Blog

  • Бурлюк Давид Давидович

    Давид Давидович Бурлюк родился 9 (21) июля 1882 в семье агронома. В 1898-1910 учился в Казанском и Одесском художественных училищах. В печати дебютировал в 1899. Изучал живопись в Германии, в Мюнхене, в “Королевской Академии” у профессора Вилли Дитца и у словенца Антона Ашбэ и во Франции, в Париже, в “L’есоle des beaux arts” Кормона. Вернувшись в Россию, в 1907-1908 Бурлюк сошелся с левыми художниками и участвовал в художественных выставках. В 1911-1914 занимался вместе с В. В. Маяковским в Московском училище живописи, ваяния и зодчества. Участник футуристических сборников “Садок судей”, “Пощечина общественному вкусу” и др. У него было два брата и три сестры – Владимир, Николай, Людмила, Марианна и Надежда. Владимир и Людмила были художниками, Николай – поэтом. Они также были участниками движения футуристов.

    В Первую мировую войну Бурлюк Не подлежал призыву, так как у него не было левого глаза. Жил в Москве, издавал стихи, сотрудничал в газетах, писал картины. В 1918-1920 гастролировал вместе с В. Каменским и В. Маяковским по Уралу, Сибири, Дальнему Востоку. В 1920 эмигрировал в Японию, где прожил два года, изучая культуру Востока и занимаясь живописью. В 1922 поселился в США. В Нью-Йорке Бурлюк развил активность в просоветски ориентированных группах и, написав поэму к 10-летию Октябрьской революции, стремился, в частности, снискать признание в качестве “отца русского футуризма”. Свои сборники, брошюры, журналы Бурлюк Издавал вдвоем с женой Марией Никифоровной Бурлюк и через друзей распространял эти издания преимущественно в пределах СССР. С 1930 в течение десятилетий Бурлюк сам издавал журнал “Color and Rhyme” (“Цвет и рифма”), частью на английском, частью на русском языках, объемом от 4 до 100 страниц, со своими живописными работами, стихами, рецензиями, репродукциями футуристских произведений и т. п. В 1956 и в 1965 гг. посетил СССР. Несмотря на многократные предложения к изданию в СССР своих произведений, ему не удалось напечатать ни строки.

    Умер 15 января 1967 года в г. Хэмптон-Бейз, штат Нью-Йорк. Его тело было кремировано согласно завещанию и прах развеян родственниками над водами Атлантики с борта парома.

  • Сущность ее жизни – любовь

    “Л. Толстой не пытается создавать идеалы; он берет жизнь, как она есть…” Это суждение

    современницы писателя прямо относится к тем женским образам романа “Война и мир” – Соня, княжна Марья, Наташа Ростова, – которые вызывают явную симпатию автора и большинства читателей.

    В Наташе Ростовой бросается в глаза переизбыток жизни. Первая встреча с ней на страницах романа оставляет у читателя впечатление свежей молодости, неукротимого движения. “…Вдруг из соседней комнаты послышался бег к двери нескольких мужских и женских ног, грохот зацепленного и поваленного стула, и в комнату вбежала тринадцатилетняя девочка… и остановилась на середине комнаты. Очевидно было, что она нечаянно, с не рассчитанного бега, заскочила так далеко”. В этой маленькой сцене заключается сжатая проекция всей будущей судьбы Наташи, которая, безоглядно отдавшись чувствам к Анатолю Курагину, “заскочила слишком далеко”, но в конце концов остановилась, повзрослела, вышла замуж за Пьера, обрела смысл жизни в семье.

    Юная Наташа – это “черноглазая, с большим ртом, некрасивая, но живая девочка” – мечтает стать танцовщицей и так поет, что у слушателей “дух захватывает от восхищения”. Толстого привлекает и распахнутость Наташи в мир природы. Ростову потрясает красота лунной ночи: “Ведь этакой прелестной ночи никогда, никогда не бывало”. Наташа несет в себе удивительную свежесть чувств, родниковую чистоту детского взгляда на вещи. Для нее, действительно, “все впервые”. Она беспрерывно открывает для себя очарование и прелесть мира. Многое напоминает в Наташе Татьяну Ларину Пушкина. Именно “русская душа” сближает героинь “Войны и мира” и “Евгения Онегина”. Мы видим, как Наташа танцует “По улице мостовой” в гостях у

    дядюшки. “Где, как, когда всосала в себя – эта графинечка, воспитанная эмигранткой-француженкой, этот дух, откуда взяла она эти приемы?.. Но дух и приемы эти были те самые, неподражаемые, не изучаемые, русские, которых и ждал от нее дядюшка”. Святки,

    гадание вместе с Соней переносят Наташу в романтический, таинственный мир народных

    поверий и обычаев.

    Сущность жизни Ростовой – любовь. Наташа всех любит: и безропотную Соню, и мать-графиню, и отца, и Николая, и Петю, и Бориса Друбецкого, которому клялась в вечной преданности. Она так очаровательна, что не только благородный Денисов, но и умный карьерист Борис Друбецкой всерьез увлечен ею, хотя “женитьба на ней – девушке почти без состояния – была бы гибелью его карьеры”.

    Первый бал Наташи Ростовой… Мы чувствуем трепетную “готовность героини на величайшую радость и на величайшее горе”, страстное желание быть приглашенной на танец. “В сравнении с плечами Элен… ее плечи были худы, грудь неопределенна, руки тонки; но на Элен был уже как будто лак от всех тысяч взглядов, скользивших по ее телу, а Наташа казалась девочкой, которую в первый раз оголили и которой бы очень стыдно это было, ежели бы ее не уверили, что это так необходимо надо”. Именно своей молодостью, естественностью привлекает Наташа и Андрея Болконского. “…Едва

    он обнял этот тонкий, подвижный стан и она зашевелилась так близко от него и

    улыбнулась так близко от него, вино ее прелести ударило ему в голову: он почувствовал себя ожившим и помолодевшим”. А Наташа оказалась “на той высшей ступени

    счастья, когда человек делается вполне добр и хорош”.

