Category: Краткие содержания

В жанрово-тематическом плане – это лирико-философское раздумье, “дорожный дневник”, с ослабленной сюжетностью. Действующие лица поэмы – необъятная Советская страна, ее люди, стремительный разворот их дел и свершений. Текст поэмы содержит шутливое признание автора – пассажира поезда “Москва-Владивосток”. Три дали прозревает художник: неоглядность географических просторов России; историческую даль как преемственность поколений и осознание неразрывной связи времен и судеб, наконец, бездонность нравственных запасников души лирического героя.

Поэма “По праву памяти” мыслилась первоначально автором как одна из “дополнительных” глав к поэме “За далью – даль”, приобрела в ходе работы самостоятельный характер. Хотя “По праву памяти” не имеет в подзаголовке жанрового обозначения, а сам поэт, верный понятиям литературной скромности, называл порой это произведение стихотворным “циклом”, вполне очевидно, что это лирическая поэма, последняя крупная работа автора “Василия Теркина”. Она была закончена и самим поэтом подготовлена к печати за два года до его кончины.

Во вступлении Твардовский заявляет, что это откровенные строки, исповедь души:

Перед лицом, ушедших былей Не вправе ты кривить душой, – Ведь эти были оплатили Мы платой самою большой…

Поэма композиционно распадается на три части. В первой части поэт с теплым чувством, немного иронично вспоминает свои юношеские мечты и планы.

И где, кому из нас придется, В каком году, в каком краю За петушиной той хрипотцей Расслышать молодость свою.

Мечты эти чистые и высокие: жить и трудиться на благо Родины. А если понадобится, то и жизнь свою отдать за нее. Красивые юношеские мечты. Поэт с легкой горечью вспоминает то наивное время и юнцов, которые и помыслить не могли, сколько тяжких и суровых испытаний готовит им судьба:

Готовы были мы к походу Что проще может быть: Любить родную землю-мать, Чтоб за нее в огонь и в воду. А если – То и жизнь отдать… Лишь от себя теперь добавим. Что проще – да. Но что сложней?

Вторая глава “Сын за отца не отвечает” самая трагичная и в поэме, да и во всем творчестве. Незаконно раскулаченная семья Твардовских была сослана в Сибирь. В России остался только Александр Трифонович из-за того, что жил отдельно от семьи в Смоленске. Облегчить участь сосланных он не мог. Фактически он отказался от семьи. Это мучало поэта всю жизнь. Эта незаживающая рана Твардовского вылилась в поэму “По праву памяти”.

Конец твоим лихим невзгодам, Держись бодрей, не прячь лица. Благодари отца народов. Что он простил тебе отца.

Тяжелое время, в котором не могут разобраться философы вот уже пятьдесят лет спустя. А что же говорить о юноше, свято верящем в официальную пропаганду и идеологию. Двойственность ситуации нашла свое отражение и в поэме.

Да, он умел без оговорок, Внезапно – как уж припечет – Любой своих просчетов ворох Перенести на чей-то счет: На чье-то вражье искаженье Того, что возвещал завет. На чье-то головокруженье От им предсказанных побед.

Поэт стремится осмыслить ход истории. Понять, в чем была вина репрессированных народов. Кто допустил такое положение вещей, когда один решал судьбы народов. И все были виновны перед ним уже в том, что были живы.

В третьей главе поэмы Твардовский утверждает право человека на память. Мы не вправе забывать ничего. Пока мы помним, “живы” наши предки, их дела и подвиги. Память – это привилегия человека, и он не может добровольно отказаться от Божьего дара в угоду кому бы то ни было. Поэт утверждает:

Кто прячет прошлое ревниво, Тот вряд ли с будущим в ладу…

Эта поэма – своеобразное покаяние Твардовского за свои юношеские поступки, ошибки. Все мы совершаем ошибки в молодости, порой роковые, а вот поэм это в нас не рождает. У большого поэта даже горе и слезы выливаются в гениальные стихи.

А вы, что ныне норовите Вернуть былую благодать, Так вы уж Сталина зовите – Он Богом был – Он может встать.

Песни о богах

Песнь о Хюмире

Раз боги с охоты возвращаются с добычей и пир затевают, и котла не хватает им. И вот бог Тюр по дружбе Тору, Одина сыну, совет дает добрый: “Живет на востоке… Хюмир премудрый” и хранит он “котлище великий, с версту глубиной”.

И вот Тюр и Тор в путь отправляются и, прибыв к месту, козлов своих в стойло ставят, а сами в палаты идут.

Вот появляется Хюмир в палатах, и гости навстречу выходят ему. Хюмир же балку ломает, котлы с нее – счетом восемь – падают, и один только цел остается. Затем трех быков круторогих на стол подают, а Тор целых двух съедает.

Наутро в море идет вместе с Хюмиром Тор, удилища взяв. Насаживает на крючок Тор-победитель голову бычью, в воду забрасывает, а змей, что мир людской опоясал, пасть разевает и заглатывает наживку. Тащит Тор его смело и начинает колотить его, отчего ревет змей и на дно вновь уходит. Хюмир же двух китов, этих вепрей прибоя, поймал, и вот уже к берегу правят они. На берегу же, силу Тора проверить желая, приказывает ему Хюмир китов до двора донести.

Доносит Тор китов. Но и этого мало Хюмиру, чтоб силу Тора проверить. Просит он его кубок разбить, и Тор с силой в каменный столб кубок мечет, “…раздроблен был камень кубком на части, но без трещин кубок вернулся к Хюмиру”. Тут совет вспоминает Тор: надо в голову Хюмира, етуна-великана, кубок метнуть, ибо череп его крепче камня. И правда, о голову Хюмира разбивается кубок. Согласен тут великан котел свой отдать, но условием ставит, чтобы искатели котла сами, без чьей-либо помощи, унесли его. Тюр даже сдвинуть котел не может, Тор же берется за край котла, на голову его надевает и идет, бренча о пятки котельными кольцами.

Недалеко отъезжают они, как, обернувшись, видят, что с Хюмиром вместе идет за ними “войско могучее многоголовых”. Тогда Тор, сбросив котел, поднимает молот свой Мьелльнир и всех убивает.

К асам-богам Тор возвращается с котлом, “и асы теперь каждую зиму досыта пили пиво”.

Песнь о Трюме

Тор ото сна встает разъяренный и видит, что молот Мьелльнир пропал у него. Локи, хитрому богу, говорит он о пропаже своей, а потом идут они к дому Фрейи и просят наряд ее из перьев, чтобы молот сыскать. Дает наряд Фрейя, и шумит перьями Локи, улетая из края асов-богов в край, где живут етуны-великаны.

