Blog

  • Основные проблемы любви в повести Карамзина “Бедная Лиза”

    Немалым успехом у читателей начала прошлого века пользовалась повесть Карамзина “Бедная Лиза”, которая оказала существенное воздействие на становление и развитие новой русской литературы. Сюжет этой повести очень простой: он сводится к грустной истории любви бедной крестьянской девушки Лизы и состоятельного молодого дворянина Эраста. Центральный интерес повествования заключен в добросердечной жизни Лизы, в истории расцвета и трагического увядания любви.

    Психологически доподлинно показано состояние молодого, целомудренного и наивного девичества с радостным доверием к жизни, слитой с яркими красками солнечного дня, цветущей природы. Потом переплетается тревожный период недоумения перед новым, незнакомым ей чувством после встречи с Эрастом. Он сменяется трогательной картиной чистой первой влюбленности, райской и духовно окрыленной. Но когда бедная Лиза отдается Эрасту, чистые восхищения девушки омрачаются сознанием чего-то беззаконного, что вмешалось в ее любовь. И на это новое душевное состояние откликается по своему природа: “Между тем блеснула молния, и грянул гром. Лиза вся задрожала: “Эраст, Эраст! – сказала она.- Мне страшно! Я боюсь, чтобы гром не убил меня как преступницу!”

    Беспокойство оказывается ненапрасным: пресыщенный молодой дворянин начинает охладевать в своих чувствах к Лизе. А в ее душе страх потерять любимого сменяется надеждой на возможность вернуть утраченное счастье. Тут Эраст надолго покидает Лизу, отправляясь в военный поход, где он проигрывает в карты все свое состояние, и по возвращении решает поправить дело женитьбой на богатой вдове. Узнав об этом из уст самого Эраста, Лиза впадает в отчаяние. Обманутая в лучших надеждах и чувствах, девушка бросается в пруд около Симонова монастыря – места ее счастливых свиданий с Эрастом.

    В характере Эраста Карамзин предвосхищает распространенный в новой русской литературе тип разочарованного человека. По натуре Эраст добрый, но слабый и ветреный. Общественная жизнь и светские удовольствия ему надоели, он скучает и жалуется на свою судьбу. Под влиянием сентиментальных романов, которых Эраст вдоволь начитался, он мечтает о счастливых временах, когда люди, не обремененные условностями и правилами цивилизации, жили беспечно и дружно на лоне природы. Разочаровавшись в свете, в людях своего круга, Эраст ищет новых впечатлений. Встреча с Лизой удовлетворяет его мечты о гармонической жизни вдали от общества, в природной простоте нравов и обычаев. Но пастушеская идиллия ему вскоре надоедает.

    Мотивы повести, связанные с Эрастом, в разных вариациях будут звучать в нашей литературе – в пушкинских “Цыганах”, в поздней драме Л. Н. Толстого “Живой труп” и романе “Воскресение”. А судьба Лизы отзовется в “Станционном смотрителе” Пушкина, в “Бедных людях” Достоевского. По существу, “Бедной Лизой” открывается ключевая в отечественной литературе тема “маленького человека”.

    Правда, социальный аспект в отношениях Лизы и Эраста приглушен: Карамзин более всего озабочен в повести доказательством того, что “и крестьянки любить умеют”. Но именно потому социальный колорит в изображении характера Лизы у Карамзина отсутствует. Это является, пожалуй, самым слабым местом повести, ибо Лиза менее всего похожа на крестьянку, а более – на милую светскую барышню эпохи Карамзина, воспитанную на чувствительных сентиментальных романах. Ныне такой писательский подход к изображению людей из народа кажется наивным и нехудожественным. Но современники Карамзина, еще не читавшие ни Крылова, ни Пушкина, ни Гоголя, не только не чувствовали этой фальши, но восхищались до слез художественной правдой повести. Пруд у Симонова монастыря стал местом паломничества почитателей таланта Карамзина и получил название “Лизин пруд”. Сюда сходились на свидание сентиментальные парочки, сюда приходили тосковать и предаваться “меланхолии” люди с чувствительными и разбитыми сердцами. Так, один из светских остряков написал по этому поводу такое объявление:

    “Здесь в воду бросилась Эрастова невеста,- Топитесь, девушки, в пруду довольно места!” А монахи прекратили эти паломничества просто: обнесли пруд забором и вывесили надпись, что пруд этот вовсе не называется Лизиным.

    Все это и сейчас не может не вызывать улыбки, наивность и простодушие людей далекой от нас эпохи. Но при зрелом размышлении нельзя не согласиться, что “привязанную” к крестьянке устарелым литературным языком – историю девической любви с ее зарождения до катастрофы Карамзин передал с психологической достоверностью, в ее зерне уже содержится и будущий Тургенев, певец “первой любви” и тонкий знаток девичьего сердца, и Лев Толстой с проникновением в душевное течение с его формами и законами. Узнаваемый во всем мире изощренный психологизм русской художественной прозы предчувствуется, появляется в кажущейся ныне наивной и даже неумелой повести этого писателя.