    Переизбыток жизни, неопытность – источник ее ошибок, необдуманных поступков. Мать с тревогой чувствует, что “чего-то слишком много в Наташе, и что от этого она не будет

    счастлива”. Именно образ Наташи является ключом к пониманию философской стороны

    романа. История с Анатолем Курагиным особенно поучительна. Проблема человеческой свободы, главная в романе, выходит здесь на первый план. “Невесте князя Андрея, так сильно любимой, этой прежде милой Наташе Ростовой, променять Болконского на дурака

    Анатоля, уже женатого (Пьер знал тайну его женитьбы), и так влюбиться в него, чтобы

    согласиться бежать с ним! – этого Пьер не мог понять и не мог себе представить”, –

    пишет Толстой. Как совместить человеческую свободу и законы человеческого общежития, здравого смысла, морали? Свободен ли человек? Где границы человеческой свободы? Эти вопросы неотступно преследуют Толстого, и он пытается дать на них свой ответ.

    Любовь к князю Андрею с новой силой пробуждается в Наташе после отъезда из Москвы с обозом, в котором оказывается и раненый Болконский. Примирение князя Андрея с Наташей вполне соответствует мыслям о “любви к ближнему”. Смерть Болконского лишает жизнь Наташи главного смысла, смысла любви, но известие о гибели Пети заставляет героиню Толстого преодолеть собственное горе, чтобы удержать мать от безумного отчаяния. Наташа “думала, что жизнь ее кончена. Но вдруг любовь к матери показала ей, что сущность ее жизни – любовь – еще жива в ней. Проснулась любовь, и проснулась жизнь”.

    Отношение Наташи к Пьеру свидетельствует о “проницательном сердце” героини. Сравнивая Бориса Друбецкого с Безуховым, Наташа говорит о Петре Кирилловиче: “Безухов – тот синий, темно-синий, с красным, и он четвероугольный”. Здесь чутко угадана искренняя доброта Пьера, его милая угловатость, непосредственность.

    После замужества Наташа отказывается от светской жизни, “от всех своих очарований”, от пения, от красивых нарядов. “Одна старая графиня, материнским чутьем понявшая, что все порывы Наташи имели началом только потребность иметь семью, иметь мужа.;. – одна мать удивлялась удивлению людей, не понимавших Наташи, и повторяла, что она всегда знала, что Наташа будет примерною женой и матерью”, – пишет Толстой. Наташа далека от интеллектуальных и политических исканий Пьера. Взаимопонимание супругов основано не на разуме, не на суждениях, умозаключениях и выводах, а на способности

    “с необыкновенною ясностью и быстротой понимать и сообщать мысли друг друга, путем

    противным всем правилам логики”. Таков идеал семейного счастья, при котором

    отсутствуют перегородки лжи и отчужденности между людьми. Таков толстовский идеал “мира”.

    Дети, как и Пьер, составляют главный смысл жизни Наташи, которая “пополнела и поширела, так что трудно было узнать в этой сильной матери прежнюю тонкую, подвижную Наташу. Черты лица ее определились и имели выражение спокойной мягкости и ясности. В ее лице не было, как прежде, этого непрестанного горевшего огня оживления, составлявшего ее прелесть. Теперь часто видно было одно ее лицо и тело, а души вовсе не было видно. Видна была одна сильная, красивая и плодовитая самка”. Таков художественный ответ Толстого на требования женской эмансипации. Эмансипация, по мысли писателя, конечно, возможна – достаточно эмансипированы Анна Павловна Шерер, Элен Курагина, Жюли Карагина – но счастливой женщину она не сделает никогда.

    Образ Наташи в эпилоге романа вызвал споры современников Толстого. Поэт А. А. Фет писал о Ростовой: “Мы поняли… что ее не тянет петь, а тянет ревновать и напряженно

    кормить детей. Поняли, что ей не нужно обдумывать пояса, ленты и колечки локонов.

    Все это не вредит целому представлению о ее духовной красоте. Но зачем было напирать на то, что она стала неряха? Это может быть в действительности, но это нестерпимый

    натурализм в искусстве…” Не согласился с эпилогом романа И. С. Тургенев, упрекавший

    Толстого: “Отчего это у него непременно все хорошие женщины не только самки – даже дуры? И почему он старается уверить читателя, что коли женщина умна и развита, то непременно фразерша и лгунья?”

    Представление Льва Толстого о “женщине в собственном смысле” могут быть, разумеется, оспорены, но именно в наше сложное время, когда часто распадаются семьи и утрачиваются многие нравственные ориентиры, к мнению великого художника стоит внимательно прислушаться.