Трюм-великан сидит на кургане и из золота плетет ошейник” псам. Видит он Локи и спрашивает его, зачем он в Етунхейм прибыл. А Локи в ответ ему, не он ли Хлорриди-Тора молот запрятал? Трюм отвечает, что он молот запрятал и отдаст его только тогда, когда в жены ему Фрейю прекрасную отдадут.

Летит Локи обратно и Тору все говорит. Тогда идут они оба к Фрейе, просят ее наряд надеть брачный и с ними вместе в Етунхейм ехать. Но Фрейя отказывается наотрез.

Тогда боги-асы на тинг собираются – думают, как им молот Тора вернуть. И решают брачный наряд на Тора надеть: пышным убором голову накрыть, а грудь украсить ожерельем Брисингов-карликов. Локи ж служанкой Тора в Етунхейм соглашается ехать.

Завидев их, Трюм говорит, чтоб столы застилали для пира. На пиру Трюм желает невесту поцеловать, но, откинув покров, видит, что сверкают глаза у нее и “пламя из них ярое пышет”. Служанка разумная на то отвечает, что “восемь ночей без сна была Фрейя”, так торопилась она в край великанов приехать. И вот в нетерпении Трюм, етунов конунг, приказывает Мьелльнир нести и на колени невесте его положить, чтобы скорей союз их с ней заключить. Хлорриди-Тор радостно молот могучий хватает и род исполинов весь, вместе с Трюмом, истребляет. “Так Тор завладел молотом снова”.

Песни о героях

Песнь о Велунде

Жил конунг по имени Нидуд, Двое сыновей было у него и дочь Бедвильд.

Жили три брата – сыновья конунга финнов: Слагфрид, Эгиль и Велунд. Рано утром видят они на берегу трех женщин – это были валькирии. Братья в жены берут их, и Велунду Чудесная достается. Живут они семь зим, а потом валькирии на битву мчатся и обратно не возвращаются. Отправляются братья искать их, только Велунд дома сидит.

Узнает Нидуд, что Велунд один остается, и шлет к нему воинов в кольчугах блестящих. Внутрь жилища воины входят и видят: на лыке кольца подвешены, числом семьсот. Снимают они кольца и снова нанизывают, только одно кольцо утаили. Приходит Велунд с охоты, кольца считает и видит, что нет одного. Решает он, что возвратилась валькирия юная и кольцо взяла. Долго сидит он, а потом засыпает;

Проснувшись же, видит, что крепко веревками связан. Нидуд-конунг меч его забирает, а кольцо золотое, что взято было, дочери Бедвильд своей отдает. А потом конунг приказ отдает; Велунду-кузнецу сухожилья подрезать, отвезти на остров далекий и бросить там.

Велунд, сидя на острове, месть лелеет. Вот однажды двое Нидуда сыновей к нему приезжают – взглянуть на сокровища, что на острове были. И только склонились братья к ларцу, как Велунд головы Прочь отрезает обоим. Чаши в оправе из серебра из черепов их делает и Нидуду посылает; “яхонты глаз” супруге его отправляет; зубы обоих берет и для Бедвильд нагрудные пряжки делает.

Бедвильд идет к нему с просьбой: кольцо поврежденное исправить. Велунд пивом ее поит и кольцо и девичью честь у нее забирает. А потом, кольцо волшебное получив обратно, в воздух поднимается и к Нидуду направляется.

Нидуд сидит и о сыновьях горюет. Велунд ему говорит, что в кузне его может он кожу с голов сыновей найти, а под мехами ноги. Бедвильд же теперь беременной стала от него. И Велунд, смеясь, в воздух вновь взлетает, “Нидуд же в горе один остался”.

Вторая песнь о Хельги, убийце Хундинга

Конунга Сигмунда сын Хельги зовется, Хагаль – воспитатель его.

Одного конунга воинственного Хундинг зовут, и много у него сыновей. Вражда царит между Сигмундом и Хундингом.

Конунг Хундинг шлет людей к Хагалю, чтобы Хельги найти. А Хельги не может укрыться иначе как рабыней переодеться; и начинает он зерно молоть. Ищут люди Хундинга Хельги повсюду, но не находят. Тут Блинд Злокозненный замечает, что слишком грозно сверкают глаза у рабыни и жернов в руках у нее трещит. Хагаль же отвечает, что дива тут нет, ибо конунга дочь жернов вращает; прежде носилась она под облаками и сражаться могла, как смелые викинги, теперь Хельги в плен ее взял.

Спасся Хельги и на корабль боевой отправился. Сразил он конунга Хундинга и с тех пор зваться стал Убийца Хундинга.

У конунга Хегни дочь есть, Сигрун-валькирия, что по воздуху носится. Просватана Сигрун за Хедбродда, сына конунга Гранмара. Хельги могучий в это время с сыновьями Хундинга сражается и убивает их. А потом отдыхает под Камнем Орлиным. Туда к нему Сиг-рун прилетает, обнимает его и целует. И Хельги она полюбилась, а дева уж давно любит его, еще прежде чем встретила.

Не боится Хельги гнева Хегни-конунга и Гранмара-конунга, а идет на них войной и всех сыновей Гранмара убивает, а также конунга Хегни. Так волею судеб Сигрун-валькирия становится причиной раздора среди родичей.

Женится Хельги на Сигрун, и родятся у них сыновья. Но не суждена долгая жизнь Хельги. Даг, сын Хегни, Одину-богу жертву приносит, чтобы тот помог ему за отца отомстить. Дает Один Дагу копье, и тем копьем пронзает Даг Хельги. Потом едет Даг в горы и рассказывает Сигрун, что случилось.

Сигрун проклятье на голову брата призывает, Даг же виру за мужа хочет ей заплатить. Сигрун отказывается и холм насыпает на могиле могучего князя Хельги.

Хельги идет прямиком в Вальгаллу, и там Один ему предлагает править наравне с ним.

И вот как-то раз видит служанка Сигрун, как Хельги мертвый с людьми своими к кургану едет. Чудно служанке кажется, и спрашивает она Хельги, уж не света конец ли настал. И тот отвечает, что нет, ибо хоть и шпорит коня он, но не суждено ему домой возвратиться. Дома служанка Сигрун рассказывает, что видела.

Сигрун идет в курган к Хельги: очень рада она видеть мужа, пусть и мертвого. Хельги-мертвец ее упрекает, дескать, повинна она в гибели его. И говорит он, что “отныне в кургане со мною, убитым, знатная дева вместе пребудет!”.

Ночь проводит Сигрун в объятиях мертвого, а наутро Хельги и люди его прочь скачут, а Сигрун с служанкой своей домой возвращаются. Скорбит Сигрун о Хельги, и вскоре смерть ее к себе забирает.

“В древнее время верили, что люди рождаются вновь, но теперь это считают бабьими сказками. Говорят, что Хельги и Сигрун родились вновь”.

