Всеволод Вячеславович Иванов
Кремль
Роман (1924-1963, 1-я ред. – 1929-1930, опубл. 1981)
В том году, когда великий князь Иван III повелел воздвигнуть Московский Кремль, удельный князь Никита, что владел городом Подзол в верховьях Волги, задумал выстроить свой Кремль лучше царского. А в прошлом веке напротив Кремля, на другом берегу ужги, появились корпуса Больших Волжских Мануфактур и пыльные домики поселка.
Гурий Лопта, окончивший в начале 1920-х гг. Духовную Академию, возвратился домой, чтобы занять древний пост епископов кремлевских. “Чем живы?” – спрашивает он своего отца Ивана Петровича. Кремль – преданьями. Мануфактуры – газетами. В доме Лопта воспитывается дочь последних владельцев производства Агафья, красивая, как рожь, любимица церковной общины. Ее брат, Афанас-Царевич, блаженный и живет при соборе. Гурий считает, что они веротерпимствовали достаточно, пора дать отпор сонму баптистов, пленивших души обывателей, и предлагает собрать средства на ремонт храма, взяться за печатание Библии. Появление в Кремле первопечатной книги во времена гонения на несокрушимое православие даст не только духовные, но и материальные выгоды, необходимые для противодействия влиянию Мануфактуры.
Еще один ужгинец, рыжий, болезненный Вавилов, потерявший жену, ребенка, работу, приезжает, чтобы устроиться в третью смену на прядильную фабрику. Влажный рев ожалил его уши. Единственным местом, где могли передохнуть и покурить рабочие, были уборные. Любой вопрос, выносимый на цеховые собрания, требовалось проработать в уборных. Так, Зинаиде поручено агитировать за перевыборы Советов и выдвижение Вавилова руководителем культурно-просветительной работы Мануфактур. За плечами Вавилова было два года рабфака, но он помнил с детства рассказы учителей Воспитательного дома о Кремле, поэтому первую экскурсию повел именно туда. Рабочим Кремль не понравился. Между Вавиловым и Агафьей начинается невидимая борьба: Агафья одна желает просвещать Мануфактуры. Смеются над рыжим и “четверо думающих”, знакомые по ремесленной школе разгульные люди, с которыми Вавилов делит каморку в старой казарме. Ему кажется, что служба в клубе не больше, как проявление рабочими жалости к нему. Он решает повеситься и оставить прощальное письмишко. Карандаш оказался сломанным, и пока Вавилов точит его, разглядывает муравьиную кучу, туман над Ужгой, Мануфактуры, и, как чудесный цветок, чудится ему Кремль. Весело Кремлю, пока Мануфактуры спят!.. Бросив веревку на суку, он бежит купаться.
Многие рабочие записываются в “Религиозно-православное общество”, одни из любопытства и тяги к Агафье, другие, как плотовщики, артельщики, в желании объединить мирян. Вавилов выступает с предложением отобрать Успенский храм и передать его под клуб. Неожиданно его поддерживают на фабрике, и только Зинаида, избранная уже заместителем председателя коммунхоза, противится наступлению на Кремль. Ее поглощают заботы о вселении нуждающихся ткачих в отремонтированные казармы, построенные до революции. Она презирает демонстративную затею вселять всех в один день: “Дикая боль предстоит нам, дикое сопротивление Кремля…” Погибает поднятый на вилы молодой узбек Мустафа, пожелавший креститься из-за любви к Агафье. Его мстительному отцу Измаилу является дракон Магнат-Хай и осуждает за предательство сына. Не в силах жить, Афанас-Царевич вешается на осине…
Вавилов организует боксерский кружок, и с этой целью во двор силами исправдома выкинут резной деревянный иконостас. Кружок безбожников сделал клозет, замазал фрески в стиле Васнецова. Херувимов на потолках оставили, но изрезали очень дорогую плащаницу.
Вавилов устал, работая в этом кружке бестолковых молодых людей, которые и сами не знают, что делать дальше, после того как они отреклись от Бога. Поползли слухи о возможном покушении на жизнь Вавилова, особенно после кулачного боя между кремлевцами и фабричными.
Актер бывших императорских театров и офицер французской армии Старков рассказывает историю удивительных приключений Доната Черепахина, сына профессора-реставратора. Согласно повествованию, будучи храбрым и независимым офицером, Донат предупредил французских солдат о начале немецкой революции, был застрелен генералом П.-Ж. Доном, но оказался похороненным в могиле Неизвестного солдата у Триумфальной арки в Париже как спаситель Франции. Вавилов ощущает себя Неизвестным солдатом революции и готовится к смерти. Однако планам Агафьи уничтожить рыжего не суждено осуществиться. На пасхальной неделе началось небывалое наводнение, грозившее затопить электростанцию, дома и храмы. Выступая на пленуме комсомола, Вавилов произнес откровенную и потрясающую речь, выходившую за рамки клубной работы. Он заявил, что надо разобрать церкви, чтобы построить дамбы, укрепить рвы, сделать Мануфактуры цитаделью коммунизма. Ему аплодировали, избрали в комиссию по защите от наводнения.
Отец Гурий призывает верующих забыть все обиды, которые причинили им безбожники из Мануфактур, показать пример христианского смирения и поплыть спасать их из затопленного города. Вавилов кричит, что агитационная ставка на милосердие бита. Рабочие погрузились на пароход. Приходит известие, что утонула Агафья, исчез Лопта.
Медленно, но гордо отчаливает пароход. Ткачи смотрят на Вавилова влюбленными глазами: “Да, этот парень далеко пойдет!” Из тумана виден Кремль таким, каким представлялся в детстве. Радость овладевает его сердцем. Впереди победы и поражения, но тот путь, который он проделал, – им можно гордиться.
И. Г. Животовский