В произведениях Л. Толстого многое строится на контрапунктах, на противопоставлениях. Одним из главных контрапунктов становится противопоставление “жизни настоящей” и “жизни ложной”. При этом героев толстовских произведений, в частности героев “Войны и мира”, можно разделить на тех, которые живут “жизнью ненастоящей” – это, как правило, люди светского, петербургского общества: фрейлина Шерер, князь Василий Курагин, Элен Курагина, генерал-губернатор Растопчин, и тех, чья жизнь исполнена настоящего смысла.
Жизнь настоящая проявляется независимо от ситуации всюду. Так, очень ярко изображается в романе жизнь семейства Ростовых. Ростовы прежде всего люди чувства, ощущения, им несвойственна рефлексия. Каждый член этого семейства чувствует жизнь по-своему, особенно, но вместе с тем во всех членах семейства есть что-то общее, объединяющее их, делающее их действительно семьей, представителями породы. А известно, какое значение придавал Толстой этому понятию в романе “Война и мир”. На именинном обеде, происходящем в доме Ростовых, Наташа решается на дерзость: она громко при всех гостях спрашивает у матери, какое будет подано мороженое. И хотя графиня и сделала вид, что она недовольна и возмущена невоспитанностью дочери, Наташа почувствовала, что ее дерзость благосклонно принята гостями именно в силу ее естественности и натуральности.
Непременным условием настоящей жизни, по Толстому, является раскрепощенность человека, понимающего условности и пренебрегающего ими, строящего свое поведение в обществе не на светских требованиях приличия, а на иных основаниях. Вот почему так пугает Анну Павловну Шерер появившийся в ее гостиной Пьер Безухов, отличающийся непосредственностью и простотой поведения и непониманием светского этикета, требующего от людей непременного приветствия “никому не нужной тетушки” только во имя соблюдения какого-то ритуала. Очень колоритно рисует Толстой эту непосредственность поведения в сцене русского танца старого графа Ильи Андреевича Ростова и Марьи Дмитриевны Ахросимовой. Наташа, вся сияющая от восторга, указывает гостям на своего отца. Толстой передает чувство радости, которое охватило самого графа, Наташу, Николая, Соню, гостей… Это в понимании писателя и есть подлинная жизнь.
Также выразительным примером проявления настоящей жизни является знаменитая сцена охоты. Было решено поехать на охоту в другой день, но утро было такое, что Николай Ростов почувствовал, как пишет Толстой, что “нельзя не ехать”. Независимо от него это чувство испытывают Наташа, Петя, старый граф и ловчий Данила. Как пишет исследователь творчества Толстого С. Г. Бочаров, “в жизнь людей входит необходимость, которой радостно подчиниться”. Во время же охоты отбрасываются и забываются все условности, и Данила может нагрубить графу и даже грубо обозвать его, и граф понимает это, понимает, что в другой обстановке ловчий никогда бы себе этого не позволил, но ситуация охоты раскрепощает Данилу во всех смыслах этого слова, и уже не граф хозяин его, а он сам хозяин положения, обладатель власти над всеми. Участники охоты испытывают одинаковые ощущения, хотя каждый проявляет это по-разному. Когда охотники загнали зайца, Наташа восторженно и громко визжит, и все понимают ее чувства, восторг, ее охвативший. После такого раскрепощения становится возможной пляска Наташи, которую Толстой изображает как инстинктивное проникновение в сокровенные тайны народной души, которое смогла осуществить эта “графинечка”, танцевавшая только салонные танцы с шалями и никогда не плясавшая народные танцы. Но, может быть, в этот момент сказалось и то далекое детское восхищение танцем отца…
Во время охоты каждый герой поступает так, как нельзя не поступить. Это своего рода модель поведения народа во время войны 1812 года, которая становится кульминацией толстовской эпопеи. Война отсеивает все ненастоящее, ложное в жизни людей, дает человеку возможность раскрыться до конца, почувствовав в этом необходимость, как чувствуют ее Николай Ростов и гусары его эскадрона, чувствуют в тот момент, когда нельзя было не начать атаку. Также чувствует необходимость смоленский купец Ферапонтов, сжигающий свое добро и раздающий его солдатам. Герои, которые не стремятся специально быть полезными общему ходу событий, а живут своей нормальной жизнью, являются самыми полезными его участниками. Итак, настоящие, искренние чувства являются безошибочным критерием жизни настоящей.
