Руссо прославлял золотой век человеческой истории. Его романтический герой, уходя от
культурной жизни, от “неволи душных городов”, стремился вернуться к природе, сблизиться с ней, ибо, по мнению Руссо, человек мог обрести счастье и покой только
живя свободной, простой, близкой к природе жизнью. Такой сюжет был очень популярен
среди романтиков пушкинского времени и часто встречался в их произведениях.
Также молодое поколение того времени повсюду испытывало “байроническое” разочарование. Романтический герой Байрона утрачивает интерес к жизни и ощущает
одиночество. Он отправляется в путешествие, наслаждается красотой далеких краев и
радуется собственному уединению. И лишь природа возрождает человека к жизни. Он не
может быть счастлив среди “весели городских”, только природа способна дать ему истинное счастье.
Пушкин же в своей поэме “Цыганы” опровергает теорию Руссо и романтические иллюзии
Байрона. Человек может обрести счастье не только сблизившись с природой, но и в той
среде, где он воспитан, в городе, среди людей и их забав, лишь бы только он имел личную
свободу.
Герой Пушкина бежит от культурного общества, от суетной городской жизни. Он стремляется к свободным, живущим простой, близкой к природе жизнью, цыганам. И там он, кажется обретает то, чего он так страстно жаждал и искал – абсолютную, ничем не ограниченную свободу.
Но тут обнаруживается, что Алеко, требующий свободы для себя, не признает ее для других. Он не допускает неограниченности свободы для кого-либо, если она затрагивает его интересы и какие-то его права: “…я не споря от прав моих не откажусь”. Туг
Пушкин показывает подлинную сущность романтического героя – эгоист, тем самым
разоблачая его идеализованный образ.
В “Цыганах” развенчивается также и романтический идеал неограниченной свободы. Пушкин показывает, что полная свобода действий, отсутствие обязательств в жизни свойственна только людям’ ведущим примитивный образ жизни, они ленивы и праздны, робки и добродушны: “…мы робки и добры душою, ты зол и смел – оставь же
Пушкин подчеркивает, что полная свобода в поступках вовсе не дает “вольным”
цыганам счастья. Старый цыган так же несчастлив, как и Алеко, но только он
смиряется перед своим несчастьем, говоря, что “чередою всем дается радость, что
было, то не будет вновь”.
Далее сам Пушкин утверждает:
Но счастья нет и между вами,
Природы бедные сыны!…
Развенчивая идеал свободы в своей поэме, Пушкин сам уже давно разочаровался в нем. Уже не признавая романтических иллюзий Байрона и Руссо, отрицая образ романтического героя и идеал свободы поэт еще как бы не знает, чем их можно заменить. Наверное, поэтому Пушкин так трагически и безнадежно заканчивает свою поэму:
И всюду страсти роковые,
И от судеб защиты нет.