  • Мои мысли о романе Ф. М. Достоевского “Преступление и наказание”

    Роман Ф. М. Достоевского “Преступление и наказание” увидел свет в 1866 году и дал думающим людям повод вновь и вновь обсуждать вопрос, интересовавший человечество многие сотни лет: “Все ли люди равны в своих правах и обязанностях или существуют индивидуумы, стоящие высоко над массой людской и имеющие гораздо большую свободу в действиях, нежели обыватели?” И по сей день не прекращаются споры и распри на этой почве: вспомним, хотя бы расизм, антисемитизм, фашизм и т. д. – ведь они подразумевают, что одни люди лучше других!

    Герой романа “Преступление и наказание” также задумывался над вопросами устройства людских социумов. Родион Раскольников хочет заново для себя и всего человечества решить все вопросы жизни, где удел всех несчастных – страдания и смерть. И раз необходимо поломать этот порядок, остановить ежечасно совершающуюся несправедливость, необходим и Герой в истинном, древнем значении этого слова.

    Итак, Герой призван изменить мир. Избрав роль спасителя человечества, Родион Романович создает новую систему ценностей, некую теорию, согласно которой существует сверхчеловек, власть имеющий и преступающий, проливающий “кровь по совести”. Это трагическое забвение христианских заповедей, эта подмена нравственных законов законами арифметики: “Одна смерть и сто жизней взамен – да ведь тут арифметика!” – воспитывается в человеке всем строем современной ему жизни, самой атмосферой города из серого камня.

    Да и что такое Петербург, в котором происходит почти все действие? Это город, в котором человек теряет себя окончательно, перестает ощущать реальность. Автор создает странную, почти невероятную атмосферу полусна-полуяви, в которую мы погружаемся вслед за героем, и ощущение достоверности происходящего тут же покидает нас. Вместе с Родионом и мы уносимся, соприкасаясь с его лихорадочным сознанием, в бескрайние просторы духа, не обремененного телом. Раскольников перестает ощущать себя, и даже принятие пищи кажется ему чуждым, насильственным. Он чувствует лишь биение своей мысли, которая и стала для него жизнью, Сам Петербург, “вонючий, пыльный, зараженный городом воздух” провоцирует Раскольникова на идею и поступок.

    Достоевский считал, что большой город – дьявольское создание цивилизации – имеет особое влияние на душу человека. Город в романе – ошибка природы, заблуждение, случайность. Меня поразила настойчивость автора в подробном описании грязных улиц, их смрада и мерзости, пыльного городского камня, от которого нигде нет спасения. Это неживая материя, которая и человека стремится поработить, уподобить себе.

    Петербург пересекает множество речушек, рек, каналов. Но в Петербурге Достоевского не ощущается присутствие живой воды. Томимые жаждой, мучимые палящим солнцем и духотой, бродят по городу его обитатели, всюду натыкаясь лишь на мертвый камень. Но как только кому-то захочется свести счеты с жизнью, немедленно возникает река, появляется высокий мост, с которого так удобно броситься вниз головой… Даже реки в этом городе – не явление природы, не прекрасное Божье творение, а лживое перевоплощение камня.

    Но разве можно оправдать всем вышесказанным то, что человек убивает другого человека, чтобы узнать, тот ли он великий Герой, который впоследствии принесет им счастье. Вообразив себя “право имеющим”, Раскольников попирает святое, незыблемое для человеческого сознания – он посягает на человека.

    “Не убий, не укради”, – написано в древней книге. Это заповеди человечества, аксиомы, принимаемые без доказательств. Раскольников дерзнул усомниться, решил их проверить. И Достоевский показывает, как за этим невероятным сомнением следует тьма других мучительных вопросов и идей. И бездна муки себе и другим.

    По замыслу герой совершал не преступление, а пробу; поднял руку не на человека, а на “вошь”. Но тогда почему он так боится, так замирает от любого чужого окрика, почему так невыносимо ему видеть родных – мать и Дуню?

    Раскольников сознает, что не “старуху убил, а себя”. Он бежит от этой мысли, как Страшного Суда, – не мог, не смел это совершать. В какие-то моменты внешние события отвлекают Родиона от его внутреннего переживания, он забывает о содеянном и уже готов радостно и освобождение воскликнуть: “Есть жизнь! Не умерла она еще со старухой!”. Но это лишь мгновение. Жизнь умерла – осталась мука.

    Преступление стоит между ним и миром. Убийство – акт посвящения в великие. Он отрезал себя от всех. В гордом одиночестве создавал Раскольников свою теорию, готовился к “пробе”. В те дни и часы никто ему не был нужен. Понять же истину случившегося в таком одиночестве невозможно: герой уже переступил черту, сознание его не может самостоятельно вырваться из круга идей, определенных теорией. Он мечется в поисках живой души, которая смогла бы выслушать его и облегчить страдания. И тогда появляется Соня Мармеладова. Ее появление, по-моему, довольно значимо в романе. На преступление человек идет один. Вернуться к людям он один не может, необходим кто-то, кто разделит с преступником его грех.

