ИЗ РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ XIX ВЕКА
Ф. И. Тютчев
Зима недаром злится,
Прошла ее пора –
Весна в окно стучится
И гонит со двора.
И все засуетилось,
Все нудит Зиму вон –
И жаворонки в небе
Уж подняли трезвон.
Зима еще хлопочет
И на Весну ворчит.
Та ей в глаза хохочет
И пуще лишь шумит…
Взбесилась ведьма злая
И, снегу захватя,
Пустила, убегая,
В прекрасное дитя…
Весне и горя мало:
Умылася в снегу
И лишь румяней стала
Наперекор врагу.
К. А. Федин
Города и годы
Осенью 1919 г. Андрей Старцов приезжает из мордовского города Семидола в Петроград. Он мобилизован в армию и прибыл по месту службы. Но вместо ожидаемой отправки на фронт Андрея оставляют писарем при штабе. Вскоре к нему приезжает Рита – женщина, с которой он был близок в Семидоле и которая теперь ожидает от него ребенка.
В это же время в Москве в Германский совет солдатских депутатов является человек, называющий себя ефрейтором Конрадом Штейном. Он хочет вернуться на родину, в Германию. Проверяя документы Штейна, служащий интересуется, не знает ли тот некоего фон цур Мюлен-Шенау. Почувствовав неладное, мнимый Конрад Штейн незаметно скрывается. Он пробирается в Петроград и, найдя там своего старого знакомого Андрея Старцова, просит помочь вернуться в Германию. Встреча с этим человеком заставляет Андрея подумать: “Если бы можно было начать жить сначала… Раскатать клубок, дойти по нитке до проклятого часа и поступить по-другому”.
1914 год студент Андрей Старцов встретил в Германии, в Нюрнберге. Он дружил с художником Куртом Ваном, духовно близким ему человеком. Творческая судьба Курта была нелегка: он вынужден был отдавать свои картины в коллекцию маркграфа фон цур Мюлен-Шенау, который щедро платил ему – с условием, что художник никогда не будет выставлять свои работы. Курт ненавидел “благодетеля”. Узнав о начале первой мировой войны, Курт отшатнулся от своего закадычного друга Андрея, сказав, что теперь им не о чем говорить. Андрей был сослан в городок Бишофсберг. С начала войны он ощущал себя “соринкой среди громадных масс двигавшихся машиноподобно неизбежностей”. В бюргерском Бишофсберге его охватила тоска.
Мари Урбах родилась на вилле недалеко от Бишофсберга, рядом с родовым замком маркграфов фон цур Мюлен-Шенау. Брак ее родителей считался мезальянсом: мать происходила из старинного рода фон Фрейлебен, отец же был помещиком и проводил время за черчением непонятных проектов. Мари Урбах росла странной девочкой. Ее появление на крестьянском дворе или возле сельской церкви всегда было предвестьем несчастий. Однажды Мари собственноручно зарезала гуся, в другой раз попыталась повесить кошку, чтобы посмотреть, как она будет умирать. Кроме того, она была заводилой опасных игр – например, поисков клада в подземельях соседнего замка. Со старшим братом Генрихом-Адольфом, прирожденным аристократом, Мари жила розно и враждебно. Мать не любила Мари за ее отвратительные проделки. После истории с кошкой она настояла на том, чтобы девочка была отправлена в пансион мисс Рони в Веймаре. Незадолго до своего отъезда Мари познакомилась с соседом, юнкером фон цур Мюлен-Шенау.
Нравы в пансионе были строгие. Мисс Рони подозрительно прислушивалась даже к разговорам об опылении растений на уроках естествознания. Ее воспитательная система признавалась обществом и высшим светом безукоризненной. Попав в пансион, Мари ощутила, что ее словно вправляют в железный корсет; ей пришлось подчиниться.
Через два года Мари встретила на улице Веймара молодого лейтенанта фон цур Мюлен-Шенау. Лейтенант взял девушку под руку, и, несмотря на громкое возмущение мисс Рони, Мари ушла с ним. Она отсутствовала трое суток. После этого лейтенант фон цур Мюлен-Шенау приехал с ней вместе на виллу Урбах и сделал предложение в присутствии ее родителей. Обручение должно было состояться через два года, в 1916 г., когда Мари достигнет совершеннолетия.
Во время войны мать Мари Урбах состояла патронессой питательного пункта на вокзале. Мари помогала матери. После двух лет войны она почувствовала, что ей стало скучно. Однажды во время прогулки в окрестностях Бишофсберга она познакомилась со ссыльным Андреем Старцовым. Вскоре Мари стала тайно приходить в его комнату. Из всего, о чем они говорили ночами, Андрею и Мари запомнилось только то, что они любят друг друга.
Перед отправкой на восточный фронт маркграф фон цур Мюлен-Шенау заехал домой, чтобы увидеться с невестой. Но Мари встретила его холодно. В это время она была занята планом побега для Андрея. Пытаясь перейти границу, Андрей вышел в парк замка Шенау, где был схвачен маркграфом. В замке Андрей увидел картины своего друга Курта Вана. После разговора о немецком искусстве и о человеческой судьбе фон цур Мюлен-Шенау выписал Старцову документ, подтверждающий, что ссыльный в течение нескольких дней находился не в бегах, а в замке Шенау. Мари узнала о благородном поступке маркграфа, но не рассказала Андрею о своих отношениях с ним. Вскоре фон цур Мюлен-Шенау попал в русский плен. В 1918 г. германские власти объявили Старцову, что он может вернуться в Россию. Уезжая, он пообещал вызвать Мари, как только окажется на родине. Ожидая известий от Андрея, Мари принимала участие в организации солдатского совета в Бишофсберге, помогала русским пленным.
В Москве Андрей встретил Курта Вана, ставшего большевиком. Курт собирался в Мордовию, в город Семидол, для эвакуации немецких пленных и образования среди них солдатского совета. Андрей поехал с ним. В Семидоле он познакомился с председателем исполкома Семеном Голосовым, делопроизводителем Ритой Тверецкой, председателем особого отдела Покисеном. Голосов часто ругал Старцова за интеллигентские попытки примирить идеальное с действительным. Рита Тверецкая влюбилась в Андрея.
Крестьяне деревни Старые Ручьи Семидольского уезда потребовали отмены продразверстки. Им на помощь выступил отряд бывших пленных немцев под командованием фон цур Мюлен-Шенау. Солдаты семидольского гарнизона жестоко подавили крестьянское восстание, повесили инвалида, которого посчитали зачинщиком. Андрею удалось сагитировать большинство пленных немцев перейти на сторону большевиков. Среди пленных, назначенных к отправке в Германию, он узнал переодетого маркграфа фон цур Мюлен-Шенау, которого разыскивали власти. Маркграф попросил Старцова о помощи. После долгих колебаний Андрей похитил для него документы на имя Конрада Штейна и попросил по приезде в Бишофсбер передать письмо своей невесте Мари Урбах. Маркграф пообещал это сделать, скрыв от Андрея, что Мари была его невестой.
Вернувшись в Бишофсберг, фон цур Мюлен-Шенау уничтожает собранные им картины Курта Вана. Встретившись с Мари, он сообщает ей, что у Старцова есть жена, ожидающая ребенка. Не веря этому, Мари решает поехать в Россию. Чтобы получить право на въезд, она выходит замуж за русского солдата. Обо всем этом маркграф пишет Андрею. Придя к своему жениху в Москве, Мари видит беременную Риту и убегает.
Андрей в отчаянии, он понимает, что жизнь так и не приняла его, несмотря на все его старания быть в центре главных событий. Он не может больше оставаться в революционной России и хочет уехать в Германию, к Мари. Андрей обращается за помощью к Курту Вану, честно рассказывает ему всю историю с маркграфом и поддельными документами. Проникнувшись ненавистью к бывшему другу, Курт Ван убивает его. Незадолго до смерти Андрей пишет Мари о том, что всю свою жизнь старался, чтобы все в мире происходило вокруг него, но его всегда отмывало, относило в сторону. А люди, которые хотели только есть и пить, всегда находились в центре круга. “Моя вина в том, что я не проволочный”, – завершает он свое письмо.
Революционный комитет признает действия товарища Вана правильными.
