Русь, куда ж несешься ты?
Дай ответ. Не дает ответа.
Н. В. Гоголь
И. А. Гончаров для меня – один из самых загадочных русских писателей-классиков. В самом деле, будучи благонамеренным государственным чиновником, не разделяющим революционно-демократических взглядов, он не подвергался гонениям, его не преследовали, не притесняли. Но в то же время его романы получили самую высокую оценку передовых деятелей эпохи – В. Г. Белинского, Н. А. Добролюбова, Д. И. Писарева, Н. А. Некрасова, дали им основания для смелых антикрепостнических выводов. И Гончаров соглашался с этими выводами – значит, он предвидел их, предполагал, что нарисованные им правдивые картины русской жизни должны вызвать мысли, идеи, которых он не разделял.
Почему же он не спорил?
Я думаю, что противоречие тут кажущееся. Гончаров считал, что преобразование необходимо, верил в прогресс, основанный на деятельности просвещенных, энергичных и честных людей, которые придут на смену пустомечтателям, барчукам-лежебокам. В таких людях писатель видел будущее России, хотя четко, реально их себе не представлял. Но он неустанно искал положительные начала в самой действительности и, казалось, увидел их, когда в России начали развиваться буржуазно-капиталистические отношения и появились “новые люди”, деятельные, предприимчивые.
В “Обыкновенной истории” таков Петр Иванович Адуев, крупный чиновник, заводчик, трезво мыслящий, неглупый, по-своему порядочный человек. Но писатель учитывал и те противоречия, которые несли с собой шедшие на смену “всероссийскому застою” буржуазно-капиталистические отношения. Это и мешало ему видеть в дельцах-буржуа передовых деятелей эпохи.
Гончаров безусловно отвергал барский “романтизм”, оторванную от жизни пустомечтательность Адуева-младшего, но он не мог не чувствовать ограниченности, неполноценности бескрылого здравого смысла, эгоизма и черствости буржуазной морали адуевых-старших, безразличных к человеку. Это мешало писателю видеть в П. И. Адуеве, в этом слишком трезвом буржуа, положительного героя своего времени. Петр Иванович не выдержал “испытания в любви”: он погубил свою жену Лизавету Александровну, “заел ее век, задушил ее в холодной и тесной атмосфере” бездушия.
Устами супруги Адуева-старшего Гончаров осуждает бесчеловечность “человеке дела”, для которого главной целью было “приобресть между людьми чиновное и денежное значение…”
Адуев-старший составил для себя правила жизни, от которых никогда не отступал, потому что считал их непогрешимо-верными. Но его создатель, И. А. Гончаров, сумел разглядеть ограниченность этих правил, их мелочность, мещанское самодовольство своего героя.
Положительный идеал следовало искать не в дяде и тем более не в племяннике, а в ком-то третьем… Но в ком есть эта гармония “ума” и “сердца”, о которой мечтал Гончаров?
Намек на такую гармонию мы видим в образе Лизаветы Александровны Адуевой, тонко чувствующей и трезво, критически мыслящей. У нее есть и душа, и характер, но путь к общественной деятельности для русской женщины 40-50-х годов был закрыт.
Таким образом, положительный идеал в “Обыкновенной истории” не был найден, потому что прогрессивные идеи писателя вступали в противоречие с действительностью, в которой новые буржуа-предприниматели меньше всего думали о судьбе России и об общественном благе. Но великая заслуга Гончарова в том, что он побудил многих людей задуматься о возможных путях развития России, о положительных началах русской жизни, о том, что исцелит эту жизнь, избавит ее от “адуевщины” и “обломовщины”.