    Соня, поставленная в те же условия существования, еще более, чем он, униженная, Соня – другая. Иная система ценностей воплотилась в ее жизни. Принеся себя в жертву, отдав свое тело на попрание, она сохранила живую душу и ту необходимую связь с миром, которую разрывает Раскольников. Именно Соня убеждает Родиона признаться в содеянном. И герой соглашается с ней, но в тот момент в его душе нет раскаяния. Он донес на себя лишь потому, что тайна давила его, мешая жить и дышать. Но, чтобы снова начать жить, смотреть на мир иными глазами, необходимо покаяние.

    Покаяние – это не просто признание своей ошибки, но древнейший обряд очищения души, дающий согрешившему надежду на спасение, шанс начать жизнь еще раз. Покаяние – это страдание, потому что уже ничего нельзя поправить. Покаяние – это самоотречение, за которым следует искупление. Это мучительно долгий путь.

    Даже на каторге Раскольников не хочет отступить от своей теории. Он думает, что это только он виновен в произошедшем, но теория непогрешима. Все изменяется лишь во второй части эпилога. Раскольников видит сон о моровой язве: своеобразная реализация его теории. Все люди вообразили себя героями, причастными к высшей истине, и стремятся повести человечество в царство счастья и справедливости. Но никто не желает идти вслед: ведь гением мнит себя каждый. Разгораются споры, которые вскоре доходят до войн. Во имя счастья всего человечества люди убивают друг друга – и все меньше и меньше в живых остается на планете. Пустынная земля, где люди перебили друг друга, – вот логический итог теории Раскольникова. И только после этого сна начинается освобождение его из-под власти идеи, начинается его путь к людям.

    Удивительно, что и пейзаж эпилога резко отличается от картин природы в шести частях романа. Появляется простор, бескрайние виды, живая и мощная, не скованная набережными сибирская река… Это – знак перемены в судьбах героев, о которой мы уже не узнаем.

    Достоевский сделал предметом литературы анализ состояния преступника после совершения преступления, провел тончайшее психологическое расследование. Сверхчеловек на страницах романа превращается в испуганного и измученного изгоя, мечтающего о наказании как об избавлении от страданий. Автор не просто следит за мучениями героя, он изображает умирающую жизнь, причем с такой силой и достоверностью, что мы мучаемся не меньше, чем сам герой.

    Достоевский, на мой взгляд, хотел предостеречь людей от подобных поступков и подобных мыслей, показать, насколько опасны и к чему приводят такие теории. Безусловно, эти теории имеют право на существование, но обращаться с ними следует предельно разумно и осторожно.

  • Мотивы и образы лирики Н. С. Гумилева

    Н. С. Гумилев – представитель плеяды великих русских поэтов, живших и творивших свою бессмертную славу в то время, которое получило название Серебряного века поэзии.

    Этот период подарил отечественной и мировой литературе такие великие имена, как Анна Ахматова, Марина Цветаева, Александр Блок, Саша Черный и другие. Их вклад в развитие русской поэзии конца XIX – начала XX в. неоценим.

    Кроме того что Николай Гумилев создавал прекрасные поэтические произведения, он был тонким ценителем, критиком и теоретиком стиха. В гимназические годы он заинтересовался поэзией французских символистов. В результате этого увлечения юный поэт выпустил в 1905 г. свой первый сборник стихов “Путь конкистадоров”.

    В этом сборнике Гумилев определяет назначение поэта: “Наполнить сокровищницу поэзии золотыми слитками и алмазными диадемами”. А потому Гумилев уподобляет себя завоевателю новой земли, открывающему не разграбленные доселе богатства ее недр.

    Творчество Николая Гумилева далеко не однородно тематически: на протяжении разных периодов творческой жизни его поэзия наполняется новыми мотивами, новыми особенностями. Например, в раннем периоде своего творчества Гумилев мечтал изменить мир, подобно Будде или Христу.

    Раннее творчество поэта состоит из стихотворений, написанных в разных стилях. Иногда поэт отрицает символизм, но иные его произведения можно назвать лучшими образцами литературной школы символистов.

    Моя мечта надменна и проста:

    Схватить весло, поставить ногу в стремя

    И обмануть медлительное время,

    Всегда лобзая новые уста.

    А в старости принять завет Христа,

    Потупить взор, посыпать пеплом темя

    И взять на грудь спасающее бремя

    Тяжелого железного креста…

    Постепенно Гумилев вырабатывает основные принципы собственной поэтической деятельности на смену романтической декоративности экзотической лирики и пышной яркости образов приходит четкая и сложная форма стихосложения. Хотя сам поэт подчеркивал, что внимание к форме – не самоцель, а лишь свидетельство связи поэта с многовековой поэтической традицией.

    Как и все поэты Серебряного века, Гумилев пережил революцию эмоционально и всем сердцем. Стихи являлись для поэта своеобразной защитой от действительности. Его поэтические произведения не восхваляли прошлое, наоборот, в какой-то мере они порицали действительность: “Я, верно, болен: на сердце туман, мне скучно все – и люди и рассказы”.

