  • “Гимназисты” Гарина-Михайловского в кратком содержании

    Именно в этой части повествования складывается основной круг друзей главного героя и общих с ними интересов. Первоначальное противостояние двух самых авторитетных и уважаемых учеников в классе перерастает в сближение между ними, а затем и в настоящую дружбу, несмотря на непрекращающиеся споры “решительно обо всем”. При этом Карташевым владеют самые противоречивые чувства. С одной стороны, у него не могут не вызывать уважение начитанность Корнева, в послужном читательском списке которого Писарев, Бокль, Белинский, и твердость в суждениях и оценках, но, с другой стороны, желая сохранить собственную точку зрения, Тема пытается ограничить влияние Корнева на свою умственную жизнь. Только после прочтения всех необходимых “прогрессивному молодому человеку” книг в отношения Карташева и Корнева “вкралось равенство”.

    Вскоре Карташев станет частым гостем в доме Корневых и даже влюбится в младшую сестру своего друга. Однако гимназические увлечения Писаревым, религиозные сомнения, которые возникают у Темы вследствие общения с Корневым, приходят в противоречие с ценностями семьи Карташевых. Аглаида Васильевна пытается привечать товарищей сына, в особенности Корнева, чтобы иметь непосредственную возможность знать о направлении их мыслей и интересов. Ее ум, внимательное отношение к каждому из друзей Карташева, а также радушие, с которым принимаются гости, оказывается привлекательным для всей компании, собирающейся издавать гимназический журнал по аналогии с существовавшими в то время периодический изданиями. Причем каждый из участников будущего журнала ставил индивидуальную творческую задачу. Например, Бе-рендя взялся “доказать исторически, что русская раса идет общечеловеческим путем в деле прогресса”. Долба решает заняться популяризацией идей Фохта, Молешотта и Бюхнера в писаревском переложении за отсутствием переводов с оригиналов. Тема ставит более “утилитарную” задачу. Он решает написать статью о вреде классического образования.

    После выхода журнала с ним знакомятся не только в гимназии – страницы, переписанные ровным, аккуратным почерком, были принесены Карташевым домой. Однако у матери Темы восхищение вызвала логически развивающаяся мысль в статье Корнева, а опус собственного сына только огорчил Аглаиду Васильевну, да и в гимназии говорили исключительно о статьях Корнева, Долбы и Беренди – о Карташеве молчали. Тем не менее уязвленное самолюбие не мешает Теме по-прежнему принимать участие в общетоварищеских спорах. Через Берендю компания знакомится со спившимися техником и учителем. Дискуссия о судьбе этих людей перерастает в жаркий диспут о земном счастье, об альтруистическом идеале жизни, “которая недоступна ни грязным рукам проходимца, ни роковым случайностям”. Но в лице Аглаиды Васильевны Тема не находит сочувствия рассуждениям о “правде кабака”. Мать говорит ему об умении отличать “бред опустившегося пьяницы от истины”, бороться не с людьми, а с их заблуждениями, со злом в них.

    Иначе строятся взаимоотношения в семье Корневых. В отличие от Темы родительское влияние на Корнева ограничивается соблюдением внешней благопристойности – независимо от религиозных взглядов сына отец требует посещения церкви. В семье Карташевых к Корневу относятся несколько настороженно, но с неизменным интересом. Поэтому с готовностью подтверждают приглашение, сделанное Темой Корневу, после сданных экзаменов провести каникулы в их деревне, где друзья могут наслаждаться жизнью “в приятном ничегонеделаньи”. Однако Тема и Корнев не только отдыхают, но и пытаются знакомиться с жизнью крестьян. Для этого друзья много общаются с сельским священником и преуспевающим, на первый взгляд, помещиком Неручевым, который впоследствии станет мужем старшей сестры Карташева Зины. Их семейная жизнь сложится несчастливо, и тогда Зина, уже мать троих детей, оставит их на попечение Аглаиды Васильевны, а сама пострижется в Иерусалиме в монахини. Но тогда время, проведенное в гимназии, оказывается одним из самых светлых эпизодов в жизни каждого из молодых людей: мать и сестры Карташевы очарованы умом и талантами Корнева.

    Возвращение в город и начало нового учебного года стало и началом последующих печальных событий в судьбе некоторых героев повести. За лето Берендя, живя отшельником и встречаясь только с “пропойцами”, особенно пристрастился к водке. Кроме того, в гимназии произошел следующий инцидент: по доносу латиниста после литературного вечера был вынужден подать прошение об отставке любимый гимназистами преподаватель истории, произнесший на этом вечере речь о необходимости перемен в системе образования. Берендя и Рыльский оказались главными зачинщиками обструкции, устроенной гимназистами доносчику. Последовало их исключение из гимназии, ставшее для Беренди роковым. Окончательно запутавшись в денежных и любовных отношениях, несправедливо обвиненный в убийстве, Берендя кончает жизнь самоубийством. Его смерть производит в гимназии “потрясающее впечатление”. На похоронах Долба произносит речь, которая едва не становится причиной и его исключения, и только заступничество Карташева, приходившегося родственником назначенному в город новому генерал-губернатору, спасает его от печальной участи Беренди и Рыльского. Кстати, последний, считавшийся в компании самым красивым и являвшийся женихом Наташи Корневой, сестры Васи Корнева, навсегда уезжает за границу. “Пропойцы”, имена которых наряду с именем Беренди фигурировали в деле об убийстве, произошедшем в городе, были выдворены за пределы Одессы.

    Кроме того, начавшаяся образовательная реформа повлекла изменения в жизни каждого из гимназистов. Классическое образование теперь не ограничивалось семью годами – был введен дополнительный год обучения. Но для тех, кто выдерживал выпускные экзамены, гимназическая пора заканчивалась уже в текущем году. Вся компания “со страхом и трепетом” готовилась к экзаменам, твердо решив во что бы то ни стало закончить гимназию.

