Анна Купо по прозвищу Нана, дочь спившейся прачки Жервезы Маккар и покалечившегося рабочего Купо, умерла в Париже в 1870 г. восемнадцати лет от роду от оспы, пережив на несколько дней своего двухлетнего сына и оставив в печали несколько десятков своих любовников. Впрочем, ее любовники утешились быстро. Кроме того, надвигалась война с пруссаками. В комнате, где разлагалась Нана, чье прекрасное, с ума сводившее лицо превратилось в гнойную маску, то и дело раздавался крик: “В Берлин! В Берлин! В Берлин!”
…Она дебютировала в театре Борднава “Варьете”, куда на премьеру пародийной оперетты о триумфе Венеры над рогоносцами собрался весь светский, литературный и театральный Париж. О Нана все говорили уже неделю – эта не умевшая повернуться на сцене, обладавшая скрипучим голосом, лишенная всякой грации полная девушка покорила зал с первого своего появления на сцене: не талантом, разумеется, но сумасшедшим зовом плоти, исходившим от нее. Этот-то зов привел к ее ногам всех мужчин города, и она не умела отказывать никому, ибо о любви у нее были сентиментально-галантерейные представления, разврат перестал быть ей в новинку едва ли не с четырнадцати лет, а деньги любовников были единственным источником ее существования. Неряшливая, живущая среди неопрятности и грязи, проводящая дни в сверхъестественной праздности Нана выглядела поистине роскошным животным и в качестве такового была равно привлекательна для бульварного журналиста Фошри, банкира Штейнера, полусветских львов Вандевра и Ла фалуаза, аристократа графа Мюффа. Вскоре к этим поклонникам прибавился семнадцатилетний Жорж Югон, отпрыск аристократического рода, совершенный ребенок, весьма, однако, прыткий в постижении запретных удовольствий.
…Графиня Сабина Мюффа, вышедшая замуж семнадцати лет, жила весьма добродетельно и, правду сказать, скучно. Граф, человек желчный и замкнутый, старше жены, уделял ей явно недостаточно внимания. Фошри, скучающий на рауте у Мюффа, начинает всерьез подумывать о том, чтобы добиться ее расположения. Это не мешает Фошри присутствовать на ужине, который дает Нана, собирая на нем актеров и актрис своего театра, но главное – мужчин, осаждающих ее квартиру днем и ночью. Разговор на ужине у Нана, хоть и не в пример более оживленный, крутится вокруг тех же тем: война, политика, сплетни. Сплетни, однако, главенствуют. Все связи на виду, и дамы спокойно обсуждают с мужчинами достоинства своих любовников. Напившись, Нана впадает в истерику: как всякая шлюха, она начинает требовать от присутствующих уважения к себе и сетует на свою ужасную жизнь. Ее жалобы сменяются столь же истерическими признаниями в любви к очередному ее кавалеру – Дагнэ; присутствующие обращают на все это мало внимания, поглощенные кто карточной игрой, а кто – выливанием шампанского в рояль. В подобных развлечениях охотно участвует не только интеллектуальная, но и политическая элита: сам принц становится завсегдатаем театра “Варьете” и в антрактах всегда бывает в уборной Нана, а то и увозит ее со спектакля в собственной карете. Мюффа, сопровождающий принца, сходит с ума от ревности: он сам, сорок лет прожив сдержанной и строгой жизнью, всецело поглощен необъяснимой страстью к златокудрой Венере, красавице, идиотке. Он тщетно добивается Нана: назначив ему свидание, она взяла отпуск в театре и уехала в Орлеан.