    Для поэтического творчества Гумилева не характерна тема судьбы современной ему страны, общества. Даже если эти темы и появляются, то они напоминают скорее легенды или сны, нежели свидетельства очевидца. Так почему же действительность так мало волновала поэта? На этот вопрос Гумилев сам дал ответ в одном из своих стихотворений:

    Я вежлив с жизнью современною,

    Но между нами есть преграда,

    Все, что смешит ее, надменную,

    Моя единственная награда.

    Гумилева считают единственным “сновидцем” в русской поэзии начала XX в. Действительно, реальность часто представлялась ему дурным сном, а забвение приносило свободу и счастье. Ярко выраженный индивидуализм Николая Гумилева не позволял ему слиться с толпой, с ее интересами, идеалами, нуждами, он, наоборот, в какой-то мере культивировал свою чужеродность этому миру. Излагая свои мысли поэт хочет открыть людям дверь в личное мировоззрение. По мнению Гумилева этот мир не ограничивается страной или определенной территорией. Мир – неорганиченный простор для мыслей и чувств, который нужно познавать всю жизнь.

    В этом и заключается своеобразие поэзии Гумилева.

  • Анализ стихотворения Гумилева “Рассказ девушки

    Николай Гумилев очень рано начал писать стихи и, будучи гимназистом, сумел опубликовать несколько десятков своих ранних произведений. Именно это спасло его от исключения из престижного учебного заведения в Царском Селе, директор которого простил юному дарованию плохое поведение и неуспеваемость по многим предметам из-за любви к поэзии. Накануне выпускных экзаменов в 1905 году Гумилев опубликовал стихотворение “Рассказ девушки” . Поэт еще не причислял себя ни к одному из существующих литературных течений, однако в его произведениях очень ярко прослеживались черты романтизма. Именно в таком ключе и было выдержано это произведение, которое по своей форме и содержанию напоминает притчу.

    Первое и последнее четверостишия “рассказа девушки” повторяются, являясь своеобразной моралью притчи, которая гласит, что все мы порой попадаем под влияние злых чар, но далеко не каждому человеку удается им противостоять. Змей-искуситель может принимать любой облик ради того, чтобы добиться соей цели – ввести человека в соблазн. Это подтверждает и история таинственной незнакомки, поведанная автором.

    Героиня его произведения отдыхала “под тенью милой, старой ели”, однако ее покой был потревожен дивным странником. Его пленительные речи и убаюкивающий голос произвели на девушку неизгладимое впечатление. Однако слова, с которыми он к ней обратился, заставили красавицу усомниться в том, что незнакомец пришел к ней с благими намерениями. Он звал ее с собой в горы, где “кроют мраморные гроты огнем увенчанных людей”. На сей раз искуситель принял облик одного из богов древнего Олимпа, обещая своей юной избраннице вечную жизнь среди равных ему существ. “И там ты будешь королевой, как я могучим королем”, – пообещал незнакомец.

    Услышав подобные речи, девушка была удивлена и обрадована, так как “эта песня жгла мечты… И наряжала сновиденья в такие яркие мечты”. Однако сердце красавицы оставалось невозмутимым и совершенно спокойным, так как в нем уже царила любовь к Создателю, которая помогла ей преодолеть соблазны и искушения. И это стало маленькой победой героини стихотворения, которая смогла избавиться от наваждения и понять, что все услышанное – лишь красивые слова, способные погубить ее душу. Поняв, что жертва не поддается соблазну, “дивный странник отошел, померкнул в солнечном сияньи”, но его глухие рыдания еще долго висели в воздухе, напоминая о коварстве чар.

  • Герой в литературе классицизма

    Литература классицизма оправдывала свой статус “образцового” искусства, предлагая не только образцовые правила, по которым надо писать сочинения, но и “образцового героя классицизма”, который был примером для подражания жителям государства. Поскольку в произведениях классицистов (прежде всего трагедия) обычно действовали античные персонажи или выдающиеся исторические личности (изображать простых людей в высших жанрах запрещалось), то такие образцы адресовали, прежде всего, шляхте, придворным и самому королю.

    Правда, разрешалось изображать и людей незнатного состояния, например мещан, буржуа (как господина Журдена из “Мещанина во дворянстве” Мольера), но они обычно высмеивались, то есть были персонажами комедий. Итак, “высшие” жанры предназначались высшим общественным сословиям (дворянам), а низшие – общественным низам (мещанам и крестьянам). Так формировалась удобная для господствующих классов схема: высокие порывы и черты присущие высоким классам нижи классы, заслуживают только высмеивание, изображение лишь в низших жанрах. Отсюда становится понятным, что Мольер смело, нарушил это правило Классицизма, изобразив в “Мещанина во дворянстве” дворян Доранта и Доримену не как внутренне благородных людей, а как раз наоборот.

