А. Платонов мечтал о преобразовании во всех сферах жизни — обществе, науке, экономике и искусстве. Он считал, что современная цивилизация утратила связь между человеком и природой, и для преобразования мира необходимо было начать с минимального — со слова. Так, он выделил три элемента слова — идею, образ и звук и всецело стремился в своем творчестве к их синтезу.
Творчество Платонова разнообразно своими героями и образами, но самый, как кажется, интересный его герой — это «природный», «органический» человек, не меняющих своих принципов под влиянием внешней опасности, сомневающийся в провозглашаемых «новых истинах». Таков герой повести «Сокровенный человек» Фома Пухов; у него разум берет верх над телом, всем окружающим: «Дома Пухов не ел и не пил — нечего было — и томился одним размышлением». Поэтому писатель и делает акцент на его внутреннем мире, саркастически сопоставляя с ним его друзей, поднявшихся по служебной лестнице, но оставшихся на той же ступени морального развития.
Биография Пухова очень символична — она напоминает странничество или даже паломничество. «Душевная чужбина оставила Пухова на том месте, где он стоял, — и он узнал теплоту родины, будто вернулся к детской матери от ненужной жены». В этом предложении заключается глубочайший и важнейший смысл внутреннего поиска главного героя.
Герои вроде Фомы Пухова — любимые герои Платонова, они сомневаются, не верят на слово, ищут истину и являются, по большей части, выразителями мнения самого автора. Доказательством этому служат многочисленные переклички между событиями в жизни этих персонажей и биографией писателя. Так, начальство упрекает Фому, что он не ходит на обязательную политграмоту, на что тот отвечает, что узнает все из книг. В адрес Платонова совпартшкола отпускала комментарии, что он «отказывается посещать партсобрания, говоря, что я все, мол, знаю».
Образ таких героев невозможно было бы создать, если бы Платонов не был таким мастером слова: его слово носит философский характер. В повести «Котлован» с первых же страниц мы встречаем слова «жизнь», «существование», «смысл», что настраивает читателя на определенный лад. Вощев, «заочно живущий…гулял мимо людей» и хотел «выдумать что-нибудь вроде счастья». Говоря так, автор подчеркивал, во-первых, что не самого счастья искал герой, а чего-то похожего на него; и во-вторых, Вощев предполагал выдумать его, то есть в реальности этого не существует. Ему нужно конкретное, осязаемое, и поэтому, услышав про формулу «вещества существования», он остается на котловане в надежде найти это вещество. И девочка Настя, появившаяся в котловане, становится для всех его работников символом молодого социализма, символом их прекрасного будущего. Смерть ее мамы воспринималась как смерть всей буржуазии; но вот умерла и сама Настя. Герои оказываются в недоумении — что же теперь?
В лице Насти, в ее образе показано жестокое столкновение реальности и детского мира. В 1920 г. Платонов писал: «Дети — неполные сосуды, и поэтому туда может влиться многое из этого мира… Большие — только предтеча, а дети — спасители вселенной». Таким образом, юная психика Насти оказывается искалеченной лозунгами, в изобилии присутствующими в речах окружающих, которые она воспринимает буквально. Вот, например, ее интерпретация цели ликвидировать кулаков как класс, чтобы избавить от «врагов» пролетариат и батраков: «Это значит плохих людей всех убивать, а то хороших очень мало».
Язык лозунгов и декретов, по большей части, был непонятен для масс, а поэтому и страшен. Население было малограмотным, и радио и печать внушали «священный трепет», поскольку люди были не знакомы с такими достижениями. Не случайно в повести Платонов поместил героя товарища Пашкина, который «бдительно снабдил жилище землекопов радиорупором, чтобы во время отдыха каждый мог приобретать смысл классовой жизни из трубы». Фраза, сама по себе ироничная, заключает в себе трагичный смысл: во-первых, ощущается бедность интеллекта официальных лиц; во-вторых, такими рублеными и лексически неправильными лозунгами начинают говорить и другие. Так, например, один из рабочих, Сафронов, призывал «бросить каждого в рассол социализма, чтобы с него слезла шкура капитализма и сердце обратило внимание на жар жизни вокруг костра классовой борьбы и произошел бы энтузиазм».
Целью творчества Платонов видел выход «за пределы собственной головы», он хотел показывать личную жизнь отдельного человека, но с той точностью, с какой он мог бы изобразить свою собственную. Он всю жизнь считал даже высшие достижения литературы слабыми и стремился выйти за ее пределы. Думается, ему это удалось; он писал свои книги «не талантом, а человечностью».