Жаль погибшей, напрасно потраченной силы… И. С. Тургенев
В 1874 году Василий Григорьевич Перов написал картину “На сельском кладбище”. Тот, кто читал роман Тургенева “Отцы и дети”, узнают в ней трагическую сцену финала романа: “Есть небольшое сельское кладбище в одном из отдаленных уголков России… Железная ограда окружает могилу; две молодые елки посажены по обеим ее концам: Евгений Базаров похоронен в этой могиле… Цветы, растущие на ней, безмятежно глядят… на нас своими невинными глазами… они говорят… о вечном примирении и о жизни бесконечной…”
Картина написана через 12 лет после романа Тургенева, но так и кажется, что она навеяна непосредственным свежим впечатлением от чтения “Отцов и детей”. Одинокие фигуры двух старичков, застывших у могилы сына, словно списаны с родителей Базарова – Василия Ивановича и Арины Власьевны. И могила на картине так похожа на ту, что описал Тургенев! Рассматривая эту картину, я не могу не думать о судьбе Евгения Базарова, о его такой короткой жизни и смерти…
В конце романа Базаров с болью говорит о краткости человеческого существования: “Узенькое местечко, которое я занимаю, до того крохотно в сравнении с основным пространством… и часть времени, которое мне удается прожить, так ничтожна перед вечностью”. Базаров еще не произнес слов о “вечном примирении”, но они уже чувствуются в “базаровской” тоске, в его “странной усталости”, бесприютности. Все устремлено к одному центру – раскрытию базаровской тоски. Базаров вдруг отзывается на предложение отца врачевать мужиков, на речи о “близком освобождении крестьян”. Давно устоявшийся критический взгляд на отсталую русскую деревню мучает былого “отрицателя”. Базаров стремится, хотя и не без иронии, понять мужиков, их отношение к “будущности России”, к “новой эпохе истории”. Но безуспешно: мужики не признали в нем своего.
Не без основания кажется, что Базаров теряет веру в то будущее, которое ему виделось. Правда, его рассуждения еще в немногом, но похожи на речи “максималиста Базарова”: “…взять себя за хохол да выдернуть себя вон, как редьку из грядки…” И выдергивает себя из чуждой ему среды, сначала внутренне отъединяется, потом уезжает в родительский дом. Он окончательно разочаровался в “мякеньком” Аркадии, он всюду ищет “настоящих людей”, но не находит их. Одиночество приводит Базарова к трагическим сомнениям. В результате и возникает то суждение героя, которого долго не могли простить автору романа: “А я возненавидел этого последнего мужика, для которого я должен из кожи лезть и который мне даже спасибо не скажет… да и на что мне его спасибо?!” Каждая реплика Базарова – сгусток душевных страданий: “…Попал под колесо. Старая шутка смерть, а каждому внове… Я ведь… думал: обломаю дел много, не умру, куда! Задача есть, ведь я гигант! А теперь вся задача гиганта – как бы умереть прилично…”
Перед лицом смерти проявляются лучшие качества Базарова: мужество, нежность к родителям, скрытая под внешней суровостью; поэтическая любовь к Одинцовой; жажда жизни, труда, подвига, сила воли… Д. И. Писарев считал сцену смерти Базарова – самой сильной в романе. Она, похоже, наиболее отчетливо выражает отношение автора к герою: преклонение перед его душевной стойкостью, скорбные чувства, вызванные гибелью столь замечательного человека.
Перед лицом смерти оказались слабыми опоры, некогда поддерживавшие базаровскую самоуверенность. Умирающий Базаров прост и человечен, он искупает смертью односторонность своей жизненной программы. Базаров – человек, судьбой своей воплотивший все издержки нигилистических теорий. Как писал Д. И. Писарев: “Не имея возможности показать нам, как живет и действует Базаров, Тургенев показал, как он умирает…” Этот тип человека только складывался и дорисован мог быть лишь временем. “Умереть так, как умер Базаров, все равно, что совершить великий подвиг…” – справедливо заметил Писарев.
Две великие любви освящают могилу Базарова – родительская и народная. Память о погибшем Базарове как бы сосредоточена в вечно живой, “бесконечной жизни”. Более утонченной формы прощания с Базаровым и завещания его опыта последующим поколениям, наверное, не существует. Примирения Базарова с жизнью не наступило, в конце пути пришло успокоение, но мятежный дух продолжал жить в Базарове до последнего вздоха…