“Репутация его как общественного писателя, психологи и живописца нравов устанавливается окончательно этим романом”, – утверждал П. В. Анненков. Да и сам Тургенев понимал, что “Дворянское гнездо” имело самый большой успех, который когда-либо был у его произведений.
Действие романа происходит в 1842 г., но его историческое содержание охватывает огромный период времени от середины XVIII до середины XIX в. Все типы и судьбы персонажей даются Тургеневым как результат длительного исторического развития той общественной среды, которую он изображает. Писатель выступает здесь первоклассным художником-историком. Он очень точно соотносит смену поколений в роде Лаврецких с различными периодами исторического развития послепетровской дворянской России. Жестокий и дикий самодур-крепостник, прадед Лаврецкого, напоминающий Троекурова из повести Пушкина “Дубровский”; его дед, который однажды “перепорол всю деревню”, безалаберный и хлебосольный “степной барин”, полный ненависти к Вольтеру, – это типичные представители русского “барства дикого” середины XVIII в. Им на смену приходит приобщившееся к культуре то офранцуженное, то подражавшее английской аристократии дворянство времен Екатерины, Павла и первых лет XIX в., представленное в романе теткой отца Лаврецкого – легкомысленной старухой княжной Кубенской и самим родителем тургеневского героя Иваном Петровичем. Начав с увлечения идеями французских просветителей, он кончил молебнами и домашней русской баней.
Такова была типичная история одного из родов русского дворянства. Картина эта дополняется фигурами в стиле николаевского царствования: отца Лизы Калитиной – взяточника и дельца-прокурора; сплетника и шута, старого чиновника Гедеоновского; лихого отставного штаб-ротмистра и известного игрока – отца Паншина; любителя казенных денег – отставного генерала Коробьина, будущего тестя Федора Ивановича Лаврецкого, и т. д. Описывая предков Лаврецкого как бы через призму народного сознания, Тургенев показывает, что история этих дворянских гнезд омыта слезами не одной их жертвы.
Среди них была и мать Федора Ивановича Лаврецкого – простая крепостная девушка, своей красотой привлекшая внимание барича-вольнодумца. Иван Петрович женился на ней не столько по любви, сколько из желания отомстить отцу, а после этого тут же отправился в Петербург, где немедленно увлекся “одной из знаменитых тогдашних Фрин или Лаис”. Тихая и робкая, Малаша не перенесла этого.
Тема безответности крепостного крестьянства сопровождает все повествование Тургенева о прошлом рода Лаврецких. Она воплощена в образах постаревшего на барской службе лакея Антона и старухи Апраксеи. Полна драматических перипетий в духе крепостнических нравов и судьба старой Агафьи, няни Лизы. Первая красавица на селе, умница, речистая, смелая, она в полной мере испытала и барский гнев, и барскую любовь, после чего стала “молчалива и богомольна”. Агафья самовольно ушла куда-то в раскольничий скит – все же какая-никакая, а в ее представлении свобода. Тема жизни закрепощенного народа завершается в романе образом повстречавшегося Лаврецкому мужичка, подавленного безысходным горем.
Таким образом, Тургенев правдиво показал, как вековая зависимость крепостного крестьянина от власти и самодурства его господ развила в нем покорность, терпение, смирение и религиозность вплоть до стремления уйти от мира. Но писатель видел начало активности и протеста в крепостном крестьянстве.
Тургенев развивает и тему русской интеллигенции. В духовном облике отца и сына Лаврецких, в споре Михалевича с Федором Ивановичем, в личности самого Михалевича Тургенев напоминает читателю об основных путях развития русской интеллигенции за целых полвека. Вольтерьянство, в котором обвиняет Михалевич Лаврецкого, близость отца Федора Ивановича к декабристам, пора романтических увлечений, вспоминаемая в споре Михалевичем, собственная его личность, представляющая типические черты идеалистов 30-х гг., поверхностное западничество Паншина – все это различные исторические облики и этапы духовной эволюции русской интеллигенции крепостной эпохи со времен Екатерины II до начала 40-х гг.
Споры Лаврецкого и Паншина о вопросах, волновавших в начале 40-х гг. западников и славянофилов, – характерная черта эпохи: споры такие шли тогда во многих кружках и гостиных. Прекрасно понимая прогрессивное значение для крепостной России передовых идей Запада, лучших сторон западноевропейской культуры, Тургенев обличал Пеночкиных, Паншиных, Гедеоновских – всех тех, кто усваивал не передовые идеи, а внешние формы западной культуры или под личиной “культурного” западника скрывал свое помещичье, крепостническое нутро.
И всему этому миру противостоит главный герой романа Федор Лаврецкий. Тургенев высоко ценит его ум, культуру, европейскую образованность. Он отстаивает перед западником Паншиным идею национальной самостоятельности России, самобытности ее культуры. Патриотизм Лаврецкого, его мечты о деятельности на благо страны сливались, как и у самого Тургенева, с отрицанием крепостного права, с идеей необходимости прогрессивного развития России. В судьбе его Тургенев показывает духовную драму “лишних людей”, идеалистически настроенной и одинокой дворянской интеллигенции 3040-хх гг. Писатель все время подчеркивает противоречивость между стремлением Лаврецкого к деятельности и его медлительностью и вялостью.
Не оставил вниманием в своем произведении Тургенев и женскую судьбу. Нравственная коллизия “Дворянского гнезда” – конфликт личного счастья и долга – раскрыта в судьбе Лизы Калитиной, нарисованный с светлой пушкинской печалью. В переживаниях Лаврецкого и Лизы, в их глубоком и целомудренном чувстве Тургенев воплотил одну из заветных своих идей о величайшем значении любви как силы жизни.
“Дворянское гнездо” вызвало оживленные отклики в тогдашней русской критике. Либеральная критика пыталась использовать новый роман писателя для защиты принципов “искусства для искусства”, для борьбы с обличительным гоголевским направлением в литературе. Тургеневская художественная манера, несомненно, отличалась от гоголевской. Но при этом Тургенев с глубокой силой раскрывал трагический характер жизни лучших людей русского общества крепостной эпохи.