    Экзаменационные испытания счастливо завершаются как для Темы, так и для всех его товарищей.

  • Н. А. Добролюбов

    Н. А. Добролюбов

    Что такое обломовщина?

    “Жизнь, им (Гончаровым) изображаемая, служит для него не средством к отвлеченной философии, а прямою целью сама по себе. Ему нет дела до читателя и до выводов, какие вы сделаете из романа: это уж ваше дело. Ошибетесь – пеняйте на свою близорукость, а никак не на автора. Он представляет вам живое изображение и ручается только за его сходство с действительностью; а там уж ваше дело определить степень достоинства изображенных предметов: он к этому совершенно равнодушен”.

    “В первой части Обломов лежит на диване; во второй ездит к Ильинским и влюбляется в Ольгу, а она в него; в третьей она видит, что ошиблась в Обломове, и они расходятся, в четвертой она выходит замуж за друга его Штольца, а он женится на хозяйке того дома, где нанимает квартиру. Вот и все… Но Гончаров хотел добиться того, чтобы случайный образ, мелькнувший перед ним, возвести в тип, придать ему родовое и постоянное значение. Поэтому во всем, что касалось Обломова, не было для него вещей пустых и ничтожных”.

    “Гончаров является перед нами прежде всего художником, умеющим выразить полноту явлений жизни”.

    “История о том, как лежит и спит добряк-ленивец Обломов и как ни дружба, ни любовь не могут пробудить и поднять его, – не бог весть какая важная история. Но в ней отразилась русская жизнь, в ней предстает перед нами живой, современный русский тип, отчеканенный с беспощадною строгостью и правильностью, в ней сказалось новое слово нашего общественного развития, произнесенное ясно и твердо, без отчаяния и без ребяческих надежд, но с полным сознанием истины. Слово это – обломовщина; оно служит ключом к разгадке многих явлений русской жизни, и оно придает роману Гончарова гораздо более общественного значения, нежели сколько имеют его все наши обличительные повести. В типе Обломова и во всей этой обломовщине мы видим нечто более, нежели просто удачное создание сильного таланта; мы находим в нем произведение русской жизни, знамение времени. Обломов есть лицо не совсем новое в нашей литературе; но прежде оно не выставлялось перед нами так просто и естественно, как в романе Гончарова. Чтобы не заходить слишком далеко в старину, скажем, что родовые черты обломовского типа мы находим еще в Онегине и затем несколько раз встречаем их повторение в лучших наших литературных произведениях. Дело в том, что это коренной, народный наш тип, от которого не мог отделаться ни один из наших серьезных художников. Но с течением времени, по мере сознательного развития общества, тип этот изменял свои формы, становился в другие отношения к жизни, получал новое значение… В чем заключаются главные черты обломовского характера? В совершенной инертности, происходящей от его апатии ко всему, что делается на свете. Причина же апатии заключается отчасти в его внешнем положении, отчасти же в образе его умственного и нравственного развития… С малых лет он привыкает быть байбаком благодаря тому, что у него и подать и сделать – есть кому; тут уж даже и против воли нередко он бездельничает и сибаритствует… Поэтому он себя над работой убивать не станет, что бы ему ни толковали о необходимости и святости труда: он с малых лет видит в своем доме, что все домашние работы исполняются лакеями и служанками, а папенька и маменька только распоряжаются да бранятся за дурное исполнение. И вот у него уже готово первое понятие – что сидеть сложа руки почетнее, нежели суетиться с работою… В этом направлении идет и все его дальнейшее развитие”.

    “Ясно, что Обломов не тупая, апатичная натура, без стремлений и чувства, а человек, тоже чего-то ищущий в своей жизни, о чем-то думающий. Но гнусная привычка получать удовлетворение своих желаний не от собственных усилий, а от других, – развила в нем апатическую неподвижность и повергла его в жалкое состояние нравственного рабства. Рабство это так переплетается с барством Обломова, так они взаимно проникают друг друга и одно другим обусловливаются, что, кажется, нет ни малейшей возможности провести между ними какую-нибудь границу. Это нравственное рабство Обломова составляет едва ли не самую любопытную сторону его личности и всей его истории”.

    “Давно уже замечено, что все герои замечательнейших русских повестей и романов страдают оттого, что не видят цели в жизни и не находят себе приличной деятельности. Вследствие того они чувствуют скуку и отвращение от всякого дела, в чем представляют разительное сходство с Обломовым. В самом деле – раскройте, например, “Онегина”, “Героя нашего времени”, “Кто виноват?”, “Рудина”, или “Лишнего человека”, или “Гамлета Щигровского уезда”, – в каждом из них вы найдете черты, почти буквально сходные с чертами Обломова… Все наши герои, кроме Онегина и Печорина, служат, и для всех их служба – ненужное и не имеющее смысла бремя; и все они оканчивают благородной и ранней отставкой… В отношении к женщинам все обломовцы ведут себя одинаково постыдным образом. Они вовсе не умеют любить и не знают, чего искать в любви, точно так же, как и вообще в жизни… А Илья Ильич разве… не имеет в себе, в свою очередь, печоринского и рудинского элемента, не говоря об онегинском? Еще как имеет-то! Он, например, подобно Печорину, хочет непременно обладать женщиной, хочет вынудить у нее всяческие жертвы в доказательство любви. Он, видите ли, не надеялся сначала, что Ольга пойдет за него замуж, и с робостью предложил ей быть его женой. Она ему сказала что-то вроде того, что это давно бы ему следовало сделать. Он пришел в смущение, ему стало не довольно согласия Ольги, и он – что бы вы думали?… он начал – пытать ее, столько

    Ли она его любит, чтобы быть в состоянии сделаться его любовницей! И ему стало досадно, когда она сказала, что никогда не пойдет по этому пути; но затем ее объяснение и страстная сцена успокоили его… Все обломовцы любят унижать себя; но это они делают с той целью, чтоб иметь удовольствие быть опровергнутыми и услышать себе похвалу от тех, перед кем они себя ругают… Так и Онегин после ругательств на себя рисуется перед Татьяной своим великодушием. Так и Обломов, написавши к Ольге пасквиль на самого себя, чувствовал, “что ему уж не тяжело, что он почти счастлив”… Письмо свое он заключает тем же нравоучением, как и Онегин свою речь: “История со мною пусть, говорит, послужит вам руководством в будущей, нормальной любви”.