Алоис Йирасек, передается также как Ирасек (чеш. Alois Jirasek, 1851-1930) – чешский писатель и общественный деятель. Родился в Гронове. Работал школьным учителем. Автор объемного цикла исторических романов, изображающих движение гуситов, период австрийского господства (“тьмы”) и национального возрождения; создал драматическую трилогию “Ян Гус”, “Ян Жижка” и “Ян Рогач”. Он также автор ярко написанных и переведенных на многие языки “Старинных чешских сказаний” – обработки (а в ряде случаев и собственной беллетристики по мотивам) чешских легенд для детей и юношества. В своем стиле Йирасек ориентируется на Вальтера Скотта, его позиция – патриотическая, конфликты довольно прямолинейны, что делало его романы и пьесы очень популярными в период становления независимой Чехословакии. Именно Йирасек прочел на Вацлавской площади в 1918 прокламацию независимости Чехословакии. С 1920 Йирасек был депутатом Сената от крайне правой Национал-демократической партии. Умер в Праге, но похоронен был в родном Гронове. В 1930-1940-е годы Йирасек критиковался левыми (например, Юлиусом Фучиком) за участие в создании официозной “буржуазной” мифологии Чехословацкой республики. Однако после прихода к власти коммунистов в 1948 творчество Йирасека по личному распоряжению К. Готвальда активно пропагандировалось как образец патриотизма (ср. борьбу с космополитизмом в СССР), а чешские писатели-коммунисты ему подражали.
Н. Г. Гарин-Михайловский
Инженеры
Перед читателем предстает уже двадцатипятилетний молодой человек, выпускник института путей сообщения, для которого свершилось то, “к чему четырнадцать лет стремился с многотысячным риском сорваться”. После окончания института Карташев хочет найти работу, “где не берут взяток”. Полный столь благородных и утопичных мечтаний, провожаемый Шацким, с которым они более не встретятся, он уезжает из Петербурга, шесть лет жизни в котором “промелькнули как шесть страниц прочитанной книги”. Возвращение домой не освежило Карташева: в отношениях с матерью чувствуется натянутость; слишком многое переменилось в доме за время его отсутствия. По политическому делу на скамье подсудимых оказалась Маня Карташева, размолвки с мужем старшей сестры Зины постоянно сказываются на жизни семьи, в которой даже самые младшие – Аня и Сережа – заканчивают гимназию. Из-за трудного материального положения Карташевы живут не в прежнем просторном доме, а снимают небольшую квартиру в одном особняке с семьей председателя военного суда Истомина, принявшего участие в судьбе Мани.
Тема пытается входить в налаженную жизнь семейства, не противопоставляя себя религиозным устоям (по настоянию Аглаиды Васильевны и сестер он посещает церковь), участвует в решении семейных проблем, опять принимается писать. В это же время происходит знакомство Карташева с родственницей Истоминых Аделаидой Борисовной Вороновой, которая станет его невестой. Пребывание Карташева в кругу семьи было не слишком продолжительным. По настоянию дяди, он готовится к поездке “на театр военных действий” в качестве уполномоченного по доставке подвод на фронт. Однако, оказавшись в Бендерах, Карташев, по протекции, устраивается практикантом на строительстве местной железной дороги.
Для главного героя наступают дни “непрерывной, напряженной работы”. При этом Карташев проявляет такое рвение, что его коллегам приходится “охлаждать пыл” новоиспеченного строителя дорог. Самолюбие, а также удовлетворенное сознание того, что он может работать, утраивает силы главного героя. Во время строительства дороги он знакомится с семьей своего бывшего однокашника Сикор-ского, тоже инженера-путейца, получившего образование в Генте и гораздо более опытного, чем Карташев. В инженерной среде Тему принимают за своего – “красного”, хотя он “никакого отношения к революционным кружкам не имел и тем паче не имеет”. Курсируя между Бендерами и Одессой по служебным делам, Карташев решает теснее общаться с Маней, изучая программу партии, с которой она по-прежнему сотрудничает. Он узнает, что сестра – член “Земли и воли”.
Но пока Карташев продолжает работать так напряженно, что “не хватает суток”. А мысленно он устремлен к прекрасным воспоминаниям об Аделаиде Борисовне. Особенно успешно продвигается служебная карьера Карташева: ему увеличивают жалованье, он находит столь необходимый для строительства дороги песчаный карьер. Эта находка упрочивает его репутацию “дельного и толкового работника”. После окончания строительства участка дороги, находящегося в районе Бендер и завершившегося в невероятно короткие сроки – в течение сорока трех дней, – Карташеву выпадает престижная командировка в Бухарест, которая, однако, не оправдала честолюбивых надежд героя. Из Бухареста он следует в Рени, где продолжает участвовать в строительстве. Поначалу у него складываются сложные отношения с начальником строительства. Разлив Дуная, последовавшие за этим обвалы железнодорожного полотна, попытки спасти дорогу от окончательного разрушения составили следующие страницы в профессиональной биографии Карташева.
Он еще с большей энергией принимается за работу: разрабатывает балластный карьер, руководит обновлением подгнивших в результате наводнения шпал, чем заслуживает окончательное доверие начальника строительства, который делится с ним своим громадным опытом. После долгих, мучительных раздумий под давлением материи сестер Карташев делает “письменное предложение” Аделаиде Борисовне, написанное в “витиеватых выражениях”.
Получив “от Дели” ответную телеграмму, Карташев экстренным поездом отправляется в Одессу, “исполненный счастья и жуткого страха”, думая о той, “которая казалась ему недосягаемой”, а теперь снизошла, чтобы “унести навсегда в светлый, чистый мир любви, правды, добра”. Но пока героев ждет трехмесячная разлука: Дели уезжает отдыхать, а Карташев “возится с подрядчиками”, ездит по линии, занят перепиской с начальством и мелкой отчетностью, но над всем этим – его будущая жизнь с Дели и необходимость ехать в Петербург, где он надеется “проникнуть в таинственные управления построек дорог”. По настоянию матери, в петербургской поездке для “оберегания от вредных влияний” Карташева сопровождает Маня, которая имеет свои собственные планы, связанные с ее политической деятельностью. Она не собирается возвращаться домой и иметь в будущем какие бы то ни было контакты с семьей. Расставшись в Туле, они спустя десять дней в последний раз встречаются в Петербурге. Маня рассказывает Карташеву об образовании партии народовольцев, деятельность которой направлена на “борьбу с режимом”. Интерес брата к радикальным идеям, однако, не означает для него выбора в пользу насильственных методов общественно-политического переустройства.
Таким образом, судьба героя, оказавшегося в финале повести как бы на перепутье, вероятнее всего, в духе господствующих в общественном сознании разрушительных идей, должна сложиться в соответствии с предсказаниями Аглаиды Васильевны Карташевой: “Если во французской революции такую видную роль сыграли юристы (стоит вспомнить, что Тема сначала учится на юридическом факультете), то в нашей, я уверена, сыграют инженеры”.
ИЗ РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ XIX-XX ВЕКОВ
Н. В. Гоголь
Вечер накануне Ивана Купала
Повествование ведется от имени диканьского дьяка Фомы Григорьевича, который не любит по нескольку раз пересказывать одну и ту же историю одинаково, и потому его рассказы всякий раз обрастают новыми невероятными подробностями. Во времена деда Фомы Григорьевича на их хуторе жил “дьявол в человеческом обличье” по имени Басаврюк. Его поведение настораживает (то пропадет неизвестно куда, то неожиданно снова появится), его подарки приносят несчастье, беседа с ним иерея ни к чему не приводит. В том селе живет козак Корж, у которого подрастает красавица-дочь Пидорка. Среди работников Коржа один привлекает внимание девушки – Петр Безродный (у него нет родных и нет денег). Однажды Корж застает молодых людей наедине и собирается отколотить Петра, но за того вступается шестилетний брат Пидорки Ивась. Корж смягчается и прогоняет Петра, решив выдать дочь за богатого ляха. Через Ивася Пидорка дает знать Петру, что ей свет не мил без любимого, и что если тот не спасет ее от нежеланного брака, она наложит на себя руки. В отчаянии Петр обращается за помощью к Басаврюку. Тот обещает деньги, но требует взамен одну услугу, содержание которой держит в тайне. В полночь Петр и Басаврюк отправляются в лес, где Петр должен добыть Басаврюку цветок папоротника, что бы ни случилось. Со всех сторон к юноше тянутся мохнатые руки, чтобы помешать ему выполнить требование Басаврюка. Появляется ведьма, колдует, приказывает Петру копать землю, в которой лежат деньги. Но золото ускользает от Петра, и тогда ведьма подводит к нему ребенка (в котором Петр узнает маленького Ивася) и требует убить его. Петр сопротивляется, но Басаврюк напоминает, что только таким способом Петр сможет добиться желанной свадьбы. Петр убивает Ивася и засыпает. Через два дня он появляется у Коржа, приносит деньги, тот дает согласие на свадьбу. Пидорка рассказывает, что Ивася похитили цыгане. Петр же поначалу ничего не помнит из своих ночных похождений. Играют свадьбу. Молодые живут небедно, но с Петром начинают происходить странные вещи, он точно силится что-то вспомнить, временами впадает в тоску, временами – в бешенство. Напрасно Пидорка пытается лаской смягчить страдания любимого. Через год, накануне Купалы, Пидорка приводит в дом старуху-ворожею. Петр вспоминает, что убил Ивася, появляется привидение мальчика, Петр сгорает заживо, золото Басаврюка превращается в кучу битых черепков. Пидорка уходит на богомолье. В селе вновь появляется Басаврюк, от которого все бегут без оглядки.