Пророчество Грипира

Грипир землями правит, самый мудрейший он средь людей. Ситурд, сын Сигмунда, к нему в палаты является, чтобы узнать, что суждено ему в жизни. Грипир, кто матери Сигурда братом приходится, Приветливо родича принимает.

И говорит Грипир Сигурду, что будет велик он: сперва за отца отомстит и конунга Хундинга в битве сразит. Потом поразит он Регина-карлика с фафниром-змеем и, Фафнира логово отыскав, нагрузит Коня своего по имени Грани “золота грузом” и к конунгу Гьюки отправится. На горе увидит он в доспехах спящую деву. Острым клинком Сигурд доспехи разрубит, ото сна пробудится дева и научит

Сигмунда сына рунам мудрым. Дальше же юности Сигурда видеть Грипир не может.

Чувствует Сигурд, что ожидает жребий печальный его, а потому Грипир не хочет судьбу ему дальше поведать. И вот в уговоры пускается Сигурд, и вновь говорит Грипир.

“Есть дева у Хеймира, ликом прекрасная”, Брюнхильд зовут ее, она и лишит покоя Сигурда, ибо он полюбит ее. Но едва Сигурд у Гьюки ночь прогостит, сразу забудет он светлую деву. Кознями Грим-хильд коварной будет в жены ему дана светловолосая Гудрун, дочь Гримхильд и Гуннара. И для Гуннара станет он Брюнхильд сватать, обличьем с Гуннаром сменявшись. Но хоть и похож он на Гуннара будет, душа его прежней останется. И будет Сигурд благородный с девою рядом лежать, но будет меч между ними. И осудят люди Сигурда за такой обман девы достойной.

Затем вернутся князья и в палатах Гьюки две свадьбы сыграют: Гуннара с Брюнхильд и Сигурда с Гудрун. К тому времени Гуннар и Сигурд обратно обличья примут свои, но души их прежними останутся.

Будут жить счастливо Сигурд и Гудрун, Брюнхильд же “замужество горьким покажется, она за обман искать будет мести”. Гуннару скажет она, что не сдержал клятв своих Сигурд, “когда благородный конунг Гуннар, Гьюки наследник” верил ему. И разгневана будет жена благородная Гудрун; от горя жестоко с Сигурдом она обойдется: убийцами Сигурда станут братья ее.

Гримхильд коварная одна будет в этом повинна.

И речет Грипир печальному Сигурду: “В том утешенье, князь, найдешь ты, что счастья тебе суждено немало: здесь на земле, под солнца жилищем, не будет героя, Сигурду равного!”

Сигурд же ему отвечает: “Простимся счастливо! С судьбой не поспоришь! Ты, Грипир, по-доброму просьбу исполнил; предрек бы ты больше удачи и счастья в жизни моей, если бы мог!”

ЕВГЕНИЙ ОНЕГИН

Идейно-художественное своеобразие романа в стихах “Евгений Онегин”

Общие замечания:

“Евгений Онегин” считается первым реалистическим романом в русской литературе. В романе прослеживается принцип историзма: отражение эпохи в ее тенденциях и закономерностях, а также изображаются типические характеры в типических обстоятельствах (в образе Онегина подчеркнуты черты, сближающие его со средой, все Ларины также являются типическими характерами). Роман имеет целый ряд самобытных черт, и в первую очередь самобытное жанровое самоопределение – “роман в стихах”. Задумывался “Евгений Онегин” как сатира на романтические произведения. В романе сочетаются два компонента: первый – традиции Байрона (сам Пушкин признавался, что задумывал что-то “вроде байроновского “Дон-Жуана”), это прослеживается в форме произведения, например, в композиции. Второй – новаторство. Новаторство состоит в том, что Пушкин написал национальный, самобытный роман о России и для России. Если дух байроновских произведений крайне субъективен, то у Пушкина акцент переносится на объективное изображение окружающей действительности. В романе не один герой-индивидуалист, а два главных героя. Образ автора у Пушкина является самостоятельным и не сливается с образом главного героя. Хотя автор и близок Онегину по духу, во многом его взгляд – это взгляд стороннего наблюдателя, умудренного жизненным опытом.

Особенности сюжета:

Сюжет построен по принципу зеркальной композиции: Татьяна встречается с Онегиным, влюбляется в него, пишет письмо, Онегин встречается с ней и “читает нравоучения”; затем то же самое происходит с Онегиным: он встречает Татьяну, влюбляется в нее, пишет письмо, Татьяна отказывает ему.

А. П. Чехов

Спать хочется

Ночь. Нянька Варька, девочка лет 13, качает колыбель и чуть слышно поет колыбельную. Ребенок плачет и не засыпает, Варьке хочется спать, но если она заснет, хозяева прибьют ее. Ей снится, как по дороге идут люди, а затем падают и засыпают. После она видит ее покойного отца. У него разыгралась грыжа, и он ворочается на полу от боли. Молодой врач посмотрел его и отправил в больницу на тележке, которую прислали хозяева. Грыжу вправили, но к утру он умер. Варька идет, плача, в лес, но получает удар по затылку, бьется лбом о березу и просыпается. Это хозяин ударил ее, так как она спит, а ребенок плачет. Она опять качает колыбель, и ей снится, как они с матерью идут наниматься в город и по дороге просят милостыню. Тут же ее будит хозяйка и требует ребенка, кормит его и отдает обратно Варьке. Она кладет ребенка в колыбель, качает ее, засыпая, но ей говорят готовить печь.

Она просыпается и за работой сон немного проходит. Ей говорят поставить самовар, почистить хозяину галоши, над которыми она опять чуть не засыпает. Затем надо сходить в магазин, и еще много дел. Самое мучительное – стоять над столом и чистить картошку, прислуживать за обедом, стирать, шить; голова сама клонится к столу и хочется спать. Вечером Варька бегает в магазин за пивом, водкой, чистит селедку, последний приказ: покачать ребенка. Варька качает колыбель и снова видит людей на дороге, отца, мать. Она не может понять, что же ее сковывает по рукам и ногам, мешает жить. Оглядывается и понимает это ребенок. Как она сразу не догадалась? Ложное представление овладевает Варькой. Улыбаясь, не мигая, она подходит к колыбели, душит ребенка, ложится на пол, смеется от радости и через минуту спит крепко, как мертвая.