    “Во всем, что мы говорили, мы имели в виду более обломовщину, нежели личность Обломова и других героев. Что касается до личности, то мы не могли не видеть разницы темперамента, например, у Печорина и Обломова, так же точно, как не можем не найти ее у Печорина с Онегиным, и у Рудина с Бельтовым…”

    Бездельничает Обломов “ничуть не больше, чем все остальные братья обломовцы; только он откровеннее – не старается прикрыть своего безделья даже разговорами в обществах и гуляньем по Невскому проспекту”.

    “…Типы, созданные сильным талантом, долговечны: и ныне живут люди, представляющие как будто сколок с Онегина, Печорина, Рудина и пр… Только в общественном сознании они все более и более превращаются в Обломова. Нельзя сказать, чтоб превращение это уже совершилось: нет, еще и теперь тысячи людей проводят время в разговорах и тысячи других людей готовы принять разговоры за дела. Но что это превращение начинается – доказывает тип Обломова, созданный Гончаровым. Появление его было бы невозможно, если бы хотя в некоторой части общества не созрело сознание о том, как ничтожны все эти quasi-талантливые натуры, которыми прежде восхищались. Прежде они прикрывались разными мантиями, украшали себя разными прическами, привлекали к себе разными талантами. Но теперь Обломов является перед нами разоблаченный, как он есть, молчаливый, сведенный с красивого пьедестала на мягкий диван, прикрытый вместо мантии только просторным халатом. Вопрос: что он делает? в чем смысл и цель его жизни? – поставлен прямо и ясно, не забит никакими побочными вопросами. Это потому, что теперь уже настало или настает неотлагательно время работы общественной… И вот почему мы сказали в начале статьи, что видим в романе Гончарова знамение времени”.

    “Гончаров, умевший понять и показать нам нашу обломовщину, не мог, однако, не заплатить дань общему заблуждению, до сих пор столь сильному в нашем обществе: он решился похоронить обломовщину, сказать ей похвальное надгробное слово. “Прощай, старая Обломовка, ты отжила свой век”, – говорит он устами Штольца, и говорит неправду. Вся Россия, которая прочитала или прочтет “Обломова”, не согласится с этим. Нет, Обломовка есть наша прямая родина, ее владельцы – наши воспитатели, ее триста Захаров всегда готовы к услугам”.

    “Ольга, по своему развитию, представляет высший идеал, какой только может теперь русский художник вызвать из теперешней русской жизни… В ней-то более, нежели в Штольце, можно видеть намек на новую русскую жизнь; от нее можно ожидать слова, которое сожжет и развеет обломовщину”.

  • Аэропорт

    АМЕРИКАНСКАЯ ЛИТЕРАТУРА

    Артур Хейли (Arthur Hailey)

    Аэропорт (Airport)

    Роман (1968)

    Действие романа происходит в январе 1967 г., в пятницу вечером с 18.30 до 1.30 ночи в международном аэропорту им. Линкольна в Иллинойсе. Три дня и три ночи над Среднезападными штатами свирепствует сильнейший буран, все аэродромные службы работают с крайним напряжением. Около сотни самолетов двух десятков авиакомпаний не поднялись вовремя в воздух, на складах скопилось множество грузов, в том числе и скоропортящихся. Вышла из строя одна взлетно-посадочная полоса: “Боинг-707” съехал с бетонированного покрытия и застрял в раскисшей под снегом земле. В здании аэровокзала царит хаос, залы ожидания забиты до отказа, тысячи пассажиров ожидают вылета, одни рейсы задерживаются, а другие и вовсе отменены. Несмотря на окончание рабочего дня, управляющий аэропортом Мел Бейкерсфелд не спешит ехать домой, обстановка на летном поле тяжелая: на пределе работает мощная снегоуборочная техника, в метели пропал автомобиль с продовольствием, никак не удается сдвинуть с места застрявший самолет. Разумеется, не столь уж необходимо здесь его личное присутствие, но у Мела неспокойно на душе, не хочется оставлять в такой трудный момент без присмотра огромное аэродромное хозяйство – сложный механизм, где все взаимосвязано. Ему приходится решать массу разнообразных вопросов, проявляя себя не только хорошим администратором, но и тактиком. Главная же причина заключается в том, что последнее время Мел старается как можно меньше бывать дома, избегая ссор с женой Синди. Их брак длится уже пятнадцать лет, однако семейная жизнь не удалась.

    У них две дочери – тринадцатилетняя Роберта и семилетняя Либби, но с годами супруги все больше отдалялись друг от друга, размолвки переросли в постоянные скандалы и полное непонимание. Сегодня вечером Синди беспрестанно названивает мужу, напоминая о необходимости его присутствия на благотворительном вечере. Ей нравится светская жизнь, Мел же тяготится, когда жена вытаскивает его на очередное мероприятие. Он с иронией относится к стремлению Синди во что бы то ни стало попасть в “Справочник именитых людей”. У Синди роман с архитектором Лайонелом Эркартом, но она не упускает случая завести очередную интрижку. На благотворительном вечере она знакомится с репортером Дериком Иденом, и, покинув поднадоевшее сборище, они преотлично проводят время в гостинице. Мелу давно уже нравится Таня Ливингстон, старший агент по обслуживанию пассажиров компании “Транс-Америка”, и та относится к нему с явной симпатией, среди сослуживцев ходят слухи, что у них роман. Тане тридцать семь лет, она одна растит пятилетнюю дочь. Сегодня ей выпадает беспокойное дежурство, нервозная обстановка порождает конфликтные ситуации между персоналом и пассажирами, приходится разбирать жалобы, а тут еще обнаружен “заяц” – хитрющая старушка Ада Квонсетт из Сан-Диего, в арсенале у которой множество уловок, позволяющих беспрепятственно проникать на борт самолета и без билета путешествовать по стране.