Дж. Казанова
История моей жизни
Прославленный венецианский авантюрист, чье имя стало нарицательным, был блестящим рассказчиком; постепенно он принялся записывать свои рассказы; записи эти переросли в мемуары.
Как всякий истинный искатель приключений, Казакова проводит жизнь в разъездах. Прибыв однажды в Константинополь, он знакомится с почтенным философом Юсуфом и богатым турком Исмаилом. Восхищенный суждениями Казановы, Юсуф предлагает ему перейти в мусульманство, жениться на его единственной дочери и стать его полноправным наследником. Исмаил и сам выказывает гостю свою любовь, отчего тот чуть было совсем не порывает с гостеприимным турком. Пережив еще ряд приключений, Казанова отбывает обратно в Европу, с заходом на остров Корфу, где успевает влюбиться и завести интрижку.
По дороге в Париж Казанова задерживается в Турине; там он находит “все равно прекрасным – город, двор, театр” и женщин, начиная с герцогинь Савойских. Но, несмотря на это, ни одна из местных дам не удостаивается любви великого сердцееда, кроме случайной прачки в гостинице, а посему вскоре он продолжает свой путь. Остановившись в Лионе, Казанова становится “вольным каменщиком, учеником”, а два месяца спустя, в Париже, он поднимается на вторую ступень, а затем и на третью, то есть получает звание “мастера”. “Эта ступень высшая”, ибо прочие титулы имеют лишь символический смысл и “ничего к званию мастера не добавляют”.
В Париже Казанова смотрит, наблюдает, встречается с литературными знаменитостями. Кребийон дает высокую оценку мастерству Казановы-рассказчика, однако замечает, что его французская речь, хотя и вполне понятная, звучит “словно бы итальянскими фразами”. Кребийон готов давать уроки талантливому итальянцу, и Казанова целый год изучает под его руководством французский язык. Любознательный путешественник посещает Оперу, итальянцев, Французскую комедию, а также “Отель дю Руль” – веселое заведение, возглавляемое мадам Париж. Тамошние девочки производят на итальянца столь сильное впечатление, что он регулярно посещает его до самого своего переезда в Фонтенбло.
В Фонтенбло каждый год охотится Людовик XV, и на те полтора месяца, которые король проводит на охоте, весь двор, вместе с актерами и актрисами из Оперы перебираются в Фонтенбло. Там Казанова знакомится с августейшим семейством, а также с мадам де Помпадур, искренне влюбленной в своего красавца короля. Вращаясь среди очаровательных придворных дам, Казанова не забывает и о красавицах горожанках. Дочь его квартирной хозяйки становится виновницей его столкновения с французским правосудием. Заметив, что девушка влюблена в него, авантюрист не может не утешить красотку, и вскоре обнаруживается, что у той будет ребенок. Мать девицы обращается в суд, однако судья, выслушав хитроумные ответы обвиняемого, отпускает его с миром, приговорив лишь к оплате судебных издержек. Впрочем, растроганный слезами девицы, Казанова дает ей деньги на роды. Впоследствии он встречает ее на ярмарке – она стала актрисой в комической опере. Актрисой становится и девица Везиан, юная итальянка, приехавшая в Париж, чтобы разжалобить министра и что-нибудь получить за погибшего отца, офицера французской армии. Казанова помогает юной соотечественнице устроиться фигуранткой в Оперу, где та быстро находит себе богатого покровителя. Казанова устраивает судьбу и случайно встреченной им в балагане тринадцатилетней замарашки. Разглядев острым взором под грязью поразительное совершенство форм девушки, Казанова собственноручно отмывает ее и отправляет к художнику – рисовать ее портрет. Портрет этот попадает на глаза королю, который тотчас приказывает доставить к нему оригинал. Так девица, прозванная Казановой О-Морфи (“Красавица”), на два года поселяется в Оленьем Парке. Расставшись с ней, король выдает ее замуж за одного из своих офицеров. Сын своего времени, Казанова обладает самыми разнообразными познаниями, включая каббалистические знания. С их помощью он вылечивает герцогиню Шартрскую от прыщей, что немало способствует его успеху в обществе.
В Париже, Дрездене, Венеции – везде, где бы Казанова ни находился, он сводит знакомства как с обитательницами веселых домов, так и со всеми хорошенькими женщинами, каких только можно встретить окрест. И женщины, удостоившиеся внимания блистательного авантюриста, ради его любви готовы на все. А болезненная венецианская девица, познав любовь Казановы, даже излечивается от своего недуга; девица эта настолько околдовывает великого авантюриста, что тот готов даже жениться на ней. Но тут случается непредвиденное: венецианский трибунал инквизиции арестовывает Казанову как нарушителя общественного спокойствия, заговорщика и “изрядного негодяя”. Помимо доносов, написанных ревнивцами и ревнивицами, в доме у Казановы обнаруживают книги заклинаний и наставления по влиянию планет, что дает основание обвинить его еще и в чернокнижии.
Казанову сажают в Пьомби, Свинцовую тюрьму. От тоски и благочестивых книг, которые подсовывают ему тюремщики, Казанова заболевает. Вызванный надзирателем врач приказывает узнику одолеть тоску. Казанова решает, рискуя жизнью, добыть себе свободу: “Либо я буду убит, либо доведу дело до конца”. Однако от замысла до осуществления его проходит немало времени. Едва Казанова ухитряется изготовить острый стилет и проковырять в полу дыру, как его переводят в другую камеру. Надзиратель обнаруживает следы его трудов, однако изобретательному авантюристу удается запугать тюремщика, пригрозив выставить его перед начальством своим сообщником. Желая задобрить узника, надзиратель разрешает ему меняться книгами с другими заключенными. Пряча послания в книжных переплетах, Казанова завязывает переписку с падре Бальи, сидящим в тюрьме за распутный образ жизни. Монах оказывается натурой деятельной, а так как Казанове необходим помощник, то он заручается его поддержкой. Проделав отверстия в потолках своих камер, а затем в свинцовой крыше, Казанова и Бальби бегут из тюрьмы. Оказавшись на свободе, они стремятся как можно скорей покинуть пределы Венецианской республики. Казанове приходится расстаться со своим товарищем по несчастью, ставшим для него обузой, и, ничем и ни с кем не связанный, он устремляется к границе. И вот Казанова снова в Париже; перед ним стоит важная задача – пополнить кошелек, изрядно отощавший за время пребывания в тюрьме. Он предлагает заинтересованным лицам устроить лотерею. А так как “нет на свете другого места, где было бы так просто морочить людей”, то ему удается получить от этого предприятия все возможные выгоды. Не забывает он и о продажных красавицах и знатных поклонницах своих разнообразных талантов. Неожиданно заболевает его новый друг Ла Тур д? Овернь; Казанова, заявив, что в него вселился влажный дух, берется излечить его, наложив печать Соломона, и чертит у него на бедре пятиконечную звезду. Через шесть дней Ла Тур д? Овернь снова на ногах. Он знакомит Казанову с почтенной маркизой д? Юрфе, страстно увлекающейся оккультными науками. У маркизы имеется прекрасное собрание рукописей великих алхимиков, у себя в доме она устроила настоящую лабораторию, где постоянно что-то выпаривается и перегоняется. У госпожи д? Юрфе часто обедает “славный авантюрист” граф де Сен-Жермен – блистательный рассказчик, ученый, “отменный музыкант, отменный химик, хорош собой”. Вместе с маркизой Казанова наносит визит Жан Жаку Руссо; впрочем, знаменитый философ не производит на них ожидаемого впечатления: “ни внешность его, ни ум не поражали своеобычностью”.
Желая обрести постоянный доход, Казанова по предложению некоего прожектера открывает мануфактуру. Но она приносит ему одни убытки: увлекшись юными работницами, Казанова каждые три дня берет себе новую девицу, щедро награждая ее предшественницу. Бросив убыточное предприятие, Казанова уезжает в Швейцарию, где, по обыкновению, чередует возвышенное общение с лучшими умами эпохи с любовными приключениями. В Женеве Казанова несколько раз беседует с великим Вольтером. Далее путь его лежит в Марсель. Там его настигает госпожа д? Юрфе, жаждущая совершить магический обряд перерождения, исполнить который может только Казанова. А так как обряд сей состоит главным образом в том, что Казанова должен заняться любовью с престарелой маркизой, он, чтобы достойно выйти из положения, берет в помощницы некую юную красотку. Изрядно потрудившись и свершив обряд, Казанова покидает Марсель.
