Калидаса
Облако-вестник
Некий якша, полубог из свиты бога богатства и владыки северных гор Куберы, сосланный своим господином за какую-то провинность далеко на юг, на исходе лета, когда все, кто оказался вне дома, особенно тоскуют по своим близким, видит в знойном небе одинокое облако. Он решает передать с ним послание любви и утешения своей жене, ждущей его в столице Куберы – Алаке. Обращаясь к облаку с просьбой стать его вестником, якша описывает путь, по которому оно сможет достичь Алаки, и в каждой рисуемой им картине ландшафта, гор, рек и городов Индии так или иначе отражены любовь, тоска и упования самого якши. По словам изгнанника, облаку (в санскрите это слово мужского рода) в стране Дашарне предстоит “испить в поцелуе” воды реки Ветравати, “похожей на хмурящуюся деву”; в горах Виндхья, “заслышав его гром, в страхе прильнут к груди истомленных желанием супругов” их жены; облако напоит свежей, живительной влагой “исхудавшую от зноя, как женщина в разлуке” реку Нирвиндхью; в городе Удджайини оно вспышкой молнии озарит путь девушкам, спешащим в ночном мраке на свидание с возлюбленными; в стране Мальве отразится, будто улыбка, в мелькании белых рыбок на глади реки Гамбхиры; насладится видом Ганги, которая, струясь по голове бога Шивы и лаская руками-волнами его волосы, заставляет страдать от ревности жену Шивы Парвати.
В конце пути облако достигнет горы Кайласы в Гималаях и увидит Алаку, “возлежащую на склоне этой горы, как дева в объятиях любовника”. Красавицы Алаки, по словам якши, сиянием своих лиц соперничают с молниями, которыми блистает облако, их украшения похожи на опоясывающую облако радугу, пение жителей и звон их тамбуринов – на раскаты грома, а башни и верхние террасы города, подобно облаку, парят высоко в воздухе. Там, невдалеке от дворца Куберы, облако заметит домик самого якши, но при всей своей красоте теперь, без хозяина, он покажется столь же мрачным, как увядшие на заходе солнца дневные лотосы. Якша просит облако осторожной вспышкой молнии заглянуть в дом и отыскать там его любимую, поблекшую, верно, как лиана ненастной осенью, скорбящую, как одинокая утка-чакравака в разлуке с супругом. Если она спит, пусть облако хоть на часть ночи умерит свое громыхание: быть может, ей снится сладостный миг свидания с мужем. И только наутро, освежив ее ласковым ветерком и живительными каплями дождя, облако должно передать ей послание якши.
В самом послании якша извещает жену, что он жив, жалуется, что повсюду ему мерещится образ любимой: “стан ее – в гибких лианах, взгляд – в глазах боязливой лани, прелесть лица – в луне, волосы, украшенные цветами, – в ярких хвостах павлинов, брови – в волнах реки”, – но полного ее подобия он не находит нигде. Излив свою тоску и печаль, вспомнив счастливые дни их близости, якша ободряет жену своей уверенностью, что скоро уже они свидятся, ибо срок проклятия Куберы истекает. Надеясь, что его послание послужит для любимой утешением, он умоляет облако, передав его, поскорее вернуться обратно и принести с собой весть о жене, с которой мысленно он никогда не расстается, подобно тому как облако не разлучается со своей подругой – молнией.