В творчестве Чехова 90-х годов отчетливо закрепилась установка писателя на объективность повествования, “не позволявшая ему открыто заявлять о собственных “субъективных” симпатиях и антипатиях”. Объективность повествования становится эстетическим кредо Чехова и одной из важнейших черт его художественного мироощущения. Критика, напротив, не довольствовалась тем, что в чеховских произведениях отсутствовала непосредственная авторская точка зрения, и расценивала это обстоятельство как творческий просчет прозаика. У Чехова на этот счет было иное мнение.
Он стремился к тому, чтобы в тексте позиция автора отражалась не прямолинейно, и откровенно создавал иллюзию отсутствия автора в произведении.
Такая характерность чеховского текста обусловливает присутствие в нем скрытых глубинных смыслов, которые называют чеховским подтекстом.
Многомерность прозы Чехова заключается, главным образом, в том, что она вбирает в себя глубоко индивидуальное отношение писателя к человеку и миру.