Путешествие продолжается. Из Лондона, где Казанове не понравилось, он направляется в германские княжества. В Вольфенбюттеле он все время проводит в библиотеке, в Брауншвейге не отказывает себе в амурных удовольствиях, в Берлине удостаивается аудиенции у короля Фридриха. Затем путь его лежит в Россию – через Ригу в Санкт-Петербург. Всюду Казанова с интересом знакомится с непривычными для него обычаями и нравами. В Петербурге он наблюдает крещение младенцев в ледяной воде, ходит в баню, посещает дворцовые балы и даже покупает себе крепостную девку, оказавшуюся необычайно ревнивой. Из северной столицы Казанова едет в Москву, ибо, по его словам, “кто не видал Москвы, не видал России”. В Москве он осматривает все: “фабрики, церкви, памятники старины, собрания редкостей, библиотеки”. Возвратившись в Петербург, Казанова вращается при дворе, встречается с императрицей Екатериной II, которая находит суждения итальянского путешественника весьма занимательными. Перед отъездом из России Казанова устраивает для своих русских друзей празднество с фейерверком. Казанову снова влечет Париж, путь его пролегает через Варшаву… и все продолжается – интриги, аферы, любовные авантюры…
НЕМЕЦКАЯ ЛИТЕРАТУРА
Готфрид Бенн (Gottfried Benn)
Птолемеец
(Der Ptolemeer. Berliner novelle)
Повесть (1947, опубл. 1949)
Повествование ведется от первого лица. Автор и рассказчик, которому принадлежит Институт Красоты “Лотос”, несколькими штрихами рисует картину Берлина в период оккупации, холодной зимой 1947 г.: население страдает от голода, на растопку идет уцелевшая мебель, торговля замерла, никто не платит налоги, жизнь остановилась. Институт Красоты постепенно приходит в упадок: служащим нечем платить, помещения не отапливаются. Хозяин остается в нем совершенно один, но это нисколько не удручает его. напротив, он даже рад, что избавился от назойливых посетителей, которые надоедают ему жалобами на отмороженные конечности и варикозные язвы. Он обзаводится пулеметом, невзирая на риск, связанный с подобным приобретением, и расстреливает из окна своего Института всех подозрительных лиц. Трупы убитых, как отмечает повествователь, ничем не отличаются от тех, кто замерз или наложил на себя руки. Редких прохожих также не смущает вид мертвецов: “зубная боль или воспаление надкостницы еще могли бы вызвать их сочувствие, но не бугорок, присыпанный снегом, – может быть, это просто валик от дивана или дохлая крыса”. Рассказчика не мучают сомнения нравственно-этического характера, ибо в современную эпоху, когда в человеке постепенно отмирают “моральные флюиды”, радикально изменилось отношение к смерти: “В мире, где происходили столь чудовищные вещи и который покоился на столь чудовищных принципах, как Показали недавние исследования, давно пора прекратить пустую болтовню о жизни и счастье. Материя была излучением, Божество – безмолвием, а то, что помещалось в промежутке, – пустяк”.
По ночам к рассказчику обращается Бесконечный: “Ты полагаешь, что Кеплер и Галилей – величайшие светила, а они – просто старые тетушки. Как тетушек поглощает вязание чулок, так эти помешались на представлении о том, что Земля вращается вокруг Солнца. Наверняка и тот и другой были беспокойными, экстравертными типами. А теперь смотри, как свертывается эта гипотеза! Ныне все вращается вокруг всего, а когда все вращается вокруг всего, ничего больше не вращается, кроме как вокруг себя самого”. Рассказчик прислушивается к словам Бесконечного, однако чаще всего ведет диалог с самим собой. Экскурсы в историю, географию, атомную физику и палеонтологию сменяются профессиональными рассуждениями о достоинствах всевозможных косметических средств.
Объясняя, почему он дал своему Институту название “Лотос”, рассказчик ссылается на миф о лотофагах. Поклонники прекрасного и те, кто жаждут забвения, питаются плодами лотоса, ибо не нуждаются в иной пище, в их власти – надеяться и забывать. В мире, где все ценности стали относительными, где попытка понятийного мышления узреть всеобщую взаимосвязь явлений изначально обречена на провал, только искусство способно противостоять тотальному духовному кризису, ибо оно создает автономную сферу абсолютной реальности. Творчество имеет сакральный смысл и обретает характер мифически-культового ритуала, посредством которого художник “освобождает” сущность вещи, выводяее за пределы конечного. Изолированное Я художника создает монологическое искусство, которое “покоится на забвении, и есть музыка забвения”. “Идеологическим содержанием” своего Института он объявляет следующий принцип: “возникнуть, наличествовать лишь в акте проявления и снова исчезнуть”.
Рассказчик яростно обрушивается на мифологизированное представление о жизни, свойственное сознанию обывателя, который трусливо мирится с любыми обстоятельствами и мотивирует свою покорность тем, что пресловутая “жизнь” не учитывает интересы и чаяния отдельного человека, подчиняя его своим “вечным целям”. Повествователь произносит суровый приговор “жизни”: “Это плевательница, в которую все харкали – коровы, и черви, и шлюхи, это – жизнь, которую все они пожирали с кожей и волосами, ее непроходимая тупость, ее низшие физиологические выражения как пищеварение, как сперма, как рефлексы, – а теперь еще приправили все это вечными целями”. В ходе этих рассуждений рассказчик необъяснимым для себя самого образом внезапно ощущает, что любит эту лютую зиму, которая убивает все живое: “пусть бы вечно лежал этот снег, и морозу не было конца, ибо весна стояла передо мной, словно некое бремя, в ней было что-то разрушительное, она бесцеремонно притрагивалась к той аутичной реальности, которую я только предчувствовал, но которая, к сожалению, навсегда покинула нас”. Однако рассказчик спешит добавить следующее: он боится весны отнюдь не из-за страха перед тем, что снег растает и неподалеку от Института найдут многочисленные трупы людей, которых он застрелил. Для него эти трупы – нечто эфемерное: “В эпоху, когда только масса что-либо значит, представление об отдельном мертвом теле отдавало романтикой”.
Рассказчик горд тем, что не вступает в конфликт с духом времени, в котором протекает или, скорее, недвижно стоит его бытие. Он принимает все таким, каково оно есть, и лишь созерцает этапы духовной истории Запада, хотя сам пребывает как бы вне времени и пространства, объявляя эти последние “фантомами европейской мысли”. Свои впечатления он передает в форме свободных ассоциаций: “Настало утро, прокукарекал петух, он прокричал трижды, решительно взывая о предательстве, но больше не было того, кого могли предать, как и того, кто предал. Все спало, пророк и пророчество; на Масличной горе лежала роса, пальмы шумели под неощутимым ветерком – и вот взлетел голубь. Святой Дух, его крылья почти беззвучно рассекали воздух, и облака приняли его, он больше не вернулся назад – Догме пришел конец”. Повествователь имеет в виду догму о человеке, о homo sapiens. Он поясняет, что здесь уже нет речи об упадке, в котором находится человек, или даже раса, континент, определенное социальное устройство и исторически сложившаяся система, нет, все происходящее – лишь результат глобальных сдвигов, в силу которых все творение в целом лишено будущего: наступает конец четвертичного периода (четвертичный период (квартэр) соответствует последнему периоду геологической истории, который продолжается поныне. – В. Р.). Однако рассказчик не драматизирует эту ситуацию, перед которой стоит человечество как вид, он пророчески провозглашает, что “рептилия, которую мы называем историей” не сразу и не вдруг “свернется в кольцо”, что нас ожидают новые “исторические” эпохи, а ближайшая картина мира будет, скорее всего, “попыткой связать воедино мифическую реальность, палеонтологию и анализ деятельности головного мозга”.
В жизни социума рассказчик предвидит две основные тенденции: безудержный гедонизм и продление жизни любой ценой с помощью фантастически развитой медицинской технологии. Повествователь уверен, что эпоха капитализма и “синтетической жизни” только началась. Надвигающийся век возьмет человечество в такие тиски, поставит людей перед необходимостью такого выбора, что уклониться от него будет невозможно: “Грядущее столетие допустит существование лишь двух типов, двух конституций, двух реактивных форм: те, кто действуют и хотят подняться еще выше, и те, кто безмолвно ждут изменения и преображения – преступники и монахи, ничего иного больше уже не будет”.