  • Как выполнил Гринев завет отца? (по роману А. С. Пушкина “Капитанская дочка”)

    Как выполнил Гринев завет отца? (по роману А. С. Пушкина “Капитанская дочка”)

    “Береги честь смолоду”, – таков был завет Гринева-старшего своему сыну Петруше. Прощальные слова, обращенные к сыну, который начинает самостоятельную жизнь, нельзя рассматривать как случайные, как нравоучение, обязательное при расставании. Это напутствие сыну, в нем то, что особенно важно для Андрея Петровича. Это традиционный завет семьи, который он, как знамя, передает своему наследнику. А. С. Пушкин строит роман как воспоминание, созданное Гриневым в старости, спустя много лет после описанных событий, это записки, которые “дожили до его внуков”. Петруша Гринев уже пожилой человек, правдив и честен, он говорит, не лакируя своего прошлого, не выставляя своих добродетелей и не скрывая своих намерений. Он иронизирует по поводу своих барских привычек, своей невежественности в юности, наивных мечтаний о легкой и веселой военной службе, своего легкомыслия. В то же время рассказчик лишен самодовольства, это человек с чутким сердцем. Он не будет кривить душой. Таким же был Петр Андреевич и в молодости. Бунт Пугачева, как волна, набежал на Россию. Быстро докатился и до Белогорской крепости, где находился главный герой “Капитанской дочки” Петруша Гринев. Разные чувства были в момент осады на душе у белогорцев. Но, как ни сражались защитники крепости, она была взята. На крыльце комендантского дома был учинен суд. В жизни каждого человека бывает пересечение двух дорог, и на перепутье лежит камень с надписью: “С честью пойдешь по жизни – умрешь. Против чести пойдешь – жив будешь”. Именно перед этим камнем стояли обитатели крепости, в том числе и Гринев. В креслах на крыльце комендантского дома сидел предводитель бунтарей Пугачев. Он совал в лицо присягавшим ему белогорцам свою жилистую руку и говорил властным голосом: “Целуй руку! Целуй руку!” Одни, движимые страхом, подходили и целовали, другие выбирали смерть. На душе у Гринева было тяжело. Сейчас он должен сделать выбор всей своей жизни. Но какой глубокий смысл стоит за этим поцелуем, какая трагедия души, какая ответственность перед родиной, государыней, которой присягал, перед родителями и всем дворянством русским, и, наконец, Машей – возлюбленной! Петруша становился соучастником преступления. Поцеловать руку – значит предать все жизненные идеалы, предать честь. Не поцеловать – пойти на плаху. Гринев выбирает смерть. Ему присущи такие качества, как доблесть, достоинство, благородство, верность. Он не мог преступить морального кодекса и жить подлой жизнью предателя. Лучше он умрет, но умрет героем. Он не целует руку Пугачева, но случайно его слуга Савельич спасает его от смерти. Однако эта мысль о подлой жизни или честной смерти покидает душу Гринева ненадолго. Пугачев приглашает Петрушу на пир и после пира ведет с ним разговор с глазу на глаз. В этот момент между ними происходит словесная дуэль. Но неожиданно для них обоих в Гриневе, почти ребенке, просыпается воин. Он с достоинством стоит за свои идеалы, свою честь перед Россией и готов принять смерть. Одновременно в Пугачеве-разбойнике просыпается человек. Он начинает понимать Петрушу: “А ведь он прав! Он человек чести. И не важно, что он еще молод, а главное, он не по-детски оценивает жизнь!” И на этом этапе Пугачев с Гриневым нашли общий язык. Влияние Пугачева на Гринева было огромно: он стал понимать и классовый антагонизм, и правду бунтовавших крестьян. Не только в этой ситуации, но и всю свою жизнь жил Петруша по заветам отца: во всех выпавших на его долю невзгодах он проявлял себя с лучшей стороны. Во всех своих поступках он будет руководствоваться своими внутренними убеждениями, не изменит присяге; сам пойдет освобождать Машу, если ему не дадут отряд. Он же не бросит в беде Савельича, хотя и при этом будет рисковать своей жизнью и счастьем Маши: ему не позволяют оставить Савельича в руках врагов его человеческий долг и честь. Итак, в своей жизни Гринев испытал очень многое, не раз был в тупиковых ситуациях, но всегда находил из них выход, так как старался жить по завету отца, говорившего: “Береги честь смолоду”.

  • Сочинение-описание внешности моего друга Дениса

    Сегодня я попробую Описать моего друга Дениса. Он понимает меня лучше всех на свете и всегда готов выслушать и развеселить меня!

    Мой друг среднего роста, около 175 см и довольно крепкого телосложения, он не выглядит ни толстым, ни худым. В одежде он предпочитает спортивный стиль, но зимой носит классическое кашемировое пальто и темные ботинки. Денис очень любит клетчатые рубашки и у него их очень много. Но хочу отметить, что внешность не главное, главное – красота душевная.

    У моего Друга русые волосы, которые он отращивает немного дольше, чем принято мальчику и чаще всего они растрепаны, хотя такая прическа ему даже идет. У него длинный прямой нос, тонкие губы с острыми уголками и зеленые глаза с длинными ресницами. Брови достаточно густые, но не черные.

    Детали его внешности. Когда наступает весна и показывается солнышко, лицо Моего друга Покрывают веселые веснушки, которые не пропадают до самых холодов.

    Характерной особенностью Дениса являются его руки, кисти которые очень большие для его телосложения, а своими длинными пальцами он может легко схватить баскетбольный мяч! Денис очень часто улыбается, от чего на его щеках появляются ямочки, которые очень ему идут.

    В целом, он выглядит очень добродушным и открытым человеком.

  • Краткое содержание Хождение за три моря Никитин

    А. Никитин

    Хождение за три моря

    В 1458 г. предположительно купец Афанасий Никитин отправляется из родной Твери в Ширванскую землю (на территории теперешнего Азербайджана). У него с собой путевые грамоты от великого князя тверского Михаила Борисовича и от архиепископа Тверского Геннадия. С ним еще купцы – всего идут на двух судах. Двигаются по Волге, мимо Клязьминского монастыря, проходят Углич и добираются до Костромы, находившейся во владениях Ивана III. Его наместник пропускает Афанасия далее.

