И. А. Гончаров был убежден: дело литературы – изображать лишь то, что уже сложилось и отстоялось в жизни. Он исходил из убеждения, что “действительность, какая бы она ни была, нуждается в эпически спокойном изображении”, поэтому и сюжеты всех его романов развиваются сравнительно медленно, спокойно, постепенно. В них почти нет резких поворотов действия, запутанной интриги, авантюрных происшествий и т. д.
Мир Гончарова – это мир, уже определившийся в главных своих очертаниях, а новая жизнь, полагал писатель, слишком нова, она трепещет в процессе брожения.
Позиция писателя, как видите, очень отличается от творческой манеры других его великих современников, которые, напротив, часто стремились к воспроизведению того нового, что только появлялось в жизни, что, может быть, другим даже еще не бросалось в глаза. Таков Тургенев в “Отцах и детях”, Достоевский в “Преступлении и наказании”, Л. Толстой в “Анне Карениной” и в “Воскресении”. Мир Гончарова иной. Он консерватор в политике, но еще больше – в литературе. “…Будем держаться,-писал он,-школы старых учителей и идти проложенным ими путем, не отказываясь, конечно, от истинных, законных развитий, новых шагов в искусстве…” Заметим: Гончаров говорит о законном развитии. Всегда ли это плохо? Не будем ни осуждать писателя, ни ставить его выше или ниже других. Он занимает свое место в литературе. Нужен был Тургенев с его быстротой отклика на новые проблемы, выдвигаемые жизнью, но нужен был и уравновешенный Гончаров, который с эпическим спокойствием воссоздал в своих романах целую эпоху.