    В радарной дежурит брат Мела Кейз. Никто не знает, что он уже все определил для себя: в последний раз он сидит перед экраном и несет вахту. Он снял номер в гостинице рядом с аэровокзалом, где и решил после смены покончить с собой, приняв сорок таблеток нембутала. Диспетчеры сегодня работают с предельной нагрузкой, и Кейзу приходится трудно, он давно потерял былую сноровку и уверенность в себе, хотя прежде был опытным работником. Ему тридцать восемь лет, из которых полтора десятка он проработал в службе наблюдения за воздухом. Полтора года назад, когда он служил в Либергском центре наблюдения, по его недосмотру в воздухе столкнулись два самолета, погибла семья из четырех человек, двое из них – дети. При расследовании виновными были признаны напарник Кейза – стажер и старший по группе, но Кейз считал, что вина полностью лежит на нем. Из-за него погибли люди, сломаны жизни коллег, отстраненных от авиации. Он потерял покой и сон, испытывает угрызения совести и душевную тоску. Жена Кейза Натали и Мел всячески старались вывести его из депрессии, но безуспешно.

    Этим же вечером жители близлежащего городка Медоувуда, которым досаждает шум самолетов, намерены провести демонстрацию протеста в аэропорту. Пройдоха адвокат Эллиот Фримантл вызывается помочь им предъявить иск, рассчитывая неплохо заработать на этом дельце.

    Чтобы сдвинуть с места застрявший самолет, из города вызывают главного механика Джо Патрони, но тот по дороге на аэродром попадает в пробку, – на шоссе опрокинулся автокар с прицепом.

    Мел досадует: аэродром построен в конце пятидесятых и еще недавно считался одним из лучших и самых современных в мире, но объемы перевозок возросли, и аэродром устарел. Взлетно-посадочные полосы перегружены, создавая опасные для жизни пассажиров ситуации, самолеты садились и взлетали на пересекавшихся полосах, а городские власти жались в расходах на реконструкцию. С будущим аэропорта связано будущее и самого Мела. Неприятно было, когда жена, желая уязвить побольнее, называла его неудачником. Ему уже сорок четыре года, он воевал в Корее в морской авиации и был ранен; в такую непогоду, как сегодня, покалеченная нога побаливает. Карьера его вроде бы складывалась успешно, одно время он возглавлял Совет руководителей аэропортов, был дружен с президентом Джоном Кеннеди, его собирались поставить во главе Федерального управления авиации, но после убийства Кеннеди Мел “выбыл из обоймы”, ему ничего не светит.

    Сегодня рейсом в Рим отправляется самолет “Транс-Америки”, который пилотирует Вернон Димирест, муж старшей сестры Мела. У него с зятем довольно напряженные отношения. Перед полетом Димирест наведывается к своей любовнице стюардессе Гвен Мейген. Его отличное настроение, питаемое радужными мечтами, как славно они вдвоем проведут время в Италии, несколько омрачает сообщение Гвен, что она беременна, но особых проблем он в этом не усматривает, компания помогает улаживать подобные дела.

    Тем временем бывший строитель-подрядчик Д. О. Герреро, озлобленный и доведенный до крайности выпавшими на его долю неудачами, в своей убогой квартирке, откуда его в ближайшее время должны выселить, изготавливает взрывное устройство из динамитных шашек.

    После того как его строительная компания обанкротилась, он пробовал заняться земельными спекуляциями, но запутался, теперь над ним нависла угроза уголовного преследования и тюремного заключения. Герреро взял в кредит билет на самолет “Транс-Америки”, вылетавший сегодня вечером в Рим, рассчитывая застраховаться в аэропорту на крупную сумму, а во время полета взорвать самолет. Семья сможет получить страховку, поскольку причину произошедшего не установят – обломки самолета будут в глубинах Атлантического океана.

    А самолет в Рим готовят к полету. Сдал один из четырех двигателей, электрики и механики срочно устраняют неполадку. Вылет задерживается на час, из-за снежных заносов на дорогах пассажиры данного рейса не успевают вовремя добраться до аэропорта. Герреро действует по тщательно разработанному плану, взрывное устройство он пронесет на борт самолета в чемоданчике. Кассира, правда, настораживает, что пассажир международного рейса отправляется в дорогу без багажа, но особого значения данному обстоятельству он не придает. У стойки, где оформляют страховки, служащая отмечает нервно-возбужденное состояние пассажира, заключающего договор на значительную сумму, но не в ее интересах терять выгодного клиента. Жена Герреро Инес, работавшая официанткой в баре, вернувшись домой, к своему удивлению, находит документ, свидетельствующий о том, что муж внезапно отправился в Италию. Весьма встревоженная, она спешит на аэродром, чтобы выяснить обстоятельства.

    Странное поведение пассажира с подозрительным чемоданчиком привлекает внимание таможенного инспектора, но он уже находится не при исполнении своих обязанностей, при встрече он рассказывает об этом факте Тане. Но самолет в Рим уже взлетел, причем число пассажиров не сошлось с количеством проданных билетов, – это вездесущая старушка решила попутешествовать.