    Василий Панин, посол великого князя в Ширване, к которому Афанасий хотел присоединиться, уже прошел вниз по Волге. Никитин ждет две недели Хасан-бека – посла ширваншаха татарского. Едет он с кречетами “от великого князя Ивана, и кречетов у него было девяносто”. Вместе с послом они двигаются дальше.

    В пути Афанасий делает записи о своем хождении за три моря: “первое море Дербентское (Каспийское), дарья Хвалисская; второе море – Индийское, дарья Гундустанская; третье море Черное, дарья Стамбульская” (дарья no-перс. – море).

    Казань прошли без препятствий. Орду, Услан, Сарай и Берензань прошли благополучно. Купцов предупреждают, что караван подстерегают татары. Хасан-бек дает подарки осведомителям, чтобы они провели их безопасным путем. Неверные подарки взяли, однако весть об их приближении подали. Татары настигли их в Богуне (на отмели в устье Волги). В перестрелке были убитые с обеих сторон. Меньшее судно, на котором была и поклажа Афанасия, разграблено. Большое судно дошло до моря и село на мель. И его тоже разграбили и четверых русских взяли в плен. Остальных отпустили “голыми головами в море”. И они пошли, заплакав… Когда путники вышли на берег, и тут их взяли в плен.

    В Дербенте Афанасий просит помощи у Василия Панина, который благополучно дошел до Каспия, и Хасан-бека, чтоб заступились за людей, захваченных в плен, и вернули товары. После долгих хлопот людей отпускают, а больше ничего не возвращают. Считалось, то, что пришло с моря, – собственность владельца побережья. И разошлись они кто куда.

    Иные остались в Шемахе, другие пошли работать в Баку. Афанасий же самостоятельно идет в Дербент, затем в Баку, “где огонь горит неугасимый”, из Баку за море – в Ченокур. Здесь он живет полгода, месяц в Сари, месяц в Амале, о Рее он говорит, что здесь убили потомков Мухаммеда, от проклятия которого семьдесят городов разрушились. В Кашане он живет месяц, месяц в Езде, где “домашний скот кормят финиками”. Многие города он не называет, потому как “много еще городов больших”. Морем добирается до Ормуза на острове, где “море наступает на него всякий день по два раза” (впервые видит приливы и отливы), а солнечный жар может человека сжечь. Через месяц он, “после Пасхи в день Радуницы”, направляется на таве (индийское судно без верхней палубы) “с конями за море Индийское”. Доходят до Комбея, “где родится краска и лак” (основные продукты экспорта, кроме пряностей и тканей), а затем идут до Чаула.

    У Афанасия ко всему, что касается торговли, живой интерес. Он изучает состояние рынка и досадует, что солгали ему: “говорили, что много нашего товара, а для нашей земли нет ничего: все товар белый для бесерменской земли, перец, да краска”. Афанасий привез жеребца “в Индийскую землю”, за которого заплатил сто рублей. В Джуннаре хан отбирает у Афанасия жеребца, узнав, что купец не мусульманин, а русин. Хан обещает вернуть жеребца и еще дать тысячу золотых в придачу, если Афанасий перейдет в мусульманскую веру. И срок назначил: четыре дня на Спасов день, на Успенский пост. Но накануне Спасова дня приехал казначей Мухамед, хорасанец (личность его до сих пор не установлена). Он заступился за русского купца. Никитину возвратили жеребца. Никитин считает, что “случилось Господне чудо на Спасов день”, “Господь Бог сжалился… не оставил меня, грешного, милостью своей”.

    В Бидаре он опять интересуется товаром – “на торгу продают коней, камку (ткань), шелк и всякий иной товар да рабов черных, а другого товара тут нет. Товар все гундустанский, а съестного только овощи, а для Русской земли товара тут нет”…

    Живо описывает Никитин нравы, обычаи народов, живущих в Индии.

    “И тут Индийская страна, и простые люди ходят нагие, а голова не покрыта, а груди голы, а волосы в одну косу заплетены, и все ходят брюхаты, а дети родятся каждый год, а детей у них много. Из простого народа мужчины, и женщины все нагие да все черные. Куда я ни иду, за мной людей много – дивятся белому человеку”.

    Все доступно любознательности русского путешественника: и сельское хозяйство, и состояние армии, и способ ведения войны: “Бой ведут все больше на слонах, сами в доспехах и кони. Слонам к голове и бивням привязывают большие кованые мечи… да облачают слонов в доспехи булатные, да на слонах сделаны башенки, и в тех башенках по двенадцать человек в доспехах, да все с пушками, да со стрелами”.

    Особенно интересуют Афанасия вопросы веры. Он сговаривается с индусами пойти в Пар-ват – “то их Иерусалим, то же, что для бесермен Мекка”. Он дивится, что в Индии семьдесят четыре веры, “а разных вер люди друг с другом не пьют, не едят, не женятся…”.

    Афанасий горюет, что сбился с русского церковного календаря, священные книги пропали при разграблении корабля. “Праздников христианских – ни Пасхи, ни Рождества Христова – не соблюдаю, по средам и пятницам не пощусь. И живя среди иноверных, я молю Бога, пусть он сохранит меня…”

    Он читает звездное небо, чтобы определить день Пасхи. На “пятую Пасху” Афанасий решает возвращаться на Русь.

    И снова он записывает то, что видел своими глазами, а также сведения о разных портах и торгах от Египта до Дальнего Востока, полученные от знающих людей. Отмечает, где “родится шелк”, где “родятся алмазы”, предупреждает будущих путешественников, где и какие их поджидают трудности, описывает войны между соседними народами…

    Скитаясь по городам еще полгода, Афанасий добирается до порта – города Дабхола. За два золотых он отправляется до Ормуза на корабле через Эфиопию. Удалось поладить с эфиопами, и судно не ограбили.