Густав Майринк

Голем

Прага, начало века. Повествование ведется от первого лица. Герой не то спит, не то бодрствует. Лунный луч падает в изножие его кровати. Герой ощущает, что его спящее тело лежит в кровати, а “чувства отделились от тела и больше от него не зависят”…

Вдруг он оказывается в угрюмом дворе пражского гетто, видит своих соседей – четырнадцатилетнюю рыжеволосую Розину и человека с круглыми рыбьими глазами и раздвоенной заячьей губой – старьевщика Аарона Вассертрума, Розина старается обратить на себя внимание героя, за ней ревниво наблюдает один из братьев-близнецов, рябой подросток Лойза (впрочем, и другой брат, глухонемой Яромир, тоже одержим страстью к Розине). Герой оказывается у себя в каморке. Вассертрум смотрит на стены соседнего дома, примыкающие к окну героя. Что он может там видеть? Спустя какоето время из-за стены, из соседней студии раздается радостный женский смех. Герой тут же вспоминает, что его знакомый, актер-кукловод Цвак несколько дней назад сдал свою студию “молодому важному господину”, чтобы тот мог встречаться со своей дамой сердца без соглядатаев. Женский смех за стеной пробуждает смутные воспоминания героя об одном богатом доме, где ему часто приходилось реставрировать дорогие антикварные вещи. Внезапно поблизости раздается пронзительный крик, затем скрип железной чердачной двери. В комнату врывается бледная как смерть молодая женщина, крича: “Мастер Пернат, ради Христа, спрячьте меня!” На секунду дверь снова распахивается, за ней – лицо Аарона Вассертрума, похожее на страшную маску.

Перед героем вновь всплывает пятно лунного света в изножии его Кровати. Атанасиус Пернат – отчего ему знакомо это имя? Когда-то давным-давно он перепутал свою шляпу с чужой (и она пришлась ему как раз впору). На ее белой шелковой подкладке золотыми буквами было написано имя владельца – “Атанасиус Пернат”.

Герой снова ощущает себя Пернатом. К нему, граверу-реставратору, приходит неизвестный и приносит книгу, в которой нужно поправить инициал, сделанный из двух листиков тонкого золота. Пернат начинает листать книгу, перед ним встают поразительные видения. Одно из них – сплетенная в объятиях пара, на его глазах принявшая целокупную форму полумужчины-полуженщины, гермафродита, и сидящая на перламутровом троне в короне из красного дерева. Очнувшись от видений, Пернат хочет найти человека, принесшего книгу, но тот исчез. Пернат пытается – и не может – вспомнить его облик. Только представив себя на его месте, Пернат чувствует, что становится похожим на него: безбородое лицо, выпуклые скулы, раскосые глаза – да это же Голем! О Големе существует легенда. Когда-то давным-давно один раввин по канонам каббалы изготовил из глины искусственного человека, Голема, чтобы тот помогал ему в качестве служки. Голем влачил жалкое полуосознанное существование и оживал, только когда раввин вкладывал ему в рот записку с магическими знаками. Однажды, когда он забыл вынуть ее, Голем впал в бешенство и начал крушить все вокруг. Раввин бросился к нему и вынул бумажку со знаками. Тогда истукан замертво рухнул на землю. Говорят, что он появляется в городе каждые тридцать три года.

Пернат видит себя во дворе, рядом с ним – студент Хароузек в потертом летнем пальто с поднятым воротником. Студент ненавидит старьевщика и уверяет Перната, что именно он, Хароузек, виноват в смерти сына старьевщика, доктора Вассори, глазного врача-шарлатана (Вассертрум же винит в этом доктора Савиоли). Савиоли – это имя молодого господина, снявшего комнату рядом с каморкой Перната.

Пернат получает письмо от женщины, которую недавно спас от старьевщика. Она просит его о встрече. Ангелина – так зовут женщину – помнит Перната с детства. Сейчас она нуждается в его помощи: старьевщик Вассертрум хочет довести заболевшего доктора Савиоли до самоубийства. Ангелина замужем, она боится, что муж узнает о ее измене, и отдает Пернату на хранение свою переписку с Савиоли.

По соседству с Пернатом живет Шмая Гиллель, архивариус в еврейской ратуше, с дочерью-красавицей Мириам. Мириам чиста душой и живет в предвкушении чуда, которое преобразит жизнь. В то же время ей так дорого само ожидание, что иногда она хочет, чтобы чуда не произошло. В своих видениях Пернат ощущает себя Големом, а Шмая Гиллель кажется ему раввином-повелителем, и это своеобразно окрашивает их реальные взаимоотношения. Пернат вырезает на лунном камне камею с портретом Мириам, которая напоминает ему изображения древней книги, так взволновавшей его. Пернат любит Мириам, но еще не осознает этого, а прежде чем он поймет, случится еще многое: встречи с Ангелиной, лихорадочные речи Хароузека, полные ненависти к Вассертруму (как выясняется, старьевщик приходится ему отцом); козни Вассертрума, в результате которых Пернат попадает в тюрьму по ложному обвинению; его мистическое общение с Мириам, множество посетивших его видений…

Выйдя из тюрьмы, Пернат бросается искать Шмаю Гиллеля и его дочь и видит, что квартал уничтожен, идет реконструкция этого района города. Пернат не может найти и своих друзей – кукловода Цвака, слепого Нефтали Шафранека. В отсутствие Перната умер старьевщик Вассертрум, а студент Хароузек покончил с собой на его могиле, завещав треть доставшегося от Вассертрума наследства Пернату.

Пернат собирается истратить эти деньги на поиски Шмаи Гиллеля и его дочери. А пока он снимает квартиру в единственном не тронутом реконструкцией доме во всем квартале – в том самом, где, по преданию, иногда видели Голема. На Рождество, когда Пернат сидит у зажженной елки, ему является его двойник – Голем. В доме начинается пожар. Пернат спускается вниз по веревке, ему видятся в одном из окон Гиллель и Мириам, он радостно окликает их… и срывается с веревки.

Вдруг герой приходит в себя: он лежит на кровати, в изножии которой пятно лунного света. А Пернат – вовсе не его имя, оно написано на белой шелковой подкладке шляпы, которую он накануне перепутал со своей в соборе в Градчанах. Герой пытается пройти по следам Перната. В одном из кабачков поблизости он узнает, что тот женился на Мириам. Наконец после долгих поисков герой оказывает ся у дома Перната близ “Стены у последнего фонаря”, “где ни одна живая душа не может жить”. На двустворчатых воротах – бог-гермафродит на перламутровом троне. Старый слуга, с серебряными пряжками на башмаках, в жабо и старинного покроя сюртуке, берет шляпу, и перед героем в пролете ворот появляется сад и похожий на храм мраморный дом, а на ступеньках Атанасиус Пернат и Мириам. Мириам так же хороша и молода, как во сне героя, а лицо Перната кажется герою собственным отражением в зеркале. Возвращается слуга и отдает герою его шляпу.