Несмотря на довольно мрачные перспективы, ожидающие человечество в недалеком будущем, рассказчик уверен, что его Институт Красоты “Лотос” еще будет процветать, ибо его услуги нужны всегда, даже если людей заменят роботы. Рассказчик не причисляет себя ни к оптимистам, ни к пессимистам. Завершая свое пророчески-исповедальное эссе, он говорит о себе: “Я верчу диск, и меня самого вертит, я – птолемеец. Я не стенаю, как Иеремия, я не стенаю, как Павел: “не то делаю, что хочу, а что ненавижу, то делаю” (см. Рим. 7:15. – В. Р.) – я таков, каким буду, я делаю то, что мне является. Я не ведаю ни о какой “брошенности” (имеется в виду выражение М. Хайдеггера. – В. Р.), о которой говорят современные философы, я не брошен, меня определило мое рождение. Во мне нет “страха перед жизнью”, разумеется, я не навешиваю на себя жену и ребенка вкупе с летним домиком и белоснежным галстуком, я ношу незаметные глазу повязки, но при этом на мне – костюм безупречного покроя, снаружи – граф, внутри – пария, низкий, цепкий, неуязвимый. Все так, как должно быть, и конец хорош”.
В. В. Рынкевич
В. В. Иванов
Кремль
В том году, когда великий князь Иван III повелел воздвигнуть Московский Кремль, удельный князь Никита, что владел городом Подзол в верховьях Волги, задумал выстроить свой Кремль лучше царского. А в прошлом веке напротив Кремля, на другом берегу ужги, появились корпуса Больших Волжских Мануфактур и пыльные домики поселка.
Гурий Лопта, окончивший в начале 1920-х гг. Духовную Академию, возвратился домой, чтобы занять древний пост епископов кремлевских. “Чем живы?” – спрашивает он своего отца Ивана Петровича. Кремль – преданьями. Мануфактуры – газетами. В доме Лопта воспитывается дочь последних владельцев производства Агафья, красивая, как рожь, любимица церковной общины. Ее брат, Афанас-Царевич, блаженный и живет при соборе. Гурий считает, что они веротерпимствовали достаточно, пора дать отпор сонму баптистов, пленивших души обывателей, и предлагает собрать средства на ремонт храма, взяться за печатание Библии. Появление в Кремле первопечатной книги во времена гонения на несокрушимое православие даст не только духовные, но и материальные выгоды, необходимые для противодействия влиянию Мануфактуры.
Еще один ужгинец, рыжий, болезненный Вавилов, потерявший жену, ребенка, работу, приезжает, чтобы устроиться в третью смену на прядильную фабрику. Влажный рев ожалил его уши. Единственным местом, где могли передохнуть и покурить рабочие, были уборные. Любой вопрос, выносимый на цеховые собрания, требовалось проработать в уборных. Так, Зинаиде поручено агитировать за перевыборы Советов и выдвижение Вавилова руководителем культурно-просветительной работы Мануфактур. За плечами Вавилова было два года рабфака, но он помнил с детства рассказы учителей Воспитательного дома о Кремле, поэтому первую экскурсию повел именно туда. Рабочим Кремль не понравился. Между Вавиловым и Агафьей начинается невидимая борьба: Агафья одна желает просвещать Мануфактуры. Смеются над рыжим и “четверо думающих”, знакомые по ремесленной школе разгульные люди, с которыми Вавилов делит каморку в старой казарме. Ему кажется, что служба в клубе не больше, как проявление рабочими жалости к нему. Он решает повеситься и оставить прощальное письмишко. Карандаш оказался сломанным, и пока Вавилов точит его, разглядывает муравьиную кучу, туман над Ужгой, Мануфактуры, и, как чудесный цветок, чудится ему Кремль. Весело Кремлю, пока Мануфактуры спят!.. Бросив веревку на суку, он бежит купаться.
Многие рабочие записываются в “Религиозно-православное общество”, одни из любопытства и тяги к Агафье, другие, как плотовщики, артельщики, в желании объединить мирян. Вавилов выступает с предложением отобрать Успенский храм и передать его под клуб. Неожиданно его поддерживают на фабрике, и только Зинаида, избранная уже заместителем председателя коммунхоза, противится наступлению на Кремль. Ее поглощают заботы о вселении нуждающихся ткачих в отремонтированные казармы, построенные до революции. Она презирает демонстративную затею вселять всех в один день: “Дикая боль предстоит нам, дикое сопротивление Кремля…” Погибает поднятый на вилы молодой узбек Мустафа, пожелавший креститься из-за любви к Агафье. Его мстительному отцу Измаилу является дракон МагнатХай и осуждает за предательство сына. Не в силах жить, Афанас-Царевич вешается на осине…
Вавилов организует боксерский кружок, и с этой целью во двор силами исправдома выкинут резной деревянный иконостас. Кружок безбожников сделал клозет, замазал фрески в стиле Васнецова. Херувимов на потолках оставили, но изрезали очень дорогую плащаницу.
Вавилов устал, работая в этом кружке бестолковых молодых людей, которые и сами не знают, что делать дальше, после того как они отреклись от Бога. Поползли слухи о возможном покушении на жизнь Вавилова, особенно после кулачного боя между кремлевцами и фабричными.
Актер бывших императорских театров и офицер французской армии Старков рассказывает историю удивительных приключений Доната Черепахина, сына профессора-реставратора. Согласно повествованию, будучи храбрым и независимым офицером, Донат предупредил французских солдат о начале немецкой революции, был застрелен генералом П.-Ж. Доном, но оказался похороненным в могиле Неизвестного солдата у Триумфальной арки в Париже как спаситель Франции. Вавилов ощущает себя Неизвестным солдатом революции и готовится к смерти. Однако планам Агафьи уничтожить рыжего не суждено осуществиться. На пасхальной неделе началось небывалое наводнение, грозившее затопить электростанцию, дома и храмы. Выступая на пленуме комсомола, Вавилов произнес откровенную и потрясающую речь, выходившую за рамки клубной работы. Он заявил, что надо разобрать церкви, чтобы построить дамбы, укрепить рвы, сделать Мануфактуры цитаделью коммунизма. Ему аплодировали, избрали в комиссию по защите от наводнения.
Отец Гурий призывает верующих забыть все обиды, которые причинили им безбожники из Мануфактур, показать пример христианского смирения и поплыть спасать их из затопленного города. Вавилов кричит, что агитационная ставка на милосердие бита. Рабочие погрузились на пароход. Приходит известие, что утонула Агафья, исчез Лопта.
Медленно, но гордо отчаливает пароход. Ткачи смотрят на Вавилова влюбленными глазами: “Да, этот парень далеко пойдет!” Из тумана виден Кремль таким, каким представлялся в детстве. Радость овладевает его сердцем. Впереди победы и поражения, но тот путь, который он проделал, – им можно гордиться.
Комедия “Недоросль” была написана Д. И. Фонвизиным в 1781 г. Основной проблемой произведения является осуждение традиционного воспитания дворян, в частности провинциальных, их глупости и злонравия. Пьеса “Недоросль” написана в классицистическом стиле, что отразилось в “говорящих” фамилиях героев, четком делении на положительных и отрицательных персонажей, а также в единстве времени, места и действия: события происходят в течение 2 дней, в деревне Простаковых. Название “Недоросль” связано с указом Петра I, который запрещал неученым дворянам служить и жениться, называя таких молодых людей “недорослями”.
Для общего ознакомления с сюжетом произведения предлагаем краткое содержание “Недоросль”.
Госпожа Простакова – жена Простакова. Активная, грубая, необразованная женщина, которая больше думает о собственной наживе, чем о людях вокруг и добродетели, старается все решать силой либо хитростью.
Простаков Митрофан – сын Простаковых, недоросль, молодой человек 16 лет, такой же глупый, как и родители, полностью безвольный, согласен на все, что скажет мать или другие.
Правдин – постоялец Простаковых, государственный чиновник, приехавший разобраться с непорядками в их именье, решить вопрос жестокости Простаковой по отношению к слугам. Высокоморальный человек, представитель “нового” образованного дворянства, олицетворяет в произведении “Недоросль” правду и слово закона.
Стародум – человек с высокими моральными принципами, который всего в жизни добился сам, не прибегая к обману или хитрости. Дядя и опекун Софьи.
Софья – честная, образованная, добрая девушка. После того как лишилась родителей, живет у Простаковых, влюблена в Милона.
Милон – жених Софьи, с которым они несколько лет не виделись. Офицер, отличался на службе храбростью и смелостью, имеет высокие понятия о человеческой добродетели, чести.
Скотинин – родной брат госпожи Простаковой. Глупый, необразованный мужчина, во всем ищущий наживы, легко лжет и льстит ради выгоды.
Простаков – муж Простаковой. Практически ничего не решает в доме, по сути тень и подкаблучник жены, необразованный, безвольный.
Еремеевна – няня Митрофана.
Кутейкин, Вральман, Цыфиркин – учителя Митрофана.
Тришка – портной, слуга Простакова.
Пьеса начинается с того, что госпожа Простакова ругает Тришку, что он сшил плохой кафтан для Митрофана, хотя тот предупреждал о своем неумении шить. Простаков соглашается с женой. Женщина решает наказать портного. Скотинин утверждает, что кафтан пошит хорошо и Тришку выгоняют.