    Видя, что с братом творится неладное, Мел намеревается поговорить с ним по душам, но сделать это не дает Синди, явившаяся к мужу требовать развода. Приехавшей на аэродром Инес, которая желает сообщить о странном поступке мужа, также не удается попасть на прием к Мелу: в это время он занят переговорами с делегацией митингующих жителей Медоувуда. Наконец Тане удается сообщить управляющему о подозрениях, возникших в отношении одного из пассажиров последнего рейса. Разговор с Инее и быстро проведенное расследование подтверждают предположение о возможном намерении Герреро взорвать самолет. По спецсвязи на борт дают предупреждающую радиограмму. Экипаж принимает решение вернуться назад, а пока попытаться завладеть чемоданчиком, находящимся в руках Герреро. К делу привлекают Аду Квонсетт, оказавшуюся его соседкой. Актерское дарование старушки помогает разыграть сценку и завладеть чемоданчиком, но все портит вмешательство одного из пассажиров. Выхватив чемоданчик, Герреро бросается в хвостовую часть самолета, раздается взрыв. Поврежден фюзеляж, происходит разгерметизация самолета. На борту паника, пассажиры спешно надевают кислородные маски. Стюардесса Гвен Мейген тяжело ранена. Благодаря мастерству и отваге главного механика Джо Патрони наконец-то удается освободить вторую полосу летного поля. Сажать терпящий бедствие самолет доводится Кейзу, который мастерски справляется с поручением. Пережитое заставляет его отказаться от мысли о самоубийстве, он отправляется домой с твердым намерением уйти из авиации и начать новую жизнь. А Мел, мечтающий об отдыхе и душевном покое, уезжает с Таней. Буран кончается, обстановка в аэропорту постепенно нормализуется.

    Л. М. Бурмистрова

  • Краткое содержание Звезда

    Э. Г. Казакевич

    Звезда

    Взвод советских разведчиков вступил в селение. Это была обычная западноукраинская деревня. Командир разведчиков лейтенант Травкин думал о своих людях. Из восемнадцати прежних, проверенных бойцов у него осталось всего двенадцать. Остальные были только что набраны, и каковы они будут в деле – неизвестно. А впереди была встреча с противником: дивизия наступала.

    Травкину в высшей степени были свойственны самозабвенное отношение к делу и абсолютное бескорыстие – именно за эти качества разведчики любили этого юного, замкнутого и непонятного лейтенанта.

    Легкий разведрейд показал, что немцы недалеко, и дивизия перешла к обороне. Понемногу подтянулись тылы.

    Приезжавший в дивизию начальник разведотдела армии поставил перед комдивом Сербиченко задачу отправить группу разведчиков в тыл врага: по имевшимся данным, там происходила перегруппировка, и следовало выяснить наличие резервов и танков. Лучшей кандидатурой для руководства этой необычно трудной операцией был Травкин.

    Теперь Травкин еженощно проводил занятия. Со свойственным ему упорством гонял разведчиков через студеный ручей вброд, заставлял их резать проволоку, проверять длинными армейскими щупами невсамделишные минные поля и прыгать через траншею. К разведчикам попросился только что окончивший военное училище младший лейтенант Мещерский – стройный голубоглазый двадцатилетний юноша. Глядя на то, как ревностно он занимается, Травкин одобрительно думал: “Это будет орел…”

    Устроили последнее тренировочное занятие по связи. Была окончательно установлена позывная разведгруппы – “Звезда”, позывная дивизии – “Земля”. В последний момент Аниканова было решено послать вместо Мещерского, чтобы в случае чего разведчики не остались без офицера.

    Начиналась древняя игра человека со смертью. Объяснив разведчикам порядок движения, Травкин молча кивнул остающимся в траншее офицерам, перелез через бруствер и бесшумно двинулся к берегу реки. То же самое за ним проделали другие разведчики и саперы сопровождения.

    Разведчики проползли сквозь перерезанную проволоку, прошли немецкой траншеей… через час они углубились в лес.

    Мещерский и командир саперной роты неотрывно вглядывались во тьму. То и дело к ним подходили другие офицеры – узнать о тех, кто ушел в рейд. Но красная ракета – сигнал “обнаружены, отходим” – не появлялась. Значит, они прошли.

    Леса, где шла группа, кишели немцами и немецкой техникой. Какой-то немец, светя карманным фонарем, вплотную подошел к Травкину, но спросонья ничего не заметил. Он сел оправляться, кряхтя и вздыхая.

    Километра полтора ползли они чуть ли не по спящим немцам, на рассвете наконец выбрались из леса, и на опушке случилось нечто страшное. Они буквально напоролись на трех неспавших немцев, лежавших в грузовике, один из них, случайно глянув на опушку, остолбенел: по тропе совершенно бесшумно шли семь теней в зеленых балахонах.

    Травкина спасло хладнокровие. Он понял, что бежать нельзя. Они прошли мимо немцев ровным, неспешным шагом, вошли в рощу, быстро перебежали эту рощу и луг и углубились в следующий лесок. Убедившись, что здесь немцев нет, Травкин передал первую радиограмму.

    Решили двигаться дальше, придерживаясь болот и лесов, и на западной опушке рощи сразу увидели отряд эсэсовцев. Вскоре разведчики вышли к озеру, на противоположном берегу которого стоял большой дом, из которого временами доносились то ли стоны, то ли крики. Чуть позже Травкин увидел выходящего из дома немца с белой повязкой на руке и понял: дом служил госпиталем. Этот немец выписан и идет в свою часть – его никто не будет искать. Немец дал ценные показания. И, несмотря на то что он оказался рабочим, его пришлось убить. Теперь они знали, что здесь сосредоточивается эсэсовская танковая дивизия “Викинг”. Травкин решил, чтоб преждевременно себя не обнаружить, “языков” пока не брать. Нужен только хорошо осведомленный немец, и его надо будет достать после разведки железнодорожной станции. Но склонный к лихости черноморец Мамочкин нарушил запрет – здоровенный эсэсовец выпер в лес прямо на него. Когда гауптшарфюрера сбросили в озеро, Травкин связался с “Землей” и передал все установленное им. По голосам с “Земли” он понял, что там его сообщение принято как нечто неожиданное и очень важное.

