ПЕВЕЦ РОДНОЙ ПРИРОДЫ (по поэзии А. А. Фета)
Афанасий Афанасьевич Фет — один из выдающихся поэтов-лириков XIX века. «Это не просто поэт, а скорее поэт-музыкант», — писал о нем П. И. Чайковский. На слова Фета написано множество романсов: «Сад весь в цвету» Аренского, «Свеж и душист твой роскошный венок» Римского-Корсакова, «В дымке-невидимке» Танеева, «Я тебе ничего не скажу» Чайковского, «В молчанье ночи тайной» Рахманинова.
Не менее поэтична и музыкальна пейзажная лирика А. А. Фета. Поэт любил природу, прекрасно знал и тонко чувствовал ее. Стихи о природе объединены поэтом в отдельные циклы соответственно временам года: «Весна», «Лето», «Осень», «Снега». Лирика Фета — это вселенная красоты, три основные составляющие которой — природа, любовь и песня.
Природа занимает в его творчестве важнейшее место, что отражается даже в названиях большинства его стихотворных циклов. Особый цикл посвящен морю. Явления природы поэт олицетворяет, воспринимает их как одушевленные существа, благодаря чему пейзажи всегда овеяны определенным настроением:
Цвет садовый дышит
Яблонью, черешней…
Истерзался песней
Соловей без розы,
Плачет старый камень,
В пруд роняя слезы…
Содержанием поэзии Фета всегда была красота окружающего мира, природы и любовь. В его стихотворениях нет ничего, кроме нежных движений человеческой души:
В моем саду, в тени густых ветвей
Поет в ночи влюбленный соловей.
Поэта можно назвать певцом природы и любви, в его стихах есть все, что должно быть в поэзии: «любовь и кровь», «морозы и розы». У Фета все живо, все дышит, способно плакать, радоваться и грустить:
В небесах летают тучи,
На листах сверкают слезы,
До росы шипки грустили,
А теперь смеются розы.
Природность, естественность — главное завоевание лирики Фета. Очеловеченность природы сочетается у поэта с природностью человека. Природа в своей очеловеченности (цветы спят) сливается с природной жизнью человека (сердце цветет):
Целый день спят ночные цветы,
Но лишь солнце за рощу зайдет,
Раскрываются тихо листы
И я слышу, как сердце цветет.
В лирических пейзажах Фета воспроизводится природа средней русской полосы — это лучшие образцы русской и мировой лирики: «Я жду… Соловьиное эхо…», «Уж верба вся пушистая…», «Летний вечер тих и ясен…», «Уснуло озеро; безмолвен черный лес…», «Еще весна. Как будто неземной…», «Весенние мысли», «Степь вечером», «Пчелы». В пейзажах Фета часто совсем стирается грань между переживанием и изображением природы, которая очеловечивается и становится отражением души поэта:
Какая ночь! Все звезды до единой
Тепло и кротко в душу смотрят вновь,
И в воздухе за песнью соловьиной
Разносится тревога и любовь.
Под пером Фета природа оживает, у него «робко месяц смотрит в очи, изумлен, что день не минул», «смежает небо огнедышащее око…», «цветы глядят с тоской влюбленной, безгранично чисты, как весна», «плачет старый камень, в пруд роняя слезы». Его пейзажи, их изобразительная конкретность, одушевленная светлым лиризмом, нашли дальнейшее развитие в поэзии и прозе — у Тургенева, Чехова, Надсона, Апухтина, Блока.
Фет — романтик, он идеализирует природу. Чем сильнее захватывает его эстетическое восприятие природы, тем дальше он уходит от реальности. Целым ожерельем романтических метафор характеризуется, например, восприятие цвета героем автобиографического рассказа-очерка «Кактус»: «Очень похоже на подсолнух», — равнодушно сказала девица и отошла от цветка. Молодой человек пришел в ужас: «…Да… ведь это храм любви!»
В фетовском изображении природы пейзажным картинам и зарисовкам свойственно зачаровывающее романтическое звучание:
Что за звук в полумраке вечернем? Бог весть! —
То кулик простонал или сыч.