Но и герои, живущие у Толстого скорее по законам разума, тоже способны к жизни настоящей. Примером этого является семейство Болконских. Никому из них, кроме, пожалуй, княжны Марьи, не свойственно открытое проявление чувств. Но у князя Андрея и его сестры свой путь к настоящей жизни. И князь Андрей пройдет через полосы заблуждений, но безошибочное нравственное чутье поможет ему низвергнуть ложные кумиры, которым он поклонялся. Так будут развенчаны в его сознании Наполеон и Сперанский, а в его жизнь войдет любовь к Наташе, такой непохожей на всех петербургских красавиц. Наташа станет олицетворением настоящей жизни, противостоящей фальши света. Вот почему так болезненно перенесет Андрей ее измену – ведь это будет равносильно крушению идеала.
Но и здесь война все расставит по своим местам. После разрыва с Наташей Андрей пойдет на войну, движимый уже не честолюбивыми мечтами, а внутренним чувством причастности к народному делу, делу защиты России. Раненный, перед смертью он прощает Наташу, потому что к нему приходит понимание жизни в ее простой и вечной основе. Но теперь князь Андрей понял и нечто большее, что делает невозможным его земное существование: он понял то, что разум земного человека вместить не может; он понял жизнь так глубоко, что вынужден отдалиться от нее. И поэтому он умирает.
Настоящая жизнь у Толстого может быть выражена в чувствах одних героев и в мыслях других. Олицетворением этого становится в романе Пьер Безухов, в образе которого сочетаются оба эти начала, ибо он обладает и способностью к непосредственному чувству, как Ростовы, и острым аналитическим умом, как его старший друг Болконский. Он тоже ищет смысл жизни и заблуждается в своих поисках, находит ложные ориентиры и теряет всякие ориентиры, но чувство и мысль ведут его к новым открытиям, и этот путь неизбежно приводит его к пониманию народной души. Это проявляется и во время его общения с солдатами на Бородинском поле в день сражения, и в плену, когда он близко сходится с Платоном Каратаевым. Это в конце концов приводит его к браку с Наташей и к будущим декабристам. Платон становится для него олицетворением простоты и ясности основных жизненных законов, ответом на все размышления. Чувство необъятности истинной жизни охватывает Пьера, когда он выходит ночью из своего балагана, где содержался во французском плену, оглядывается на леса, смотрит на звездное небо и проникается ощущением своего единства со всем и существованием всего мироздания в нем самом. Можно сказать, что он видит то же небо, что видел князь Андрей на Аустерлицком поле. И Пьер хохочет от одной мысли, что его, то есть все мироздание, солдат может запереть в балаган и не пустить куда-либо. Внутренняя свобода есть характерная черта истинной жизни.
Любимые герои Толстого сходятся в своем преклонении перед жизнью, неосознанном, как у Наташи, или, наоборот, четко осознаваемом, как у князя Андрея. Полководец Кутузов, понимающий неизбежность того, что должно совершиться, противопоставлен Наполеону, который воображает, что он управляет ходом событий, как будто ходом жизни можно управлять. Жизнь настоящая всегда проста и естественна, как бы она ни складывалась и ни проявлялась. Толстой любит изображаемую им жизнь, любит своих героев, ею живущих. Ведь характерно, что именно во время работы над “Войной и миром” он писал в письме к Боборыкину, что целью своей как художника считает не решение каких-то теоретических вопросов, целью он считает заставить читателей “плакать и смеяться и полюблять жизнь”. Настоящая жизнь у Толстого всегда изображается прекрасной.