Долгое время считалось общепринятым, что в романе Гончарова и Обломову, и Штольцу противостоит Ольга Ильинская, традиционно воспринимаемая как один из замечательных женских образов в классической русской литературе, Действительно, есть в ней сила воли, твердость характера, незаурядный ум. Увидев в Ольге “высший идеал”, Добролюбов писал: “В ней-то более, нежели в Штольце, можно видеть намек на новую русскую жизнь; от нее можно ожидать слова, которое сожжет и развеет обломовщину…”
Между тем, в последние годы литературоведы все чаще высказывают сомнение в столь решительном выводе. Достаточно вспомнить самолюбивые мечты героини о том, как под ее воздействием Обломов “будет жить, действовать, благословлять жизнь и ее”. В этом Ольга предвидит даже залог ее собственного величия: “Сколько славы доктору, когда он спасет безнадежно больного! А спасти нравственно погибающий ум, душу?”
Можно даже сказать, что Ольга производит над Обломовым своего рода “воспитательный эксперимент”. Ведь она любила не реального Обломова – этого, единственного, неповторимого, такого, каков он есть, а некую фикцию, выдумку, миф: “…я любила в тебе, что указал мне Штольц, что мы выдумали с ним”. Но каково же человеку, которого придумывают, над которым экспериментируют!
С первых же страниц, посвященных Ольге, не возникает сомнений, что для Гончарова – это идеал женщины. И не только для Гончарова, но и, как мы убедились, для Добролюбова. Может быть, именно ей, Ольге Ильинской, удастся то, что не удалось даже Штольцу с его неуемной энергией и волей, и Обломов все же проснется, потому что в данном случае речь пойдет не о сухих доводах разума, а о пробуждающей силе чувства, о любви… Но была ли любовь?..
Мы знаем из русской литературы, как женская любовь воистину может творить чудеса: возрождать к жизни, давать опору, спасать от житейских невзгод, пробуждать угаснувшую веру в собственные силы. Но Ольга Ильинская… Не воспринимаете ли вы историю ее отношения к Обломову как предательство? Помните, Лис говорил маленькому принцу у Сент-Экзюпери: “…ты всегда в ответе за всех, кого приручил”. Ольга приручила Обломова и, следовательно, должна отвечать за него. Вы скажете: во всем виноват прежде всего сам Обломов. Несомненно. А Ольга?
Ольга исполняла высокую, благородную миссию, “спасала”, “поднимала”, “переделывала” Обломова. Правда, на какое-то мгновение естественное, неуправляемое и пугающее ее своею неразумностью чувство проснулось в ней, но было отброшено, как та ветка сирени, с которой начался и закончился в романе эпизод со ссорой и примирением влюбленных. Победил разум.
А затем произошел новый поворот, связанный с женитьбой Штольца на Ольге, история их сближения. Скорее всего вы были внутренне готовы к этому. Ну кто же еще достоин так друг друга, как не Андрей Штольц и Ольга Ильинская! Упорно достигая намеченных целей, рука об руку развиваясь и совершенствуясь, Ольга и Штольц создали свой “рай”. И даже вдруг возникшая тревога, те “смутные, туманные вопросы”, о которых со времен Добролюбова мы так часто вспоминаем, стремясь увидеть в них залог желанного возрождения Ольги, начала ее критического отношения к Штольцу, – ведь на самом деле ничего этого нет! Для нее вполне достаточно было простого утешения Штольца: “…если грусть будет тревожить все больше и больше, то мы… примем ее как новую стихию жизни”. Он не договорил, а “она, как безумная, бросилась к нему в объятия и, как вакханка, в страстном забытьи замерла на мгновение, обвив ему шею руками”. Строки эти обычно не цитируются, может быть, потому, что слишком уж они компрометируют Ольгу: от схемы ничего не остается.
Что же касается тенденций развития образа героини, то они намечены в романе очень предположительно. Во всяком случае, уже после откровенного признания Штольца: “Мы не пойдем с Манфредами и Фаустами на дерзкую борьбу с мятежными вопросами, не примем их вызова, склоним головы”, – автор пишет об Ольге: “Теперь она уверовала в Андрея не слепо, а с сознанием, и в нем воплотился ее идеал мужского совершенства”.
Сможет ли Ольга понять когда-нибудь Штольца так же, как она поняла Обломова? Действительно ли ее сильный характер и постоянно ощущаемая ею потребность к действию неминуемо должны были привести Ольгу к разрыву со Штольцем, на что надеялся Добролюбов? В романе прямого ответа на эти вопросы нет.