Заходит разговор о Митрофане – наверно он заболел, так как плохо спал всю ночь. При обсуждении сын утверждает, что вовсе не ел, но на самом деле плотно поужинал всю ночь пил квас, а ночью ему виделось, что мать бьет отца. На это Простакова обнимает сына, говоря, что он единственное ее утешение и Митрофан убегает на голубятню.
Скотинин, Простакова и Простаков обсуждают, что хотят отдать за Скотинина сироту Софью. Единственный родственник девушки Стародум давно уехал в Сибирь и не напоминал о себе. Разговор обнажает корыстную, злую личность Скотинина, которому нравится не Софья, а много свиней в ее деревнях.
Софья приносит письмо от внезапно появившегося Стародума. Простаковы не верят, что он жив, пытаются заговорить девушку тем, что на самом деле это письмо от поклонника. Когда Софья предлагает им сами прочитать, оказывается, что все неграмотные.
Входит Правдин, которому и поручают прочитать письмо. Присутствующие узнают, что Стародум сделал Софью наследницей 10 тысяч рублей. Теперь не только Скотинин хочет свататься к девушке, но и Простакова начинает льстить девушке, желая выдать ее за Митрофана. Пока женщины удаляются, забегает слуга и сообщает мужчинам, что мимо проходившие солдаты остановились в их деревне.
Милон и Правдин оказываются старыми друзьями. Правдин рассказывает, что приехал в деревню, чтобы поставить на место “презлую фурию” Простакову. Милон делится тем, что едет в Москву, чтобы встретиться с возлюбленной, которую давно не видел, так как после смерти ее родителей ее взяли на попечение дальние родственники.
По воле случая мимо проходит Софья. Возлюбленные рады друг другу. Софья рассказывает Милону, что Простакова хочет отдать ее замуж за своего глупого 16-летнего сына. Тут же они встречают Скотинина, который переживает, что может уехать домой без жены и денег. Правдин и Милон подначивают его поссориться с сестрой, говоря, что она играет им как мячиком. Скотинин выходит из себя.
Мимо проходят Митрофан с Еремеевной. Няня пытается заставить юношу учиться, но он не хочет. Скотинин ссорятся с Митрофаном по поводу предстоящей женитьбы, так как оба не против взять в жены Софью. Однако Еремеевна и Правдин не дают им подраться. Скотинин злой уходит.
Появляются супруги Простаковы. Простакова льстит Милону и извиняется, что вовремя не вышла его встретить. Нахваливает Софью и рассказывает, как уже все устроила для ее дяди. Девушка с Простаковым уходят смотреть комнату. Им на смену приходят Кутейкин и Цыфиркин. Учителя рассказывают Правдину о себе, как учились грамоте и как попали в дом Простаковых.
Правдин, увидев из окна карету Стародума, вышел его встретить первым. Чиновник рассказывает о бесчинствах Простаковых по отношению к Соне. Стародум говорит, что нельзя действовать по первому порыву, так как опыт показал ему, что горячность не всегда хорошо, рассказывает Правдину о своей жизни, как увидел, что люди бывают разные.
Тут подходит Софья. Стародум узнает племянницу, они рады встрече. Дядя рассказывает, что бросил все и уехал, потому что иначе заработать денег, не “променивая их на совесть” он не мог. В это время Простакова и Скотинин успели подраться. После того как их усмирил Милон, Простакова замечает Стародума и приказывает Еремеевне звать сына и мужа. Вся семья Простаковых и Скотинин с излишней радостью приветствуют Стародума, обнимают и всячески льстят. Митрофан повторяет за матерью, что Стародум его второй отец. Это его очень удивляет дядю Софьи.
Стародум говорит, что забирает девушку в Москву отдать замуж. Софья, не зная, что дядя выбрал ей в мужья Милона, все же соглашается с его волей. Простакова и Скотинин пытаются его переубедить. Женщина рассказывает, что в их роду учеба была не в почете, но Митрофан якобы из-за книги не встает и усердно учится. Правдин прерывает женщину, говоря что гость устал с дороги и все расходятся.
Остаются Цыфиркин и Кутейкин, которые жалуются друг другу, что Митрофан не может три года обучиться арифметике и четыре грамоте. Они винят в том немца Вральмана, который мешает учению и оба не против побить горе-ученика, лишь бы тот начал что-то делать.
Входит Митрофан и Простакова. Женщина уговаривает сына поучиться хотя бы для вида. Цифиркин задает две задачи, однако в обеих случаях, до того как Митрофан посчитает, Простакова решает их, основываясь на своем личном опыте: “Нашел деньги, ни с кем не делись. Все себе возьми, Митрофанушка. Не учись этой дурацкой науке”. Только Кутейкин начинает обучать юношу грамоте, как появляется Вральман и говорит, что Митрофану не нужно учиться грамоте и вообще лучше водить дружбу со “своими”, неграмотными, в чем его поддерживает Простакова. Вральман оговаривается, что видел свет, сидя на извозчичьих козлах, но вовремя спохватывается и женщина не замечает, что он ей врет.
Простакова и Митрофан уходят. Учителя ссорятся. Цыфиркин и Кутейкин хотят побить Вральмана, но он убегает.
Стародум и Софья беседуют о добродетели, о том как люди сходят с праведной дороги. Дядя объясняет племяннице, что знатность и богатство должны исчисляться не по делам для собственной выгоды, а по делам для отечества и других людей. Мужчина объясняет, что должность должна соответствовать делам, а не одному названию. Говорит и о семейной жизни, что муж и жена должны понимать друг друга, поддерживать, что не важно происхождение супругов, если они любят друг друга но любовь эта должна быть дружеской.
Тут Стародуму приносят письмо из которого он узнает, что молодой человек, за которого он собирался выдать Софью – это Милон. Стародум, беседуя с Милоном, узнает, что он – человек с высокими понятиями о долге и чести. Дядя благословляет племянницу и юношу.
Скотинин отрывает их от беседы, пытаясь показать себя в выгодном свете, но только смешит своей нелепостью. Приходят Правдин, Простакова и Митрофан. Женщина снова хвалит грамотность своего сына. Правдин решает проверить. Митрофан не дает ни одного верного ответа, при этом мать всячески пытается оправдать его глупость.
Простакова и Скотинин продолжают расспрашивать Стародума, кого он выберет для своей племянницы, на что получают ответ, что у нее уже есть жених и они завтра с утра уезжают. Скотинин и Митрофан с Простаковой отдельно планируют перехватить девушку на выезде.
Правдин и Стародум обсуждают то, что скоро все узнают, что без правды и благонравия нельзя достичь чего-то стоящего, что залог благосостояния государства – достойные, честные образованные, воспитанные люди.
Они прерываются, услышав шум. Как оказывается, Еремеевна хотела по приказу Простаковой увезти силой Софью, но Милон ей помешал. Правдин говорит, что это незаконное действие. Он указывает, что дядя и жених девушки могут обвинить Простаковых в злодеянии и требовать немедленного наказания. Женщина пытается выпросить прощение у Софьи, та ее прощает. Простакова, только ее освобождают от вины, собирается наказать слуг, которые не дали злодеянию совершиться и упустили девушку. Однако Правдин ее останавливает – зачитывает пришедшую от правительства бумагу, что с этого момент дом и деревни Простаковых переходят под его опеку. Простакова возмущается и просит хотя бы три дня, но Правдин отказывает. Тогда женщина вспоминает о долгах учителям и Правдин соглашается сам рассчитаться с ними.
Приходят Вральман, Кутейкин и Цыфиркин. Обнаруживается обман Вральмана – что он на самом деле отставной конюх Стародума, а не немецкий учитель и знаток высшего света. Вральман соглашается снова пойти на службу к Стародуму. Цыфиркин не хочет брать лишних денег у Простаковой, так как за все время не смог ничему обучить Митрофана. Правдин, Стародум и Милон награждают Цыфиркина за честность. Кутейкин же не против даже за безрезультатную науку получить деньги, но остается ни с чем.
Стародум, Милон и Софья собираются уезжать. Митрофан говорит, чтобы мать отвязалась от него, отец упрекает его в этом. Правдин предлагает юноше пойти служить и тот соглашается. Простакова в отчаянье, так как потеряла все. Стародум подытоживает произошедшее: “Вот злонравия достойные плоды!”.
Комедия “Недоросль” Фонвизина – знаковое произведение 18 века, обнажившее острые вопросы того времени. В пьесе противопоставляются образованность, воспитанность, высокие моральные принципы с глупостью, невежеством, злостью и своенравием. Тонкий юмор писателя, его понимание глобальных человеческих проблем позволяет и сегодня зачитываться классической комедией. Советуем не только прочитать пересказ “Недоросля” по действиям, но и оценить произведение полностью.