    Из Ормуза Афанасий посуху идет к Черному морю и добирается до Трабзона. На корабле он договаривается за золотой дойти до Кафы (Крым). Приняв за шпиона, его грабит начальник охраны города. Осень, непогода и ветры затрудняют переход моря. “Море перешли, да занес нас ветер к самой Балаклаве. И оттуда пошли в Гурзуф, и стояли мы тут пять дней. Божиею милостью пришел я в Кафу за девять дней до Филиппова поста. Бог творец! Милостию Божией прошел я три моря. Остальное Бог знает, Бог покровитель ведает. Аминь!”

  • Жанр и композиция поэмы “Мертвые души” Н. В. Гоголя

    По замыслу Гоголя, композиция поэмы “Мертвые души” должна была состоять из трех томов, подобно “Божественной поэме” Данте, но был реализован лишь первый том, по словам автора -“крыльцо к дому”. Это своеобразный “Ад” российской действительности. Во 2 томе, подобном “Чистилищу”, должны были появиться новые положительные герои и на примере Чичикова предполагалось показать путь очищения и воскрешения человеческой души. Наконец в 3 томе -“Рае” – должен был предстать прекрасный, идеальный мир и подлинно одухотворенные герои.

    Жанр своего произведения автор определил также по аналогии с “Божественной комедией”: он назвал “Мертвые души” поэмой. Очевидно, что поэма Гоголя – не традиционная, это новое художественное построение, не имевшее аналогов в мировой литературе. Недаром споры о жанре этого произведения, начавшиеся сразу после выхода “Мертвых душ”, не утихают и до сих пор. Своеобразие жанра этого произведения заключается в сочетании эпического и лирического начала, черт романа-путешествия и романа-обозрения. Кроме того, здесь обнаруживаются черты жанра, который выделил сам Гоголь в работе “Учебная книга словесности” и назвал его “меньший род эпопеи”. В отличие от романа, в таких произведениях ведется повествование не об отдельных героях, а о народе или его части, что вполне применимо к поэме “Мертвые души”. Ей присуща поистине эпическая широта охвата и величие замысла, выходящего далеко за пределы истории покупки неким мошенником ревизских мертвых душ.

    Но важнее другой сюжет, показывающий преобразование России и возрождение людей, живущих в ней. Он и стал бы, по замыслу Гоголя, объединяющим началом всех трех томов “Мертвых душ”, делая поэму подлинной русской “Одиссеей”, подобной великой эпопее древнегреческого поэта Гомера. Вот только в центре ее оказался не хитроумный гомеровский путешественник, а “подлец – приобретатель”, как назвал Гоголь центрального героя своей поэмы Чичикова. Ему принадлежит и важная композиционная функция связующего героя, соединяющего все части сюжета и позволяющего легко вводить новые лица, события, картины, составляющие в целом широчайшую панораму жизни России.

    Композиция первого тома “Мертвых душ”, подобного “Аду”, организована так, чтобы как можно полнее показать негативные стороны жизни всех составляющих современной автору России. Первая глава представляет собой общую экспозицию, затем следуют пять глав-портретов, в которых представлена помещичья Россия; в 7-10 главах дается собирательный образ чиновничества, а последняя – одиннадцатая – глава посвящена Чичикову. Это внешне замкнутые, но внутренне связанные между собой звенья. Внешне они объединяются сюжетом покупки “мертвых душ” . Внутренне единство создается размышлениями автора о современной ему России. В композицию поэмы поэтому органично вписывается большое количество внесюжетных элементов, а также вставная “Повесть о капитане Копейкине”.

  • Подлинная жизнь Себастьяна Найта

    АМЕРИКАНСКАЯ ЛИТЕРАТУРА

    Владимир Набоков (Vladimir Nabokov)

    Подлинная жизнь Себастьяна Найта

    (The Real Life of Sebastian Knight)

    Роман (1938-1939, опубл. 1941)

    “Себастьян Найт родился тридцать первого декабря 1899 года в прежней столице моего отечества” – вот первая фраза книги. Произноситее сводный младший брат Найта, обозначенный в романе буквой “В.”. Себастьян Найт, знаменитый писатель, выходец из России, писавший по-английски, умер в январе 1936 г. в больнице парижского пригорода Сен-Дамье. В. восстанавливает подлинную жизнь брата, собирая ее по кусочкам, – так на глазах читателя создается этот запутанный и сложный (на первый взгляд) роман.

    У В. с Себастьяном общий отец, офицер русской гвардии. Первым браком он был женат на взбалмошной, беспокойной англичанке Вирджинии Найт. Влюбившись (или решив, что влюбилась), она бросила мужа с четырехлетним сыном на руках. В 1905 г. отец женился снова, и вскоре на свет появился В. Шестилетняя разница в возрасте для детей особенно значима, и в глазах младшего брата старший представал существом обожаемым и загадочным.

    Вирджиния умерла от сердечного приступа в 1909 г. Спустя четыре года отец, смешно сказать, затеял из-за нее дуэль, был тяжело Себастьян и в творчестве своем прибегал к пародии, “как к своего рода подкидной доске, позволяющей взлетать в высшие сферы серьезных эмоций”.