Оноре де Бальзак (фр. Honoré de Balzac [?n??e d? bal? zak]; 20 мая 1799, Тур – 18 августа 1850, Париж) – французский писатель. Не имеет никакого родственного отношения к французскому писателю Жану-Луи Гез де Бальзаку (1597-1654). Имя при рождении – Оноре Бальзак; частицу “де”, означающую принадлежность к дворянскому роду, начал использовать около 1830 года. Его дед был крестьянином по фамилии Бальс (Balssa). Отец Оноре дописал себе 2 буквы и стал Бальсаком, а позднее купил себе частицу “де”. Мать была дочерью парижского торговца. Оноре де Бальзак родился в Туре, в семье крестьянина из Лангедока Бернара Франсуа де Бальзака (1746-1829). Отец Бальзака был крестьянином, разбогатевшим на скупке и продаже конфискованных дворянских земель в годы революции, а позднее стал помощником мэра города Тура. Он готовил сына к адвокатской деятельности. В 1807-1813 годах Бальзак учился в Вандомском колледже, в 1816-1819 – в Парижской школе права, одновременно работал у нотариуса писцом; однако он отказался от юридической карьеры и посвятил себя литературе. Родители мало занимались сыном. В Вандомский колледж он был помещен против воли. Встречи с родными там были запрещены круглый год, за исключением рождественских каникул. Первые годы учебы он провел в карцере. В 4 классе Оноре смирился, но наполнил парту пародиями на учителей. В 14 лет он очень тяжело заболел, и родители забрали его домой по просьбе начальства колледжа. 5 лет Бальзак тяжело болел, считалось, что надежды на выздоровление нет, но после переезда семьи в Париж в 1816 г., Оноре поправился. С 1823 г. печатал ряд романов под различными псевдонимами в духе “неистового романтизма”. В 1825-1828 занимался издательской деятельностью, но потерпел крах. В 1829 выходит первая подписанная именем “Бальзак” книга – исторический роман “Шуаны” (Les Chouans). Последующие сочинения Бальзака: “Сцены частной жизни” (Scenes de la vie privée, 1830), роман “Эликсир долголетия” (L’Élixir de longue vie, 1830-31, вариация на темы легенды о Дон Жуане); повесть Гобсек (Gobseck, 1830) привлекли широкое внимание читателя и критики. В 1831 Бальзак публикует свой философский роман “Шагреневая кожа” и начинает роман “Тридцатилетняя женщина”(La femme de trente ans). В цикле “Озорные рассказы” (Contes drolatiques, 1832-1837) Бальзак иронически стилизовал новеллистику Возрождения. В отчасти автобиографическом романе “Луи Ламбер” (Louis Lambert, 1832) и особенно в более поздней “Серафите” (Séraphita, 1835) отразилось увлечение Б. мистическими концепциями Э. Сведенборга и Кл. де Сен-Мартена. Если еще не реализована его надежда разбогатеть (так как тяготеет огромный долг – результат его неудачных коммерческих предприятий), то осуществлена зато его надежда прославиться, его мечта талантом завоевать Париж, мировой успех не вскружил головы у Бальзака, как это случилось со многими его молодыми современниками. Он продолжал вести усердную трудовую жизнь, просиживая у своего письменного стола по 15-16 часов в сутки; работая до зари, ежегодно публикуя три, четыре и даже пять, шесть книг. В созданных в первые пять-шесть лет его писательской деятельности произведениях изображены разнообразнейшие области современной ему французской жизни: деревня, провинция, Париж; различные социальные группы: купцы, аристократия, духовенство; различные социальные институты: семья, государство, армия. Огромное количество художественных фактов, которое заключалось в этих книгах, требовало своей систематизации.

Томас Манн

Волшебная гора

Действие разворачивается в начале XX столетия (в годы, непосредственно предшествовавшие началу первой мировой войны) в Швейцарии, в расположенном близ Давоса туберкулезном санатории. Название романа вызывает ассоциации с горой Герзельберг (Греховная, или Волшебная, гора), где, согласно легенде, миннезингер Тангейзер провел семь лет в плену у богини Венеры.

Герой романа, молодой немец по имени Ганс Касторп, приезжает из Гамбурга в санаторий “Берггоф” навестить своего двоюродного брата Иоахима Цимсена, проходящего там курс лечения. Ганс Касторп намерен провести в санатории не более трех недель, но к концу намеченного срока чувствует недомогание, сопровождающееся повышением температуры. В результате врачебного осмотра у него обнаруживаются признаки туберкулеза, и по настоянию главного врача Беренса Ганс Касторп остается в санатории на более долгий срок. С самого момента приезда Ганс Касторп обнаруживает, что время в горах течет совсем не так, как на равнине, а потому практически невозможно определить, сколько дней, недель, месяцев, лет прошло между теми или иными описываемыми событиями и какой срок охватывает действие всего романа. В самом конце романа, правда, говорится, что Ганс Касторп провел в санатории в общей сложности семь лет, но даже эту цифру можно рассматривать как определенную художественную условность.

Собственно говоря, сюжет и события, случающиеся в романе, совершенно не важны для понимания его смысла. Они лишь повод для того, чтобы противопоставить различные жизненные позиции персонажей и дать автору возможность высказаться их устами по многим волнующим его проблемам: жизнь, смерть и любовь, болезнь и здоровье, прогресс и консерватизм, судьба человеческой цивилизации на пороге XX столетия. В романе чередой проходят несколько десятков персонажей – в основном пациенты, врачи и обслуживающий персонал санатория: кто-то выздоравливает и покидает “Берггоф”, кто-то умирает, но на их место постоянно поступают новые.

Среди тех, с кем Ганс Касторп знакомится уже в первые дни своего пребывания в санатории, особое место занимает господин Лодовико Сеттембрини – потомок карбонариев, масон, гуманист, убежденный сторонник прогресса. При этом, как истинный итальянец, он страстно ненавидит Австро-Венгрию. Его необычные, подчас парадоксальные идеи, высказанные к тому же в яркой, часто язвительной форме, оказывают огромное влияние на сознание молодого человека, который начинает почитать господина Сетгембрини как своего наставника.

Важную роль в истории жизни Ганса Касторпа сыграла и его любовь к русской пациентке санатория мадам Клавдии Шоша – любовь, которой он в силу полученного им строгого воспитания в кальвинистской семье поначалу противится всеми силами. Проходит много месяцев, прежде чем Ганс Касторп заговаривает со своей возлюбленной – это происходит во время карнавала накануне великого поста и отъезда Клавдии из санатория.

За время, проведенное в санатории, Ганс Касторп серьезно увлекся множеством философских и естественнонаучных идей. Он посещает лекции по психоанализу, серьезно штудирует медицинскую литературу, его занимают вопросы жизни и смерти, он изучает современную музыку, используя для своих целей новейшее достижение техники – грамзапись и т. д. По сути дела, он уже не мыслит своей жизни на равнине, забывает о том, что там его ждет работа, практически порывает связи со своими немногочисленными родственниками и начинает рассматривать жизнь в санатории как единственно возможную форму существования.