Расставанье в нем есть, и страданье в нем есть,
И далекий неведомый клич.
Точно грезы больные бессонных ночей
В этом плачущем звуке слиты…
В более поздних стихотворениях Фет все дальше уходит в природу, у поэта все больше сопоставлений, параллелей с жизнью человека. Картины природы нередко превращаются в аллегории, но это ощущение неделимой, цельной жизни природы всегда сохраняется как идеал, как высшая мудрость:
Солнца уж нет, нет и дня неустанных
Стремлений, Только закат будет долго чуть зримо гореть;
О, если бы небо судило без тяжких томлений
Так же и мне, оглянувшись на жизнь, умереть!..
Поэзия для Фета — высший род художества, она по-своему заключает в себе элементы всех других искусств. Как настоящий поэт, он наделяет свое слово и музыкальными звуками, и красками, и пластическими формами.
У многих поэтов можно заметить преобладание одного из этих элементов, у Фета поэзия и живописна, и музыкальна.
Картины природы, нарисованные Фетом в стихах, играют всеми цветами, а стихи звучат, как хорошо настроенный инструмент в руках мастера:
Смотри, красавица, — на матовом фарфоре
Румяный русский плод и южный виноград.
Как ярко яблоко на лиственном узоре!
Как влагой ягоды на солнышке горят.
Образы природы, нарисованные Фетом, завораживают, они безупречны. Но безупречность эта тепла и полна скрытой жизни:
Уснули метели
С печальной зимой,
Грачи прилетели,
Пахнуло весной.
Даже запись в альбом, поэтический пустяк, Фет превращает в эстетическое событие:
Среди фиалок в царстве роз
Примите искренний поклон…
Фетовские леса «благоуханны», тропинки «желты», растения поэт наделяет «царственной мудростью», луговая трава в его стихах «осыпана жемчугом», а не росой, ночь «сладострастна», и
На природе с каждой каплей
Зеленеет вся одежда,
В небе радуга сияет,
Для души горит надежда.
Фет «никогда не мог понять, чтобы искусство интересовалось чем-либо, помимо красоты», и выступал защитником «чистого искусства». Он рассматривал художественное творчество как единственное убежище «от всяческих скорбей, в том числе и гражданских», и стремился противопоставить искусство действительности.
Литературные принципы Фета тесно связаны с его общим мировоззрением, с его жизнью.
Фет уходил в природу и в любовь, но для того, чтобы он «нашел» там что-то, должны были сложиться объективные исторические и социальные причины. Он искал красоту, свободу, цельность, гармонию и находил их. Фет — поэт природы в более широком смысле, чем просто лирик-пейзажист.
Сама природа в лирике Фета социально обусловлена, и не только потому, что поэт отгораживался от жизни во всей ее полноте, уходя в природу. Фет более, чем кто-либо, выразил в русской лирике свободное отношение к природе.
Следуя Жуковскому, поэт широко использовал в своей поэзии принципы интонационно-мелодического построения стихотворения. Поэтому в его стихотворениях часты песенно-романсные повторения, нарушения последовательности в развитии темы, ослабленность связи между предложениями: «Шепот, робкое дыханье», «Буряна небе вечернем».
Музыкальности Фет достигает звуковой организацией стихотворения, его ритмом и интонацией, соответствующими лирическому настроению.
Но при всей выразительности и новаторстве на пейзажной лирике Фета отразилась ограниченность его эстетической позиции — в его пейзажах природа лишена связи с трудовой деятельностью человека, с его социальным самосознанием и всегда дается всего лишь как объект эстетических переживаний и лирического восторга.
Фет был далек от передовых взглядов, но порой он творчески преодолевал ограниченность своего мировоззрения, открыв для поэзии новые средства изображения душевного мира, обогатив русскую литературу лирическими картинами природы, мелодичностью и ритмическим разнообразием стиха.
При всем различии стихотворений Фета они похожи в том, что, по мысли и внутреннему чувству поэта, все значение поэзии — в безусловном, независимом от внешних или практических целей и намерений, самозаконном вдохновении, создающем прекрасное — нравственное и доброе.