    Получалось, что литература классицизма в определенной мере последовала сословной монархии, известной Европе еще со времен средневековья. Тогда говорили, что все общество делится на три сословия: на тех, кто воюет (дворянство, шляхта), тех, кто молится (священнослужители), и тех, кто обрабатывает землю (крестьяне). Первых можно было изображать в трагедиях, третьих – в комедиях, а вторых – лучше было вообще не трогать. Мольер и тут рискнул, изобразив лукавство и коварного “священника” в своей комедии “Тартюф”. Произведение немедленно запретили, а когда Мольер умер, то за оскорбление церкви его даже отказывались похоронить по христианскому обряду.

    Пытаясь дать рациональный, упорядоченный анализ человеческой психики, классицизм выделял какую-то одну основную черту в человеческом характере. Ударение на такие черты создавало односторонне-целостный характер, такую личность литературного героя, “чтобы от начала и до-конца он имел целостную удачу, /Ему лишь одному присущую и ему соответствующею” (Гораций, “Послание к Пизонам”). Конечно, Герой классицизма как носитель одних доминирующих черт характера или страсти не является изобретением классицистов, а существовал он еще со времен античности (следовательно, и в этом классицисты подражали древним).

    Поэтому персонажи произведений классицистов обычно наделены лишь одной-двумя чертами. Положительные, хорошие черты – честность, благородство, верность, деловитость, мужество, талантливость – присущи изображенным Героям античной и национальной истории, только представителям господствующей, управляющей верхушки. Негативные черты – лень, хитрость, коварство, скудоумие, – присущи преимущественно только выходцам из социальных низов. И это есть та самая главная несправедливость классицизма, неуважение трудящегося народа и восхваление управляющего класса.

  • Жанр баллады в творчестве В. А. Жуковского

    Соединение музыки и поэзии породило в Средние века такой жанр, как баллада. Возникший в первой половине XIX века русский романтизм обратился к этому жанру и внес в него много нового. Крупными поэтами-романтиками в русской литературе стали Батюшков и Жуковский. В своем творчестве они обращались к опыту европейских поэтов, у которых романтизм переживал пору расцвета.

    Выдающийся человек своей эпохи, В. А. Жуковский придал своим романтическим стихотворениям глубоко личный характер. Он считал, что “жизнь и поэзия – одно”. Лирические стихотворения поэт писал всю жизнь, но славу ему принесли более 20 баллад. С появлением в русской поэзии этого жанра связывали начало эпохи романтизма. Несколько баллад были написаны предшественниками Жуковского, но только он сумел создать новые, “душевные” баллады, которые сразу нашли путь к сердцам читателей.

    Первая баллада Жуковского “Людмила” была подражаньем балладе “Ленора” немецкого поэта Бюргера. Если в тексте Бюргера использовались немецкие народные предания, то в русской балладе Жуковский показывает Древнюю Русь, воинство славян, упоминает Литву и Нарву, где происходили исторические сражения. Поэт вводит в текст слова и выражения из русского устного народного творчества. Главная заслуга Жуковского была в том, что он создал увлекательный романтический мир с живыми образами героев и красочными картинами.

    Основными в балладе “Людмила” стали темы любви и смерти. Сюжет баллады очень прост. Автор, без долгого предисловия, сразу вводит читателя в курс дела. Произведение начинается с воспроизведения внутреннего монолога Людмилы, которая тоскует по своему пропавшему жениху:

    – Где ты, милый? Что с тобою?

    С чужеземною красою,

    Знать, в далекой стороне

    Изменил, неверный, мне;

    Иль безвременно могила

    Светлый взор твой угасила.

    Девушка не знает, возвратится ли ее возлюбленный из дальних стран, куда ушел с войском славян. Наконец, рать возвращается, кругом ликованье, и только Людмила не дождалась своего жениха. Сама не своя от горя, девушка не хочет больше жить, призывает смерть:

    Гроб, откройся; полно жить:

    Дважды сердцу не любить.

    Людмила с возмущением говорит, что Бог “нас забыл”, называет его “немилостивым творцом”. Мать девушки в страхе предостерегает ее от богохульства, утверждает, что Создатель не творит зла, но Людмила заявляет: “Сердце верить отказалось!” Героиня не представляет жизни без милого, для нее ад уже наступил, а рая быть не может. На это мать отвечает:

    Кратко жизни сей страданье;

    Рай – смиренным воздаянье,

    Ад – бунтующим сердцам;

    Будь послушна небесам.

    В духе романтизма Жуковский талантливо рисует картину ночи:

    С гор простерты длинны тени;

    И лесов дремучи сени,

    И зерцало зыбких вод,

    И небес далекий свод

    В светлый сумрак облеченны…

    К Людмиле стучится ее жених и предлагает ей ехать с ним в Литву, где теперь находится его “тесный дом”. Не раздумывая, Людмила соглашается. Далее Жуковский описывает бешеную скачку коней-призраков, несущих Людмилу и мертвеца-жениха, который повторяет один вопрос: “Страшно ль, девица, со мной?” Баллада насыщена фантастическими элементами и пронизана чувством тайны и ужаса. Конь примчался к разверстой могиле, в которой исчез вместе с женихом. Людмила, сама выбравшая смерть, умирает и тоже падает в яму. Поэт делает назидательный вывод о безрассудности смертных людей и о праведном суде Бога.