С его двоюродным братом Иоахимом дело обстоит как раз наоборот. Он давно и упорно готовил себя к карьере военного, и потому рассматривает каждый лишний месяц, проведенный в горах, как досадное препятствие на пути осуществления жизненной мечты. В какой-то момент он не выдерживает и, не обращая внимания на предостережения врачей, покидает санаторий, поступает на воинскую службу и получает офицерский чин. Однако проходит совсем немного времени, и его болезнь обостряется, так что он вынужден вернуться в горы, но на этот раз лечение ему не помогает, и он вскоре умирает.

Незадолго до этого в круг знакомых Ганса Касторпа попадает новый персонаж – иезуит Нафта, вечный и неизменный оппонент господина Сеттембрини. Нафта идеализирует средневековое прошлое Европы, осуждает само понятие прогресса и всю воплощающуюся в этом понятии современную буржуазную цивилизацию. Ганс Касторп оказывается в некотором смятении – слушая долгие споры Сеттембрини и Нафты, он соглашается то с одним, то с другим, потом находит противоречия и у того, и у другого, так что уже не знает, на чьей стороне правда. Впрочем, влияние Сеттембрини на Ганса Касторпа столь велико, а врожденное недоверие к иезуитам столь высоко, что он всецело стоит на стороне первого.

Меж тем в санаторий на некоторое время возвращается мадам Шоша, но не одна, а в сопровождении своего нового знакомого – богатого голландца Пеперкорна. Почти все обитатели санатория “Берггоф” попадают под магнетическое влияние этой безусловно сильной, загадочной, хотя и несколько косноязычной, личности, а Ганс Касторп чувствует с ним некоторое родство, ведь их объединяет любовь к одной и той же женщине. И эта жизнь обрывается трагически. Однажды неизлечимо больной Пеперкорн устраивает прогулку к водопаду, всячески развлекает своих спутников, вечером они с Гансом Касторпом пьют на брудершафт и переходят на “ты”, несмотря на разницу в возрасте, а ночью Пеперкорн принимает яд и умирает, Вскоре мадам Шоша покидает санаторий – на этот раз, видимо, навсегда.

С определенного момента в душах обитателей санатория “Берггоф” начинает ощущаться какое-то беспокойство. Это совпадает с приездом новой пациентки – датчанки Элли Бранд, обладающей некоторыми сверхъестественными способностями, в частности умеющей читать мысли на расстоянии и вызывать духов. Пациенты увлекаются спиритизмом, устраивают сеансы, в которые вовлекается и Ганс Касторп, несмотря на язвительные насмешки и предостережения со стороны своего наставника Сеттембрини. Именно после таких сеансов, а может быть, и в результате их былой размеренный ход времени в санатории оказывается нарушенным. Пациенты ссорятся, то и дело возникают конфликты по самому ничтожному поводу.

Во время одного из споров с Нафтой Сеттембрини заявляет, что тот своими идеями развращает юношество. Словесная перепалка приводит к взаимным оскорблениям, а потом и к дуэли. Сеттембрини отказывается стрелять, и тогда Нафта пускает пулю себе в голову.

И тут грянул гром мировой войны. Обитатели санатория начинают разъезжаться по домам. Ганс Касторп также уезжает на равнину, напутствуемый господином Сеттембрини сражаться там, где близкие ему по крови, хотя сам господин Сеттембрини, похоже, в этой войне поддерживает совсем другую сторону.

В заключительной сцене Ганс Касторп изображен бегущим, ползущим, падающим вместе с такими же, как он, молодыми людьми в солдатских шинелях, попавшими в мясорубку мировой войны. Автор сознательно ничего не говорит об окончательной судьбе своего героя – повесть о нем закончена, а его жизнь интересовала автора не сама по себе, а лишь как фон для повествования. Впрочем, как отмечается в последнем абзаце, надежды выжить у Ганса Касторпа небольшие.

АНГЛИЙСКАЯ ЛИТЕРАТУРА

Перси Биш Шелли (Percy Bisshe Shelley)

Ченчи (The Cend)

Трагедия (1819)

Действие происходит в Италии XVI в., когда на папском престоле восседает папа Клемент VIII.

Граф Ченчи, богатый римский вельможа, глава большого семейства, прославился своим беспутством и гнусными злодеяниями, которые он даже не считает нужным скрывать. Он уверен в своей безнаказанности, потому что даже папа, осуждая его грехи, готов простить их графу за щедрые подношения. В ответ на увещевания и у коры окружающих Ченчи без тени смущения заявляет: “Мне сладок вид агонии и чувство, Что кто-то там умрет, а я живу. Во мне нет ни раскаянья, ни страха, Которые так мучают других”.

Даже к собственным жене и детям граф Ченчи не испытывает ничего, кроме злобы, презрения и ненависти. Не смущаясь присутствием папского кардинала Камилло, он посылает проклятия сыновьям, которых сам же выслал из Рима. Несколько позже он устраивает пышный пир, на котором, совершенно счастливый, возносит Богу хвалы за воздаянье сыновьям. Сидящая рядом дочь Ченчи, красавица Беатриче, начинает подозревать, что с братьями произошло несчастье – иначе с чего бы отцу так ликовать. И впрямь, Ченчи объявляет ей и ее мачехе Лукреции, что два его сына мертвы: одного задавил рухнувший церковный свод, другого по ошибке зарезал ревнивый муж. Беатриче знает, что старший брат Джакомо разорен отцом и влачит с семьей жалкое существование. Девушка чувствует, что следующей жертвой может стать она, отец уже давно бросает на нее похотливые взгляды. В отчаянии Беатриче обращается к высоким гостям, ища у них покровительства и защиты. Но гости, зная вспыльчивый и мстительный характер хозяина, смущенно расходятся.

Беатриче, с юности влюбленная в Орсино, ставшего священником, еще надеялась, что прошение Орсино римскому папе будет принято, папа снимет с возлюбленного сан, они смогут пожениться, и тогда ей удастся ускользнуть из-под власти душегуба-отца; однако приходит весть, что прошение Орсино вернулось нераспечатанным, папа не пожелал вникать в эту просьбу. Близкий к папе кардинал Камилло дает понять – папа, уверенный, что дети обижают старого отца, поддерживает сторону графа, хотя и заявляет, что намерен соблюдать нейтралитет. Беатриче чувствует, что ей не выбраться из паучьей сети отца.

В III акте Беатриче появляется у любящей ее мачехи Лукреции в полном отчаянии, ей чудится, что в голове у нее разверстая рана: ум ее не может постигнуть всю чудовищность произошедшего. Насилие свершилось, Беатриче обесчещена собственным отцом. Девушка отвергает мысль о самоубийстве, поскольку в глазах церкви это великий грех, но где ей искать защиты? Лукавый Орсино советует подать в суд, но Беатриче не верит в справедливость суда, поскольку даже римский папа не считает нужным вмешиваться в злодейские деяния ее отца, а небеса словно бы даже помогают Ченчи.