    Хорошо осведомленного немца Аниканов и Мамочкин взяли, как и собирались, на станции. Голубь к тому времени погиб. Разведчики отправились обратно. В пути погиб Бражников, были ранены Семенов и Аниканов. Радиостанция, висевшая на спине у Быкова, была расплющена пулями. Она спасла ему жизнь, но для работы уже не годилась.

    Отряд шел, а вокруг него все уже и уже стягивалась петля огромной облавы. В погоню были подняты разведотряд дивизии “Викинг”, передовые роты 342-й гренадерской дивизии и тыловые части 131-й пехотной дивизии.

    Верховное Главнокомандование, получив сведения, добытые Травкиным, сразу поняло, что за этим кроется нечто более серьезное: немцы хотят контрударом отвратить прорыв наших войск на Польшу. И было отдано распоряжение усилить левый фланг фронта и перебросить туда несколько частей.

    А влюбленная в Травкина хорошая девушка Катя, связистка, днем и ночью слала позывные: “Звезда”. “Звезда”. “Звезда”.

    Никто уже не ждал, а она ждала. И никто не смел снять рацию с приема, пока не началось наступление.

  • “Власть земли” Успенского в кратком содержании

    I. Иван Босых

    Во двор дома, где я живу, приходит Иван Петров по прозвищу “Босых”. Он стоит у поленьев, но не рубит их на дрова. Я знаю, что он пришел лишь для того, чтобы попросить деньги на опохмел. Таких, как он, называют “деревенский пролетариат”. Нелепого расхождения в крестьянских правах достаточно, чтобы человек сманил свой родной дом на питейный. Эти расхождения создают человека без будущего, стремятся сделать раба из человека, который не может существовать без сознания, что он – хозяин. Еще недавно Иван имел крепкое хозяйство и жил в ладах с женой, но сегодня пропивает все в кабаке, бьет жену, а его дети похожи на беспризорников.

    II. Рассказ Ивана Босых

    Пьянство Ивана переросло в болезнь, в народе именуемую “ослаб”. Он объяснял свою слабость “волей”. Раньше Иван работал на вокзале, ему неплохо платили, и он “забаловал”. При отце не пил, и когда семья появилась, но потом как стал сам себе барин, так и не удержался. Почему же хорошая жизнь превращает человека в свинью? Иван рассказал о господине Подсолнухове. Он хотел заняться молочным делом и привез корову из-за границы. Она много ела и давала мало молока, потому как думала не о молоке, а о собственном удовольствии. А наши коровы думают только о работе. Так и люди крестьянские рождены для труда. Есть те, кто капитал наживает, как еврей Шнап, а Ивану бы тут же потратить. И только за крестьянским трудом он снова стал походить на человека.

    III. Расстройство

    Рабочим платят гораздо лучше, чем крестьянам или даже учителям, поэтому и начинается пьянство. Я рассказал Ивану о пензенском помещике, который облегчил крестьянам труд, устроив посменную работу на его полях. Упомянул я и конокрада Ручкина, который был без правой руки, но не хотел побираться, а потому злодействовал. А работая по такой системе, он мог бы честно получать деньги, например, перевозя что-то на чужой лошади. Иван не согласился, мотивируя это тем, что хозяин никому свою скотину не доверит.

    IV. Власть земли

    Власть земли держит крестьянина на ногах. Он без нее немыслим. Об этом говорится в былине о Святогоре, который не смог поднять сумку с тягой земной, в то время как крестьянин Микула Селянинович это делал легко. Человек зависит от тонкой травинки, которая завтра станет хлебом. Если дать крестьянам денег и оторвать их от земли, они станут жалкими и бесполезными. Земля не ждет, земля требует, и работа есть жизнь крестьянина. Старый крестьянин на пороге смерти всегда вспоминает о земле, на которой работал.

    V. Народная интеллигенция

    Русский народ выжил под гнетом татарщины и крепостничества, так как был не оторван от земли. Богатство и бедность тоже зависят от нее – уродила земля или нет. И лишь злобный завистливый человек не понимает этого. Есть в народе и интеллигенция, существовавшая всегда, но ныне незаметная. Она постоянно напоминала народу, что хоть он близок к природе, но не должен жить по лесным законам. Народная легенда о Николае и Касьяне как нельзя лучше рисует этот тип народного интеллигентного человека. Вернувшись к богу от народа, Касьян пришел франтом, а Николай – весь в грязи, стало быть, он с народом потрудился, поэтому в народе празднуют один раз в год день Касьяна и много раз – Николая.

    VI. Земледельческий календарь

    В крестьянском календаре все связано с работой, урожаем. Там и приметы, и даже святые и чудотворцы переведены на крестьянское положение, становясь покровителями какого-либо рода деятельности. Крестьянин тщательно изучает все капризы природы и подстраивается под них. Каждый день года имеет у крестьян бесчисленное множество примет, и хотя в эти приметах нет для образованного читателя никакого смысла, но земледельческую народную мысль они характеризуют достаточно.

    VII. Теперь и прежде

    Не являясь злостным крепостником, я все же думаю, что при крепостном праве отношения крестьянина с землей были правильнее. Умный хозяин будет правильно обращаться со своими людьми, так как они приносят ему доход. Сейчас же мужиков очень много дерут розгами. Пока не появится возможность посмотреть на человека по-человечески, это будет продолжаться. При этом, жестоки в этом “дрании” те, кто сами были в крестьянах и выбились в старосты. Я никогда не понимал смысла телесного наказания. Однако, поскольку начальники желают только нажиться, то и их подопечные поступают так же.