Здесь-то ее и застал сбежавший от матери Жорж Югон, которого Нана в припадках сюсюкающей романтики называет то Зизи, то Бебе. Ровесница юноши, обладающая, однако, несравнимо большим опытом, Нана получает удовольствие от игры в детскую любовь-дружбу. Происходят совместные любования луной и осыпания Зизи невыносимо пошлыми прозвищами с попутным переодеванием его в любимую ночную сорочку. Жоржа, однако, приходится прятать, ибо Нана посещают в Орлеане и Штейнер, и граф Мюффа. Сабина Мюффа тем временем поддается наконец на ухаживания Фошри, но графа это мало заботит: он весь поглощен Нана. Его не останавливает даже жестокая, резкая статья Фошри о Нана, озаглавленная “Золотая муха”. С Фошри трудно спорить: Нана и впрямь золотая муха, всасывающая смерть с падали и заражающая Париж. Пока Мюффа в квартире Нана читает эту статью, хозяйка любуется собой перед зеркалом, раскачивается всем торсом, ощупывает родинку на бедре и сильную грудь. Какую бы разрушительную отраву, какого бы золотого зверя ни видел в ней Мюффа, он хотел ее, и хотел тем сильнее, чем явственнее сознавал ее чудовищную порочность и тупость. Нана и сообщает ему о том, что Сабина, девятнадцать лет прожив с графом, теперь изменяет ему с Фошри. Ударив ее, граф выбегает вон, а Нана разрешает своей служанке Зое впустить следующего. Пробродив всю ночь под дождем, Мюффа возвращается к ней и сталкивается нос к носу со Штейнером. Щтейнер принес деньги – тысячу франков, которые Нана попросила у него накануне. Доведенная до крайней степени раздражения назойливостью обоих, Нана, вообще чрезвычайно легко переходящая от слез к смеху, от сентиментальности к гневу, выставляет вон обоих. Ей все надоели. Изгнанный и совершенно уничтоженный граф возвращается домой. В дверях он встречается со своей женой, только что приехавшей от любовника. Выгнав графа и банкира, Нана понимает, что роскошную квартиру придется сменить на жилище поскромней. С актером “Варьете” фонтаном – редкостным уродом – она поселяется в более скромном жилище. Первое время их жизнь течет почти идиллически, затем Фонтан начинает поколачивать ее, и она готова находить в этом своеобразное удовольствие, но всему есть предел: Нана нуждается в отдушине. Такой отдушиной становится для нее подруга – потаскушка по кличке Атласная, которая, без особого удовольствия отдаваясь мужчинам и сохраняя девически-невинный вид, гораздо больше радости находит в лесбийских утехах. Впрочем, однажды, посещая публичный дом, где ночевала Атласная, Нана попала в облаву и едва унесла ноги. Искавший примирения граф Мюффа пришелся ей как нельзя более кстати. Она легко уговорила его добиться того, чтобы роль порядочной женщины в очередной премьере Борднава досталась ей, а не ее вечной сопернице Розе Миньон. Мюффа выкупил эту роль у Борднава за пятнадцать тысяч франков – он теперь готов на все. Именно за его счет Нана и стала “кокоткой высшего полета”. Она переехала в роскошный особняк на авеню де Вилье, купленный графом, но не оставила ни Жоржа, которого время от времени снисходительно принимала, ни Атласную, в объятиях которой приобщалась к неведомому прежде пороку. Это не мешает ей увлечься братом Жоржа, Филиппом Югоном,
На скачках в Булонском лесу Нана, окруженная мужчинами, становится подлинной королевой Парижа: на бега выставлена рыжая кобыла по кличке “Нана”. Сомнительный каламбур “Кто скачет на Нана?” вызывает общий восторг. На рыжую кобылу ставят почти все, и она с блеском выигрывает скачки: Нана уносят домой едва ли не на руках. Вандевр на скачках разорился, но Нана это мало трогает. Вандевр скандалит в скаковом обществе, утверждая, что результат скачки подтасован, Исключенный из общества, он поджег свою конюшню и сгорел там со всеми лошадьми. Это заставило Нана впервые задуматься о смерти и испугаться ее. А вскоре у нее случился выкидыш – она два месяца не верила в свою беременность, объясняя все нездоровьем, и едва не умерла. Разоряющийся граф Мюффа проводит у нее все свое время. Его дочь Эстелла выходит замуж за Дагнэ, но графиня выглядит моложе и лучше дочери: ее связь с Фошри уже ни для кого не тайна. Граф давно чувствует себя чужим в собственном доме. На свадьбе Эстеллы и Дагнэ он выглядит постаревшим и жалким. Дагнэ улучает момент, чтобы прямо перед торжеством забежать к Нана и, как он выражается, вручить ей свою невинность. Обоих чрезвычайно забавляет это приключение.
Нана царит над городом. Филипп Югон, назначенный полковым казначеем, приносит ей все казенные деньги и попадает в тюрьму. Его младший брат закололся ножницами прямо в особняке у Нана после того, как она сказала, что никогда не выйдет за него замуж. Граф Мюффа сходит с ума от ревности, пока Нана одного за другим разоряет все новых и новых любовников. Застав у нее безобразного старика, маркиза де Шуара, граф находит наконец силы сбежать от чудовища, сломавшего его жизнь: разоренный, он возвращается к жене, к тому времени порвавшей с Фошри, и всецело предается религии. Нана вскоре исчезает из Парижа – по слухам, она побывала в России, была на содержании у какого-то князя, но не поладила с ним и вернулась в Париж. Здесь умирает ее ребенок – заброшенный, забытый ею Луизэ, материнскую нежность к которому она так любила демонстрировать. На другой день она внезапно заболевает оспой. Ее смерть совпадает с началом войны. Почти никто из подруг и любовников Нана не решается подойти к ее телу – слишком силен страх заразиться.
Она лежит одна в гостинице, куда приехала сразу после возвращения. Ее лицо – сплошной гнойник – обращено кверху, правый глаз провалился, из носу вытекает гной, щека покрылась красной коркой. Прекрасные рыжие волосы ореолом стоят над застывшей маской.