Михаил Афанасьевич Булгаков родился в Киеве, в семье препо­давателя Духовной академии Афанасия Ивановича БулгаковА. Со­чинять он стал, по свидетельству близких, рано. В основном это были небольшие рассказы, сатирические стихи, драматические сценки. Постепенно интерес к булгаковским произведениям возрас­тает. Становится очевидным то, что талант художника был у Бул­гакова, что называется, от Бога. Известность писателю принес ро­ман “Белая гвардия”, переработанный впоследствии в пьесу “Дни Турбиных”. Большой успех имели комедия “Зойкина квартира” и юмористический сборник рассказов “Дьяволиада” (1925 г.)- Однако начиная с 1928 года вокруг имени БулгаковА создается обстановка травли, само имя писателя становится как бы вне закона. Пьесы “Бег”, “Иван Васильевич”, “Багровый остров”, роман “Мастер и Маргарита” далеко не полный список произведений, не увидевших свет при жизни автора. В этом же перечне находится и повесть “Собачье сердце”. Это произведение, написанное в 1925 году, уви­дело свет лишь в 1987 году в журнале “Знамя”. В основу повести лег рискованный эксперимент. Выбор такого сюжета БулгаковЫм не случаен. Все, что происходило тогда и что называлось строите­льством социализма, воспринималось автором “Собачьего сердца” именно как эксперимент – огромный по масштабам и более чем опасный. Скептично Булгаков относился и к попыткам создания нового совершенного общества революционными, то есть не исклю­чающими насилия, методами, к воспитанию теми же насильствен­ными методами нового, свободного человека. Для автора повести это было недопустимым вмешательством в естественный ход ве­щей, последствия которого могли оказаться плачевными для всех, в том числе и для самих “экспериментаторов”. Об этом “Собачье Сердце* И предупреждает читателя.

Одним из главных героев, выразителем авторских мыслей в по­вести становится профессор Преображенский. Это крупный уче­ный-физиолог. Он предстает как воплощение образованности и вы­сокой культуры. По убеждениям это сторонник старых дореволю­ционных порядков. Все его симпатии на стороне бывших домовла­дельцев, заводчиков, фабрикантов, при которых, как он говорит, был порядок и ему жилось удобно и хорошо. Булгаков не анализи­рует политические взгляды Преображенского. Но ученый высказы­вает очень определенные мысли о разрухе, о неспособности проле­тариев справиться с ней. По его мнению, прежде всего нужно лю­дей научить элементарной культуре в быту и на производстве, только тогда наладится дело, исчезнет разруха, будет порядок. Лю­ди станут другими. Но и эта философия Преображенского терпит крушение. Он не может воспитать в Шарикове разумного человека: “Я измучился за эти две недели Больше, Чем за последние четыр­надцать лет…”

В чем же причина неудачи Преображенского и доктора Бормен-таля? А дело не только в генной инженерии. Преображенский уве­рен, что чисто звериные инстинкты, сказывающиеся в поведении

Бывшего пса Шарикова, можно изжить: “Коты – это временно… Это вопрос дисциплины и двух-трех недель. Уверяю вас. Еще ка­кой-нибудь месяц, и он перестанет на них кидаться”. Вопрос не в физиологии, а в том, что Шариков – тип определенной среды. Пес становится человеком, но его поступки определяют гены, получен­ные от пьяницы и хама Клима Чугункина: “…у него уже не соба­чье, а именно человеческое сердце. И самое паршивое из всех, ко­торые существуют в природе!* Контраст между интеллектуальным началом, воплощенным в интеллигентных людях, физиологах Пре­ображенском и Борментале, и темными инстинктами “гомункула” Шарикова (с низким, скошенным лбом) настолько разителен, что создает не только комический, гротескный эффект, но и окрашива­ет в трагические тона.

Немаловажную роль играет здесь и Швондер. Он старается по­влиять, воспитать Шарикова. Этот не то пес, не то человек в беседе с Преображенским буквально повторяет слова и фразы Швондера не только о правах, но и о своем превосходстве над буржуями: “Мы в университетах не обучались, в квартирах из 15 комнат с ваннами не жили…” Естественно, что попытка воспитать нового человека во вчерашнем Шарикове – сатирический выпад писателя против Швондеров. Стоит отметить, что сатира и юмор БулгаковА в этой повести достигают высшей степени мастерства. Достаточно вспом­нить блестяще написанную сцену с омоложенным старичком, хвас­тающим своими любовными похождениями, или же сцену со “стра­стной дамочкой” не первой молодости, которая, чтобы удержать любовника, готова на все. Эти сцены рисуются через восприятие пса. “Ну вас к черту”, – мутно подумал он, положив голову на ла­пы и задремав от стыда”. Комичен и образ Швондера, решившего воспитать Шарикова в “марксистском духе”: сам процесс очелове­чивания Шарикова рисуется в резких сатирических и юмористиче­ских тонах. Сюжетно он построен по контрасту – умный и ласко­вый пес становится грубым, невоспитанным хамом, в котором все отчетливее проявляются унаследованные свойства Клима Чугунки­на. Вульгарная речь этого персонажа слита с его поступками. Они становятся постепенно все более возмутительными и нетерпимыми. То он пугает даму на лестнице, то он как сумасшедший кидается за уносящимися прочь кошками, то пропадает по кабакам и тракти­рам. Как итог – юмористическая сцена с уголовной милицией, пришедшей в эпилоге повести по доносу Швондера разыскивать Шарикова; много объясняет профессор. Он предъявляет пса как до­казательство своей невиновности и поясняет: “То есть он говорил… Это еще не значит быть человеком…”

Новаторство же повести “Собачье сердце” не только в сатириче­ском и юмористическом мастерстве БулгаковА, но и в сложной фи­лософской концепции этого произведения. По мнению автора “Со­бачьего сердца”, человечество оказывается бессильным в борьбе с темными инстинктами, просыпающимися в людях. Трагедия за­ключалась в том, что в жизни Шариковы быстро расплодились. И уж они, говоря словами Полиграфа Полиграфыча, “душили-души­ли”… Таким образом, мы понимаем, что Булгаков в повести “Соба­чье сердце” с огромной впечатляющей силой, в своей излюбленной

Манере гротеска и юмора поставил вопрос о власти темных инстин­ктов в жизни человека. Его сатира в адрес Шариковых, Швонде-ров, Климов Чугункиных Достигала высшей степени мастерства и выразительности. Симпатии БулгаковА на стороне Преображенско­го. Но веры в то, что темные инстинкты в жизни людей можно из­жить то ли с помощью науки, то ли с помощью всеобщего усилия коллектива, – веры этой у писателя нет. Можно сказать, что по­весть окрашена в пессимистические тона.

В широкий и многообразный поток литературы двадцатых годов Булгаков ворвался стремительно и занял в нем видное место. Он создал ряд классических произведений во многих жанрах. Михаил Афанасьевич стал одним из основоположников новой сатиры. Он защищал общечеловеческие идеалы, клеймил пороки, которые, к сожалению, не изжиты до сих пор…