    В конторе Гудмена В. случайно знакомится с Элен Пратт: она дружит с возлюбленной Себастьяна Клэр Бишоп. История этой любви выстраивается из картин, которые В. вообразил после сопоставления рассказов Пратт с рассказами еще одного друга Себастьяна (поэта П. Дж. Шелдона). Кроме того, В. случайно увидел на лондонской улочке замужнюю и беременную Клэр, ей суждено умереть от кровотечения. Выясняется, что связь их длилась около шести лет (1924-1930). За это время Себастьян написал два первых романа (“Призматический фацет” и “Успех”, судьба которого соответствовала его названию) и три рассказа (они будут изданы в книге “Потешная гора” в 1932 г.). Клэр была идеальной подругой для молодого писателя – умной, чуткой, с воображением. Она научилась печатать и во всем помогала ему. Еще у них был маленький черный бульдожик… В 1929 г. по совету врача Себастьян уехал подлечить сердце на курорт в Блауберг (Эльзас). Там он влюбился, и на этом их отношения с Клэр закончились.

    В самой автобиографической книге Себастьяна “Утерянные вещи”, начатой им в то время, есть письмо, которое можно прочитать как обращение к Клэр: “Мне все время кажется, что в любви есть какой-то тайный изъян… Я не перестал любить тебя, но оттого, что я не могу, как прежде, целовать твое милое сумрачное лицо, нам нужно расстаться… Я никогда тебя не забуду и никем не смогу заменить… с тобою я был счастлив, теперь я несчастлив с другой…” На протяжении почти всей второй половины романа В. занят поисками этой другой женщины, – ему кажется, что, увидев ee и поговорив с нею, он узнает о Себастьяне нечто важное. Кто она? Известно, что в Лондоне Себастьян получал письма, написанные по-русски, от женщины, которую встретил в Блауберге. Но, выполняя посмертную волю брата, В. сжег все его бумаги.

    Поездка В. в Блауберг ничего не дает, зато на обратном пути ему встречается странный человечек (кажется, он вышел прямо из рассказа Себастьяна “Изнанка Луны”, где помогал незадачливым путешественникам), Человечек достает для В. список постояльцев отеля “Бомон” в Блауберге за июнь 1929 г., и он отмечает четыре женских имени – каждое из них могло принадлежать возлюбленной брата. В. отправляется по адресам.

    Фрау Элен Герштейн, изящная нежная еврейка, живущая в Берлине, никогда не слыхала о Себастьяне Найте. Зато у нее в доме В. знакомится с однокашником Себастьяна (“как бы это сказать… вашего брата в школе не очень-то жаловали…”); однокашник оказывается старшим братом первой любви Себастьяна – Наташи Розановой.

    В доме мадам де Речной в Париже В. застает Пал Палыча Речного и его кузена Черного (удивительный человек, умеющий играть на скрипке стоя на голове, расписываться вверх ногами и т. п.). Оказывается, Нина Речная – первая жена Пал Палыча, с которой он давно разошелся. Судя по всему, это особа эксцентричная, взбалмошная и склонная к авантюрам. Сомневаясь в том, что женщина такого типа могла увлечь Себастьяна, В. направляется в фешенебельный квартал Парижа – там живет еще одна “подозреваемая”, Элен фон Граун. Его встречает мадам Лесерф (“маленькая, хрупкая, бледнолицая дама с гладкими темными волосами”), назвавшаяся подругой фон Граун. Она обещает В. разузнать все что можно. (Для очистки совести В. навещает и некую Лидию Богемскую, оказавшуюся, увы, немолодой, толстой и вульгарной особой.)

    На следующий день мадам Лесерф (возле нее на софе притулился старый черный бульдожик) рассказывает В., как ее подруга очаровала Себастьяна: во-первых, он ей понравился, а кроме того, показалось забавным заставить такого интеллектуала заниматься с ней любовью. Когда он наконец осознал, что не может жить без нее, она поняла, что больше не может выносить его разговоров (“о форме пепельницы” или “о цвете времени”, к примеру), и бросила его. Услышав все это, В. еще больше хочет встретиться с фон Граун, и мадам Лесерф приглашает его на уик-энд к себе в деревню, обещая, что загадочная дама непременно приедет туда.

    В огромном, старом, запущенном доме гостят какие-то люди, сложным образом связанные друг с другом (совсем как в “Призматическом фацете”, где Себастьян пародировал детектив). Размышляя о таинственной незнакомке, В. вдруг чувствует влечение к мадам Лесерф. Будто в ответ она сообщает, как когда-то поцеловала мужчину только за то, что он умел расписываться вверх ногами… В. вспоминает кузена Черного и все понимает! Дабы проверить свою догадку, он тихо по-русски произносит за спиной у мадам Лесерф: “А у нее на шее паук”, – и мнимая француженка, а на самом деле – Нина Речная, тотчас хватается рукой за шею. Безо всяких объяснений В. уезжает.

    В последней книге Себастьяна “Неясный асфодель ” персонажи являются на сцену и исчезают, а главный герой на протяжении всего повествования умирает. Эта тема сходится теперь с темой книги “Подлинная жизнь Себастьяна Найта”, которую на наших глазах почти дописывает В. (не случайно из всех книг брата эта, пожалуй, его любимая). Но вспоминает, как в середине января 1936 г. получил от брата тревожное письмо, написанное, как ни странно, по-русски (Себастьян предпочитал писать письма по-английски, но это письмо он начинал как письмо к Нине). Ночью В. видел на редкость неприятный сон – Себастьян зовет его “последним, настойчивым зовом”, вот только слов не разобрать. Вечером следующего дня пришла телеграмма: “Состояние Себастьяна безнадежно…” С большими передрягами В. добирался до Сен-Дамье. Он сидит в палате спящего брата, слушает его дыхание и понимает, что в эти минуты узнает Себастьяна больше, чем когда-либо. Однако произошла ошибка: В. попал не в ту палату и провел ночь у постели чужого человека. А Себастьян умер за день до его приезда.