    VIII. Жадность

    Был помещик Сютаев, который понял неправильность таких методов. Но это единичный случай. Крестьяне понимают, что большое состояние может вызвать зависть соседа, потому почти не платят подати, за это отвечает староста. При этом старосты объясняют жестокость по отношению к крестьянам тем, что те не хотят платить подати, хотя средства имеют. А через некоторое время они же жалуются, что крестьяне совсем нищие. Такие “новообращенные” берут за товар большие проценты, но не признаю в этом ничего неправильного. Каждый беспокоится о себе, покупая у соседа овес и продавая его весной за двойную цену. Были даже случаи, когда из амбаров вывозились хлеба, то есть крестьяне воровали у крестьян же.

    IX. Прошлое Ивана Босых

    Если есть “биржевики”, наживающиеся на соседях, то есть и те, на ком наживаются. Таков и Иван Босых. Когда его выгнали с вокзала, хозяйство его также пришло в негодность. Раньше оно было всем на зависть. Босыми семейство прозвали, потому что были там все богатыри, которые в сапогах и в мороз не нуждались. Во времена Ивана пришли перемены, к которым он не приспособился. В прежнее время знай себе работай, а сейчас много трудностей с финансовыми операциями. Сибирская язва повалила весь скот, и к барину уже не обратишься за лошадью. Пришлось брать в аренду лошадь, покупать сено – в итоге, нищета и недоимки. Так начал пить. А сейчас чувствует Иван, что будет беда, потому как у него домовой под крыльцом воет.

    X. Земельные непорядки

    Все бедствия можно объяснить нарушением земельного порядка. Усугубляет ситуацию воинская повинность. Раньше она затрагивала большие семьи, а сейчас и маленькие могут лишиться кормильца. Раньше те, кто стремился жить за счет другого, хотя и делал это в солдатах, но хоть не вертелся под руками трудящихся. Налоги раньше были правильнее – все платили, исходя из состояния. Я вовсе не поддерживаю крепостное право, а просто говорю о системе, более правильной для крестьян. Сто лет назад Тихон Задонский публично говорил о том, что перекупщики, наживающиеся на ком-либо в трудном положении, это воры. Сегодня этого нельзя открыто говорить.

    XI. Школа и строгость

    Деревенский учитель не пользуется уважением. Мужики считают, что у него нет строгости, и он ничему не учит. Часто они даже отказываются платить сбор на школу. Но это не от невежества, а от высокой требовательности к обучению. В народе есть скрытая сила, которая помогает ему пережить любые трудности. Идет она от указаний самой природы. В этом нет выдумки, потому что природу не обманешь. Христианская идея позволяет народу не жить по-звериному, отличать добро от зла. Чтоб яснее было видно, что мы считаем злом и что добром, приведем следующие два примера. Как-то папа Лев XIII, вложив деньги в банк, неплохо заработал. А одна бедная крестьянка, потеряв мужа, зарезала своих пятерых детей и попыталась утопиться, потому что выбилась из сил. Папу не осудили, а женщину посчитали преступницей.

    XII. Заключение

    Проекты опережают время. Нужно думать не о проблеме пьянства, а о земельном вопросе, являющемся первопричиной. Все стороны жизни крестьянина зависят от земли. Среда крестьянская и среда некрестьянская разнятся. Например, мышиный жеребчик и снохач оба пристают к молодым девушкам. Но первый является развращенным и пресытившимся представителем привилегированного сословия, а второй трудился с малолетства и к пятидесяти годам накопил состояние и может себе позволить отдохнуть, при этом не являясь внешне и физически стариком. У крестьян часта свадьба “уходом”, когда жених просто увозит невесту, таким образом, не нужны никакие затраты. Да и семьи создаются с рациональными целями – так проще вести хозяйство. Крестьянство следует религиозным требованиям, хотя сами церковники бывают не так уж праведны.

    Когда я говорю с Гаврилой Волковым, то всегда думаю, что будет, когда вся его злоба выйдет наружу. Родился он при крепостничестве, а когда его отменили, отец-деспот все старался накопить денег, забирая все заработанное у сыновей, но все равно не получалось так удачно, как у соседа Черемухина. Черемухин же был типичным наживающимся на соседе. После смерти отца Гаврила стал жить один. Пытался он разбогатеть мошенничеством, продавая гнилое сено, пытался подставить барина, но ничего не выходило. Сейчас у Гаврилы есть семья, но он думает только о накопительстве, все экономя и строя планы афер. Как-то он решил поработать извозчиком в Петербурге. Работал он по ночам, и как-то подвыпившая дама забыла у него муфту с кошельком. Гаврила спрятал находку под половицу. Его стал подозревать городовой, но получил взятку и больше не приходил.

    Все эти ужасы рассказал я лишь затем, чтобы сказать, что нужно дать мужику землю, чтобы все встало на свои места. Как писал Лев Толстой о Платоне Каратаеве в “Войне и мире”, он жил, только чувствуя себя частью чего-то большего. Это ведь идет из недр самой природы. Есть еще и человек-хищник. А где же третий тип? Тот, который знает жизненную правду – народная интеллигенция. Жаль, но сейчас его нет, а жизнь на стороне хищника.

  • “Счастливый Принц” Уайльда в кратком содержании

    Покрытая золотом и драгоценными камнями скульптура Счастливого Принца стояла на колонне над городом. Все восхищались прекрасной статуей. Однажды над городом летел Скворец он покинул свою возлюбленную Тростинку, которая была домоседкой и не разделяла любви к путешествием, а лишь флиртовала с Ветром; он устроился на ночевку между туфель Принца. Вдруг птица почувствовала на себе слезы Принца тот плакал, ибо видел всю скорбь и нищету города, хотя и имел оловянное сердце. По просьбе Принца Скворец не улетел в Египет, а несколько дней носил бедным людям помощь в виде драгоценностей со скульптуры: швее, у которой болел сын рубин со шпаги, бедному юноше-драматургу глаз-сапфир, девочке, уронившей спички для продажи в канаву второй сапфир.