    Не совсем довольный первой балладой, Жуковский пишет балладу “Светлана”, которой придает типично русский колорит. Сюжет почти тот же, но концовка другая. Эту балладу Жуковского вспомнил Пушкин, когда писал сон Татьяны:

    Раз в крещенский вечерок

    Девушки гадали:

    За ворота башмачок,

    Сняв с ноги, бросали…

    Действие баллады разворачивается во время гаданья сельских девушек на суженого. Сидя перед горящей свечой и зеркалом в темной комнате, Светлана, обмирая от страха, видит в зеркале своего жениха, пропавшего год назад. Ровно в полночь является жених Светланы и зовет ее немедленно ехать венчаться. Кони несут санки сквозь вьюгу, бледный и унылый жених не говорит ни слова. Ворон, кружась над ними, предвещает печаль. Наконец, у небольшой хижины сани остановились и исчезли разом кони, сани и жених. Оставшись одна, Светлана, шепча молитвы, рискнула войти в хижину, где увидела гроб. Под белым полотном зашевелился мертвец. Белый голубок, символизирующий крепкую веру, охраняет Светлану, не дает покойнику дотянуться до нее. Светлана узнает в мертвеце своего жениха и… просыпается. Автор снова рисует героиню в комнате перед зеркалом, но в окне уже утренний свет. Девушка расстроена ужасным сном, но тут слышит звон колокольчика. Это вернулся ее жених, он по-прежнему любит Светлану. Концовка баллады пронизана солнцем, светом, счастьем влюбленных. В заключительных словах баллады Жуковский формулирует нравственный закон:

    Здесь несчастье – лживый сон;

    Счастье – пробужденье.

    Автор желает своей героине, чтобы ее миновали грусть, печаль, беды жизни, а дни ее были бы полны весельем и радостью. Главная мысль этой баллады – торжество любви над смертью.

    Жуковский своим романтическим творчеством подготовил появление в русской литературе гения Пушкина. Поэт внес огромный вклад в развитие русской лирики.

  • Художественное своеобразие романа М. Горького “Мать

    Сам Горький жанр своего произведения не обозначил, однако можно утверждать, что это – роман. Хотя в отличие от традиционного русского романа в этом произведении практически отсутствует любовный сюжет, весьма скромная роль отводится описаниям природы, и финал открыт. Как видно, “Мать” отчасти напоминает роман, но не вполне соответствует классическим образцам этого жанра.

    Важной особенностью книги является ее агитационная направленность, прямая ориентация на читателя. Несмотря на то что позиция автора по отношению к героям четко определена, сам автор в произведении практически отсутствует, все дается глазами Ниловны.

    Горький постоянно использует в романе опыт, накопленный ранними годами творчества. Налицо приметы романтизма. В книге “Мать” чрезвычайно развита символика, система контрастов: свет и тьма, знамя и стена, Павел и судьи, Рыбин и полицейские. Горький также умело использует звук и цвет.

    Основная значимая единица в произведении – человек. Сущность персонажей раскрывается в их взаимодействии друг с другом. Вся книга – история духовного развития людей, а потому построена она как бы на движении. Все сюжетные линии посвяшены описанию того, каков же путь человека в революции. Постоянный мотив движения подчеркивает духовное обновление и развитие каждой отдельной личности. Жизнь людей сравнивается с рекой, которая “ровно и медленно текла куда-то мутным потоком годы и годы”. Дни складываются, как “ступени лестницы”.

    Художественное пространство произведения все время меняется. Действие книги начинается в тесном мире слободки, в комнате дома Власовых. Потом появляются люди “из другого мира”, из города. После этого мы видим первомайскую демонстрацию, деревню, заседание суда. Финал книги – это сцена на вокзале, откуда рельсы уводят человека в большой мир. Так постепенно идея произведения приобретает вселенский масштаб.

    Итак, книга М. Горького “Мать” – произведение, в котором все художественные средства подчинены авторским задачам, те же, в свою очередь, были продиктованы духом нового времени.

  • Четвертый раздел сборника стихов 1856 г. Новая лирика, новаторство Некрасова

    На первый взгляд может показаться странным, что именно в четвертом раздел сборника 1856 г. Некрасов решил поместить такие стихотворения, как “Свадьба”, “Перед дождем”, “Петербургское утро”. Казалось бы, более логичным было включить их в первый раздел. Однако специфика последней части сборника заключается в том, что лирическое начало проявляется здесь более отчетливо, авторское сознание выявлено более определенно. В первом разделе об авторе, его оценках, его отношении к изображаемому можно было только догадываться. Здесь же автор уже не посторонний свидетель, а порой даже участник событий.

    Сравните, например, “Тройку” и “Свадьбу”. Сходство несомненно, вплоть до печального, рокового предсказания: “Будет бить тебя муж-привередник…” -“Будешь ребенка больного качать, Буйного мужа домой поджидать…” Но в “Тройке” мы не видим автора, мы не можем определить его “точки” в пространстве. Откуда он следит за “чернобровой дикаркой”, которая бежит за промчавшейся тройкой? В “Свадьбе” ситуация иная: там автор сразу же заявляет о себе, его оценки сюжетно мотивированы: “В сумерки в церковь вхожу… Вижу я…”, поэтому психологически оправдана строка: “Бедная! Лучше вперед не гляди!”