Не надеясь найти понимание и поддержку где-либо, Беатриче вместе с прежде кроткой и богобоязненной мачехой Лукрецией начинает строить планы убийства тирана. В качестве исполнителей Орсино предлагает использовать двух бродяг, которым “все равно, что червь, что человек”. По замыслу Беатриче, убийцы должны напасть на Ченчи на мосту над пропастью по дороге в замок, куда граф намерен отослать дочь и жену, чтобы там без помех издеваться над ними. К заговорщикам присоединяется раздавленный жестокостью и вероломством отца Джакомо.

Все они с надеждой ждут вести о смерти Ченчи, но выясняется, что тирану опять повезло: он проехал мост часом раньше назначенного времени.

В горном замке, перед женой, Ченчи дает волю своим низким чувствам и помыслам. Он не боится умереть без покаяния, не боится Божьего суда, считая, что черная душа его – “бич Божий”. Он жаждет насладиться унижением гордячки Беатриче, мечтает лишить своих наследников всего, кроме обесчещенного имени.

Услышав, что дочь проявляет непокорство и не является по приказу отца, Ченчи обрушивает на нее многочисленные чудовищные проклятия. Его душа не знает ни любви, ни раскаяния.

Ясно сознавая, что другого пути избегнуть новых мук и унижений у нее и ее родных просто нет, Беатриче окончательно решается на отцеубийство. Вместе с братом и мачехой она ждет наемных убийц, надеясь, что Ченчи уже мертв, но те приходят и сознаются, что не посмели прикончить спящего старика. В отчаянии Беатриче выхватывает у них кинжал, готовая сама свершить казнь тирана. устыдившись, убийцы удаляются и спустя недолгое время объявляют, что Ченчи мертв.

Но не успевают Беатриче, ее младший брат Бернардо, Лукреция и Орсино испытать облегчение при этой вести, как появляется легат Савелла и требует графа Ченчи – ему предстоит ответить на ряд серьезных обвинений. Легату сообщают, что граф спит, но миссия Савеллы не терпит отлагательства, он настаивает, его ведут в спальню, она пуста, но вскоре под окном спальни, в ветвях дерева обнаруживают мертвое тело Ченчи.

Разгневанный Савелла требует, чтобы все отправились с ним в Рим для расследования убийства графа. Заговорщиков охватывает паника, одна Беатриче не теряет мужества. Она гневно обвиняет слуг закона и папского престола в бездействии и потворстве преступлениям отца, а когда возмездие свершилось, то тех, кто прежде просил, но не получал защиты от притеснений тирана, теперь с готовностью осуждают как преступников.

Однако суд над ними неизбежен, их всех отправляют в Рим. Пойманный наемный убийца под пыткой признается в содеянном и подтверждает вырванные у него на дыбе обвинения. Тогда Беатриче обращается к суду с пылкой речью о сомнительной ценности получаемых таким образом признаний. Речь ее настолько потрясает убийцу, что, устыдившись собственного малодушия при виде мужества этой прекрасной девушки, он отрекается от своих показаний и умирает на дыбе. Однако брату и мачехе Беатриче мужества недостает, и они под пытками тоже признаются в заговоре с целью убить Ченчи. Беатриче упрекает их за слабость, но главные упреки обращает не им, Она осуждает “правосудье жалкое земное, безжалостность небесную” за попущение злодейству. При виде такой твердости духа ее родные раскаиваются в собственной слабости, и у Беатриче хватает сил их утешать.

Римский папа, которого младший сын Ченчи, непричастный к убийству отца, просил помиловать его родных, остается глух к его мольбам. Жестокосердие папы поразило даже хорошо знающего его кардинала Камилло. Вердикт папы неизменен: заговорщики должны быть казнены.

Весть о скорой смерти сначала вносит смятение в душу Беатриче: ей, такой молодой и прекрасной, жаль расставаться с жизнью; кроме того, ее пугает мысль: а вдруг за гробовой доской “нет ни Небес, ни Бога, ни земли – а только тьма, и пустота, и бездна…” Вдруг и там ее ждет встреча с ненавистным отцом. Но потом она овладевает собой и неожиданно спокойно прощается с родными. Она поправляет прическу Лукреции, просит ей самой завязать волосы простым узлом. Она готова мужественно, с достоинством встретить смерть.

И. С. Стам

Г. Д. Торо

Уолден, или Жизнь в лесу

В этой книге Торо описывает свою собственную жизнь, тот ее период, когда он в течение двух лет один жил на берегу Уолденского пруда в Конкорде, штате Массачусетс, а кроме того, делится своими соображениями о смысле бытия и о наиболее рациональном способе совмещения духовной деятельности с обеспечением необходимых материальных условий жизни.

Хижина, которую он выстроил собственными руками, стоит в лесу на расстоянии мили от всякого жилья. Пропитание он добывает исключительно трудом своих рук. Пользуется предметами первой необходимости, к которым относит пищу, жилье и одежду. По мнению Торо, современный человек выходит за рамки своих потребностей, вынуждает себя тратить время и силы, чтобы заработать деньги и приобрести на них то, что, сделай он собственноручно, обошлось бы ему гораздо дешевле и потребовало бы меньших усилий. Еду любой может добывать, работая на небольшом участке исключительно на себя, дом построить своими руками, как делал это Торо, носить простую, домотканую одежду. Тогда человек смог бы перестать быть рабом цивилизации и своим собственным, получил бы больше свободного времени на то, чтобы развиваться духовно. Общество отвлекает его от серьезных дум. К тому же, по мнению Торо, люди общаются друг с другом слишком часто и не успевают приобрести друг для друга новой ценности. Однако при всей своей любви к одиночеству, Торо не является отшельником. Иногда к нему приходит до тридцати человек. Правда, наиболее полноценное и интересное общение происходит при небольшом скоплении народа. Если гость приходит один, он разделяет с хозяином скромную трапезу, если гостей оказывается больше, то все ограничивается пищей духовной, то есть беседами. Пока он живет в лесу, к нему приходит больше людей, чем в любую другую пору его жизни; для него это – прекрасная возможность понаблюдать за ними.

Проезжающие мимо часто застают его за работой на земле, в частности, за возделыванием бобов. Работая без лошади, вола и батраков, он успевает с ними сдружиться, они привязывают его к земле, в них он черпает силу. Он не прибегает к помощи сельскохозяйственных пособий, поскольку для него не имеет значения объем урожая. Одновременно с бобами он “сажает” зерна духовных ценностей: искренности, правды, простоты, веры, невинности. Это для него важнее. Он превращает земледелие в истинно священное занятие, каким оно и было когда-то, и готов принести в жертву не только первые, но и последние материальные плоды своего надела.