    Пришла зима, но Скворец решил остаться с Принцем и рассказал ему, уже слепому, о Египте, куда сама птица так стремилассь. После того, как Скворец листочек за листочком роздал все золото, покрывавшее скульптуру, крылатый помощник умер. Оловянное сердце Принца раскололось надвое.

    Некрасивую статую сняли и переплавили. Глава города решил, что пора поставить памятник ему самому, но Советники были не согласны все переругались. Оловянное сердце и мертвую птицу выбросили на свалку, откуда их забрал Ангел, которого Господь попросил принести самое драгоценное, что он найдет в этом городе.

  • “Уже написан Вертер” Катаева в кратком содержании

    …Он спит, и ему видится, что он на дачном полустанке и ему надо перейти полотно, на котором остановился поезд. Нужно подняться, пройти через тамбур, и окажешься на другой стороне. Однако он обнаруживает, что другой двери нет, а поезд трогается и набирает ход, прыгать поздно, и поезд уносит его все дальше. Он в пространстве сновидения и понемногу как будто начинает припоминать встречающееся на пути: и это высокое здание, и клумбу петуний, и зловещий, темного кирпича гараж. У ворот его стоит человек, помахивающий маузером. Это Наум Бесстрашный наблюдает, как бывший предгубчека Макс Маркин, бывший начоперотдела по прозвищу Ангел Смерти, правый эсер Серафим Лось и женщина – сексот Инга раздеваются, перед тем как войти во мрак гаража и раствориться в нем. Это видение сменяется другими. Его мать Лариса Германовна во главе стола во время воскресного обеда на террасе богатой дачи, а он, Дима, в центре внимания гостей, перед которыми его папа хвалит работы сына, прирожденного живописца.

    …А вот и он сам, уже в красной Одессе. Врангель еще в Крыму. Белополяки под Киевом. Бывший юнкер – артиллерист, Дима работает в Изогите, малюя плакаты и лозунги. Как и другие служащие, он обедает в столовой по карточкам вместе с Ингой. Несколько дней назад они ненадолго зашли в загс и вышли мужем и женой.

    Когда они уже заканчивали обед, двое с наганом и маузером подошли к нему сзади и велели, не оборачиваясь, выйти без шума на улицу и повели его прямо по мостовой к семиэтажному зданию, во дворе которого и стоял гараж из темного кирпича. Мысль Димы лихорадочно билась. Почему взяли только его? Что они знают? Да, он передал письмо, но ведь мог и не иметь представления о его содержании. В собраниях на маяке не участвовал, только присутствовал, и то раз. Почему же все-таки не взяли Ингу?

    …В семиэтажном здании господствовали неестественная тишина и безлюдье. Лишь на площадке шестого этажа попался конвойный с девушкой в гимназическом платье: первая в городе красавица Венгржановская, взятая вместе с братом, участником польско-английского заговора.

    …Следователь сообщил, что все, кто был на маяке, уже в подвале, и заставил подписать готовый протокол, чтобы не терять времени. Ночью Дима слышал, как гремели запоры и выкрикивали фамилии: Прокудин! Фон Дидерихс! Венгржановская! Он вспомнил, что у гаража заставляют раздеваться, не отделяя мужчин от женщин…

    Лариса Германовна, узнав об аресте сына, бросилась к бывшему эсеру по имени Серафим Лось. Когда-то они вместе с нынешним предгубчека, тоже бывшим эсером, Максом Маркиным бежали из ссылки. Лосю удалось во имя старой дружбы упросить его “подарить ему жизнь этого мальчика”. Маркин обещал и вызвал Ангела Смерти. “Выстрел пойдет в стену, – сказал тот, – а юнкера покажем как выведенного в расход”.

    Утром Лариса Германовна нашла в газете в списке расстрелянных Димино имя. Она вновь побежала к Лосю, а Дима тем временем другой дорогой пришел на квартиру, где они жили с Ингой. “Кто тебя выпустил?” – спросила она вернувшегося мужа. Маркин! Она так и думала. Он бывший левый эсер. Контра пролезла и в органы! Но еще посмотрим, кто кого. Только теперь Дима понял, кто перед ним и почему так хорошо был осведомлен следователь. Инга тем временем отправилась в самую шикарную в городе гостиницу, где в номере люкс жил уполномоченный Троцкого Наум Бесстрашный, когда-то убивший германского посла Мирбаха, чтобы сорвать Брестский мир. Тогда он был левым эсером, теперь же троцкистом, влюбленным в Льва Давыдовича. “Гражданка Лазарева! Вы арестованы”, – неожиданно изрек тот, и, не успев прийти в себя от неожиданности и ужаса, Инга оказалась в подвале.

    Дима тем временем пришел к матери на дачу, но застал ее мертвой. Вызванный сосед доктор ничем уже не мог помочь, кроме как советом сейчас же скрыться, хоть в Румынию.

    И вот он уже старик. Он лежит на соломенном матраце в лагерном лазарете, задыхаясь от кашля, с розовой пеной на губах. В затухающем сознании проходят картины и видения. Среди них вновь клумба, гараж, Наум Бесстрашный, огнем и мечом утверждающий всемирную революцию, и четверо голых: трое мужчин и женщина с чуть короткими ногами и хорошо развитым тазом…

    Человеку с маузером трудно пока представить себя в подвале здания на Лубянской площади ползающим на коленях и целующим начищенные кремом сапоги окружающих его людей. Тем не менее позднее его взяли с поличным при переходе границы с письмом от Троцкого к Радеку. Его втолкнули в подвал, поставили лицом к кирпичной стене. Посыпалась красная пыль, и он исчез из жизни.

    “Наверно, вы не дрогнете, сметая человека. Что ж, мученики догмата, вы тоже – жертвы века”, как сказал поэт.