ФРАНЦУЗСКАЯ ЛИТЕРАТУРА
Александр Дюма (Alexandre Dumas)
Граф Монте-Кристо
(Le comte de Monte-Cristo)
Роман (1845-1846)
27 февраля 1815 г. в Марсель из очередного плавания возвращается трехмачтовый корабль “Фараон”. Капитану Леклеру не суждено было ступить на родную землю: он умер от горячки в открытом море. Молодой моряк Эдмон Дантес принял на себя командование, исполнив и другую последнюю волю капитана: “фараон” заходит на остров Эльба, где Дантес передает пакет, полученный из рук Леклера, маршалу Бертрану и встречается с самим опальным императором. Дантесу вручается письмо, которое надлежит доставить в Париж, г-ну Нуартье – одному из заговорщиков, готовящих возвращение на престол Наполеона.
Владелец “Фараона” Моррель предлагает Дантесу официально вступить в должность капитана корабля. Одержимый завистью бухгалтер судовой компании Данглар решает отстранить Дантеса. Вместе с отставным солдатом, а теперь простым рыбаком Фернаном Мондего, который соперничает с Дантесом за право жениться на красавице Мерседес, и портным Кадруссом, обобравшим отца Эдмона за время плавания, Данглар сочиняет анонимное письмо помощнику прокурора Марселя де Вильфору. Смысл доноса: Дантес – тайный агент бонапартистов. На допросе Дантес без утайки, все как было, рассказывает Вильфору о своем посещении Эльбы. Состава преступления нет; Вильфор готов уже отпустить арестанта, но, прочтя письмо маршала Бертрана, осознает: счастье и сама жизнь его зависят от этой игры случая. Ведь адресат, г-н Нуартье, опасный заговорщик, – его отец! Мало сжечь проклятое письмо, надо избавиться и от Дантеса, могущего невольно огласить всю эту историю, – ив результате де Вильфор лишится не только места, но и руки своей невесты Рене де Сен-Меран (она – дочь старого роялиста; взгляды г-на Нуартье, его родство с женихом для них тайна). Дантес приговаривается к пожизненному заточению в замке Иф, политической тюрьме среди моря, неподалеку от Марселя…
Проходят пять лет. Дантес близок к отчаянию, он решает умереть голодной смертью. Вдруг как-то вечером до его слуха доносится глухой скрежет за стеной. Он здесь не один, кто-то явно копает лаз в направлении его темницы. Эдмон принимается рыть встречный туннель. Много дней работы вознаграждены радостью встречи с товарищем по несчастью. Аббат Фариа – так зовут заключенного из соседней камеры – провел в замке Иф на четыре года дольше Дантеса. Роя свою нору, он надеялся пробиться к наружной стене тюрьмы, прыгнуть в море и бежать на волю вплавь. увы, он ошибся в расчетах! Эдмон утешает аббата: их теперь двое, значит, они могут с двойной энергией продолжать начатое. Силы аббата на исходе, вскоре – когда до спасения рукой подать, он тяжело заболевает. Перед кончиной он посвящает Дантеса в тайну несметного клада, спрятанного кардиналом Спада на острове Монте-Кристо триста лет назад.
Перенеся тело аббата в свою камеру, Дантес прячется в мешок, в который был положен покойник. Утром, не заметив подмены, его бросают в море – так хоронят жителей замка Иф со времен основания тюрьмы. Эдмон спасен! Его подбирают контрабандисты. Один из них, Джакопо, становится верным товарищем Дантеса. Через несколько месяцев Эдмон достигает наконец острова Монте-Кристо. Сокровища аббата фариа воистину несметны.
За долгие годы отсутствия Дантеса в судьбах тех, кто был повинен в его страданиях, тоже произошли значительные перемены, Фернан Мондего дослужился до генерала (теперь его имя – граф де Мор-сер). Мерседес стала его женой и родила ему сына. Данглар – богатый банкир. Де Вильфор – королевский прокурор. Кадрусс распрощался с иголкой и ножницами портного и содержит сельский трактир…Бог посылает Кадруссу странного гостя. Аббат Бузони, по его словам исповедовавший умирающего Эдмона Дантеса, должен исполнить последнюю волю усопшего. Дантес вручил ему алмаз, деньги от продажи которого надлежит разделить на пять частей: поровну – Мерседес, Данглару, Фернану, Кадруссу и старику Дантесу. Кадрусс ослеплен сиянием алмаза. Он рассказывает аббату Бузони, что Дантес был оговорен теми, кого решил облагодетельствовать, что Мерседес не сохранила верность ему. Да, он, Кадрусс был свидетелем написания доноса – но что он мог сделать! Данглар и Фернан убили бы его на месте, заикнись он о неблаговидности их злоумышления! Что касается старика Дантеса, ему не хватило сил перенести удар судьбы (в действительности Кадрусс обобрал его до нитки, и отец Эдмона умер с голоду). Он, он, Кадрусс, – единственный наследник бедного Дантеса! Аббат Бузони вручает Кадруссу алмаз и наутро исчезает…
В это же время к мэру Марселя является лорд Уилмор, агент банкирского дома Томсон и Френч. Он просит разрешения просмотреть следственное дело аббата Фариа, умершего в тюрьме Иф. Есть у него и еще поручение: оплатить долги г-на Морреля, владельца судовой компании, стоящей на грани краха. Последняя надежда Морреля была на его флагман – трехмачтовый “Фараон”, но тот – о злой рок! – гибнет в кораблекрушении. Уилмор вручает Моррелю вексель на шестизначную сумму, оформляет отсрочку на три месяца. Но что можно успеть сделать за три месяца! В день, когда истекает отсрочка, дочь Морреля получает письмо за подписью “Синдбад-Мореход” с указанием адреса, где она найдет кошелек, предназначенный ее достославному отцу. В кошельке – чек на задолженную Моррелем сумму и алмаз величиною с грецкий орех: приданое мадемуазель Моррель. Все происшедшее подобно сказке: но этого мало. В марсельский порт целый и невредимый входит на всех парусах “Фараон”! Город – свидетель этого чуда. С улыбкой смотрит на восставший из пучины парусник и лорд Уилмор, он же аббат Бузони, он же граф Монте-Кристо, он же Эдмон Дантес: “Будь счастлив, благородный человек! Это счастье тобой заслужено!.. А теперь – прощай, человеколюбие! Пусть бог отмщенья уступит мне место, дабы я покарал злодеев!..” С документами из своего следственного дела, хранившегося вместе с делом аббата Фариа, Эдмон покидает Марсель…
Молодой парижский аристократ барон Франц д’Эпине, отправляясь на карнавал в Риме, вознамерился посетить легендарную Эльбу. Однако он изменяет свой маршрут: корабль проплывает мимо острова Монте-Кристо, где, по слухам, живет в сказочном дворце человек, именующий себя Синдбадом-Мореходом. Хозяин острова принимает Франца с таким радушием и роскошеством, какие, кажется, и не снились никому из могущественнейших жителей земли. В Риме Франц неожиданно встречает Синдбада, проживающего в одной с ним гостинице под именем графа Монте-Кристо. Друг Франца виконт Альбер де Морсер захвачен разбойниками из шайки наводящего ужас на жителей Рима атамана Луиджи Вампа. Граф Монте-Кристо спасает Альберта: “Атаман, вы нарушили наше соглашение, друг моего друга – мой друг”. Вампа в смятении, он строго отчитывает своих головорезов: “Мы все обязаны графу жизнью! Как вы могли действовать столь опрометчиво!” Альбер приглашает графа посетить Париж и быть его почетным гостем.
В столице (где граф не появлялся доселе) Альбер знакомит его со своими друзьями, в том числе с сыном Морреля Максимиллианом. Это знакомство глубоко взволновало графа – не меньше взволнован и молодой Моррель, узнав, что граф пользуется услугами банковского дома Томсон и Френч, спасшего жизнь всей их семье.