    Но “любая душа может стать твоей, если ты уловишь ee извивы и последуешь им”. Загадочные слова в конце романа: “Я – Себастьян Найт или Себастьян Найт – это я, или, может быть, мы оба – кто-то другой, кого ни один из нас не знает”, – можно истолковать как то, что оба брата – это разные ипостаси подлинного автора “Подлинной жизни Себастьяна Найта”, т. е. Владимира Набокова. Или, может быть, лучше оставить их неразгаданными.

    В. А. Шохина

  • Ю. П. Кузнецов

    Ю. П. Кузнецов

    Юрием Кузнецовым была предпринята радикальная попытка переосмысления мифа “тихой лирики”. Кузнецов последовательно и в высшей степени сознательно обнажает мифологические черты своего художественного мира (активно используя образы, почерпнутые из “Поэтических представлений славян о природе” А. Н. Афанасьева и скандинавских преданий) и полностью изгоняет элегическую сентиментальность. В итоге созданный Кузнецовым мир приобретает резко трагические и в то же время языческие, как бы донравственные, докультурные черты. Он одновременно воспевает и “сказку русского духа”, и “хаос русского духа”. Милый сердцу поэта “кондовый сон России”, вековой душевный покой, по его мнению, искони прекрасен и гармоничен, потому что освобожден от придуманных нравственных установлений, от “ига добра и любви” (“Тайна добра и любви”). Не случайно даже символический абстрактный образ поиска древнего истока, поиска, прорезывающегося через позднейшие наслоения истории и культуры, – даже он несет смерть живому, даже он беспощаден и жесток: “Из земли в час вечерний, тревожный Вырос рыбий горбатый плавник, Только нету здесь моря! Как можно! Вот опять в двух шагах он возник. Вот исчез, снова вышел со свистом. – Ищет моря, – сказал мне старик. Вот засохли на дереве листья – Это корни подрезал плавник”.

    Лирический герой Кузнецова мечется между двумя крайностями. С одной стороны, он мечтает вернуться к этому изначальному языческому – сверхчеловеческому! – покою, возвышаю

    Щемуся над заблуждениями человечества. Тогда в его лирике появляются стихи, наполненные презрением к “поезду” человеческого быта, к “обыкновенному” человеку, который “не дорос” до простора: “ему внезапно вид явился настолько ясный и большой, что потрясенный он сломился несоразмерною душой”. С другой стороны, лирического героя Кузнецова не покидает чувство пустоты, тоска по пониманию и теплу. Это предельно обостренное чувство богооставленности, экзистенциального одиночества. “Не раз, не раз о помощи взывая, огромную услышу пустоту…”, “Все, что падает и кружится, великий ноль зажал в кудак…”, “Меня убили все наполовину, а мне осталось добивать себя…”, “Мир остался без крова и хлеба. Где вы, братья и сестры мои?” – такие безысходные формулы проходят через его лирику, зримо свидетельствуя об условности и абстрактности предлагаемых “сверхчеловеческих”, “языческих” решений. Поэзия Кузнецова стала эпилогом “тихой лирики”, доказав с несомненным талантом невозможность построения нового религиозного сознания на основе “крови и почвы” – тех категорий, которые выступают из мира “тихой моей родины”, лишенного элегической дымки.

  • Н. В. Гоголь “Мертвые души”

    Поэма “Мертвые души” была написана в 1841 году. Русь крепостников и чиновников описана Гоголем со всей беспощадностью великого реалиста. Помещичье дворянство являлось основной политической силой России. Помещики владели не только землей, но и людьми, подобно тому, как человек может владеть какой-нибудь вещью.

    Основу сюжета поэмы составляет афера Чичикова, который, путешествуя по русской провинции, скупает “мертвые души”. Мертвыми душами называли крестьян, которые числились живыми по спискам до очередной ревизии, а поэтому за них нужно было платить налог. Чичиков хотел купить землю в Херсонской губернии и стать по бумагам владельцем крепостных. Под залог этого имущества он хотел получить ссуду, а потом пустить деньги в оборот, получив большой доход.

    Автор, следуя за своим героем, показал самые различные типы крепостников-помещиков.

    Создать живописные образы помещиков Гоголю помогает искусное владение деталью в

    описании и быта, и характеров героев.

    Один из таких помещиков – Манилов. Интерьер его дома, как и все имение, свидетельствует о характере хозяина. Речь Манилова соответствует его натуре – сладкая,

    бессодержательная. Он постоянно о чем-то думает, живет как-будто вне жизни. Мысли его пусты, мечтания – бессмысленны. Манилов не занимается своим хозяйством, а носится с какими-то идеями. Гоголь подчеркивает, что Манилов, находясь раньше в полку, считался одним из самых образованных офицеров. Одной этой фразой Гоголь раскрывает нам уровень офицеров николаевской армии. Манилов – непрактичный человек. Он не задумывается над странной просьбой Чичикова и дарит ему мертвые души.

    В отличие от Манилова, Коробочка жадна. Знакомство с ней начинается с описания ее имения: “…узенький дворик весь был наполнен птицею и всякой домашней утварью”. В комнате у Коробочки было множество картин с изображением животных. Хозяйственность Коробочки граничит с суетливой бестолковостью. Гоголь описывает Коробочку как ограниченную помещицу, недаром Чичиков называет ее “дубинноголовой”. Единственное, что ее волнует, так это деньги и чтобы как-нибудь

    не продешевить.

    Все помещики, показанные в поэме, хотя и различны по своим внешним качествам, но все

    они похожи друг на друга своей бездуховностью, внутренней ограниченностью. Даже живой и общительный Ноздрев, который при первой встрече производит впечатление человека добродушного и веселого, поражает своей духовной нищетой. Ноздрев – человек капризный, взбалмошный и даже злой, если что-нибудь оказывается ему не по вкусу. Автор называет Ноздрева человеком поступков. Но все поступки Ноздрева без разумной цели.