После работы он не реже чем раз в два дня идет в ближайший поселок за новостями. Там, побывав в гостях у кого-нибудь из знакомых, выслушав новости, он ночью возвращается домой, и при этом никогда не сбивается с пути. Хотя заблудиться в лесу, на его взгляд, – незабываемое и поучительное ощущение. Пока человек не сбивается с дороги, он не постигает всей “огромности и необычности Природы”. Уходя из дома, он никогда не запирает дверей. Однако его ни разу не обокрали. Он убежден, что, если бы все жили так же просто, как он, грабежи были бы неизвестны, поскольку они происходят там, где у одних есть излишки, а у других нет и необходимого.

В радиусе нескольких миль от его хижины, помимо Уолдэна, есть еще несколько прудов. Он описывает их жизнь, как жизнь живых существ. Прибрежные деревья ему кажутся ресницами, опушившими озера-глаза, утесы – это брови, берега – губы, которые пруд облизывает. Вместо того чтобы ходить к ученым людям, он, как друзей, навещает некоторые редкие в тех краях деревья – черную березу, бук или какую-нибудь особенно высокую сосну. Однажды во время дальней прогулки он заходит в дом очень бедного многодетного ирландца, советует ему последовать его собственному примеру, отказаться от работы на хозяина, жить беззаботной жизнью и идти навстречу приключениям. Тогда, по мнению Торо, ирландец сможет справиться со своей нуждой.

Иногда, помимо стремления к духовной жизни, в нем просыпаются дикие начала, и он идет ловить рыбу, охотиться. Однако если человек носит в себе семена духовности, то взрослея, он отказывается от подобных занятий. Так со временем поступает и Торо и почти полностью отказывается от животной пищи. Ему кажется, что в ней есть нечто крайне нечистое. Она мешает сохранению духовных сил и поэтического чувства. Если от нее отказаться полностью, разумеется, может произойти некоторое физическое ослабление тела, но не стоит об этом сожалеть, поскольку такая жизнь находится в согласии “с высшими принципами”. Он не пьет вина, а только чистую воду из пруда, так как хочет всегда быть трезвым. Если уж опьяняться, то только воздухом, считает Торо. Рядом с ним обитает множество животных: совсем приручившаяся дикая мышь, которая ест у него с ладони, куропатка со своими птенцами, чьи спокойные и мудрые глаза Торо кажутся столь же древними, как и само небо, которое в них отражается. Он становится свидетелем драки муравьев, рыжих и черных, и чувствует при этом такое же волнение, как если бы перед ним находились люди. На пруду он наблюдает за гагарой, которая, пытаясь его перехитрить, целый день ныряет в пруд.

Ближе к зиме Торо выкладывает в своем доме очаг. Огонь очага тоже становится его другом. Глядя на огонь по вечерам, он очищает свои мысли и душу от скверны, накопившейся за день. Зимой мало кто из людей забредает в его хижину. Зато представляется отличная возможность наблюдать за животными. Около своего дома он разбрасывает недозрелые кукурузные початки, картофельные очистки, а Затем с интересом следит за повадками привлеченных лакомством кроликов, белок, соек, синиц. Однажды ему на плечо садится воробей, он воспринимает это как отличие “более высокое, чем любые эполеты”.

Зимой пруд засыпает и покрывается слоем голубого льда. По утрам на него приходят люди ловить окуней и щук. Деревенские жители и даже целые артели ледорубов запасаются на лето льдом.

Об Уолденском пруде в народе ходит поверье, будто он не имеет дна. В начале 1846 г., вооружившись компасом, цепью и лотом, Торо находит дно и измеряет глубину пруда.

В конце марта – начале апреля пруд вскрывается. Под воздействием солнечных лучей по утрам и ближе к вечеру он гудит, и тогда кажется, что это потягивается и зевает просыпающийся человек. Вся Земля для Торо – живое существо. Возвращаясь с юга, весной над прудом пролетают гуси, утки, голуби, ласточки, появляются лягушки и черепахи. Начинает зеленеть трава. Весеннее утро несет прощение всех грехов и призыв к духовному возрождению. Торо считает, что люди должны жить в унисон с природой, прислушиваться к ее заповедям. В жизни городов наступил бы застой, если бы дикая природа не соседствовала с ними, ибо для них она является источником бодрости. Человек желает одновременно и все познать, и оставить тайну природы неразгаданной. Ему необходимо знать, что существуют силы, превосходящие его собственные.

Так заканчивается первый год жизни Торо в лесу. Второй год очень на него похож, и автор его не описывает. 6 сентября 1847 г. Торо окончательно покидает Уолдэн.

Он уходит из леса по столь же важным причинам, по которым в нем поселился. Ему кажется, что он должен прожить еще несколько жизней, а не идти по уже проторенной дороге. Если человек смело идет к своей мечте, то его ожидает успех, которого не дано будничному существованию. Его жизнь в таком случае начинает подчиняться высшим законам, и он обретает высшую свободу. Чем более он упрощает свою жизнь, тем проще кажутся ему всемирные законы; одиночество, бедность, слабость перестают для него существовать. Необязательно даже понимание окружающих, поскольку в общей массе своей вокруг царят тупость и условности. Каждый должен постараться заняться своим делом, стать тем, кем он рожден быть. Если современное человечество и современный человек и могут показаться пигмеями, по сравнению с древними народами, то, по мнению Торо, нужно постараться стать “величайшим из пигмеев”, заниматься изучением собственной души и ее совершенствованием.

В спальне мальчиков просыпается Вася по прозвищу Голован. Послушав дождь и понаблюдав за таинственными ночными фигурами, он подходит к свечке в тазу, вокруг которой традиционно проходят ночные собрания 2 братьев и 2 сестер. Нянька вначале запрещала встречаться среди ночи, но вскоре стороны пришли ко взаимному консенсусу. Вскоре просыпается Марк-Мордик. Вася рассказывает всей честной компании истории из жизни их семейства, в том числе из того периода, когда “их еще не было”, но этим рассказам далеко не всегда верят. Этой ночью в семье ожидается пополнение, и хлопцы обсуждают, откуда возьмется ребеночек. Самой убедительной детям кажется версия еврея Мошки: детей приносят ангелы. Вскоре разбужены девочки и няня. Няня убегает, затем и дети идут в комнату возле родительской спальни, где уже сидят дядя Генрих и его брат молодой врач Михаил, который считает себя слишком взрослым, чтобы обращать внимание на детей.

Появляется кучер Хведько; он выталкивает Марка в освещенную часть комнаты, дабы тот узнал, распрягать ли лошадей. Дети интересуются так откуда же берутся дети? но после обычных “взрослых” версий, высказанных Михаилом, сами поведали про ангелов. Михаил вовсю критикует их ведь “истина выше личного чувства!”, но Генрих поддерживает малышей. Посмотрев на новорожденную сестричку и поболтав с Хведьком на крыльце, дети отправляются спать, получив пару шлепков от няньки.