    И “Несжатая полоса” тоже, конечно, не случайно попала в четвертый раздел, потому что речь в стихотворении идет не только о больном крестьянине, который не в силах убрать урожай, но и о самом поэте. Это очень личные, очень лирические стихи, ибо поэт до некоторой степени отождествляет себя с пахарем. Здесь уже нет дистанции, тут все переплелось. Получается полифоническое звучание : слышен голос колосьев и ответ ветра; мы видим несчастного пахаря и вместе с тем явственно ощущаем названное “я” автора: “Знал, для чего и пахал он и сеял, Да не по силам работу затеял”. Через год, в 1855 г., Некрасов написал “Последние элегии”: “Не раз, упав лицом в сырую землю, С отчаяньем, голодный, я твердил: “По силам ли, о Боже, труд подъемлю?..” Не правда ли, похоже на пахаря? А ведь поэт теперь пишет о себе.

    То же лирическое начало определяет тональность стихотворения “Внимая ужасам войны…” . Авторское присутствие в тексте всячески подчеркивается: “Мне жаль…”; “Одни я в мире подсмотрел Святые, искренние слезы…” и т. д. Написанное как отклик на Крымскую войну, стихотворение наполнено обобщающим смыслом. Оно получает вневременное значение, потому что материнское горе вечно, и слезы бедных матерей льются всегда, во все времена, когда льется кровь, когда погибают сыновья.

    Снова, как и в стихотворении “В столицах шум…”, Некрасов от конкретного случая, факта, события переходит к обобщающему образу, который строится на контрасте двух миров: мир лицемерных дел, пошлости и прозы и высокий мир скорби, страданий, святых и искренних слез. Характерным для Некрасова является и поэтическое сравнение безутешного горя несчастных матерей с плакучей ивой, которой никогда не поднять “своих поникнувших ветвей”. Плакучая ива, поникнувшие ветви… Слова привычные, почти обыденные. Но как точно и тонко заметил А. В. Чичерин, искусство поэзии, особенно лирики, заключается не в том, чтобы придумывать необыкновенные слова, но в том, чтобы и самые обыденные слова воспринимались как через край переполненные и мыслью и чувством самого поэта.

    В том же четвертом разделе сборника были помещены некоторые стихотворения Некрасова, относящиеся к так называемому “панаевскому циклу”.

    Первые стихи, посвященные любви Некрасова к А. Я. Панаевой, появились еще в конце 40-х гг. Исследователи справедливо сравнивают их со знаменитым “денисьевским циклом” Тютчева. Независимо друг от друга два великих поэта создавали любовные стихи, поразительные по откровенности чувств. В них выражена подлинная драматичность переживаний, описаны сложные и мучительные отношения героя и героини. У Некрасова это “Если мучимый страстью мятежной…” , “Ты всегда хороша несравненно…” , “Поражена потерей невозвратной…” , “Да, наша жизнь текла мятежно…” и другие, вплоть до “Трех элегий”, написанных в 1874 г. и как бы завершающих цикл.

    Новаторство Некрасова проявилось, прежде всего, в том, что его любовная лирика подчеркнуто диалогична, т. е. представляет собою не монолог, когда слышен лишь один голос, а диалог, когда воспроизводятся два голоса, сознания, характера, действуют два героя – он и она, и отношения между ними чаще всего конфликтны.

    Лирический герой, появившийся в некрасовской поэзии, стал своеобразным открытием в русской литературе. Это типичный разночинец, человек с нелегким характером, неуверенный в своем праве на счастье. Не менее важно появление у Некрасова и образа лирической героини, женщины гордой, независимой, вольнолюбивой.

    И он, и она отличаются повышенной ранимостью; их любовь – не только светлое, жизнеутверждающее чувство, но и испытание, включающее ревность, подозрения, ссоры. Создается представление о сложных взаимоотношениях людей, равных в любви и отстаивающих свою человеческую независимость.

    Некрасов тщательно продумал состав своего сборника 1856 г., стремясь придать ему не только итоговый характер, но и композиционную стройность, завершенность. Нет случайности в том, что первый раздел начинается печальным стихотворением “В дороге”, а заканчивается оптимистическим “Школьником”. И во втором разделе существует несомненная перекличка между начальной “Псовой охотой” и заключительными “Отрывками из путевых записок графа Гаранского”. Наконец, в четвертом разделе мы также встречаемся со своеобразной композиционной “рамкой” . Начинается раздел стихотворением “Муза”: “Нет, Музы, ласково поющей и прекрасной, Не помню над собой я песни сладкогласной!” , и заканчивается тоже обращением к Музе : “То сердце не научится любить, Которое устало ненавидеть”.