    Как всегда, интерьер соответствует характеру помещика: “В кабинете, в котором, впрочем, не было заметно следов того, что бывает в кабинетах, то есть книги или бумаги, висели только сабли, да два ружья”. Речь Ноздрева соответствует основным чертам его

    характера, она стремительна, неуправляема.

    Собакевич, такой же крепкий, как и его хозяйство. Он считает, что крестьяне должны как можно больше трудиться на помещика, и добротные избы крестьян – это как залог их

    работоспособности. Материальный интерес – единственный интерес в его жизни. И даже за мертвые души Собакевич старается поднять цену как можно выше.

    Крайней степенью деградации является Плюшкин – “прореха на человечестве”. Это – единственный помещик, чья история жизни прослеживается полностью. Этот образ не только комичен и сатиричен, но и трагичен. Имение Плюшкина напоминало “вымершее место”, и единственное, что могло привлечь, это сад, находившийся позади дома. Даже внешне Плюшкин был похож на нищего, хотя был богатым помещиком. Но все это богатство копилось без цели, не находя никакого употребления, поэтому Плюшкин становится скупым и жадным.

    Поэма раскрывает сущность имущих людей. Почти всех героев поэмы объединяет одно –

    пассивность, паразитизм. И в руках таких людей находится судьба русского народа.

    Крепостническо-помещичья Россия создала особый класс – класс чиновников, в задачи которого входило управление огромным государством. Народ в такой России оказывался под двойным гнетом.

    Характеристики чиновников даются Гоголем с тонким и едким сарказмом. Наиболее полно и ярко Гоголь показывает черты столичного дворянства и чиновничества в “Повести о капитане Копейкине”.

    Воплощение чиновника, попирающего интересы других, честь,- образ Чичикова. По сравнению со многими персонажами поэмы, он не лишен ума. Но ум его изворотлив и действует в одном направлении – как бы обогатиться за счет других. Еще с юности Чичиков стремится выбиться в люди. И для этого он не щадит своих сил. Обладая огромной энергией и упорством, он всегда добивался своих целей. Но вскоре он убедился, что все желаемое можно достигнуть быстрее, если освободиться от принципов морали, чести, порядочности. Такая позиция определяет поведение Чичикова. Ради выгоды он готов даже на предательство.

    Стремление Чичикова действовать побуждает действовать и других. И в этом Чичиков

    проявляется как человек нового времени, когда в России начинают зарождаться

    буржуазные отношения, когда денежные интересы становятся на первое место,

    отодвигая другие человеческие интересы.

    Поэма Гоголя проникнута глубокими чувствами автора. Гоголь верит в будущее своего

    народа, в его силы. Это мы видим на примере крестьян Коробочки, Собакевича. Гоголь

    подчеркивает, что у таких людей – свой исторический путь.

    Все лирические отступления выражают одну тему – тему России, ее прошлого, настоящего и будущего. В лирических отступлениях дана, по сути, оценка всем явлениям общественной жизни России, выражена авторская позиция. Лирические отступления – это поэма в поэме.

  • “Я была тогда с моим народом…” (По стихотворениям А. А. Ахматовой)”

    Годы сталинизма отозвались дикой болью и нечеловеческими страданиями в судьбах людей. Многих духовно искалечили, истребили, сломали. Влияние сталинизма – этого чудовищного монстра – перенесла Анна Ахматова. Сына Ахматовой, Льва Гумилева, несколько раз арестовывали. Под впечатлением от этих событий родилось замечательное произведение – поэма “Реквием”. Чтение этой поэмы производит неизгладимое впечатление, дает урок мужества и душевной стойкости.

    Поэма Ахматовой “Реквием” в моем понимании – это общечеловеческая мысль о недопустимости, негуманности насилия над людскими душами и судьбами. В этом произведении раскрывается трагический эпизод жизни самой поэтессы. Эта поэма автобиографична, в основу ее легли личные переживания. “Реквием” – отражение не только страданий человека, но и душевной твердости. У матери забрали сына, повергли ее в пучину тоски, одиночества и тишины. На протяжении всей поэмы звучит пугающе “одна”. “Эта женщина одна, Эта женщина больна…” Она страдает безмерно: у нее отняли сына. Что может быть ужаснее безмолвного ожидания, неизвестности, невозможности помочь?! Нескончаемых очередей и семнадцати месяцев терзающей боли?! А потом последует приговор!

    И упало каменное слово

    На мою еще живую грудь…

    Человек на миг теряется, ничего не осознавая и не воспринимая. Потом мать смиряется, проявляет большое мужество:

    У меня сегодня много дела:

    Надо память до конца убить,

    Надо, чтоб душа окаменела.

    Надо снова научиться жить.

    Но наряду с этим появляется пессимистическое отношение к жизни и постепенно возникает вопрос: если смерть все равно неизбежна, то почему бы не расстаться с жизнью именно сейчас?!

    В эпилоге высказывается мысль: память о бедах людских вечно живет в сердце человека. Поэтесса говорит о том, что если задумают увековечить ее, поставив памятник, то он должен быть воздвигнут на том месте, где она провела несносные триста часов перед закрытыми дверями. Нет, никогда ей не забыть ни скрипа тюремных засовов, ни воплей женщин, оторванных от своих детей, ни бессонных ночей, проплаканных ими. Но она все-таки вынесла эту чудовищную пытку, выстояла, выдержала. Мысль о безумии и смерти не раз приходила к ней, но она переборола себя, доказав нам, что как бы ни были велики ее страдания, у нее хватит мужества жить и бороться!