Они сошлись. Волна и камень,
Стихи и проза, лед и пламень
Не столь различны меж собой.
Уже достаточно познакомив читателя с “Евгением Онегиным”, Пушкин вводит в действие романа второго главного героя – Владимира Ленского. Именно они станут для поэта теми персонажами, опираясь на которые он построит свою концепцию мыслящего человека эпохи. Онегин и Ленский, тем не менее, имеют нечто общее, роднящее и сближающее их. Именно это общее и привлекает Пушкина, помогая создать вокруг героев тот божественный мир, который мы называем миром свободного романа.
В первой главе читатель знакомится с Онегиным очень подробно: узнает о его воспитании, образовании, интересах, распорядке дня, о впечатлении, произведенном на общество молодым героем, который “наконец увидел свет”. Что же можно выделить главное в этом повествовании об Онегине? Вероятно, то, чем герой резко отличался в своей среде: “Ебранил Гомера, Фелокрита, за то читал Адама Смита и был глубокий экономЕ” В эпоху, когда властителями дум были поэты и философы, Онегин явно тяготеет к точным наукам, к политэкономии Адама Смита, которую, кстати, вскоре попытается применить в своей деревенской жизни: ” Ярем он барщины стариной оброком легким заменил, и раб судьбу благословил”. Однако самым главным в этом рассказе о герое оказывается признания автора:
Мне нравятся его черты,
Мечтам невольная преданность,
Неподражательная странность
И редкий охлажденный ум.
Пушкин не разъясняет, в чем состоит эта “неподражательная странность”, но названная автором в первой главе, она отзовется позже в восьмой главе романа.
О Ленском рассказано значительно меньше. Можно с уверенностью предположить, что его раннее детство было весьма похоже на детство Онегина, с той лишь единственной разницей, что его отправили учиться в Европу, откуда он и приезжает в деревню:
Поклонник Канта и поэт,
Он из Германии туманной
Привез учености плоды,
Вольнолюбивые мечты,
Дух пылкий и довольно странный,
Всегда восторженную речь
И кудри черные до плеч.
Воспитанный “под небом Шиллера и Гете” Ленский далек от разврата света, столь знакомого Онегину, а потому верит в чистую любовь, в высокие идеалы. Онегин снисходительно воспринимает откровенные признания приятеля: “простим горячке юных лет и юный жар, и юный бред”.
“Стихи и проза” (Шиллер и Адам Смит), “лед и пламень” (охлажденный ум и сладкая мечта) – это и отличало героев друг от друга и притягивало их. Разность темпераментов и умственных интересов сделало их страстными спорщиками, собеседниками и одновременно противопоставляло всем деревенским соседям с их разговорами “о сенокосе, о вине, о псарне, о своей родне”. Онегин и Ленский чудом нашли друг друга. Скептик Онегин и романтик Ленский одинаково непонятны окружающим. Они не вписывались в тоску и монотонность привычной деревенской жизни.
Естественно возникает вопрос, чего же больше в героях романа: притяжения или отталкивания? Пожалуй, существенно и то и другое. Конечно, Онегин и Ленский антиподы, но они не антагонисты, как многие другие, традиционные пары русской литературы: Чацкий и Молчалин, Печорин и Грушницкий, Гринев и Швабрин, Базаров и Кирсанов. Едва ли не главным художественным открытием Пушкина стало соединение в сюжетном конфликте романа не героя и злодея, а молодых героев, просто по-разному воспитавших в себе мысли и чувства определенной исторической эпохи. Автор не отталкивает их в любовном конфликте, а развивает две любовные линии романа, идущие параллельно, отличающиеся между собой не меньше, чем характеры главных героев. Потому-то и считали современники Пушкина недостаточно мотивированной дуэль Онегина и Ленского. В связи с этим, Юрий Тынянов обращает внимание на черты характера прототипа Ленского – Кюхельбекера и утверждает, что для Пушкина эти мотивировки оказались достаточными, хотя и остались за пределами произведения. Дуэль Онегина и Ленского – кульминация романа. При всей ее нелепости, она помогает автору резче высветить характеры героев. Для Ленского дуэль кончается гибелью, для Онегина становится началом отсчета новой жизни. Пустившись в странствие, оставив деревню и Петербургский свет, Онегин ищет не просто новых впечатлений, а нового смысла жизни, ищет самого себя. Об этой странице его биографии читатель ничего не узнает. Пушкин сознательно вынес “Путешествие Онегина” за пределы романа. Герой возвращается в свет знакомым незнакомцем, разгадать которого окружающие не могут, а поэтому торопятся осудить его за несхожесть со светской толпой. Онегин не по плечу пустому свету, а поэтому странен, также как был странен грибоедовский Чацкий, горестно восклицавший: “Я странен, а не странен кто ж? Тот, кто на всех глупцов похож?” Эти странные герои не находят себе места в жизни. Пушкину, вместе с читателями, жаль поэта, который, “быть может, для блага мира иль хоть для славы был рожден”, жаль ему и Онегина, которому “грустно думать, что напрасно была нам молодость дана”. Такие разные, такие противоположные Онегин и Ленский объединены состраданием к их несостоявшимся жизням, к их погибшим надеждам. Отрицая общепринятые нормы, ясно понимая, что им не хочется того, чем так довольна самолюбивая посредственность, герои Пушкина будили мысль, живое чувство. Именно потому в них, по словам Белинского, “отразилось общество в один из интереснейших моментов своего развития”.