Около четырнадцати лет, с 1863 по 1876 г., продолжалась работа Н. А. Некрасова над наиболее значительным произведением в его творчестве – поэмой “Кому на Руси жить хорошо”. Несмотря на то, что, к сожалению, поэма так и не была закончена и до нас дошли лишь отдельные ее главы, уже позже расставленные текстологами в хронологическом порядке, некрасовское произведение по праву можно назвать “энциклопедией русской жизни”. По широте охвата событий, детальности изображения характеров, поразительной художественной точности оно не уступает “Евгению Онегину” А. С. Пушкина.
Параллельно с изображением народной жизни в поэме поднимаются вопросы нравственности, затрагиваются этические проблемы русского крестьянства и всего русского общества того времени, поскольку именно народ всегда выступает носителем нравственных норм и общечеловеческой этики в целом.
Основная идея поэмы вытекает непосредственно из ее названия: кого на Руси можно считать действительно счастливым человеком?
Одной из основных категорий нравственности, лежащих в основе понятия народного счастья, по мнению автора. Является верность долгу перед Родиной, служение своему народу. По Некрасову, хорошо на Руси живется тем, кто борется за справедливость и “счастие родного уголка”.
Крестьяне-герои поэмы, ищущие “счастливого”, не находят его ни среди помещиков, ни среди священников, ни среди самих крестьян. В поэме изображен единственный счастливый человек – Гриша Добросклонов, посвятивший свою жизнь борьбе за народное счастье. Здесь автор выражает, на мой взгляд, абсолютно бесспорную мысль о том, что нельзя быть истинным гражданином своей страны, ничего не предпринимая для улучшения положения народа, составляющего силу и гордость Отечества.
Правда, некрасовское счастье очень относительно: “народному заступнику” Грише “судьба готовила… чахотку и Сибирь”. Однако трудно спорить с тем, что верность долгу и чистая совесть являются необходимыми условиями настоящего счастья.
В поэме так же остро стоит проблема нравственного падения русского человека, в силу своего ужасающего экономического положения поставленного в такие условия, в которых люди теряют свое человеческое достоинство, превращаясь в холуев и пьяниц. Так, рассказы лакея, “любимого раба” князя Переметьева, или дворового человека князя Утятина, песня “Про холопа примерного, Якова верного” – своего рода притчи, поучительные примеры того, к какому духовному холопству, нравственной деградации приводило крепостное право крестьян, и прежде всего – дворовых, развращенных личной зависимостью от помещика. Это некрасовский упрек великому и могучему по своей внутренней силе народу, смирившемуся с положением раба.
Лирический герой Некрасова активно протестует против этой рабской психологии, зовет крестьянство к самосознанию, призывает весь русский народ освободиться от векового угнетения и ощутить себя Гражданином. Поэт воспринимает крестьянство не как безликую массу, а как народ-созидатель, считал народ настоящим творцом человеческой истории.
Однако самое страшное последствие векового рабства, по мнению автора поэмы, заключается в том, что многие крестьяне довольны своим униженным положением, поскольку не мыслят себе иной жизни, не представляют, как вообще можно существовать по-другому. Например, лакей Ипат, раболепствующий перед своим господином, с благоговением и чуть ли не с гордостью рассказывает о том, как барин окунал его зимой в прорубь и заставлял играть на скрипке стоящим в летящих санях. Холуй князя Переметьева гордится своей “барской” болезнью и тем, что “с французским лучшим трюфелем тарелки он лизал”.
Рассматривая извращенную психологию крестьян как прямое следствие самодержавно-крепостнического строя, Некрасов указывает и на другое порождение крепостного права – беспробудное пьянство, ставшее сущим бедствием русской деревни.
Для многих мужиков в поэме представление о счастье сводится к водке. Даже в сказке о пеночке семь мужиков-правдоискателей на вопрос о том, чего бы им хотелось, отвечают: “Кабы нам только хлебушка… да по ведру бы водочки”. В главе “Сельская ярмонка” рекой льется вино, идет массовое спаивание народа. Мужики пьяными возвращаются домой, где становятся настоящим несчастьем для своей семьи. Мы видим одного такого мужика Вавилушку, пропившего “до грошика”, который сокрушается, что не может даже купить козловые ботиночки свей внучке.
Другая нравственная проблема, которую затрагивает Некрасов, – проблема греха. Путь к спасению души человека поэт видит в искуплении греха. Так поступают Гирин, Савелий, Кудеяр; не таков староста Глеб. Бурмистр Ермил Гирин, послав в рекруты сына одинокой вдовы, тем самым избавив собственного брата от солдатчины, искупает свою вину служением народу, остается верен ему даже в минуту смертельной опасности.
Однако самое тяжкое преступление перед народом описывается в одной из песен Гриши: сельский староста Глеб утаивает от своих крестьян известие о раскрепощении, таким образом оставляя восемь тысяч человек в кабале рабства. По мнению Некрасова, подобное преступление ничем невозможно искупить.
У читателя некрасовской поэмы возникает чувство острой горечи и обиды за предков, надеявшихся на лучшие времена, но вынужденных жить в “пустопорожних волостях” и “подтянутых губерниях” спустя более чем сто лет после отмены крепостного права.
Раскрывая сущность понятия “народное счастье”, поэт указывает, что единственно верный путь для его достижения – крестьянская революция. Идея возмездия за народные страдания наиболее четко сформулирована в балладе “О двух великих грешниках”, которая является своего рода идейным ключом ко всей поэме. Разбойник Кудеяр сбрасывает с себя “бремя грехов” только тогда, когда убивает пана Глуховского, известного своими злодеяниями. Убийство злодея, по мнению автора, не преступление, а подвиг, достойный награда. Здесь некрасовская идея вступает в противоречие с христианской этикой. Поэт ведет скрытую полемику с Ф. М. Достоевским, утверждавшим недопустимость и невозможность построения справедливого общества на крови, считавшим, что сама мысль об убийстве – уже преступление. И я не могу не согласиться с этими утверждениями! Одна из важнейших христианских заповедей гласит: “Не убий!” Ведь человек, лишающий жизни себе подобного, убивает тем самым человека в себе, совершает тяжкое преступление перед самой жизнью, пере Богом.
Поэтому, оправдывая насилие с позиции революционной демократии, лирический герой Некрасова зовет Россию “к топору” , что, как мы знаем, привело к революции, обернувшейся самым страшным грехом для ее исполнителей и самым большим бедствием для нашего народа.