Граф Монте-Кристо приобретает в Париже несколько квартир и дом в Отейле, на улице фонтен, 28, ранее принадлежавший маркизу де Сен-Мерану. Управляющий графа, Бертуччо, воспринимает их переезд в этот дом как злой рок. Много лет назад он стал свидетелем того, как де Вильфор закопал в саду дома своего тестя новорожденного младенца – внебрачного сына от неизвестной дамы, Бертуччо поспешил выкопать ящик – младенец был еще жив. Невестка Бертуччо воспитала мальчика, которому они дали имя Бенедетто. Отпрыск именитых родителей встал на путь неправедный и угодил за решетку. Но это лишь одна из двух страшных историй, сокрытых Бертуччо от графа. В июне 1829 г. он остановился в трактире Кадрусса – на другой день после того, как там побывал аббат Бузони (Бертуччо не догадывается, что аббат, вызволивший его давным-давно с каторги, и граф – одно лицо). Алмаз аббата Кадрусс продал за 45 тысяч франков надежному ювелиру, да в ту же ночь его и зарезал. Теперь Кадрусс – там, где довелось побывать и Бертуччо: на каторжных работах. Граф уверен, что это не последняя капля в чаше, которую должен испить Кадрусс; что же касается Бенедетто – если он жив, – то он послужит оружием Божьей кары…
Город полнится слухами о загадочном графе и его богатстве. В банке Данглара граф открывает “неограниченный кредит”. Данглар ставит под сомнение возможности графа: всему на свете есть границы. Граф иронизирует: “Для вас – может быть, но не для меня”. – “Моей кассы еще никто не считал!” – уязвлен Данглар. “В таком случае я – первый, кому это предстоит”, – обещает ему граф. Монте-Кристо сближается не только с Дангларом, не узнавшим в нем бедного Эдмона, но и с семейством де Вильфора. Граф завоевывает расположение госпожи де Вильфор: слуга графа Али спас от несчастного случая ее и сына Вильфора от брака с нею (у Вильфора есть также дочь от первого брака – Валентина, связанная узами любви с Максимиллианом Моррелем, но принуждаемая родней к супружеству с Францем д’Эпине). Как будто сама судьба широко распахивает перед графом Монте-Кристо двери в домах его заклятых врагов, сообщает ему о других их жертвах. Воспитанница Дантеса-Монте-Кристо дочь паши Янины дивная красавица Гайде (по Парижу ходят слухи, будто она любовница графа) узнает в Опере человека, который выдал туркам за две тысячи кошельков золота крепость, защищавшую город, где правил ее отец, а саму Гайде двенадцатилетней девочкой продал в рабство турецкому султану. Этого человека звали Фернан Мондего; теперь его знают как графа де Морсера, генерал-лейтенанта, члена Палаты пэров. Гайде была выкуплена Монте-Кристо у султана, граф поклялся отомстить тому, из-за кого погиб ее отец и томилась в неволе она сама. Он нимало не удивлен, что этот негодяй – Фернан: предавший единожды рискует остаться предателем до конца.
Роскошный обед в доме Монте-Кристо. Первые удары, уготованные графом своим обидчикам. Вильфор бледнеет, когда граф сообщает всем гостям, что в саду им найден скелет младенца, зарытого заживо при прежнем владельце. Данглар узнает, что, играя на бирже, от потерпел убытки в сумме свыше миллиона франков (граф поместил в газете ложную информацию о перевороте в Испании, и Данглар поспешил избавиться от акций Мадридского банка). Вильфор извещает госпожу Данглар, что граф, по-видимому, посвящен в их тайну: несчастный ребенок был их незаконнорожденным сыном. “Вы похоронили мое дитя живым! Боже, это твоя месть!” – восклицает г-жа Данглар. “Нет, месть нас еще поджидает, и осуществить ее предстоит таинственному графу Монте-Кристо!” Вильфор берется во что бы то ни стало узнать всю правду о графе; но оказавшиеся в Париже аббат Бузони и лорд Уилмор сообщают ему весьма противоречивые сведения. Граф не только остается неузнанным, играя эти две роли, но и запутывает следы.
В Париже появляется молодой человек по имени Андрея Кавальканти (одному графу, осыпавшему его щедротами, известно, что это – беглый каторжник Бенедетто). Тотчас как из-под земли вырастает и Кадрусс, уверяющий Бенедетто, что тот – его отпрыск, и выманивающий у молодого негодяя деньги под угрозой сломать открывшуюся пред ним блестящую карьеру. Кавальканти-Бенедетто-де Вильфор вынужден подчиняться: он положил глаз на дочь Данглара, девицу с богатым приданым. Не лучше ли – предлагает он Кадруссу – хорошенько потрясти графа, чем тянуть у него деньги, которыми его ссужает сумасброд Монте-Кристо? Кадрусс залезает в дом графа – и сталкивается лицом к лицу с аббатом Бузони. Старый каторжник предает молодого; он пишет под диктовку аббата письмо к Данглару, объясняющее, кем на деле является его без пяти минут зять. уходя из дома графа Монте-Кристо, Кадрусс напарывается на нож Бенедетто. Прежде чем он испускает дух, аббат дает ему убедиться, что он, Монте-Кристо и Эдмон Дантес – одно лицо…
Град несчастий сыплется на голову де Вильфора: один за другим внезапно умирают его тесть и теща, затем старый лакей, выпивший лимонаду из графина в комнате его отца Нуартье. Врач приходит к выводу: все они были отравлены. Преступник живет в этом доме. Вся челядь Вильфора немедленно просит об отставке. Дело получает широкую огласку. И здесь – новый удар: Нуартье расстраивает свадьбу Валентины и Франца д’Эпине (он обещал это любимой внучке). В секретере Нуартье хранится документ, гласящий, что в феврале 1815 г. он убил в честном поединке генерала де Кенеля, барона д’Эпине, не пожелавшего примкнуть к заговору бонапартистов.
Теперь – очередь Фернана. В Палате пэров скандал: газеты опубликовали сообщение о его низком поведении в пору осады турками крепости Янины. На слушания в Палате приходит Гайде и предъявляет пэрам документы, которые подтверждают: все это – правда, положение генерала де Морсера в обществе куплено ценой предательства. Альбер де Морсер вызывает графа на дуэль, вступаясь за отца, но, после того как ему открывается вся правда о Фернане Мондего, просит у Дантеса прощения. Умоляет об этом Эдмона и госпожа де Морсер, до сих пор любящая его Мерседес. Граф принимает извинения Альбера; в тот же самый день они с матерью покидают Париж. Морсер повторяет вызов сына, но после того, как граф Монте-Кристо открывает ему истинное свое имя, обесчещенный генерал пускает пулю в лоб.
Данглар на грани разорения. Ему приходится оплачивать все новые векселя, с которыми к нему приходят доверенные лица графа. Последняя его надежда на то, что удастся составить приличную партию дочери: молодой Кавальканти – наперсник Монте-Кристо, и рука дающего вряд ли оскудеет. Громом среди ясного неба звучат после подписания брачного контракта слова из письма Кадрусса: “Андреа Кавальканти – беглый каторжник!” Эжени покидает Париж. У Данглара больше нет ни дочери, ни денег. Он оставляет прощальную записку жене (“Отпускаю вас такой, какой брал замуж: с деньгами, но без доброй репутации”) и бежит куда глаза глядят. Бежит и Андреа-Бенедетто, надеясь пересечь границу; но его останавливают жандармы. На суде он сообщает: его отец – прокурор де Вильфор!
Последний, самый страшный удар судьбы в сердце де Вильфора: отравлена Валентина. У него нет больше сомнений: убийца – его жена, таким страшным путем добывавшая наследство себе и своему сыну (старик Нуартье единственной наследницей объявил внучку). Де Вильфор грозит жене эшафотом. В отчаянии г-жа де Вильфор принимает яд и отравляет мальчика: “Хорошая мать не бросает ребенка, ради которого она сделалась преступницей”. Вильфор лишается рассудка; бродя по саду дома графа Монте-Кристо, он роет могилы то в одном, то в другом месте…
Акт возмездия свершился. Вильфор безумен. Кадрусс и Фернан мертвы. Данглар попал в плен разбойникам из шайки Луиджи Вампа и тратит последние деньги на хлеб и воду: головорезы продают ему горбушку за тысячу франков, а всего в кармане у него – меньше пятидесяти тысяч. Граф Монте-Кристо дарует ему жизнь и свободу. Поседевший в одну ночь, Данглар влачит существование нищего.
Зло наказано. Но почему же сгорела в его пламени юная Валентина де Вильфор, ничуть не разделяющая вину отца и мачехи? За что должен всю жизнь скорбеть о ней Максимиллиан Моррель – сын того, кто много лет подряд предпринимал попытки вызволить Дантеса из тюрьмы? Покидая Париж, граф совершает чудо воскрешения Валентины. Ее смерть была инсценирована им в сообществе со стариком Нуартье: страшный яд был нейтрализован чудодейственным лекарством – одним из щедрых даров аббата фариа.
Возвращаясь на остров Монте-Кристо, подарив счастье Максимиллиану и Валентине, Эдмон Дантес, мученик замка Иф и парижский ангел мщенья, оставляет молодым людям письмо, звучащее и как его исповедь, и как наказ двум чистым сердцам: “В мире нет ни счастья, ни несчастья. Все познается в сравнении. Только тот, кто безмерно страдал, способен испытать блаженство. Надо почувствовать вкус смерти, чтобы с удовольствием вкушать жизнь. Вся премудрость – в двух словах: ждать и надеяться!..”
М. К. Поздняев