У “Левши” удивительная литературная судьба. Появившись в печати, эта вещь сразу приобрела популярность, а вот критика встретила ее неоднозначно. Лескова обвиняли в отсутствии патриотизма, в насмешке над русским народом, но в одном критики были согласны: автор наслушался рассказов тульских мастеровых и “состряпал” из них своего “Левшу”.
Между тем “Левша” придуман Лесковым от первого до последнего слова. И все якобы “народные” словечки изобретены им. Поразительно, как знал, чувствовал, любил народ этот человек. Так глубоко и серьезно не изучал русскую душу никто из писателей. Массы называют “молчаливым народом”. У Лескова он заговорил.
“Левша” – невеселая сказка, в ней как будто все просто, но каждое слово двоится, за улыбкой прячется ирония, за любовью – боль, обида. Вот замечательные тульские мастера, подковавшие английскую стальную блоху “без мелкоскопов”, учившиеся “по Псалтырю и Полусоннику”. Но… ведь механизм они испортили: блоха больше не танцует.
Вот Левша у англичан, соблазняющих его деньгами и невестой. Смотрит он на английских рабочих, у которых ученик идет “без бойла”, завидует. И рвется домой, да так, что на корабле все спрашивает, где Россия, и смотрит в ту сторону. И спешит привезти домой важный английский “секрет”, которого не открыли ни цари, ни генералы.
А как встречает его родина? Английского шкипера – теплой постелью, докторской заботой. Левшу – кварталом, потому что нету у него “тугамента”. Раздели беднягу, невзначай уронили затылком о парапет, и, пока бегали в поисках то Платова, то доктора, “Левша уже кончался, потому что у него затылок о паратет раскололся”. И, умирая, открыл “секрет”: не надо ружье изнутри кирпичом чистить! Они стрелять не годятся!
Но не дошел важный “секрет” до государя. А доброе слово о мастере, который мастерством своим вступился за весь русский народ перед англичанами, сказал англичанин: “У него хоть и шуба овечкина, да душа человечкина”.
Ирония и сарказм Лескова доходят до предела. Он не понимает, почему Русь, рождающая умельцев, гениев, поэтов, своими же руками с ними расправляется. А что касается ружей – это невыдуманный факт. Ружья чистили толченым кирпичом, и начальство требовало, чтобы стволы сверкали изнутри. А внутри-то – резьба… Вот и уничтожали ее солдатики от избытка усердия.
Больно Лескову от того, что мы старательно разрушаем то, что может нас спасти в лихую годину.