    Впервые в сборнике 1856 г. Некрасов предстал как поэт во многом определяющий дальнейшее развитие русской литературы. Издание сборника воспринималось как событие не только литературной, но и общественной жизни. Не удивителен тот небывалый успех, который сопровождал появление книги. У Тургенева были все основания для вывода : “…А Некрасова стихотворения, собранные в один фокус,-жгутся…”

  • Биография Денни Алмонте

    Денни Алмонте – бейсбольный игрок, родился 7 апреля 1987 года в Моке, Доминиканская Республика. Наиболее известен как звезда Детской бейсбольной Лиги 2001 года.

    Денни Алмонте был Нью-Йоркским игроком Детской бейсбольной Лиги из Доминиканской Республики, о котором гремели заголовки газет в 2001 году. Алмонте был левоподающим питчером в 2001 году за Rolando Paulino All-Stars – команду Детской Лиги из Бронкса, Нью-Йорк. В этом же году команда участвовала в мировых играх Детской баскетбольной Лиги, где 70 миль в час сделали подачи Альмонте не отбиваемыми. 18 августа 2001 г. Денни Алмонте показал великолепную игру против команды Apopka из Флориды, перечеркивая все 16 предыдущих его игр.

    Его команда, состоящая в основном из латиноамериканцев из Бронкса, стала любимцем средств массовой информации и заслужила прозвище Baby Bronx Bombers.

    В биографии Денни Алмонте есть и черные полосы. После соревнований журналистское расследование опубликовало найденные документы из Доминиканской Республики. Они свидетельствовали, что Алмонте родился в 1987 году, а не 1989. Этот факт делает Алмонте слишком взрослым для участия в Детской бейсбольной Лиге, куда принимаются дети до 12 лет. А на то время Денни было уже 14.

    Расследования Детской Лигой и должностными лицами Доминиканской Республики установили, что отец мальчика зарегистрировал его рождение дважды. Причем вторая регистрация уменьшала возраст Денни на два года. Детская Лига убрала Денни Алмонте и его команду из своих турнирных таблиц. А отцу Алмонте на всю жизнь запретили проводить деятельность, связанную с Детской баскетбольной Лигой.

    Далее в биографии Денни Алмонте последовали игры за команду Высшей Школы Джеймса Монро в Нью-Йорке. Там он помог выиграть два чемпионата в 2004 и 2005 годах. Не получив приглашения в Главную бейсбольную Лигу, он переехал в Нью-Мехико и поступил там в колледж.

    Дополнительные сведения: команда Apopka из Флориды позднее обыграла Rolando Paulino All-Stars в финальных соревнованиях в США в 2001. В этой игре Денни Алмонте не был питчером.

    Об Алмонте снова стали писать газеты, когда в 2006 году “New York Daily News” сообщила, что он женился на тридцатилетней парикмахерше Розе Пердомо 14 октября 2005! В это время Денни Алмонте было 18 и он учился в Высшей Школе.

  • Анализ стихотворения Твардовского “О сущем

    В жизни любого поэта рано или поздно наступает тот переломный момент, когда он задается вопросом о своем истинном предназначении. Подобные философские размышления были характерны для многих русских поэтах, а также нашли отражение в творчестве авторов советского периода, одним из которых является Александр Твардовский.

    В 1957 году он написал стихотворение “О сущем” , в котором проанализировал свои произведения. Кроме этого, автор попытался ответить на вопрос, действительно ли он достоин того, чтобы зваться поэтом. Это стихотворение Твардовский начал с довольно откровенного признания, с первой строчки заявив о том, что лично ему “славы тлен – без интереса”, равно как и власть, к которой стремится большинство людей. Однако поэта гораздо больше привлекает утренний лес с припорошенными росой тропинками и березами, украшенными пыльными сережками. Автор отождествляет себя с природой и утверждает, что является ее неотъемлемой частью. Более того, поэт убежден в том, что и сам имеет право на частичку окружающего мира, чтобы наслаждаться морем, которое моет “с пеной каменья теплых берегов” или же песней, запомнившееся поэту со времен безмятежной юности.

    Стремление владеть частицей мира и быть в центре всех важных событий, даже если они сулят не только победу, но и беду, автор объясняет потребностью постоянно познавать то, что его окружает. Он мечтает “видеть все и все изведать, всему не издали учась”. И это для него гораздо важнее всех земных благ, славы, почестей и общественного признания. Твардовский убежден, что настоящим поэтом является не тот, кто при жизни становится знаменитым, а тот, кто умеет тонко чувствовать природу, события и явления, правильно их трактовать и получать удовольствие не от роскоши, а от простых человеческих радостей. Только с подобными жизненными установками и приоритетами можно вести речь о чистом, бескорыстном и не предвзятом творчестве, которое не ставит перед собой задачи кому-то угодить, а является естественным результатом процесса самореализации. При этом сам Твардовский до конца не уверен, что действительно смог выдержать испытание теми соблазнами, которые были уготованы ему судьбой. Поэтому, будучи состоявшимся и признанным литератором, поэт по-прежнему задается вопросом о том, что ему “нужно, дорого до слез” понимание того, что он живет не зря и честно выполняет свою миссию, предначертанную ему свыше.